Текст книги "Ещё один шанс (СИ)"
Автор книги: Anless
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
Лагримус загадочно улыбнулся, было видно, что он вспоминал те времена с большой теплотой. Он откашлялся:
– Так, продолжим… Внезапно их обоюдная ненависть, пламенная, точно адов пожар, прекратилась. Я, если честно, даже не заметил сначала, но однажды мы стояли в коридоре с Милисент, когда появился Снейкиус. Она в эту минуту посмотрела в пол, а он, увидев нас вдвоем, ускорил шаг, и буквально пролетел мимо. Странное поведение, не так ли? – он красноречиво посмотрел на всех присутствующих в кабинете, по очереди.
– Тогда я впервые понял, что что-то не так. Что-то изменилось между ними. На все расспросы Милисент лишь отводила глаза или меняла тему, Снейкиус только фыркал: «Не хочу о ней говорить».
Вдруг, слушая всё это, фыркнул Рон. Барнели вопросительно посмотрел на него.
– Гермиона терпеть не может Малфоя – объяснил Рон.
– И он её тоже, – попытался вступиться за друга Забини, чем заслужил одобрительный взгляд Люциуса.
Лагримус нахмурился и с минуту глядел на троицу учеников:
– От ненависти до любви… – начал он было он. Но Гарри его перебил.
– Простите, мистер Барнели, – деликатно вмешался он, – это точно не о них. Не тот случай.
– Возможно, вы правы молодой человек, – после секундных раздумий, кивнул Лагримус, – но всё же, давайте продолжим.
– Да, конечно. – Гарри поправил очки. – Мы слушаем.
– Однажды, – вздохнул старый волшебник, – я застал Милисент плачущей. Тогда то она мне всё и рассказала. Судьба порой преподносит нам сюрпризы. Снейкиус и Милисент влюбились друг в друга. Вот так. Сначала друг друга ненавидели, а потом влюбились. В тот момент я просто не мог поверить, как вообще такое возможно. Враги, соперники столько лет, устраивали баталии по поводу и без, – и вдруг влюбленная пара. Я не стал спрашивать, как всё началось, хотя очень хотелось. Я только знал, что встречались они тайком, в основном, в круглой башне. Она, пожалуй, была их единственным союзником. Её нет сейчас на планах школы, и тогда про неё тоже никто не знал. Башня просто появилась из ниоткуда.
– Как Выручай-комната? – спросил Гарри.
– Именно – кивнул Лагримус. – Но всё тайное всегда становится явным. В итоге Милисент обо всём рассказала Годрику. Потому что думала, что он поймет. Но всё вышло с точностью наоборот, Гриффиндор был категорически против их отношений, как, в принципе, и Слизерин. Но, если Годрик пытался вразумить дочь с помощью уговоров, то Салазар строго-настрого запретил сыну даже приближаться к девушке. Я никогда не видел, чтобы Снейкиус даже просто спорил с отцом, но у них началась настоящая война. Снейкиус был готов на всё, лишь бы быть рядом с возлюбленной. Ни угрозы, ни наказания не помогли Слизирину изменить решение сына. Они продолжали встречаться, даже собирались сбежать. Жаль, что ничего не вышло. Возможно, если бы у них получилось, мы бы сейчас здесь не сидели.
Барнели опять вздохнул. Видимо, чем больше он говорил, тем тяжелее у него на душе становилось.
– Что с ними случилось? – Рон буквально вскочил с кресла, когда Барнели замолчал.
– Они устали бороться. Я пытался им помочь, мы даже обдумывали план их побега. Мерлин, Снейкиус даже ходил к Кассандре, хотя по началу совсем её не воспринимал, и не верил в её силу…
– Кто такая Кассандра? – спросил Блейз с любопытством.
– Кассандра Трелони, сильнейшая прорицательница.
Блейз хмыкнул:
– Жаль, её силы не передались по наследству.
Доселе молчавшая профессор Макгонагалл укоризненно посмотрела на него и строго произнесла:
– Мистер Забини, мы все сделаем вид, что не слышали того, что вы только что сказали.
Блейз резко умолк, хоть, видно, остался при своём мнении.
– Мы отвлеклись. Что было дальше? – спросил Гарри.
