Текст книги "Монета Бога Теней (СИ)"

Автор книги: Aaron Byrne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4. Запрещенная торговля

Осень 1670 года, Темнолесье, где-то глубоко в лесу

“Острый меч в руках идиота – безобидная игрушка для врага и смертельная опасность для обладателя, в то время, когда тряпичное полотенце в руках профессионала – смертоносное оружие.” – Неизвестный.

Повздорившая несколькими днями ранее троица, угрюмо следовала через лес. Титус вот уже несколько раз хотел спросить, не заблудились ли они, но лишний раз выводить из себя Алистера ему не хотелось.

– Мы заблудились? – Спросил Роланд, тем самым порадовав рыцаря.

– Черт тебя дери! – Выругался Алистер, припадочно вздрогнув, после чего сплюнул на землю и раздраженно посмотрел на идущего позади воина. – Ты спрашиваешь это у человека, который тут вырос, лучшего разведчика северных земель за все времена. Поглоти тебя бездна! Какого черта, ты во мне сомневаешься?

– Во имя всего святого, тут все одинаковое! – Поддержал его рыцарь. – Пейзаж не меняется целыми днями, я почти уверен, что этот камень мы проходим уже десятый раз. У меня уже ноги в сапогах стерты до кровавых мозолей, и я тоже задаюсь этим вопросом.

– Нет, мы не заблудились. – Отрезал Алистер. – Мы идем правильно, а то, что здесь полно всяких камней – не моя вина! Это природа, мой твердолобый приятель, камни – как и рыцари, все на одно лицо. Даже мозгов у них столько же.

– Ну и где мы?

– Где-то глубоко в лесу. – Вздохнул Алистер. – Мы не в Везерлехе, где даже холмам дают имя, здешние жители просто знают каждый куст, не нуждаясь в том, чтобы присваивать названия всему, что видят!

– Но, этот камень…

– Титус! – Не выдержал Алистер. – Можешь назвать его в свою честь, что ты до меня докопался-то?

– Через сколько дней мы дойдем хоть до одного нового ориентира?

– Через пару дней, после того, как ты закроешь рот.

Спутники еще недолго сохраняли полное молчание, как только у Алистера перестал идти пар из ушей, Роланд окликнул друга по имени. Разведчик даже не знал, на каком языке выругаться, но развернулся – молча, взглядом пытаясь прожечь воина-северянина насквозь. В голове всплывала яркая смесь типичной ругани королевства Гаарден и? Везерлеха, с элементами оскорблений Фаурена, с типичными словами-паразитами из Темнолесья и Острогорья, по типу: "…за ногу", "…в душу", и тому подобных высказываний. Роланд указывал пальцем на землю, в сумраке можно было рассмотреть тусклый блеск, знакомого медальона, который он где-то видел, но не мог припомнить, где именно.

– Серебро и сапфир. – Заметил Алистер, подошел и взял в руку, но не спешил класть находку в карман, что-то стало настораживать его. – Где я мог встречать этот медальон?

– Узнал? – Спросил воин, в то время как рыцарь попросту смотрел на происходящее.

– Этот кулон – первое, что я увидел после того, как пробудился от того самого сна после ранения, длившегося не один месяц, семь лет назад. – Вздохнул разведчик, встав с колена и осмотревшись, продолжая вспоминать. – Элизабет, так ее звали.

– Верно, не думаю, что она решила прогуляться так глубоко в лесу и просто обронила его.

– Маловероятно, очень маловероятно. – Подтвердил Алистер, начав осматривать все вокруг и тщательно анализировать детали. – Земля влажная, на ней вот следы остались. Слишком много следов, словно тут танцевали. Но крови я не вижу, боя не было. – Присмотревшись еще немного, Алистер присел чуть подальше и подозвал Роланда к себе. – Следы как от тяжелой тележки.

– Что происходит? – Спросил Титус.

– Похоже, наши старые друзья могли попасть в неприятности. Это молодая семья, которая выходила меня, когда я был ранен. – Тяжело вздохнув и откинув от себя дурные мысли, разведчик продолжил. – Нам некогда, идем дальше.

