Текст книги "Чистое небо (СИ)"

Автор книги: Ainessi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Док встретил его сдержанной, но все же улыбкой.

– Последний этап цикла, Влад, – Скай сел там же, где и стоял, почти жалобно глядя на него. – Я не знаю, какой она будет, когда выйдет, не знаю, что с мозгом, но она будет жить…

Скай оборвал его взмахом руки и сбежал. Вышел на улицу, залез на крышу ангара и растянулся там, прикуривая. В долгих разговорах, объяснениях, сомнениях просто не было смысла. Все это глупости, все неважно.

Она будет жить. Этого достаточно.

Она. Будет. Жить.

Комментарий к Глава 14 – Contra spem spero (без надежды надеюсь)

* – Почему ты здесь, сын мой? (чешск.)

** – Я не понимаю.

*** – Я не говорю по-английски.

**** – Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. (лат.)

***** – Эй, полегче! Я хочу свой ужин!

****** – Кто ты?

******* – Майло. Ты русский?

******** – Как круто! Встреча с злым русским медведем в полночь! Ты мне нравишься, русский, хочешь выпить со мной водки? За нашу дружбу!

********* (и далее, потому что количество звездочек становится невменяемым):

– Я не медведь! Я модифицирован!

– Та же проблема!

– Она еще жива, но я так боюсь…

– О, да, до свидания, злой русский!

========== Глава 15 – Ave ac vale (Здравствуй и прощай) ==========

Воспоминание о пережитом счастье – уже не счастье,

воспоминание о пережитой боли – это все еще боль.

(Джордж Гордон Байрон)

День он провел в тренажерном зале, осваивая недавно привезенные новинки, с перерывом на вызов к командиру, который распекал его за в непотребном виде встреченный патруль. Оказывается, ребята, которые остановили их с Майло вчера, не ограничились проверкой бумаг, еще и командованию настучали. Впрочем, ругался майор несерьезно, больше для проформы. Скай так же для проформы покаялся и пообещал больше ни-ни. На том и расстались, вполне удовлетворенные друг другом, и он вернулся в родимую тренажерку. Но день, как и все хорошее, закончился, наступила ночь, и он лежал, глядя в потолок, в окно. Не мог уснуть и смотрел на пузатую луну, невероятно яркую и красивую. Хотелось, как в школе, писать глупые и наивные стихи. Непременно, о любви и, непременно, о счастливой. Но слова не находились, рифмы не подбирались. Задремал он под утро и, все равно, подскочил с первым лучом солнца, будто по будильнику. Попытался опять уснуть, но не получилось – так что, наскоро приняв душ и одевшись, Скай ни свет, ни заря притащился в санчасть. Репликатор все еще мерно гудел.

– Вечером приходи, сволочь, – рыкнул Док, как только увидел его лицо.

Скай покаянно улыбнулся, кивнул и убежал. Успел полетать, поговорить с Блэком, глядящим на него словно на сумасшедшего. Даже цветов для Аллы и Саши надыбал, прежде чем идти в санчасть снова. Наскоро поужинав, он больше не смог найти отговорок, нарвал каких-то цветов в ближайшем пролеске и пошел. Как на казнь. То, что утром было легко и просто, сейчас казалось невозможно страшным. Каждый шаг давался с трудом, он боялся, безумно боялся услышать о неизлечимых травмах, о том, что из репликатора достали овощ. Это было страшнее даже, чем ее смерть. Стоило бы, наверное, точнее формулировать, когда он истово молился, но тогда такие мелочи и в голову не приходили, а вот сейчас накрыло.

Дверь выросла перед ним неожиданно, Скай набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и осторожно постучал. Минута тишины, странные шорохи.

– Войдите, – голосом Аллы.

Выставив перед собой один из букетиков, он медленно открыл дверь и шагнул вовнутрь. Саши не было – это первое, что он увидел, выглянув из-за цветов. Алла сидела за столом, рядом с ней стоял, склонившись, какой-то парень. Блондинистый, невысокий, изящно-хрупкий, хотя мышцы под рубашкой угадывались. Новенький, что ли? Хотя, учитывая, сколько летчиков они потеряли за последнее время – не удивительно даже. Парень что-то надиктовывал медсестре, она сосредоточенно забивала это в планшет.

