Текст книги "Точка отсчёта (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Давай, я помогу тебе дойти до кровати, – мне казалось, что он вот-вот упадёт.
Но он вымученно улыбнулся:
– Ну, уж нет, мистер Поттер, вы не ляжете со мной в постель, имея такой гм… – он пожевал невысказанное слово, – такой плачевный вид. На самом деле, если хочешь, иди в душ, я тебя тут подожду, а можешь не ходить, меня не смутит, если ты по-прежнему будешь весь в крови. Ты же знаешь, я чудовище. А такую репутацию периодически нужно поддерживать.
Я нервно хихикнул. Если он способен шутить и почти ехидничать, то всё в порядке. Поэтому я оставил его, прислонившегося к стене, а сам отправился в душ, обещая себе управиться с водными процедурами как можно быстрее.
Смыть с себя липкий пот, высохшие кровавые пятна и весь этот долгий-долгий день было невероятно приятно. Мне хотелось стоять под этими упругими струями воды вечно, но я знал, что он ждёт меня, поэтому постарался не разнеживаться.
Обратно до кровати мы добрались, развив максимальную скорость, на которую только были способны, – видимо, нам обоим очень хотелось принять горизонтальное положение побыстрее. Постельное бельё тоже было в крови (какая же всё-таки это вездесущая субстанция!), но тут уж пока поделать было ничего нельзя. Я быстро перевернул его подушку другой стороной, да и всё. И мы оба улеглись, ровно так же, как и лежали до этого: я – головой у него на груди, прижимаясь к его левому боку, он – на спине, обнимая меня одной рукой. Оба в полотенцах, оба, кажется, ужасно смущаясь. В этом было что-то странно домашнее и удивительно чувственное – засыпать рядом. Почти кожа-к-коже, я касался горячим ухом его груди, слышал, как бьётся его сердце, и моё собственное – замирало в такт.
– Давай попробуем поспать, – тихо сказал он.
А у меня и так уже слипались глаза. Я почувствовал, как он наклоняется и целует меня куда-то в макушку. Так легко, так невесомо… И я услышал совершенно невероятные слова, сказанные едва различимым шёпотом. Похоже, он думал, что я уже сплю:
– Гарри… мой Гарри.
И у меня перехватило дыхание. В этом было столько невероятной нежности! Я снова обнял его покрепче и ощутил, как его и меня медленно обступает и убаюкивает тёплая темнота этой ночи.
А утром, которое на самом деле было уже глубоким днём, я проснулся от того, что явно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Открыв глаза, я увидел Кричера, который просто стоял посередине комнаты и внимательно смотрел на нас обоих.
– Кричер, в чём дело? – мой голос со сна был хрипловатый и, кажется, слегка испуганный. Он что, теперь так и будет являться к нам запросто без стука, без спроса? (Гм… Да, как быстро я сделал из комнаты Северуса «нашу»).
– Хозяин Гарри болен? – спросил мой домовик, понизив голос, и я, наконец, понял, что, кажется, он просто за меня волнуется.
–Кхм… – я попробовал откашляться, – если честно, я не знаю, но, кажется, всё-таки нет.
Я увидел, как Северус тоже проснулся, открыл глаза и внимательно наблюдает за нашей беседой. В глазах его плясали весёлые искорки – кажется, в душе он искренне веселился. Вот уж не думал, что мне доведётся наблюдать за такими метаморфозами, отображающимися на лице своего бывшего профессора!
Кричер увидел проснувшегося Снейпа и слегка склонил голову:
– Доброе утро, мастер Северус.
Мой профессор в ответ вполне церемонно кивнул.
– Мастер Гарри и мастер Северус будут завтракать? – осведомился Кричер.
Я сам уже чуть ли не хохотал от его такой важности. Посмотрел на Северуса, мол, мы как? Есть собираемся? Получил утвердительный кивок:
– Да, Кричер, мы будем завтракать. Минут через десять.
Мой домовик подобострастно кивнул и неспешно удалился.
Я прыснул и обернулся к Северусу:
– Ну, ты видел, да? Что это он?
– Да, похоже, он воспринимает нас, как пару, – спокойно и чуть улыбаясь, ответил Северус.
Я отвёл глаза. Мне очень нравилось такое восприятие Кричера, но одновременно от этого было немного неловко.
