Текст книги "Шкатулка опенула (СИ)"

Автор книги: Ан Мара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Замолчал. Потоптался на месте, отвернулся от тела и скрестил руки на груди.

– Я, конечно, не мог ему помочь. – Дейр уставился в пол. – Но тогда мы бы просто не пошли сюда. Без надобности! И Эрика не переживала бы так. А так ищи-свищи ее по всему свету. Йенц, маленький упрямый осел. Неужели думал, что пара часов жизни сильно что-то изменит? Мир, между прочим, остался таким же. Смертью меньше, смертью больше…

Дейр только рукой махнул. Сейчас уже говорить поздно – Йенц мертв, а Эрика пропала. Словами делу не поможешь.

Лия встала, наклонилась – расправила локтями юбку – и протянула мальчишке горсть синих острых камней. Дейр бережно, как самое ценное сокровище, взял разбитую душу друга в руки. Покатал в ладонях, оглядел мельком пол и завернул осколки в белый носовой платок, который оставил рядом с телом. А затем кивнул в сторону софы:

– Вы не против, что он полежит тут немного? Хотелось бы забрать его домой и похоронить уже там. Тем более, вам наверняка не хочется обзавестись могилкой на заднем дворе.

Старушка растянула сухие губы в улыбку и покачала головой. Она все понимала.

И снова встал вопрос, что делать дальше. Казалось, надо уже мчаться со всех ног в Дэнт и искать Эрику, Ила – да кого угодно! Но Дейр точно знал: не сейчас. Что-то еще необходимо, что-то сказать или взять…

Он обернулся на входную дверь и зашагал вглубь дома, к спальням. В комнату Эри, откуда парень вышел несколько минут назад. У письменного стола, привалившись к ножке, лежал полураскрытый школьный рюкзак. Конечно, брать чужие вещи неправильно. Но не Дейр ли четверть часа назад, грешно признать, подумывал что-то отсюда умыкнуть?

Первым под руку попал Зайка. Каннор покачал его на руке, хмыкнул и положил рядом. Возьмет с собой – Илу может понадобиться тело. В неодушевленные предметы, говорил подселенец, вселяться легче. Разума нет, души тоже. Сиди, сколько влезет, пока не выдохнешься. Один минус – глаз вещам почти никогда не делают.

– А вот и ты! – победно улыбнулся иллюзионист и извлек из сумки шкатулку. – Без тебя теперь никуда.

Опенулы никогда не хранят вещи просто так, и раз Сондра Керш пеклась об этой шкатулке, то она чрезвычайно важна. Для их народа запертые замки, как и ключи от них, священны. Ведь из шкатулки можно достать нож, продовольствие, лекарства – все, на что хватит фантазии. Дейр не знал точно, как все работает. Но некоторые опенулы даже в многодневные походы, порой, уходили с одной сумкой или пустым чемоданом. В него даже и человека спрятать можно! Ну, а шкатулка – шкатулка тоже поможет. Если научиться ей пользоваться.

Парень вытащил из-за пазухи черную накидку, сунул находки в ее глубокие карманы и зашагал к выходу из дома. Теперь можно кого хочешь спасти! Хоть врагов, хоть друзей. Но лучше все-таки друзей.

Но на пороге его задержала Лия. Схватила за рукав мягкими пальцами и покачала головой. Дейр послушно замер. Старушка улыбнулась, зашаркала тапочками на кухню. А вернулась с увесистым фолиантом, таким огромным, что, было ощущение, женщина сейчас переломится пополам под его весом.

Однако книга оказалась невероятно легкой. Дейр только подивился – на вид одна обложка весит килограмм пять, а по правде невесомая, как перышко. Открыл, пощупал страницы и тут же захлопнул обратно. Глаза расширились, как медные монеты, а руки бережно прижали бесценную рукопись к груди.

– Это же чайная бумага! – выдохнул парень. – Такой же почти не осталось. На земле Лайтов, и клочка днем с огнем не сыщешь. А здесь целая книжища!..

Лия кивнула и помахала руками, мол, забирай с собой. Дейр оглядел том, затем – карманы плаща и неуверенно передернул плечами:

– Мне взять ее в город? Зачем? Я вернусь вместе с Эрикой и Илом, тогда и прочтем. Магический артефакт такой ценности лучше держать за семью замками. А если кто-нибудь воспользуется ее свойствами в своих гнусных целях?

