Текст книги "Точка отсчёта (СИ)"
Автор книги: Ахум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Драко, спасибо тебе большое, – я отдельно тепло и искренне поблагодарил младшего Малфоя, – знаешь, я ведь не думал, что ты всерьёз возьмёшься мне помогать, в общем, спасибо! Чего только не пишут в книжках для темных магов!
– Часть нашла Герми, – и он сделал грациозный полупоклон в адрес своей дамы, – я нашёл книгу, только описывающую само охранное заклятие Волдеморта, контр-заклятие, которое его отменяет, и условия, при которых это возможно. Информацию про зелья нашла Герми, и про последствия такого спасения – тоже она. В моей книге такого не сказано, ну, или я не нашёл. Может быть, там есть тайный невидимый текст, я применил различные обнаруживающие чары, но ничего не проступило. Да и читать было довольно трудно. Еле разобрал.
– Почему читать трудно? – не понял я.
– Латынь, – лаконично ответил Драко, и я покосился на него с нескрываемым удивлением.
Надо же! Он что, вот по-настоящему учил в Хогвартсе латынь? Я её терпеть не мог. «Veni, vidi, vici» – это всё, что я помнил. Если я ничего не путаю, это означает «пришёл, увидел, победил». Короткая фраза из похожих слов – кажется, она относилась к какому-то историческому событию или личности. Сейчас уже и не сказать толком. А Драко Малфой знает латынь! Однако! Жизнь полна сюрпризов!
– Да во многом мне Герми с латынью помогла, – начал оправдываться он, – я только переписал себе, чтобы потом разобраться.
Вот уж в чём я совершенно не сомневался, так это в том, что мисс Грейнджер, одна из лучших учениц Гриффиндора, знает латынь так же, как английский, то есть почти в совершенстве.
Мы заказали ещё по кружке эля. А потом сидели и разговаривали. Болтали, как обычные завсегдатаи этого места или магловские студенты после учёбы. Я не чувствовал никакой неловкости или напряжения, которое так явно ощущалось в начале нашей встречи. Гермиона рассказывала о своей работе в Министерстве и о том, что они с Драко служат теперь в разных отделах. Учитывая его хорошую работу, его условно повысили и перевели перебирать бумажки на этаж выше. Она, смеясь, рассказывала, как всё ещё понятия не имеет о том, чем бы ей хотелось заниматься, но при этом работа в Министерстве её совершенно не тяготит, хоть особо и не нравится. А Драко поведал о том, как он прятался в этой самой тайной библиотеке от собственного отца и один раз едва в ней не застрял, потому что чуть не забыл снять сигнальные чары, наложенные старшим Малфоем. Мы смеялись, и нам было легко. Я даже немного рассказал о нашей жизни с Северусом, о том, как мы гуляли по Лондону, и какой он может быть удивительный!
Я смотрел на нас со стороны и думал, что совсем недавно мы были той же троицей, только вместо белокурого Драко на этом месте сидел бы рыжий Рон. И, наверное, мы бы говорили о чём-нибудь похожем. Всё меняется так быстро. Меняемся и мы сами. Я видел, как счастлива была Гермиона сейчас, с каким восторгом она смотрела в серые стальные глаза светловолосого Драко Малфоя, а не рыжего Рона Уизли, и как он улыбался ей. И был рад за них. За них обоих. Приятно видеть счастливые лица. А счастливые лица друзей – вдвойне.
Постепенно за окнами этого уютного маленького паба наступал такой же влажный тёплый вечер, каким был и день – нам пришло время идти по домам. Я немного переживал о том, что Северус, вероятно, не зная, где я, будет волноваться за меня. Надо бы купить нам маггловские телефоны, что ли?
Мы распрощались. Я пожал руку Драко, обнял Гермиону и совершенно искренне пригласил их обоих в гости, на что моя подруга энергично закивала, а Малфой смутился и заулыбался. Они взялись за руки и быстро унеслись куда-то к себе. А я ещё немного прогулялся по городу. Мне нравились эти тёплые бездонные синие сумерки, пахнущие влагой и близкой Темзой. Я радовался тому, что с Северусом всё будет хорошо. Что он поправится. Окончательно. А про себя я не то, чтобы не думал, мне казалось, что так называемые последствия – это ничего страшного. Просто не пересекать водные пространства, находиться в одной стране? Да мне хотелось с ним быть не просто в одной стране, меня вполне устраивало пребывание с ним в одном доме. И не только сейчас – всегда. Я надеялся, что ему тоже это нравится. Я дошёл до угла улицы, зашёл в безликий безымянный дворик, в котором росли кусты петунии, и аппарировал домой.