– Ты шутишь? – Ошарашено переспросил Титус. – Эти люди спасли твою жизнь, а ты собираешься просто пройти мимо, даже не попробовав разобраться в произошедшем? Что ты за человек такой?

– Кто-то спешил за Кроули, вроде как.

– Тут речь идет о хороших людях, а также об одном эгоисте. Кроули непременно дождется своей смерти, а вот этим беднягам, ожидать своей не обязательно.

– Алистер. – Жалобно произнес Роланд. – Взгляни, в кого мы превратились, мы ведь не те люди, которые тогда пришли в их дом, не те благородные и честные солдаты, которые нуждались в помощи. Посмотри на нас, ты действительно вот так просто пройдешь мимо?

– Лучше бы меня тогда прикончили. – Сплюнул разведчик. – Следам от силы полдня, направление движения тележки резко изменилось в этом месте, взгляните сами. Не похоже на то, что они резко передумали двигаться в эту сторону и потащили свое добро в другом направлении. – Почесав затылок, Алистер осмотрелся по сторонам еще раз. – Разбойники? Вряд ли, ведь это зона влияния работорговцев. Муж Элизабет, насколько я помню, был пивоваром, верно?

– Верно. – Кивнул Роланд. – Валенн варил отменный эль.

– А Элизабет была лекарем. В тележке находился или раненый, или бочонки с выпивкой.

Маловероятно, что это был человек, Элизабет залатала бы его у себя, не нахожу причин волочить беднягу, боги знают куда. Да и работорговцы не взяли бы раненого, таких просто добивают. Валенн вез спиртное, точно вам говорю. Наверняка на продажу в Безымянный город.

– Ну и названия тут у вас. – Заметил Титус. – Разве работорговцы не прихватили бы кулон?

– Могли не заметить, случайно сорвать, а может Элен специально его бросила – она умная девушка. Хотя, думаю, она не могла предвидеть, что мы тут пройдем. Очевидно, что это случайность.

– Что будем делать? – Роланд насупился и поправил меч на поясе. – Сам говорил, что не веришь в случайности, но предан судьбе – так вот, может это она и есть? Не знаю как, но пора действовать, нельзя стоять без дела, Титус прав.

– До лагеря работорговцев около километра. Есть идея – мы пройдем к лагерю, и кто-то станет наживкой, чтоб попасть внутрь, и это будет Титус, снимай латы!

– Что? – Опешил тот. – Признай, ты просто меня ненавидишь!

– Немного, но ты сам вызвался спасать их. Подумай только, невинный мужчина до самой смерти может быть обречен на работу в шахтах, а смерть, поверь наступит скоро – рабы там гибнут десятками. А его ни в чем не повинная возлюбленная пойдет по кругу среди этих извращенцев, пока не умрет от истощения. Возьмешь такой грех на душу, благородный рыцарь?

– О! Кто это тут у нас про душу заговорил?! Ладно, уговорил, мы поможем им, но почему роль раба выпала не тебе? – Возмущался рыцарь. – Хочешь придумать план действий, который станет гарантией твоей неприкосновенности?

– Взгляни на меня, я непохож на того, кто способен выдержать хоть месяц в шахтах – казнят на месте, ведь нет никаких причин переводить похлебку на такого раба, да и место в клетке буду зря занимать.

– Тогда, может, пойдет Роланд? Что скажешь, друг, пойдешь в рабство?

– Только в сексуальное. – Заметил воин. – Мне нельзя в рабы.

– Да взгляни ты, у Роланда все тело в шрамах, видно, что в нем живет бунтарский дух. Для них проще прикончить такого сразу, чем постоянно разгребать неприятности, которые он будет устраивать. А теперь, мой приятель, снимай латы.

Тем временем, вблизи горной границы Темнолесья, со стороны Везерлеха верхом на белом коне направлялся рыцарь Дэнтон Стоун. Его плащ покрывал спину лошади, а люди, следующие через поле той же тропой, с уважением озирались на него. Нет ничего, что нельзя купить за деньги – подумал он, доставая из подсумка свернутую бумагу – это была нарисованная от руки карта Темнолесья, при том, что официальной карты никто не делал. Он купил ее у торговца, сказавшего, что якобы кто-то, отобрал карту у одного из налетчиков на границе. Было забавно думать о том, что она переходит из рук в руки. Дэнтон отвлекшись от покупки, взглянул перед собой, с гор спускались раненые люди, часть которых почти дошла до него. Пустив коня в галоп, рыцарь добрался до ближайшего человека, окликнув его.