– Как ты себя чувствуешь? – я постарался побыстрее сменить щекотливую тему.
– Не знаю, сложно сказать, – ответил он, – кажется, так, как я себя не чувствовал уже давно. Мне почти не больно, Гарри. И говорить я могу.
– Ты всё ещё прижимаешь руку к горлу, – заметил я ему, увидев, как он в самом деле каждый раз, прежде, чем сказать слово, тянется рукой к своей шее, зажимая её уже совершенно привычным, отработанным до автоматизма жестом.
– Точно, – сказал он, видимо, с недоумением обнаруживая, что это действительно так, – а ты как?
– Я? – по сравнению со вчерашней ночью, после сна, я чувствовал себя гораздо лучше, была некоторая слабость, но и только. И магические силы ко мне тоже начали возвращаться, поэтому я ответил ему совершенно честно, – лучше, чем вчера.
Всё ещё завёрнутый в уже порядком съехавшее полотенце, я всё-таки встал, быстро его поправляя, заматывая потуже, добрёл до шкафа, достал для Северуса чистые штаны и футболку, обернулся, увидел, как он смотрит на меня, постарался подтянуть полотенце повыше и тут же почувствовал, как определённой части моего тела такой жаркий его взгляд нравится. Очень нравится, чёрт побери! Я застыл, как вкопанный, и понятия не имел, что с этим делать. Мне было безумно неловко обернуться. Сделать пару шагов к кровати и положить эти несчастные штаны с футболкой я вообще не мог. И что теперь? Засунуть их обратно в шкаф? Бред! В итоге я постарался не поворачиваться к нему лицом, а бочком-бочком продвигался в направлении своей комнаты, пытаясь сохранять на лице бодрую полуулыбку, и неуклюже закинул через плечо вещи к нему на кровать, только чтобы не оборачиваться.
– Я пойду тоже оденусь, – буркнул я, стремительно багровея и забредая заплетающимися ногами за спасительные створки двери своей комнаты.
Если бы я знал его меньше, то никогда бы не подумал, что можно вот так хохотать, никак это внешне не проявляя. Но, выглянув на секунду из своего укрытия и увидев его совершенно серьёзное лицо, я понял, что он просто умирает со смеху. Вот гад! В своей комнате, размотав полотенце, я укоризненно глянул на свой стоящий колом член, и отправился в душ, желательно, ледяной.
Когда я вернулся, то увидел Северуса уже одетым, бодро уплетающим свой завтрак. Мой был аккуратно поставлен на подносе на маленьком столике. Я как раз осознал, что просто зверски голоден.
– Слушай, я, наверное, схожу в Мунго, поговорю с Фрэнком, – сказал я, прикончив половину омлета, – может быть, он всё-таки что-то знает про то, что, с нами произошло.
– Я как раз хотел тебя об этом попросить, – отозвался он, – может быть, стоит покопаться и тут, в твоей библиотеке. Ты перед тем, как уйти, попробуй отыскать все книги, которые хоть как-то относятся к сложным или запрещённым заклятиям. То, что с нами случилось, явно из этой серии. И, конечно, было бы неплохо понять, что это. А библиотека Блэков вполне то место, где можно найти книги, относящееся к этой теме. И пока ты будешь разговаривать с Фрэнком, я поищу ответ тут.
Я кивнул. Да, моя домашняя библиотека, когда-то принадлежавшая славному роду Блэков, – то ещё сокровище. Впрочем, именно такую информацию, я полагаю, тут и можно будет найти.
Я доел всё, что было, глотнул кофе быстро сбежал по лестнице, устремляясь в библиотеку. Попутно рассуждая о том, откуда взялась всё возрастающая неловкость и напряжённость, которая теперь вдруг повисла в воздухе, разливаясь между нами. Мы оба уже привыкли к тому, что он болеет, привыкли к определённому распорядку дня, даже к нашим редким перепалкам. А сейчас? Что делать сейчас? Я знал, что был нужен ему, когда он был болен. Буду ли я ему нужен? И надолго ли это всё? Я не знал. И пока никто не знал, но я должен был найти ответ. Я обнаружил себя стоящим между массивных стеллажей старинной библиотеки. Внимательно оглядев предполагаемый фронт работ, я понял, что, в лучшем случае, закончу к завтрашнему утру. Если буду пересматривать каждую книгу, читая всего лишь её заглавие и примеряя, подходит ли оно под указанное описание. И такая перспектива меня отнюдь не радовала.