Оказавшись в собственной гостиной, я увидел Северуса. И словно бы тут же очутился в Хогвартсе. Перед вечно хмурым, вечно недовольным преподавателем зельеварения. Я даже опешил от такого сходства. Он смотрел на меня всё тем же строгим взглядом, подёргивалась приподнятая бровь. Я ощутил, как от меня явно пахнет алкоголем, и мне сразу захотелось оправдываться. Я потупил глаза и принялся что-то мямлить себе под нос, глядя в пол:
– Понимаешь, мы просто… тут встретились с Гермионой и Драко. В пабе… В общем, он… Они… Отыскали в Мэноре, в Министерстве, в библиотеке…
Он подошёл и крепко обнял меня. Словно бы хотел удержать, защитить, забрать себе.
– Я волновался за тебя, Гарри, – тихо сказал он.
– Прости, – мне стало стыдно.
Я ведь раньше никогда не видел его таким – уязвимым и открытым, способным за кого-то или за что-то волноваться.
– Северус, прости, я не нарочно, – мне всё ещё было неловко, я таял в его объятиях, утыкаясь носом в родное тепло, – может, нам мобильные телефоны себе купить?
– Телефоны? – переспросил он откуда-то сверху.
– Ну, да, знаешь, такие маленькие коробочки, по которым можно переговариваться, – попытался уточнить я.
И услышал его смех. Он отстранился и посмотрел на меня:
– Гарри, похоже ты меня считаешь совсем уж древним ископаемым. Ты правда думаешь, что я не знаю, что такое мобильный телефон?
И что это я, в самом деле! Я снова покраснел:
– Ну, ты ведь сам спросил.
– Я просто удивлён, что такие очевидные и гениальные идеи пришли нам в голову почти одновременно, – все еще улыбаясь, сказал он. – Меня тоже посетила эта светлая мысль, пока я успешно изводил себя в твое отсутствие страшными фантазиями, одна другой хлеще. Начиная от того, что ты мог попасть под машину где-то в немагическом Лондоне, заканчивая нападением приспешников Темного Лорда поэтому я подумал, что если бы у нас были маггловские мобильные телефоны, то ты бы мог позвонить, и мне бы не пришлось гадать, где ты, и что с тобой.
– Я куплю, – пробормотал я, снова делая к нему шаг и обнимая.
Он волновался за меня! Конечно, за меня и раньше беспокоились. Та же Гермиона, Рон, мои друзья, Дамблдор, но они беспокоились, когда мне грозила какая-то опасность, или если я ввязывался в очередную авантюру. Но чтобы просто так, потому что я не пришел домой вовремя… Когда я жил у Дурслей, их скорее волновало, успел ли я переделать все поручения, которыми меня озадачивали, чем-то, что происходит непосредственно со мной самим. А тут – такое искреннее беспокойство за меня! Я удивлялся и радовался ему!
– Северус, – я не знал, что сказать, просто подался вперёд к нему и поцеловал его, – Северус…
Я постепенно чувствовал, как разгорается в нём огонь, как его губы становятся более настойчивыми, а дыхание прерывистым. Он подхватил меня, и я обвил его тело руками и ногами, стараясь вжаться в него. Так, пока он держал меня на руках, в руках, мы с ним добрели до дивана в гостиной. И я краем глаза заметил, как Северус, не отрываясь от меня, машинально достав палочку из-за пояса джинсов, уже почти привычным жестом накладывает запирающие чары на дверь, чтобы Кричер не вздумал сюда сунуть свой длинный нос. А заглушающие накладывал я сам, так, на всякий случай, потому что удержаться от стонов я порой просто не мог. И я отдался во власть жара, пламени… Того безумного огня, который плескался сейчас в нём, утягивая меня за собой, поджигая, иссушая, распаляя жаркой жаждой его тепла, его любимого тела.
А потом мы валялись на диване. Я почти сидел, прислонившись к стеллажу с книгами, а он лежал. И его голова покоилась у меня на коленях.