– Держи, – Скай подошел к столу, протянул Алле один из букетов.

Та подняла голову и как-то одновременно изумленно и настороженно улыбнулась, сверкая глазами.

– Ой, это мне? Спасибо, Влад! – она забрала цветы и, перегнувшись через стопки бумаг, мазнула губами по щеке, прерывисто выдыхая. – Посиди минут пять, пожалуйста, мы сейчас закончим.

Он кивнул и пристроился в кресле у окна. Кажется, медсестра волновалась, до жути, до одури. Только с чего бы? Ведь сказали, что с Сашей все хорошо – ну, не могли, не могли же его обмануть? Сердце на миг сжалось, но тут же отпустило – все же Скай верил, что лгать в открытую ему бы не стали. Алла копалась в бумагах, нарочито медленно, он смотрел, как дрожат ее пальцы и едва справлялся с собственной накатывающей паникой, а потом снова заметил ее «напарника» и волнение вдруг, как рукой сняло. Черт, конечно! Она и вздрагивала, когда он к ней прикасался, когда он что-то говорил, показывал. Просто, в ее вкусе, наверное, а он тут напридумывал себе невесть что. Скай едва сдержал смешок облегчения, и парень – словно услышал его мысли – на миг поднял голову, оглядев его ртутно-серыми, будто сияющими и переливающимися в солнечном свете, глазами, в глубине которых пряталось какое-то странное выражение – настороженность, боль, презрение? Скай не мог подобрать определение, даже понять не мог, что видел, а парень отвел взгляд, так ничего и не сказав, и вернулся к прерванному занятию.

Впрочем, даже больше, чем непонятные эмоции, Ская занимали сами глаза, слишком нечеловеческие. Мод, что ли? Какая-то слишком высокая концентрация их в пространстве получается. Вчера Майло, сегодня вот этот вот. Он вздохнул и покачал головой, рассматривая точеное, словно вырезанное из камня, лицо. Нос с горбинкой, высокие скулы – все изящное, женственное, только подбородок не вписывался – слишком резко очерчен. Парень наклонился ниже, что-то показывая Алле, светлые пряди упали на лицо, обнажая ухо, в мочке которого сверкала на солнце такая знакомая бриллиантовая капля. Скай застыл. Скай забыл, как дышать. Казалось, даже сердце остановилось.

До боли знакомым жестом парень откинул волосы назад, и Скаю вспомнились слова Саши: «Моторика сохраняется». Алла подняла голову, поймала его взгляд и резко встала, чудом не опрокинув свое кресло.

– Влад…

Она не договорила, а парень за ней выпрямился и шагнул к нему, глядя прямо в глаза и печально улыбаясь. Скай смотрел, как он идет, отстраненно отмечая сходство в движениях. Но этого не могло быть, просто не могло. Невозможно!

– Алл, выйди, – негромко бросил парень, останавливаясь напротив него.

– Но… – Алла попыталась возразить, он оборвал ее, даже не дав договорить:

– Выйди.

Когда она, наконец, скрылась за дверью, парень зажмурился, с силой провел пальцами по лицу, потом тяжело вздохнул и как-то тоскливо усмехнулся. Он снова смотрел на Ская, больными щенячьими глазами.

– Я не знаю, что говорить, Скай.

– Я тоже, – тихо ответил он, понимая уже, что не ошибся.

Мозг ломался напрочь в попытках поставить знак равенства между вот этим, женственным, но при этом, несомненно, мужчиной, и Алой. Его Сашей. Сашенькой. Скай улыбнулся и жестом фокусника достал из-за спины второй букет.

– Как-то так. Я тебе принес, но пойму, если ты мне сейчас в морду дашь.

Парень… нет, Саша, счастливо рассмеялся. В этом смехе было что-то от позавчерашнего радостного безумия Майло, только улыбка была не такой широкой, а глаза – слишком отстраненными. Как будто он сейчас был не совсем здесь или о чем-то напряженно думал.

– Бить не буду, давай сюда, – он улыбнулся и забрал букет. – Я сама… – запнулся, но тут же поправился. – Сам мудак, Скай. Настраивать машину тебя учил, а где пол выбирается не показал. Самоуверенный мудак.

