Текст книги "Монета Бога Теней (СИ)"

Автор книги: Aaron Byrne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Повторять не было необходимости, они бы с радостью ушли сразу, если бы глубочайшее удивление не парализовало их. Но, отойдя от шока и быстро захлопнув дверь, девушки быстрым шагом направились к трактирщику, который спустя несколько минут извинился и предложил другой вариант, сославшись на свою забывчивость. Он просто не записал, что сдал злополучную комнату часом ранее. Спустя еще несколько минут после скандала с хозяином трактира, девушки были уже наверху, в комнате, где царило спокойствие и не было никаких голых мужчин, что отчасти даже огорчало высокую воительницу.

– Тот светловолосый парень мне понравился. – Заметила она.

– Там было, как минимум, два светловолосых, другой сидел в капюшоне. Ты говоришь о седом, или том, кто торговал своим кудрявым хвостом?

– О том, который покрыт шрамами.

– Мари, ты издеваешься? – С раздражением в голосе спросила хрупкая девушка. – У него шрамов больше, чем солдат, погибших после великой осады. Он тебе так понравился? Может, еще замуж за него выйдешь? Наверняка, это какой-то головорез, разбойник или кто-то еще из их числа.

– У меня шрамов не меньше, да и вообще, тебе бы тоже не помешало мужика найти, а то умрешь старой девой. Ты же ни разу не вкусила сладости греха, после "того случая". То и дело, жалуешься на жизнь, а стоит кому-то положить на тебя глаз – вырываешь его. Признай то, что ты старуха с молодым телом.

– Полно других забот, вот и все.

– А ты попробуй, отвлечешься. Не все же время думать о проблемах и ненастьях.

Слушать это было уже невыносимо. Так что она сдалась: желание выпить вина и упреки Мари все же сделали свое дело, хоть и спустя час уговоров. Через мутное стекло уже не пробивался золотистый свет, в почти пустой комнате стало нечего созерцать, и она решила спуститься вниз, чтобы выпить. В коридоре Майя чуть не врезалась в двухметровые ходячие доспехи, пребывая в мыслях о дешевом вине.

– Извините. – Пронеслось из ее уст, ей было все равно, простое проявление вежливости. Ее даже не удивило, что по коридору с закрытым забралом разгуливала стальная статуя.

– Да все равно. – Заскрипел стальными плечами Кастиэль, пройдя дальше. Под его весом прогибались доски, издавая скрип на весь коридор.

Молодая волшебница была единственной девушкой в трактире, но никто даже не окинул ее взглядом. Попробуй – звучал голос подруги в голове. Вздор и наглость: телохранитель не вправе давать советы хозяйке. Попробуем – ответила она сама себе и высмотрела темноволосого парня, одиноко сидящего в углу таверны. Кажется, это тот самый "некто" из троицы. Майя узнала его по одежде. Вальяжно подойдя к занятому им столику, она уселась напротив. Получалось довольно неловко, девушка не привыкла знакомиться первой. Бедолага оглянулся по сторонам и насчитал около трех свободных столов, после чего непонимающим взглядом уставился на нее.

– Можешь угостить выпивкой.

– Разрешаешь? – Озадаченно взглянул Алистер. – С чего это вдруг?

– Моральная травма после "шрама" твоего друга. – Съязвила она, увидев, что незнакомец признателен ей за эту шутку. Собеседник достал из-под стола бутылку вина и придвинул к ней свою кружку. – А ты из чего будешь пить?

– Из другой кружки. – Пояснил он, развернувшись назад, взял кружку с чужого стола и поставил перед собой, подмигнув ее бывшему владельцу. Он был настолько пьян, что не смог выдавить из себя ни единого слова, только невнятные звуки. Похоже, нахальная кража забрала у пьяницы все силы, и он просто лег головой на стол и уснул. Алистер отлил себе вина и снова погрузился в свои мысли.

– Меня зовут Майя, я родом из королевства Везерлех.

– Молодец. – Похвалил он.

– Мило. – Буркнула Майя. – Думала, ты удосужишься представиться в ответ.

– Алистер Де-Ветт, родом из Темнолесья.

– Де-Ветт? Век назад семья с такой фамилией входила в совет короля Гаардена, тебе повезло с родословной, если не брать в расчет ваше дальнейшее изгнание в Острогорье.

