Текст книги "Шеф с системой. Битва на Ярмарке (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Я жарил мясо, когда услышал барабан. Глухой, ритмичный бой – бум-бум-бум – прорезал гул площади. Громкий и настойчивый, он привлекал внимание.

Я замер, сковорода застыла над огнём. Обернулся.

С противоположной стороны площади, от павильона «Золотой Гусь», выходил человек в ярко-красном камзоле. В руках – большой барабан, палочка стучала по нему мерно, громко.

Бум-бум-бум.

Толпа на площади начала оборачиваться. Разговоры стихли. Музыканты на помосте замолчали. Все смотрели на глашатая. Он остановился посреди площади – ровно между нашей точкой и павильоном. Ударил в барабан три раза – громче, резче.

БУМ! БУМ! БУМ!

Площадь замерла. Глашатай поднял руку вверх, развернул свиток. Его голос прогремел, слышный на всю площадь:

– Внимание, добрые люди! Павильон «Золотой Гусь» объявляет новинку!

Я медленно опустил сковороду на решётку. Не сводил глаз с глашатая.

Он продолжал, голос звенел:

– «Золотые Полумесяцы»! Горячие! Хрустящие! Начинка из отборной телятины с травами! Завёрнуто в тесто и обжарено до золотой корочки!

Толпа зашумела – удивлённо и заинтересованно.

– Шесть часов?

– Телятина⁈

– Это ж дорого наверное…

Глашатай поднял руку выше, голос стал громче:

– Всего семь медяков! Семь медяков за шедевр кухни «Золотого Гуся»!

Он развернулся, указал на павильон «Золотой Гусь»:

– Первая партия готова! Спешите попробовать!

Ударил в барабан ещё раз – долгий, торжественный удар.

БУУУУУУМ.

И площадь дрогнула.

Я видел, как люди в нашей очереди замерли. Повернули головы в сторону павильона Гильдии. Переглянулись между собой.

– Семь медяков…

– Это всего на один больше, чем Пламенное Сердце…

– Шесть часов томили? Это ж серьёзно…

– Может попробовать?

Один мужчина – стоял примерно в середине очереди – медленно вышел из строя. Посмотрел на нас, потом на павильон Гильдии. Пожал плечами и пошёл к «Золотому Гусю». За ним женщина с корзиной. Потом третий. Четвёртый.

Я стоял у печи, смотрел, как наша очередь тает. Пять человек ушли. Семь. Десять.

Варя за моей спиной ахнула тихо:

– Александр… они уходят…

Матвей сжал кулаки, лицо побледнело:

– Что делать? Они нас обходят!

Тимка замер с ножом в руке, глядя на уходящих людей с ужасом. Очередь редела на глазах, но ничего удивительного. Люди не хотят стоять в очереди, тем более что появилась не такая дорогая новинка, которую можно попробовать без очереди.

Я перевёл взгляд на павильон «Золотой Гусь». В дверях стоял управляющий. Руки скрещены на груди. Лицо спокойное, но глаза… Он смотрел на меня с уверенностью и он улыбался.

Триумфально. Как человек, который только что нанёс идеальный удар и знает это.

Я смотрел на него, он смотрел на меня. Секунда тянулась как вечность. Две.

И вдруг что-то внутри меня щёлкнуло. Напряжение, сжимавшее грудь, исчезло разом – растворилось, сменилось азартом, который я не чувствовал уже долгое время.

Я усмехнулся, покачал головой. Это не интрига Белозёрова с его чиновниками и стражей. Не административное давление, угрозы или попытки задавить силой. Управляющий «Золотого Гуся» бросил мне вызов – повар против повара, кухня против кухни, мастерство против мастерства. Именно то, чего мне не хватало с самого начала.

Я рассмеялся – коротко, негромко, от души.

Варя обернулась, посмотрела на меня с непониманием и страхом в глазах:

– Александр? Ты… ты чего? Что с тобой?

Я не ответил. Просто снял фартук, бросил его на стол и повернулся к команде:

– Продолжайте готовить, а я прогуляюсь.

