Текст книги "Не для прессы (СИ)"

Автор книги: AsteriaWright / a-l-i-n-a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Зайдя в свою комнату, никем так и не замеченная, я не сразу заметила, что что-то не так. Несколько минут прошло прежде, чем до меня дошло, что моя комната выглядит совершенно не такой, какой была, когда я уходила. По полу и кровати были разбросаны клочья моих платьев, духи разбиты, от чего в комнате образовался устойчивый сильный едкий запах, от которого хочется чихать. Мои записи порваны. Я подошла к шкафу, где утром до этого спрятала подарок Максона, чтобы проверить там ли он, но я его не нашла. Вместо этого я обнаружила, что и платья в шкафу изрезаны. Та же участь постигла даже мое белье. Вместе с остатками своих нарядов я опустилась на кровать. Кто это мог сделать? Зачем? Почему у меня не может быть нормально счастливого дня? Только происходит что-то хорошее, как что-то тут же затмевает это, или, по крайней мере, пытается затмить. Я уставилась в одну точку, не зная, что делать и что думать. Но истерзанная одежда выбила меня из равновесия. Я никогда не была помешанной на одежде, мне лишь стало искренне жаль труда моих горничных. Я растерялась и разозлилась от того, что у меня забрали подарок Максона. Мне не столь важно, что это драгоценности, важнее было то, что мне подарил их любимый человек. Кроме кольца, они были единственной вещью, действительно принадлежащей мне здесь и тем, что связывало меня с принцем и означало его привязанность ко мне. Я крепче сжала кольцо. Кто бы это ни сделал, он мне за это ответит.

========== Глава 6. Лучший друг или незнакомец? ==========

«Тот, кто очень сильно любит, долго не замечает, что он-то уже не любим.»

Франсуа де Ларошфуко.

Максон.

– Милая, – я открыл дверь комнаты Америки, надеясь застать ее в ней, и, чтобы мне не пришлось возвращаться и идти в Женскую комнату. Хоть я оставил ее в оранжерее всего полтора часа назад, мне необходимо увидеть ее снова.

Открыв дверь и шагнув в комнату, я увидел совсем не то, чего я ожидал. Комната повергнута в хаос, везде разбросаны изрезанные в клочья платья, кровать не застлана, а распушена, даже шторы сорваны. Я никогда не видел ничего подобного здесь, во дворце, да и за его пределами. Среди всего беспорядка на кровати, вытянувшись в струну, лежит Америка. Несколько мгновений она даже не реагирует на меня, только при моем приближении поднимает голову.

– Милая, что случилось? – я заглянул в ее глаза и кроме растерянности ничего не увидел. Большие, родниковой воды глаза, словно в тумане, смотрели на меня. Спустя несколько секунд Америка осмысленно посмотрела на меня.

– Я не знаю. Когда я пришла, все так и было, – Америка приподнялась и села на кровати. Ее красивое платье измялось, но она не обратила на это никакого внимания. Она никогда еще не выглядела такой беззащитной и хрупкой на широкой двуспальной кровати поверх всех этих лоскутков ткани.

– Все хорошо, милая, все хорошо, – будучи искренне уверенным, что Америка напугана, я принялся ее успокаивать.

– Максон, я не боюсь. Я просто расстроена, – Америка вновь удивила меня. Когда мне кажется, что я понял ее, все переворачивается с ног на голову, она тут же выдает что-то такое, после чего я теряюсь.

– Любая на твоем месте расстроилась и испугалась бы, это нормально, – я рукой указал на хаос, царивший в комнате.

– Меня не это расстроило. Я никогда особо и не была помешанной на одежде. Ты меня не так понял.

– Что случилось, милая?

– Они забрали твой подарок, – я не могу понять. Почему она так расстроена пропажей драгоценностей, а не беспорядком, учинённым неизвестным. Это всего лишь драгоценности, ничего больше.

– Я подарю тебе другие. Они не стоят того, чтобы ты так расстраивалась.

