Текст книги ""Под-Горой" и "На-Горе" (СИ)"

Автор книги: Aire-Revelin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Речи Фреи и взаправду были очень заумны. Она говорила о движении солнца, что-то показывала сестрам на огромном нарисованном углем круге. Из слов ее, кажется, выходило, что солнце и звезды – это одно и то же… Не зря Фиа не слушала такую глупость и нежно прижалась к его плечу, закрыв глаза. Хрупкая, трепетная, такая слабая и ранимая – неужели справедливо это – возлагать на нее задачу борьбы с драконами? Разве может в изящной женщине содержаться сила, способная одолеть такого зверя, как Смауг? Разве может такая тихая красота и робкая прелесть, что запечатлены были в тот час на ее личике, быть хищной, злой, способной убивать?

Неожиданно Фрея встрепенулась и прекратила поучительные беседы. Все трое приблизились к скале и затихли. Через минуту показался первый луч восходящего солнца. Фрея ждала только этого. Зафиксировав точку, где лучик коснулся скалы, архидриада еще некоторое время что-то подсчитывала, нарисовала на скале небольшой круг, отметила на нем точку… Простукав камешком скалу вокруг обозначенного места, она вновь принялась считать. Потом что-то уточнила у Флавии. Повторно вернувшись к своему наскальному чертежу, она вновь исследовала вычисленное место. Неожиданно из монолитной скалы вывалился небольшой камешек…

Восторгу гнома не было предела – в открывшемся отверстии видна была замочная скважина. Фиа подняла голову, поняла, что Фрея справилась со своей задачей, но ничуть не удивилась, лишь улыбнулась любимому. Руки не без трепета и дрожи поднесли к замку ключ. Он подошел безупречно. Четыре поворота вызвали мощный толчок, от которого все присутствующие еле удержались на ногах. Фиа, возлежавшая на камнях поодаль, перевернулась на другой бок и недовольно встала на ноги. В скале обозначилась и начала медленное движение потайная дверь высотой чуть больше роста гнома. Из раскрывшегося отверстия валила густая серая пыль, пришлось уйти далеко в сторону.

Когда эльфы и гномы вышли утром на улицу из своих палаток, вход в гору был открыт.

Фиа не желала ждать ни единой лишней минуты. Старшая сестра еле удерживала ее рядом, давая последние наставления. Гномы и эльфы благословляли Бильбо. Лишь на несколько секунд сосредоточенная воительница оказалась рядом со своим избранником, обняла его, по-кошачьи поцеловала носом, пристально взглянула в глаза. Ее вид успокаивал, вселял силы и веру. Но разве можно унять чувства, возникающие, когда родное любимое существо уходит в темную бездну навстречу такой опасности?

Они ушли. Просто исчезли в темном проеме каменной двери. И оставалось лишь верить.

Оказавшись в горе, хоббит что-то надел себе на руку и стал почти невидим. Фиа различала его, как полупрозрачную тень, много менее заметную, чем даже феи. Они долго шли по темному коридору. Архидриада вела Бильбо за руку. Преодолев путь не менее полумили, оба услышали впереди звук – бряцание многочисленных металлических предметов. Глаза зоркой охотницы уже различили слабый свет, исходящий от целой горы золота и драгоценностей.

– Фиа, тебе лучше не идти дальше! Смауг мгновенно замечает все изменения. Ты бесшумна, но не невидима. А меня он не заметит.

– Он тебя заметит еще до того, как ты достигнешь сокровищницы. У него ведь еще и идеальный нюх, как вы нам рассказали?

– Послушай, предлагаю так: я иду первым и постараюсь его отвлечь. Тем временем ты сумеешь поглядеть на него. Тебе ведь только это нужно?

– Не только!

– Что-то еще? Ты должна понять его силу, изучив его тело?

– Я должна понять его слабость.

Кивнув друг другу на прощание, они расстались. Маленький невидимый полурослик направился вперед, хищная охотница осталась в темноте коридора.