– Кричер, – негромко позвал я.
– Да, хозяин Гарри, – отозвался мой эльф.
– Послушай, Северусу нужно найти одну книгу… Или не одну, в общем…
Он не дал мне закончить:
– Какие книги мне нужно найти для мастера Северуса?
– Давай, ты сам сходишь и у него спросишь, ладно? А я тем временем отправлюсь в Мунго, – задумчиво сказал я, оглядывая пыльные стеллажи. – Справишься?
Кричер состроил скорбную гримасу, пытаясь показать, как его оскорбляет сама мысль, что он может не справиться!
– Спасибо тебе, – я коротко поблагодарил своего домовика и поднялся обратно к Северусу.
И быстро, почти скороговоркой, затараторил:
– Сейчас Кричер займётся поиском книг, а то, ты знаешь, пока я сам буду искать… В общем, будет это очень долго. А домовик – на то он и домовик, чтобы знать, где и что лежит. А я в Мунго тогда, к Фрэнку, да? И, может, ещё с Герми поговорю.
– С Грейнджер? – он приподнял одну бровь.
– Да, а что тебя удивляет, – немного ощетинился я, – ты же сам знаешь, какая Гермиона умная. Была одной из лучших на курсе. Может быть что-то найдёт на эту тему в библиотеке министерства, ей там всё равно заняться особо нечем. И, зелья, между прочим, она тоже отлично знала. Это ты к ней вечно придирался.
Он снисходительно улыбнулся:
– Я ко всем придирался.
– Но к нашей троице особенно, – уточнил я.
– Потому что вы были самые уязвимые. Со своей этой детской отвагой и бравадой. Самые беззащитные! – выпалил вдруг Северус. – Должен был вас хоть кто-то одёргивать.
И мою колкость как рукой сняло… Вот оно что, оказывается… Вот оно как. Какая-то нелепая волна тепла захлестнула меня. Мой бывший преподаватель зелий, декан ненавистного Слизерина, который, оказывается, старался защитить меня и моих друзей. По-своему, как умел, как мог.
– Ну, ладно, я пойду, – я старался что-то говорить, чтобы скрыть неловкость, – может, Фрэнк зайдёт. Я не знаю, во сколько вернусь, вечером точно.
А он стоял и смотрел на меня… Смотрел своими чёрными глазами, яркими, живыми, в которых не было боли, излучающими тепло.
– Пока, – быстро сказал я напоследок, чуть поправив очки и, кажется, смутившись окончательно.
Он поднял руку в прощальном жесте, всё ещё продолжая улыбаться.
Я был не уверен в том, что у меня хватит сил, чтобы сейчас аппарировать, поэтому решил отправиться в Мунго через каминную сеть. Найдя в больнице Фрэнка, я вкратце описал ему ситуацию. Весь рассказа занял примерно с час, разумеется, я опустил подробности, которые касались только нас двоих, меня и Северуса. Колдомедик только охал, ахал, качал головой и, разумеется, не знал, что же это такое стряслось с его безнадёжным пациентом, что позволило ему встать на ноги в довольно короткие сроки.
На самом деле, на то, что он сразу же поймёт, в чём дело, я не особенно-то и рассчитывал. Мы с ним договорились, что, как только сможет, он сразу же отправится на Гриммо, чтобы осмотреть своего пациента и, так сказать, воочию убедиться в его добром здравии.
Поскольку проснулись мы поздно, и сейчас было время, когда у всех нормальных людей номинально наступал вечер, я задумался о том, что именно сейчас, или совсем в недалёком будущем, моя подруга Гермиона покинет своё неуютное рабочее место и отправится домой. Самое время её встретить после службы и поговорить.
Я оказался в атриуме министерства в то время, когда служащие, переговариваясь и прощаясь друг с другом, отправлялись по домам, поэтому возле входов в каминную сеть сейчас было многолюдно. И я не сразу заметил Герми. Она была одета в довольно скучный стандартный деловой костюм, волосы были забраны в узел на затылке. Такая же худая, как я её помнил с нашей последней встречи, но… глаза. О, Мерлин, таких глаз я, кажется, не видел у неё никогда.