– Максон, они были одними из немногочисленных вещей, которые принадлежат мне. И что куда важнее, это ведь твой подарок. Кроме тех джинсов, эти украшения были тем, что связывало нас с тобой, – я понял, о чем говорит Америка. Девушки приехали с минимальным количеством личных вещей. Все, что у них было во дворце им не принадлежало.

– Как думаешь: кто это мог быть?

– Я не знаю. Кто угодно. Но это точно не повстанцы. Они утверждают, что за нас.

– Кто бы это ни был, он ответит за это, – обнимая ее, я понял, что я хочу быть нужным ей, хочу защитить ее от всего, что может навредить ей. Несмотря на то, что она не напугана, как должно было бы быть, а лишь расстроена и рассержена, я все равно хочу быть сильнее ее. Хочу, чтобы она чувствовала себя защищенной.

Америка. 1 января.

Сильвия остановилась перед нами тремя. За ее спиной, склонив голову стояли горничные, пока еще простые служанки. Немного в стороне остановилась вся королевская семья. Это был уже второй раз, когда они наблюдают за нашим испытанием. Позавчера к нам приходили журналисты и брали у нас интервью для журналов, каждая из нас высказывала свое отношение к происходящему в стране.

– Леди Америка, как вы думаете, к чему стремятся повстанцы? Так уж получилось, вы оказались больше всех нас знакомы с ними, – интервью оказалось еще одним напоминанием о моем похищении, и несмотря на то, что надо мной не издевались, как все в этом уверены, я не могу вспоминать о нем спокойно, без содрогания. Милая русоволосая девушка-интервьюер извиняющиеся улыбнулась. Я оглянулась и встретилась взглядом с королем, его взгляд был холодным, он поднял одну бровь. Значит, вопрос – его идея.

– За те несколько дней, что я была у повстанцев, я ничего не узнала, я могла думать лишь о том, как вернутся во дворец. Какой бы ни была цель повстанцев, их действия говорят сами за себя. Они чем-то недовольны и у них явно есть претензии к обитателям дворца. Знать бы только, какие.

– Вы поддерживаете повстанцев? – нерешительно спросила журналистка. Я бросила взгляд на Максона, он застыл на месте, натянулся как струна.

– Странный вопрос, учитывая, что я еще не совсем оправилась от похищения. Я просто пытаюсь понять, что ими движет. Если бы ваша жизнь была бы под угрозой, вы непременно об этом задумались бы сами, – я вновь бросила взгляд на Максона и он немного расслабился. Значит, я ответила правильно.

Девушка-журналистка задала еще несколько нейтральных вопросов и отпустила меня. Интервью вышло в еженедельных выпусках самых известных журналов и занимало около 3-х разворотов. Рейтинги голосования населения нам, как и прежде, не показали, но мне стало интересно, как относится ко мне народ Иллеа. Что, если у нас с Максоном все получится, а народ не полюбит меня?

Новый год начался с нового испытания. Всю прошедшую неделю после Рождества я ходила встревоженная и все больше злилась на неизвестного врага. Максон сделал все что мог, но тем не менее у нас не получилось узнать кто это был. Тем не менее, неизвестный вредитель не оставил своих попыток напугать меня. Словно мне и без него головной боли мало. Почему я? Почему никто не трогает Селесту и Крис? Это не король, он угрожал семье и попытался бы скорее повлиять на меня через них. К тому же он не стал бы открыто действовать во дворце. Не его стиль. Повстанцы, если им верить, не хотят мне зла, и уж точно, не стали бы мне вредить. Остаются только слуги, Селеста или Крисс. Лучше пусть это будут слуги, но каждый день все яснее показывает, что это не они. В последний раз Люси обожгла руки, взяв мое платье, приготовленное заранее к обеду.

