Текст книги "Игры богов (СИ)"

Автор книги: Amandir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Кто же тебя этому научил?

– Амилорн.

– Ну, конечно! К кому же ещё тебя мог послать Тогмо? – говоря это, Сехай улыбался и ненадолго ушёл мыслями куда-то далеко. – Так что тебе от меня нужно, малец?

– Огвин сказал, что Вы можете дать мне класс.

– Класс дать да, могу, но сможешь ли ты его взять? Давай-ка поглядим… Магией владеешь, причём, Пространством… Судя по всему ещё и Жизни, да?

– Как вы?..

– Оружием владеешь?

– Немного. В основном, мечом.

– Это хорошо… Мистицизм?

– На пороге к рангу адепта.

– Очень хорошо!

Его глаза вдруг заблестели.

– Насколько я понимаю, раз ты до сих пор не выбрал класс, тебя в них что-то не устраивает?

– Они мне не подходят. Ограничивают какие-то возможности либо по магии, либо по воинским искусствам, либо по скрытности.

– Понятно… Что ж… Я дам тебе класс. Только сперва ответь, что ты знаешь о меджаях?..

Как оказалось, ни к нубийским наёмникам, ни к древнеегипетским военным структурам, одновременно выполняющим функции полиции, местные меджаи отношения не имели. Это был древний орден воинов-мистиков, практикующих особые, тайные искусства, как магические, так и воинские.

Само название происходит от слова «меджа», что значит «тайная сила». Меджай – это тот, кто использует меджа. Частично оно перекликается с мистицизмом, частично с некоторыми школами магии, но по сути является чем-то отдельным, обособленным, самобытным.

Для получения класса меджая требовалось владение магией, мистицизм не ниже ученика и навык владения каким-нибудь оружием не ниже подмастерья со специализацией. Ну, и наставник, могущий сей класс дать. И он сидел сейчас передо мной.

– Ну что, согласен стать меджаем? – спросил он, лукаво улыбаясь.

– Конечно! – ответил я, расспросив Сехая поподробнее о классе.

– Тогда… Слушай внимательно. Чтобы стать меджаем тебе надо пробудить свою меджа. Для этого отправляйся в Оазис Сахима. Как только твоя меджа пробудится, возвращайся ко мне, и я дам тебе класс.

Задание «классовый наставник» изменено!

Описание: для получения класса от Сехая отправляйся в Оазис Сахима и пробуди свою меджа.

– А где находится этот Оазис? – спросил я.

– В одном-двух днях на восток от Орстана, – ответил наставник. – Возьми с собой побольше воды и еды. Неизвестно, сколько времени тебе придётся там пробыть. Кстати…

Ранг дисциплины «мистицизм» повышен!

Ранг дисциплины «малые плетения» повышен!

– Так будет проще. А теперь ступай. Не задерживайся.

Я поклонился, попрощался и пошёл обратно в гостиницу.

Поднявшись в комнату, я застал девушек за примеркой всевозможных украшений – на Дзинсае была надета диадема, целая куча браслетов и штук пятнадцать ожерелий. И ещё одно она примеряла поверх предыдущих, рассматривая себя в зеркале.

На голове у Амалии был надет тюрбан, усыпанный драгоценными камнями, халат из светлой, блестящей ткани поверх её костюма горничной, по несколько колец на каждом пальце и тоже несколько ожерелий.

При моём появлении обе замерли, словно кто-то нажал кнопку стоп-кадра. Я обвёл взглядом нашу комнату, заваленную рулонами ткани, платьями, украшениями, открытыми ларцами и шкатулками и поднял бровь в немом вопросе.

– О, хозяин вернулся! Здравствуй, хозяин. А мы тут… это… в общем… меряем… – сказала Амалия и глуповато улыбнулась.

– Кого-то вы уже успели ограбить, пока меня не было? – спросил я.

– Никого, – ответила Дзи. – Это дары.

– Свадебные? – спросил я, чем вызвал нездоровый прищур голубых глаз.

– Нет, – эльфийка демонстративно повернулась к зеркалу и продолжила примерять на себя ожерелье, судя по всему, из золота.