========== Часть 5, глава 5 ==========

Раскрывшийся глазам Бильбо вид был воистину волшебен. Огромная высокая зала была сплошь усыпана драгоценностями, лежащими в страшном беспорядке и служившими постелью охранявшему их чудовищу. От золота и самоцветов исходил блеск, кромешной мглы не было. Дракон лежал, зарывшись в свои богатства, но не спал. Две огромные когтистые лапы были расставлены в стороны, голова была наполовину засыпана драгоценностями. Открытые глаза вращались и горели. Один вид чудовища уже парализовал сознание и завораживал. Смауг был в чем-то восхитителен. И когда ушей достиг утробный вкрадчивый голос, сознание хоббита чуть помутилось. Он знал, что речи драконов завораживают, готовился к этому. Но не ожидал, что эффект будет мгновенным.

– Кто это пришел ко мне? Я не жду гостей!

Гигантское тело чудовища чуть пошевелилось под золотым одеялом. Посыпались монеты, стал виден гребень на спине – сплошь усыпанный бриллиантами.

– Ты воняешь, как все бесславные ничтожества. Но ты не гном! Сюда не заходили такие как ты… Хотя, запах твой отнюдь не несъедобен!

По телу Бильбо пробежал холод. Он начинал бояться.

– Дрожишь? Еще бы! И не спрашивай, откуда я знаю! Страх пахнет!

– Я не дрожу! – набравшись храбрости, гость решил ответить хозяину, переместившись в сторону от хода, которым они сюда пробрались.

– Вот как? Ты дрожишь! Но я не вижу тебя… Это магия? Или ты настолько мал, что тебя и не различить? – Смауг усмехнулся. Голос его был нежным, вкрадчивым и насмешливым. Слушать было упоительно и страшно. – Чтож, говори, зачем ты пришел сюда! Наверное, хочешь поживиться? Как все безумцы, что живут там снаружи? И между прочим! Как ты вошел? Есть какая-то дыра, которой я еще не знаю?

– Не важно, как я вошел. И наживаться я не собираюсь.

Хоббит не без хитрецы решил извести Смауга разговорами о том, что ему не интересны сокровища. План начинал работать.

– Не ври! Вам всем неведомо это чувство – владеть ими не за тем, чтобы раскидываться по сторонам и менять на еду! Вы их не знаете, не видите. В них – радость совершенных материалов! Ее нужно чувствовать, а не хвастаться предо всеми их блеском!

– Не хочешь верить – не верь! Но я не вор, и пришел не для того, чтобы стащить отсюда какую-нибудь дорогую безделушку.

– Что же – ты явился меня поприветствовать? И хочешь, чтобы я в это поверил?

– Хочу! Ведь в каждом деле должна быть суть и польза. А ты, похоже, не знаешь о том, что золото и драгоценности интересны не всем.

От смеха дракон перевернулся на своем драгоценном ложе. Блестящее покрывало полностью осыпалось. Стала видна бриллиантовая мантия, светлое брюхо, длинная изогнутая шея. Пока огромный ящер корчился от смеха, Фиа пристально разглядывала его. Глаза ее горели хищной злостью…

– А знаешь, хорошо, что ты пришел! Давно мне не было так забавно! Сколько монеток ты уже распихал по карманам?

– Ни одной.

– Не успел еще… Бедолага! Гномы давно бы уже летели поджаренные сзади, но уносили все, что могут унести. Чудные ребята! Они тебе знакомы? Никогда не видел такой скупости и решительности одновременно. Вторую сотню лет я думаю – они воины или торгаши? Одно не лепится к другому… Так не бывает! Хотя, торгаши умные и хитрые. Их брату ведь никак иначе. А эти надеялись победить меня железными клинками, но до последнего держались за свое золото. И воины, и скряги – милые ребята! Узнаешь, как они там – зайди расскажи мне!

Дракон опять рассмеялся, лежа на боку.

– Я знаю гномов! Они отважные воины, и среди них есть настоящие герои!

– Вот как? Не те ли, что геройски отправили сюда тебя, а сами, поди, надеются меня отсюда выкурить? Это ведь гномье логово. Они, наверное, не забыли… Где им забыть о богатствах!