– Мастер, как-то вы улыбаетесь странно. Точно все нормально? – с беспокойством спросил Матвей.

Я кивнул, взял чистую миску со стола и начал собирать суп, не глядя на них. Зачерпнул отварную лапшу, окунул в кипяток, чтобы разогреть, опустил в миску аккуратным гнездом. Добавил кусок жареного мяса. Половинку варёного яйца, морковь, лук. Залил кипящим бульоном из котла, и пар взметнулся вверх густым белым облаком, пахнущим мясом и специями.

Потом взял свежее Пламенное Сердце.

Варя схватила меня за руку, пальцы сжались крепко:

– Александр, что ты делаешь⁈ Куда ты с этим⁈

Я посмотрел на неё, встретил её испуганный взгляд и улыбнулся – спокойно, уверенно:

– Иду знакомиться.

Развернулся и пошёл через площадь, не оглядываясь. Прямо к павильону «Золотой Гусь».

Толпа расступалась передо мной медленно, удивлённо – люди останавливались, смотрели, переглядывались, шептались между собой:

– Это ж… повар с той стороны!

– Куда он идёт? К Гильдии⁈

– С едой в руках⁈ Что он задумал?

Шум нарастал волной. Люди вытягивали шеи, пытаясь разглядеть получше. Вся площадь смотрела.

Я шёл медленно, не торопясь – миска с супом в левой руке, Пламенное Сердце в правой. Пар поднимался от супа тонкой струйкой, запах плыл за мной, и я видел, как люди принюхиваются, сглатывают.

Кирилл Семёнович стоял в дверях своего павильона и смотрел, как я приближаюсь. Улыбка на его лице исчезла, сменилась настороженностью. Глаза сузились, наблюдая за каждым моим шагом.

Я подошёл ближе и остановился в трёх шагах от него – посреди площади, на виду у сотен людей.

Повара Гильдии, человек десять в белоснежных фартуках, замерли внутри павильона, глядя на меня с открытыми ртами. Кто-то держал нож в руке, кто-то половник, кто-то тряпку для протирки – все застыли как статуи, не в силах пошевелиться.

Кирилл молчал, просто смотрел на меня изучающе – будто пытался прочитать мои мысли, понять, что я задумал.

Я встретил его взгляд прямо, не отвёл, держал, не моргая.

Потом протянул ему миску с супом и Пламенное Сердце:

– Кирилл Семёнович, – сказал я ровно. – Меня зовут Александр. Я принёс вам попробовать мою еду.

Повисла мёртвая тишина, в которой слышалось только потрескивание факелов да далёкий лай собаки.

Кирилл смотрел на миску, потом на лепёшку в моей руке, потом снова на меня. Лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то – удивление? Интерес? Уважение к наглости?

Он усмехнулся, и это была холодная, без тени юмора усмешка:

– Какая дерзость, повар.

Шагнул вперёд, взял миску и лепёшку из моих рук.

– Хорошо, – сказал он тихо. – Я попробую.

Он повернулся, прошёл внутрь павильона тяжёлыми шагами, поставил миску на длинный деревянный стол и взял ложку. Зачерпнул бульон с лапшой, поднёс к губам, попробовал.

И замер.

Жевал медленно, не двигаясь, будто время остановилось. Глаза прикрылись, лицо изменилось – брови поползли вверх, губы сжались, на лбу появилась морщина сосредоточенности.

Он проглотил, открыл глаза и посмотрел на миску так, словно увидел её впервые. Зачерпнул ещё – лапшу, кусок мяса, жевал дольше, внимательнее, разбирая каждый оттенок вкуса.

Потом взял Пламенное Сердце и откусил большой кусок.

Я видел, как его челюсть замерла на мгновение, как глаза расширились едва заметно – реакция профессионала, распознавшего что-то неожиданное и сложное.

Соус Ярости. Он почувствовал его глубину, сложность, тот самый баланс остроты и сладости, который я выстраивал. Он дожевал медленно, проглотил и опустил лепёшку на стол с осторожностью. Словно это была странная и опасная штуковина.

