Текст книги "Шеф с системой. Битва на Ярмарке (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

После того как Драконий Горн был собран и опробован, я отправил всех мыться и обедать. Дети были измотаны – грязные, уставшие, с трясущимися от напряжения руками. Варя молча нагрела воды, и мы по очереди отмывали глину, сажу и пот.

Обед был простым – остатки каши с утра, похлебка, хлеб. Не шиковали, но и на еде я не экономил. Я прорвусь. Знал это и поэтому не собирался экономить на детях. Они уставшие ели молча, не поднимая голов от мисок. Потом я дал им час отдохнуть.

Сам не спал. Сидел за столом на кухне, смотрел на жалкую кучку припасов перед собой и прокручивал в голове план. Из этого надо было создать блюдо, которое заставит людей забыть про жареных гусей Гильдии.

Невозможно? Нет. Просто сложно.

Когда солнце начало клониться к закату, я поднялся и позвал:

– Матвей. Варя. Старшие – Тимка, Петька, Стёпка, Антон. Все на кухню.

Они подтянулись один за другим, рассаживаясь за длинным столом. Варя села напротив меня, скрестив руки на груди. Матвей рядом с ней. Мальчишки вдоль стола.

Младшие остались спать – им это пока не нужно.

Я встал во главе стола, положил руки на столешницу:

– Слушайте внимательно. Завтра ярмарка. Я покажу вам, что мы будем готовить и как.

Тимка потер лицо ладонями, прогоняя сон:

– Из чего мы будем готовить? У нас же почти ничего нет.

Я кивнул на припасы:

– Из этого. Мука, овощи, сало, специи.

Петька скептически покосился на репу:

– Люди на ярмарке это купят? У них репы и дома хватает.

– Хватает вареной, – твердо сказал я. – У нас будет не просто репа, а интересное блюдо. Не обязательно иметь дорогие продукты, чтобы приготовить вкусную еду. скоро вы в этом убедитесь.

Варя тихо спросила:

– Что именно ты собираешься готовить?

Я обошел стол, подошел к очагу. Подбросил дров – огонь разгорелся ярче.

– Лепешки из ржаной муки – тонкие, жареные на жиру. Овощи – нарезанные тонко, обжаренные до хруста. И соус. – Я повернулся к ним. – Соус – это наше главное оружие. То, ради чего люди будут стоять в очереди.

Матвей нахмурился:

– Какой соус? Из чего?

Я усмехнулся:

– Сейчас покажу. Смотрите внимательно.

Я поставил на очаг чугунную сковороду. Она нагревалась медленно – чугун не любит спешки.

Пока она грелась, я взял кусок сала. Положил на разделочную доску. Достал свой поварской нож. Начал нарезать тонкими ломтиками. Нож скользил легко, почти сам. Сало ложилось на доску полупрозрачными пластинами.

Все смотрели молча. Когда сковорода раскалилась, я бросил первый ломтик сала. Шипение. Яростное, громкое. Жир начал таять немедленно, растекаясь по сковороде блестящей лужицей. Запах ударил в нос.

Маленький Федька, который незаметно прокрался на кухню, шумно втянул носом воздух:

– Вкусно пахнет…

– Еще рано, – сказал я, не отрывая взгляда от сковороды.

Я бросил еще несколько ломтиков. Сало шипело, жир кипел и плясал. Ломтики сжимались, темнели по краям, становились золотистыми. Я переворачивал их, вытапливая каждую каплю жира. Запах становился плотнее, гуще – такой, что слюна сама наполняла рот.

Варя смотрела, не мигая:

– Ты вытапливаешь жир?

– Да, – кивнул я. – Это основа соуса. Жир – носитель вкуса. Он свяжет все остальное.

Когда шкварки стали темно-золотистыми и хрустящими, а весь жир вытопился, я снял сковороду с огня и вылил жир в глиняную миску. Получилось почти полмиски чистого, прозрачного, янтарно-золотистого жира. Шкварки я посыпал солью и протянул в миске им вместе с хлебом. Вкуснятина.

– Основа готова. Теперь – острота.

Я взял связку чеснока. Мелкий, жесткий – такой растет в бедной земле. В таком чесноке аромата и остроты больше, чем в крупном. Начал чистить. Сдирал шелуху, обнажая белые, влажные зубчики. Один за другим очистил всю связку. Затем взял нож и начал рубить.

Тук-тук-тук-тук. Быстрый ритм. Нож стучал по доске, чеснок превращался в мелкую крошку. Сок выступал, блестел на лезвии. Запах становился сильнее.