– Итак, перейдем к основной цели нашей встречи. В распоряжении принцессы Иллеа будут находится 5 горничных. У королевы должно быть не менее 8 горничных и камеристка, это не считая фрейлин и компаньонок. Та из вас, которая станет принцессой Иллеа, должна уметь подбирать приближенных к ней людей и прислугу. Сейчас перед вами стоят 12 девушек и каждая из вас должна выбрать всего одну из них себе, как дополнительную четвертую горничную. У вас будет всего несколько минут на обдумывание своего решения. Способность быстро принимать решение – такая же отличительная черта характера принцессы и королевы, как и умение не терять самообладание в любой ситуации. Я сейчас представлю вам каждую из девушек, и тогда каждая из вас выберет всего одну, – Сильвия величественно зачитала краткие анкетные данные всех служанок. А тем временем, пока она продолжала свою бесконечную речь, я обвела взглядом всех девушек. Все они одеты в одну и ту же кремово-коричневую форму служанок-горничных. У всех собраны назад волосы, опущены головы и отведены назад руки. Дойдя до конца ряда, я заметила знакомую светлую косу. Но как она здесь оказалась? Она что, желает стать чьей-то горничной, но зачем ей это?

– Леди Америка, прошу вас, – я подняла глаза и заметила, что Сильвия выжидательно смотрит на меня. Я первая? Я думала, спросят Крисс или Селесту, но никак не ожидала, что первой буду я. Я вышла вперед и остановилась перед девушками. У каждой весела белоснежная брошь с именем, совсем как у нас в начале Отбора. Как давно это было. Ошибиться будет сложно. Я медленно стала проходить перед служанками, всматриваясь в лица. Чувствуется подвох во всей этой затее. Словно придя мне на помощь, в голове всплыли урывки из длинной речи Сильвии:

«…Алиса Милсон… Шестерка… Канзас… хромота…,

…Карлотта Санчес … Семерка… Орлеан…родственники понижены до Восьмерок…,

…Джейн Браун… Орегон… проблемы с речью…»

Незначительные несоответствия положенному стандарту для меня не имеют особого значения. В то время как для обитателей дворца это имеет больше значение. У большинства девушек были блеклые русые волосы и неброская внешность. Когда я уже хотела на зло королю выбрать одну из «неправильных» горничных, я вспомнила про светлую косу в конце ряда. Эрин. Она, почувствовав мой взгляд, улыбнулась. Так вот, в чем состоит ее идея. Она хочет стать моей горничной? Зачем ей это? Что сказал мистер Прескот? Они хотят видеть меня королевой. Эрин тут, чтобы помочь мне или защитить от кого-то? Не долго думая, я медленно направилась к ней.

– Как тебя зовут? – сдержанно спросила я, стараясь не выдать наше знакомство.

– Эрин Милсон, леди, – Эрин присела в низком реверансе.

– Эрин, хотела бы ты служить мне?

– Да, миледи, – короткие ответы, покорность, как это не похоже на девушку-бунтарку, которую я встретила у повстанцев. Она хорошая актриса.

– Я выбираю ее. Эрин Милсон, – я посмотрела на Сильвию. Она одобряюще улыбнулась. Сильвия перестала злиться на меня, когда я начала исправляться. У Эрин безупречная анкета и прекрасные манеры. Оглянувшись на Крисс и Селесту, я заметила, что они обе, словно по команде, поджали губы. В то время как Селеста никогда не скрывала своей враждебности по отношению ко мне, холодность и отчужденность Крисс все еще ранят. Мы все еще время от времени перекидываемся репликами, иногда мне кажется, что все по-прежнему, мы сможем с ней дружить, но вот в такие моменты я понимаю, что осталась совсем одна и кроме Максона, никто из участников Отбора не желает меня тут видеть. По взглядам соперниц я понимаю, что выбрала одну из лучших девушек.

– Хороший выбор, леди Америка. Можете вернутся на свое место, – я вернулась на свое изначальное место. Эрин, умудрившись незаметно перехватить мой взгляд, подмигнула мне и встала за моей спиной.

– Выбор Крисс, а затем и Селесты произошел куда менее удачно, чем мой. В то время как Крисс долго выбирала, Селеста остановилась на первой попавшейся. Я посмотрела на Максона, он улыбнулся и потянул себя за ухо. Я, обрадовавшись, сделала тоже самое. В последние несколько дней он был очень занят, да и свидания с остальными финалистками никто не отменял. Я скучаю по нему, находясь под одной крышей с ним. Иногда у нас хватало времени лишь на встречи после ужина или у меня в комнате, или в оранжерее, куда мы стали ходить вместо сада.