Он истерически хохотнул, и Скай не выдержал, не сдержался. Вскочил с кресла и притянул парня к себе, крепко обнимая. Было в этом что-то кардинально неправильное, но, одновременно с тем, Скай понимал, что поступает единственно верно. Саша всхлипнула, совсем как раньше, ему даже пришлось напомнить себе, что успокаивать мужчину – мужика, блядь! – поцелуями… не лучшая идея, в общем.

– Как тебя называть-то теперь? – растерянно спросил Скай минутой спустя, когда Сашу перестало трясти.

Тот отодвинулся, отшагнул назад, криво улыбнулся.

– Не поверишь, Скай, – улыбка стала жесткой, если не сказать жестокой. – Александр Литвинов, можно Алый, можно Алек, – он насмешливо козырнул и слегка поклонился.

Скай прикрыл глаза, с трудом удерживаясь от криков и мата. Это – что? Признание? Выбор? Наказание? Обещание? Сам-то он понимает, что несет? Алек, блядь. Алекс. И фамилия та же, только лицо другое.

– Алек – это мило.

– Ага, по-домашнему как-то. Мне нравится.

Глаза у него потухли, Скай смотрел в них и не мог понять, куда подевалась вся та злость, что переполняла его минуту назад. Вот такого Алека, как Сашу, хотелось обнимать и баюкать, успокаивая. Интересно, он когда-нибудь научится их разделять? Ну, хоть в мыслях.

Еще интереснее, сможет ли он до конца осознать, что это один человек?

Он улыбнулся, откладывая раздумья на потом, обхватил Сашу – Алека! – рукой за плечи и потащил за собой. Уже рядом с его комнатой вспомнилось, что насрал-то он там изрядно, а вот убраться не сообразил. М-да.

– Ебать, – голос Алека вторил его мыслям. – Вы тут всей эскадрильей забухали, что ли?

Скай наигранно-скромно потупил взгляд, Алек заржал, осторожно переступая через порог. Генеральная уборка заняла у них почти два часа, Алый остроумно комментировал все находки, а Скай избегал отворачиваться и закрывать глаза. Несмотря на изменившийся голос, когда он не видел этого «нового Сашу», казалось, что все по-старому. И хотелось – безумно хотелось – обнять и зацеловать, рассказать все, что творилось с ним, пока она лежала в этом железном гробу, все, что он передумал. Но Саши больше не было. Хотя, она была жива, тут не поспоришь.

«Бойся своих желаний, – вспомнилось Скаю. – Иногда они исполняются».

Он улыбнулся в ответ на очередную шутку Алека и, отговорившись срочными делами, все-таки сбежал. Как можно дальше. Прихватил из «гостиной» пару бутылок, перекинулся парой слов с Блэком и Ленькой, делая вид, что никуда не спешит, и ушел к ангарам, в кои-то веки не став лезть на крышу – там Алый мог его найти. Нет, он забился в самый пыльный угол самого дальнего здания и присосался к горлышку.

Пиздец, причем феерический. Да, что ж за судьба-то у него такая? С женщинами не везет, война – и та началась аккурат в первый день отпуска. Себя было жаль до жути, и чем больше он пил, тем жальче становилось. К концу второй бутылки захотелось побиться головой о стену, но Скай героически сдержался, поднялся и пошел, куда глаза глядят.

Наверное, за последние дни он слишком часто бывал здесь, иначе он не мог объяснить тот факт, что привели они его в санчасть. Захотелось спирта, огурцов и глюкозы – причем, желательно все сразу, а не по отдельности. Скаю вспомнилось, что у Дока всегда была заначка на крайний случай. Нет, а чем его случай не крайний? Он покивал собственным мыслям и решительно распахнул дверь. Врач уставился на него каким-то замученным, обреченным взглядом. Сдавленно застонал.

– Да, где ж я так нагрешил, что мне вас послали?! – прошипел он и, неожиданно для Ская, заглянул под стол. – Вылезай, сволочь.

Из-под столешницы показалась светлая макушка. Потом пропала, послышался звук удара и чей-то громкий смех. Док закрыл лицо ладонями, нервно хохотнул и встал сам, за шкирку вздергивая с пола Сашу. То есть Алека. Пьяного, судя по всему, в зюзю. Скай немедленно возгордился собой – он был в разы трезвее.