Тимка поморщился, отвернулся:

– Как же он воняет…

– Пахнет, – поправил я, не останавливаясь. – Это аромат жизни и нашей победы. Он запоминающийся.

Я продолжал рубить, пока чеснок не превратился в почти однородную пасту – влажную, маслянистую, источающую едкий дух.

Отложил в сторону. Взял корень хрена. Сухой, узловатый, покрытый землей. Я счистил грязь ножом, обнажая белую, твердую мякоть. Понюхал – слабый аромат, но я знал, что внутри прячется злая острота. Достал крупную терку. Начал тереть. Хрен сопротивлялся – жесткий, волокнистый, не хотел поддаваться. Рука быстро устала, но я продолжал. Терка скрежетала. Белая стружка падала в миску.

И тут запах хрена едкий, острый и злой ударил в нос. Он бил в нос, в глаза, в горло одновременно. Заставлял кашлять, чихать. Слезы потекли сами собой. Я сморгнул и улыбнулся.

Петька вскочил, отпрыгнул от стола:

– Что это⁈ Глаза режет!

– Хрен, – выдохнул я сквозь слезы, продолжая тереть. – Корень. У нас нет острого перца, но хрен даст нужную остроту.

Варя прикрыла нос и рот платком:

– Это невыносимо…

– Потерпите, – сказал я. – Это того стоит.

Я дотер корень до конца. В миске лежала горка белой, влажной стружки. От нее глаза слезились даже на расстоянии вытянутой руки.

Матвей вытирал слезы рукавом:

– И ты хочешь накормить людей этим?

– Не этим, – ответил я. – Тем, что из этого получится. Смотрите.

Я взял каменную ступку, высыпал в нее чесночную пасту. Добавил тертый хрен. Щедро сыпанул крупную соль. Взял пестик и начал растирать. Медленно, круговыми движениями, надавливая весом тела. Соль скрежетала о камень. Чеснок и хрен смешивались, превращаясь в однородную массу. Сок выступал, масла высвобождались. Запах становился невыносимым – концентрированным, агрессивным.

Даже я морщился, хотя привык. Дети отодвинулись от стола. Варя отвернулась, прикрывая лицо.

Когда масса стала совсем гладкой – маслянистой, однородной, словно паста – я активировал Анализ Ингредиентов:

Чесночно-хреновая паста

Качество: Высокое

Острота: 9/10

Аромат: Едкий, пронзительный, агрессивный

Потенциал: Способна перебить любой вкус. Требует балансировки жиром и кислотой

Хорошо.

Я взял миску с горячим жиром. Зачерпнул ложку. Медленно влил в ступку поверх пасты. Жир зашипел, встречаясь с влажной массой. Паста задымилась. Аромат поплыл – чеснок и хрен, встретившись с горячим жиром, усилились в десять раз.

По кухне прокатилась волна запаха – плотного, маслянистого, обжигающего ноздри. Я быстро размешивал все пестиком. Жир впитывался в пасту, превращая ее в густую субстанцию. Еще ложка жира. Размешал. Еще одна. Консистенция менялась на глазах – из сухой крошащейся пасты соус превращался в текучую, маслянистую, тягучую массу.

Я активировал Создание Рецепта:

Создание нового рецепта

Основа: Топленый свиной жир

Острота: Чеснок + хрен

Текущий баланс: Недостаточный. Требуется кислота для уравновешивания жирности

Точно. Кислота.

Я взял кувшин с квасом – домашний, кислый, с резким запахом. Плеснул в ступку. Размешал. Соус изменился мгновенно. Стал светлее, более текучим. Кислота прорезала жирность, уравновешивала агрессивную остроту.

Система откликнулась:

РЕЦЕПТ СОЗДАН: «Соус Ярости»

Острота: 8/10

Баланс: Оптимальный

Вкусовой профиль: Жгучий, дымный, с долгим послевкусием

Эффект: Шоковый удар по вкусовым рецепторам. Вызывает сильную реакцию

ВНИМАНИЕ: Не рекомендуется детям младше 10 лет и людям с чувствительным желудком

Я усмехнулся. Именно то, что нужно.

Последний штрих – еще щепотка соли. Размешал. Взял нож. Зачерпнул на кончик крошечную каплю соуса. Поднес к губам.

Лизнул.