– Гарри, так что там с Грейнджер и Малфоем? – он по привычке всех учеников называл по фамилии. И спохватился, видимо, осознав, какие именно фамилии он произнёс, – Малфой, Гарри? Мы говорим о Слизеринском Драко Малфое и выпускнице Гриффиндора Гермионе Грейнджер?
Я откровенно хихикал и ответил, заговорщицки понизив голос:
– Представляешь, у них роман!
– Не представляю, – отозвался он, – надо же! Кто бы мог подумать! А какого мнения по этому поводу придерживается твой закадычный друг Уизли?
– Да не такой уже и закадычный, как раньше. Рон сейчас усиленно учится. Хочет стать лучшим курсантом этого выпуска.
– Рон Уизли – учится??? – переспросил он, посмеиваясь, – ах, да, ты мне что-такое говорил.
– А что тебя так удивляет? – я тоже смеялся, потому как само словосочетание «Рон Уизли учится» уже звучало довольно странно. Но, да, что поделать, так и есть.
– Учится, да. Кажется, ему действительно сейчас не до того, в смысле, не до личной жизни.
– Да-а-а, ничего себе! – он повернулся ко мне вполоборота, – как много я пропустил, пока болел! Ты такие чудеса рассказываешь, Гарри, похлеще любой магии.
Он повернул голову ещё немного, я сразу же потянулся за ним, потому что пытался заплести ему тоненькую косичку из нескольких прядей его волос. Это наша с ним постыдная страшная тайна. Совершенно случайно я понял, что ему очень приятно, когда я трогаю его волосы, и мне самому нравится с ними возиться, хотя он бы, наверное, меня убил, если бы я хоть кому-то единым словом обмолвился, что заплетаю грозному Снейпу косички!
– Так что там отыскали твои друзья? – снова спросил он.
И я рассказал. Всё по порядку. Долго и обстоятельно. Про охранные чары, наложенные Волдемортом на Нагайну, которые защищали и ее саму, и яд; про то, как я снова заговорил на парселтанге только потому, что мы с ней оба когда-то были Крестражами; про то, как всё сошлось в нужном месте, вовремя и при всех необходимых обстоятельствах. Рассказал ему всё.
Хотя нет, не всё. Я не говорил ему про «всю свою потраченную магическую силу». Зачем? Этого уже не изменить. Да я бы и не стал ничего менять, даже если бы всё знал с самого начала. Так же я не говорил ему, что нам необходимо оставаться рядом друг с другом. Я так не хочу, это ему знать ни к чему. Я не хочу, чтобы он думал, будто он у меня в долгу, не хочу, чтобы он оставался со мной только потому, что обязан мне жизнью. В конце концов, стану сквибом, если что, живут же как-то не только сквибы, но и магглы – и ничего.
После моего рассказа Северус надолго задумался. Мы с ним всё ещё сидели в гостиной за запертыми на все заклятия дверями. Так не хотелось никуда двигаться. Кажется, мы могли бы уснуть прямо тут, я был почти готов быстренько трансфигурировать жестковатый старинный диван в более подходящее спальное место для нас двоих, а из старого уютного пледа сотворить большое одеяло, но заниматься этим было лень. Поэтому мы продолжали просто сидеть на диване, прислонившись друг к другу, и молча глядели в сгустившуюся за окном темень.
Потом он, не говоря ни слова, просто посадил меня на колени, лицом к себе и долго смотрел на меня. В неясном полумраке я видел, как влажно блестят его глаза:
– Ты – единственное моё оправдание, Гарри, единственное спасение. Чем я это заслужил? Ты так упрямо борешься за меня, порой больше, чем я сам. Кто я для тебя? Я ведь никогда толком-то и не поговорил с тобой в Хогвардсе. Вечно недовольный и бубнящий профессор зелий. Но я всегда знал, где ты, и что с тобой. И всегда боялся обнаружить свой интерес к тебе и всегда боялся ЗА тебя. То ли черти, то ли ангелы смеются надо мной, отпуская мне грехи и посылая мне это чудо.
В его словах было столько горечи и боли, столько печали. Будто бы он не рад, что остался в живых, что поправляется и приходит в себя.