– На самом деле, нас попросил похранить все эти ценности у себя один торговец, которого пытались обмануть на наших глазах. За это он обещал хорошо нам заплатить. Но ничто же не мешает нам присмотреть себе что-нибудь красивенькое, правда? Смотри, там и для тебя кое-что есть!

Глядя на Аму, я невольно улыбнулся – уж больно комичный у неё был вид в этом большом тюрбане и халате поверх костюма горничной. Она прошла к одному из ларцов и распахнула его. Внутри лежали аккуратно сложенные одежды из дорогих тканей, пояса, сапоги, несколько шкатулок с перстнями и тяжёлыми браслетами…

Посмотрев на содержимое ларца, я захлопнул крышку.

– Сколько времени вы обязались хранить чужое добро?

– Два дня, – ответила Дзинсая.

Невольная проволочка заставила меня поморщиться, но с другой стороны, это давало нам время подготовиться к походу в Оазис.

– Тогда проведём это время с пользой – нас ждёт путешествие в пустыню.

Глава 17

– А обычных лошадей не нашлось? – спросил я у Шиш-Кабиба, глядя на транспорт, который он нам нашёл.

– А чем вам не нравятся кавагуры? – искренне удивился он.

– Да как тебе сказать… Я не хочу, чтобы мой ездовой зверь воспринимал меня как потенциальную закуску!

Кавагуры были похожи на помесь кошки с собакой. Мощное, гибкое тело полутора метров в холке и больше двух метров длиной, покрытое короткой, бархатистой шерстью тёмного цвета, трёхпалые лапы с весьма внушительными когтями и длинный тонкий хвост придавали существу черты, роднившие его с пантерами и тиграми. А голова больше походила на волчью – длинная треугольная морда, усеянная острыми зубами, выпирающими с верхней челюсти, острые уши, прижатые к голове, мокрый, влажный нос, которым существа всё время тянули воздух, принюхиваясь.

Но не когти, мышцы или зубы страшили меня больше всего. Самым страшным были их глаза – жёлтые, с вертикальными зрачками, полные жажды убийства. Это были глаза маньяка-садиста, получающего удовольствие от расчленения живых людей и пития их крови. Очень неприятные глаза.

Тварей было три. Они лежали на песчаного цвета плитке, уже порядком нагретой солнцем, в позе сфинкса и лениво мотыляли хвостами из стороны в сторону. Одна из них уже попыталась цапнуть меня за ногу. Я увернулся и встретил только насмешливый взгляд.

И за это я отдал семьдесят пять золотых…

Зато Дзинсая сразу нашла общий язык с одним из них – сидела, привалившись к боку кавагура и гладила его по спине и голове, а тот только урчал и ластился к ней.

Амалия тоже быстро утихомирила тварь, выделенную ей в транспортное средство – дала понюхать ладошку, почесала за ухом, погладила и всё. Её кавагур даже хвостом повиливал, когда глядел на неё.

Почему же мне досталось чудище с мерзейшим характером? Или тут играла роль личная сила?

До Оазиса Сахима мы решили выдвигаться на ездовых животных. Во-первых, батареи антигравов Амы на жаре разряжались гораздо быстрее, и за один перелёт мы до него не доберёмся. Я толком не знал, где этот оазис, поэтому запросто мог проскочить, перемещая нас магией Пространства по пустыне.

Нам был нужен проводник.

А он будет ехать на ездовом звере, похожем на длиннолапого саблезубого тигра тёмной масти. Поэтому я и озадачился поиском транспортных средств, и Шиш-Кабиб вызвался мне в этом помочь за некоторую плату.

Помог, блин…

– Молодой господин напрасно проявляет недовольство, – продолжал увещевать меня толстяк. – Кавагуры очень стойко переносят любые капризы природы. Жар и холод никак на них не сказываются, а это очень важно в нашем климате. Те же лошади могут получить тепловой удар и просто не дойти туда, куда вам нужно. То ли дело эти славные звери! Кроме того, они сильны, выносливы… Не так, как лошади, правда… Но зато могут помочь Вам в бою, молодой господин!