Она шла рядом с высоким светловолосым парнем, в котором я не сразу опознал Драко Малфоя. Её глаза лучились счастьем и светом. Она чуть улыбалась ему, они о чём-то разговаривали. Я просто застыл в изумлении… Это была такая красивая пара! Никогда, даже в кошмарном сне, я и предположить не мог, что когда-нибудь так скажу именно про них, про гриффиндорку и слизеринца, идущих рядом, но, тем не менее, это было именно так. Я не сразу смог узнать младшего Малфоя только потому, что ни разу не видел, чтобы он так улыбался. Чтобы его глаза, его улыбка настолько светились любовью и нежностью. И смущением. Я стоял, открыв рот, и чуть было не пропустил их. Эта парочка была так увлечена друг другом, что они прошли бы мимо меня, даже не задумываясь, но я всё-таки спохватился и окликнул свою подругу:
– Герми, привет!
– Гарри? – её тон был скорее вопросительный и удивлённый, нежели радостный.
Я увидел, как тут же напрягся Малфой. Замер, застыл. Улыбка мгновенно испарилась с его лица. Оно стало напряжённым и закрытым. А Гермиона… Она взяла его за руку и безотчётно встала впереди него, оказываясь, таким образом, между нами, на её лице застыла растерянность. Всё правильно, Герми, всё правильно. Ты всегда защищала своих, но я тебе не враг, дорогая. И ему тоже. Уже не враг. Я выдохнул и сделал шаг вперёд, кивнул Гермионе, слегка отстраняя её, и протянул руку этому «условно не знакомому» парню:
– Привет, я Гарри, Гарри Поттер.
И он, отдавая дань тому, далёкому, нашему общему прошлому, протягивая руку мне в ответ, сказал:
– Тот самый? Ну, а я – Драко Малфой.
– Мы вполне можем подружиться, Драко, – спокойно ответил я, – сейчас точно можем. Если ты этого хочешь.
– Хочу, – просто ответил он. Его рука была сильной и тёплой.
И я видел, как Гермиона выдохнула и благодарно заулыбалась мне.
– Ты хотел со мной о чём-то поговорить? – сказала она, тут же перекинувшись взглядом с Драко.
– Слушайте, – я видел их переглядывания, – я не хочу нарушать ваши планы. Если у вас свои дела, то ничего страшного, я могу как-нибудь в другой раз.
– Да никаких серьёзных планов у нас нет, – вступил в разговор Драко, – мы просто собирались поужинать. И, гм… будем рады, если ты к нам присоединишься.
Ему всё ещё трудно было разговаривать со мной. Мне, на самом деле, тоже было нелегко. Не то, чтобы я продолжал держать на него зло, мне просто было непривычно. Ведь в Хогвартсе мы с ним едва ли пару нормальных слов сказали друг другу. А сейчас мы почти запросто разговариваем. И он предлагает мне присоединиться к их ужину! Уму непостижимо!
– Это всё так странно, да, Гарри? – он понял моё замешательство и истолковал его абсолютно верно.
– Да, это странно. Ты называешь меня по имени, а не Поттер, да и я тоже не называю тебя по фамилии, – про Хорька я благоразумно промолчал. – Это странно, Драко, но я думаю, мы привыкнем.
На самом деле я был в замешательстве. Мне и хотелось рассказать всё Гермионе, и я не знал, стоит ли посвящать в эту историю младшего Малфоя. А, да ладно, я не думал, что она рассказывает своему рыцарю всё подряд. Но всё же, вероятно, какую-то часть этой моей истории он знает.
– Если я за ужином буду вам рассказывать всякие странные вещи и спрашивать советов, вы на это согласитесь? – заранее выяснил я.
– Конечно, – энергично закивала Герми. И не выдержала – тут же обняла меня, – ох, Гарри, спасибо тебе, я так… Так рада!
Я, не ожидая таких нежностей, покосился на Драко, мол, а он-то как отнесётся, но он только улыбался, глядя на моё недоумённое смущённое лицо.
– Она боялась, что мы подерёмся, – многозначительно кивнул он.
– Вот ещё, не дождёшься, Малфой, – и я неожиданно ему подмигнул.