Повернулся ко мне, посмотрел, потом кивнул – один раз, коротко, но в этом кивке было больше, чем в тысяче слов:

– Это… – голос прозвучал тихо, но каждый в павильоне услышал. – Это уровень, повар. Серьезный уровень.

Повара Гильдии ахнули разом, как по команде. Кто-то выронил нож, и тот звякнул о каменный пол с резким звоном.

Кирилл шагнул ближе ко мне, глядя с неприкрытым любопытством:

– Как можно готовить подобное на этой печи? – он кивнул в сторону Драконьего Горна через площадь. – На самодельной жаровне, сделанной из бочки и железных прутьев?

– Важна не печь, уж тебе ли не знать, – ответил я спокойно, без гордости и без ложной скромности.

Кирилл медленно покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение:

– Невероятно. Просто невероятно.

Он повернулся к одному из своих поваров – толстому мужику с седой бородой:

– Иван! Принеси Золотой Полумесяц. Быстро!

Иван дёрнулся, кивнул и схватил щипцы, вынул один полумесяц из большого подноса. Положил его на чистую фарфоровую тарелку и поднёс Кириллу.

Кирилл взял тарелку и протянул мне с вызовом в глазах:

– Попробуй моё.

Я взял тарелку, посмотрел на Золотой Полумесяц – он был идеален. Хрустящая золотистая корочка, форма правильного полумесяца, от него шёл запах жареного теста, мяса. Запах, который заставлял рот наполняться слюной.

Откусил большой кусок.

Хруст теста взорвался во рту – тонкое, идеально раскатанное, рассыпающееся на языке. Потом начинка раскрылась – мясо невероятно сочное и нежное, пропитанное густым соусом. Вино чувствовалось сразу. Травы добавляли сложности. Лук карамелизованный давал сладость, которая балансировала всё остальное.

Глубина вкуса поразила – это были слои и слои оттенков, раскрывающихся один за другим, как лепестки цветка.

Я прожевал медленно, с наслаждением, проглотил и посмотрел Кириллу прямо в глаза:

– Томлёное рагу, – сказал я и улыбнулся. – Часов шесть, не меньше. В красном вине с розмарином и тимьяном. – Я выдержал паузу. – Отличная работа.

Кирилл усмехнулся, и на этот раз в усмешке читалось настоящее уважение:

– Ты распознал с первого куска. Значит, можешь оценить и такое.

– Я повар, – ответил я просто. – Лучший повар в этом городе.

Мы стояли друг напротив друга – два повара, два мастера, разделённые тремя шагами и пропастью разных миров, но объединённые одним – пониманием кухни.

Толпа на площади молчала, не дышала. Все смотрели, боясь пропустить хоть слово.

Я сделал шаг ближе и поднял голос, чтобы слышала вся площадь:

– Ты сильный повар, Кирилл Семёнович. Один из лучших, кого я встречал в своей жизни.

Он кивнул медленно, принимая комплимент без ложной скромности:

– И ты тоже, Александр. Не промах. Настоящий мастер.

Я усмехнулся и выложил то, зачем пришёл:

– Тогда давай решим наш спор как два повара.

Кирилл нахмурился, глаза прищурились:

– Что ты предлагаешь?

Я выпрямился во весь рост, вдохнул полной грудью и посмотрел ему прямо в глаза:

– Я предлагаю битву. Завтра – последний день ярмарки. Давай заключим спор. Кто завтра заработает больше денег – тот и победил.

Кирилл смотрел на меня, не моргая, лицо застыло в неподвижности статуи.

Потом медленно, очень медленно его губы растянулись в улыбке – опасной, полной азарта:

– Спор, – повторил он тихо, смакуя слово. – Ты хочешь заключить со мной спор? Ты, уличный торговец с жаровней на колёсах, против меня, управляющего флагманом Гильдии?

– Да, – ответил я твёрдо, не дрогнув.

Он рассмеялся – коротко, резко, почти с восторгом:

– Какая дерзость… невероятная дерзость… – Голос стал жёстче, острее. – Хорошо, повар. Я принимаю твой вызов, но если выигрываю я…

Он шагнул ко мне вплотную, так близко, что я чувствовал запах вина из его дыхания.