Он улыбнулся и попытался погладить моего «славного зверя», за что тот за малым не откусил толстяку руку. Толстяк её успел одёрнуть, а в глазах у твари плясало веселье и насмешка. Веселится он так, видите ли…

Примерно полдня мы убили в библиотеке, выискивая книги, повышающие навык верховой езды. Отдельно пришлось доплатить инструкторам в питомнике, где мы и купили животных, для поднятия ранга мне и Дзинсае. Зато теперь я мог более-менее уверенно держаться в седле, не боясь упасть после первого же шага моего «коня».

Сёдла и сбрую в виде ошейников с ремнём, за который можно было держаться и управлять этими монстрами, также продавали отдельно. Благо денег, что нам заплатил торговец за сохранение его товаров, хватило с лихвой. Девушкам он даже сделал подарки в виде комплектов из пары браслетов, колец и серёг для Амалии и диадемы, ожерелья и колец для Дзинсаи.

Седлание этих созданий вполне можно было выделять в отдельный квест повышенной сложности. Это только у Дзи не возникло никаких проблем с тем, чтобы надеть и закрепить седло на своём звере. Кавагур Амалии брыкался, скидывал с себя седло, пока та не нашептала ему что-то на ухо, крепко схватив за шею. Только после этого он подчинился.

Мой же зверь продолжал веселиться, то отскакивая от меня в самый последний момент, то лягая лапой, отчего я отлетал метра на три, то подсекал меня хвостом. Один раз он позволил мне положить ему на спину седло, но стоило мне склониться, чтобы закрепить подпругу, как тут же крутанулся, хлестнув меня по голове хвостом – благо Арк успел в одно мгновение надеть на меня шлем – сбив с ног и отшвырнув седло на крышу ближайшего сарая. После чего с торжественным видом и мерзкой ухмылкой улёгся на площадку перед питомником для ездовых зверей.

Надо признать, мимика у этих существ была живая, почти человеческая, а в глазах явно светился разум. Они только не разговаривали, так, издавали только глухие рычания, но уж точно всё понимали, что мы им говорили.

На меня начала накатывать злость. Поведение этого зверя меня порядком бесило. Я убрал шлем, встал и подошёл поближе к зверю. Насмешка в его глазах ничуть не угасла. Он словно бы говорил, «Что ты мне сделаешь? Ну, давай, покажи! Попробуй что-нибудь!»

И я «попробовал».

Обычно, применяя магию Пространства, я мало использую жесты – для этого нет особой необходимости. Только когда уму требуется особо сконцентрироваться на чём-то, на помощь приходят руки.

Но сейчас я решил немного поиграть на публику.

Медленно поднял руку вверх, словно схватил что-то, после чего резко опустил её, одновременно придавив хребет зверя Пространством. Тот распластался по площадке и даже едва слышно заскулил. Я же нарочито медленно подошёл к нему и тем же телекинезом поднял голову кавагура, схватил его одной рукой за горло и сжал, усилив давление телекинезом.

Он повторно заскулил, а насмешка и веселье в один миг улетучились из глаз. Он издал ещё один приглушённый писк. Я не давал его пасти раскрыться, удерживая её магией Пространства, как и двигаться лапам по той же причине, что, правда, требовало от меня изрядного напряжения, и заглянул ему в глаза, притянув голову поближе к себе.

– Мне осточертели твои игры. Ты будешь слушаться и перестанешь раскрывать на меня свою пасть. А в ответ я не разорву тебя на части, как очень хочу сделать прямо сейчас.

После чего, используя телекинез, я отшвырнул зверя в ближайшую мазанку, прекратив давить. Тот ударился боком, поднялся на трясущихся лапах и отряхнулся. После чего медленно и качаясь подошёл ко мне и посмотрел в открытую, но уже без насмешки.

Ну вот. Так бы сразу.

Потом он посмотрел на крышу сарая, на котором лежало седло и перевёл взгляд на меня. Я же картинно вытянул руку в том направлении и через мгновение сжимал в ней седло. Кавагур попятился, но я снова сгустил Пространство вокруг него, не давая животному уйти, и только так сумел его оседлать, затянул подпругу и нужные ремни, а после надел ошейник и только тогда «отпустил». Зверя всего трясло, он с обидой посмотрел на меня, но всё же присмирел.

