Текст книги "Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)"
Автор книги: _YamYam_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Мин Юнги налил в кружку горячий кофе, выключил машину, погружая квартиру в полную тишину, и внимательно посмотрел на неё.
– Поясни, – попросил он, сделав глоток.
– Ну… – замялась девушка и качнула головой. – Не то чтобы странно, конечно… Просто так показалось лично мне. Югём сказал, что я очень выросла и что изменилась, значит, всё это могло произойти и с ним, верно? Может быть, я приняла за странность его обычное поведение, которое характерно было для того Ким Югёма, который живёт сейчас, а не в прошлом. Но… Он словно бы заставлял себя говорить со мной, понимаете? Хотя встретиться хотел именно он… В общем, всё это как-то сложно, мне нужно больше времени, чтобы понять его.
– И времени этого у нас нет, – вздохнул мужчина, заставляя на него покоситься.
– Мне жаль, – искренне произнесла девушка, опуская взгляд, и поджала губы.
Её подбородка тут же очень знакомо коснулись чужие, едва тёплые от горячей кружки пальцы, а большой мазнул по нижней губе, заставляя выпустить её из плена верхней. Еын вопросительно подняла голову, но мужчина не сказал ровным счётом ничего – лишь подался к ней и коснулся очень мягко её губ своими. Она даже не успела закрыть глаз, не успела податься навстречу и не успела ответить, как всё закончилось вдруг, не успев даже как следует начаться.
– Отдыхай, – в итоге едва слышно произнёс Юнги, отстраняясь от неё.
Мужчина со стола подхватил кружку с кофе и направился лениво обратно в гостиную, собираясь, видимо поработать ещё. Еын лишь проводила его взглядом и поджала губы снова, понимая, что ей не хватило этого совсем. За двое суток одного только этого лёгкого, едва ощутимого касания было страшно мало, но она просто не знала, что должна сказать или сделать, чтобы – чёрт возьми – получить больше.
***
Очередное утро началось для Еын со страшного потрясения. Она, как и обычно, проснулась сразу, едва только прозвенел будильник, оповещая о восьми утра на часах, поднялась недовольно с постели и потёрла заспанное лицо. Хотелось оказаться в ванной как можно скорее, умыться и прийти в себя, смывая остатки сна и приснившегося, кажется, Санта-Клауса верхом на ламе.
Девушка в итоге выскользнула из спальни, почти не раскрывая глаз, и по одной только памяти заскользила по ламинату в сторону кухни. Она включила чайник, отчаянно зевая, запустила кофеварку, привычно нажимая на выученные кнопки, и не отказала себе в удовольствии почесать поясницу, слегка приподняв лёгкую майку. Еын затем потянулась, зевая в очередной раз, и развернулась, собираясь уже направиться в столь необходимый с утра душ, да так и замерла с поднятыми вверх руками, страшно растрёпанной после сна, с чуть задранным на животе топом и абсолютно шокированным взглядом. Потому что, смотря на неё совершенно аналогичным взглядом, посреди гостиной, прислонившись бёдрами к спинке дивана и держа в руке телефон, стоял Чон Хосок.
Еын моргнула пару раз, умоляя прийти себя в чувство, резко опустила руки, выдыхая и, одновременно с этим, начиная паниковать. Мужчина, кажется, тоже потихоньку приходил в себя, потому что на его лице вдруг медленно расплылась такая улыбка, что захотелось спрятаться в холодильнике и никогда-никогда оттуда не вылезать.
– Опачки, – протянул он страшно довольно, а Еын судорожно сглотнула, пытаясь найти в мыслях хоть одно логичное объяснение тому, что она тут делает.
Хосок оттолкнулся от дивана и уже даже успел двинуться в её сторону, как со второго этажа послышался хриплый ото сна голос:
– Шаг в сторону – расстрел, – и девушка выдохнула с самым настоящим облегчением.
– Господин Мин, – улыбнулась она, оборачиваясь в его сторону и в очередной раз отгоняя от себя мысли о том, что она никогда, кажется, не привыкнет видеть его в одних только штанах, – спасибо, что позволили остаться сегодня у вас.