Мы пошли в тот самый, уже почти легендарный паб. И я рассказывал им всё, что произошло, разумеется, опуская подробности, связанные с поцелуями.
– Ничего себе история! – удивился Драко, – а я всё думал, куда подевался наш декан. Даже отец его найти не смог. Он приходил к нему в Мунго несколько раз, а потом Снейп запретил отцу там появляться. Тогда он стал просто справляться о его здоровье у колдомедиков. А в последний раз, когда он заходил в больницу, колдомедик ему ответил, что профессор переехал на домашнее лечение. Но не сказал, куда и к кому. Только сказал, что мистер Снейп просил не разглашать эту информацию. Вот уж не думал, что он живёт у тебя. И как ты его уговорил? Зачем забрал?
– О, Драко, эта история долгая, – ответил я.
– Так мы вроде никуда не торопимся, – в тон мне сказал он.
И я рассказал всю историю. Рассказал о том, как так случилось, что профессор Снейп, преподаватель зельеварения, умирающий декан Слизерина оказался в доме у гриффиндорца Поттера. Про то, как он пытался заставить меня его убить, наговорив гадостей про маму, про наши странные вечера, про то, как мы молчали вместе, и это не было тягостным, про то, как я читал ему, как разговаривал с ним, как разговаривал за него, делал вслух свои задания. Про то, как я снова заговорил на змеином языке и потерял сознание, а, очнувшись, обнаружил нас обоих на полу. И только сейчас задумался: а он-то как на полу оказался? И зачем? И сам не заметил, как задал этот вопрос вслух, а в ответ услышал тишину.
Они оба просто сидели и молча смотрели на меня. И смотрели как-то очень странно.
– Гарри, это он и есть? – спросила Гермиона, и голос её был тихим.
Я растерялся и не понял, о чём она, а точнее, кажется, сделал вид, что не понял. Но, почувствовал, как щёки мои багровеют. Как она догадалась? Откуда узнала? Как почувствовала?
– Что ты имеешь ввиду? – я ощетинился, как рассерженный дикобраз.
– Перестань, – она накрыла мою руку своей и одновременно посмотрела на Драко, – нам ты можешь сказать.
А я понимал, что не могу. Ничего не могу сказать «им», потому что, несмотря на то, что я и не против подружиться с Драко, но не настолько быстро, и не так откровенно. И он, это тоже понял. Поэтому он спокойно поднялся (я тоже встал) и сказал:
– Знаете, я думаю, что вам лучше поговорить про это без меня.
Гермиона подняла на него беспомощный, извиняющийся взгляд.
– Ничего страшного, – это в сторону волнующейся Гермионы. И когда Малфой успел стать таким чутким!
И, уже обращаясь ко мне:
– Если ты позволишь, я поищу информацию в библиотеке Мэнора и у отца спрошу-может быть, он что-то знает о подобных заклинаниях. Всё-таки, всё, что касается Тёмных Сил, мой батюшка знает относительно хорошо.
Последнее он сказал с плохо скрываемым ехидством, направленным на своего ближайшего родственника.
– У вас с ним сохранились хорошие отношения? – не удержался от вопроса я.
– Натянутые, – лаконично ответил Драко, – но спросить мне никто не мешает, тем более, если это для Северуса Снейпа. Тут он вполне может расстараться. И, разумеется, я не стану раскрывать местонахождение бывшего декана нашего факультета. За это ты можешь не переживать.
– Спасибо, Драко, – я искренне благодарил человека, с которым не так, чтоб уж очень давно мы были лютыми врагами.
========== Часть 9 ==========
Часть 9
Когда ушёл Малфой, Герми уставилась на меня во все глаза, а я просто не знал, что ей сказать. Понятия не имел. Я и сам-то толком не соображал, что со мной происходит. Почему меня так тянет к этому человеку. К тому, кого я до недавнего времени, умел бояться и ненавидеть, с кем я привык перекидываться незначительными фразами в школе,вечно ожидать подвоха. Герми, дорогая, как мне тебе это объяснить? Как рассказать? Что меня пробивает словно током только от одного его взгляда. Как у меня дрожат руки, когда я трогаю его волосы, как меня обдаёт горячей волной, когда касаюсь губами…
– Гарри? – она вывела меня из задумчивости, – послушай, тебе не обязательно рассказывать мне что-то, чего ты не хочешь.
