Текст книги "Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)"
Автор книги: _YamYam_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Скажу, что это бездомный котёнок.
– Скорее буйвол.
– Буйвол?
– Котёнок бы расцарапал мне лицо, а не сломал нос.
А Еын всё никак не могла понять, откуда они могли всё это знать. Ли Еын не существовало уже очень давно – она лично позаботилась об этом максимально тщательно и успешно. А уж о том, что Ли Еын – сирота, которая внезапно исчезла при транспортировке в пансионат на Чеджу, и вовсе знать никто – совершенно никто – не мог. Разве что она сама, Минхо, который абсолютно ни в чём был не виноват, как показала практика, и пара зашифрованных документов в её ноутбуке, спрятанном в потайном отсеке в багажнике Шевроле.
– Вы взломали мой ноутбук?! – вскочила она на ноги, и все разговоры разом стихли.
– Сядь, – хмуро ответил Юнги, а у Еын затряслись разом и пальцы, и губы. В голове набатом стояло: «Они не могли, не могли, не могли! Не могли!»
– Как вы это сделали? – нахмурилась она, отмахиваясь от руки Минхо, который тянул её назад, стараясь усадить на диван. – Как это получилось?!
– Я ведь сказал тебе сесть.
– А я попросила ответить на вопрос! – выкрикнула она, но тут же заметила перед собой выросшую фигуру друга, который, сжав её плечи, пытался усадить на место.
Еын лишь увернулась в очередной раз от его рук, чувствуя, как стук сердца раздаётся по всей черепной коробке, и отшатнулась назад, тут же спиной влетая в грудь поднявшегося со своего места Чон Хосока. Она поверить не могла в то, что все её данные, все её секреты оказались вдруг в руках тех, кто совсем-совсем этого не заслужил, и Еын затрясло с новой силой.
– Ты на все мои вопросы отвечаешь с первого раза? – спросил неожиданно спокойно и твёрдо Юнги, поднимаясь со своего кресла тоже, а потом кивнул в сторону двери и едва не пробасил: – Оставьте нас.
– Господин Мин… – начал уже Минхо, однако тот прервал его нещадно.
– Это заразно? – хмыкнул он. – Я ведь сказал выйти за дверь. Тридцать раз должен повторить?
– Нет, – мотнул головой парень и, глянув искоса на Еын, поклонился. – Прошу простить.
Девушка вздрогнула одновременно с тем, как за спиной её друга захлопнулась дверь, и подумала, что её судьба, кажется, и правда решается в этот момент. И как же обидно – до глубины души – что решает её человек, которого она с большим удовольствием не видела бы просто никогда.
– Вам двоим отдельное приглашение нужно? – фыркнул он, поворачиваясь спиной и отходя к большому и очень тяжёлому на вид столу.
– Хён… – протянул Чонгук, поднимаясь на ноги тоже. – Ты успокойся сначала, ладно?
Еын глянула на парня искоса, не понимая того совсем. Мин Юнги и так был спокоен, как удав, говорил ровно, не кричал и не бил в порыве гнева стаканы. Однако, едва он только снова повернулся к ним лицом, между губ расположив сигарету и пытаясь прикурить её серебряной, кажется, зажигалкой, а Еын поймала на себе его взгляд, пылающий самым настоящим образом, то поняла, что меньше всего в жизни хочет оставаться с ним сейчас наедине.
– Пошли. Отсюда, – чётко произнёс он, попадая, кажется, прямо в такт биению сердца девушки. – Оба.
– Не пожалей потом, – хмыкнул где-то над самым её ухом Хосок, а Еын сглотнула, понимая, что, кажется, собственной импульсивностью вырыла себе могилу.
Она смотрела, не отрываясь, прямо на Мин Юнги, который в ответ буравил её взглядом тоже, наплевав даже на дым, который выдыхал и который действительно мешал, стеной вставая между ними двумя. Еын снова сжала в кулаки ладони и почувствовала, насколько те мокрые и холодные. За спиной вновь раздался хлопок двери – почти как хлопок выстрела, подписывающего ей смертный приговор – и она сглотнула, понимая, что жалеет только о том, что так и не научилась ездить на мотоцикле, не напилась до зелёных чертей и не занялась сексом на большой-большой кровати.