Мужчина усмехнулся, кивнул, давая понять, что принял такое её объяснение и согласен подыграть, а Еын метнулась в сторону, едва ли не бегом направляясь в ванную, отданную под её личное пользование. Она прижалась спиной к двери, едва только закрыла её за собой, и зажмурилась, не находя сил поверить в то, что произошедшее – не страшный сон.
– Ты ведь не думаешь, что я поверю в то, что она сказала? – раздался голос Хосока, и Еын едва не взвыла от отчаяния. – Малышка тут явно не первый день, прям как дома.
– Мне плевать, что ты подумаешь, – хмыкнул в ответ Юнги. – Что забыл тут с утра?
– Вот так встречаешь своего друга? Меня не было целую неделю, я засыпал и просыпался с мыслями о тебе, а ты…
– Что надо, Хосок? – перебил его мужчина, и Еын почему-то захотелось улыбнуться. – Я не в настроении.
– Будто ты бываешь в нём по утрам, – фыркнул тот недовольно. – Но… Серьёзно, я умру от любопытства, ты спишь с Еын?
Девушка чуть воздухом не подавилась, услышав это, и прокашлялась, стараясь быть максимально тихой и незаметной.
– Думай, что говоришь. Она ребёнок совсем. Давай поговорим наверху.
Еын подавилась во второй раз и, похлопав себя по груди, нахмурилась. То есть, как целовать её – так не ребёнок? Но спать с ней – ребёнок? Она фыркнула недовольно, ощущая вдруг себя страшно обиженной и униженной. Не то чтобы Еын сама хотела спать с ним – вовсе нет… Ну, разве что отчасти и чисто в рамках научного интереса… Но услышать такое оказалось вдруг страшно неприятно и, закрывая за собой створки душевой кабинки, девушка поняла, что ни прощать такое, ни спускать не намерена.
Она именно поэтому весь день говорила с Мин Юнги максимально безэмоционально, ограничивалась односложными ответами, ловя на себе хмурые и вопросительные взгляды, а ещё улыбалась широко и от всей души всем и каждому, помимо него самого. Ей отчего-то это казалось достойным и правильным, а уж когда мужчина вдруг хлопнул по столу ладонью, подрываясь на ноги и заставляя её вздрогнуть, едва только Еын сказала почти привычное за день: «Конечно, господин Мин, вы абсолютно правы», у неё в душе заплясали самые настоящие дьяволята. Улыбка как-то сама собой расплылась по губам, и она поджала губы, наклоняя голову, чтобы попытаться её спрятать.
– Ты напрашиваешься? – процедил сквозь зубы Юнги, и девушка плотнее сжала губы.
– Никак нет, господин Мин. Разве я могу?
Он вздохнул, падая вдруг в кресло обратно, и накрыл глаза ладонью в такой неподдельной усталости, что у неё даже дрогнуло сердце в жалости к нему. Но это прошло очень быстро, и Еын только ухмыльнулась довольно, щуря глаза и думая, что виноват только он сам.
– Ну и за что ты мне мстишь? – спросил мужчина устало, а она моргнула, не ожидая такого прямого вопроса, и растерялась, не зная, что ответить. – Не скажешь? – Юнги приоткрыл глаза, и Еын моментально зацепилась за такую возможность, отрицательно мотнув головой. – Я должен догадаться сам, да? Конечно, – вздохнул он тяжело, поднимаясь на ноги и обходя стол, – вы, женщины, это любите.
– Женщины? – сощурилась она, когда разделял их один только шаг. – Вот это комплимент, господин Мин. Тронул, – коснулась Еын груди и покачала головой, – до глубины души.
– Что тебя так бесит? – прищурился мужчина в ответ и заинтересованно наклонил голову. – Что не так, Еын? Я думал, ты всё говоришь прямо, что изменилось?
– Хотите, чтобы я сказала прямо? – хмыкнула она, сжав кулаки и смело посмотрев в его глаза. Юнги кивнул, и девушка сглотнула. – Отлично, тогда и вы скажите прямо, господин Мин. Кто я всё-таки: женщина или ребёнок?