– Дамы…, – Сильвия даже не успела начать свою речь, как в стекла полетели камни и они рассыпались. В Зал вбежали гвардейцы и сообщили о нападении. Королевскую семью вывели очень быстро. Я даже не успела перехватить взгляд.

– В убежище для слуг, на кухне, – прошептала мне Эрин, а в следующую секунду я уже потерялась толпе. У дверей я ощутила резкий толчок и левым боком налетела на резную тумбу и упала, ощутив резкую боль в едва зажившем бедре. По моему, как обычно роскошному светло-голубому атласному платью пробежались, не заметив меня. Меня охватило чувство дежавю. Повстанцев я не боюсь, но кто знает, какие увечья я могу получить в этот раз. Если мне попадутся те самые громилы, стоит готовится к новым травмам. Я внутренне сжалась. Попытавшись подняться, я упала вновь на пол, боль пронзила бедро.

Максон, наверное, уже в убежище. Хорошо, что он защищен и находиться в безопасности. Я верю повстанцам, но не до конца.

– Америка, – я уже и не надеялась, что кто-то придет сюда за мной. Я подняла глаза на Максона. Он вернулся за мной. Не бросил меня одну. Хотя было бы и неудивительно, если бы он не вернулся. В таком хаосе очень легко потерять человека. Все спешат спасти себя. – Почему ты не в убежище?

– Я хотел бы спросить у тебя тоже самое. Я обернулся и не увидел тебя.

– Я столкнулась с тумбой бедром. Оно едва зажило, а я вновь его повредила, – послышался грохот и Максон с тревогой посмотрел на меня.

– Идти сможешь? – с тревогой и заботой принц посмотрел мне в глаза.

– Не уверена, – Максон тут же подхватил меня на руки, я попыталась подобрать юбку платья, чтобы оно не мешало ему то ли бежать, то ли идти. Когда мы спустились на первый этаж, с правого крыла поднялся дым.

– Мы не успеем в главное убежище, – Максон встревоженно оглянулся по сторонам.

– До убежища на кухне успеем? – то самое убежище, где мы с Максоном прятались, после того, как его побил король.

– Да, оно ближе всего к нам, – Максон повернул налево, немного пробежав, повернул несколько раз налево и остановился у стены. Дыхание его сбилось, волосы на затылке слегка взмокли. Скрытая дверь открылась и мы вошли в темное помещение. Максон щелкнул выключателем и усадил меня на один из стульев. С того дня, как мы прятались с Максоном тут, комната изменилась, она теперь не такая пустынная.

– Как видишь, живая, – я попыталась отшутиться и с облегчением заметила, как Максон улыбнулся.

– Ты забыла добавить, что почти цела и невредима, – так же шутя ответил мне принц и, посерьезнев, добавил, – Ты в безопасности. Никто тебе теперь не навредит. Как твоя нога?

– Болит, но я думаю, до завтра боль пройдет. Так что откладывать отъезд не придется.

– Ты уверенна? Я поговорю с отцом и мы перенесем тур, – Максон внимательно посмотрел мне прямо в глаза, при этом поднимая юбку моего платья, – Нужно твою ногу осмотреть.

– И растянем Отбор еще на неделю или больше? Ну уж нет, – принц рассмеялся, попутно осматривая мою ногу. Раньше бы я почувствовала неловкость, но сейчас между нами установился тот уровень близости, когда вся неловкость отошла на второй план, если не исчезла вовсе. Прикосновения Максона осторожные и нежные. Когда от его прикосновений боль усиливается, я лишь морщусь. Максон легко касается кожи и проводит по ноге ладонью. Несмотря на боль, эти прикосновения приводят меня в трепет. Вот он в последний раз проводит по моей ноге и сообщает.

– Ты права. Нога цела. У тебя лишь легкий ушиб, до вечера все пройдет, если использовать мазь, – Максон улыбнувшись, смотрит на меня снизу вверх. Мой взгляд с его теплых темных глаз опускается на его губы и я тянусь поцеловать его. Только наши губы соприкасаются, как потайная дверь открывается.