– Не в Острогорье, моя дорогая, а в Темнолесье, и да, в моей семье бывали времена получше.

– Прости, я как-то не подумала.

– Ты не сказала ничего такого. Мир слишком тесен, вот и все. Какая настоящая цель твоего визита ко мне? – Алистер попробовал вино, не отводя взгляда от собеседницы.

– Спутница плешь мне проела, мол, пойди с кем-то познакомься, дабы разрядить обстановку, а это явно не мое. Да и нет никакого желания рассказывать о себе.

– Я очень плохой собеседник, нашла бы кого-то поинтереснее.

– Да так и спугнуть можно, я понимаю. Сама не в восторге, но придется мне найти собеседника на сегодня, иначе буду выслушивать о боевых подвигах своей подруги.

– Я тут по той же причине. Все мы делаем то, что нам не по душе, впору привыкнуть.

– Ну, думаю, ты прав. – Пожала она плечами. – К примеру, убивать.

– Нет уж, убивать мне нравится. А вот рассказывать о себе – не особо. Ладно, пусть будет по-твоему. Давай попробуем начать сначала, поведай о себе. Расскажи о своей жизни. Я уже привык слушать чью-то болтовню.

– Когда я была совсем маленькая, мою семью уничтожила инквизиция, но мне удалось бежать. Да, честно говоря, скрываться тогда не хотелось, было тяжело оставить брата, он бежал со мной, но не успел. Его схватили, бедный Кристофер, пытавшийся меня защитить. Он тоже был еще ребенком. Понятия не имею, что там делают с рожденными от магов, но об этом даже думать страшно. Потом я скиталась, приходилось воровать, а в пятнадцать лет, в собственный день рождения, мне впервые пришлось убить человека.

– Неудачная кража?

– Нет, меня взяли в семью, приютили. А человек, который был моим названным отцом, начал вести себя неподобающе. Что-то словно переключалось у него в голове: пока он был с женой – считал меня дочерью, но стоило ей выйти – сразу видел во мне женщину. Черт, я была очень юной. Время от времени он пытался пускать в ход руки. Я сожгла эту свинью и не жалею. – Отпив из кружки, девушка стала ожидать испуга собеседника.

– Ну, бывает. – Холодно ответил он, отчего Майя опешила – ей никогда ранее не приходилось видеть, столь безразличного человека. Или, может, ему нет дела до подобных вещей, может, он привык видеть насилие, это было бы разумно предположить, учитывая то, что его семью изгнали, тем более в эти края. Если это конечно правда – подумала Майя. – Он склонил тебя разделить с ним ложе?

– Нет, я была на тот момент достаточно своевольной и не давалась без боя. А ты? Что насчет тебя, расскажи мне что-нибудь о своей жизни.

– Плохая идея.

– Так не честно, о себе я рассказала.

– Когда я был мал, меня бросили отец и брат, а матери даже не помню – ее убил рыцарь, вскоре у нашей семьи забрали поместье, которое должно было достаться мне по праву. Я вырос под открытым небом, нашел друга, да, того самого, с коротким членом, но с длинным шрамом на ноге. Все его попытки превратить меня в подмастерье своего отца-кузнеца были тщетны. Я все равно стал вором, сначала как ты, чтобы выжить, ну а позднее – потому, что у меня хорошо выходит. Настолько хорошо, что могу обокрасть кого угодно.

– Ты всю жизнь тут прожил?

– Нет, я был в Легионе. Тоже бегу от закона, в этом трактире каждый второй маг или легионер, вполне можешь найти собеседника, подобного себе, волшебников тут много. Я ведь ничего не смыслю в колдовстве, со мной тебе будет скучно.

– Кажется, я не говорила о своем даре.

– Это не дар, а проклятие. – Вздохнул Алистер. – И ты говорила, что твою семью убила инквизиция, те на простолюдинов даже не посмотрят, поэтому я сразу догадался. Сама забываешь, о чем рассказываешь. Не переживай, мне все равно кто ты. И подруга права, тебе стоит быть немного веселее, хочешь шутку?

– Можно.

– Сколько нужно инквизиторов, чтобы прибить полку?