– … ты закроешь свою лавку навсегда и пойдёшь работать на меня. Шеф-поваром «Золотого Гуся». С хорошим жалованьем, с уважением, с почётом – но под моим началом. Идёт?

Толпа ахнула разом, загудела.

Я не дрогнул, не отступил, смотрел на него спокойно и с улыбкой:

– Идёт. Но если выигрываю я…

Я выдержал паузу, дал словам повиснуть в воздухе.

– … ты, Кирилл Семёнович, и твой трактир «Золотой Гусь» признаёте моё право торговать здесь, на этой площади и в любом другом месте города. И никогда больше не будете чинить мне препятствий – ни прямо, ни косвенно, ни через Гильдию, ни через кого бы то ни было. Навсегда.

Кирилл усмехнулся, в глазах вспыхнул огонь азарта:

– Сделка.

Он протянул руку. Я протянул свою. Мы пожали друг другу руки крепко на виду у всей площади, на виду у сотен свидетелей.

Толпа взорвалась.

Крики, свист, аплодисменты, топот ног, гул голосов слились в один оглушительный рёв:

– ПАРИ! ОНИ ЗАКЛЮЧИЛИ ПАРИ!

– ЗАВТРА БИТВА! ПОВАР ПРОТИВ ПОВАРА!

– Я ставлю на повара! А ты⁈

– И я на повара! Так, стоп, а ты на какого повара?

Кирилл не отпускал мою руку, смотрел мне в глаза жёстко, но с уважением:

– Готовься, повар. Завтра я покажу тебе, что такое настоящая готовка. Ресурсы, опыт, мастерство – всё, что мы копили годами.

Я усмехнулся, сжал его руку сильнее:

– Жду с нетерпением, Кирилл Семёнович.

Я отпустил его руку, развернулся на каблуках и пошёл обратно в к своей точке, не оглядываясь. Толпа расступалась, обсуждала, кричала, но я не обращал внимания – шёл прямо, смотрел вперёд.

Дошёл до нашей точки. Команда стояла как вкопанная – Варя, Матвей, Тимка, Стёпка, Антон замерли с лицами белее мела, глаза широко распахнуты.

Варя первой нашла голос, прошептала срывающимся шёпотом:

– Александр… что ты наделал?.. Что ты только что сделал?..

Я посмотрел на них и улыбнулся спокойно:

– Заключил пари с Кириллом Семёновичем. Завтра решающая битва.

Варя схватилась за голову обеими руками:

– ТЫ С УМА СОШЁЛ⁈ ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ⁈ Ты поставил на кон свою свободу⁈ Против их денег, их ресурсов, их опыта⁈

Матвей стоял молча, лицо застыло в шоке, губы шевелились беззвучно, будто он пытался что-то сказать, но слова не выходили.

Я выдохнул медленно, посмотрел на них всех по очереди – встретил взгляд каждого:

– Успокойтесь. Паниковать некогда. У нас есть работа, и времени мало. Завтра мы должны приготовить достойный ответ.

Я выдержал паузу, дал словам дойти.

– Мы должны приготовить шедевр.

* * *

Кирилл Семёнович стоял в дверях павильона и смотрел, как этот дерзкий повар уходит через площадь обратно к своей жалкой жаровне на колёсах. Толпа гудела вокруг, обсуждала пари, но он не слышал ни слова – в ушах звенела тишина, а в груди горел азарт. Так горел, что аж перехватывало дыхание.

Азарт от вызова, от соперника, достойного уважения.

Когда он в последний раз чувствовал это? Десять лет назад? Пятнадцать? Так давно, что он уже забыл, каково это – сражаться. Кухня против кухни, мастерство против мастерства, без интриг, без политики – просто два повара и их блюда.

Он медленно усмехнулся, покачал головой.

Этот Александр… невероятный человек. Наглость его поражала – прийти сюда, в павильон Гильдии, на глазах у всей площади, протянуть свою еду и сказать: «Попробуй». Как будто они равны. Будто между уличным торговцем и управляющим флагманского павильона нет пропасти в статусе, опыте, ресурсах.