Я обнял его, обвил своими руками, мне хотелось силой удержать в нём эту новую жизнь, которую он считал незаслуженной наградой, побороть демонов, нашептывающих ему о прежних прегрешениях, уговорить простить себя… Сказать, как я люблю его. Убедить, что ему есть, зачем жить.
Я прижался лбом к его прохладному лбу:
– С-северус, я… Я люблю тебя – эти слова мне дались с трудом, потому что я никому и никогда такого не говорил. Даже Джинни в период нашего непродолжительного романа.
– Ох, нет, – он отстранился, в его распахнутых глазах горел страх, – нет, нет…
От непомерного изумления я едва успел открыть рот, чтобы хоть что-то сказать, как он тотчас спохватился, прижал меня к себе так крепко, что я боялся не досчитаться пары рёбер:
– Прости меня, прости… Мой Гарри.
И держал, и не выпускал из рук. Так мы и сидели, обнявшись, он гладил меня по голове, я почти засыпал под этой уютной лаской, утыкаясь носом ему куда-то в тёплую шею, как щенок. Потом он растормошил меня:
– Пойдём наверх, а то ты тут так и уснёшь.
– Угу, – я безропотно кивнул. И мы поднялись по лестнице. Добредя в нашей комнате до кровати, я упал в белый уют подушек и уже почти сквозь сон почувствовал, как он стягивает с меня джинсы.
– И ты ложись, – сонно пробормотал я.
– Сейчас лягу, – отозвался он где-то очень близко, – спи уже.
Я тут же провалился в сон, а он ещё долго будет сидеть рядом с нашей кроватью в кресле при тусклом рассеянном свете всего одной свечи, разбегающемся неясными бликами, и смотреть на меня, не смея поверить в то, что наконец-то в этой жизни его кто-то любит.
========== Часть 11 ==========
Часть 11
Утром я проснулся от поцелуев. Нежных, почти невесомых, в плечи, в шею, в лопатки – Северус обнимал меня сзади, легко касаясь моей груди, и целовал меня в спину:
– Гарри, просыпайся, тебе учиться пора.
Вот змей! Я тут же обернулся и посмотрел в его смеющиеся чёрные глаза:
– Учиться?
– В аврорат, – невинно изрек он на полном серьёзе, но его глаза продолжали улыбаться.
– Учиться, говоришь, – уже почти хищно прошептал я, подставляясь под его ладони, которые теперь переместились мне на ягодицы, – учиться… Знаешь ли, я готов…
Я просто вплыл в его объятия и прижался своим горячим голым животом к его твёрдому члену, погладил по голове, пропустил его гладкие волосы сквозь пальцы, слегка натягивая, от чего он тут же закрыл глаза и подался за рукой, откидываясь назад, порывисто вздохнул.
– У вас, профессор, я готов учиться чему угодно, – прошептал я ему на ухо и тут же его прикусил.
Сегодня в аврорат я точно не пойду.
А через пару часов я сидел на стуле и смотрел на него. Он стоял на кухне, ко мне вполоборота, почти спиной, и варил кофе, пока Кричер занимался чем-то другим. Северус часто варил кофе сам, почти тайком, потому что мой домовик очень ревностно относился, к своим обязанностям и ему периодически казалось, что Снейп поселился на Гриммо только с одной целью – заменить Кричера в его неизменной ипостаси хранителя домашнего очага этого дома, бывшего родового гнезда Блэков.
Я любовался высокой стройной фигурой своего бывшего преподавателя и слушал, как он напевает себе под нос – это просто невероятно – какую-то нелепую расхожую песенку. И улыбается. Обернулся ко мне:
– Я кардамон добавлю?
– Что? – я даже поначалу не слышал, что он мне говорит, поморгал и ещё раз переспросил, – что?
– Кардамон? – снова сказал он.
– Угу, – ответил я, на самом деле весьма смутно представляя себе, что такое кардамон.
Кофе в его исполнении всегда получался очень вкусным. Мы завтракали в столовой, Кричер приготовил свою фирменную воздушную запеканку и соус… отдельно! Теперь я ел запеканку со своим любимым смородиновым вареньем.
– Так телефоны пойдём покупать? – сказал Северус, делая глоток кофе.
– Я могу купить, завтра, если всё-таки пойду в аврорат, – я тоже сделал глоток из своей чашки.