– Страшно? – хмыкнул мужчина и, расстегнув на себе пиджак, достал из кобуры на боку пистолет и слишком многозначительно положил его на стол прямо рядом с собой. – Конечно, страшно, – покивал он сам себе, не дождавшись никакого ответа. – Обидно не иметь в запасе ни одного козыря, верно?
«Чертовски верно», – согласилась с ним мысленно Еын и прикусила изнутри щёку. У него всё теперь было в свободном доступе, он мог узнать всё, что только пожелает, имея файлы с её ноутбука. И это было страшно обидно и неприятно – знать, что кто-то справился, что кто-то смог обойти всю её защиту. Еын никогда себя гением не считала, прекрасно сознавала то, что есть и люди, и профессионалы куда мощнее её самой, но всё же искренне надеялась никогда с таковыми не встретиться.
– Это на самом деле было интересно, – хмыкнул мужчина, вновь выдыхая из лёгких дым и обходя свой стол. – Если бы я не знал, что это ноутбук девятнадцатилетней девочки, то подумал бы на какого-нибудь правительственного агента, чёрт возьми, – Юнги усмехнулся, открывая ящик стола и вытаскивая оттуда самую большую драгоценность Еын – цвета серого металлика и с кучей наклеек на крышке. – Но нет, это всего лишь твой.
Девушка едва уговорила остаться себя на месте, столкнувшись с предупреждающим взглядом карих глаз, и сглотнула снова. Было страшно и обидно. А ещё очень сильно не хотелось умирать.
– Там столько всего интересного, знаешь, – продолжил тем временем Юнги, бедром уперевшись о столешницу, куда до этого положил её ноутбук, – и жутко увлекательного. Ты умеешь собирать информацию, должен признать, но ещё ты умеешь её анализировать, что весьма похвально, – кивнул он, а Еын непонимающе моргнула, подумав, что наверняка ослышалась. – Там на одного только меня, – хмыкнул мужчина, ладонью хлопнув по крышке ноутбука, – целое досье. Собирала для того, чтобы провернуть это дельце?
– Да, – кивнула она.
– Серьёзно подходишь к делу.
– Подходила бы несерьёзно, – нахмурилась Еын, – кормила бы ворон своим телом на свалке.
– Здорово, что ты это понимаешь, – хмыкнул Мин Юнги, – однако… Должен сказать, что едва нашёл человека, который разобрался со всеми твоими заморочками, – снова хлопнул он по ноутбуку, – но заплатил при этом большие деньги. Программа самоуничтожения всей информации при попытках взлома? Очень умно, – кивнул мужчина, а Еын усмехнулась, злорадствуя. – Но есть одна папка, содержание которой меня очень интересует.
Девушке показалось, что она даже выдохнула от облегчения, понимая, что спасла хоть крохи информации. Еын улыбнулась совершенно невольно, но поджала губы и опустила голову вниз, пытаясь своё торжество скрыть.
– Не расскажешь?
– Ничего особенного, – хмыкнула она, чувствуя, как всё тело наполняет уверенность. – Моя личная коллекция гейского порно.
Мин Юнги схватил со стола пистолет с такой скоростью, что Еын, кажется, даже вздрогнуть не успела как следует, а потом просто застыла на месте, завидев направленный на неё прицел.
– У меня на шутки нет времени.
– Ты не выстрелишь, – усмехнулась она дрожащими губами, замечая вместе с тем, как мужчина снимает оружие с предохранителя. – Тебе слишком интересно узнать, что в той папке.
– Считаешь, что не найду того, кто сможет это узнать? – прищурился он в ответ.