– Не знаю. – Задумалась Майя. – Сколько?

– Два. Один говорит другому что полка – это маг, а другой с радостью ее прибьет.

Шутка была не очень-то веселая, но этого было достаточно, чтобы она улыбнулась и слегка отвлеклась. Как бы то ни было, этот Алистер слегка настораживал. Слишком хороший слушатель, но спокойный до безразличия. От таких людей веет опасностью, вдруг он инквизитор? Ходят ли они в обычной одежде? Столько вопросов и ни одного ответа.

– Сколько из того, что ты мне рассказал – правда?

– Смотря, что принимать за правду. Ведь не факт, что все так, как я знаю.

– Ты сам веришь собственным словам?

– Неохотно. – Вздохнул Алистер, после чего сделал долгий глоток вина. – Ты голодна?

– Ну, я поела хлеба. Денег у нас в обрез, а чтобы купить новый дом за горами, нужно быть менее расточительными.

– Нерасточительная и неприхотливая к еде девушка, чего только не встретишь в этих дивных краях. Думаю, не стоило шутить про инквизицию при маге, вышло не очень весело. Это как приехать в Фаурен и пошутить про рабство, вдруг не знаешь, работорговля там процветает. Недолюбливаю ни тех, не этих.

– Что же так? Ты со мной довольно мил, не сказала бы о твоей неприязни к магам.

– Маги, рыцари и инквизиторы, слишком высокомерны и тщеславны. Трудно чувствовать симпатию к тем, кто высокомернее тебя самого. Маги считают себя сверхсильными, неуязвимыми и бесстрашными. Рыцари – тупы и неповоротливы, полны гордыни и напыщенности. А вот инквизиторы, даже не знаю, думаю тяжело любить тех, кто пытается тебя прикончить. Ты же напротив – кажешься мне неопасной.

– Ты ведь это всем говоришь.

– Только девушкам. – Признался Алистер, припав губами к деревянному краю кружки. – Якобы боги бродили среди нас и только они обладали силами, но потом покинули наш мир, оставив свой след – людей, наделенных даром.

– Якобы? От религии ты на расстоянии вытянутой руки, ведь так?

– Если я когда-то захочу выслушать откровенный бред, я отправлюсь в храм одного из ваших лживых богов. Так что да, это не мое. Хоть погибший принц и пользовался легендами, дабы воодушевить своих солдат, существование богов эти россказни не гарантировали, в них упоминались небесные расы, некие святые воины, оттуда и пошло название Серого легиона. Существование других разумных видов вполне возможно, наука доказала, что даже палка может стрелять – это я про мушкеты.

– Легион, значит? – Кокетливо спросила она, а собеседник затейливо сложил руки перед собой.

– Легион, впечатляет, Майя?

– Ты явно избегаешь открытых боев, ни единой царапины на лице, ни шрамов, ни рубцов. Не думаю, что ты шел в первых рядах, да и на простого солдата ты явно непохож, наверняка из офицерского состава, ведь лучшая броня – это отряд солдат, идущих впереди. Любишь ли ты прятаться за чужими спинами, Алистер?

– Все в точку, но с небольшой поправкой. Для начала, я шел намного раньше первого ряда солдат. Человек перед тобой – разведчик, так что я вступал сражение, до того, как оно начиналось или делал так, чтобы боя не было вовсе. Что касается офицерства, все верно, но я не прятался за спинами союзников, а прикрывал их, таясь исключительно в тени и за спинами врагов. Мое тело защищала ловкость, ведь нельзя ранить того, в кого ты не в силах попасть.

– Столько пафоса в словах, ты мне определенно по вкусу.

– Тогда у тебя хороший вкус.

Двери в таверну распахнулись, обдав всех легким сквозняком, отчего в помещении стало немного прохладнее. В зал вошла средних лет женщина: волосы слегка потрепаны, а внешность не примечательна – не самая красивая дама в городке. Алистер хорошо ее помнил. Когда-то давно, он был еще совсем мал, в городок переехала графиня, изгнанница, как и его отец. Только причиной ее ссылки стала не причастность к гильдии убийц, а похоть и разврат.