– Я бы хотел с тобой об этом поговорить, Гарри, – он стал почти серьёзным.
И я тут же насторожился:
– О чем? Что такого в покупке телефонов?
– Помимо телефонов, я хочу зайти в Гринготтс. Гарри, я знаю, что ты не очень придаёшь значение деньгам, но всё-таки я тоже не совсем голодранец, – он снова улыбнулся, – мне приятна твоя забота обо мне, но я бы хотел с тобой, как минимум, разделить финансовые расходы.
– Эгм… – я замялся и не знал, что на это ответить. Если честно, я просто не думал об этом. Родители и крёстный оставили мне вполне внушительное, на мой взгляд, наследство. Я относился к нему, как к подарку. Излишне не тратил – босоногое детство у Дурслей не сделало меня расточительным. Но при этом я и не считал нужным себя ограничивать. В дальнейшем я планировал стать аврором, а жалованье у борцов с нечистью было более, чем достойное.
– Ты чего растерялся? – спросил меня Северус. – Это же нормально и правильно. Раз я тут живу, я хочу вносить свою лепту. Давай мы сегодня зайдём в Гринготтс, снимем часть галеонов, и ещё часть переведём в фунты. Или, если хочешь, побудь дома, я могу сам сходить. Да и потом, нужно же потихоньку выходить из подполья. Никакой сенсации я из этого делать не хочу, ни из собственного выздоровления, ни из отношений с тобой, хотя, я думаю, что без Риты Скитер тут не обойдётся, мы с тобой не такие уж незаметные фигуры в магическом мире.
Я молчал, немного ошарашенный. Одно дело почти тайком жить на Гриммо вместе, просыпаться в одной постели, тайком от домовика варить кофе, и совсем другое – предстать перед фотовспышками колдокамер! То, что Северус Снейп живёт у Гарри Поттера, победителя Волдеморта, не может не стать сенсацией! Посыплются вопросы со всех стороны. И хорошо, если просто вопросы. С этим нужно будет как-то обходиться. И я не знал, как. А с другой стороны – не прятаться же нам вечно!
Мы с ним не говорили про это. Кто мы друг другу? Просто любовники? Мы пара? И как мы будем жить дальше? Просто вот так же, как сейчас? Рано или поздно об этом всё равно все узнают. Готов ли я к огласке наших отношений? А он? Судя по тому, что он собирается отправляться в банк со мной – да.
– Гарри, – он вышел из-за стола и подошел ко мне, стоял, опираясь на мой стул рукой. Я тут же сел на стол, чтобы оказаться с ним примерно на одном уровне, он взял меня за плечи, – Гарри, всё хорошо. Ты чего сник? Не можем же мы таиться всё время. Чего ты боишься?
– Боюсь? – я совершенно не знал, что на это ответить. Боюсь ли я? Да, пожалуй, – просто я никогда… Никогда в такой ситуации не был, Северус. И я не знаю, как себя вести.
– В такой ситуации я тоже не был никогда, Гарри, но мы справимся. Просто помни, что ты не делаешь ничего дурного. И никто тебе не указ. И… Хочешь, я научу тебя делать «каменное выражение лица», – тут же без малейшего перехода он начал хохотать.
И я, слыша его заразительный низкий смех, тоже начал смеяться, представив, как сам с постным лицом надменно поднимаю одну бровь.
Примерно через час, аппарировав в переулок недалеко от Гринготтс, мы как-то практически негласно договорились, что ничего не афишируем, но ничего и не скрываем. Если кто-то сделает вывод, что мы любовники – то и ладно. Но объясняться ни с кем на эту тему мы не станем.
Всё прошло на удивление гладко. И меня, и Северуса, конечно же, узнали, но никто не задал нам ни единого вопроса. Молчаливые гоблины перевели часть галлеонов и кнаттов в фунты, после чего мы отправились в немагический Лондон за вожделенными мобильными телефонами.
Вернулись домой мы только вечером. Помимо телефонов, мы накупили какую-то нереальную гору одежды, обуви, всяких смешных безделушек – и ему, и мне – если бы мы не были магами, то нам бы пришлось возить за собой грузовик с купленными вещами. Ну, хорошо, не грузовик, но всё равно в руки бы этот объём явно не поместился. А так мы просто всё это уменьшили.