Острота ударила мгновенно. Жгучая, пронзительная, как удар кнута. Чеснок взорвался во рту, бил в нос изнутри. Хрен обжигал язык. Жир обволакивал, смягчал удар, но не гасил его. Кислота кваса давала контраст – свежесть посреди огня. На секунду перехватило дыхание. Потом острота схлынула, оставив соленое послевкусие. Рот горел, но хотелось еще. Я сглотнул. Выдохнул. Кивнул удовлетворенно.

– Готово.

Я поднял ступку, показал всем за столом:

– Вот наше оружие. Соус Ярости.

Дети смотрели на густую, маслянистую, золотисто-белую массу в ступке с опаской и любопытством.

Варя прищурилась:

– Это… съедобно вообще?

Я усмехнулся:

– Сейчас узнаешь. А теперь смотри, что мы будем из этого делать.

Я поставил ступку с соусом на стол и обернулся к команде:

– Теперь делаем остальное. Тесто и овощи. Здесь, в тепле. Готовить будем на улице, на Драконьем Горне, но подготовка – тут.

Варя кивнула:

– Что нужно?

– Миску большую для теста. Воду. Овощи – вымыть, почистить, но не резать. Режем только перед жаркой, чтобы не заветривались.

Она встала, начала доставать миски. Матвей и Тимка принялись таскать овощи к столу – репу, брюкву, морковь. Петька притащил ведро с чистой водой. Я высыпал в большую миску несколько горстей ржаной муки. Добавил щепотку соли. Плеснул воды – понемногу, чувствуя тесто руками, начал месить.

Тесто было грубое, плотное – ржаная мука не дает той эластичности, что пшеничная, но оно держало форму, не рассыпалось. Я месил, подсыпая муку, когда липло к рукам, добавляя воду, когда становилось сухим. Через несколько минут получился упругий ком теста.

– Готово, – сказал я, прикрыв миску чистой тряпкой. – Пусть отдохнет, пока мы овощи подготовим.

Варя уже мыла репу в тазу с водой, счищала грязь. Матвей помогал – чистил морковь ножом. Я взял нож, присоединился. Мы работали молча, сосредоточенно. Счищали кожуру, обрезали подгнившие места, откладывали чистые корнеплоды в сторону.

Через полчаса на столе лежала горка вымытых и очищенных овощей. Белая репа. Желтоватая брюква. Оранжевая морковь.

– Хорошо, – сказал я. – Теперь выходим. Пора жарить.

Мы вышли во двор. Вечер уже полностью опустился – небо почти черное, звезды яркие и холодные. Мороз крепчал.

Драконий Горн стоял там, где мы его оставили.

– Матвей, Тимка, разжигайте, – скомандовал я.

Они бросились к сараю, вернулись с охапками щепок и лучин. Я помог сложить растопку в топке – крест-накрест, чтобы воздух проходил. Сверху подсунул солому. Высек искру кремнем.

Огонь вспыхнул. Затрещал. Языки пламени заплясали, обхватывая щепки.Я подождал, пока разгорится, подбросил дров покрупнее. Печь ожила. Тяга пошла хорошая – воздух затягивало в топку снизу, дым и жар уходили вверх через трубу. Двор наполнил ровный шум горящих дров, потрескивание, тихое гудение тяги.

Из трубы повалил дым – серый, густой. Потом огонь разгорелся сильнее, дым стал прозрачнее. Над трубой появились языки пламени – небольшие, желто-оранжевые, трепещущие на ветру.

Я подошел ближе, поднес руку над решеткой. Жар шел сильный – ощутимый, но не обжигающий на расстоянии. Решетка постепенно нагрелась до рабочей температуры.

– Отлично, – сказал я. – Готова.

Я поставил на решетку чугунную сковороду. Пока сковорода грелась, я взял кусок теста, оторвал кусок размером с кулак. Бросил на присыпанную мукой доску, которую Стёпка вынес из дома. Раскатал скалкой очень тонко. Круглая лепешка получилась неровная по краям, но это не важно.

– Смотрите, – сказал я, показывая лепешку детям, столпившимся вокруг. – Тонко раскатываем. Чем тоньше – тем быстрее жарится, тем хрустящее будет.

Я плеснул на сковороду ложку жира из ступки с соусом. Жир растекся, задымился. Бросил лепешку. Лепешка задымилась, начала пузыриться. Края быстро темнели, покрывались золотисто-коричневыми пятнами. Запах пошел – ржаной, с нотками жареного жира.

Десять секунд. Я подцепил лепешку, перевернул. Вторая сторона. Еще десять секунд – и готово. Снял лепешку на доску. Она получилась тонкая, хрустящая по краям, мягкая в центре. Дымилась, пахла так, что слюна наполняла рот.