Но старушка упрямо замотала головой. Пришлось каннору под ее строгим взглядом запихивать фолиант в карман. Благо, одежда из шерсти Лярских коней растягивалась до любых размеров, а книга почти не оттягивала полу. Для чего ему фолиант, иллюзионист так и не понял. Но Лия старше, опытнее, ей нужно доверять. Она словно знает что-то, но не говорит.

Парень одолжил немного денег на автобус и, наконец-то, вышел из дома. Солнце достаточно поднялось на небо, температура заметно повысилась. А что может быть лучше теплых весенних лучей после ночных кошмаров! Щебетали птички, смеялись уже проснувшиеся соседские дети, задорно лаяли собаки. Мир встречал новый день, как будто ничего не произошло, никто не умер.

Одна девчушка лет пяти подскочила к забору и глянула на Дейра такими глазищами, будто она увидела героя из своего любимого мультика. Даже попыталась протиснуться между невысокими белыми столбиками.

Иллюзионист остановился. Девчонка и ухом не повела – продолжила нагло буравить глазами прохожего. Дейр потоптался на месте и, наконец, выдавил:

– Что-то не так?

Девочка вскочила на ящик с игрушками, чтобы выглянуть из-за ограды и широко-широко улыбнулась:

– Я тебя узнала!

– Меня? – удивился парень.

– Ага, – кивнула малышка. – Ты каннор.

У Дейра перехватило дыхание. Откуда ей вообще знать о лагерях? Разве что, ее родители – утерявшие магию. Хотя переселенцы, обычно, не афишируют свое магическое прошлое, чтобы не прослыть городскими сумасшедшими. Но из любого правила бывают исключения.

– Мне про тебя Мэгги рассказывала, – продолжала девчушка. – Она говорит, ты колдовать умеешь. Умеешь?

– Умею, – хмыкнул парень.

– Научишь меня? Я хотела Эрику попросить, но Мэгги сказала, что нельзя. Эрика со злыми колдунами дружит.

Каннор мотнул головой:

– Не дружит она со злыми колдунами, я тебе клянусь. Я же не злой колдун, а я ее друг.

– Ты не злой, – кивнула малышка. – А желтый светлячок у нее в рюкзаке – злой. Он ее может тоже плохой сделать. Я сама видела, как он светится. А Мэгги сказала, что это плохо, потому что тогда… ин-си-вы получат о-пе-ну-ла.

Последние слова она проговорила с трудом, по слогам. Видимо, не знала их значения, а просто повторяла за взрослыми.

Дейр встрепенулся, подошел вплотную к забору и нахмурился:

– Какой светлячок?

– Вот такой! – Девочка ткнула на его шею, где в ожерелье переливался синий камень. – Только желтый и светится поменьше.

Желтый, поменьше… Каннор задумчиво потер теплый камешек. Неужели очередной осколок? Но как он тогда светится? Ведь, по сути, камень без хозяина – просто минерал, бесполезная стекляшка. В нем нет души, и магии тоже нет. Если только… Нет, такое случается редко! Но случается ведь…

Мало кто знает, но амулет, утерявший душу, может прицепиться к новой, еще не имеющей камня. Есть, правда, несколько условий: новый хозяин должен обладать тем же даром, что и старый; душа не должна противиться влиянию минерала. И стоит ему образовать со своей жертвой связку – особый вид магического влияния, – как сознание и внутреннее состояние человека начинает резко меняться. Но подчинить себе мага осколок может лишь в момент слабины, моральной и физической.

Морально вымотаться Эрика могла. Ее душа уже давно истощена, да и, на худой конец, камень мог начать паразитировать еще четыре месяца назад, когда девушка была потрясена смертью тети. А физически – только при ранении или во сне. Не брала же она осколок с собой в кровать! Да и, к слову, откуда он взялся? Последний Эри отдала следователю – Ил не мог соврать.