Но его еда…

Кирилл закрыл глаза на секунду, вспоминая вкус того супа. Бульон был глубоким, наваристым, со сложностью, которая говорила о долгой варке и правильных пропорциях. Лапша? Он так вроде ее назвал – свежая, сделанная утром, не вчера. Мясо жареное с той самой корочкой, которую так сложно достичь на примитивной жаровне. И этот соус в Пламенном Сердце… боги, этот соус был шедевром. Острота, сладость, глубина – всё в идеальном балансе.

Это была кухня очень высокого уровня.

Нет. Правильнее будет сказать – это была кухня, которая могла его превзойти, если дать этому повару ресурсы, время, правильное оборудование.

И завтра они сразятся.

Кирилл открыл глаза. На губах его расцвела улыбка – широкая, полная предвкушения.

Он развернулся и вошёл в павильон. Его повара стояли вдоль стен, смотрели на него с опаской, с непониманием, с любопытством. Иван Петрович стоял ближе всех, держа половник в руке.

Кирилл остановился в центре кухни, обвёл всех взглядом.

– Собраться! – приказал он негромко, но голос прорезал тишину как нож. – Все ко мне. Сейчас же.

Повара сдвинулись ближе, образовали полукруг вокруг него. Десять человек – лучшие в городе, каждый мастер своего дела.

Кирилл смотрел на них молча несколько секунд, давая напряжению нарасти.

Потом заговорил, и голос его звучал иначе, чем обычно – с живым огнём, которого они от него давно не слышали:

– Этот повар поставил на кон всё. Он безумец.

Кирилл выдержал паузу.

– И завтра мы покажем ему, что такое трактир «Золотой Гусь». Мы покажем ему опыт, мастерство – всё, чем мы гордимся.

Он шагнул ближе к Ивану, посмотрел ему прямо в глаза:

– Завтра у нас будет совершенно новое меню. Блюда, которых этот город ещё не видел. Мы будем готовить не для прибыли, не для отчётов перед Белозёровым, а, чтобы победить.

Повара переглянулись, в глазах засветилось понимание, интерес, азарт.

Иван первым нашёл голос:

– Что вы задумали, Кирилл Семёнович?

Кирилл усмехнулся, и в этой усмешке читалось предвкушение битвы:

– У нас есть вся ночь на подготовку. Мы будем сражаться с ним на его поле. На поле быстрой и эффектной еды.

Он обвёл всех взглядом:

– Иван! Ты будешь отвечать за мясные блюда. Я хочу что-то быстрое, горячее, эффектное – но с глубиной вкуса, которая заставит людей забыть про его Пламенные Сердца.

Иван кивнул решительно:

– Сделаю, Кирилл Семёнович.

– Пётр! – Кирилл повернулся к худому повару слева. – Ты мастер теста. Придумай что-то с выпечкой – пирожки, пироги, что угодно, но чтобы это было незабываемо.

Пётр выпрямился:

– Есть идея, Кирилл Семёнович. Сладкие пирожки с яблоками и корицей, жареные в масле, с мёдом сверху. Горячие, хрустящие.

– Отлично, – кивнул Кирилл. – Делай. Григорий! Ты займёшься супами. Этот повар силён в супах, но мы можем быть сильнее. Придумай что-то, что заставит их плакать от вкуса.

Григорий, молодой парень с рыжими волосами, усмехнулся:

– Справлюсь.

Кирилл развернулся ко всем, и голос его стал громче, жёстче, полным энергии:

– Мы работаем до утра. Готовим, пробуем, совершенствуем. Завтра, когда рассветёт, у нас будет меню из пяти новых блюд – каждое шедевр. И мы раздавим этого выскочку его же оружием. Понятно?

– ПОНЯТНО! – хором ответили повара, и в их голосах звучал азарт, энтузиазм, который Кирилл не слышал уже много лет.

Он улыбнулся – широко, искренне.

– Тогда за работу! Времени нет!