– Первая готова, – сказал я. – Теперь овощи.

Я взял репу с доски, где лежали подготовленные овощи. Положил на разделочную доску, взял нож и начал очень тонко нарезать. Нож скользил сквозь белую мякоть легко, ровно. Ломтики падали на доску – почти прозрачные, одинаковой толщины, ровные.

Я резал быстро, не останавливаясь. Вся репа превратилась в стопку тонких ломтиков меньше чем за минуту.

Матвей смотрел, не мигая:

– Как ты так ровно режешь?

– Острый нож и практика, – коротко ответил я. – Овощи должны быть тонкими. Толстые не прожарятся – останутся сырыми. Тонкие станут мягкими, карамелизуются, дадут сладость.

Я плеснул еще жира на сковороду. Она зашипела. Бросил горсть ломтиков репы. Шипение стало громче. Жир кипел вокруг ломтиков, они быстро темнели по краям – золотистые пятна проступали, сахар карамелизовался. Запах пошел сладковатый.

Я взял сковороду за ручку. Резко дернул на себя и вверх. Ломтики репы взметнулись в воздух, перевернулись, упали обратно на раскаленную поверхность – теперь другой стороной вниз. Жир брызнул, несколько капель попали на открытое пламя в топке.

Вспышка. Язык огня взметнулся из топки на мгновение – яркий, желто-оранжевый. Потом исчез.

За моей спиной кто-то ахнул. Я не обернулся. Снова дернул сковороду – ломтики подпрыгнули, перевернулись. Еще капли жира на огонь – еще короткая вспышка пламени. Я работал быстро. Подбрасывал, ловил, переворачивал. Сковорода двигалась в руке легко, послушно, как продолжение моей ладони. Ломтики танцевали в воздухе, переворачивались, падали точно обратно.

Еще одна вспышка огня. Еще одна.

– Мать честная… – выдохнул Тимка за спиной.

Я усмехнулся, не останавливаясь. Когда ломтики стали мягкими, золотистыми с обеих сторон, я резко наклонил сковороду. Они соскользнули на доску рядом с лепешкой – ровной стопкой, ни один не упал мимо.

Я поставил сковороду обратно на решетку и обернулся. Дети стояли как вкопанные. Матвей с открытым ртом. Петька с широко распахнутыми глазами. Стёпка замер, забыв закрыть рот. Даже Антон, вечно настороженный, смотрел с нескрываемым восхищением.

Федька дернул Матвея за рукав:

– Он… он с огнем представление показывал!

– Верно, – поправил я спокойно. – Просто готовил, но готовка бывает разной

Варя стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди. Смотрела на меня. Её губы тронула едва заметная усмешка:

– Ты специально устроил представление?

Я пожал плечами:

– Завтра на ярмарке люди должны не просто есть. Они должны смотреть. Запоминать. Рассказывать другим. – Я кивнул на сковороду. – Бой завтра это не только вкус, но и зрелище.

Матвей сглотнул:

– И ты нас этому научишь?

Я посмотрел на него:

– Пока нет. Для этого нужна практика, а у нас времени нет. Вы будете делать другое – готовить тесто, резать овощи, подавать. Принцип тот же: быстро, четко, красиво. Чтобы люди не могли оторвать глаз.

Тимка выдохнул:

– Понял.

Я кивнул и повернулся обратно к доске:

– Собираем, – сказал я.

Взял лепешку. Положил на нее горячие ломтики репы – три-четыре штуки, чтобы покрывали поверхность. Сверху зачерпнул ложкой Соус Ярости из ступки. Густой, маслянистый, золотисто-белый соус лег на горячие овощи. Начал таять, растекаться. Аромат ударил мгновенно – чеснок, хрен, жареная репа. Все вместе.

Я свернул лепешку пополам, как конверт, применяя к блюду навык Эмоцональное воздействие. Получился небольшой сверток – дымящийся, источающий запах, от которого слюна текла сама собой.

Создан новый рецепт: Огненный Язык

Качество: Необычное

Эффекты: Согревание (среднее), Утоление голода (среднее), Кратковременный прилив бодрости (слабое), Эмоциональное Воздействие: Воодушевление (слабое).

Примечание: Острота и неожиданный вкус блюда вызывают у цели чувство приятного удивления и желание поделиться впечатлениями.

– Огненный Язык, – сказал я, поднимая его. – Наше блюдо.

Дети смотрели молча, завороженно. Варя стояла рядом, с интересом разглядывая получившееся блюдо.