– Доооок, – жалобно протянул Алый. – Я, кажется, стакан проебал. И все проебал, – он внезапно всхлипнул. – Почему я такой неудачник?! – философски вопросил он, забираясь с ногами в кресло врача.

Док глубоко вдохнул, медленно с присвистом выпустил воздух сквозь зубы. С явной и очевидной угрозой посмотрел на Ская.

– За глюкозой? – Скай кивнул. – Все плохо? – еще один кивок. – Хочется выпить и поговорить?! – почти истерично выкрикнул Док.

На этот раз кивать Скай не стал, как-то жить внезапно захотелось.

– Поговорить, да, – жарко выдохнул Алек, что-то тщательно пережевывающий.

Скай принюхался, в воздухе явно пахло солеными огурчиками и колбасой, судя по бешеному взгляду Дока, из его личных запасов.

– Ну, вот и разговаривайте, блядь! – заорал врач, бочком подбираясь к выходу. Скай отошел от проема даже, от греха подальше. – Я штатным психиатром не нанимался! Дурдом, блядь!

Он вышел, громко хлопнув дверью. Алек недоуменно посмотрел на мелко вибрирующий косяк и пожал плечами, наливая себе еще чего-то высокоградусного из прозрачной бутылки без опознавательных знаков.

– И чего он так нервничает… – он принюхался к жидкости в стакане, слегка поморщился. – Выпьем?

Действительно, дурдом «Ромашка», палата для особо буйных. Скай взял с подоконника чистую чашку и, подойдя к столу, махнул рукой:

– Наливай!

С первого же глотка он задохнулся, судорожно хватая ртом воздух. Горло свело, пищевод обожгло, казалось, чистым пламенем. Чистый спирт, блядь, неудивительно, что этой недобитой – этому! – так хорошо. Алек понимающе ухмыльнулся и протянул огурец, Скай закусил, выпил еще. Со второго раза пошло легче и как-то лучше, в груди потеплело, свет уличных фонарей, проникавший в комнату через окно, стал казаться домашним и до невозможности уютным. Он осушил чашку до дна, Алек тут же наполнил ее снова.

Сам он тянул свою порцию мелкими глоточками, как марочное вино, перекатывая жидкость во рту и лениво глотая. Извращенец, блядь. Кругом одни извращенцы и враги! Вспомнился Майло – главный извращенец, однозначно, кто еще может трескать колбаски, сидя на паперти, и ржать, когда его бьют? Вопрос требовал ответа.

– Аль! – Алый замычал, вгрызаясь в бутерброд, но всем видом, в особенности вытаращенными глазами, показывая, что внимательнейшим образом его слушает. – Слушай, вот если я тебе в морду дам, тебе смешно будет? – Алек задумался, потом помотал головой. Скай успокоился, но, еще немного подумав, тот вдруг закивал. – Блядь, а почему?

Страдальчески закатив глаза, Алый торопливо прожевал кусок, с трудом проглотил и откашлялся.

– Ты ж это… – он повел перед собой рукой, сбил пустую бутылку, но поймал на лету и поставил на место. – Пьяный! Промажешь – будет ржачно!

Скай махнул рукой, удрученно вздохнул и погрузился в размышления. Под новые и новые порции спирта размышлялось на удивление хорошо. Потом он начал мыслить вслух, потом к нему присоединился Алек. Спустя пару часов, они сидели на полу, что-то друг другу втолковывая и обнимаясь. Ближе к утру – Алек плакал и ругался, а Скай утешал его, гладил по голове и твердил, что быть мужиком заебись. Главное, дрочить научиться, вот протрезвеют – и он покажет ему мастер-класс. Где-то на моменте, когда Алек выяснял подробную программу грядущего мастер-класса, а Скай пытался объяснить на пальцах, вошли Блэк и Алла – и задушевные посиделки кончились.