Нам было весело и легко. Оказавшись в первом попавшемся салоне связи, мы долго и вдумчиво выбирали эти смешные маггловские игрушки – телефоны. Сначала мы хотели купить одинаковые, но потом осознали, что тогда мы наверняка их будем путать. К тому же, Северусу захотелось чего-то посложнее с различными функциями и настройками (кто бы мог подумать!), а мне достаточно было самой простой модели – главное чтобы этот телефон звонил и принимал смс-сообщения. На том и порешили. Старомодному профессору Снейпу был выбран какой-то невероятный смартфон новейшей модели, а я был рад кнопочному, почти одно-функциональному допотопному аппарату.
А потом мы обедали в дорогом ресторане немагического Лондона, я робел и смущался в этом помпезном интерьере, скорее напоминающем музей. Северус, пытаясь разрядить обстановку, меня смешил, нашёптывая всяческие непристойности, отчего я хохотал, и официанты на нас подозрительно косились. Мы ели что-то невозможно вкусное и пили красное вино, которое мой профессор сначала довольно придирчиво выбирал, разговаривая малопонятными мне терминами и словами с неким сомелье. Как он потом мне объяснил, это специально обученный человек, который разбирается в винах.
На Северусе была обычная, ничем не примечательная чёрная водолазка, закрывающая его шрамы, волосы были забраны в хвост. И он был невероятно, ослепительно красив! Я смотрел и не мог поверить в то, что это тот самый неулыбчивый человек, который в Хогвартсе постоянно норовил оставить нашу троицу на отработки или как-то по-другому придраться ко мне и моим друзьям. Сейчас я почти всё время видел его с лёгкой полуулыбкой. И был счастлив оттого, что чаще всего он улыбался именно мне.
Ввалившись домой, совершенно уставшие, мы сразу же упали на диван в гостиной. Кричер осведомился, готовы ли мы ужинать. Нет, никак не готовы. Мне казалось, что я не смогу проглотить ни кусочка еще пару дней, как минимум, потому что то потрясающее блюдо, которое мы с Северусом пробовали в ресторане, было не только вкусным, но и каким-то совершенно необъятным. Кажется, это был кролик.
– Давай, я отнесу пакеты наверх, – почти прошептал Северус, – ты тоже поднимайся, пока не уснул – будем разбирать наши покупки.
– Хорошо, я поднимусь через пять минут, – и уже вдогонку ему, когда он стоял на лестнице – это был кролик?
– Что? – не понял он, поднимаясь по скрипучим ступеням. – А, чёрт! Они всё время так скрипят. Что ты сказал?
– Мясо? – переспросил я, – которое мы ели – кролик?
Он не успел мне ответить, потому что дверной звонок оповестил весь дом, что у нас гости. Кто бы это мог быть? Гермиона? Может мистер Донован? Я знал, что Кричер откроет. Мне лень было шевелиться.
– Кричер? – без всяких предисловий сказал такой почти забытый, но вполне узнаваемый голос, – мистер Поттер дома? А мистер Снейп?
Кричер, видимо, поклонился, потому что ответил не сразу:
– Да, господин Малфой, они оба дома. Я узнаю, готовы ли они вас принять.
– Узнай, узнай, – я услышал саркастический смешок, – я полагаю, что будут готовы.
И тут же с ним велеречиво заговорил висящий в холле портрет госпожи Вальбурги, приветствуя своего высокородного родственника.
На удивление или растерянность времени не оставалось, поэтому я спокойно выдохнул, убедился в том, что моя палочка на месте, и вышел в холл, чтобы поздороваться с нашим нежданным гостем – Люциусом Малфоем.
Северус спускался по лестнице. И я удивился перемене, произошедшей в нём буквально за пару мгновений – только что он был улыбающимся и совершенно расслабленным, а сейчас превратился в того Снейпа, которого я знал в Хогвартсе – с закрытым, абсолютно ничего не выражающим лицом, собранный, напряженный, будто пантера перед прыжком. Его палочка тоже была заткнута за пояс джинсов, а шаги мягкие и неслышные. Мы с ним дошли до холла практически одновременно. И встали рядом – напротив стоял старший Малфой.
– Здравствуй, Северус, – просто сказал он, – здравствуй Гарри.