Мужчина отшатнулся, не ожидая этого, кажется, совсем, и даже вопросительно поднял брови. Ему, однако, ровно три секунды понадобилось на то, чтобы вернуть себе прежнее хладнокровие. Он усмехнулся как-то неприятно довольно, и Еын поджала губы, думая, что, кажется, уже сейчас готова пожалеть о том, что решилась на то, чтобы спросить такое. Юнги шагнул вперёд, приближаясь к ней вплотную, и она едва уговорила себя остаться на месте и поднять голову, чтобы не разорвать зрительный контакт.
– Ты ребёнок, Еын, – произнёс он. – Это хотела услышать?
– Да, – хмыкнула девушка, сглатывая как можно незаметнее. – Тогда я скажу кое-что тоже, – прищурилась она, вглядываясь в глаза напротив. – Я ведь ещё щенок, верно? Так вот, господин Мин, я откушу вам руки по локоть, попробуй вы только коснуться меня.
Еын фыркнула, абсолютно собой довольная, когда увидела большой знак вопроса в глазах мужчины, и отстранилась с гордо поднятой головой. Ей именно этот момент показался самым подходящим для того, чтобы развернуться и выйти, громко хлопнув дверью, и она даже успела сделать шаг назад, когда Юнги схватил её за запястье, останавливая. Он дёрнул её на себя, заставив влететь в его грудь, а потом развернул и оттолкнул от себя невероятно сильно. Еын неприятно впилась ладонью в угол стола, однако даже не успела как следует напугаться этой боли, как мужчина, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, подхватил вдруг её подмышки и усадил на столешницу.
Девушка не успела возмутиться, не успела даже воскликнуть протестующе – успела лишь впиться в его плечи, пытаясь остановить, и промычать недовольно в чужие губы, которые совсем не нежно накрыли её рот. Юнги крепко удерживал её за затылок, не обращая, кажется, совсем никакого внимания на то, как она ладонями хлопала по его плечам и груди – по всему, до чего только могла дотянуться. Он другой рукой сжал сильно её колено, заставив отвести его в сторону, и прижался к Еын так тесно, что у неё мигом весь воздух испарился из лёгких.
Это было сильно и много – вроде бы совсем так, как хотелось ей, – но это не было приятно совсем. И влага, подступающая к зажмуренным глазам, это только доказывала.
– Ты этого хотела? – спросил её мужчина, едва только оторвался от губ, позволяя вдохнуть, и встряхнул её, заставляя дёрнуть головой. – Хочешь быть женщиной? – он вздохнул, успокаивая, кажется, самого себя, а потом, подавшись вперёд, но губами коснувшись лишь её виска, гораздо спокойнее проговорил: – Я ведь не против, Еын. А ты потянешь?
Девушка сглотнула судорожно и, проморгавшись, сжала в пальцах его рубашку, прикрыв веки. Она подалась вперёд и лбом уткнулась в его плечо, выдыхая и пытаясь успокоить рвущееся наружу сердце.
– Я испугалась, – призналась Еын честно, и это так просто и правильно слетело с её губ, что заставило зажмуриться от переполняющего смущения снова.
Юнги в ответ провёл ладонью по её волосам – очень осторожно и мягко, а затем обхватил за плечи, прижимая к своему телу плотнее, и выдохнул:
– Я знаю.
Они просидели так невозможно долго, сжимая друг друга в каких-то странных, неправильных совсем объятиях, и Еын уверена была, что просидели бы ещё дольше, если бы мужчине вдруг не позвонили. Он тогда полностью проигнорировал звонок, кажется, лишь плотнее прижавшись к ней, и девушка коснулась мягко его груди, пытаясь отстранить от себя.
– Это может быть важно, – тихо проговорила она, думая, что всё это настолько странно и неправильно, что лучше не думать об этом вовсе – дабы в порядке держать своё психическое здоровье.
Юнги действительно отстранился от неё, оставляя после себя только холод, и Еын, поймав на себе его тяжёлый взгляд, сглотнула и поёжилась. Он обхватил её за талию и потянул на себя, заставляя ногами, которые вдруг неустойчиво подкосились, опуститься на пол. Мужчина одновременно с тем потянулся в карман брюк за телефоном и ответил на звонок.