– Почему-то я ожидал нечто подобное, – в нашей небольшой комнатушке, совсем не предназначенной для большого количества человек вошел высокий темноволосый мужчина с короткой стрижкой. Мистер Прескотт. Он нагло улыбнулся, ни капельки не стесняясь того, что застал нас в такой момент, его наоборот это забавляет.

– Мистер Прескотт, – выдохнула я одновременно и злясь и смущаясь от такого вторжения. Максон вышел из оцепенения и тут же сел рядом со мной, а я поправила платье.

– Кто Вы? И что Вам от нас нужно? – настороженно спросил Максон, сосредоточенно смотря на предводителя повстанцев.

– Разве леди Америка Вам не рассказала, Ваше Величество? – с ироничным недоумением посмотрел тот на принца.

– Рассказывала. Это из-за Ваших людей она пострадала. Вы отдаете себе отчет, в каком состоянии Вы вернули леди Америку ко двору? – голос Максона стал твердым, как сталь, в нем сейчас отчетливо просматривается принц Иллеа.

– Я уже принес леди Америке извинения за бестактность и грубость моих людей. Я их просил проводить леди Америку ко мне, но никак не вредить ее здоровью. Если это Вас успокоит, Ваше Величество, я могу принести свои извинения еще раз, – мистер Прескотт сделал жест рукой и потайная дверь захлопнулась.

– В этом нет необходимости. Если Вы или кто-то из Ваших людей хоть пальцем прикоснется к леди Америке, будете отвечать передо мной.

– Успокойтесь, Ваше Величество. Я понимаю вашу злость, но не в наших интересах вредить леди Америке. Мы хотели бы видеть ее на троне рядом с Вами, нам абсолютно ни к чему вредить Вам или ей. Ваше беспокойство и забота о ней лишь доказывают правдивость наших предположений и надежд. А теперь перейдем к делу, времени у нас очень мало. Леди Америка, – на этот раз мистер Прескотт обратился уже ко мне, – мне стало известно о попытках навредить Вам, в том числе и лишить Вас жизни. Я хотел Вам сказать, что Вы под нашей защитой и волноваться Вам не стоит. Мы обеспечим Вам безопасность. Вы, должно быть, уже виделись с Эрин? Она непременно будет находиться около Вас.

– Так вот, почему она оказалась сегодня тут? Это вы ее отправили сюда? – по ухмылке мистера Прескотта можно было понять, что все так и было. А я тем временем не знала, радоваться или плакать. Эрин, пока единственный человек из повстанцев, которому я смогу довериться. Она ведь остановила тех головорезов там в лесу.

– Кто такая Эрин? Это та горничная, которую ты выбрала сегодня? – Максон внимательно посмотрел на меня, я кивнула.

– Но зачем?

– Максон, она единственная, кто помогал мне там. Эрин остановила тех головорезов, когда они уже собирались прибить меня на месте и два дня ухаживала за мной, пока у меня был жар. Даже если она и хотела бы навредить мне, она это уже сделала бы. Ты так не думаешь?

– Ты уверена? Кто-то пытается тебе навредить. Ты должна быть предельно осторожной.

– Уверена. Повстанцы предлагают помощь, а кроме тебя во дворце я никому не доверяю. Из всех на кого я могу положится есть только ты и мои горничные, я не могу пренебрегать помощью. Вся эта ситуация с неизвестным врагом уже начинает раздражать меня.

– Леди Америка, Ваше Величество, у нас нет времени. Я не все еще сказал, что хотел.

– Я должна была догадаться, что Вы тут не ради Эрин. Зачем Вы тогда пришли? – я прямо посмотрела на мистера Прескотта, который ухмыльнулся, довольный чем-то, чего я не заметила.

– Мы нашли очень интересные документы. Думаю, Вам интересно было бы их прочитать, – Мистер Прескотт достал из нагрудного кармана связку конвертов и протянул мне их. От времени конверты пожелтели и выглядят очень хрупкими. Словно в любое мгновение могут рассыпаться. Сразу стало ясно, что этим письмам не один десяток лет, а может и того больше. Взяв их в руки, я с удивлением посмотрела на повстанца.