– Ты же волшебник, – болтала девочка уже, казалось, только для себя, не желая получить ответ. – Ты все-все знаешь! А трудно это, колдовать? Наверное, трудно. Я в книжках читала, волшебники долго учатся. А зелья ты умеешь варить? А единороги у вас есть? А драконы? Или у вас только светлячки? Желтые, синие. Я таких в саду ни разу не видела… Я сначала испугалась, думала, они плохие и людям вредят. Но Мэгги мне сказала, что светлячки волшебные и хорошие, только желтые плохие. Но полицейские тоже хорошие, они Эрике помогают. А у них светлячки желтые, у всех-у всех! Вот я не понимаю – те полицейские плохие или светлячки все-таки хорошие.

Дейра передернуло. Инсивы скучковались вокруг Эрики! Ну конечно, они тоже ищут осколки. Возможно, даже тот самый осколок из ее сумки. Остается надеяться, что они не знают о ее опенульских способностях. Хотя, не заметить трудно – их опенул наверняка уже признал в ней собрата. Только каннорам пришлось обращаться к лярам.

– И давно полицейские со светлячками возле дома Белухи крутятся? – уточнил Дейр.

Девочка прищурилась, почесала затылок и забавно протянула:

– С Нового года, наверное. Их раньше мало было, а сейчас почти все светятся.

– А фиолетовых светлячков ты не замечала?

– Не-а. Зато я видела волшебницу без светлячка. Ее зовут Ульяна, и она тоже, как Эрика, опенул.

«Ульяна» прозвучало из ее уст смешно и пискляво, вроде «Юлиана». Но девчушку можно понять – имя необычное для здешних мест.

– А она-то что здесь делала? – устало взмахнул руками парень. – Инсивы схватят, будет знать. И почему все опенулы такие недалекие! – Он тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся. – И все же спасибо, что рассказала. Ты, значит, светлячков видишь.

– Угу, только мне не верит никто, – насупилась кроха. – Говорят, что нет никаких светлячков. А я знаю – есть. И Мэгги говорит, что есть. Правда, она их тоже не видит. Ты же мне веришь?

– Верю. И какие светлячки тебе больше нравятся?

Малышка нахмурилась, почесала носик, что-то пробормотала и неуверенно ответила:

– Желтые нехорошие, а фиолетовые слабые, я их никогда не видела. Значит, синие лучше всего. Синие нравятся, как у тебя! Я тоже хочу такой. Хочу каннором быть! А инсивом – не хочу.

Она снова ткнула пальчиком на камень. Дейр улыбнулся и ласково потрепал девчушку по голове.

– Раз хочешь – станешь. Только подрасти немного, – сказал он, махнул на прощание рукой и зашагал дальше.

Нет – решил он для себя – даже когда эта малышка вырастет, в лагерь она не попадет. Уж слишком бесполезный дар видеть чужие камни.

Автобус словно поджидал Дейра. Стоило тому вскочить в салон, как двери с тихим скрипом закрылись, под полом загудел мотор, а за окнами тронулись и поплыли редкие деревца. Парень честно оплатил проезд и с чистой совестью плюхнулся на ближайшее твердое кресло.

Пейзаж за стеклом менялся, терял краски, становился унылым и тоскливым. Чем ближе к Дэнту, тем мрачнее. В голову лезут дурные мысли о кровавой мести и войнах, руки чешутся пронзить какого-нибудь гадкого инсива ножом. Может, из-за сотен битв, которые разражались на местных улочках. Но скорее всего, в контрасте с теплым и по-детски уютным поселком, город казался уж слишком грубым и взрослым.

– Вам нужна помощь, молодой человек? – прохрипел чей-то голос прямо над ухом.

Дейр подскочил на месте и обернулся. На соседнем кресле, широко улыбаясь, расположился старикашка. Нос крючком, лицо морщинистое, а одна нога, неестественно прямая, вытянута. Лишь по трости парень догадался, что это протез – самой ноги у пассажира не было.

– С чего вы взяли? – нахмурился он. – Мне не нужна помощь.

– Гордая молодежь, – покачал головой старикашка. – Нужна, я ведь не слепой.

Каннор цокнул языком:

– Даже если и нужна, ваши услуги мне ни к чему. Я в силах разобраться сам. Да и вряд ли вы сможете решить мою проблему.

– Надо же, – ничуть не огорченно протянул попутчик. – Мажортеста-одиночка. Я думал, все канноры доверяют людям. А рыба начала гнить, и, правильно говорят, с головы.