Я протянул ей сверток:

– Попробуй.

Она посмотрела на меня. На дымящийся Огненный Язык. Потом медленно взяла.

– Если я сдохну, – тихо сказала она, – тебе не поздоровится.

Я усмехнулся: – Не сдохнешь.

Она поднесла сверток к губам. Откусила. Первые две секунды ее лицо ничего не выражало. Она жевала медленно, осторожно, как будто проверяя каждый оттенок вкуса.

Вы успешно применили блюдо «Огненный Язык» к цели «Варя»!

Получено 15 ед. опыта за создание и успешное применение нового рецепта в сложных условиях!

Цель «Варя» находится под действием эффектов: Согревание (среднее), Утоление голода (среднее), Кратковременный прилив бодрости (слабое), Эмоциональное Воздействие: Воодушевление (слабое)

И тут ее глаза расширились. Она резко втянула воздух сквозь зубы. Щеки мгновенно покраснели.

– Ох ты ж… – выдохнула она, прикрыв рот рукой. – Дерет… Но… вкусно?

Она сделала еще один укус, теперь уже смелее. Жевала быстрее.

– Странно, – пробормотала она, доедая. – Острое, простое… а оторваться не могу. И… тепло стало. В ее глазах впервые за сутки появилась искорка жизни. Искра удивления и зарождающейся надежды.

– Это… неплохо, – признала она, и уголок ее губ чуть дрогнул в подобии улыбки.

– Остро? – спросил Тимка с любопытством.

– Острее всего, что я пробовала, – выдохнула Варя, вытирая выступившие слезы. – Глаза слезятся. Рот горит. Нос… нос вообще не дышит.

Она замолчала. Посмотрела на надкушенный сверток в руке. Нахмурилась, подбирая слова:

– Но это… это не просто остро. Там жир смягчает. Овощи вкусные с лепешкой хорошо сочетаются, а этот чертов соус… – Она покачала головой. – Он злой. Агрессивный. Но… цепляет. Хочется откусить еще, понять, что там такое.

Она посмотрела на меня:

– Как ты вообще это придумал?

Я пожал плечами:

– Работал с тем, что было.

Она молчала, глядя на остаток Огненного Языка в руке. Потом снова откусила. На этот раз жевала быстрее, увереннее. Доела до конца. Вытерла рот тыльной стороной ладони. Глаза блестели – то ли от слез, то ли от чего-то еще.

– Это безумие, – тихо сказала она. – Репа, ржаная мука и адский соус. Но… это работает. Черт возьми, это правда работает.

Матвей шагнул вперед:

– Можно мне?

Я кивнул:

– Всем попробуете. Сейчас сделаю еще.

Я быстро раскатал и пожарил еще несколько лепешек. Нарезал и обжарил овощи – репу, брюкву, морковь тонкими ломтиками. Собрал Огненные Языки, раздал.

Матвей откусил первым. Глаза расширились, он закашлялся, но продолжил жевать. Потом кивнул, вытирая слезы:

– Острое, зараза. Но… вкусное.

Тимка попробовал – сморщился, прикрыл рот рукой, но дожевал и сглотнул:

– Ого. Это… это сильно.

Петька откусил, зашипел сквозь зубы:

– Пекёт! Но ничего, терпимо.

Стёпка и Антон пробовали молча, но по их лицам было видно – шок от остроты, потом удивление, потом нечто похожее на азарт.

Федька, который увязался за старшими, откусил кусочек у Тимки и сразу выплюнул:

– Ай! Горько! Не буду!

Я усмехнулся:

– Тебе рано еще такое есть.

Когда все старшие доели, я посмотрел на их лица. Румяные от холода, жара печи и остроты. Глаза блестят. Снова поверили в меня и в себя. Готовы идти завтра.

Блюдо «Огненный Язык» успешно применено к 5 членам команды!

Боевой дух команды восстановлен!

Получено 75 ед. опыта за успешное применение нового рецепта для поднятия морали союзников.

Матвей вытер рот рукавом: – Александр… если люди попробуют это… они правда купят?

Я посмотрел на Драконий Горн – ровно горящий, дающий жар. Потом на команду – измотанную, но уже не сломленную.

– Купят, – сказал я твердо. – Потому что они такого не пробовали. Никогда.

Варя подошла ближе. Остановилась рядом. Смотрела на печь, на пустые доски, на остатки соуса в ступке.

– Что дальше? – спросила она тихо.