– Кому они принадлежали?

– Королю. Мы нашли в его кабинете. Думаю, Вам будет очень любопытно узнать некоторые факты. Это будет полезно, по крайней мере, – почему мистер Прескотт всегда говорит загадками? Он не может говорить яснее? Принадлежали королю? Тогда, как оказались у него? И как это все связанно со мной? Но прежде, чем я успела что-то спросить, это сделал за меня Максон.

– Королю? Как к Вам попали эти письма? И причем здесь леди Америка?

– Да, Ваше Величество, эти письма были найдены среди личных вещей Вашего отца. Все остальное леди Америка поймет сама, когда прочтет. Вам бы тоже следовало ознакомится с документами.

– Как Вы их получили?

– У меня есть свои методы, – мистер Прескотт поднялся и направился к двери.

– До встречи, леди Америка, Ваше Величество. Был рад Вас увидеть.

– Куда Вы?

– Мы еще должны устроить тут бардак, прежде чем уйти. Нужно немного напугать короля, – мистер Прескотт хитро ухмыльнулся, но все же остановился.

– Почему оставили в покое меня? Я – наследник трона, – Максон решительно и сдержано посмотрел на повстанца, весь разговор он как бы прикрывал меня, защищая, все еще ожидая нападения.

– Принц Максон, мы собираемся дать Вам шанс стать тем королем, которого все хотят видеть. А теперь извините, мне пора идти.

– Мистер Прескотт, – остановила его я, прежде, чем он вышел в открывшуюся потайную дверь, – не трогайте королеву.

– Королева Эмберли будет в целости и сохранности, как и все отобранные. А теперь можете отдохнуть несколько часов в обществе друг друга, – и с этими словами исчез, оставив нас с Максоном в подвале, в маленькой комнатке.

2 января 02:00

– Через пару часов мы будем за пределами дворца. Я так ждал этого момента. Ты не представляешь, насколько велико может быть желание вырваться на три недели за пределы дворца, – мы лежим в комнате принца на его кровати, прикрывшись одеялом. Как и в утро Рождества, мы лежим прижаты друг к другу, наши тела тесно и замысловато переплетены и моя голова покоится на груди Максона. Мы с принцем, честное слово, пытались сдерживать себя, но наши усилия не увенчались успехом. Моя потребность в Максоне только возросла. Мне хочется его постоянно видеть и слышать, знать, что он где-то есть поблизости. Мысль о том, что он в ту или иную минуту проводит свое время с Крисс или Селестой приносит все более ощутимую боль. Меня успокаивает лишь кольцо спрятанное в незаметном для посторонних глаз карманчике, который неизменно присутствует в каждом новом платье. Мои горничные согласились с тем, что так лучше всего спрятать его. То, что Максон сделал мне предложение – нарушение правил, потому, что это сделано тайно. Но сознание того, что Максон связан со мной обещанием, согревает сердце и помогает поверить в собственные силы.

– Ты уже знаешь, к кому мы отправимся первым делом? – я лениво провела рукой по обнаженной груди Максона. Он остановил ее и, поднеся к губам, поцеловал тыльную ее сторону.

– Нет. Отец скрывает от меня даже эту информацию, – с грустью ответил Максон. Их отношения с королем с каждой минутой ухудшаются. Король все больше злится от моего присутствия во дворце, но Максон не уступает, я все еще здесь.

– Прости, это моя вина.

– Америка, он должен понять, что я вырос и сам могу принимать решения. Он не может руководить мной всю мою жизнь. Я не намерен во всем подчинятся его воле. Я не позволю повлиять ему на выбор моей спутницы жизни.

– Если бы твоим выбором была бы не я, а Крисс или Селеста, он бы с радостью принял его.