– А дальше, – Барнели стал мрачнее тучи, – случилась роковая ночь, что изменила всё… Что произошло в той башне, известно только Милисент и Снейкиусу. Какое заклинание они произнесли, какой ритуал провели, я так и не смог узнать. Я потратил много времени и сил, чтобы найти вход в башню. Всё бесполезно.
– Так что же случилось в ту ночь? – Рон уже не мог усидеть на месте.
Барнели опустил глаза.
– Я встретил Снейкиуса буквально за час до рокового шага. Он сказал, что они нашли выход, но придется подождать. И что всё получится. Тогда я не понял, что он имел ввиду. «Круглая комната нам поможет», повторял он. Эта чертова башня не давала мне покоя. Я вышел на улицу и пытался найти её снаружи, уже в который раз. И нашел, в итоге, но было поздно. Окна были открыты, на самом краю стояли Милисент и Снейкиус. Они держались за руки, их губы шевелились. Я увидел, как Салазар и Годрик бегут к башне, но они ничего не успели сделать. Всё случилось на наших глазах. Шаг в пропасть. Вот что сделали влюблённые.
– Почти как Ромео и Джульетта – пробормотал Гарри. – Только волшебники.
Барнели замолчал. В кабинете итак было тихо, но в тот момент, казалось, все прекратили дышать.
– Я подбежал к ним. Милисент не дышала. Снейкиус был ещё жив. Он внимательно посмотрел на меня, хотя, не уверен, что он меня видел. «Придет время – и мы вернёмся. У нас будет ещё один шанс, когда взойдёт двуликая луна…». Это были его последние слова. – И вы думаете, что они используют Драко и Гермиону, чтобы вернуться? – спросил Гарри.
– Да, – наконец заговорил Дамблдор, – вне всяких сомнений, Гарри.
– Но почему? А вдруг это что-то другое? – он посмотрел на директора почти с мольбой. Он сам слабо верил в это, но ведь ничего нельзя было исключать.
Дамблдор встал и подошёл к омуту памяти.
– Это не первая их попытка вернуться. Просто тогда всё произошло иначе.
Он поднял голову и посмотрел на Снейпа. Тот лишь поджал губы.
– Когда это случилось в первый раз, мне удалось кое-что выяснить. Проклятая башня. Там они произнесли заклинание и отдали свою жизнь, взамен на призрачный шанс снова быть вместе…
========== Часть 37 ==========
– Почему об этой истории ничего не известно? – спросил Гарри.
– Чары. На неё наложены чары забвения. Для Годрика и Салазара всё случившееся стало огромным ударом. Вся школа только и говорила о несчастных влюбленных. Поэтому они приняли решение похоронить их историю вместе с ними. Так как я присутствовал при этом, меня это не коснулось. Хотя потом, по своей беспечности, я пытался снять чары, чтобы узнать, что же там произошло, но в конце концов, намертво запечатал историю. Она превратилась в легенду, сказку, как бы сказали магглы. Многие слышали про неё, но толком никто не помнил, откуда она появилась. Пока души Милисент и Снейкиуса не обретут покой, всё будет повторяться снова и снова.
– Но если им удастся окончательно овладеть телами Гермионы и Драко? – у Рона выступили капельки пота на лбу.
Он озвучил то, о чём все думали, но боялись произнести вслух.
– Тогда это конец. Но, я думаю, мы успеем найти способ.
У Гарри было много вопросов, но он боялся что-либо спрашивать. Теперь он окончательно убедился, что Гермиона себе не принадлежала. Что все её чувства и порывы были фальшью. Он поймал себя на мысли, что ему жаль Драко тоже. Он не заслужил, чтобы им управляли, как марионеткой. Им обязательно надо помочь, и они найдут выход. Должны найти.
– Как можно это исправить? Как вернуть всё на свои места? – обратился он к Барнели.
Лагримус взглянул на Дамблдора, и, после одобрительного кивка, продолжил:
– Пока мы не найдем круглую комнату, помочь мы им не в силах. Но есть возможность остановить процесс. Есть одно зелье.
Забини вскочил с места.
– Асуль Суэньё.
– Да, профессор Снейп уже почти закончил его приготовление – вступил в разговор Дамблдор.
– Мы можем помочь? – спросил Рон.
Снейп закатил глаза.
– Не думаю, мистер Уизли, что вы понимаете, о чём речь.