Он никогда не любил вставать по утрам, еще меньше он любил трезветь по утрам под ледяным душем, особенно, если ночью и не ложился. В соседней кабинке отфыркивался от воды и матерился Алый, Скай ощутил к нему бешеное сострадание. Потом вспомнил, кто его напоил, и сострадание плавно трансформировалось в злорадство. Ну, ровно до тех пор, пока Блэк снова не сунул его мордой под ледяные струи. Меньше, чем через полчаса, Скай был трезв, зол и мокр до нитки. Мимо него прошлепал такой же Алек, чихнул, остановился напротив Аллы и Блэка, глядящих на них с немым укором. Задумчиво поскреб затылок и резко – ничто не предвещало – схватил обоих, пихнул в кабинку и включил ледяную воду. Раздался дикий спаренный визг. Скай послушал его с минуту, потом встал, пожал Алому руку, и они вместе пошли искать сухие вещи под аккомпанемент громких матерных криков сзади. Он чувствовал себя отмщенным.

Смешно, но вещи для них обоих нашлись в комнате Саши. Алека, то есть. Поправлять себя приходилось все реже, но, как ни странно, при этом парень не переставал казаться до боли близким и родным. Скай стащил с себя мокрую форму, переоделся, развесил истекающие водой шмотки в душевой. В какой-то момент рядом оказался голый до пояса Алек, занятый тем же самым, и он даже не вздрогнул, увидев плоскую мужскую грудь и впалый живот с четко прорисованными ребрами.

– Отъедаться тебе надо.

Алый усмехнулся.

– А я отпиваюсь.

И не поспоришь, что называется. Скай криво ухмыльнулся в ответ, подождал, пока тот оденется, и потащил его на завтрак, за которым «растущий организм», не глядя, стрескал двойную порцию. Влад наблюдал за этим умиленно, подкладывая на чужую тарелку все новые куски, пока не подошел Стас.

– Командир, – боец широко улыбнулся. – Ты это, нового щенка завел, что ли?

И он как-то даже и не нашелся, что ответить. Зато Алек поднял голову, эйфорически-светло и радостно улыбнулся, встал – и Стас полетел в стену, сбивая с ног стоящих сзади Арка и Леньку. Из-за стола медленно поднялись остальные. Блядь.

Скай закрыл глаза, считая до десяти, этот пиздец надо было остановить. Алек стоял ровно, задумчиво потирая отбитые костяшки.

– Еще что спизданешь? – ровно и безэмоционально произнес он, поднимая взгляд на с трудом отскребающего себя от пола Стаса.

– Новенький? – неожиданно дружелюбно спросил последний.

Скай выдохнул. Долбоебы. Эпические.

– Старенький, – Алый уселся обратно, возвращаясь к еде. – Приятно знать, что мое звено меня любит и поддерживает.

Ребята начали недоуменно переглядываться. Скай встал, поднял руку, останавливая шепотки и гадание на кофейной гуще.

– Ребят, – он вздохнул. – Это Алая, – ну, бред же. Бред. – Алый, – поправился он, потирая рукой внезапно занывшую шею.

На мгновение воцарилась абсолютная тишина, и Скаю показалось, что он слышит биение их сердец. А потом кто-то – вроде бы, Арк – первым подошел к алому лидеру и крепко обнял, стуча по спине так, что тот аж подавился. Тут же зашумели остальные, собираясь в большую, что-то радостно галдящую кучу, вытаскивая Алека и, едва ли, не унося его из столовой на руках. Сидеть остался лишь Блэк, но Скай не обратил на это особого внимания, глядя, как радостно улыбается и смеется командир алого звена, гуляя по рукам своих и чужих подчиненных.

Он был счастлив сейчас, и от этого Скаю стало немного легче.

Главное, что он жив.

Неплохо было бы еще в это поверить.

========== Глава 16 – Damnatio memoriae (Проклятие памяти) ==========

Звёзды ведь тоже выгорают.

(Януш Леон Вишневский, «Одиночество в сети»)

Чистое – без единого облачка – небо определило день за него. Мало того, что палящее, бьющее прямо в глаза солнце разбудило ни свет, ни заря, так еще и все вокруг проникались им, вдохновлялись, насыщались витамином Д, кажется, и жаждали активности. Скай попытался было умерить чужой пыл, но не преуспел. В общем, все не задалось с самого утра, так что, услышав:

– Hey, angry Russian!* – откуда-то из-за спины, он даже не удивился.

Только обреченно вздохнул и вздрогнул, оборачиваясь.