Я обернулся к команде:

– Дальше – готовимся по-настоящему. У нас одна ночь. Нужно все подготовить, отработать процесс, чтобы завтра на ярмарке работали как единый механизм.

Тимка выпрямился:

– Что конкретно делать?

Я начал перечислять:

– Первое – делаем большой запас соуса. Несколько горшков. Чтобы хватило на весь день.

– Второе – готовим тесто. Большой ком, в несколько раз больше, чем сейчас.

– Третье – все овощи моем, чистим. Складываем в мешки и корзины. Резать будем на месте, перед жаркой.

– Четвертое – инструменты. Ножи, доски, скалки, сковороды. Все чистим, проверяем. Ножи затачиваю до бритвы.

Я посмотрел на них:

– И последнее – тренировка. Будем репетировать весь процесс. Раскатать, пожарить, нарезать, обжарить, собрать, подать. Снова и снова, пока не научитесь делать это с закрытыми глазами. Я покажу каждому, кто что делает. Понятно?

– Понятно! – хором ответили они.

Голоса звучали твердо. Уверенно.

Я кивнул:

– Тогда за работу. Начинаем сейчас.

Когда все доели свои Огненные Языки, я дал команду:

– Старшие – в дом. Матвей, Тимка, Варя, Петька, Стёпка, Антон. Остальные спать.

Младшие загалдели – недовольно, обиженно. Федька дернул меня за рукав:

– А мы? Мы тоже хотим помогать!

Я присел на корточки, посмотрел ему в глаза:

– Ты поможешь завтра. Будешь дома следить за порядком, за остальными. Это тоже важная работа. Понял?

Он надулся, но кивнул. Младшие нехотя поплелись наверх, а мы со старшими вернулись на кухню.

Я встал у стола, оглядел шестерых перед собой:

– Слушайте внимательно. Завтра нас будет мало, поэтому каждый должен знать свое дело. Никаких ошибок, никакой суеты. Понятно?

Они кивнули.

Я начал распределять роли:

– Варя, Петька – вы отвечаете за тесто. Варя раскатываешь лепешки, Петька помогает и передает мне готовые. Работаете быстро, без задержек. Как только я снимаю лепешку со сковороды – у вас уже следующая готова. Успеете?

Варя выпрямилась:

– Успеем.

Петька кивнул решительно.

– Матвей, Тимка, – я повернулся к ним. – Вы режете овощи. Тонко, ровно, быстро. Как я показывал. Работаете на столе вдвоем – один режет репу, второй морковь и брюкву. Нарезали – сразу подаете мне на вторую сковороду. Ясно?

– Ясно, – отозвался Матвей.

Тимка кивнул.

– Стёпка, Антон, – я посмотрел на них. – Вы отвечаете за подачу и соус. Как только я собираю Огненный Язык – Стёпка берешь его и отдаешь покупателю. Антон следит, чтобы соус был всегда под рукой, в тепле. Чтобы не кончился, не остыл. Понятно?

– Понятно, – сказал Стёпка.

Антон кивнул молча.

Я оглядел их всех:

– Я буду в центре. У меня две сковороды на жаровне. На одной – лепешки, на второй – овощи. Жарю, переворачиваю, собираю Огненные Языки, передаю Стёпке. Если не буду успевать собирать – будете мне помогать. Всё остальное – на вас. Вопросы?

– Я хочу собирать! – послышался крик с лестницы.

Я обернулся. там стояла Маша, сжав кулачки: – Я буду собирать!

Первым моим желанием было запретить, а потом я вдруг подумал, а почему нет? Ребенок хочет помочь, так пусть поможет. Сколько сможет будет собирать, потом отправлю домой отдыхать.

– Хорошо, – кивнул я головой. – Ты в команде.

– Ура-а-а! – запрыгала она.

Остальные помошники удивленно переглянулись, но спорить не стали.

– Хорошо. Тогда начинаем готовить запасы, а потом – тренировка. Работаем до тех пор, пока не будете делать всё с закрытыми глазами.

Первым делом – соус. Я поставил на стол три большие ступки. Разложил ингредиенты: чеснок, хрен, соль, жир, квас.

– Варя, Матвей, подходите, – позвал я. – Научу делать соус. Если завтра закончится, вы должны уметь сделать еще.

Они подошли. Я показывал медленно, подробно. Как чеснок почистить побыстрее, как хрен натирать. Варя повторяла за мной – сначала неуверенно, потом тверже. Матвей взялся за вторую ступку, старательно копируя мои движения. Через час на столе стояли три глиняных горшка, наполненные Соусом Ярости доверху.