– Здравствуйте, мистер Малфой – мой голос был тихим и спокойным.
– Люциус… – Северус внимательно смотрел на него, – здравствуй. Откуда ты узнал, что я здесь?
– Мой сын не отличается большим умом, Северус, как бы ты его не учил, – он презрительно поджал губы.
Насколько я помнил, между старшим и младшим Малфоями были не то, чтобы очень тёплые отношения, но чтобы он вот так вот высказывался о Драко? Для меня это было неожиданностью.
– А ты хорошо выглядишь, Северус, – снова заговорил он. – По сравнению с тем, каким я видел тебя в последний раз, когда навещал в больнице, так просто прекрасно!
– Спасибо, Люциус, – голос профессора был чуть размереннее обычного, словно бы он тщательно подбирал слова, – благодаря Гарри, я выгляжу именно так, а не больным и почти неподвижным, каким ты застал меня тогда в Мунго.
С этими словами он подошёл ко мне и обнял за плечи. Такой простой жест, очень лёгкий, но совершенно недвусмысленный.
– Вот оно как! – Малфой распахнул свои голубые глаза в неподдельном удивлении.
– Да, именно так, – спокойно ответил Северус, и не думая смущаться. Между тем, я сам не знал, куда мне девать глаза, заливаясь краской до ушей.
Мы всё ещё стояли в холле. Я не знал, стоит ли мне приглашать Малфоя в гостиную или нет. Тоже мне, хорош хозяин!
– Я пришёл с обычным дружеским визитом, – вкрадчиво заговорил Люциус, – я совершенно случайно узнал, что ты не просто остался жив, но и, кажется, вполне благополучен, и пришёл тебя проведать. Но если тебе и Гарри, – полупоклон в мою сторону, – неприятен мой приход, то я вполне могу откланяться.
Я растерянно помотал головой:
– Нет, что вы, мистер Малфой.
И тут же глянул на Северуса – а не ерунду ли я сморозил.
– Если ты готов принимать определённые данности, – пространно выразился Северус.
– О, разумеется, готов, – спокойно кивнул Малфой и процедил чуть ли не сквозь зубы:
– Вы прекрасная пара.
Я готов провалиться сквозь землю от смущения.
– Я принёс вам подарок, – продолжил он. – Ту самую книгу, которую отыскал в тёмной библиотеке Мэнора Драко.Полагаю, Северус, тебе будет интересно, что именно за заклятие удалось снять Гарри. Да и самому Гарри тоже, я думаю.
И он достал откуда-то из-под мантии довольно объёмную книгу с тёмно-зелёной бархатной обложкой.
Я внутренне похолодел. Если он сейчас отдаст эту книгу, если он покажет её Северусу, то тогда он может узнать то, чего я ему не сказал – о последствиях заклятия, которое оно несёт тому, кто его произносит. Мне хотелось было сказать этому внезапно нарисовавшемуся на пороге нашего дома Малфою, чтобы он убрал свой трактат куда подальше. Но тут я вспомнил, что о последствиях заклинания выяснил вовсе не Драко, а Гермиона, которая откопала эту информацию в библиотеке Министерства. Значит, в этой зеленой Малфоевской книжке нет ничего страшного. Вот же идиот Драко. Ну, как можно было оставить за собой такие следы, а! И, судя по всему, так нелепо попасться!
– Может пройдём в гостиную? – наконец-то спохватился я, вспомнив, кто из нас троих был хотя бы номинальным хозяином этого дома.
И, похоже, Малфой облегчённо вздохнул:
– С радостью.
Мы прошли в гостиную и сели за невысокий стол, на котором волшебным образом по воле моего вездесущего домовика материализовались фрукты, сладости, бутылка ликёра и маленькие рюмочки. Профессор и старший Малфой склонились над книгой, легко разбирая латынь и вчитываясь в описание того самого заклятия, я полагаю, которое мне так неожиданно довелось произнести.