Девушки уже сидели в сёдлах, ждали только меня. Я запрыгнул в седло и, взявшись за поводья, направил своего зверя в сторону восточных ворот, где нас уже дожидался проводник до Оазиса Сахима.

Некоторое время мы ехали неспешно, но тут мой зверь, стрельнув в меня взглядом, вдруг рванул с места в галоп. От неожиданности я едва не выпал из седла, но тварь на этом не успокоилась, набирая скорость всё больше и больше, ловко обходя встречных прохожих, перепрыгивая через телеги и других ездовых зверей.

Я всё-таки не удержался – выпал из седла минуте на третьей этой безумной гонки. Кавагур же запрыгнул на плоскую крышу одной из мазанок и разлёгся на ней, глядя на меня сверху.

– Опять позабавиться решил? – крикнул я, поднялся, отряхиваясь и, неотрывно глядя на животное, стал медленно поднимать руку. Прохожие обходили меня, бросая косые взгляды, показывая пальцами на разлёгшееся на крыше животное, и о чём-то перешёптывались. Увидев мой жест, Кавагур вздрогнул и попятился, но словно упёрся задом в стену.

– Спускайся! – крикнул я. – Пока я снова не применил силу!

Зверь тут же спрыгнул на мостовую, подойдя ко мне, фыркнул и глухо заурчал, словно говоря «Да ладно тебе! Всё же хорошо! Ничего же не случилось. Это же просто шутка!» При этом его оскал походил на виноватую улыбку.

Ох, и намучаюсь я с этим зверем!

Благо до ворот мы доехали без происшествий.

Проводник был суровым мужчиной двухметрового роста с резкими чертами, коричневой кожей и длинным крючковатым носом. Он был одет в халат с капюшоном песочного цвета, сапоги, перчатки и наручи. Остальное было скрыто под халатом. Рядом стоял его ездовой тигро-конь.

Убедившись, что все в сборе, проводник представился Масулом, легко вскочил в седло и направил своего скакуна к выходу из города. Мы последовали за ним.

Выйдя за ворота, мы пустили своих зверей в галоп. После той скачки, что мой кавагур устроил в городе, сейчас езда на нём казалась непринуждённой и даже приятной. Я мельком заглянул в Статус и увидел, что верховая езда почти дошла до нового порогового значения.

Так мы и скакали, обливаясь потом из-за зноя. Все, кроме Амалии – у той оказался встроен в костюм климат-контроль. Даже завидно стало. Мне такая модификация станет доступна ещё не скоро, только на четвёртом уровне развития АБС.

Вскоре унылая и однообразная равнина стала разбавляться скалами и руслами пересохших рек. Масул замедлил темп, и мы последовали его примеру. Вдруг мой зверь начал глухо рычать, глядя куда-то вперёд. Повернул ко мне голову, прорычал ещё раз и снова уставился вперёд. Я сплёл «Чувство Жизни» и ощутил целую мириаду различных мелких существ, прятавшихся в норах под поверхностью земли. И ещё кого-то крупнее впереди.

Я предупредил по мыслесвязи девушек. Дзи тихо вытащила скимитар из ножен, я достал свой меч, но тут мой кавагур рванулся вперёд, выбросив меня из седла, и за пару стремительных скачков потерялся из виду за выступающей скалой. Именно там я ощутил что-то живое, а через секунду до нас донеслись звуки яростной схватки двух зверей.

Мы поспешили на звук и увидели, как мой кавагур сражался сразу против трёх собакоподобных тварей, ростом не уступающих тигро-коню проводника, со шкурами светло-жёлтого цвета, с острыми зубами в оскаленных пастях и длинными когтями. Система определила их, как пустынных пурагов сорок восьмого уровня.

На теле одного из чудовищ были видны раны от когтей и крупных зубов. Морда моего кавагура была окровавлена.

Они с пурагом кинулись друг на друга одновременно, но в последний момент кавагур вдруг подался назад, в результате чего зубы его противника клацнули в пустоту, и врезал когтистой лапой ему по морде, отбросив врага. Тут же развернулся, припадая к земле, и второй пураг пролетел над ним, получив от проводника несколько стрел в голову и бок. Третьего он также встретил в лоб, ударив когтями снизу, распоров уже оцарапанную морду до кости, после чего бросился вперёд и перегрыз ему горло.