Я улыбнулся:
– Я просто не знаю, как об этом рассказать. И прости, что не стал при Драко, для меня это слишком быстро.
– Ничего страшного, – она понимающе кивнула, – я же не обманываюсь, да? Твой тот самый «парень из аврората» – это профессор Снейп?
Я кивнул и тут же спросил:
– Ты считаешь, что я ненормальный, да?
Она снова накрыла своей ладошкой мою руку:
– Конечно, ты ненормальный, но вовсе не поэтому. Помнишь, как я и говорила, что хорошо для тебя, то сгодится и для меня. Мы же с тобой друзья. Ты, вон, с Драко ужинаешь и ничего!
Пришёл мой черёд улыбаться своей подруге:
– Ужинаю я всё же не с Драко, а с вами обоими. И, Герми, я рад, что ты всё понимаешь, что ты на моей стороне.
– Я всегда буду на твоей стороне, – она пожала плечами, словно речь шла о чём-то, само собой разумеющемся, – а как иначе? Я не знаю, что такого должно случиться, чтобы я перестала быть на твоей стороне!
И тут же лукаво хихикнула:
– Гарри, но Снейп! – и пихнула меня в бок.
– Да, ну тебя, – я от неё отмахнулся, – ну… да, Снейп.
Мы с ней оба расхохотались.
– В том, что с нами произошло, – когда я увидел глаза Нагайны, – я рассказал тебе не всё. Постеснялся говорить при твоём верном рыцаре, – сказал я, успокоившись.– Кстати, знаешь, ведёт он себя совершенно безупречно. А уж как смотрит на тебя!
Она слегка покраснела.
– Что, правда? – в голосе её было волнение и радость, – как смотрит?
– Правда, правда, – мне нравилось немного над ней подтрунивать, не всё же ей. – Он смотрит на тебя, Герми, как по уши влюбленный человек. С немым восхищением. И я нисколько не преувеличиваю. Вот уж не думал, что младший Малфой способен на такие чувства!
– Я тоже не думала, – вдруг посерьёзнела она, – а оно, видишь, как оказалось. Он очень изменился, Гарри. Кто-то мне когда-то говорил, что Азкабан меняет людей. Я и не предполагала, что настолько. Хотя, я думаю, у Драко уже было все это в душе – Азкабан только сделал его честнее с самим собой, сорвал все напускное и фальшивое. А настоящий Драко оказался не так уж плох. И ты мне тут зубы не заговаривай! Давай, рассказывай, что было на самом деле про вас со Снейпом. Это же важно, Гарри! Как я смогу найти хоть какую-то информацию про это неведомое заклинание, если не знаю всего.
Я запинаясь, краснея от смущения, рассказал про свои слёзы и про то, как целовал его окровавленные пальцы, ощущая этот солоноватый вкус на своих губах, как неожиданно запомнил этот миг, как он растянулся в странное воспоминание о Визжащей хижине.
– Теперь стало понятнее, – деловито кивнула моя подруга.
– Что понятнее? – опешил я.
– Я думаю, что именно то, что смешалась его кровь и твои слёзы, сыграло самую важную роль, – она задумчиво накручивала на палец выбившийся из причёски локон. – Да, думаю, что так. Кровь – не простая субстанция, Гарри. Тот же Снейп скажет тебе, что для многих зелий она используется, как ингредиент, особенно если это касается Тёмных Искусств. И то, что смешались твои слёзы и его кровь… В общем, хорошо, что ты мне это рассказал. Можно, я всё-таки расскажу это Драко? Я не буду вдаваться в подробности. Просто без этой информации его поиски будут совершенно напрасными.
– Слушай, – я, был с ней согласен на все сто, но мне всё равно было неловко, – если нужно, ты расскажи, пожалуй, но мне очень не хочется, чтобы это узнал старший Малфой.
– Я подумаю, как это устроить, – она сосредоточенно закусила губу, – я придумаю, как сделать так, чтобы отец Драко выдал нужную информацию, не узнавая всех подробностей, – тогда я пойду? – Герми неопределённо повела плечами и немного виновато потупила взгляд. Я понял, что она хочет сегодня ещё успеть увидеться со своим кавалером.