Старикашка оправил темное пальто. Дейр заметил, как черная ткань легко вытягивалась и переливалась на солнце. Шерсть Лярских коней, не иначе. Такую на Недивинах не сыщешь – лайтовцам строго-настрого запрещено ее вывозить и продавать. Все равно, конечно, продают, жить-то надо. Но пенсионер не походил на человека, способного выложить не одну тысячу за редкую вещицу.

Помимо накидки, в глаза бросалась небольшая клетка, которую старик обхватил двумя руками. Толстые белые прутья, золоченая узорная ручка на вершине. Она пустовала, только донце украшало несколько иссиня-черных перьев с зазубренными краями.

Дейр ткнул на них пальцем и, задыхаясь, проговорил:

– Перья… перья тех самых птиц!..

– О, да ты глазастый, – ухмыльнулся старикашка и стукнул худощавым пальцем по прутьям. – Действительно перья, действительно птиц. Насколько мне известно, ведь только у птиц они и есть.

– Вы ведь прекрасно знаете, чьи это перья! – Парень вцепился в кресло пальцами и чуть не продырявил обивку. – Перья тех самых черных ласточек.

Сосед поморщился:

– Неужто вы за столько времени так и не придумали им название. Так ведь и запутаться недолго. Черные ласточки, ха! Они ведь безобидные. А вот птицы, Лайтовские птицы… На Недивинах их, милок, уже лет двадцать так и кличут.

– На Недивинах – как угодно, – пожал плечами каннор. – А на земле Лайтов их так звать глупо. У нас все Лайтовское. Зачем лишний раз повторять?

Старикашка пробормотал что-то под нос, одобрительно покачал головой и заявил:

– Лайтовское… Это тебе не Инсивское и не Каннорское. Лайтовское, – снова повторил он, пробуя слово на вкус. – Единое. Ну, а тогда птиц кличьте Недивинскими.

Дейр усмехнулся:

– Так ведь они не с Недивинов прилетели.

Незнакомец посерьезнел, сдвинул густые брови к переносице. Наклонился – парень почувствовал характерный старческий запашок нафталина и сигар, – облизнул сухие губы и тихо, будто чего-то страшась, проговорил:

– А откуда тогда?

Взвизгнули тормоза, мир на мгновение померк. Дейр чуть не ударился головой о спинку сиденья впереди, но вовремя выставил руки. Отовсюду загудели возмущенные голоса.

Из кабины выскочил водитель, замахал руками и крикнул на весь салон:

– Все в порядке! Все хорошо! Просто ласточка врезалась в лобовое стекло.

И произнес таким тоном, будто в автобусы каждый день врезаются ласточки.

Дейр косо глянул на сиденье рядом с собой. Противный старикашка пропал, а на его месте осталась только клетка с несколькими перьями.

Комментарий к Глава 18. Цветные светлячки

Если вы после прочтения главы подумали “Что-о-о вообще здесь происходит?”, то поспешу вас успокоить – у меня в голове такие же мысли)) Ладно-ладно, потом все прояснится!

Докопались-таки до этих птиц несчастных. У девяти из десяти персонажей здесь фобия черных ласточек, елки-палки…

Ну а в следующей главе мы узнаем, что же случилось с Сондрой Керш, кто виноват в ее исчезновении и чем же еще опасны инсивы, кроме полного отсутствия моральных устоев…

========== Глава 19. Откровения ==========

Эрику словно обухом по голове ударили. Оливер инсив. Инсив! Он враг, он убийца. Из-за таких, как он, погиб Йенц, исчез Ил, Дейра ранили. Он – чистейшее зло. Он плохой!

– Ты… ты… – задыхалась Эрика.

– Да. Я инсив, – снова огласил приговор парень. – Но прежде, чем ты вцепишься мне в глотку, позволь мне с тобой поговорить.

– Не о чем нам с тобой разговаривать! – взвизгнула Белуха и метнулась к ближайшей стеклянной двери.

Бежать. Бежать, бежать, бежать. Как можно дальше от Оливера и его лагеря. Шаги отскакивали от стен, и казалось, что инсив дышит ей в спину. Но коридоры оставались пусты. Бесконечные длинные коридоры.

Наконец, впереди замаячила дверь. Через стекло просвечивал мягкий дневной свет. Вот вам и зал без выхода! Вот вам и вне пространства! Выбралась легче легкого!