План Бильбо начинал давать трещину. Тварь, с которой ему пришлось столкнуться, однозначно обладала некой магией и читала его мысли. Смауг откуда-то знал про гномов. Слава богу, про Фиа он ничего не знал и действительно не догадывался о ее присутствии.

Успехи Фиа тоже были не велики. В те редкие секунды, что ей удавалось подглядеть из-за угла, она не успевала обнаружить ни единого слабого места в усыпанной бриллиантами чешуе. Силы зверя впечатлили ее, это был огненный зверь, очень древний и мудрый. Они не бессмертны. Но – для удара нужна точка приложения…

– Раз ты пришел ко мне – поведай одинокому дракону о том, что давно беспокоит мою душу!

– Это о чем?

– А о мечтах тех, что снаружи! Вот расскажи: какие планы строят там? Каким мечтам о моих сокровищах предаются ничтожные твари, населяющие землю? Вот что бы сделал ты, если бы я тебе позволил набить карманы так, что тебе не то, что идти – ползти то было бы трудно?

– Дай подумать! Наверное, помог бы тем, кто правда нуждается в чем-то очень нужном.

Дракон опять бешено рассмеялся.

– Решил построить из себя праведника? Убедить меня в том, что тебе не интересны сокровища? А сам притащился сюда за тридевять земель не иначе, как по просьбе трусливых гномов? Ну же! Скажи – сколько они тебе обещали?

Огромный ящер резко развернулся, встав в рост. Драгоценности полетели в стороны от него. Фиа спряталась и притихла. Дракон был огромен. Но на груди у него, кажется, было то самое слабое место, которое она искала. Десятилетиями потирая шкуру обо все эти богатства, Смауг, кажется, потерял один из бриллиантов со своей мантии. В течение секунды, не более, глаза охотницы различали на груди страшного противника дыру в защите – крохотный, но очень важный для нее участок розовой ничем не защищенной кожи… Но – лишь секунды! Нужно было подтверждение – возможно, от Бильбо. Возможно, она пойдет сюда еще раз. Действовать нужно будет наверняка. И надо будет еще раз расспросить Фавелин – правда ли, что под броней у земноводных кожа очень тонкая и нежная.

Между тем, хоббита уже пора было забирать оттуда. Драконьи речи действовали на полурослика все сильнее, и он уже готов был начать опасный спор со своим не слишком милым собеседником. К тому же, чудовищно проговорился.

– Мне обещано достаточно, чтобы помочь очень многим! Да, я не праведник, но с твоей любовью к золоту не сравнится никто! Только подумай: сколько добра можно было бы сделать! А тебе эти сокровища все равно не нужны!

– Достаточно… Значит, столько, что тебе и не унести! Не верь гномам, глупец! Говорю же, эти скряги всегда найдут способ не расстаться с лишней монетой!

В моменты, когда дракон поворачивался спиной к темному маленькому ходу, Фиа старалась подавать знаки своему спутнику, предчувствуя неладное. Но хоббит не видел ее. В конце концов, архидриада решилась на крайнюю меру – подобрала с полу какую-то золотую чашу и запустила ею в уплывающего от реальности полурослика. Благо, она его видела. Удар чашей привел Бильбо в чувство. Дракон уже пристально изучал место, где раздался странный звук. Взгляд его был ужасен. И хоббит со всех ног бросился к потайному ходу. Порядком злая спутница подхватила его, и через несколько минут они были у выхода из горы. В последний момент Фиа похлопала полурослика по щеке и сказала:

– Снимай магический талисман! Ты не можешь так выйти! И вообще, будь осторожнее с такими вещами!

Поразительно, что не будь этих слов Фиа, Бильбо так и вышел бы невидимым. В руках у него была судорожно зажата золотая чаша…

Даже не вздох, а стон облегчения вырвался из груди Торина, когда он увидел невредимую Фиа с ошарашенным хоббитом в обнимку. Они были живы. Но почти сразу заявили, что миссия выполнена не до конца, и архидриада намерена еще раз посетить логово дракона. Возлюбленную было почти не узнать. Глаза ее горели, щеки румянились таким ярко-красным цветом, словно ей только что надавали пощечин. В ней по-новому раскрылись и охотничий инстинкт, и жажда победы, присущая искусному воину. Весь день они почти не виделись, поскольку сестры и хоббит долго обсуждали все увиденное ими, удалившись от своих товарищей. Ночью же руки Торина сжимали возлюбленную в объятиях с такой силой, что в другой день она, возможно, воспротивилась бы.