В отсутствие мужа она успела полежать в постели со всеми слугами своего поместья, а возлюбленный супруг прознал о ее похождениях и сослал неверную жену подальше от дома, разумеется, сюда. Похоже, это была ее дочь, которая достаточно последовала тропой своей матери. И вот она брела по таверне, а все, кому не лень хлопали ее ладонью по заду, весело выкрикивая пошлые фразы. Можно было услышать что-то вроде короткого стишка, высмеивающего ее. Жалкое зрелище – подумал Алистер, но тоже шлепнул ее. Собеседница попятилась назад, удивленная таким поведением.

– Приревновала? – Улыбнулся Алистер, после чего под столом передал Майе кошель монет, который секундой ранее болтался у блудницы на поясе. – Сходи и возьми нам поесть.

– Ты вовсе с ума выжил? Тут же много людей!

– Именно! Каждый шлепнул эту овцу, никто не поймет, кто именно украл деньги, да и посмотри на нее. Она едва на ногах держится, идет к прилавку и думает выпить еще. Судя по одежде, эта женщина не из бедной семьи. В таком состоянии она решит, что забыла кошель дома или потеряла в кустах, где ее только что кто-то имел. Взгляни на ее платье, все в траве. Да и вообще, это не так важно, как пустой желудок…

– Ты очень принципиальный вор, верно!? – С улыбкой ответила Майя. – Мне это нравится куда больше, чем нытики, которые то и дело пытаются надавить на жалость, чтобы запустить свои паршивые клешни мне под корсет.

– Возможно, ты единственная, кому нравится моя натура. – Осматриваясь, вор припал губами к кружке вина. – Многие делают то, что у них хорошо получается, так люди и выживают. Кузнец открывает лавку кузнечных изделий, а алхимик – лавку со снадобьями и припарками, я же, в свою очередь, обладаю талантом к воровству. И никак не стыжусь этого, возможно, я добился меньшего, чем ты, но вполне счастлив от того, что уже имею.

– У нас довольно странное свидание.

– Так значит, это можно назвать свиданием?

– Или деловыми отношениями. – Задумалась Майя. – Мы ведь друг другу помогаем.

– Помогаем не умереть с тоски? Наверное. – Он выдержал легкую паузу, всматриваясь собеседнице в глаза. – Судьба редко сводит двух случайных людей повторно. И пусть мы идем почти одной дорогой, не факт, что встретимся снова, а жалко. Вы можете не дойти или я, неважно. – Алистер быстрыми глотками осушил кружку и перевел взгляд на почти пустую бутылку вина.

– И ты не предложишь отправиться вместе? – Удивлялась чародейка.

– Нет, не предложу. Видишь ли, от моих друзей одни только беды, если у нас или вас есть шанс выжить, то по отдельности – без обид. Большие группы приметны, а женская компания будет только отвлекать. Наша троица и так слишком примечательна: бронзовый рыцарь, воинственный северянин и очень привлекательный вор.

– Как ты себя любишь. – Заметила Майя, а Алистер поморщился, выпив винного осадка. – А что с вами делает рыцарь, как ты сказал, бронзовый. Он твой друг?

– Как ты говорила ранее, это деловые отношения. Но вернемся к совместному путешествию. Вы, милые девушки, все время будете требовать привал, забирать время, которого у нас в обрез, за вами придется досматривать, следить за вашим благополучием. И как бы мне не импонировала твоя компания, нам не по пути.

*****

Крыша “Пепелища” была скользкой, поэтому стоять на ней было затруднительно, но Измаилу это не мешало: пользуясь метательными ножами в качестве опоры, он быстро и тихо передвигался от одного края кровли к другому, словно паук, ползающий по своей паутине. Наемник следил за двумя девушками всю дорогу до городка, изначально решив просто проверить, кто они. Одной из дам вполне мог оказаться переодетый Титус, которого ему заказали убить. Но когда все прояснилось, Измаил просто продолжал идти за ними по пятам без явной цели и мотива. Зацепившись за край, наемный убийца спрыгнул на подоконник окна второго этажа: на полу комнаты кто-то спал в обнимку с бутылью вина, лишь немного не дойдя до кровати. Волосы не седые, а значит точно не Титус. Грациозно перескочив на другой подоконник, Измаил обнаружил пустую комнату, и так еще несколько. На очередном подоконнике наемник едва удержался – из-за недавнего дождя металл был еще мокрым. Нога соскользнула, и рыжеволосый убийца чуть не канул вниз, все могло сложиться иначе, если бы он не успел схватиться рукой за выступ. Внизу кто-то справлял нужду и не обратил на шорох внимания, но один из ножей был уже наготове – лишний шум ему не нужен.