Шли ведь на поле с благими намерениями: размяться, полетать, проверить обновленный вариант алого лидера в деле, так сказать. Официально Алек был еще на больничном, на деле же – проспался после той феерической пьянки в санчасти и жаждал действия. Скай устал бороться с шилом в заднице новоявленного «мужчины в самом расцвете сил» и сдался. Сходил к майору за разрешением, а потом собрал и своих, и его ребят и объявил учения. И вот, надо же. Его случайный собутыльник собственной персоной, откуда взялся только?

– Angry Russian! – радостно заорал тот, приближаясь быстрым шагом.

– Какая кепочка, – восхищенно протянул Алек.

Ребята грохнули. Скалящийся Майло наконец дошел до них, сверкая белой кепи, так потрясшей Алого и не менее белыми зубами. Скай узнал форму французского иностранного легиона, слегка охренел, но все же криво улыбнулся и помахал ему рукой.

– Hello, бля, – процедил он, чувствуя, что забудут ему бойцы этого знакомого не скоро.

– Hey-hey! – Майло заржал. – How are you, angry Russian? How’s your girlfriend?

Алый согнулся в приступе дикого хохота, Блэк закрыл лицо руками. Сам он при этом судорожно пытался вспомнить, что рассказывал своему «другу», пока они боролись с зеленым змием. К сожалению, память не подводила. Девушка, блядь. Вот и как можно теперь объяснить, что произошло, учитывая языковой барьер?

– Oh, he’s fine! – влез Ленька. – And his… – он хихикнул. – Girlfriend too!

– Cool! Where is she? – этот лыбящийся кошмар достал из кармана пакетик с колбаской и с удовольствием вгрызся в нее. – Wanna see her! – пробормотал он с набитым ртом.

Блэк не выдержал и заржал, черт, да все уже ржали. Скай набрал в грудь воздуха, чтобы попытаться объясниться до того, как мир окончательно сойдет с ума, но Алек успел раньше: шагнул вперед и присел в классическом реверансе.

– It’s me, honey, – он широко улыбнулся. – Nice to meet you!

Смех стал нестерпимо громким, Скай сдавленно застонал, глядя, как Майло давится своей колбаской, откашливается и смотрит на них большими – прямо-таки огромными – удивленными глазами.

– It’s… oh… – на его лицо вернулась привычная широченная улыбка. – Sorry me, angry Russian, I didn’t expect! – он повернулся к Алеку и заговорил по-французски. – Mademoiselle, vous êtes si belle dans cette robe. Puis-je vous inviter à une danse?

Скай понимал с пятого на десятое, но когда Майло протянул Алому руку, а тот, захлопал глазками и пропищал:

– Oui, monseniour! – его накрыло.

Он и подумать не успел, даже не осознавал, что делает, когда знакомым, привычным жестом впечатал кулак в нагло ухмыляющееся лицо. Белая кепи слетела с головы, из носа Майло хлынула кровь, но веселье – его неизменное веселье – осталось прежним. Он, хохоча, наклонился за своим бесподобным головным убором, отряхнул, водрузил на законное место, и вновь протянул Алеку руку. Теперь уже для рукопожатия.

– Milo Madden. Mayday, if you wish.

– Алек, – широко улыбнулся алый лидер, и на миг они показались Скаю родными братьями. – Or Алый, as you wish.

Майло смерил его и Ская умиленным взглядом и отпустил чужую ладонь. Потом разулыбался так, что рожа должна была бы треснуть, обнял их обоих за плечи, хлюпая все еще кровящим носом, и произнес нарочито тоненьким голоском:

– You’re so cute, my friends! Be happy!

Когда он, наконец ушел, громко хохоча и дожевывая свой не то завтрак, не то обед, Скай вздохнул с облегчением. Нет, определенно, худшее на сегодня позади, хуже уже некуда. Но повеселились – и хватит.

– По машинам! – грозно скомандовал он, подавая бойцам личный пример.

– Так точно, angry russian! – раздалось сзади голосом Алека.

Скай зарычал и полез в кабину. Летать оказалось неожиданно весело: Блэк, Ленька и Алек изощрялись в остроумии, остальные тихо ржали, не забывая перед тем включить микрофон. Когда «злыми русскими» их назвала диспетчер, он профилактически треснулся башкой о панель и в непечатных выражениях пообещал оторвать все самое дорогое следующему комментатору.