Незнакомые на вкус отвары Фреи быстро привели в чувства Бильбо, и он решился на не простой поступок: дождался, когда Фиа останется одна, и предложил ей взять его кольцо. Сбивчивые речи полурослика повествовали о том, что с этим артефактом охотница будет невидимой и сможет все узнать. Кольцо сверкало на ладони, душу бередили сомнения – вернет ли полубогиня волшебный артефакт? Но – он решился. Фиа была для него и правда божеством, многократно спасшим от смерти его дорогого друга и сделавшей счастливым подавленного ворчливого гнома, вообще не знавшего любви.

Благородный жест, однако, не возымел даже благодарности.

– В глубине души ты отважен. Но все же глуп. – Сказала архидриада. – Я не знаю, что это, и мне это не нужно. Это не наша магия!

Спустя два дня после первого визита к дракону для Торина вновь настало время чудовищной тревоги. Фиа должна была убедиться в верности своих наблюдений и вновь шла в гору – на этот раз и с Бильбо, и с Фреей. Присутствие верховной волшебницы, с одной стороны, придавало уверенности в том, что горячая нравом возлюбленная не станет лишний раз рисковать собой. С другой же стороны, Торин вновь провожал Фиа в логово дракона…

Оговоренный накануне план архидриад состоял в том, чтобы заставить Смауга побольше двигаться по сокровищнице, показать себя со всех сторон, для чего полурослик должен был кидаться побрякушками и перемещаться в направлении, противоположном броску. Фрея шла с ними, чтобы своим чутьем оценить силу противника и понять его сущность. Старшая из сестер в глубине души надеялась, что ее магической силы хватит на то, чтобы суметь читать мысли чудовища, ибо он был не просто мыслящим, но и очень умным, что изначально поразило ее из рассказа Фиа и хоббита.

Смауг ждал. Не то, чтобы визит невидимого гостя сильно удивил его – скорее ему самому хотелось еще пообщаться хоть с кем-нибудь. Посидите в одиночестве десятилетия! Острый слух сразу же выдал приближение долгожданного невидимки. Но, тот был явно не один. Шагов спутника не было слышно, однако, со стороны щели, куда ему и кончик хвоста было не засунуть, на Смауга накатывалась волна необоримой силы не понятной ему природы. Словно нечто неведомое манило к себе, заставляя повернуть голову и напряженно ждать.

Бильбо был встречен не очень радушно.

– Ага, а вот и ты! Говоришь, не вор? А где же моя чаша? Чаша пропала с тех пор, как ты ушел!

Внимание драконов поразило бы даже архидриад. Заметить в таком множестве сокровищ исчезновение несчастной чаши – это была исключительно драконья способность. Хоббит не растерялся и не замедлил с ответом.

– На той чаше были редкие письмена. Они помогут мне усвоить один древний язык. Знаешь, я очень увлекаюсь наукой!

– Поганый врун! Ладно, я прощу тебе это преступление. Можешь взять чашу себе! Но ты должен сегодня подольше поразвлекать меня!

– С удовольствием! Предлагаю игру: ты попытаешься меня обнаружить. Но знай: едва ты захочешь дунуть в мою сторону, игра закончится! И тебе снова будет скучно невесть сколько лет.

– Согласен! Буду не дышать!

– И закрой глаза, иначе суть игры потеряется.

Чудовище развеселилось, как ребенок – прыгало по сокровищнице, совало нос во все углы залы, куда от Бильбо летел очередной предмет. Смауг и правда был просто измучен скукой и одиночеством. В мгновения, когда дракон закрывал глаза, архидриады пристально изучали его. Привыкшая бездвижно лежать туша, в конце концов, устала от беготни и резких движений. Дракон улегся. На груди отчетливо была видна брешь в бриллиантовой броне.