Если Измаилу приходилось ликвидировать свидетелей, он называл это сопутствующими жертвами, на которые никогда не скупился, ведь ему платили за эффективность работы, а не чистоту исполнения. Если сравнивать его с другими наемниками-убийцами, то те находили "занозу" и аккуратно ее удаляли, тут всегда была вероятность провала. Но Измаил – человек другого рода, "занозу", он вырывал с мясом, лишними жертвами, шумом, после которого королевские глашатаи будут еще неделю выкрикивать длинные списки погибших. Таким образом, он и стал легендой в узких кругах наемников. Но всегда, без исключений, Измаил выполнял заказ. Как-то раз ему пришлось вырезать всю деревню, так как он не знал цель в лицо, а под описание подходили почти все жители.

Подтянувшись и заглянув в окно, он наблюдал один из самых непристойных видов сношения, и это было отвратительно – он на дух не переносил мужеложцев. Поморщившись, Измаил перескочил на другой подоконник. Посреди комнаты, развернутый спиной к окну, стоял кто-то обнаженный, весь в шрамах и рубцах. Волосы светлые, но не пепельные, опять мимо, а значит нужно продолжать поиски.

*****

Роланд, почесав живот, продолжал стоять, отвернувшись от окна, и даже не подозревал, что к нему мгновением ранее заглядывал наемный убийца, отправленный за его спутником. Вдруг из-за кровати выглянула голова Титуса, тяжело вздыхая, он отшвырнул чей-то башмак в угол комнаты.

– Роланд! Может, ты уже наконец-то оденешься?

– Может, но мне и так хорошо: легкий ветерок обдувает мое закаленное в боях тело. – Он, почесав щетину на подбородке, с интересом следил за действиями рыцаря. – Обязательно ли убирать под кроватью? Тебе же за это не платят, и вообще, это же не твоя кровать. – Голый воин сел на рядом стоящую койку, начав пристально рассматривать рубец на колене, пытаясь припомнить, как и когда его получил.

– Не привык спать в таких условиях, никогда не знаешь, когда эта осторожность может спасти тебе жизнь. – Поднявшись на ноги, рыцарь начал снимать с себя латы и складывать возле кровати.

– Если бы ты вытер пыль, ничего плохого бы не случилось. Нужно бояться пыли, лишь на своем мече, как тебе такое? Я говорил это и Алистеру, когда он пытался очистить от нее стол в одном из трактиров, но этот зануда процедил что-то вроде – "Лучше пыль на мече, чем на надгробии", как всегда, выкрутился. Вот я, когда он говорит что-то из ряда вон выходящее, хвалю его, а он в свою очередь, делает такое лицо, словно не слышал моих слов.

– Он не из тех, от кого стоит ждать похвал и комплиментов, это типичный высокомерный лидер.

– У нас равенство, никаких лидеров. – Возмутился Роланд, нелепо пытаясь изобразить безразличие.

– Сам-то веришь в это? – Ехидно улыбнулся рыцарь, словно рыбак, крюк которого заглотнула большая рыбешка. – Если тебя это задевает, то моя теория была верна, ведь это он всегда решает, что и как делать, куда идти, где устраивать привал, верно? Он классический лидер-тактик, берет, конечно, не пламенными речами и идеей, но хорошо манипулирует, строит какой-то план и уже привык, что все ему следуют. Алистер своеобразный сценарист, чтобы он не планировал – будет так, как он хочет.

– Хватит копошиться под койкой!

– Как знать. Как-то раз мы с моими людьми остановились в Имперском городе, там сняли комнату, а под кроватью оказался механизм. Что-то с проволокой, порохом, металлической стружкой, никогда не понимал, как инженеры это делают.

– Чем все закончилось? – Поинтересовался собеседник, не отвлекаясь от своего колена.