– До сих пор ведь не нашёл, – пожала она медленно плечами. – Или ты тоже любитель гейского порева и…
Выстрел прозвучал так неожиданно и громко, что Еын вскрикнула совершенно невольно и, прижав ладони к ушам, присела на корточки, чувствуя, как бухает в груди сердце, а пульс – в голове. Она не сразу поняла, зажмурив глаза, что дверь кабинета распахнулась в тот же миг, впустив внутрь сразу троих, но Мин Юнги гаркнул что-то – Еын не разобрала из-за стоящего в ушах шума – и те в тот же момент высыпали в коридор снова. Всё это слишком сильно напоминало бы детский сад, не будь так серьёзно.
Девушка сглотнула, едва находя в себе силы посмотреть на возвышающегося перед ней мужчину, и медленно поднялась на ноги, чувствуя, как дрожат колени. Оборачиваться было страшно – в стене наверняка застряла пуля, которая с такой же вероятностью могла застрять в её лбу. Еын опустила руки с ушей, наблюдая за тем, как движется в её сторону Мин Юнги, и ей так сильно хотелось отступить хоть на шаг, наплевав на то, какой трусихой она покажется, но ноги совсем не слушались.
– Промахнулся, – усмехнулся он, останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах от неё. – Ужасно обидно.
Однако Еын в самых глазах его видела – Мин Юнги не промахивается. Никогда. Это было предупреждение, и девушка его к сведению приняла.
– Спрашивать дважды и трижды входит у меня уже в дурную привычку, – заговорил он. – Что в той папке?
Дуло пистолета в тот же момент коснулось её виска – почти мягко и ненавязчиво, и врать и изворачиваться перехотелось вмиг.
– Точно такая же информация, – пролепетала она. – Лишь чуть более ценная. Обещаю, – сглотнула Еын, – я отдам тебе её, если отпустишь меня.
– Не хочу, – вдруг припечатал мужчина, а девушка шокированно подняла на него взгляд, не замечая даже, как дуло пистолета из-за этого с виска её съехала на скулу. – У меня для тебя совсем другое предложение.
Еын нахмурилась, пытаясь понять, о чём он говорит, а потом вспомнила разговор с Минхо, столь неожиданно заявившимся в её комнату-камеру, и предположила едва слышно:
– Работа?
– Тебе – ни за что, – усмехнулся тот, чуть подаваясь в её сторону и пистолет снова подводя к самому виску. – Взаимовыгодное сотрудничество, Ли Еын. Будешь предоставлять мне информацию, делать то, что скажу я, искать то, что скажу я, слушать то, что говорю я, и исполнять беспрекословно.
Девушка сглотнула совершенно невольно, смотря в тёмные глаза прямо перед собой, и поняла, что это точно конец.
– Это рабский труд, – едва шевеля губами заметила она. – Взаимовыгодное сотрудничество предполагает взаимную же выгоду. В чём выгода для меня?
Мин Юнги наклонился ещё ниже – хотя, казалось бы, ниже просто некуда – и чуть ли не в самые её губы выдохнул, сильнее пистолет прижимая к её виску:
– Жизнь.
Еын судорожно облизнула пересохшие губы, сглотнула ещё раз и проговорила в ответ:
– Звучит разумно.
Комментарий к Five
Я обещала вернуться к этой работе – я вернулась~
Немного переделала её структуру, дабы главы стали поменьше и проще к “усвоению”. Ну и чтобы выпускать продолжение почаще (надеюсь :D)
По-прежнему очень жду ваших отзывов и мнений :)
========== Six ==========
Еын напряглась пуще прежнего, подняла брови, чувствуя, как те нервически задрожали, и всеми силами постаралась, чтобы голос у неё был откровенно плаксивым.
– Минхо, пожалуйста, – протянула она, складывая перед собой ладони и потирая их друг о друга, – ты – моя последняя надежда.
Но парень только ткнул её пальцем в лоб, заставляя чуть пошатнуться и принять обычное своё выражение лица, а потом припечатал:
– Блевать тянет, когда ты пытаешься милашничать. Не вздумай с другими пробовать – башку прострелят.
– Я не виновата, что родилась с лицом гориллы, – пробурчала Еын, но в ответ получила:
– Скорее уж с повадками, – и кулаком ударила парня в живот, заставляя того нагнуться, схватившись за него, и прохрипеть: – Вот и я о чём.