– Я не про зелье, профессор, я вообще говорю. Не можем же мы сидеть, сложа руки!
– Да, конечно, Рон, – Дамблдор улыбнулся. – нам потребуется ваша помощь, но, думаю, на сегодня хватит. Мы продолжим наш разговор в другой раз.
– Но…
– Вы слышали директора, мистер Уизли. – Макгонагалл сделала шаг вперед. – Вам пора в свои комнаты. Я вас провожу.
Профессор открыла дверь и посмотрела на учеников. Тем ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
– И что теперь делать?
– Рон, ты же слышал, зелье скоро будет готово.
– Гарри, может, нам попытаться поговорить с Гермионой? Что, если уже будет поздно, пока зелье приготовится?
– Нельзя, Рон, мы можем всё испортить.
– Куда уж хуже – хмыкнул Блейз.
Гарри остановился и посмотрел на Забини и Рона:
– Мы ничего не будем делать, до тех пор, пока они не выпьют зелье. Потому что это бесполезно. А сейчас нам лучше отправляться спать.
Рон сунул руки в карманы и посмотрел на свои ботинки:
– Ладно, спать, так спать. Но всё равно мне не нравится, что мы бездействуем. Если бы мы делали так всегда, Гарри, я не знаю, что бы с нами было.
И пошёл медленно по коридору.
– Поттер… – тихо сказал Забини.
Гарри взял Блейза за руку и посмотрел в глаза.
– Не сейчас. Я знаю, что нам нужно поговорить. Но надо подождать.
Забини вздохнул:
– Хорошо. Ты прав. Я понимаю, всё не вовремя.
Гарри улыбнулся.
– Спокойной ночи, Блейз. Мы вернёмся к этому разговору позже. Я обещаю.
Северус Снейп любил свои подземелья. Здесь он мог спокойно подумать и заняться любимым делом без сторонних глаз.
Он сел за стол и обхватил голову руками. Зелье для Гермионы и Драко было почти готово. Осталось придумать, как заставить их его выпить. Конечно, можно смешать с тыквенным соком или подлить в чай. К счастью, оно совсем не имело запаха, но вот на вкус было горьким. Надо было подумать, как ослабить горечь.
Какое-то время Снейп упорно размышлял над этим, сидя всё в той же позе, будто застывшая статуя. Потом удовлетворенно кивнул пришедшей в голову мысли:
«Корень Потангуса забивает любую горечь».
Снейп слабо улыбнулся. Когда-то давно он делился с Лили этим секретом, а она с интересом слушала. Лили. Как бы сложились их отношения, если бы не это чёртово проклятье?
Северус встряхнул головой: прошлое должно оставаться в прошлом. Ему по-прежнему было слишком больно об этом вспоминать.
Он встал и подошёл к стеллажу со склянками, и быстро достал нужную. Последний штрих и – готово.
Поглядев на зелье, он удовлетворенно хмыкнул. Теперь главное, чтобы всё пошло по плану, и зелье сработало. Уже через несколько минут он стоял на пороге кабинета директора:
– Всё готово.
Барнели нахмурил лоб.
– Простите, профессор, вы уверены, что это сработает?
– Северус лучший зельевар из всех, что я знаю – вмешался Дамблдор. – Никто не приготовит зелье лучше него.
– Тогда нам осталось напоить им наших влюбленных. У вас есть идеи, как это сделать? – Барнели обратился к Дамблдору.
– Да, но нам потребуется помощь Гарри и других мальчиков.
– Кстати, – Лагримус замешкался, – всё хочу спросить, Альбус. Это ведь тот самый Гарри Поттер, так? Мальчик, который выжил?
Директор кивнул.
– Даже в своем изгнании я слышал о нём. А Волдеморт? О нём что-нибудь известно? Говорят, он вновь собирает силы.
– Да, Лагримус, это так, и я об этом знаю. Но сейчас Тёмный Лорд волнует меня меньше, чем ситуация, с которой мы столкнулись.
– Да, я понимаю, – кивнул Барнели, – но ты можешь рассчитывать на мою помощь. Я никогда не был его поклонником, и взглядов его не разделяю. Это чудовище нужно уничтожить, пока оно не уничтожило нас.