– Одного нашего аккуратно и равномерно размазало по потолку, а еще трое потом стеснялись выйти на люди без шлема. У кого-то из них щека свисала с челюсти, как ухо старого пса. Имперские убийцы изящны в своей работе, и хоть я повидал достаточно механизмов, этот мне запомнился. И был начинен не хламом в виде пороха и гвоздей, как это обычно бывает. Нет, то была жидкость, вязкая и очень опасная.

– Да как ты вообще умудрился перейти дорогу повстанцам империи? – Удивился Роланд, искренне интересуясь его приключениями. – Отродясь не был за великой стеной, говорят, это необычайно красивое место.

– Действительно так, эти аккуратные сады, дивные животные, необычные дома, однако, там процветает тирания, оттого и ведутся повстанческие войны. Император-диктатор стар как мир, но не столько страшен он, как его наследники. Чего только стоит главнокомандующий флота, по рассказам, он перебил уйму народу. – Рыцарь задумался, словно вспоминая те края. – Повстанцы посчитали нас отличной целью, так как мы были представителями другой крупной страны. Разразись между Везерлехом и Империей война, это пошло бы им на пользу.

– Эй, мне кажется, там паутина осталась, чистюля. – Подбодрил его воин и рыцарь вновь скрылся под кроватью, выругавшись и продолжив выискивать источники грязи. Хоть он и так уже все проверил несколько раз, уверенности в чистоте как не бывало. Никто даже и не заметил, что за спиной у Роланда, за окном, вновь кто-то прошелся по выступу, в обратную сторону. Неужели ему по нраву сидеть голым в пустой комнате – подумал Измаил и скрылся. Титус, тяжело дыша, вылез из-под кровати и нервным взглядом окинул Роланда.

– Нет там никакой паутины.

– Да знаю я. – Ехидно улыбнулся он. – Надевай что-то простое и пойдем выпьем с Алистером.

– Не тебе говорить мне, чтобы я одевался. Откуда у вас монеты на выпивку?

– Тебе не понравится. Грабежи, разбойные нападения на торговцев, всего понемногу. Чтобы выжить, нужно отказаться от доли человечности, а если хочешь быть в безопасности – перестань считаться с ней вообще.

– Цитируешь Алистера?

– Именно.

– И устраивает ли тебя такая жизнь, Роланд?

– Нет, меня нет, отчасти. – Он начал одеваться, что не могло не радовать собеседника. – Но кто возьмет на честную работу двух человек, гонимых законом? Смешно представить, как враги народа сидят в казначействе короля и ведут учет сбыта древесины.

– Тоже верно, но грабежи…

– Я конечно не Алистер, но вижу, что тебе тоже есть что скрывать, верно?

– Всем есть что скрывать, мой друг.

– Всегда знай, что я с радостью тебя выслушаю и поддержу. Я очень рад, что путешествую с тобой, есть с кем поболтать. Алистер и слова не по делу не выдавит. Такой спокойный, молчаливый, нравоучения свои зачитывает каждые полдня, а если кто нападет, так сразу скачет из стороны в сторону, и все умирают, я его иногда даже боюсь.

– Он меткий стрелок, верно? Так почему лук, а не огнестрельное оружие или арбалет? Возможно, его тяжело найти, ведь это новинка на рынке вооружения, но думаю, стоит того. – Предположил Титус, на что Роланд нахмурил одну бровь и приподнял другую, пытаясь перекривить Алистера: – "Это оружие издает слишком много шума, мои враги в последние секунды жизни должны слышать лишь тишину". – Процитировал Роланд.

– Когда-то этот пафос погубит его.

– Да, мне не особо повезло с родней, Алистер заменяет мне брата. – Признался воин. – И не удивляйся, что у меня есть брат. Он стал кузнецом, которого не смогли вырастить из меня. Военное дело его мало интересует, так что все же не повезло мне с кровной родней.

– Мне тоже, если бы ты только знал.

– Как тебе пародия, Титус?

– Похож, как две капли воды.

– Я уже предлагал ему мушкет, даже подарил один. И как-то раз он ушел куда-то и вернулся без него, однако, с горстью монет. Сначала мне было обидно, но Алистер наверняка знает, как лучше. Помню, был случай, похожий на этот, примерно на полгода позже. Я захотел арбалет, думал, что было бы очень хорошо стрелять в два прицела.