– Эй, сударь, что стряслось?

– Инквизиция. – Заявил старик, он прихрамывал, а поэтому был рад остановиться на минуту и передохнуть. – У нас было небольшое селение, там, сразу за границей. Мы добывали серебро для короля Везерлеха, но пришли инквизиторы.

– Это те медноголовые?

– В каком-то смысле да, милорд.

– Почему они напали на вас? – Возмутился рыцарь, вновь развернув карту, он стал искать взглядом серебряные шахты, помеченные на ней и названия селений Везерлеха, но ничего не нашел. – Я не вижу вашего поселка на карте.

– У нас было не сражение, а бойня. Мы попали под перекрестный огонь, один из медноголовых приказал убираться прочь оттуда, в ближайшее время там будет застава инквизиции. Кажется, это был офицер. Мы подумали, что север нападает на нас, но все куда сложнее. – Старик попробовал взглянуть на карту, но рыцарь держал ее слишком высоко, судя по всему, не собираясь никому показывать. – Нас там и не должно быть, ведь земли принадлежат северу.

– Омерзительно, король пользуется тем, что так глубоко в Темнолесье никто не суется и приказывает создавать там шахты? – Дэнтон спрятал карту и взглянул в сторону гор, осматривая колонну раненых и истощенных шахтеров. – Север пользуется политической обстановкой, чтобы уничтожить магов. Это все влияние инквизиции, ее принципы слишком глубоко проросли в сознание тамошнего короля.

– Маги, легионеры, без разницы. Но почему страдают остальные люди? Мы ведь не маги и все равно успели похоронить там дюжину человек. Инквизиция взорвала перевал, сделав его еще уже, взрыв был слышен за мили. Завалило одну из шахт, мы не смогли ее разобрать. Зачем они это сделали, милорд?

– Тактика понятна: чтобы не ускользнули те, на кого они охотятся. О морали говорить не приходится, ведь инквизиторы – уже не люди. Не говорю, что особо люблю магов, но ведь подумай, старик, разве они виноваты, что родились, одаренные силой? – Рыцарь напрягал взгляд, как только мог, но все равно не мог разглядеть горный перевал. Сняв с пояса флягу вина, Дэнтон протянул ее старику. – Смочи горло, приятель, и расскажи подробнее об этой инквизиции.

– Благодарствую, милорд. – Сетовал старик, откручивая флягу. Пока он, зажмурив глаза, пил вино, всадник спешился, начав копошиться в сумке, притороченной к седлу.

Рыцарь извлек оттуда сухой паек и вложил в карман раненому. Он, едва сдержав слезу, продолжил рассказ, чувствуя себя самым благодарным человеком в мире. – Это началось не так давно, как сейчас помню, был вечер, мы уже отдыхали. Там, внизу, появились люди, поднимавшиеся вверх: небольшой отряд с единственной телегой. Их предводитель был изранен, мы помогли незнакомцам, даже не зная, во что это выльется.

– Продолжай. – Скомандовал Дэнтон, он составлял план действий, обдумывал, стоит ли туда вообще ехать, и как его могут там встретить. Старик вернул ему флягу, и воин не побрезговал отпить из нее, внимательно взглянув на собеседника. – Что было дальше?

– Они разбили лагерь, пока мы помогали их офицеру. У инквизиторов нет даже имен, а значит часть слухов, все же правдивы. – Старик задумался, поглядывая на колонну людей, которая постепенно обгоняла их. – Инквизиторы заложили взрывчатку, отобранную у нас силой. После, приказали шахтерам покинуть селение, но мы отказывались. После, милорд, захотели сделать это сами, но было уже поздно. Через утес шли маги, целая группа, человек двадцать, но у них не было шансов против инквизиции. Они стреляли со своих палок чем-то очень быстрым и смертоносным.

– Это мушкеты, старик.

– Нет! – Возмутился тот. – Я знаю, как выглядят мушкеты, они едва ли похожи на это странное оружие. Там была стеклянная колба, они подключенная к батарее. Это нечто невероятное, никогда не думал, что такое вообще возможно.