– Твоя помощь обязательно понадобится, Лагримус – кивнул Дамблдор. Как только мы закончим, вернёмся к этому разговору. А теперь нам стоит позвать остальных.
========== Часть 38 ==========
Гермиона проснулась и ощутила волнение. Ей казалось, она на пороге чего-то очень важного, но вот чего…? Она не имела понятия. Уставшая (с тех пор, как начались приключения в Круглой комнате, это состояние стало хроническим), она накрыла лицо подушкой. Сегодня выходной, и можно было провести в кровати чуть дольше обычного. Но сна не было совсем, так что, пришлось подниматься.
Часы показывали семь. Она встала и медленно подошла к окну. Весна! Как же здорово! Гермиона испытала невероятную радость от того, что всё ещё способна радоваться.
Можно было провести день с Роном и Гарри, они давно не выбирались никуда вместе, и даже, по сути, не разговаривали друг с другом. Можно было пойти к Драко, к которому тянуло, как магнитом в любые другие дни, но только не сегодня. Сегодня ей просто хотелось побыть наедине с собой.
Подойдя к зеркалу, она встряхнула копной белокурых волос. В голове тут же мелькнула мысль: «Они что, сами перекрасились? Зачем?» Взяв палочку, она провела по волосам, снова возвращая родной цвет. Хотела быть собой во всех смыслах.
Быстро одевшись, она вышла на улицу. Подумала было пойти в Хогсмид, но быстро поняла, что не хочет наткнуться на кучу народа. Ей нужно было отдохнуть от всех сейчас. Оглядевшись по сторонам, она приняла решение прогуляться по лесу.
Им всегда запрещали туда ходить, но разве кто слушал? К тому же, ей было плевать. На фоне того, что с ней происходило, поход в лес был невинной шуткой. Надев капюшон, она бросилась бежать, пока её никто не увидел.
Драко стоял у окна, наблюдая за тем, как его девушка мчится в направлении Запретного леса. Ему стало не по себе, голова вмиг словно в туман погрузилась. Он всё ещё удивлялся этому чувству, и, как не пытался, не мог понять, отчего Гермиона Грейнджер стала ему так дорога.
Зайдя в ванную, он умылся холодной водой, потёр виски. Ему необходимо было узнать, что понадобилось Гермионе в Запретном лесу в такую рань.
Переодевшись, он надел пальто, сунул в карман палочку, и вышел за дверь, надеясь, что она не успела уйти слишком далеко.
В лесу было тихо, казалось, даже ни одна травинка не двигалась. Гермиона шла медленно, любуясь волшебными деревьями. «Куда же все подевались? – думала она, – ни животных, ни волшебных существ…».
Впрочем, так даже лучше, она же хотела побыть одна. Она бродила в полном одиночестве ещё пару часов, пока в желудке предательски не заныло.
Почему она не догадалась взять с собой хоть пару тыквенных пирожков? В последнее время она стала такой растерянной! Теперь остаётся надеяться найти в лесу ягоды, и верить, что это не будет чревато какими-либо последствиями.
Гермиона набрела на озеро. Присев на землю, она присела и дотронулась до прозрачной глади. Вода была холодной, зачерпнув её, она умыла лицо. Впрочем, легче ей не стало.
Вдруг за спиной послышался хруст. Гермиона мгновенно вскочила на ноги и обернулась.
– Кто здесь?
Ей никто не ответил. Может, птица, подумала она, и снова присела. Хотелось пить, и она уже почти склонилась к озеру. В последнюю минуту остановила себя – опасно пить из незнакомого озера. Мало ли, какая у него вода, что там содержится.
Пора возвращаться. Оглядевшись, она поняла, что понятия не имеет, в какой стороне школа. Пощупав карманы, обнаружила, что палочки нет. Она, глупая, оставила её в комнате! И где её хвалённые собранность и осторожность? «Как можно быть такой безответственной!» – ругала она себя.
Что теперь делать?
Приближалось время обеда, а она так и бродила по лесу. Самое ужасное было в том, что её никто не хватится, или хватится очень поздно. Никому не придёт в голову её искать раньше, чем вечер накроет Хогвартс и все станут собираться в школе, готовясь ко сну. Она подумала о своих друзьях. Гарри и Рон точно должны заметить, что её нет. Но она тут же одернула себя: они, наверняка, ушли в Хогсмид, последнее время они мало общаются, да ещё и живут в разном крыле школы. А, значит, они хватятся её разве что в понедельник, когда станет ясно, что её нет на занятиях.