– Ну, ты злой! – Алек ржал, говоря это, и Скай рассмеялся тоже.

Сели, отчитались, разбежались. Он с трудом выцепил Алого в толпе и потащил его в тренажерку. Пока тот переодевался, Скай заценил будто по волшебству наросшее на кости мясо. Откармливать бедного мальчика больше не хотелось, вот загонять – другое дело. Алеку, кстати, оказалось сложнее, чем ему. Нет, он, несомненно, стал сильнее со своей модификацией, но и вполовину не так, как Скай. Брал серьезный вес, да, вот только этот вес был, в общем-то, нормой и для обычного человека его роста-веса, если человек увлекается спортом. Скай поскреб затылок, глядя на это безобразие, и не удержался – хотя и избегал напоминать Алеку лишний раз о его модификации – спросил «почему».

– Нам тоже интересно, – пожал плечами Алый, сползая со скамьи и, тяжело дыша, упал на маты. – Там разработчики понаприсылали отчетов, вроде как, есть какое-то разбиение по типам модификации. Надо почитать на досуге.

Скай покивал, поняв от силы половину монолога, а Алек покосился на него и засмеялся. Дубовый вояка, да. Смех Алого отчего-то не раздражал, может, потому что у него было право на это веселье, черт, да у него были права на все, что угодно. Вспомнился Майло с утра, откровенно охуевшее лицо после «это я» Алека. Что он подумал-то, хотелось бы знать. Неужели, что они… Скай помотал головой, прогоняя непрошенные мысли, ловя на себе чужой внимательный взгляд. Алый смотрел на него так, будто старался угадать, о чем он думает. Перебор, однако.

Скай широко улыбнулся и потащил его в душ, привычно обнимая за талию. Ну, вашу ж мать! Конечно, удобнее все списать на извращенность этих французов, но ведь посмотри на них с Алеком со стороны – и реально можно заподозрить что-то не то. Скай нахмурился и нарочито небрежно убрал руку, напоследок хлопнув Алого по плечу. Тот еще более странно, чем раньше, покосился на него, но отвернулся, разделся и занял первую попавшуюся кабинку. Стоило бы пойти в соседнюю, но образ, который скорее всего и представил себе Майло, не отпускал. Так что он забился едва ли не в противоположный угол душевой. Спрятался, называется. Понять бы еще от кого спрятался. От Алека? От чужих глаз? От себя самого?

Мысли вымораживали, он нервно тряхнул головой, шлепнул ладонью по стене и решительно потянулся за гелем для душа. Когда он, наконец, вымылся и вышел, Алек был уже одет и сосредоточенно сушил волосы, стоя у большого, ростового зеркала. Скай остановился в паре метров от него, с трудом дотянувшись до полотенца. Обругал самого себе последними словами, но ближе шагнуть не смог, не смог пересилить собственный страх, не пойми чего. Бред, полный бред, но он остался стоять в этих нескольких шагах, торопливо вытираясь и надеясь поскорее нацепить на себя одежду. Отдалиться – пусть и таким импровизированным барьером.

– Слушай, а волос на теле и у тебя нет, или только мне так повезло?

Чужой взгляд ощущался почти физически, всем телом. От Алека веяло таким жадным интересом, что Скай покраснел, отбросил полотенце и начал одеваться. На скорость, как в учебке.

– Ты раньше думал, что я весь бреюсь что ли? – грубовато и не в тему хохотнул он.

Алек пожал плечами, расчесывая пальцами свою роскошную, хотя и весьма покоцанную, гриву.

– Вообще не задумывался. Так что?

– Ну, – он наморщил лоб, судорожно пытаясь вспомнить, когда в последний раз брился. По всему выходило, что, действительно, до модификации. – Борода не растет, остальное тоже так и не отросло. Волосы да брови. Неизученный эффект?

– Аха, – рассеянно бросил Алый.

Он продолжал его рассматривать, Скай чувствовал, только исследовательский интерес сменила какая-то другая эмоция. Он не мог понять какая, но стало совсем неуютно. Его пробрала дрожь, и он натянул футболку, набросил сверху куртку, стремясь завернуться в нее едва ли не с головой. Алек отвел глаза в самый последний момент, напоследок окинув его пристальным – слишком пристальным – взглядом. Как-то рвано выдохнул, и в этом было что-то жутковатое.