– Что-то новенькое. – Заинтересовался Дэнтон, скрестив за спиной руки, рыцарь с интересом слушал старика, ведь от этого зависел исход его путешествия. – Чем, эти "палки" стреляли?

– Словно солнечным лучом, но он был такой… сжатый, что ли. Будучи тонким, он прожигал магов насквозь. За все свои восемьдесят лет я успел побывать даже в имперском городе, исходил все, от кровавой арены Гаардена, до ветряных мельниц Фаурена! Но такого никогда не видел.

– Если инквизиторы так вооружены, почему же они дошли до вас раненые?

– Это Темнолесье, сынок. – Переменился в лице старик. – Никто из нас не спускался вниз. Если поглядеть на эти кроны сверху, здешние места кажутся самыми прекрасными в мире, словно бескрайний океан из листвы, но это просто обман. На глубине, внизу, под теми прекраснейшими кронами, царит вечная ночь, страх и ужас. – Слегка отойдя от наплыва эмоций, старик почувствовал себя неловко перед рыцарем. – Простите, милорд, я позволил себе лишнее.

– Небольшой отряд инквизиции, значит.

– Это только вначале. Со временем, их становилось все больше, они все прибывали и прибывали из леса. Мы видели, как в темноте, на подъеме в гору, светились их глаза. Их там сотня, не менее, честное слово! Они разбили лагерь на горе, постоянно жалуясь, что многие не дошли, часть из них была деморализована. И не зря, это боги так карают людей, убивающих себе подобных.

– Инквизиция с тобой не согласится, маги им не братья.

– У богов на все свои планы. – Удивил его старец.

– У богов, или у бога? – Дэнтон положил закованную в сталь руку на дряхлое плечо старика. – У нас один создатель, так говорят. Но не волнуйся, кто я такой, чтобы судить язычника за религиозное преступление.

– Вы отправляетесь туда?

– Да, в Темнолесье, все верно, есть там одно дельце. Но меня огорчает инквизиция. – Признался рыцарь. – Будем надеяться, что они пропустят представителя Везерлеха, пустившегося в путь по поручению короны, если они вообще слушают своего безумного короля. Как вы сказали, сотня, против слова одного рыцаря, меня запросто могут убить, даже не поморщившись.

В ржавой железной клетке, вокруг которой все время кто-то ходил – ведь она находилась в центре лагеря работорговцев, сидела испуганная девушка и ее возлюбленный. Валенн долго сопротивлялся, защищая жену, поэтому на нем не оставили и живого места, теперь он крепко прижимал ее к себе и даже не думал отпускать. Проще было назвать место, где не болит, чем наоборот. Измученный, но злой взгляд посматривал по сторонам, словно мужчина придумывал план мести, нечто невообразимо кровавое.

Вдруг к их просторной клетке подтащили кого-то: стоящие неподалеку загоны для рабов были под завязку забиты людьми – новеньких скидывали к ним.

– Знакомьтесь! – Возрадовался работорговец, закрывая решетку за пойманным у лагеря бродягой, тот имел серые волосы, цвет которых сразу бросался в глаза. Его также слегка покалечили, наверняка сопротивлялся. – У вас есть пару дней, после отправим всю партию в Гаарден, рабов там ценят дорого. Особенно хорошо продастся девчонка, ведь у нее глаза красивые, тело стройное, грудь аппетитная. Но, я больше видал – без обид! Хотя, мне и такая грудка нравится. Может, ей даже придется по вкусу быть подстилкой где-то в роскошном борделе Гаардена.

– Иди к черту. – Процедил сквозь зубы Валенн, после чего плюнул в его сторону кровью. На что выродок засмеялся и пошел дальше, по своим делам, какие несомненно были у работорговца.

– Вы в порядке? – Спросила Элизабет, подскочив к новенькому, волком поглядывая на удаляющуюся фигуру. – Дайте осмотреть ваши раны, нет ли сломанных костей?

– Руки лекаря? – С улыбкой спросил Титус.

– Как вы угадали?