Мерлин, кажется, она влипла! Она подумала о Драко. Он точно заметит. От этой мысли Гермионе стало странно, её посетило странное чувство, которое она, как не подбирала слова, не могла охарактеризовать.
Мысли о Малфое показались ей чужими. Она будто наблюдала за собой со стороны. А, собственно, что странного? Они вместе, она этого так хотела! Но хотела ли? Была ли это действительно она?
Теперь Гермиона была в этом совсем не уверена. Она тряхнула головой. Не время капаться в себе, нужно немедленно искать дорогу в школу, пока не стемнело.
Резкий порыв ветра едва не сбил её с ног. Лес зашумел, первая капля воды упала прямо Гермионе на нос.
Гермиона ускорила шаг и стала пробираться сквозь деревья. К счастью, она увидела стоящий на поляне дом, на первый взгляд, заброшенный.
Поднявшись на крыльцо, она приготовилась стучать, но дверь открылась сама. Гермиона вошла. Внутри, как она и предполагала, никого не было. На полу лежали скопом шкуры животных, единственной мебелью в комнате было деревянное кресло.
Заброшенный камин в углу, похоже, очень давно никто не разжигал. Не долго думая, она опустилась в кресло. Всё, что ей оставалось, – ждать, когда же её хватятся и начнут искать. Дождь пошёл сильнее и бил крупными каплями в окно. Придётся какое-то время провести здесь, с одной лишь только надеждой, что с ней ничего не случится.
Было холодно и жутко хотелось есть. Гермиона вздохнула.
Драко шел по лесу. «Чертова Грейнджер, ну какого Мерлина она потащилась сюда?» И он – следом.
Он обнаружил Гермиону на озере. Она стояла к нему спиной, а потом присела, устроившись на берегу. Он замер. Неосторожно задел ветку, но успел спрятаться за дерево, сам толком не понимая, зачем прячется.
Когда, спустя пару минут, он вышел из укрытия, Гермионы уже и след простыл. Она будто испарилась в воздухе. Драко огляделся. Мерлин её побери, куда он подевалась?
Раздался удар грома. Драко возмущенно вздохнул, воздев глаза к небу:
– Прекрасно, Грейджер, – пробубнил он, – лучше не придумаешь.
Домовому эльфу было бы ясно, что Грейнджер заблудилась. Драко успехов в ориентировании тоже не делал. Около часа он бродил по округе, ругаясь, что не выдал себя на озере, и не заставил её вернуться, пока не набрёл на ветхий деревянный домишко. Было почти ясно, что Гермиона там. Она не может скитаться в гуще деревьев, особенно сейчас, когда вот-вот пойдёт дождь.
Сделав шаг, Драко очутился на крыльце. Он понимал, что, если ещё шаг сделает, Гермиона его услышит, потому колебался. В конце концов, какая ему разница, зачем Грейнджер пришла сюда?
Очередной раскат грома определил его выбор. Добежать до школы он просто не успеет, а мокнуть под дождём не хочет.
Драко вошёл.
========== Часть 39 ==========
Гермиона взяла с пола шкуру, укрывшись ею, удобнее устроилась на кресле и закрыла глаза. За дверью послышались шаги. Кто-то зашёл на крыльцо. Она вскочила и уставилась на закрытую дверь. По спине пробежал холодок. Подумать, кто это может быть, она не успела.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Драко. Опершись на косяк, он сложил руки на груди.
– И какого Мерлина ты здесь делаешь, Грейнджер?
Гермионе вдруг захотелось броситься ему на шею, и чтобы он обнял её, но вместо этого она в упор на него посмотрела.
– Малфой, ты что, следил за мной?
– Да.
Такого ответа она не ожидала, Гермиона думала, что он начнет оправдываться, но его чёткий и твердый ответ смутил ее.
– Зачем? – после короткой паузы спросила она.
– Хотел знать, какого черта ты потащилась в лес.
– Я гуляла, – отрезала она, – и закрой дверь, здесь холодно.
Драко сделал шаг и толкнул ногой дверь, та с грохотом закрылась. Он вытащил палочку.