– Еще раз закроешь глаза?

– Зачем?

– Я должен взять одну вещь, которая нам понадобится для следующей игры!

– Какой?

– Закрой глаза. Потом узнаешь! Ты же хотел развлечений? Только в этот раз не подглядывай подольше!

Передвигаясь по сокровищнице, хоббит увидел яркий свет камня огромных размеров и редкой красоты. И сразу понял, что это и есть Аркенстон. Легендарный бриллиант лежал в одном из углов сокровищницы. Стащить такой приметный артефакт хоббит не решался. Просто прикрыл камень золотым доспехом и запомнил место…

Между тем, Смаугу уже явно надоело ждать, и он открыл глаза. Волны не знакомой ему силы исходили из щели, откуда являлся невидимый воришка. Пытливый мозг твердил скучающему духу о том, что гость приходит неспроста. И сейчас с ним кто-то есть. А значит там, за пределами горы, есть и еще кто-то. А зачем они пришли? Что могло быть надо этим насекомым от него, кроме как его сокровища?

– Эй, жулик! Перестань меня дурачить! И скажи, кто пришел с тобой?

– Ты кого-то видишь?

– Я и тебя не вижу. Но ты воняешь, а твой спутник не источает вообще никаких запахов.

– Еще бы! Просто нет никакого спутника.

От греха подальше, Бильбо решил приблизиться к выходу и быть готовым к бегству.

– Опять врешь! Что-то здесь есть! И мне это не нравится. Кто вас сюда привел? Гномы? Люди из Дейла? Чертовы эсгаротцы! Они, конечно, помогли вам… Не со стороны же болот вы сюда явились…

Дело принимало опасный оборот. Пора было уносить ноги, тем более архидриады получили прекрасную возможность разглядеть дракона, дыру на его груди и запомнить все, что их интересовало. Сила Фреи и ее не безупречная тишина передвижений выдавали волшебницу. Дракон начинал злиться. Выход был уже почти рядом, когда Бильбо здорово споткнулся обо что-то и растянулся на зыбкой куче монет. Смауг мгновенно обратил туда взгляд и уже готов был пустить в сторону надоевшего на сегодня гостя огненную струю. Наверное, так и вышло бы, и Бильбо не вернулся бы живым из этой авантюры. Но в тот самый момент сильные твердые руки подхватили его, стремительно затащили в туннель и понесли прочь. Дракон издал такой звук, что подземные чертоги содрогнулись. Сердца ожидающих снаружи сжались от боли при мысли о том, что товарищам не удалось в этот раз уберечься от гнева страшного обитателя горы…

========== Часть 5, глава 6 ==========

Взбешенный обманом Смауг метнулся к щели, местоположение которой уже хорошо знал, пустил туда огонь. Единым чудом пламя не уничтожило беглецов. Фиа, бежавшая позади Фреи с хоббитом в охапку, пострадала более всех, опалив свою одежду, волосы и получив небольшие ожоги на руках и ногах. У Бильбо были обожжены пятки и низ штанов. Но главное: они были живы, и появление их снаружи вызвало громкий вздох облегчения, а потом и вовсе овации. Младшие архидриады подмигнули друг другу и обняли своих избранников. В глазах Торина стояли слезы – радости и облегчения. Впрочем, долго радоваться никому не пришлось. Понятно было, что теперь дракон захочет сделать вылазку из горы, поэтому нужно было срочно сворачивать лагерь и убираться. Вопреки всем законам разума, рядом с горой оставалась лишь Фрея, пояснив это тем, что только она сумеет на расстоянии понять мысли дракона и предупредить всех о его планах.

Трандуил со своим отрядом взяли на себя миссию убедить жителей Эсгарота покинуть город. Младшие сестры со своими избранниками отправились в воздушное путешествие по близлежащим деревням и поселениям. Гномы оставались с Фиа, укрывшись в пещерах неподалеку от Озерного города, которые сами никогда бы не обнаружили без архидриад. В этом, почти сокрытом от стороннего взгляда, месте решено было устроить временное укрытие для всех участников предстоящего чудовищного противостояния. Никто теперь не знал, сколько у них времени, а нужно было успеть запастись водой, едой, дровами и теплыми шкурами. Ночи уже стояли далеко не теплые.