Однако бой ещё не закончился, поскольку к нам спешило ещё пять пурагов от пятьдесят второго уровня и выше. Мой кавагур неспешно подошёл и встал рядом со мной, победно и горделиво зыркнув.

– Молодец, молодец, – сказал я и похлопал зверя по загривку. Тот в ответ фыркнул и приготовился встречать новых врагов.

Каждому досталось по противнику. Своего я поймал в середине прыжка телекинезом, приложил о землю и проткнул голову возле уха. Там у пурага оказалось слабое место. Проводник парой плавных движений сабли располовинил своего противника. Дзи вместе со своим ездовым животным справились за считанные секунды, разодрав нападавшее животное когтями и разрубив ему голову. Кавагур Амалии выпустил кишки своему противнику, повалив того наземь.

И только мой зверь всё ещё сражался, то наскакивая на врага, то отскакивая назад. Как оказалось, он выбрал себе самого высокоуровневого пурага и уже успел нанести несколько глубоких кровоточащих ран. Правда, и сам целым уже не был – на боку красовался росчерк от когтей, из которого сочилась кровь.

В один момент пураг попытался достать его зубами, но кавагур вдруг ушёл в сторону. После чего ещё раз увернулся, поднырнул под челюсти врага и умудрился снизу вцепиться тому в горло, повалив на землю. Пураг начал биться, брыкаться, но вскоре всё было кончено – раздался громкий хруст, и пустынный зверь обмяк раз и навсегда.

Мой кавагур шёл ко мне, прихрамывая, но довольный собой. Весь в чужой крови, он победно посмотрел на меня и лёг на землю, принявшись зализывать раны. Я сплёл «Малое исцеление» и применил его ко зверю. Раны того затянулись в считанные минуты, за что я удостоился удивлённого взгляда от животины, после чего мы продолжили путь.

До конца дня нам попадались ещё несколько групп разных зверей, но мы обходили их стороной к неудовольствию моего ездового животного – тому хотелось подраться, а нам не хотелось надолго задерживаться в пустыне. А противники были серьёзные, схватка с ними вполне могла затянуться.

Стоило признать, что в драке эти создания и в самом деле были опасны и здорово помогали. Становилось понятно, почему они стоили в два с половиной раза дороже, чем лошади.

Вскоре проводник скомандовал остановку, и мы занялись лагерем на ночь. Температура резко опустилась, стало очень темно, хотя небо было безоблачное, светились мириады звёзд, и две луны – одна большая, другая поменьше – были скрыты только частично.

Кроме того, как сказал Масул, ночью на охоту выходят самые опасные и страшные твари, с которыми даже наш отряд может не сладить, если их окажется много. Так что, продолжать путь решили на рассвете.

Заночевали мы на оборудованной стоянке – имелся запас дров для костра под навесом, укрытия от ветра и песка, коновязь, сушёное мясо в бочках и, главное, небольшое озерцо воды. Тут же росла разлапистая пальма и жиденький кустарник. На стволе пальмы был нанесён какой-то знак, излучавший ману.

– Охранная печать от зверей, – пояснил проводник. – Здесь можно спокойно переждать ночь и даже развести костёр. Защитные чары не позволят диким зверям напасть на нас.

Наши животные разлеглись вокруг костра, поев из запасов на стоянке и напившись воды. Мы также отужинали и вскоре улеглись спать.

Ночь была очень бархатная и мягкая. Холод отгонял костёр и тепло от зверей. А утром мы продолжили путь.

Всё было спокойно. Никто на нас не нападал, хотя ехали мы почти шагом – оказалось в этом районе много нор, близко расположенных к поверхности. Даже наши кавагуры могли повредить себе лапы, если бы провалились в одну из них.

Внезапно я ощутил опасность и выхватил меч. «Чувство Жизни» ещё только плелось, как вдруг рядом со мной взметнулся песок, и на поверхности оказался огромный чёрный скорпион. Кавагур развернулся к нему мордой, но тут же ещё несколько скорпионов выскочили на поверхность, взяв нас в кольцо.