– Понятия не имею, почему на тебя вешаются, – хмыкнула она. – Ты совсем не умеешь обращаться с девушками.
– С девушками умею, с маленькими монстрами как-то не вышло.
Еын привычно уже даже успела занести руку для удара, чтобы всё такого же сгорбившегося в припадке Минхо огреть ещё и по голове, как запястье её самым настоящим образом обожгла хватка чужих холодных пальцев, и девушка обернулась недовольно, тут же замирая.
Мин Юнги выглядел уже почти привычно за всю ту неделю, что она «работала» на него, занимаясь одной только ерундой, выторговывая себе возможность заниматься тем, чем умеет. Её страшно бесил этот огромный особняк с гигантским садом, ровно как бесил и его хозяин. Еын бы вообще предпочла никогда более здесь не появляться, да вот только вынуждена была в итоге каждый день, в девять утра, оказываться у забора и делать вид, что всё так и должно быть. Ей упорно не возвращали ни ноутбук, ни машину, заявляя, что ей прежде неплохо было бы доказать то, что доверять ей можно хотя бы с натяжкой. А ещё, ко всему прочему, деньги, одолженные Минхо на проживание в мотеле, заканчивались с такой скоростью, что хотелось плакать.
Еын жутко завидовала Мин Юнги, у которого, кажется, было сразу тридцать три разных дома. Он, по крайней мере, ни разу не ночевал здесь, приезжая лишь утром и уезжая поздним вечером, а ей хотелось кривиться в его спину – что она, собственно, и делала – провожать его взглядом и искренне недоумевать по поводу того, почему такой домище остаётся без хозяина. Она, однако, встречаясь с его глазами снова и снова, всячески мужчину и встречи с ним избегала – ей в шефство назначили Ан Минхо, а значит никакого смысла от их личного контакта не было. У Еын всё ещё глаз дёргался и висок прожигало фантомным чувством, едва она вспоминала – даже невольно – о произошедшем. Она именно по этой причине заворачивала за ближайший угол, едва только замечала Мин Юнги, именно поэтому ныряла в толпу или вступала в разговор с ничего не понимающим мужчиной, ошарашенным внезапным вниманием.
Но, выходит, всё это было зря, раз теперь тот сжимал её запястье, выглядя привычно расслабленно, но будучи жутко напряжённым внутри, и смотрел так, словно подписывал очередной смертный приговор.
– Ты забыла, для чего здесь? – медленно поднял бровь мужчина. – Нравится доказывать превосходство физической силы над разумом?
Еын едва не задохнулась от возмущения и, выпустив из себя весь, кажется, воздух, попыталась вырваться, в ответ оказавшись лишь притянутой ближе. Она невольно кинула взгляд на его руку, сжимающую её и пальцами полностью обхватывающую запястье, и в очередной раз почувствовала себя страшно маленькой и никчёмной.
– Это я забыла? – нахмурилась Еын, взглядом снизу вверх пытаясь если не просверлить в нём дыру, то хотя бы воспламенить. – Я хакер, а не собачка на побегушках. Так почему я должна?..
– Господин Мин, – встрял как всегда не вовремя Минхо, перебивая её нещадно, и кивнул головой, – прошу прощения, Еын ещё ребёнок, поэтому играться…
– Ребёнок? – фыркнул Юнги одновременно с тем, как ей очень сильно захотелось вмазать другу ещё разок. Мужчина тем временем перевёл взгляд на неё и, вцепившись вдруг в подбородок, прищурился. – Нет, это не ребёнок. Это маленький взрослый человек, который слишком глуп, чтобы не совершать ошибок.
– Да я… – начала уже было Еын, нахмурившись, но только зашипела, едва Юнги сильнее сжал в пальцах её челюсть, и замолчала.
– Ну вот о чём я и говорил, – ухмыльнулся он совсем не по-доброму, а потом кивнул Минхо. – Оставь нас.
– Господин Мин…
– Да успокойся ты, – нахмурился он, кинув короткий взгляд на парня, – не собираюсь я убивать твою подружку.