Время от времени Фиа сообщала всем новости из горы. Сестры умели общаться друг с другом на расстоянии. На просьбу пояснить – как это им удается, охотница коротко ответила, что мысли Фреи текут по живой паутине, охватывающей всю землю. Поэтому ее можно чувствовать везде, где есть хоть что-то живое. В первые дни Фрея сообщала лишь о раздумьях Смауга, его злости, расчетах, желании выяснить, кто же из старых врагов решил бросить ему вызов. На третьи сутки пришла весть о том, что дракон решил напасть на Эсгарот.

Фрея вновь появилась невесть откуда, словно живая паутина могла переносить не только ее мысли, но и само ее существо. С собой она принесла ровную, как натянутая струна, ветвь какого-то дерева. Они с Фиа и Трандуилом долго ходили вокруг озер, очевидно, выбирая позицию. Гномам было сказано не отвлекать сестер никакими вопросами и опасениями. Им необходимо было полностью сконцентрировать свою энергию и сосредоточиться на предстоящей битве. Как же тяжело было в эти страшные и, возможно, последние дни рядом не иметь даже возможности быть с ней, говорить, обнимать свое сокровище! Кили и Фили ходили как сомнамбулы, исправно выполняя все поручения, стараясь хоть как-то отвлечь себя от черных мрачных мыслей простыми повседневными делами. Ночью им удалось лишь подглядеть, как в дальнем гроте при свете небольшого костерка Фрея готовит своих сестер к самому важному дню в их жизни. Руки волшебницы были возложены на голову Фиа. Флавия и Фавелин сидели тут же, внимая поучениям мудрейшей из сестер. Лица их были серьезны, но очень спокойны и даже умиротворены. Фиа казалась просто отстраненной от мира – величественной и прекрасной, принявшей свой дар и готовой исполнить свое предназначение. В руках она держала длинную стрелу, которую сама изготовила из принесенной Фреей ветви.

Солнце стояло в зените, когда королева мира растений подозвала всех к себе и объявила:

– Готовьтесь! Он идет!

В тот миг время остановилось на месте для несчастных гномов. Вопреки всем их желаниям, Флавия резко скомандовала:

– В пещеры, живо! И не высовывать оттуда нос!

На глазах у Торина Фиа вскочила верхом на белоснежного жеребца, что должен был доставить ее к месту схватки. Или к месту гибели. В памяти навсегда остался ее взгляд – нежный и отрешенный. Несколько секунд, и скакун вихрем унес ее к ненавистному врагу…

***

Смауг был разочарован. Он без труда обнаружил ход, по которому к нему приходили гости, но рядом были лишь следы свернутого лагеря. Гости ушли. И со злости дракон разнес и расщелину с дверью, и место стоянки в золу и пыль. Путь его следовал над вымершей пустыней: даже там, где, как он знал, есть поселения, были лишь брошенные дома, которые он исправно превращал в пепел. Эсгарот – неужто и там пусто, и он так и не совершит сегодня ни одной расправы? На месте покинутой стоянки пахло эльфами. Быть может, пролететь дальше до Лихолесья и устроить акт возмездия там? Эльфы тоже могли оказать помощь этим безумцам, что явились к нему и осмелились даже лгать ему и разговаривать дерзко и фамильярно. Но, неожиданно, первые желающие пасть смертью храбрых в битве с ним объявились сами собой. Большая стая боевых птиц приближалась к нему справа с явным намерением атаковать. Глупцы! Первые же вспышки огня опалили не мало перьев. Но – слева заходила еще одна стая. На спине огромной птицы сидела босая девочка, от которой исходила сила – сродни той, что он ощутил тогда в своем логове. Ее надо было уничтожить в первую очередь, и несколько огненных залпов обрушились на огромного орла. Но только каждый раз птица с ловкостью уворачивалась. В задоре Смауг и не заметил, как оказался над озером.