В этот раз мой зверь не стал бросаться в бездумную атаку. Сражаться верхом мне ещё не доводилось, поэтому первое время мои атаки шли мимо, пока я не приспособился. Масул вдруг издал громкий клич, от которого скорпион мелко затрясся, и я смог обрушить на его голову меч, раскроив её на две половины.

Вскоре бой закончился. По счастью обошлось без раненых. Несколько раз Дзинсаю спас Сумеречный ветер, когда то жало, то клешни бессильно соскользнули с чешуи из сплава адамантия и чёрной стали, не причинив ей никакого вреда.

– Нам лучше спешиться, – сказал проводник. – Тут много пустот, так будет проще их обнаружить и безопаснее для животных.

Мы последовали его совету, поведя зверей за ремни на ошейниках. То и дело они проваливались то одной лапой, то другой. Впереди замаячил пологий каменистый спуск, который вывел нас к пересохшей реке, по которой, как по дороге, мы и двинулись дальше.

Внезапно поднялся сильный ветер, бросавший сухой песок нам в глаза и лица. Я в очередной раз пожалел, что у моего шлема было открыто лицо – стоило озаботиться его улучшением, прежде чем соваться сюда… Пришлось разодрать часть плаща и мастерить повязку на лицо. Зверям буря тоже причиняла много неудобств, поэтому решено было срочно искать место для стоянки, и Масул его нашёл по каким-то ему одному видимым признакам – завёл нас в скалы, когда не было видно ни зги дальше пары метров, где мы и смогли укрыться от ветра и песка, разбили лагерь и даже развели костёр – рядом оказалось много сухих, чахлых деревцев.

Чем больше Масул глядел на небо и слушал завывания ветра, тем больше хмурился.

– До Оазиса осталось немного, – сказал он, – но буря затягивается. Похоже, нам придётся тут заночевать.

– Тебе что-то не нравится в этой буре? – спросил я, глядя на его хмурое лицо.

– Так… предчувствие. Уж слишком внезапно началась эта буря, не было никаких признаков, что она грядёт. Словно кто-то не хочет нас дальше пускать. Или пытается задержать.

– А как ты нашёл это укрытие?

– Меня что-то потянуло в эту сторону, – ответил проводник. – Пустыня – странное место. Тут стоит доверять предчувствиям и инстинктам как своим, так и своих животных. Вот и я доверился. Может быть, зря.

– По мне, лучше сидеть здесь, чем идти в пыльной круговерти.

Проводник посмотрел на меня долгим, тяжёлым, немигающим взглядом, и ответил:

– Я бы лучше прошёл через десяток бурь, чем остался бы в месте, куда меня затянули неизвестной силой непонятно для чего. Будьте начеку. И своим соратницам это тоже передай.

Я кивнул и вернулся к костру.

Мы отужинали, распределили дежурства на ночь и легли спать. Моя смена была второй, и когда я сменил Масула, увидел, что небо чистое, звёзды ярко светят, а буря уже утихла.

Сидеть возле костра, помешивая палкой угли, прислушиваться к ночной тиши и вдыхать запахи пустыни было до определённой степени скучно. Я даже попробовал погрузиться в медитацию, но мне мешала тревожность, свербевшая на границе сознания. Что-то не давало мне покоя. А потом меня начал одолевать сон. Я боролся с ним всеми возможными способами, но он всё же возобладал.

Было темно. Лёгкий ветерок шевельнул мои волосы, прошёлся по лицу и улетел дальше. Постепенно сквозь мрак стали проступать контуры предметов, а потом он словно расступился. Рядом со мной стояли девушки и Масул, лежали наши звери. Сам собой загорелся костёр, и я вдруг вспомнил, что это сон.

Костёр дал достаточно света, чтобы я смог разглядеть, что мы стоим на сухой, каменистой равнине, испещрённой трещинами. В свете костра земля казалась бурого цвета, а трещины были полны глубокой черноты.