Ан Минхо сглотнул и, бросив на неё взгляд и поклонившись мужчине, действительно развернулся и направился в противоположную сторону, заставляя кричать мысленно: «Предатель!» Мин Юнги в тот же момент обратил всё своё внимание исключительно на неё, а Еын захотелось заорать, пытаясь привлечь ещё хоть кого-нибудь в эту пустую отчего-то часть дома. То, как сжимал он её челюсть, и то, как смотрел при этом, вглядываясь будто бы в саму душу, невольно заставляло вспоминать самую первую их встречу. Он тогда, кажется, поступил совсем так же, разве что запястье её тогда сжимали наручники, а не его рука. И Еын честно задумалась бы надолго, спроси у неё кто, что было худшим из этих двух вариантов.
– Ты боишься меня? – вдруг спросил мужчина, а она едва не прыснула от столь нелепого вопроса.
– А ты бы боготворил человека, который чуть не вышиб тебе мозги? – скептично подняла Еын брови и тут же зашипела от вновь усилившейся хватки пальцев на своей челюсти.
– Тебе так сложно ответить просто «да» или «нет»? – процедил он сквозь зубы. – Откуда столько дерзости? Или это из тебя выбивать надо?
– Ага, – сощурилась девушка, – ремнём.
Еын правда ожидала, что он снова встряхнёт её, что распсихуется в очередной раз и оттолкнёт к стене за её спиной, заставляя больно удариться затылком и перед глазами разглядеть всю Галактику. Но совсем не ожидала того, что он скривит губы, усмехнётся медленно и неприятно, а потом разожмёт пальцы, сдавливающие её челюсть, и дёрнет освободившейся рукой пряжку своего ремня.
Еын сразу же забрыкалась, подобно какому-то угрю, и попыталась даже вырвать руку, костеря на чём свет стоит весь мир и свой собственный язык, но в итоге оказалась вдруг спиной прижата к чужой груди, и замерла, широко расширив глаза. Юнги всё ещё с силой сжимал её руку, прижатую теперь к её собственному животу, а сам – Еын слишком хорошо ощущала это самым копчиком – всё пытался расправиться с пряжкой ремня. Она тут же забрыкалась снова, понимая, что будет не больно – будет унизительно, и едва сдержала почти сорвавшийся с губ всхлип, подавшись вперёд в попытках избежать всего, чего только можно было.
– Успокойся, – вдруг прохрипел ей на ухо мужчина, а Еын только пуще прежнего заперебирала ногами, понимая вместе с тем, что не может отстраниться даже на сантиметр. – Успокойся, я сказал, – много громче проговорил он, сильнее сжав талию. – Не трогаю я тебя, не трогаю.
Девушка замерла буквально на одно мгновение, чувствуя колотящееся в панике сердце, и, прислушавшись к самой себе и своим ощущением, поняла, что, кажется, мужчина не врал. Она тут же подалась вперёд и легко выскользнула из рук, уже её не удерживающих, едва при этом лицом не войдя в стену. Еын сразу обернулась, боясь оставаться спиной к самой главной своей угрозе, и судорожно вздохнула, понимая, что, вроде бы, всё ещё жива.
Мин Юнги не выглядел довольным, пронзая её взглядом исподлобья, и сильно хмурился, заставляя чувствовать свою вину. Девушка с этим согласна не была совсем: это именно он – не она – снова и снова злится на неё ни из-за чего и психовать начинает с полоборота, даже не дав ей толком ничего сказать. Виноват в этом только Юнги – Еын всего лишь защищается так, как привыкла и как умеет.
– Я не люблю делать больно, – вдруг произнёс мужчина, а она чуть вздрогнула, сильнее впиваясь лопатками в стену, но даже не замечая этого. Еын заприметила, сколь однозначно висел на его джинсах расстёгнутый ремень, и сглотнула невольно, думая о том, что мужчина слишком быстро может вытащить его и отходить её по всему, до чего только дотянется. – Поэтому не заставляй меня делать то, чего я не люблю. Это понятно?
Девушка кивнула едва заметно и поджала недовольно губы, правда не понимая, чем такое отношение заслужила. Не она начинает это первая – так почему получать должна именно она?