Девушка с размаху распахнула дверь и скакнула за порог. Победно улыбнулась, но тут же замерла на месте. Снова тот же самый зал! Вокруг десятки стеклянных дверей, а у одной, деревянной, сидит Оливер. Буравит Эрику кошачьими глазами и хищно улыбается. Вот-вот из-за губ вылезут острые клыки.

Нет, здесь много дверей! Хотя бы одна должна вести наружу!

Эрика бросилась к еще одному проходу. Преодолела длинный-длинный коридор и, запыхавшись, снова влетела в главный зал. Еще одна попытка – снова неудача. Бежать некуда, она теперь один на один с инсивом. И что делать? Хоть бы оружие какое-нибудь было!

Оливер медленно поднялся с пола, отряхнул одежду, несмотря на идеально чистый пол, и сложил руки на груди.

– Набегалась? – хмыкнул он и облокотился на дверь.

– Я не хочу с тобой разговаривать! – запыхтела Эрика, потопталась на месте и взвизгнула, – Выпусти меня!

– Сначала дай мне объясниться.

– Не дам! Выпусти меня немедленно!

– Выслушай меня, – нахмурился Оливер. А затем рявкнул так грозно, что в его происхождении сомневаться больше не приходилось, – Иначе не выпущу!

Эрика нервно сглотнула, шагнула назад. Ей никуда не деться. Оливер, если захочет, бросит ее здесь. Как ни горько признавать, но надо ему повиноваться. Хотя бы на пару минут.

– Успокоилась? – уже мягче уточнил Оли. Промурлыкал, как раньше.

Белуха кивнула.

Парень приподнял уголки рта, довольно прищурился и глубоко вдохнул.

– Да, я инсив, – начал он. – Я родился на острове Инсив, состою в лагере инсивов и ношу желтый камень на груди. Но разве поэтому я плохой?

– Да, – тут же выплюнула Эри.

– Брось! Я же ничего плохого лично тебе не сделал. Наоборот, мы отлично общались, я тебе помогал. Не будь меня, когда бы ты еще разобралась в своих способностях?

– Ты врал! О своем происхождении и даре – ни единого слова, хоть я тебя чуть ли не напрямую спрашивала. Врал и не краснел.

– Но я ведь тебе не вредил!

– О, да, до сих пор ты не вредил, но через день, неделю, месяц, ты мог втереться мне в доверие и просто убить!

Оливер взмахнул руками:

– Почему ты обо мне такого ужасного мнения?

– Потому что вы, ваш народ – чистое зло. Вы ранили Дейра, – Эрика принялась загибать пальцы, – Из-за вас пропал Ил и погиб Йенц. Вы безжалостные убийцы!

– Не вали на меня грехи моего лагеря, – огрызнулся Оли. – Если бы не я, между прочим, ты бы уже давно гнила на городской свалке. Так что изволь послушать меня, хоть немного.

Девушка насупилась, потопталась на месте и осторожно села на мраморный пол. Хорошо, она его выслушает. Но верить ему не обязательно. Как только Оливер откроет дверь, Эри тут же рванет куда-нибудь подальше от него.

– Отлично. – Парень тоже сел на пол, уложил руки на колени и глубоко вдохнул. – Во-первых, прости за обман. Я действительно хотел рассказать тебе обо всем, но… Но просто не знал, как ты это воспримешь. Узнай ты, что я опенул, тут же начала бы расспрашивать о лагере, а так безбожно врать – нет. У меня есть совесть, Эрика, и она бы меня загрызла. А тебе уже промыли мозги канноры. Актер из меня никакой, но ты, очевидно, сама желала верить в мою «хорошесть».

Эрика скрестила руки на груди и, совсем как маленькая, надула губу. Будет она признавать, что Оливер прав! Разбежалась!

– Во-вторых, я тебе уже не раз помогал, – продолжал Оли. – Канноры бы никогда не обнаружили тебя, если бы не мои наводки.

– Они что, слушали инсива? – прыснула девушка.

– Нет, конечно. Но зато с опенулом ляров у меня отношения более-менее сносные. А уж ей Дейр доверяет. Пришлось, конечно, повозиться, как следует изучить, чем ты жила и подходишь ли ты в лагерные опенулы. Даже в архив полиции проник, ха… Так что, можно сказать, я приложил руку к пополнению вражеского лагеря.