– Но он не одобрил?

– Он сказал мне следующее: "День, когда ты возьмешь в руки лук, а я двуручный меч, станет для нас последним". Сначала это показалось мне глупостью, но нельзя отрицать его правоту. Я хорошо стреляю, но намного увереннее чувствую себя, держа в руке эфес меча. Да, мне иногда хочется прибить Алистера, но если бы мы не держались вместе, вряд ли смогли бы выжить.

– Это настоящая дружба, ему повезло с напарником, как и тебе.

– Странно, что ты одобряешь его кандидатуру как соратника.

– Не странно. – Пояснил рыцарь. – Попросту не разделяю его принципов, честь для меня важна так же, как и для тебя. Человеческая жизнь – высшая ценность, у каждого есть ради чего просыпаться, и отнимать этот дар – подлость. Для Алистера – это каждый глоток воздуха, каждый шаг, который он делает– этот человек ценит свою жизнь, но ценит и твою.

– Твою жизнь он тоже ценит, хочет, чтобы ты выжил.

– Хочет, но это сугубо деловые отношения. И знаешь, нас обучали многим техникам – распознавание лжи и анализ эмоций – одна из них. Алистер хороший лжец, но если постараться, можно прочитать и то, что я ему импонирую, и как бы глупо это не звучало – он уважает меня.

– Никогда не признает этого. – Вздохнул Роланд, начав натягивать штаны.

– Ему и не нужно.

В таверне становилось шумно, под вечер здесь собирались люди – многие мужи возвращались с рудников и лесопилок, приходили с охоты или сбора трав, нередко прихватывая с собой жен или любовниц – в отдыхе нуждались все. Алистер набивал себе брюхо жареной курицей с чесночным соусом и запивал все это элем. Собеседница же предпочитала менее жирную пищу и налегала уже на второй салат с ягодами и свежими помидорами. Послышался грохот мебели, оторвавшись от еды, они увидели Роланда и Титуса, которые подсаживались к ним за стол, громыхая стульями. Роланд вытащил стул буквально из-под пьяницы, которого ранее Алистер обделил кружкой, теперь бедолага лежал на полу, не моргнув и глазом, лишь пустив по щеке скупую слезу от своего бессилия.

– А я-то думал, мне уже никто не испортит аппетит. – Вздохнул Алистер, но окорок из руки выпускать не спешил.

– Да чего ты, не рад нас видеть? – С наигранным удивлением произнес Роланд, взяв из его тарелки самый большой окорок и начав его уминать, не замечая девушку, сидящую с ними за столом. Никаких манер, ведь еда, по его мнению, такая же святая, как и война.

– Представишь своих друзей? – Поинтересовалась Майя.

– Это Роланд, ты, наверное, не узнала его одетым, но это он. А это Титус, более культурен, чем мой друг, но та еще заноза в заду. – Слегка наклонившись к собеседнице, Алистер с отвращением прошептал. – Он рыцарь.

– На самом-то деле ты нас ценишь и любишь. – С набитым ртом пробубнил Роланд, припоминая слова бронзового друга, сказанные минутами ранее. – Это знают все, кроме тебя.

– Надейся.

Спутники переглянулись между собой, на их лицах появились улыбки. Но продержались они недолго, Алистер поперхнулся, устремив взгляд в другой конец зала. Роланд последовал его примеру – удивление было таким сильным, что он даже не заметил, как облил себя элем. Там за отдельным столиком сидел серый легионер, как и они – офицер. Разница была в том, что он не стесняясь, носил доспехи кавалерии Легиона как знак отличия ордена. Полный комплект стальной брони. Титус хорошо знал историю, узнав латы, он развернулся к Роланду:

– Знакомая броня, верно?

– Офицерский латный доспех Серого легиона, отряд кавалерии, командирский. Я знал лишь одного такого бойца в нашем взводе, и его семь лет назад на моих глазах снесло с лошади пушечным ядром, его звали не иначе как Кастиэль, хороший был человек.

– Да. – С неохотой ответил Алистер. – Это неуважение к нашему давнему другу, Кастиэль видно, в гробу перевернулся бы, если б его не сожгли. Отвернитесь, не стоит так на него смотреть. Если хватило мозгов надеть эти доспехи в сезон охоты на Легион, ждать от этого человека можно чего угодно.