– Хватит на сотню порций, может больше, – сказал я, накрывая горшки крышками. – Держим у очага, в тепле.

Дальше – тесто. Варя засыпала в огромную деревянную миску муку. Я помогал вливать воду, месить. Тесто было тяжелое, сопротивлялось, но мы справились. Получился огромный серый ком. Варя накрыла его влажной тряпкой, поставила у очага.

– Отдохнет до утра, – сказала она, вытирая руки о фартук. – Хватит на весь день.

Я кивнул:

– Хорошо. Теперь овощи.

Овощи мыли все вместе. Счищали грязь, чистили кожуру, обрезали гниль. Складывали в большие корзины. Работали молча, сосредоточенно. Через два часа все было готово. Чистые, высушенные овощи ждали нарезки.

Я выпрямился, потер поясницу:

– Достаточно. Теперь инструменты.

Я достал все ножи в доме. Проверил остроту. Некоторые затачивал до бритвенной остроты. Варя приготовила доски, миски и вообще все. что нам может завтра понадобится.

Матвей смотрел:

– Зачем так остро?

– Острый нож режет быстрее, – ответил я. – Ломтики ровнее. Устаешь меньше. Завтра будешь резать весь день – поймешь.

Когда все ножи были готовы, я завернул их в чистую тряпку. Затем снова разжег Драконий Горн во дворе, но сковороды ставить не стал.

– Слушайте, – сказал я, оборачиваясь к команде. – Продуктов у нас мало. Все, что есть – на завтра, на продажу. Поэтому сначала репетируем без еды. Отрабатываем движения, скорость, координацию. Понятно?

Они кивнули.

– Варя, Петька – к столу. Варя, представь, что раскатываешь лепешку. Петька, подхватываешь и передаешь мне. Начали.

Варя взяла скалку, начала водить ею по пустой доске – имитируя раскатывание. Движения неуверенные, медленные.

– Быстрее, – сказал я. – Ты не разминаешь тесто, ты раскатываешь. Сильнее надавливай, резче движения. Еще раз.

Она повторила. Лучше. Петька стоял рядом, протягивал руки к воображаемой лепешке, передавал мне.

– Матвей, Тимка, – повернулся я к ним. – Режете овощи. Матвей – репу, Тимка – морковь. Только без овощей. Движения ножом. Быстро, ровно, одной толщиной. Начали.

Матвей взял нож, начал водить лезвием над пустой доской – вверх-вниз, имитируя нарезку.

– Держи нож правильно, – остановил я. – Пальцы подгибаешь, чтобы не порезаться. Рука движется ровно, без рывков. Вот так. Попробуй.

Он повторил. Движения стали плавнее.

– Быстрее. Нож не останавливается. Режь, режь, режь. Руки должны запомнить сами.

Матвей ускорился. Тимка рядом делал то же самое. Я развернулся к воображаемым сковородам на решетке Драконьего Горна. Протянул руки, словно держал ручки:

– Смотрите. Левой рукой переворачиваю лепешку. Правой – подбрасываю овощи. Одновременно. Вот так.

Я показал движения.

– Стёпка, – позвал я. – Я собираю Огненный Язык, передаю тебе. Ты берешь двумя руками, разворачиваешься к покупателю. Говоришь: «Огненный Язык, свежий с огня, попробуйте!» Попробуй.

Стёпка протянул руки, взял воображаемый сверток, развернулся:

– Огненный Язык… э-э… свежий…

– Громче! Увереннее! Ты не сомневаешься, ты знаешь, что это лучшая еда на ярмарке. Еще раз.

Он повторил громче, с улыбкой:

– Огненный Язык, свежий с огня, попробуйте!

– Лучше. Теперь все вместе. С начала до конца. Без остановок.

Мы начали. Варя раскатывала воздух. Петька подхватывал, передавал мне. Я бросал на воображаемую сковороду, переворачивал. Матвей резал пустоту. Тимка тоже. Я подбрасывал воображаемые овощи, собирал Огненный Язык, передавал Стёпке. Мага тоже училась и старательно собирала. Не так быстро, но ничего страшного. Степа принимал, подавал.

Сначала медленно, сбивчиво. Варя не успевала. Матвей останавливался. Стёпка ронял воображаемый сверток. Я останавливал, исправлял, заставлял повторять. Через полчаса движения стали плавнее. Через час – почти без сбоев.

Варя раскатывала быстро, ритмично. Матвей резал уверенно, не глядя на руки. Я жонглировал двумя воображаемыми сковородами. Стёпка принимал и подавал четко.