– Конечно, – улыбнулся я, показывая, что всё понимаю, – я посижу ещё немного. Спасибо тебе, Герм, что бы я без тебя делал.
– Всё тоже самое, что и со мной, просто не так весело, – смеясь ответила она. – Пока, Гарри, я дам знать, если что-то выясню. И, спасибо тебе! Спасибо за меня и за Драко. Ты же понимаешь, что это для меня значит.
– Да, понимаю. И, в общем-то, при ближайшем рассмотрении, твой сероглазый рыцарь оказался вполне вменяемым парнем, – она тут же состроила смешную гримасу, возводя глаза к потолку.
– Ладно, ладно, иди уж. Пока, – я помахал ей, стоящей в дверях, увидел, как она вышла на лондонскую улицу и машет мне через стекло в ответ.
Я сидел, вертел в руках бокал с почти не тронутым элем… Что-то было в сегодняшнем вечере недосказанное, что-то, что я никак не мог уловить, хоть и очень хотел. Какой-то назойливый вопрос так и вертелся на краешке моего сознания, оставаясь неуловимым. Не заданным? Или не отвеченным? Я попробовал мысленно пролистать этот вечер, начиная с того момента, когда встретил Гермиону и Малфоя в Министерстве. Нет, не там, дальше, тут – когда мы разговаривали про… Да, вот оно. Почему Северус оказался на полу? Рядом со мной? Ведь он же лежал на кровати, когда я упал. И одному ему было не спуститься, я всегда помогал ему…
Я идиот! Он же просто пытался помочь мне! Несмотря на то, что он сам практически не мог двигаться, увидев, что я упал, он тоже сполз на пол, чтобы помочь мне. Помочь мне! И, вероятно, просто потерял сознание.
Это понимание прошило меня словно электрическим разрядом. Он сделал это ради меня! Он пытался меня спасти, боялся за меня! Он может говорить всё, что угодно, но я знаю, что дорог ему. Я знаю. Я теперь это точно знаю.
Я быстро расплатился и вышел из паба. Дошёл до какого-то укромного уголка, так, чтобы меня никто не видел, и, даже не задумываясь, по силам мне это или нет, аппарировал домой.
Я распахнул дверь в его комнату. Он сидел по-турецки, поджав под себя ноги на кровати, в тех же штанах и футболке, которые я оставил ему днём, когда уходил. Вокруг него лежали книги, по одиночке и небольшими стопочками. В каких-то из них торчали закладки, какие-то, видимо, ещё ожидали своей участи просматривания и прочтения. Его длинные волосы были забраны в хвост, открывая линию скул. Он был весь сосредоточен на процессе и даже, кажется, не очень заметил, как я вошёл.
– Привет, – просто сказал я.
– Привет, – так же просто произнёс он.
Я стоял и смотрел на него, не двигаясь. Смотрел, как он медленно откладывает книгу с тонкой деревянной закладкой и вложенным синим листком. Смотрел, как двигаются его пальцы, поглаживая позолоту на корешке. Смотрел, как тонкая выбившаяся из хвоста прядь волос ложится ему на щёку, и он медленным отточенным движением убирает её за ухо… Смотрел на то, как он немного наклоняется и автоматически берёт в руки следующую книгу, смотрел на его губы, которых вот сейчас он безотчётно касается рукой – любовался каждым его жестом, и не мог насмотреться.
– Иди сюда, – говорит он мне почти шёпотом.
Я плотно закрываю за собой дверь и иду к нему, ног под собой не чуя. Сажусь напротив так же по-турецки, не в силах оторвать от него взгляд. Он придвигается ко мне ближе, улыбаясь, и легонько толкает меня. Я падаю на спину, на эти самые книги, и он оказывается надо мной, я вижу его чёрные глаза. Близко-близко. И я сам, сам тянусь к нему, к его губам, обхватываю за шею, за плечи, стараясь не задеть шрамы. Он наклоняется ниже, ещё ближе ко мне. Я чувствую его запах, я слышу его дыхание. Его губы соприкасаются с моими так легко, так настойчиво, так неотвратимо. А мне хочется ещё, мне кажется, я тону, захлёбываюсь в этом поцелуе. Мне его мало. Я хочу почувствовать тепло его тела, дотронуться до его кожи. Я слегка отстраняю его, он смотрит на меня с недоумением, и я в одно движение стаскиваю с себя толстовку вместе с футболкой.