– Я не угадал, просто даже не рассчитывал попасть сразу к вам, Элизабет. – Признался рыцарь, что заставило девушку и ее возлюбленного взбодриться. – Алистер? Роланд? Знакомы ли вам такие имена – По глазам вижу, что да. Я пришел передать вам пламенный привет и напомнить, что они всегда возвращают свои долги, сами так сказали, я этого не выдумывал. Лишний пафос. А теперь постарайтесь пошуметь, как можно громче. – Договорив, Титус принялся якобы терять сознание у самой решетки, со стороны входа в клетку.

– Что вы делаете? – Спросил Валенн.

– Вытягиваю вас отсюда.

Только рыцарь улегся поудобнее, развалившись на усыпанном соломой деревянном дне клетки, пара заключенных принялась кричать о том, что их захватчики – ужасные люди и о том, что в гробу они видели всю эту торговлю. Одному из работорговцев такие слова не шибко понравились, он единственный, кто обратил внимания на ругающуюся пару, шум был здесь обычным делом. Но тут была задета его честь, еще и мать вспомнили, ужас! Такое нельзя прощать. А ведь он и так долго сдерживал себя, чтобы не убить их или хотя бы не прижать свое немытое тело к девице с выразительными глазами.

– Что ты скажешь, если я вздерну твою жену у тебя на глазах? – Рычал он, подходя к клетке, сжимая связку ключей наподобие кастета, дабы выскочке было больнее извиняться за эти выкрики. – Это собьет с тебя спесь? – Подойдя к клетке, уже собираясь ее открыть и наподдать наглецам, лежавший без сознания, как он думал, раб – вдруг "ожил" и схватил его за воротник кожаной туники, после чего что есть сил – рванул на себя. Ударившись головой о решетку, работорговец моментально "уснул", но его все еще придерживали крепкие руки рыцаря, не давая рухнуть.

– Ключи. – Скомандовал Титус.

– Что дальше? – Спросила Элизабет, уже отпирая клетку.

– Я открою все клетки с рабами, Алистер и Роланд уже готовы и ждут сигнала, в качестве которого отлично послужит шум и гам, нужна суета в лагере, ее-то мы и устроим!

Крепкий воин рвался в бой, однако, Алистер приказал выжидать. Необходимо дождаться сигнала, после чего можно будет рвануть напролом, ведь по плану, спасенные рабы обратятся против самих работорговцев – это должно уравнять численность. Разумеется, часть рабов сразу рванет к выходу, но будут и такие, которым явно есть, за что мстить похитителям. Выглянув из-за кустов, разведчик проследил за идущим по деревянным стенам лагеря бойцом.

– Когда можно будет нападать? – Спросил с нетерпением Роланд. – Мой меч вспотел от ожидания.

– Надеюсь, это не метафора. – Прошептал Алистер, с отвращением скривив мину. – Ведь сталь не потеет, как тебе только в голову это пришло? Иногда не понимаю, про детородный орган ты говоришь, или действительно про оружие. Говорил же, метафоры – не твоя сильная сторона.

– Вообще-то, я не особо часто называл его так. – Возмутился Роланд.

– Говорю же, часто. То "это" называется меч, то кувалда, клеймор, гаубица, как ты только не называл свой огрызок, а по факту – максимум заточка или штопор для вина. – Достав лук и стрелу, Алистер нацелил ее наконечником вверх, к черным кронам деревьев, которые были где-то очень высоко, и полностью скрывали небеса. – Жажда боя будет утолена, стоит лишь подождать.

– Куда ты целишься вообще? – Удивился Роланд. – Совсем окосел от своего величия? Так высоко задрав голову, никуда не попадешь. Вечно нос к небу тянешь, самовлюбленный выскочка.

– Часовой сейчас смотрит со стены и плюет вниз от скуки. – Пояснил лучник. – Если сделать выстрел, я смогу попасть ему либо в голову, либо в плечи или руки. В первом случае – стрела может попасть не точно, череп – штука прочная, а самое слабое место в кости может находиться в разных местах, может, чуть ниже макушки, может, выше. А точность в моем деле – необходима.

– Поэтому ты решил застрелить небо? – Улыбнулся Роланд, самодовольно почесывая щетину. – Может, ты и прав, убитое небо рухнет и задавит ублюдка.