Рука его всё ещё покоилась на её талии, прижимая тем самым Еын к его телу, и девушка вдруг страшно засмущалась такой близости, будучи в состоянии носом уткнуться в его плечо и прикрыть глаза, наслаждаясь почему-то таким положением. У неё всё ещё горело всё тело изнутри, почти полыхало огнём, а губы неприятно совсем жгло – будто бы не целовали её, а били больно и со вкусом, разбивая те в кровь. Очень сильно хотелось поднять голову и попросить мужчину поцеловать её правильно, как он умеет, чтобы избавиться от всего этого неприятного, но слов правильных не находилось, как не нашлось вдруг и смелости.
– Дай мне двадцать минут, – услышала Еын словно бы через пузырь, – мы скоро будем… Да, Чонгук, мы… Не задавай лишних вопросов, скоро будем.
Девушка чуть отстранилась от него – насколько то вообще позволяла удерживающая её рука – и подняла голову, вопросительно заглядывая в глаза. Юнги посмотрел на неё коротко, глазами очертил, кажется, всё лицо, а потом произнёс:
– Поехали, – и девушка только строго кивнула, чуть хмуря брови и говоря себе не думать о глупостях.
Комментарий к Ten
Всегда очень жду ваших мнений и отзывов :)
========== Eleven ==========
Музыка грохотала, била и по ушам, и по вискам вместе с громкими голосами, криками и нескончаемым весельем. Яркий свет в темноте резал глаза, мешая хорошо видеть, но Еын всё равно невольно улыбнулась, думая о том, что она уже слишком давно не была в таких местах. Прежде для неё любой ночной клуб был самой настоящей золотой жилой – местом, где найти работу было проще всего. А теперь она лишь двигалась за мелькающей впереди спиной, лавируя в толпе, и чувствовала, как сжимают не запястье – ладонь, таща за собой. Еын откровенно против этого не была, прекрасно осознавая, как легко затеряться в толпе, и только мотала головой из стороны в сторону, стараясь рассмотреть всё как можно лучше. Ей тут действительно нравилось – многолюдно, красиво, и музыка отличная – и девушка искренне пожалела даже, что прежде почему-то обходила это место стороной, когда искала себе занятие. А ведь тут наверняка – как и везде – были те, кому её профессиональная помощь могла бы оказать услугу. Весьма дорогостоящую услугу.
Мин Юнги свернул вдруг за очередной угол, выходя в служебные помещения, и девушка заинтересованно покосилась на него, увеличив скорость ходьбы и поравнявшись с ним.
– Не скажете, зачем мы тут? – решилась спросить она, думая, что получаса её молчания действительно достаточно для того, чтобы мужчина в полной мере остыл.
Ей и самой, честно говоря, было до ужаса неловко, потому что в голове, как назло, слишком свежи были воспоминания того, что произошло между ними обоими, и Еын чувствовала себя страшно виноватой, осознавая, что была неправа. Девушке стыдно становилось, когда она задумывалась и анализировала собственное поведение, – она ведь действительно хочет быть взрослой в чужих глазах, но ведёт себя одновременно с тем совсем так, как избалованный ребёнок.
Еын, смотря в окно машины и наблюдая за тем, как топится Сеул в темноте, думала о том, что Югём на самом деле был прав: она, кажется, всё ещё принцесса – глупая, избалованная, учитывающая лишь свои «хочу» и не задумывающаяся о последствиях своих действий, надеясь, что с этим разберётся кто-то ещё. Девушка правда искренне надеялась на то, что все эти ужасные черты её характера, которые она признала таковыми лишь в семнадцать, исчезли и испарилась под гнётом нового образа жизни. Однако всё на самом деле осталось по-прежнему, и понимать это было жутко обидно.
– Встретиться с Чонгуком, – ответил коротко Юнги, говоря чуть громче, чем обычно, чтобы перекричать всё ещё слышимую музыку.
– В клубе? – удивилась Еын, а мужчина хмыкнул, глянув на неё.
– В борделе.
Девушка успела только открыть рот, впадая в состояние шока, успела удивиться ещё сильнее, вспоминая, как кичился Чон Чонгук своей окольцованностью, и разочаровалась просто кошмарно, осознавая, что мужчины, кажется, всегда и всем будут изменять. Однако она не успела уточнить интересующие её вещи и скривиться в неприязни, потому что, свернув за ещё один угол, они упёрлись вдруг в двери и стоящего рядом с ними мужчину.