Начинаю дрожать и не могу остановиться. Не понимаю, отчего, кажется, мне страшно. И стыдно. И сладко. Я снова тянусь к его губам, хочу, чтобы он обнял меня, накрыл собой, хочу почувствовать его. Я совершенно не могу остановиться. Да и не хочу. Он гладит меня по волосам, словно утешая, убаюкивая:
– Гарри, Гарри… Послушай, – его голос срывается на хрип, но только потому, что сбивается и его дыхание, – Послушай, ты не должен… Если ты не хочешь…
– Я хочу, – я сам не знаю, что говорю. Наверное, единственное, что возможно сейчас, и от смущения получается сумбурно и непонятно, – я хочу, Северус, я хочу с тобой. Твоим.
– Глупый, – он гладит меня по голове, – ты правда этого хочешь?
– Хочу, – и мне очень просто это говорить, потому что сейчас я думаю, что никогда ничего другого и не хотел.
Он снова целует меня, более настойчиво и жадно. И я поддаюсь, мне хочется ещё. Я подставляюсь под его руки, которые сейчас гладят меня по шее, ключицам, спускаются на грудь.
Теперь он немного отстраняется и шепчет мне почти в ухо:
– У тебя… ты…
Я понимаю, о чём он и отвечаю, краснея:
– Нет. Никогда.
– Не бойся, – он целует меня в висок и снимает с себя футболку, – не бойся.
Наконец я могу чувствовать его своим телом. Это невероятно приятно.
Кожа-к-коже. Его такое близкое, такое знакомое тепло. Мы с ним перекатываемся на бок, он попутно сбрасывает на пол, книги, те самые, в которых он так старательно делал пометки и вкладывал закладки. Теперь всё это беспорядочно летит вниз, ударяясь с глухим звуком об пол. Я дышу им и не могу надышаться. Мне мало. Мне кажется, что воздух в пространстве между нами звенит напряжением, искрит чистым электричеством. Он проводит ладонями по моей спине, я чувствую жар, исходящий от них. Он кладёт мне руку на затылок, легонько прихватывает волосы, потягивая за них. И я закусываю губы, чтобы не застонать от такой странной ласки. Я тут же выгибаюсь и тянусь за его рукой, откидывая голову, подставляя ему шею для поцелуев. И он медленно проводит языком по коже вдоль сонной артерии, задерживается, чувствуя губами, как бешено несётся кровь по венам, как она близко. Медленно вдыхает мой запах, спускается ниже, ниже, к ключицам, задевая яремную впадину, дальше к соску, плотно обхватывает его губами, от чего я не удерживаюсь и всё-таки вскрикиваю. Тут же он сжимает второй пальцами.
Разве я мог подумать, что когда-нибудь мне будет так жарко, что я буду считать вдохи и выдохи, что хоть кого-то буду хотеть так. До невозможно слитного «мы», когда хочется быть ещё теснее и ближе, хотя ближе уже просто некуда, вжиматься в него всем своим существом, впаиваться, врастать.
– С-северус – я чувствую, что мне не хватает воздуха, и я хватаю его урывками, большими глотками, – Северус, хочу, хочу тебя…
Его глаза затуманены желанием, я вижу это вожделение, эту жажду в нём сейчас. Жажду, которую могу утолить только я. Я один.
Его руки спускаются ниже, гладят меня по животу, оглаживают бёдра. Когда его ладонь ложится через джинсы мне на член, то я вскрикиваю. Кажется, я могу просто кончить от его прикосновений. Даже через плотную ткань. А когда он расстёгивает ремень, стягивает с меня джинсы и мягко обхватывает его ладонью, то я тут же кончаю. Быстро, почти неожиданно, вскрикивая и чуть ли не складываясь пополам. От чего мне становится безумно неловко, я тут же готов сквозь землю провалиться.
– Я… – я бормочу что-то невнятное, – я… Я случайно…
– Ш-ш-ш-ш-ш… – он поворачивает меня к себе спиной и обнимает, прижимая, обхватывает руками, – ничего страшного, ты что так разволновался.