– Вполне вероятно, что я могу случайно промахнуться мимо неба и угодить стрелой в твое свиное рыло, но ты можешь повысить мои шансы на меткий выстрел – если заткнешься. Сейчас я пытаюсь просчитать в уме траекторию полета стрелы, чтобы угодить прямиком в спину, горло либо затылок – еще не решил. Если стрелять прямо, он завопит и даже не умрет. А вот если в попасть спину правильно, угодив в легкое, часовой не сможет продохнуть, не то, что закричать. – Договорив, Алистер отпустил пальцами тетиву, и стрела понеслась прямиком вверх. – Так на чем это я остановился, ах да, на тревоге. Нам нежелательно поднимать шум, пока Титус не выберется и не освободит Элизабет и Валенна, после, они сами дадут сигнал, но уже с поддержкой рабов, тогда шансы будут равны и мы, вступим в бой, как ты и хотел, вот тебе план.

– Но зачем тогда рисковать и снимать часовых?

– Мне скучно. – Сухо отрезал Алистер, пожав плечами, и в тот же момент, на стене рухнул часовой, после стремительного падения стрелы прямиком с неба. Роланд обомлел, следя как работорговец со стрелой в затылке соскальзывает с поручня, на который оперся ранее. – Больше у них нет патрулей и часовых вне лагеря, громких аплодисментов не нужно.

– Осталось ждать, пока справится Титус.

– Надеюсь, он сообразит, что делать, не хотелось бы подводить наших друзей. Я вот одного не пойму, эту семейку, Валенн и Элизабет. За благое дело, да без корысти помогать беженцам – настоящий суицид, я бы на их месте не поступил бы так. Хлопнул бы дверью у вас перед носом, а может, еще бы и добил.

– Да ты бы так не смог. Просто есть герои, как Титус, есть злодеи, как Кроули, а есть ты.

– И чем же я так плох? – Поинтересовался разведчик и устремил внимательный взгляд на собеседника.

– Ну, как сказать, героем, можно назвать всех, кроме тебя. Может, ты и меня за дюжину монет продал бы, кто знает?!

– Никогда в жизни, будь уверен… за тебя столько не дадут. Слишком дорого ты себя ценишь. – Пожал плечами Алистер, а Роланд "застыл", пытаясь понять, сарказм ли это или друг, правда, мог бы убить его за золото?!

– Ты думаешь, он может не справиться?

– Титус? Как сказать. – Иронично вздохнул Алистер. – Не то чтобы это было сложно, но ведь это рыцарь, понимаешь? Всего лишь рыцарь, Роланд. Была бы у меня маленькая обезьянка, я бы послал ее, она обязательно справилась бы…

– Что за обезьянка? – Задумался северянин, который раньше и слова такого никогда не слышал, но почему-то зная одержимость Алистера Темнолесьем, представил какую-то помесь волка и змеи, ведь слово было больно экзотическим.

– Это зверушка такая обитает в королевстве Фаурен среди песков, скачет такая маленькая ерунда по странным деревьям и давится желтыми фруктами, похожими на мужской агрегат. Наверное, не видел никогда? Тебе бы понравилось.

– Маразматик, в жизни не поверю. Кто тебе такую ерунду вообще сказал?

– Когда я был подростком, мы с ребятами грабили торговцев, которые незаметно хотели пройти через границу, тем же путем, что и мы сейчас. Ну, в общем, мы всех вырезали, но до этого много узнали об их стране, ведь пытки – дело забавное. А в клеточках сидели маленькие такие съедобные твари.

– Маразм.

– Маразм – пойти через эти края, или маразм – то, что они говорили?

– Все маразм. – Уточнил воин севера. – Страна песков с какими-то мелкими тварями. На что хоть эта обезьянка была похожа?

– Чуть симпатичнее тебя. – Улыбнулся Алистер. – Да и волосы у нее на теле короче.

– А ходит как? Или она летает?

– Да как ходит, как и ты. – Улыбка Алистера переросла в оскал.

– Это еще как? – Роланд, почуяв подвох, стиснул зубы.