– Еще раз, – сказал я. – Последний. На скорость.

Мы прошли весь процесс за сорок секунд. Без ошибок.

Я выдохнул:

– Хорошо. Теперь по-настоящему.

Я поставил две сковороды на решетку Драконьего Горна. Дождался, пока нагреются.

– Варя, тесто. Раскатывай по-настоящему. Десять лепешек – не больше. Это наш ужин и последняя проверка.

Она кивнула, оторвала кусок теста от большого кома. Начала раскатывать – быстро, уверенно. Движения такие же, как в тренировке, но теперь с настоящим тестом. Протянула мне первую лепешку.

Я плеснул жир на сковороду, бросил лепешку. Шипение. Она задымилась.

– Матвей, репу, – бросил я.

Он взял репу, начал резать – быстро, ровно. Ломтики падали на доску одинаковой толщины.

– Хорошо, – одобрил я. – Давай сюда.

Он скинул мне нарезанную репу с доски прямо в сковородку. Я перевернул лепешку. Подбросил сковороду с репой – ломтики взлетели, перевернулись. Жир брызнул на огонь – короткая вспышка. Варя протянула вторую лепешку. Я снял первую, бросил вторую. Собрал первый Огненный Язык – лепешка, овощи, ложка соуса. Свернул.

– Стёпка, – протянул ему.

Он взял уверенно, двумя руками, развернулся к воображаемому покупателю:

– Огненный Язык, свежий с огня, попробуйте!

За воротами раздался низкий, насмешливый голос:

– Ну и попробую.

Мы все замерли. Из темноты во двор вошел Угрюмый. Огромный, в тулупе. За ним – Волк, молчаливый и настороженный.

Угрюмый оглядел двор. Драконий Горн, горящий ровным жаром. Две сковороды на решетке. Нас, застывших на месте.

– Не останавливайтесь, – сказал он, подходя ближе. – Я просто проходил мимо. Пахнет интересно.

Я хмыкнул, вернулся к работе. Перевернул лепешку, подбросил овощи. Угрюмый подошел к Стёпке, который все еще стоял с Огненным Языком в руках, не зная, что делать.

– Так ты говорил, свежий с огня? – Угрюмый протянул руку. – Давай попробую.

Стёпка моргнул, растерянно посмотрел на меня. Я кивнул. Стёпка неуверенно передал сверток Угрюмому.

Тот взял, понюхал. Усмехнулся:

– Чеснока не пожалел. – Откусил.

Жевал медленно, задумчиво. Лицо не изменилось. Сглотнул. Выдохнул.

– Соус дерет глотку, – сказал он спокойно. – Хорош.

Он доел Огненный Язык до конца, вытер рот тыльной стороной ладони. Кивнул Волку:

– Бери себе. Попробуй.

Я уже собрал второй. Передал Стёпке. Тот, уже увереннее, протянул Волку. Волк взял, откусил. Жевал молча. Кивнул коротко – одобрительно.

Угрюмый достал из кармана монеты, вложил Семке в руку:

– За двоих. Считай, первая выручка.

Я усмехнулся, не отрываясь от сковород:

– Спасибо за поддержку.

Угрюмый обошел Драконий Горн, оглядывая его со всех сторон. Присвистнул:

– Так это правда работает. Думал, ты блефуешь.

– Работает, – коротко ответил я, переворачивая лепешку.

Он постоял, глядя на огонь, на работу команды. Варя раскатывала тесто, не поднимая головы. Матвей резал овощи быстро, уверенно. Стёпка стоял с готовым Огненным Языком, ждал следующего «покупателя».

Угрюмый кивнул с одобрением:

– Слаженно работаете. Это хорошо.

Он подошел ближе ко мне, понизил голос:

– Александр. Нам нужно поговорить. Наедине.

Я снял сковороду с огня, кивнул Варе:

– Продолжайте без меня. Отработайте оставшиеся языки.

Мы с Угрюмым отошли к воротам. Волк остался у печи, молча наблюдая за работой детей.

Угрюмый повернулся ко мне, лицо стало серьезным:

– Слушай, Александр. Пока ты тут свои печки строишь, я тоже не сидел сложа руки.

Я кивнул:

– Слушаю.

– Гильдия думает, что Слободка – их задний двор? – Он сплюнул. – Ошибаются. Я начал чистить свою территорию. Нашел пару гнид, что слишком громко обсуждали твои «тухлые пирожки». Языки у них теперь заплетаются… если вообще есть чем говорить.