Повара рванулись к столам, печам, кладовым. Зашумели, загремели ножи, заскрипели разделочные доски. Павильон ожил, наполнился энергией, движением, жизнью.

Кирилл стоял в центре этого хаоса и чувствовал, как внутри него разгорается пламя, которое он считал давно потухшим.

В этот момент в павильон вбежал человек.

Молодой парень в грязной одежде, запыхавшийся, с красным лицом от бега. Посыльный. Он огляделся, увидел Кирилла, подбежал:

– Кирилл Семёнович! От Белозёрова! Срочное!

Протянул сложенный листок бумаги, запечатанный красным воском с печатью Гильдии. Кирилл взял записку, сломал печать, развернул. Читал быстро, и с каждой строчкой лицо его каменело.

' Кирилл.

Слышал, что Скворцов провалился. Хватит играть в честную конкуренцию. Этот повар – угроза, которую нужно устранить радикально. Подкупи его поставщиков, чтобы не продали ему ни грамма продуктов завтра.

Я пришлю людей, которые займутся Угрюмым и его бандой, чтобы те не мешали.

Действуй быстро. Это приказ.

Белозёров.'

Кирилл медленно смял записку в кулаке. Челюсть сжалась так, что зубы заскрипели. Посыльный стоял, ждал ответа, переминался с ноги на ногу.

Кирилл поднял голову, посмотрел на него убийственным взглядом:

– Передай Белозёрову от меня.

Голос был тихим, но каждое слово падало как камень:

– Пусть не лезет. Это моя битва. Моя личная война с этим поваром. Если кто-то из его людей – хоть кто-то, понял? – подойдёт к лавке Александра, если кто-то тронет его печь, его продукты, его людей…

Он шагнул ближе к посыльному, нависая над ним:

– … я лично сломаю им ноги. Обе. По очереди. Понятно?

Посыльный побледнел, кивнул быстро-быстро:

– П-понятно, Кирилл Семёнович…

– Тогда беги и передай точно, слово в слово.

Посыльный развернулся и выскочил из павильона как ошпаренный.

Кирилл остался стоять, сжимая в кулаке смятую записку, глядя в пустоту. Повара замерли, смотрели на него с опаской.

Иван осторожно подошёл:

– Кирилл Семёнович… что там было?

Кирилл медленно разжал кулак, бросил смятую бумагу на пол:

– Белозёров хочет саботировать повара.

Иван ахнул:

– И… и что вы ответили?

Кирилл повернулся к нему, и в глазах его горел огонь – яростный, живой:

– Я запретил. Это моя дуэль. Без этих его грязных интриг!

Он усмехнулся холодно:

– Если я не смогу победить его честно – значит, я не достоин побеждать вообще.

Повара переглянулись, и в их взглядах появилось что-то новое – уважение, восхищение, гордость за своего шефа.

Кирилл хлопнул в ладоши громко:

– Хватит стоять! За работу! У нас есть ночь, чтобы создать шедевры! Двигайтесь!

Повара ринулись к работе с удвоенной энергией.

А Кирилл стоял посреди кухни, смотрел на своих людей и думал об Александре – о том дерзком, талантливом, безумном поваре с жаровней на колёсах.

Завтра, Александр. Завтра мы сразимся по-настоящему. И пусть победит сильнейший.

* * *

ТОЧКА АЛЕКСАНДРА

Я стоял у Драконьего Горна, глядя на угли, которые медленно остывали после долгого дня работы. Команда собирала вещи молча, потрясённые тем, что я сделал.

Варя подошла ко мне, голос дрожал:

– Александр… ты правда думаешь, что мы сможем победить их завтра?

Я посмотрел на неё, встретил её испуганный взгляд:

– Конечно сможем. Это же весело!

Я положил руку ей на плечо:

– Завтра мы выложимся полностью. Каждый грамм мастерства, каждая капля таланта, всё, что у меня есть – всё пойдёт в бой.

Я повернулся к команде, обвёл всех взглядом:

– Идём домой. Отдыхаем и готовимся к этому веселому соревнованию.