– Но зачем? – удивилась Эрика и растерянно захлопала глазами. – И откуда ты меня знаешь? Ты следил за мной?

Оливер поджал губы, над его головой словно зависла грозовая туча. Он несколько раз глубоко вдохнул, что-то пробормотал, подбирая слова, и вновь заговорил:

– Вот теперь слушай меня внимательно. Не хочу, чтобы ты упустила какую-нибудь мелкую деталь и считала меня потом врагом и убийцей. История немного запутанная, но, в целом, простая.

Он уперся локтями в колени, сомкнул пальцы замком и принялся рассказывать, словно заученный текст:

– Инсивы с самого начала соперничества желали победить. Конечно, заполучить оружие хотели все. Но инсивы желали именно победы, кровавой и безоговорочной. Они не могли мириться с существованием других лагерей. А потому вступали в настоящие бойни даже с самыми мирными островами. Кто-то сдавался сразу и присоединялся к носителям желтых камней, кто-то погибал в жуткой резне и под страхом смерти давал присягу Инсиву. Лагерь рос куда быстрее, чем остальные, и когда Каннор и парочка других сильных отрядов спохватились, наши ряды уже пополнились сотнями бойцов. Нет-нет, не смотри на меня с таким укором! Ты поймешь, я уверен. Если выбросить из головы романтические образы из книг, то все встает на свои места. Ты бы не старалась ради своей семьи? И могла бы жить, когда ей угрожает опасность каждое мгновение? Поразмысли как-нибудь, когда окончится галиматья. Итак, инсивы охотились на всех врагов. Но истинной их целью стали опенулы.

Последнее слово звонко отскочило от стен, преломилось в десятках стеклянных дверей и растворилось где-то между ушами и сердцем.

– Они прекрасно знали, что без опенулов ни один лагерь не добьется желаемого, – продолжал Оливер. – И потому переманивали их на свою сторону. А когда их становилось слишком много, слабых и ненадежных убивали, как скот. Оставляли самых преданных и сильных. Одного нарекали главным – именно главный должен найти карту проминатов. Все остальные – про запас, если главного убьют.

– И что, ты хочешь переманить меня к вам? Спасибо, но иди куда подальше, – огрызнулась Белуха. – Ищи другую дурочку.

– Ты меня не слушаешь! – взмахнул руками Оливер. – Я пытаюсь объяснить очень сложные вещи.

– Вот только эти очень сложные вещи ко мне не имеют никакого отношения.

Инсив злобно зарычал:

– Послушай сначала.

Глаза сверкают, брови сдвинуты. Вот-вот вцепится в глотку. Больше перебивать его Эрика не смела.

– Я не хочу затащить тебя к инсивам, – медленно, вымеряя каждое слово, отчеканил Оли. – Я вообще не желаю никому такой судьбы. Жить в чьей-то тени, всегда на втором плане. Мне не досталась роль главного, и потому для командира я стал отбросом, расходным материалом. Ребята в лагере отлично понимали, что я чувствовал. А потому не удивились, когда я убил главного опенула.

– Что? – У Эри дыхание сперло. Она окончательно перестала что-либо понимать.

– Формально, конечно, убил его не я. Но я отправил его прямиком в объятья смерти. Уничтожение камня – ужасная мука. Он ее заслужил, – блаженно улыбнулся Оливер и прикрыл от приятных воспоминаний глаза.

С тихим щелчком заработали шестеренки в голове. Образы и слова замелькали, бросились в одно место и вдруг выстроили четкую и логичную картину.

– Значит, – едва дрожа, протянула Эрика, – Ты направил главного опенула к Сондре. Именно осколки его камня нашли в ее комнате. Именно он ее убил!

– По правде говоря, что произошло тогда, до сих пор остается загадкой, – непринужденно повел плечом Оливер. – Как и вопрос, куда делись трупы. Но ни Симона, ни Сондры больше нет, и это факт. И, прошу, не делай такое перепуганное лицо. Вашу семью уже подцепили на крючок. Сондра Керш уберегла тебя – вот все, на что она была способна.

Парень горько вздохнул.

– Я предупредил ее накануне, – продолжил он. – Конечно, пришлось немного приврать, как и тебе. Ну, о лагере. К счастью, Сондра не докапывалась, откуда ляру известно о планах инсивов. А когда получила коготь Инсивской лисицы, то и вовсе потеряла дар речи.