Северус разлил тягучий зеленоватый крепкий напиток по крошечным рюмочкам, и мы символически чокнулись за «счастливое спасение и выздоровление». И они продолжили обсуждать сложносочинённое и трудновыполнимое, но такое своевременное заклятие. А я сидел и не понимал – что я здесь делаю. Это была какая-то совершенно другая сторона Северуса. Мне не знакомая, а точнее – очень хорошо знакомая, в которой он был всё тем же хогвартским преподавателем зельеварения. Расчётливым, отстранённым и холодным. Старший Малфой, не говоря об этом практически ни слова, очень чётко и точно дал понять, что он хочет остаться с Северусом наедине и поговорить с ним. Благодаря ему я чувствовал себя настолько чужеродно в их компании, насколько это вообще было возможно. Поэтому, посидев ещё минут пять, и наблюдая за тем, как они всё больше разговаривают исключительно между собой, я решительно поднялся из-за стола.
– Гарри, ты куда? – Северус поднял на меня тревожный взгляд.
– Я полагаю, что вам нужно пообщаться без меня, – сказал я и почти честно попытался сделать то самое «каменное» выражение лица, которому он обещал меня научить.
Северус растерянно на меня смотрел, а Люциус тут же подхватил:
– Гарри, ты всегда отличался удивительным чутьём.
«Какой же ты гад скользкий», – тут же подумал я, но вслух сказал другое:
– Могли бы просто сказать, мистер Малфой, так всем было бы проще.
На что он склонил голову в полупоклоне. Тьфу!
– Я скоро приду, – тихо сказал мне Северус, и неожиданно улыбнулся. Тепло и открыто.
– Доброй ночи, мистер Малфой, – распрощался я с Люциусом, – спасибо, что зашли.
И, прикрыв за собой двери гостиной, я поднялся по лестнице к нам в спальню. Сначала я добрых полчаса просто стоял под душем. О чём они там разговаривают? Вот о чём? Вряд ли о цветах и бабочках. Я бессмысленно и бесполезно накручивал себя и тут же пробовал успокоить. Может, они просто говорят об оставшихся в живых сторонниках Тёмного Лорда, может быть, им просто это неловко было обсуждать при мне. Да, вообще мало ли, о чём они могут говорить, они давние друзья. Даже если они обсуждают меня – что с того? Впрочем, где-то внутренним чутьём я понимал, что Северус не допустит таких обсуждений. На этот счёт можно не беспокоиться – обо мне они точно не говорят. Тогда о чём?
Выйдя из душа, я честно попробовал лечь в постель, поворочался минут десять, встал и принялся мерить шагами комнату по диагонали. Сначала по одной, потом по второй, потом повторить. Минут через пятнадцать таких расхаживаний я услышал, как хлопнула входная дверь. Это, я полагаю, Люциус Малфой отбыл восвояси в свой величественный Мэнор. И, не в силах больше ждать, я выскочил из комнаты, побежал вниз и практически налетел на Северуса, чуть не сбив его с ног.
– Ты куда так бежишь? – мягко спросил он, ловя меня в свои объятия.
– К тебе, – выдохнул я, ощущая на себе его тёплые руки.
– Ты чего не спишь? – его голос приглушённый, почти шёпот.
– Тебя ждал, – я пытался вглядеться в его глаза, но в сгустившемся мраке слышал только его голос, его дыхание, видел неясный блеск зрачков.
– Пойдём спать? – мне всё мерещилось, что в его голосе есть что-то, что я не могу уловить, какая-то еле заметная… Сдержанность? Напряжение? Тревога? Или это я стукаюсь лбом о собственные тревоги и страхи? Неясные, едва уловимые.
– Зачем приходил Малфой? – я задал тот самый вопрос, который мучил меня с момента, когда я увидел улыбающееся лицо этого надменного высокородного лорда у нас в холле.
– Да я сам, честно говоря, не понял, – Северус обнял меня за плечи, тихо посмеиваясь, – кажется, просто так, на «разведку». Драко попался на следящих чарах, когда рылся в тёмной библиотеке Мэнора, а поскольку у Люциуса сейчас не то, чтобы много развлечений, это его явно позабавило. Ну, и потом, он быстро выяснил, что за информацию искал его сын, проследил за ним, узнал, что он встречается с твоей подругой Грейнджер, пришёл от этого, как ты сам понимаешь, в неописуемый восторг, сложил два и два и нашёл меня. И, поверь, немало был удивлён, обнаружив, где я живу на данный момент и с кем, но пришёл он, как и сказал нам с тобой, со вполне дружественным визитом. Он просто хотел узнать о моих дальнейших планах.