– Он бы принял, если был бы уверен, что это его выбор. Он не хочет дать мне свободы. Но хватит о нем, я все равно от тебя не откажусь, – Максон провел рукой по моей оголенной спине, отчего пробежал электрический заряд по всему телу и вслед за ним разлилось желание. Максон потянулся и поцеловал меня. Когда я решила, что снова стала клубничным десертом, принц отстранился и с извиняющейся улыбкой сказал, – пора. Тебе еще перед вылетом нужно отдохнуть.

Все предыдущие ночи Максон сам приходил ко мне, но сегодняшней ночью мне не захотелось оставаться у себя в комнате одной. После того, как повстанцы ушли, а это заняло весь день, все вернулись в свои комнаты. Максон ушел проверить, как там девушки и королева Эмберли, а я отправилась прямиком в свою комнату. Развязав тесемку, я стала читать первое письмо. В письме дочь Грегори Иллеа просила своего отца помощи, чтобы он приютил ее. Ее муж намного старше ее, издевался и избивал ее, она была очень напугана и просила защиты у отца. После прочтения письма я долго думала над его содержанием и пришла к выводу, что не хочу сегодня остаться одной. Накинув на себя пеньюар, я пошла к принцу. Максон был решительно настроен дать мне хорошо выспаться, но стоило мне появиться в одном из «шедевров» моих горничных, легком нежно голубом комплекте из пеньюара и ночной сорочки, он просто не устоял.

Я нехотя поднялась и стала одеваться. Одев на себя ночную сорочку светло-голубого цвета, которая едва прикрывает бедра, я поднялась и направилась к креслу, на котором я оставила пеньюар. Когда я одела его, руки Максона обвили мою талию.

– Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Я прошу тебя, потерпи немного. Несколько недель и все закончится, – я откинула голову ему на грудь, вдыхая его аромат и ощущая его тепло.

– Я подожду. Что мне еще остается делать? – губы Максона коснулись невероятно чувствительной ямочки у основания шеи и я блаженно закрыла глаза, но вовремя вспомнив что нас ждет завтра, я нехотя отстранилась.

– Думаю, мне действительно пора, – пока не передумала, я выскользнула из его рук и направилась к выходу. Максон остановил меня у самой двери и приложив палец к моим губам, отодвинул в сторону, сам выглянув в коридор. Через несколько секунд я увидела перед собой его глаза.

– Никого нет, – я кивнула и решила проскочить сквозь проход, но Максон остановил меня в дверном проеме, – Прости. Скоро нам не нужно будет прятаться.

– Я понимаю.

– Я тебя провожу.

– Не стоит. Если увидят меня одну – ничего страшного, а вот если увидят нас вместе, в таком виде, достанется обоим, – поцеловав его, прежде чем уйти, я повернулась, чувствуя себя невероятно счастливой. За моей спиной тихо закрылась дверь, а я направилась к лестнице, но не прошла и трех шагов. Меня схватили за руку, и я едва не закричала. Я бы так и поступила, если бы перед собой не увидела лицо Аспена.

– Что ты тут делаешь? – жестоко спросил он, сжимая пальцы у меня на предплечье, причиняя мне боль.

– Ты сам как думаешь? – вспылила я. Аспен никогда прежде умышленно не причинял мне физической боли.

– Ты с ума сошла? – хоть Аспен и старается говорить тихо, голос его звучит угрожающе. На другую это бы подействовало, меня лишь еще больше разозлило. Ему то какое дело? – Что ты творишь со своей жизнью?

– Это моя жизнь и мои решения, – я не стала отрицать очевидного и успокаивать Аспена говоря, что на самом деле была не у принца и между нами ничего нет, Аспен схватил меня за плечи и встряхнул, я слегка поморщилась от боли.

– Ты не понимаешь, что делаешь. Что будет, если он выберет не тебя? Что тогда?

– Это не твое дело, – я никогда не видела его таким злым, он отпустил меня, но его глаза, острые и чистые, как изумруды то ли просверливали во мне огромную дыру, то ли он хотел меня спалить на месте заживо.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что ты не найдешь себе мужа? Не после того, как позволила все принцу.

– Что если я не хочу мужа, если им будет не Максон? Мне не нужен никто, кроме него.