– Что еще за коготь? – нахмурилась девушка.

– О, занятная вещица. – Оли широко улыбнулся. – Страшное оружие в умелых руках. По прочности сродни алмазу, острейший черный коготок. Инсивские лисицы запросто бегают по отвесным скалам, а все благодаря лапкам. Но куда важнее, что когтем – и только им! – можно поцарапать магический камень. Самый простой способ лишить человека души, магии и жизни. Конечно, существует еще парочка способов уничтожить минерал…

Эрика его уже не слушала. Мир словно перевернулся.

Ее тетя – милая, робкая тетушка Сондра – убила человека. Пускай и инсива, пускай и злодея. Но настоящего, живого человека, со своими чувствами, со своими друзьями и семьей. И теперь его нет, как не стало Йенца.

– Сколько ему было? – тихо уточнила Эрика.

– Кому?

– Главному опенулу.

– Симону? Восемнадцать в ноябре исполнилось. Он меня на год старше. Потому главным и заделался.

Восемнадцать лет. Разница всего в два года. Даже в полтора. Получается, и ее, Эрику, любой взрослый может также убить. Тоже чья-нибудь тетя, мама, сестра, чтобы помочь родственнику или совершенно чужому человеку, убьет ее. И откроется это только через полгода. Если вообще откроется.

– Не хочешь спросить, зачем спасал твою шкуру? – ласково улыбнулся Оливер. Вздохнул и сам ответил, – Надоели мне инсивы. Не могу я так больше. Потому и решил их планы расстроить.

– А уйти из лагеря нельзя?

– Можно. На тот свет. У канноров и ляров не так строго: хочешь – входи, хочешь – выходи. Конечно, от камня отделаться трудно. Но, если произнести отречение, провести особый обряд… Знаешь, я не вдавался в подробности. Ведь в инсивы посвящают с рождения, а уже потом, если ребенок не способен воевать, его убивают. Наши камни нельзя снять. Они вживлены в наши тела.

Оливер расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Чуть ниже ключиц, заваливаясь налево, искрился и переливался вытянутый гладкий камень. С медной каемкой, он походил на огромного кровососущего жука – янтарного клеща, которого невозможно оторвать от тела или убить. Жуткий паразит, заключивший в себе человеческую душу.

– Инсивы объявили на меня травлю, – объяснил парень и застегнул рубашку. Искра в камне напоследок отчаянно сверкнула. – Мне удалось убедить ребят, что я все еще один из них. Идти против толпы жутко тяжело. Я сглупил, и теперь надо пересидеть где-нибудь подальше от лагеря.

– Они так просто смирились с тем, что ты убил главного опенула? Я, конечно, не знаю ваших порядков и с военными лагерями не знакома, но разве твой поступок не считается… – Эрика задумалась, перебирая в голове слова, – …предательством?

Тут Оливер вскочил, затопал на месте, принялся метаться влево-вправо. Был бы у него хвост, он, наверное, забил бы им по бокам, как огромный разъяренный тигр в клетке. Оли нервничал: кусал губы и что-то бормотал. Янтарные глаза бегали из угла в угол, будто среди стеклянных дверей прятался ответ на нежданный вопрос.

Эрика тоже поднялась. Как-никак, малоприятно, когда кто-то над тобой нависает. Особенно, если этот «кто-то» – твой враг. Хотя, враг Оливер или друг, девушка сама еще не определилась.

– Считается! – воскликнул наконец инсив. – Считается, черт возьми! Я предатель, самый настоящий. Надо скорее все исправить. Пойду, сдам тебя лагерю, убью Ила и отправлюсь вместе с отрядом на Каннор. Зато я не буду предателем!

И обернулся к Белухе, широко растянув губы.

– Не надо, – уверенно мотнула головой та. – Спасибо тебе никто не скажет. Не так уж и плохо быть предателем. И, раз инсивы тебя уже не примут, то помоги мне.

– Значит, теперь ты просишь моей помощи?

– Приходится. Только ты знаешь, где находится Ил. Да и выбраться отсюда не мешало бы. Кроме тебя дееспособных опенулов здесь нет.

Страх ушел окончательно. Оливер не нападал и нападать не собирался. А потому на смену ужасу пришла злость и разочарование. Причем Эрика и сама не разобралась: ее разочаровала ложь или тот факт, что Оли бросил свой лагерь?