– Господин Мин, – коротко кивнул он и посмотрел на Еын. – С вами?
– А не похоже? – ухмыльнулся вдруг Юнги, совершенно неосознанно, кажется, сжав её ладонь чуть сильнее, и охранник закачал головой, открывая дверь и пропуская их вперёд.
Мужчина тут же потянул её дальше, а у Еын как-то само собой сорвалось с губ странное и ненужное никому «Спасибо». Человек в типичном чёрном костюме чуть дёрнул уголками губ, и она удивлённо моргнула, не ожидая этого совсем. А потом в её голове вдруг всплыло, как тот обращался к Мин Юнги, и она нахмурилась.
– А вы тут, кажется, частый гость, – язвительно протянула девушка, уговаривая саму себя не вырывать свою руку из его хватки, потому что будет это слишком подозрительно. – Развлекаетесь вместе с господином Чоном?
– Не поняла ещё, что это его бордель? – хмыкнул в ответ Юнги, и она чуть не споткнулась на ровном месте. – Узнаешь сейчас, где могла бы оказаться, если бы не твой друг.
– Что? – пролепетала Еын и, развернувшись, перекрыла ему путь, остановившись прямо перед мужчиной. – Что вы имеете ввиду?
– Если бы в тот день Ан Минхо не оказался рядом с тобой, я бы не стал думать и отправил тебя сюда, – чётко и серьёзно проговорил Юнги, а у неё, кажется, заболело сердце – в груди, по крайней мере, стало как-то слишком больно. – Разочарована?
– Да, – тихо ответила девушка, опуская взгляд на его плечо, а потом усмехнулась саркастично. – Поверить не могу, что думала раньше, будто вы сочли меня полезной.
Пальцы, лежащие в его ладони, стало невероятно сильно печь, и Еын поспешила высвободить их, думая, что получила слишком много неприятных впечатлений за один только день. Увидеть с утра Чон Хосока – это точно плохая примета лично для неё. Мужчина, однако же, руку её не выпустил, и лишь сильнее сжал в своих пальцах.
– Я думал, тебя куда больше заинтересует то, что твой любимый «господин Чон» – владелец борделя, – ехидно протянул Юнги, а ей очень сильно захотелось плакать от одной только обиды и задетого чувства собственного достоинства высотой с небоскрёб.
Еын правда сначала удивилась этому факту, а потом сложила дважды два и выкинула за ненадобностью, потому что куда сильнее её взволновало другое. У Чон Чонгука, в конце концов, есть своя жена – вот она пусть и психует и удивляется тому, что тот подобным занимается. Она сама никогда и ни за что не вышла бы замуж за такого человека – слишком высока была вероятность того, что он заглядываться будет на своих «работниц», а в один прекрасный день просто вышвырнет её из жизни, заменив на другую женщину. Просто красивые мужчины, видимо, делятся не только на занятых и засранцев: Мин Юнги был засранцем, а Чон Чонгук – занятым засранцем.
– Да плевать мне на него, – нахмурилась Еын, коротко заглянув в глаза напротив. – Идёмте.
Она развернулась снова, решив не думать о вещах, которые её абсолютно и совершенно не касаются, задевая, правда, и без того пинаемое самолюбие, и направилась дальше по коридору. Однако сделать успела буквально пару шагов, потому что уже через секунду Юнги потянул её за руку обратно, и она спиной врезалась в его грудь. Талию тут же обвила чужая рука, и Еын почти со злостью вцепилась в неё пальцами, раздражившись вдруг от того, что с ней обращаются подобным образом.
– Может, хватит? – выпалила она недовольно, пытаясь отстраниться. – Я ведь не плюшевый медведь, которого можно как угодно тормошить. Вот, где на самом деле превосходство физической силы над разумом! – решила напомнить Еын и тут же ощутила, как сильнее сжалась рука на её талии.