– Инсендио!
В камине мгновенно появился огонь.
– Драко, ты взял палочку? – вскрикнула Гермиона.
– Конечно. А ты нет? – он прищурился.
– Забыла. – она опустила глаза.
Малфой надменно улыбнулся.
– Так ты у нас теперь растяпа. Где же твоя хваленая собранность? И, напомни, зачем я с тобой связался, Грейджер?
Гермиона вспыхнула.
– Ты гад, – фыркнула она, – так бы и стукнула тебя чем-то тяжелым.
– Чем же?
Сейчас Драко просто упивался своим превосходством. Мысли словно лавиной хлынули у него в голове. Он вспомнил, как Грейнджер дала ему в глаз, как обзывала мерзким хорьком и, самое главное, – как сильно её ненавидел.
Драко сжал в руках палочку. Сейчас он может сделать с ней всё, что пожелает, наконец. Но её взгляд говорил, что она не собирается сдаваться.
Гермиона сжала кулаки.
– Без палочки ты ноль! – вызывающе ответила она. – Ну, давай! Покажи, на что способен!
За окном пошел дождь. Загремел гром и ударила молния.
Драко отбросил палочку в угол, и, словно хищник, бросился к Гермионе. Глаза его сверкали надменным огнем.
– Сейчас ты увидишь, на что я способен, – прошипел он, – буквально.
Гермионе стало страшно. Она закрыла лицо руками, пытаясь сделать барьер между ними, отгородиться от него. В горле застрял ком, что мешал кричать. Если бы она была чуть слабее, уже бы дрожала от страха. Но она не была. И лишь сверлила Драко гневным взглядом из-под своего слабого укрытия.
Драко, не очень уверено, сделал шаг ей навстречу. Потом другой, третий. Они стояли, почти вплотную, лицом к лицу. Поединок взглядов она проиграла – опустила глаза. Страх не отступал ни на минуту. Гермиона сделала шаг назад, споткнулась о шкуру и упала на пол, но схватилась за стоявший рядом стул.
Драко замер, стоял и смотрел на неё сверху вниз, ухмыляясь. Гермиона почувствовала себя мышью, за которой захлопнулась мышеловка. Она попыталась отползти назад, к камину, но побоялась обжечься. В спину, едва она к камину приблизилась, ударил жар вырывающегося пламени.
Драко и не думал отступать. Склонив голову, он с любопытством поглядел на неё, будто на подопытную крысу, над которой проводил эксперименты. Он сжал губы и медленно опустился вниз, на одно колено. Гермиона застыла, перестав дышать. Деваться было некуда. Она попыталась схватиться за ножку стоящего в шаге от неё кресла, но Драко оказался быстрее. Перехватив её руку, он поднял её вверх и навалился на неё всем телом. Его колено оказалось меж её ног так быстро, что Гермиона и ахнуть не успела. Другая рука по-хозяйски легла ей на бедро. Он приблизил лицо за миллиметр от её уха, и Гермиону мгновенно обожгло его горячее дыхание.
Гермиона закрыла глаза.
– Отпусти… – простонала она, но этот стон больше смахивал на мольбу. – Я тебя ненавижу, Малфой. Чёртов хорёк! Отпусти!
Он с триумфом улыбался:
– Бесполезно, Грейнджер. Ты проиграла.
Гермиона обмякла и посмотрела на него. В холодных глазах его застыло любопытство, она почти чувствовала, как взгляд наливается кровью. Когда она попыталась вырваться, он схватил её крепче и покачал головой.
– Ты знаешь, Грейджер, что тебе лучше не раздражать меня? – словно змей, он вползал голосом в её ухо, залезал в её голову. – Это меня раззадорило!
– Ты знаешь, Малфой, – к Гермионе вернулось прежнее упрямство, она окинула его высокомерным взглядом, – что ты слизняк, червяк и ещё…
– Да – кивнул он. – Знаю.
Ладонь переместилась на её талию, Драко приблизил свое лицо, уже и без того обжигающее дыханием, к её лицу, и раздвинул её губы губами.