Он очень не любил воду и эти озера. Его сущностью был огонь, а вода огню – враждебная стихия. К тому же, от воды тоже исходило дыхание неизвестности, вызывающее неприятное чувство опасности, совсем неведомое ему. Окрестности озера полыхнули от его смертоносного дыхания. Горящие снаряды обрушивались на мосты и дома, превращая Эсгарот в сплошное пожарище. Наглые птицы разлетелись в разные стороны, он уже не видел их, не видел, что главная из них с наездницей на спине зависла в воздухе позади него. Он видел несущийся на него столп огня…

Несколько немых свидетелей этой сцены, что наблюдали внимательнее, потом рассказывали всем, как хрупкая девушка небольшого роста приложила к тетиве своего лука длинную стрелу, подняла взгляд к небу, а потом и вовсе закрыла глаза. Выпущенная ею стрела полетела: изначально как обычная, но потом вдруг сильно ускорилась в полете и вовсе загорелась.

Те, кто владел магией, смогли заметить, как с трех сторон к лучнице сходились светящиеся струны, образовавшие над ней огромный щит, по виду словно выкованный из молний. Она так и не открыла глаз…

Горящая стрела, подобная скорее комете, что иногда украшают своим полетом ночное небо, ударила дракона в грудь, пламя вырвалось наружу изнутри зверя, и он упал в озеро. Воды вспучились, огромная волна окатила берега. Поднялся ветер, снося в сторону отважную птичью наездницу. Лучница, стоявший рядом с ней, эльф и странное создание, похожее на поросшее мхом дерево, едва удержались на ногах. Но в тот же миг черная волна зла обрушилась на них. Сверкающий магический защитный купол разлетелся вдребезги, и стрелявшая девушка упала замертво, отлетев далеко назад. Лишь на груди ее блеснуло что-то зеленое.

========== Часть 5, глава 7 ==========

Все было кончено. Дракон был побежден. Небольшой отряд эльфийских стрелков, припавших к земле во время нашествия черной волны, первым вышел из своего укрытия. Они первыми оказались рядом с нереидой, выброшенной волной на берег, а потом достигли места приземления бесчувственной птичьей наездницы.

Существо, похожее на дерево, уже поднялось на ноги и стало больше напоминать женщину, нежели растение. Король эльфов держал на руках героиню этой битвы, судьба которой, кажется, была трагичной. Девушка в волчьих шкурах не дышала и не приходила в себя. От зеленой подвески на ее груди остался небольшой след на коже. Древний волшебный кристалл полностью сгорел, отражая обратный магический удар. Из глаз эльфа потекли слезы. Подоспевшая зеленая волшебница водила руками над лицом сестры. Она не дышала. Все было кончено. Эльф, не сдерживая рыданий, прижал ее к себе. Руки его терзали каштановые кудри, сжимали хрупкие плечи. Она, словно, кукла, лежала на его руках – будто бы спала. Но все было кончено. Она все сделала правильно. Она позаботилась обо всех, сведя жертвы к столь малому их числу, что это даже казалось не реальным. Но – жертва была огромной и невосполнимой. Глаза правителя Лихолесья ничего уже не видели от слез. Сквозь пелену их он не заметил улыбку на лице своей странной спутницы в одежде из листьев. Лишь через несколько минут после того, как лучница открыла глаза, эльф смог заметить это…

Она не двигалась, и взгляд ее был почти что отрешенным. В глазах читалось умиротворение. Еле слышным шепотом Фиа попросила передать любимому, что она исполнила предназначение, потом она опять закрыла глаза. Горящий взгляд эльфа с застывшим в нем вопросом обратился к Фрее. В голове ясно прозвучал бархатный низкий женский голос:

«Не терзайся. Она просто выложила все свои силы».

Фрея забрала сестер – две огромные птицы унесли их на несколько дней туда, где они смогут восстановиться. Пожары догорали, и к городу медленно стекались жители – подавленные картиной повсеместных разрушений и пепелищ, но трепетно радостные тому, что все они остались живы, и страшного соседа теперь нет. К озеру, в котором виднелось огромное неподвижное тело ящера, даже боялись подходить. Оно так и осталось там на века, устрашая видом гигантского скелета всех проходящих мимо.