– А теперь послушай меня, – хрипло проговорил Мин Юнги почти в самое её ухо, заставляя вздрогнуть, – потому что повторять я это не собираюсь… Я бы жалел о том, что отдал тебя сюда, так что прекращай свои истерические концерты и не смей дуться на меня, пока мы работаем. Прямо сейчас нас ждёт Чонгук, на которого тебе плевать, но у которого есть для меня какая-то информация. На меня же тебе не плевать, верно? Так что соберись, запомни всё то, что тебя не устраивает, и истерику устрой мне дома. Если, конечно, смелости хватит. Ты поняла меня?
Еын сглотнула, нахмурилась недовольно и снова подалась вперёд, на этот раз легко выскальзывая из ослабевшей хватки. Она сил найти обернуться и посмотреть на него просто не нашла, чувствуя на скулах такой жар, что вполне возможным показалось пожарить на них барбекю. Девушка одёрнула красную – самую любимую – толстовку, поправила куртку на груди и смело направилась вперёд, моля всевозможные высшие силы, если они существовали, о том, чтобы заблудиться тут было негде, и она не попала в максимально неприятную ситуацию.
Шаги за её спиной раздались почти в то же мгновение, и девушка выдохнула, пообещав себе, что не скажет Мин Юнги и слова, пока они действительно не доберутся до дома. Просто потому что ничего другого, кроме того, что он сам назвал некрасиво и неприятно «истерикой», у Еын ни в голове, ни на языке не было.
Девушка остановилась в итоге только напротив ещё одной двери, откуда слышна была музыка и голоса людей – совсем не так, как в клубе. Она пропустила мужчину вперёд и шмыгнула следом за ним, отмечая, что это и правда очень разумно – объединить клуб и бордель, чтобы весело всем было вдвойне. Еын не сомневалась только, что это место почти для избранных, так что мысленно, переборов неприязнь, даже поаплодировала Чон Чонгуку за находчивость.
Бордель, однако, выглядел совсем не так, как она его себе представляла. Тут не ходило раздетых и полуголых женщин, никто не развлекался, совокупляясь, прямо на диванах у столиков, и не хохотал оглушающе громко, выкуривая сигарету за сигаретой и устраивая пьяный дебош. Девушки выглядели вполне чинно и презентабельно, а ещё были действительно красивы и аккуратны. Они сидели рядом с мужчинами, положив ногу на ногу, и о чём-то говорили с ними, или положив на плечо голову, или поглаживая колено под тканью брюк, или и то и другое. Некоторые пары – и не пары тоже – вставали и удалялись куда-то вверх по лестнице, и Еын не пришлось долго думать, для чего и зачем. Не было никаких ярких огней, не было темноты и мрака – лишь чуть приглушённый жёлтый свет, не было оглушающей музыки, как в клубе, – всё было почти красиво и мило, почти по-домашнему.
– Господин Мин, – девушка отвлеклась от рассматривания великолепия на стенах и обернулась, замечая рядом с мужчиной другого – невероятно высокого и стройного, с зачёсанными назад тёмными волосами, – господин Чон ждал вас, но прямо сейчас в его кабинете форс-мажор, так что, боюсь, придётся подождать какое-то время.
– Понял тебя, Усин, – хмыкнул Юнги в ответ. – Не тороплюсь.
Еын чуть нахмурилась, провожая кивнувшего мужчину взглядом, и закусила нижнюю губу, почти сгорая от желания узнать, что за форс-мажор такой, и что Мин Юнги понял. Да вот только она пообещала себе, что говорить с ним не будет, и нарушать собственное слово не хотелось.
Мужчина направился вперёд, спускаясь по трёхступенчатой лестнице, и Еын тут же последовала за ним, не желая оставаться одна. Она и без того выглядела тут, словно бы белая ворона, а так хотя бы чувствовала себя хоть немного увереннее.
– Кажется, на парня обрушился гнев госпожи Чон, – усмехнулся вдруг мужчина, останавливаясь у барной стойки.
Он мотнул отрицательно головой бармену, тут же поспешившему к нему, и Еын с интересом на него глянула. Девушка подумала, что нет ничего страшного в том, что она уточнит интересующее её – в конце концов, разговор начала не она.
– Это его жена? – спросила Еын несмело и, получив в ответ кивок, поджала губы. – Они однофамильцы?