– Я не услышал ответа, – шагнул мужчина в её сторону, и Еын вздрогнула неосознанно, поднимая на него взгляд.
– Я поняла, – тихо-тихо пробормотала она в ответ.
И когда девушка уже успела подумать, что он прямо сейчас развернётся и уйдёт, как делал это всегда и со всеми, едва только договаривал нужное, Мин Юнги приблизился вдруг ещё ближе и снова коснулся её подбородка, заставляя поднять на него взгляд. Он на этот раз не сжимал пальцы и не смотрел голодным волком, однако напугало это гораздо сильнее – по крайней мере, сердце вмиг едва не выскочило из груди.
– Ты позиционируешь себя взрослой, – заговорил мужчина, – и я готов идти тебе навстречу в этом вопросе, иначе не предложил бы сотрудничать. Так веди себя соответствующим образом: сначала думай, а потом говори или делай, и всегда отвечай за свои слова и поступки. В следующий раз, – понизил он голос и придвинулся ближе, – я не остановлюсь и отхожу тебя ремнём. Ты поняла меня?
Еын судорожно выдохнула, смотря в лицо напротив не потому что хотела, а потому что ей выбора не оставляли, придерживая за подбородок. Мин Юнги в гневе не был таким пугающими, как Мин Юнги в спокойствии – потому что было совершенно неясно, чего стоит ожидать от него в следующее мгновение. Но страх поселился где-то внутри, в самом, кажется, животе, заставляя что-то неясное скручиваться и опасаться, а потому Еын кивнула чуть заметно и пролепетала:
– Я поняла тебя.
– Вас, – хмыкнул мужчина, и она заинтересованно дёрнула бровями, заставляя того закатить глаза. – Я поняла не тебя, а вас, – пояснил он. – Для тебя я «господин Мин». Это понятно тоже?
– Тебя это что, возбуждает? – буркнула недовольно Еын, а потом, едва поняла сорвавшееся с языка, расширила от ужаса глаза и резко поклонилась, легко выскальзывая из хватки пальцев на подбородке. – Прошу прощения, господин Мин, мне страшно жаль, – совсем не искренне, зато необходимо.
Девушка успела уже трижды подумать, что гильотина прямо сейчас лишит её головы, а уж расстёгнутый ремень, мелькнувший перед глазами столь откровенно, и вовсе наталкивал на мысли о смерти – других, заметила Еын, рядом с Мин Юнги просто быть не могло. Мужчина, однако, отшатнулся от неё ровно на шаг и как-то с большим вопросом переспросил:
– Возбуждает?
Она захлопала глазами, не понимая откровенно ничего, и, набравшись смелости, чуть распрямилась, кидая короткие взгляды на его лицо – пялиться откровенно было слишком страшно. В ушах ещё невероятно сильно бушевал пульс, а в груди – сердце, так что Еын очень быстро для себя решила, что потребуется ещё как минимум неделя, чтобы ноги не дрожали столь откровенно, а тело не начинало болеть, вспоминая о кожаном ремне. Её таковым не били никогда, но она совсем не сомневалась, что приятного в этом мало.
– Ну, знаешь… знаете… – тут же засуетилась она, едва словив на себе предупреждающий взгляд, чуть не кричащий: «Я спросил – отвечай». – Когда мужчины просят назвать себя как-то по-особенному, – вспомнила она слова Черин-онни, – то это их возбуждает. Так говорят.
Да вот только Мин Юнги или был исключением, или ей откровенно врали, или смысла в этом не было откровенно никакого, или всё вместе, но он смотрел на неё так, будто был гениальным шимпанзе в вольере зоопарка, а она – неразумным ребёнком, пытающимся его дразнить. Мужчина вдруг вытянул вперёд руку и сделал это так быстро, что Еын едва успела заметить её и сжаться, ожидая удара и зажмурив привычно глаза. Да вот только такового не последовало ни через секунду, ни через три, и она разлепила веки, тут же с большим вопросом воззрившись на замершего напротив неё Юнги.
– Дурная.