– Расхрабрилась, – подметил инсив и махнул рукой. – Что же тебя хваленые «синие» не научили! Иди тогда сюда. Второй раз показывать не буду, а в Зэлд, я не сомневаюсь, ты еще попадешь. Эх, придется все тебе рассказывать!

Он указал пальцем на дубовую дверь. Посередине, там, где должен быть глазок, белело маленькое окошечко. В нем замерли светло-желтые колесики, как на кодовом замке. Всего Эрика насчитала семнадцать позолоченных цифр. Они будто светились изнутри и казались такими волшебными и нереальными, что девушка сначала приняла их за обычные блики.

– Выход из Зэлда не работает, как все остальные двери, – поучительным тоном начал Оливер. – Из-за необычного расположения Зал становится похожим на… поезд. Поезд для опенулов. Он выбрасывает тебя только на определенных «станциях». А от них уже надо топать до нужного места на своих двоих. Зэлд связан только с некоторыми участками пространства, но очень прочно. Поговаривают, что даже не опенул может пройти по здешним складкам – переходам, если иначе. Но еще не одному не удавалось даже попасть сюда.

Эрика с серьезным видом закивала.

– У каждой такой «станции» есть свой индекс, – продолжил Оли. – Схема проста: вводишь номер, и дверь сама настраивается на нужную складку. Многие опенулы носят с собой записную книжку с индексами. Но некоторые запоминают их, как телефонные номера. Дай-ка ту бумажку. Я не робот, семнадцать знаков запомнить.

Белуха протянула ему записку. Оливер пробежался глазами по размытому номеру и принялся прокручивать крохотные колесики, бормоча под нос цифры:

– Три, пять, пять, шесть, восемь…

Дальше Эрика не запоминала. Какая неудобная система! Семнадцать знаков – это во много раз больше миллиарда. Где же в мире поместится столько дверей?

– И что, все индексы заняты? – уточнила Эри, когда Оливер уже набирал восьмой знак.

– Нет. Но новый проход может связаться с Зэлдом в любой момент. Установили, скажем, дверь, а она образовала складку прямиком досюда. Если честно, мне неизвестно, как здесь все работает. Но разбираться не собираюсь – сойду с ума точно.

Щелкнуло последнее колесо. Узорные цифры вспыхнули золотом, и круглая ручка сама собой повернулась. В зал скользнул приятный мягкий свет. Оливер улыбнулся и протянул Эрике руку:

– Пошли?

Девушка не шелохнулась.

– Ты ведь мне веришь? – тихо спросил Оли и чуть наклонил голову.

Верит ли она ему? Эри и сама еще не разобралась. Он врал ей, скрывал, что колдун, инсив, враг. Но он все еще ее друг. И кто же – Оливер-противник или Оливер-союзник – зовет сейчас с собой? Кому она подаст руку? Оставалось зажмуриться и довериться чувствам.

– Верю, – кивнула Белуха и вместе с Оливером шагнула за порог.

Комментарий к Глава 19. Откровения

Если некоторые доводы Оливера кажутся нелогичными, то вам не кажется)) Он вообще вовсе не так прост, каким пытается казаться.

Эрика… просто без комментариев.

Все, кто думал, что герои до самого конца только и будут, что разгадывать загадку смерти Сондры, могут выдохнуть – это еще не конец!

Ну а в следующей главе нас ждут шутки про крохотные размеры и, как следствие, насилие, магический национализм, вьетнамские или не очень флэшбеки и шантаж.

P.S. С праздником всех! :3

========== Глава 20. Не прихлопни комара! ==========

Переход через дверь Зэлда оказался совсем не таким, как обычные. Конечно, Эрика к обычным еще не успела привыкнуть, но Зал ложных дверей точно отличался. Ребят словно обдало горячим воздухом, а внутрь налили жидкий азот. И от такой разницы температур, казалось, кожа сейчас вздуется и лопнет. Перед глазами вспыхнуло несколько ярких цветных искр, и тут по ушам ударил громкий щелчок, как будто кто-то закрыл гигантскую щеколду. Эрика от испуга обернулась. И наткнулась взглядом на хлипкую дверь с зеленой облупившейся краской, совсем не такую, как в Зале.