– Несколько лет назад она была Со Инён, – проговорил мужчина и посмотрел на неё. – Ты ведь не знаешь, да? Наши женщины не берут фамилию мужа, как и все в Корее, однако они принимают фамилию семьи, частью которой становятся.
Еын моргнула и заинтересованно наклонила голову набок, думая о том, что что-то в этом есть. И хотя для неё, верившей в то, что семья – это не кровь и не родство биологическое, это показалось всё же каким-то интересным. Но едва только она собиралась спросить, за что именно, по его мнению, получается сейчас Чон Чонгук, рядом раздалось радостное:
– Мин Юнги! – и Еын захлопнула рот, с интересом покосившись на подошедшую к ним женщину. – Не прошло и полгода, как ты решил заглянуть к нам!
Высокая – одного с мужчиной роста – с выкрашенными в серебристо-белый цвет волосами, взрослая, яркая и красивая. Губы её были тёмно-красными, но совсем не выглядели пошло, а глаза подведены так аккуратно, что Еын ни за что не отказалась бы взять у неё парочку уроков. А ещё она коснулась вдруг предплечья Юнги – так неприятно и по-собственнически – что ей стало плевать на всё и захотелось вдруг вывернуть женщине руку.
– Мирэ, – улыбнулся криво, но действительно дружелюбно мужчина – вывернуть руку захотелось ещё и ему, – не преувеличивай, не прошло и месяца.
– А хоть бы и так, – пожала она плечом, всячески, кажется, игнорируя нахождение рядом Еын. – Мог бы хотя бы раз заглянуть по делу.
– Я и так тут по делу.
– По настоящему делу.
– Я не люблю секс за деньги, и ты это знаешь, – фыркнул Юнги недовольно, и Еын покосилась на него, стараясь сделать это максимально незаметно.
– Да кто говорит о деньгах? – повела ладонью женщина. – Ты же для большинства лакомый кусочек, выбирай – не хочу. Страшно рекомендовала бы Лили, – перешла она на шёпот и придвинулась ещё ближе к Юнги, указывая тонкими пальчиком в сторону рыжеволосой девушки, – руки, говорят, просто золотые.
– Нет, дамочка, ну это же невозможно, – Еын нахмурилась и скрестила руки на груди, искренне и от всей души наплевав на то, что встревает в чужой разговор. – Господин Мин же сказал – он здесь по делу. Так что не могли бы вы…
Её рот накрыла вдруг чужая рука, заставив всю нецензурщину разбиться о пальцы и превратиться в одно только мычание. Она с недовольством обернулась, одними глазами пытаясь показать Мин Юнги всё своё негодование, но встретилась вместо этого с довольным прищуром глаз и растерялась.
– Прости моего помощника, Мирэ, – протянул мужчина, сильнее прижимая ладонь к её губам, когда она попыталась ту оторвать. – Еын очень ревностно относится к моему расписанию. А я по-прежнему собираюсь отказываться от твоих предложений.
Женщина посмотрела на неё сверху вниз так неприятно и оценивающе, приподняв скептично брови, что остановило Еын от того, чтобы не выговорить ей всё, что она хочет, только чужая ладонь. Мирэ скрестила на груди руки и усмехнулась.
– Хотела бы я быть ведьмой, чтобы проклясть тебя, Мин Юнги, – хмыкнула вдруг она, и Еын даже невольно замерла, переставая пытаться выбраться из захвата.
– На вечные муки? – предположил мужчина.
– Скорее на то, чтобы однажды ты захотел чего-нибудь слишком отчаянно, но получить бы не смог.
– Это бы не сработало, – хмыкнул Юнги, а Еын чуть вздрогнула, потому что голос его раздался прямо рядом с её ухом. – Потому что я бы всё равно это получил.
– Какая самоуверенность, – рассмеялась Мирэ, а Еын едва не выдохнула от облегчения, когда заметила спешащего в их сторону уже знакомого мужчину. – Мне всегда это нравилось в тебе больше всего.
– Господин Мин, – обратился к нему, кажется, Усин, и женщина в тот же миг упорхнула, взмахнув на прощание рукой и мазнув взглядом по Еын, – господин Чон ждёт.