– Чаще на четырех. – Сдержав смех, Алистер прислушался к выкрикам в лагере разбойников. – Вот, слышишь? Началось, теперь кромсай всех, кого хочешь…

Седой рыцарь был первым среди толпы, которая без оружия встретилась со стеной работорговцев, позади, бежали уставшие, но злые освобожденные им рабы. Дюжина работорговцев рухнула, ведь в три раза превышающая их численность волна рабов проносилась по лагерю с разрушительной силой.

Все они были отчаянны и разъярены, но больше всего был зол один: израненный и измученный. Это был Валенн, который бросился на одного из работорговцев с кулаками против боевого ножа – пивовар отлично помнил его лицо – это был человек, поднявший руку на его возлюбленную. Точный удар в переносицу не убил ублюдка, сила была рассчитана – он не хотел убивать сразу, нужно было растянуть удовольствие от мести еще немного. Забивая поваленного на спину обидчика, когда-то добрый пивовар сбивал костяшки на пальцах, поочередно нанося удары по ключицам, намеренно ломая их и принося неимоверную боль. Послышался хруст, жертва насилия стала задыхаться, ведь грудная клетка не выдержала следующего удара, придавив легкие.

– Валенн! – Послышался родной голос позади. – Остановись! Прошу тебя.

– Элизабет, держись позади. – Отдышался он, слезая с покойника. В открытом гробу того бы уже точно не хоронили. – Его я тоже просил остановиться, пусть знает, что бывает, когда трогают мою семью. На их несчастье, я запомнил еще три лица, которые скоро превращу в однородную массу.

– Тогда не отставай. – Прошел мимо Титус, рассматривая суету вокруг: рабы крушили все, что видели и не собирались делиться жертвами. – Что вы везли в тележке? Именно те следы, помогли найти вас.

– Мой прорыв. Мой научный прорыв. – Пояснил пивовар. – Это жидкий порох, слегка улучшенный вариант драконьего пороха.

– Что? – Недопонял Титус, лишь следя за тем, как Валенн поджигает найденный где-то факел от пламени, которым горела палатка работорговца. – Как это?

– Вязкая субстанция, имеющая разрывную силу, большую, чем у пороха любого вида, неимоверно опасная и нестабильная, но это проще показать, чем объяснить. – Сквозь оскал заявил Валенн и жестом приказал рыцарю следовать за ним. – Сейчас сам все увидишь!

Некоторые работорговцы стали падать замертво на пути рыцаря и пивовара, свистели стрелы – это Алистер прикрывал их, стоя на деревянных стенах. А выкрики Роланда слышались на другом конце лагеря, сопровождаясь звоном мечей и топоров. Некоторые рабы продолжали сражаться, пока другие просачивались через ворота и бежали, паника в их сердцах смешалась с радостью.

Валенн бежал впереди всех, держа перед собой пылающий факел, он стремился к центру лагеря работорговцев, где стоял двухэтажный деревянный домик, который со всех сторон был подперт металлическими стержнями, и только поэтому не разваливался. Под ветхим зданием стояла его тележка с бочками, в которых содержался труд его последних пяти лет, который Валенн хотел дорого продать алхимикам из королевства Везерлех. Но это уже личное – подумал про себя пивовар и, что есть сил, метнул факел метров на десять – точно в тележку. Кроме бочек, в ней лежала солома, благодаря которой они не бились друг об друга. Раньше защищавшая порох от взрыва, она хорошо загорелась. Титус только прибежал сюда, а Валенн уже рванул в обратную сторону.

– Теперь куда?! Черт! – Выругался Титус.

– Подальше отсюда! – Выкрикнул пивовар, уже прилично оторвавшись от спутника. Рыцарь сделал, как сказал Валенн, но ему не удалось отбежать далеко – взрывная волна уложила всех на землю, а с неба обрушились щепки, в которые превратился склад работорговцев. В ушах стоял сильный звон, бывшие невольники и работорговцы, находившиеся вблизи, погибли, их жизнь ничего не стоила для создателя бомбы, но рыцаря – изрядно дезориентировала. Он не был тем, кто признавал сопутствующие жертвы как вынужденную меру для достижения цели.

– Валенн! Что ты наделал?!