Поцелуй вышел требовательным, но довольно терпеливым. Он, похоже, и не думал торопиться. Гермиона, хоть и пыталась ёрзать, буквально физически ощущала, каждой клеткой, как мякнет в его руках. Она ответила на поцелуй, но не преминула укусить его за язык, едва представилась такая возможность. Драко вскочил на ноги, очень стараясь не завыть от боли. Гермиона беззвучно смеялась, продолжая поедать его прямолинейным взглядом. Но, когда он схватил её за руки, потянув на себя, не сопротивлялась. Напротив, очень скоро её ладонь оказалась в его ладони. Теперь они стояли, прижавшись друг к другу, проклиная друг друга глазами и, – Гермиона чувствовала – буквально сгорая от желания. Драко снова хитро усмехнулся, похоже, в голову его заползла очередная коварная идея. Подумав с секунду, он склонился над ней, и провёл языком вдоль по её шее, задевая родинки. Одну, крохотную, у скулы, аккуратно поцеловал. Гермиона восторженно ахнула, чувствуя, как ускоряется её дыхание. Губы Драко легко вонзились в её кожу. Вторая ладонь стала вольно путешествовать по спине.
– То, что мы делаем, – выдохнула она, – это неправильно.
– Какая разница? – спокойно возразил Драко. – Всё равно нам скоро конец.
Гермиона сбивчиво дышала, однако, едва ладонь Малфоя ощутимо сжала её ягодицы, не упустила возможности отомстить. Ногти маленькой тёплой руки, вползшей за миг до этого под его рубашку, прошлись тонкой струной по его коже на спине. Драко вскрикнул и заскулил. Это даже вынудило его отступить на шаг. Надо было что-то делать, вырывать победу, брать инициативу в свои руки. Но лишь теперь Гермиона поняла, что абсолютно не понимает, как действовать дальше. Она перечитала миллион книг, но ни в одной из них ничего подобного сказано не было. Теперь она чувствовала себя глупой.
Малфой был прав – она проиграла.
Он снова почти прыгнул на неё, теперь зарывшись пальцами в её волосы. Взлохматил их, стал накручивать прядь на палец, тянул на себя. Пришлось откинуть голову назад, и Драко, конечно, не упустил момента – воспользовался этим. Он стал покрывать её шею поцелуями, смешанными с лёгкими, но ощутимыми укусами. Он аккуратно облизал её ухо и прикусил мочку. Гермиона пискнула. Тогда он её снова отпустил из плена своих объятий. А потом стало происходить нечто, чего Гермиона не могла объяснить, и чему совсем не могла противиться. Они буквально вцепились языками друг друга, вонзились губами. Целовались, пока в лёгких был кислород, а, когда опомнились, оторвались друг от друга, Гермиона с изумлением поняла, что срывает с себя одежду, борется с пуговицами. И Драко делал то же самое. Он расстегнул брюки. Ремень с грохотом упал на пол, ему под ноги. Гермиона хотела подойти к нему сама, но он взял её за запястье и притянул к себе. Положив ладони ему на талию, она жадно провела ими вверх и вниз. Кожа была бархатной, горячей. Похожей на атлас. У неё внизу живота словно атомная станция возникла, вот-вот готовая взорваться. Гермиона провела языком по верхней губе, потом проделала то же самое с Драко и медленно потянула вниз замок ширинки, спуская вниз вмиг ослабевшие брюки. Драко выпутался из них, аккуратно шлепнул её по ягодицам и, пока она не успела запротестовать, взял на руки. Прижал к себе так, чтобы у неё не осталось ни единого сомнения в том, как сильно он возбужден. И, наверняка, чтобы чувствовать, как сильно возбуждена она. Она оказалась на его руках, прижатая к его бедрам с одной стороны, а с другой – к стене.
После секундных колебаний, стала медленно ёрзать. Драко из шкуры вон лез, показывая, что всё у него под контролем, но его выдало сбившееся, ставшее шумным, дыхание. Отлично. Значит, она всё делает правильно. Беспокойная рука Драко переместилась сперва на поясницу, потом на спину, а потом резко очутилась на груди Гермионы. Он погладил её пальцами, а потом, нащупав возбуждённые соски, провёл по ним несколько раз. Гермиона закусила губу. У неё в голове пищала мольба не реагировать, не сдаваться. Но она сдалась – шумный выдох превратился в нежный стон. Не нужно было открывать глаза, чтобы понимать, что он улыбается. Триумфует, высокомерный хорёк
Опомнилась Гермиона только когда поняла, что совершенно голая. Она даже не сообразила, как именно это случилось. Была обнажена, возбуждена, неспешно двигалась на его руках, настолько, насколько он позволял ей это, и хотела почувствовать его внутри – то, на что натыкался её зудящий пах. Да уж. В книгах такому не учат. Совсем нет.