Сожжено и разрушено было не менее трех четвертей всех строений и домов. Но и в уцелевших жилищах осталось достаточно вина и снеди для праздника. Жаль, правители города явились позднее остальных, поскольку предпочли унести ноги как можно дальше, и для возвращения требовалось время. Радостную весть о гибели дракона разносили птицы, звери и глашатаи из числа людей и эльфов. К вечеру отряд гномов также узнал об итогах битвы. Но вороны не сообщили главного – что с Фиа и другими архидриадами. Не находя себе места, Торин велел всем срочно ехать в город. Кили и Фили с первых слов вестника уже унеслись туда на лошадях, которых уже умели подзывать. Основной отряд гномов был на подъезде, когда счастливые и умиротворенные братья встретили их и успокоили сообщением о том, что божественные сестры живы, но будут отсутствовать несколько дней, необходимых для восстановления сил. Стояла уже глубокая ночь, но огни праздника нельзя было не видеть. Единственным, кто мог больше других рассказать о событиях утра, был эльфийский правитель. Гордости и обидам в такой ситуации не было места, и Торин разыскал его – сидящего поодаль от торжества, задумчивого и немного грустного. Они поняли друг друга без слов. Эльф жестом пригласил гнома сесть рядом и поведал обо всем что видел. Она была жива, но она даже не шевелилась, и всех троих Фрея увезла отсюда почти что в бесчувственном состоянии.

– И она просила передать тебе… Она выполнила предназначение.

– Мне? Она вспомнила обо мне?

– Думаю, ни о ком другом она и не думала. Даже, когда стреляла.

Тело заклятого врага лежало на дне озера. Бриллианты поблескивали на шкуре – мертвые камни, не сумевшие спасти жизнь своего хозяина. Что-то важное было в этом зловещем пророчестве – белый самоцвет редко несет с собой добро… Путь домой был открыт. Эребор был свободен. Но не было ни восторга, ни радости в душе. Все обратилось вовсе не так, как представлялось многие годы. И душа стремилась отнюдь не к горе. Только ноги не знали, куда идти. И оставалось лишь ждать.

***

Простой народ во все времена умел предаваться радости праздника даже в отсутствие правителей и виновников торжества. Длинные столы, устроенные в уцелевшем здании городского форума, ломились от простых, но вкусных угощений, вин, эля, наливок и настоек. Эльфы, гномы и люди пировали все вместе, забыв в те часы о своих распрях и былой вражде. Не доставало лишь одной расы из другого мира – тех, что вышли из небытия, чтобы в страшный для всех час исполнить свое предназначение. Гномов, узнавших сестер более других, наперебой расспрашивали, и счастливые хозяева освобожденного Эребора вовсю травили небылицы о таинственных волшебницах. Принцы наивно полагали, что их сказанные в подпитии громкие речи не слышат два короля – ибо теперь Торин имел все права называть себя королем, хоть еще и не побывал в своем отвоеванном у дракона королевстве. Сидя во главе стола, в окружении друзей, он почти не слышал шума праздника и не думал о своем новом статусе. В душе не было покоя, пока рядом не было Фиа. Что сделал с ней этот ужасный Смауг – оставалось тайной. Фрея просила не беспокоиться, но она, со слов, Трандуила, даже не могла двигаться… Рядом были Оин и Балин. Оба пытались развеять грусть своего друга и теперь законного короля. Но он все продолжал по привычке ворчать: о том, что им не дали присутствовать при этой битве, которой суждено войти в историю.

– Одно дело – защитить вас. Но я? Почему она не дала мне возможности быть с ней и вместе выжить, либо вместе погибнуть? Мне не смириться с этим! И как добиться того, чтобы она тоже слушала меня иногда? Мое место было здесь – рядом с ними…

– Торин, а ты никогда не думал, что она просто не могла себе позволить отвлекаться на тебя? Вспомни просьбу старшей – дать всем им возможность подготовиться. Они не просто женщины. Они воины, мой друг. Возможно, будь ты здесь – она не смогла бы победить.