Радиус видимости сам собой расширился метров до двадцати, за которым стояла стена непроглядного мрака. В этой черноте слышались вопли, завывания и непонятный шелест, и эти звуки приближались.

– Странный сон, – сказал я.

– И не говори, – поддержала Дзинсая. – Учитывая, что он снится и мне тоже…

– И мне, – сказала Ама.

– Масул, ты слышал о подобном? – обратился я к побледневшему проводнику. Казалось, тот даже сперва меня не услышал.

– Н-н-нет, никогда… Там, в темноте, что-то есть, звери это чувствуют и нервничают.

– Тогда попытайся их успокоить, а с остальным мы справимся сами.

Я осмотрел девушек и понял, что Ама была без маскировки, в своём технокостюме. Масул что-то шептал, глядя на неё, держа за морду своего тигра, который зажмурился и мелко трясся. Кавагуры жались к проводнику, поскуливая, вертя головами и шумно втягивая носами воздух.

Вдруг в темноте появились светящиеся оранжевым глаза – сотни и тысячи. Они всё время двигались, их обладатели выли, хрипели и рычали, но границу света не пересекали, словно давая нам время подготовиться к встрече, что мы и сделали – достали оружие, я сплёл несколько заклинаний, в том числе «Огненный вихрь». К бою приготовилась и Амалия – из её предплечий с тихим жужжанием выехали два плоских излучателя с зализанными формами. Впервые я увидел боевую составляющую её костюма, и вскоре мне предстояло лицезреть её в действии.

В один миг, словно кто-то отдал команду, и на нас кинулась целая орава неприятных горлумоподобных существ. Они были низкорослые, тощие, голые и лысые. Светло-коричневая кожа была вся в складках, шрамах и струпьях. Длинные пальцы заканчивались когтями, а рты были полны треугольных острых зубов. С шипением и воплями они рванули на нас, и первую волну поглотил вихрь пламени, возникший точно по видимому радиусу и сделавший несколько оборотов, давая огню пожрать нападающих существ. Они вспыхивали, как сухие ветки и сгорали за секунды и без следа. Пепел тут же разносил ветер, дувший снаружи нашей площадки.

Перед тем, как заклинание перестало действовать, я влез в его плетение и кое-что в нём изменил, активировав нововведения словом. Вихрь из огня тут же разошёлся в стороны, сжигая ещё часть нападавших существ, а я уже сплетал новое заклинание.

Мы разделили защиту на сектора. Я коротко бросил взгляд через плечо – Дзинсая сражалась сразу с несколькими противниками, и как я заметил, от её скимитара было больше пользы, чем от булавы, так что, окрикнув её, я переместил ей в руку свой меч и занялся магией более плотно, создавая плетения сразу с двух рук.

С другой стороны засверкали частые вспышки, сопровождавшиеся повторяющимися звуками «фяк-фяк-фяк». Излучатели Амалии испускали быстрые и тонкие красные лучи, которые, попав на тварей, тут же обращали их в прах.

Убедившись, что на других секторах обороны всё в порядке, я сосредоточился на своём.

Огонь зарекомендовал себя неплохо в борьбе с монстрами, так что я и дальше использовал его, посылая волны пламени на ряды врага. Я использовал весь свой арсенал, сплетя сразу две «Струи пламени» и, соединив руки, превратил их в один мощный и широкий поток огня.

Со стороны Дзинсаи прошла волна раздражения и гнева, но я не стал отвлекаться и продолжил поливать огнём тварей. Мана подходила к концу, поэтому некоторое время мне пришлось творить чары только одной рукой, во второй сжав мановый накопитель и высасывая его досуха.

Это сказалось на плотности моего огня, в результате чего пришлось использовать и Пространство, подхватывая почти добравшихся до меня тварей и запуская их обратно в толпу их сородичей, а некоторым особо прытким пришлось съездить по мордасам кулаком и пинками.

Сколько продолжалась эта битва, я не знал. Я был на пределе своих сил, использовал уже второй накопитель и мой запас маны снова подходил к концу. Нужна была передышка, хотя бы небольшая. На помощь пришла магия Пространства – я сгустил его вокруг нас и, не дожидаясь, пока тварей скопится слишком много, резко послал телекинетическую волну, отбрасывая мерзких существ назад, создавая свалку и давая нам лишние секунды на то, чтобы перевести дух.