– Это было личное, прости. Они думали, что отобрали у меня вино! Радовались и утирали слюни, пока везли тележку в лагерь, а нас волочили за собой. Поставили бочонки поближе к складу. Напились, ублюдки. Они вырыли могилу прямо у себя под ногами.

– Думаю, да. – Пожал плечами подходящий Роланд, весь в кровавых брызгах, и даже на красной железной маске виднелись сползающие багровые капли. – Всегда знал, что твоя выпивка самая крепкая в этих краях, но вот чтоб так "сносило крышу"… – Заметил воин, снимая маску и осматривая лежащую отдельно от разрушенного дома часть черепичной кровли. – Что же ты туда намешал-то? С такой выпивкой и закуска должна быть убойной. Чем "покормим" оставшихся работорговцев?

– Моими стрелами. – Вмешался Алистер, заметив признательный кивок пивовара.

– Благодарю, не думал еще хоть раз увидеть вас двоих.

– Не стоит благодарности, ведь теперь мы квиты. – Сухо заметил Алистер, посмотрев на пару своих давнишних спасителей и убедившись, что все целы, продолжил. – Прочешем лагерь, выживших рабов гоним в шею, выживших работорговцев – бросаем в клетки и запираем, пусть умирают с голоду.

– Это негуманно. – Заявил рыцарь.

– Вот как?! А торговля людьми, значит, сама гуманность?! Роланд, тогда сделай одолжение – вырежи всех, кого найдешь. – Алистер поднял с земли какую-то окровавленную железную саблю, и протянул ее воину, но он не спешил ее брать и поглядывал на Титуса – Роланд явно не хотел бы, чтоб рыцарь подумал о нем, как о жестоком убийце.

– С радостью сделаю это за него. – Вмешался пивовар и взял оружие, сразу же отправившись выискивать тех, кто остался безнаказанным. – Я помню еще пару лиц, которые не дадут мне спокойно спать, пока не увижу головы их обладателей отдельно от тела.

– Славный парень. – Пожал плечами Роланд, но никто не отреагировал на его речь. Все следили за тем, как Алистер прогулочным шагом подходил к разрушенной постройке работорговцев. На его ранее беззаботном лице отразилось смятение, взгляд забегал по обломкам, в поисках хоть чего-нибудь.

– Что-то потерял? – Поинтересовался рыцарь, подходя ближе, Титус стал помогать ему в поисках. Этим немудреным делом рыцарь отвлекал себя от мыслей о гибели невиновных. – От дома мало что осталось, что ты ищешь?

– Не поверю, что эти твари торговали людьми и не могли нормально заработать.

– Ты ищешь золото?

– Да, я ищу золото. – Отрезал Алистер. – И пары монет не вижу, они что людей за спасибо продавали, как так? Никогда в это не поверю. – Произнеся это, он все же увидел что-то, заинтересовавшее его, а именно – дубовый сундук с двумя замками. – Вот и деньги!

– Грабить – подло.

– Титус, завязывай ты с этими лекциями. – Рухнув на колени перед сундуком, Алистер достал из рукава отмычку – небольшой стальной инструмент, который самостоятельно сделал еще до службы в Легионе на кузнечном верстаке отца Роланда. Он до сих пор служил разведчику верой и правдой, ведь был сделан из отличной стали, полученной после переплавки сабли. Алистер слегка поковырялся в замке, пока он не отпал от сундука, словно отмычка была ключом. – Они не святые, не люди храма, чтобы нельзя было их грабить, и даже более того, им сейчас вообще все равно, заберу я их деньги или нет. – Припав ко второму замку, опытный взломщик задержался чуть дольше, однако, и тот вскоре поддался и упал на обломки. Отворив крышку, разведчик увидел содержимое, отчего его глаза заблестели – полсундука монет, в основном валюта Гаардена, но ее легко обменять в королевском банке любой столицы.

– Монеты не наши.

– Как это не наши монеты? – Возмутился Алистер. – Еще как наши, мы ведь их нашли.

– Печать королевства Гаардена, где ты их обменяешь? И даже не думай про королевский банк, тебя к нему даже не подпустят. – Рыцарь захлопнул сундук сапогом, чуть не прибив пальцы расстроенному разведчику. – Бесполезные железки, которые станут ничем иным как лишним грузом в пути.