– Да что ты, он же оскорбляет память о нашем друге! Кастиэль вообще мог выжить тогда? Может, это он? – Возмутился Роланд, после чего привлек внимание воина, бросив куриную косточку. Та пролетела через весь зал и со звоном цокнула по его шлему. Стало понятно, что рыцарь смотрит на них сквозь забрало. Роланд оттянул воротник, указав пальцем на знак Легиона на шее. Такой реакции Роланд не ожидал – незнакомец молча встал из-за стола и спокойно ушел на второй этаж. – Ну и правильно, наверняка пошел снимать доспехи, пока мы не дали ему по шее.

– Ты что, не видишь, он наверняка не в себе! Хоть что-то из сказанного мной ты можешь не пропускать мимо ушей? Это ведь совсем несложно! Вдруг это инквизитор, переодевшийся в легионера? А ты ему показал символ, баран!

– Вздор. – Возмутился он, вернувшись к трапезе. – Инквизиции, по уставу, положено носить форму, не думаю, что один из них нарушил закон и облачился во что-то иное.

– Ему скажи. – Указал пальцем Титус, и все обратили внимание на спускающегося назад по ступеням легионера в доспехах – он вернулся, неся в одной руке двуручную стальную булаву, словно она была практически невесомой. Алистер, вытерев губы рукавом, встал из-за стола, потянув за собой Майю.

– Сам заварил эту кашу, сам ее и расхлебывай. – Пояснил Алистер.

– Эй, а ты куда?

– Потанцую с девушкой.

Поначалу это так и выглядело, прижав Майю к себе, он увлек ее в толпу танцующих посетителей, после чего они вдвоем протанцевали к черному выходу так быстро, как это только было возможно. Черт! – выругался Роланд, постаравшись встать и уйти, в то время как Кастиэль пробивался через толпу, расталкивая людей и ускоряясь в ходьбе. Безразличие окружающих ужасало: двухметровая стальная броня с громоздким оружием в руках быстрым темпом шагала сквозь толпу, но все плясали и веселились. Неудивительно, ведь это трактир, да еще и в Темнолесье. Титус единственный остался за столом, опешив от происходящего, он просто встречал подошедшего легионера.

– Ты не легионер! – Процедил стальной человек.

– Нет. – Возрадовался он. – Я их вообще не знаю, подсели ко мне, пили вместе.

– Куда они пошли?

– Мне почем знать? – Пожал плечами Титус, но ответ не устроил громилу, поэтому он схватил рыцаря за воротник рубахи, слегка приподняв со стула. Послышался хруст рвущейся ткани. Осмотрев шею и поняв, что на ней нет знака Легиона, воин поставил булаву на пол и поднял забрало. Такого рыцарь еще не видел: лицо было страшно изувечено пламенем.

– Да кто ты такой?

– Офицер Серого легиона Кастиэль, а теперь говори где они!

– Понятия не имею.

Толпа радостно охнула, через зал в громилу полетел стул, ведь трактирный мордобой – любимое дело в этих краях. Звон и хруст, но воин оставался на ногах, развернувшись назад, он встретился взглядами с Роландом. Стальная статуя подняла булаву и направилась к нему. Музыка слегка утихла, все разом передумали танцевать, с трепетом ожидая чего-то невообразимого.

– Мордобой! – Выкрикнул Роланд, рванув по ступенькам на второй этаж. Оглядываться смысла не было, этот громкий топот был отчетливо слышен, сомнений не оставалось: стальной рыцарь бежал за ним с такой скоростью, что это казалось сумасшествием. А секундой позже послышался шум и гам, крики, как радостные, так и истошно-болезненные – началась трактирная драка, в которой участвовали все, а музыка стала громче некуда, барды горланили, как только могли и ускоряли темп мелодий. Бег по коридору на втором этаже трактира был очень быстрым, Роланд не так глуп, чтобы без меча вести бой с тяжело бронированным легионером. Внезапно из-за угла кто-то вышел, и бегущий воин снес его своей массой. Он извинился, но сам побежал дальше, даже не помогая ему встать – было некогда.