Передышка оказалась больше, чем я думал, так что я успел снова подготовить нужные заклинания и начал, как и в самый первый раз, с «Огненного вихря».

Время растянулось, перестало существовать, как и всё за пределами этой нескончаемой битвы. Мы уничтожали существ, пытавшихся добраться до нас, чтобы отведать нашего мяса, пачками, но казалось им не было числа. Поэтому, когда запущенный мною «Огненный удар» не нашёл цели, и сломав второй рукой очередной подобравшейся слишком близко твари шею, я оказался словно в вакууме. Звенящая тишина, прервавшаяся звуком упавшего тела, давила на уши. И тут я понял, что больше не слышно ни хрипов или воплей тварей, ни «фяков» излучателей Амалии, ни рассекающей плоть стали. Всё стихло. Мы победили.

Я повернулся и посмотрел на своих спутниц и заодно оценил итоги от нападения существ.

Да, по мане я полностью просел, использовал всё, что у меня было и даже чуть больше, успевая восстановить какие-то крохи в короткие промежутки между атаками тварей.

Дзинсая использовала способность комплекта «Часового» к восстановлению и несколько целебных зелий, на её лице появилась тонкая кровавая полоса, как и на одной руке и голени, она жутко устала, но была довольна.

Амалия выщелкнула из своих перчаток раскалённые добела небольшие цилиндрики и зарядила новые. Несколько десятков таких цилиндриков было разбросано вокруг неё.

Масул глядел на нас широко открытыми глазами и что-то шептал, бледный и напуганный. Но благодаря ему, наши ездовые звери не разбежались в панике, а оставались в центре защищаемой площадки, возле костра.

Мы с девушками, не сговариваясь, подошли ближе. Используя последние крохи маны, я немного подлечил Дзи, после чего мы дружно обнялись.

– Мы молодцы! – воскликнула Амалия.

– Ещё бы! – ответила Дзи.

Что-то ткнуло меня в ногу, и, повернувшись, я увидел своего кавагура, низко склонившего голову и глядевшего на меня… покорно? Смиренно?

Я осмотрелся – то же самое было и с остальными животными.

Я присел на корточки перед своим, и тот закрыл глаза и склонил голову. Я положил руку ему на лоб.

– Что, принял мой авторитет? – спросил я. – Осознал, с кем имеешь дело? Ладно, я согласен на мир. Только давай обойдёмся без твоих приколов, ладно?

Кавагур прорычал нечто примирительно-удовлетворительное. Я оглянулся по сторонам. Девушки тихонько общались со своими новообретёнными питомцами, и я не хотел им мешать. Как и Масул, чесавший шею своего тигро-коня.

– Надо бы тебе имя какое-нибудь дать, – в глазах животины светился интерес, мол, давай, удиви меня. Я ещё раз осмотрел его кошачий силуэт, бархатную шкуру, вспомнил грацию, с которой тот сражался. – Как насчёт Ирбиса?

Животина склонила голову набок, словно пробуя новое имя на вкус, и удовлетворённо рыкнула.

Дзинсая назвала своего кавагура Баэр`Сафом, «Огнеплясом» в переводе. Амалия дала своему зверю имя Плюш. И сразу после этого, площадка, на которой мы стояли, костёр, освещавший её, куски тел нападавших монстров – всё исчезло, растворилось, а я очнулся ото сна и открыл глаза.

Небо было светло-лазурным и очень тихим. Пушистые облачка, похожие на овечек, медленно плыли к горизонту. Солнце уже начинало подпекать, но лёгкий ветерок разгонял зной.

Я сел и осмотрелся. Остальные уже проснулись и приводили себя в порядок. Масул готовил завтрак с угрюмым видом.

Рядом приветственно заурчал Ирбис. Остальные его сородичи боролись неподалёку.

У девушек было приподнятое настроение, чего нельзя было сказать о проводнике. Он больше молчал, пока мы завтракали, а потом всё же задал мучивший его вопрос:

– Скажите… Кто вы такие? Я никогда не видел, чтобы так сражались.