– Идём, – кивнул Юнги и отпустил, наконец, ладонь с её рта. Девушка тут же рванула вперёд, надеясь избавиться от чувства неудобства, но он слишком легко остановил её ненадолго и проговорил тихо на ухо: – Не ревнуй меня так откровенно, это слишком для моей выдержки.
– Что?! – обернулась она тут же, чувствуя, как начало пылать её лицо от праведного гнева. – Да я…
Но мужчина, усмехнувшись, только обошёл её стороной, не став даже слушать, и направился вслед за Усином. Еын от бессилия топнула ногой, прорычав едва слышно, и метнулась следом, не замечая даже, с каким интересом наблюдали за ней всё это время густо подведённые красивые глаза.
***
Кабинет Чон Чонгука находился на третьем этаже, и дверь у него была просто огромная, из тёмного дерева и с невероятно красивыми вырезанными узорами. Еын прошмыгнула внутрь сразу за Юнги, и в тот же миг столкнулась взглядом с парнем.
– О, – многозначительно вырвалось из его груди, и девушка чуть поклонилась, сразу после этого начав с интересом разглядывать кабинет, – и ты здесь.
– И я здесь, – кивнула она, не глядя на него.
– Еын теперь мой помощник, – просветил его Юнги, подходя ближе и пожимая протянутую ладонь, – так что видеться теперь будете чаще.
– У тебя ж помощников в жизни не было, – хохотнул Чонгук.
– Теперь есть, – припечатал мужчина и моментально перевёл тему: – Ты сказал, что у тебя есть что-то для меня.
Парень хмыкнул и, отойдя от стеллажа с книгами к невысокому столу между диванами – почти такими же, как в кабинете у Юнги – поднял с него стопку каких-то бумаг и протянул ему. Он сам при этом упёрся бёдрами в спинку одного из кресел и, скрестив руки на груди, проговорил:
– Ты же вроде копаешь под Кан Хубина, – Еын в тот же момент навострила уши и обернулась, наплевав на вид из окна. – Тебе это, конечно, не понравится…
– Это список всех тех, с кем он заключил договор? – нахмурился Юнги, и девушка поспешила в его сторону. – Зверские у него аппетиты.
Еын остановилась прямо рядом с ним и не без интереса заглянула через его плечо, чтобы увидеть весь список лично. И тот действительно поражал размерами – только навскидку можно было предположить около двадцати имён. И Джексон Ван среди всех них был тоже.
– Нет, всего лишь те, с кем он встречался, – пожал плечами Чонгук. – Но ты был прав, когда говорил, что планы у него наполеоновские.
– Откуда это? – нахмурился Юнги, а парень вдруг посмотрел на Еын и кивнул на неё с улыбкой.
– Я встречался с Югёмом буквально вчера, он спрашивал у меня о Хубине, а ещё дал по большой дружбе это, – девушка замерла, понимая, что, кажется, некогда лучший из её друзей наговорил, ко всему прочему, слишком много всего лишнего, иначе Чонгук бы на неё так не смотрел. – Как тебе на юге, принцесса? – хохотнул он довольно, подтверждая своими словами все самые худшие её опасения. – Солнышко не сильно печёт? – парень усмехнулся, полностью собой довольный, а Еын, боясь посмотреть на явно ничего не понимающего Юнги, сглотнула. – А я ведь знал, что что-то в тебе не так. Слишком ты дерзкая была для девчонки с улицы – они себя так не ведут.
– Ты о чём сейчас? – хмуро спросил мужчина, а она уже начала мысленно копать себе могилу.
Чонгук заморгал, смотря то на Юнги, то на неё, и Еын отошла чуть в сторону, думая, что всё было бы гораздо проще, не приспичь вдруг Югёму встретиться с Чонгуком и – уж совершенно точно – не приспичь ему вдруг всё рассказать.
– Погоди, – качнул он головой и посмотрел на Юнги, – ты не знал? – а затем перевёл взгляд на девушки и снова непонимающе моргнул. – Ты не говорила?
– И вы тоже не должны были говорить, – нахмурилась она и скрестила на груди руки. – Хотя, начать следует с того, что не должны были говорить вам.
Её вдруг подхватили подмышку, сжав плечо, и повернули на себя, смотря так пронзительно, что выложить всю правду захотелось без лишних слов.