Гермиона приблизила лицо к его губам, словно для того, чтобы поцеловать. Но нет. Конечно, нет. Несмотря на возбуждение, она не могла не признаться ему в этом, самодовольно усмехаясь:
– Мерзкий хорёк!
Драко ухмылку вернул и даже аккуратно провёл ногтем по её щеке, неглубоко царапая:
– Скучная заучка!
Она крепче обхватила его шею руками. Ответила на поцелуй, когда он жадно вонзился в её губы. Откинула волосы со щеки, чтобы он, как хотел, мог её погладить. Драко закрыл глаза и, выдохнув, осторожно вошёл в неё. Замер, давая привыкнуть им обоим.
Гермиона вздохнула и тоже закрыла глаза, позволяя ему неспешно двигаться. Ей нравился рисунок, что он чертил у неё внутри. Эти ощущения были такими новыми, такими необычными, что ей казалось – она плывёт в неизвестность. Руки блуждали по его спине, и, когда Драко отошёл от стены, Гермиона крепче обхватила его за шею и обвила ногами.
Она была, точно обезьянка, что карабкается на дерево. Они оба дышали сбивчиво, тяжело, перекидывались быстрыми поцелуями. Когда Драко аккуратно отстранился, Гермиона потянулась следом и протестующе застонала. Драко взял её ладони в свои, поцеловал по очереди, и, распрямив лежащую на полу шкуру, аккуратно лёг на неё. Жар камина оставлял блики на его коже. Она сочла это зрелище весьма завораживающим.
– Иди сюда – просто сказал он, смотря на неё совершенно спокойно.
Гермиона подошла, опустилась рядом, легла.
– Даже не мечтай, что я позволю тебе командовать, – облокотившись на локте, сказал он, снова обведя её ухо языком.
Гермиона поёрзала, но упорная рука Драко легла ей на живот. Она оказалась лежащей к нему спиной, крепко прижатой, и Драко не упустил возможности воспользоваться этим. Он стал целовать её позвоночник, миллиметр за миллиметром.
Почувствовав удивительное тепло, мгновенно разлившееся по всему телу, она тихо вздохнула и зажмурилась. Драко оказался настолько близко к ней, что она снова почувствовала его возбуждение. Пальцы играли на её бедре, будто на струнах, то нежно массировали жаркую кожу, то впивались, стоило Гермионе расслабиться. Потом Драко осторожно поцеловал её бедро, сделал пару кругов языком, а ладонь её тем временем нырнула ей в пах. Гермиона постаралась повернуть к нему голову, но не очень выходило.
Она плохо видела Драко, хотя была готова поклясться, что его глаза блестят сейчас. И пока одной рукой он гладил её межножье, дотрагиваясь до таких оживающих вмиг струн тела, о которых она никогда бы не подумала, что они способны дарить ей столько удовольствия, вторая рука нежно путешествовала меж её груди, иногда задевая соски и вызывая у неё тихие стоны.
Она снова попыталась вырваться, потому что та подавленная, разумная часть её личности, возражала против того, что Малфой командует. Но Драко не давал ей ни малейшего шанса. Только её тело напрягалось, чтобы протестовать, он тут же крепче сжимал её в объятьях. Она действительно была мышью, за которой захлопнулась мышеловка, птичкой, которую заперли в клетке. Но ей нравилось сейчас это состояние.
Драко ничего не нужно было делать, чтобы её последние бастионы пали. Она покорно раздвинула ноги, позволяя его длинным пальцам нырнуть глубже, и, когда он неспешно и аккуратно вошёл снова, сзади, Гермиона застонала. В этот раз всё было быстрее. Он двигался активнее, они шумно дышали почти в унисон, а на её шее точно остались засосы и следы укусов. Было тесно и не очень уютно, но пальцы Драко точно знали, что делают, перекрывая дискомфорт от каждого толчка внутри. Гермиона снова стала ёрзать, едва он ослабил хватку.