– Ну, что, – преувеличенно бодро спросил Скай, протягивая руку, чтобы обхватить его за плечи. В последний момент вспомнился Майло, он на миг замер и сделал вид, что просто хотел поправить чужую футболку. – На обед?

– Не голоден, – Алек, казалось, был слишком напряжен. – И много дел, вечером увидимся!

Скай не успел спросить, что с ним – слишком быстро Алый сбежал. Но, бредя прогулочным шагом к столовой, он был уже не слишком уверен, что ему хочется это знать. Лицо до сих пор пылало, а по телу пробегала дрожь при едином воспоминании о том пристальном взгляде. Его вообще пугало, если честно признаться самому себе, то непонятное выражение враз потемневших глаз. Ярость? Боль? Тоска?

Или – и об этом ему было думать страшнее всего – память о том, что было между ними раньше?

Скай силился подобрать нейтральную формулировку ровно до тех пор, пока Блэк не отвлек его беседой о характеристиках последних моделей истребителей, которые, кстати сказать, по словам майора, обещали прислать в ближайший месяц. Выше, быстрее, круче – все, что можно было сказать об этих машинах. Ходили слухи про какие-то новые интерфейсы управления, но подробная информация была засекречена. Он было сунулся к механикам, потом к командиру, но тот только руками развел. Не твой, мол, гриф, не могу, извини. Скай, в общем-то, не обижался, это только подогревало интерес и нетерпение, а главное, давало почву для гаданий на кофейной гуще. Так что теории они с Кириллом строили с удовольствием, вроде бы, взаимным даже.

Алек все еще не появился на обеде, когда они уходили, Скай отметил это где-то на периферии сознания, не особо погружаясь в размышления о причинах и следствиях. Дела, сам же сказал, да и не мамка ему Скай, чтобы волноваться и переживать. В конце концов, парень только на ноги встал. Ему тогда, после его чудесного воскресения, хотелось бухать и трахаться, чтобы самому поверить, что живой. Алек, наверное, не исключение в этом плане. Эта мысль отдавалась болью где-то в груди, а он старательно эту боль игнорировал, силясь убедить себя, что все хорошо.

В импровизированной гостиной по рукам, как всегда, пошла гитара, откуда-то из-под стола извлеклась бутылка водки. Скай стакан взял, а от инструмента отказался в пользу Блэка. Друг пел о любви, хрипловато и надрывно, выжимая слезу из слушателей, которые гоготали, не осознавая своей причастности к прекрасному. Хлопнув подряд пару сотен грамм, Скай все-таки отобрал гитару и спел что-то на грани приличия. Смех стал громче, струны жалобно тренькнули, когда за инструментом потянулся ржущий Ленька. Парад чисто мужских песен, епт, и когда они так сидели в последний раз? До появления Алой, точно. Забавно, казалось бы, и не замечали, что баба, а все ж таки сдерживались. Скай представил себе диссер на тему «окультуривающее влияние женщин в армейском быту» и заржал, не сдерживаясь. На него покосились с интересом – образом пришлось поделиться. Дальше хохотали уже вместе, придумывая все более и более интересные темы научных работ. Причем, чем больше лилось спиртного – тем заумнее были формулировки.

– Прямо коррелирует! – заявил Блэк, когда Ленька сказал это вслух.

– Да ты же умный! – Стас аж приподнялся на диване.

Обсуждение пошло на новый виток, плавно перескочив на измерение коэффициента интеллекта присутствующих. Не дожидаясь, пока они начнут мериться хуями, Скай махнул рукой, заявил, что ему впадлу следить за дальнейшим ходом дискуссии, и смылся курить. Остальные дымили прямо в комнате, особо не заморачиваясь, но дышать дымом Влад не любил, предпочитая сочетание аромата табака и свежего воздуха. По дороге ему встретилась Алла, которая, увидев у него в руках пачку, навязалась за компанию. Отказывать он не стал – почему бы и нет, в конце концов. Медсестра много шутила, смеялась, глубоко затягиваясь, периодически заходясь кашлем, если дым попадал не в то горло. Скай улыбался и откровенно флиртовал, чувствуя какое-то отчаянное, безбашенное веселье.