– Ты станешь изгоем, если кто-то узнает. Кому нужна подстилка принца? – не помня себя от злости, обиды, разочарования и боли, я размахнулась и влепила ему пощечину. А я этого человека любила, хотела провести с ним жизнь. Так вот, кто я для моего лучшего друга – подстилка принца, гулящая девка, дешевка? Я его совсем не знаю. Мне только казалось, что знала.

– Так вот как? Для тебя я тоже – подстилка принца? – странно, как все еще не выбежали и не стали нас слушать. Сквозь затуманенное болью и яростью сознание, я поняла, что мы шума не подняли. Все сцена произошла на приглушенных тоннах. Нечто подобное здесь карается слишком строго. Я на миг закрыла глаза и открыла. Затем, не говоря ни слова, я решила обойти Аспена. Он поднял руку, то ли желая меня остановить, то ли ударить. Этого человека я не знаю. Я знала другого Аспена, не этого.

– Не смей даже прикоснуться к ней, – я не обернулась, но сразу поняла, кто это. Максон. Его голос был тихим, лишенным всех эмоций. Я успела узнать его очень хорошо, и теперь я понимаю, что сейчас в нем полыхает буря. Чем больше им одолевает злость или гнев, тем он спокойнее и сдержаннее становиться. Не знаю, как он оказался тут, но я была только рада, что не по ту сторону двери. Аспен застыл на месте. Я не стала ждать или слушать, что произойдет дальше. Максон не допустит скандала. Я это точно знаю. Проскользнув мимо Аспена, я побежала к лестнице, пытаясь утихомирить себя, но тщетно. Еще на подходе к комнате, я заметила переполох. Что-то не то. Сейчас ведь середина ночи. Остановившись, я тихо прошлепала до комнаты. Страх с каждым шагов все рос и рос. Я была готова к многому, но не к тому, что я увидела завернув за угол. Слуги в панике метались у моей комнаты с водой и перепуганными лицами, что-то причитая, но не это поразило меня. Из моей комнаты шел дым и жар. Моя комната горит и, если бы я не пошла к принцу, я бы так и умерла, сгорела бы во сне. Незнакомец перешел к решительным действиям. Стоило мне увидеть языки пламени, как ноги тут же подкосились, и я во второй раз в жизни упала в обморок.

========== Глава 7. Встречай нас, Каролина! ==========

Когда в следующий раз я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь не в своей постели и не в своей кровати. Это не моя комната, но и не комната Максона. Я села в кровати, и тут на меня нахлынули воспоминания: Максон, его комната, Аспен, пожар, обморок. Приятного мало. Столько всего произошло за очень короткое время. Такое ощущение, что меня хорошенько помяли. Я должна была бы проснутся отдохнувшей, но какой там. Во всем теле чувствовалась слабость, я еле заставила себя встать и поплестись туда, где, по моему мнению, должна находится ванная комната. Приняв душ, я вернулась в комнату и села на кровать совсем растерянная, впервые в жизни я не знаю, что мне делать дальше. Кто-то хочет выжить меня из дворца как раз тогда, когда для меня это стало самым важным, когда я больше не представляю свою жизнь за пределами этих стен. Что мне делать? Уступить? Ну уж нет. Никто не заставит меня отказаться от Максона. Но какой будет исход этого всего? Если бы я вчера не вышла бы со своей комнаты и не пошла бы к Максону, возможно я была бы уже мертва. Мной одновременно овладели и страх и злость, от чего последняя еще более распалилась.

– Миледи, Вы уже встали? Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? – в комнату тут же влетели все четверо моих служанок. Я подняла голову и столкнулась с участливыми и заботливыми лицами девушек. Как я к ним привыкла. Эрин, кажется, всего за один день хорошо адаптировалась и расположила к себе мою троицу.

– Голова кружится, но не сильно. Не волнуйтесь, вполне могу выдержать перелет и уж тем более завтрак, – на лицах своих служанок я прочитала недоверие, но против они и слова не сказали. Вместо этого они стали расправлять принесенное ими платье, а Мэри занялась моими волосами.

– Чья это комната? – спросила я сидя у трюмо, пока Мэри собирала волосы назад и закручивала их в прическу.