Он руку, зависшую открытой ладонью на несколько мгновений над её головой, спрятал в карман, а затем развернулся и зашагал вдоль коридора, как так и надо, заставляя Еын захлопать глазами.
– Сегодня зайди ко мне около девяти, – вдруг проговорил Мин Юнги, коротко остановившись и обернувшись. – У меня есть для тебя работа. Твой бесценный ноутбук к этой работе прилагается.
***
Чон Хосок страшно раздражал и отвлекал. Он не был откровенным засранцем, как Мин Юнги, но и не был лучом света в тёмном царстве, каковым Еын считала Чон Чонгука, появляющегося иногда в этой обители мрака и депрессии, каким видела дом, в котором теперь приходилось работать. Чон Хосок просто был, и одно это уже доводило слишком многих до желания удавиться – и едва ли в хорошем смысле слова. Он был вроде абсолютно и совершенно взрослым мужчиной, ни в чём не уступающим Юнги, но Еын казалось иногда, что она говорит со своим ровесником, каковых девушка не знала совсем. Особенно остро это ощущалось именно тогда, когда мужчина заглядывал в экран её ноутбука, пока она честно пыталась работать, и тыкал во всё подряд пальцами, спрашивая обо всём и ни о чём, хотя ответы наверняка даже не запоминал.
А ещё Чон Хосок знал то, что знать полагалось одному только Ан Минхо и ей самой.
– Нет, серьёзно, малышка, ты можешь перебраться ко мне.
И вот это вот его «малышка» вовсе заставляло чесаться кулаки, потому что оно не было милым и приятным, как у Чон Чонгука, а потому что было ехидным и насмешливым, выводящим из себя. Еын и рада бы была влепить ему хуком справа или разбить ещё раз в кровь нос, да вот только руку ей на себя поднимать позволял один только Минхо, забавляясь и играя, а любой другой почти наверняка уложил бы её на лопатки при первой возможности – проверять это девушка совсем не хотела. Исключением были разве что её одноклассницы из средней школы, которые на дух Ли Еын не переносили и пытались всё выдрать ей волосы, хотя бить надо в шею, в почки, лицо и грудь – этого только глупец не знает. Именно поэтому из всех сколок именно она победителем и выходила.
– Я не малышка, – процедила сквозь зубы девушка, стараясь не отвлекаться на посторонние факторы, хотя и игнорировать их было жутко непросто. – И я страшно занята, господин Чон.
Еын было противно от самой себя, но у неё теперь каждый встречный, за исключением Минхо, автоматически превращался в «господина» и получал вежливое «вы», потому что в воображении не переставал гоготать пугающе Мин Юнги, хлопающий ремнём по собственной ладони. Она практически не видела его за прошедшие пол недели, и предпочла бы не видеть и дальше, вполне довольствуясь одними только воспоминаниями.
Еын помнила, как Минхо сказал как-то совсем недавно: «Ну ты прямо как шёлковая стала. Продержишься дольше – возьму тебя в жёны, а периодически буду к господину Мину отправлять, для профилактики». Она тогда схватила с дивана в гостиной подушку и вжала изо всех сил её в лицо друга, повалив того на мягкую обивку и слыша, как он пытается хохотать и ловить её запястья свободными руками. Еын ничего смешного в этом не видела совсем, считая себя самой настоящей трусихой, которую запугать оказалось слишком легко. Однако подушку от лица веселящегося Минхо пришлось убрать, потому что как раз в тот момент на лестнице показался злополучный «господин Мин», поднявший брови так красноречиво, что она, кажется, даже услышала звук рассекающего воздух ремня. Еын в итоге и сейчас чуть содрогнулась, чувствуя, как мурашки пробежали по спине, и поправила стоящий на коленях ноутбук.
– Понял, – хмыкнул Чон Хосок, расположившийся на диване рядом и сидящий к ней боком, руку закинув на его спинку, а одну из ног согнув в колене, – не претендую. Ну так что, не-малышка, – протянул он довольно, а Еын искренне постаралась не закатить глаза, сетуя на то, что человек, которого боялась половина Сеула, оказался совсем не таким, каким она его себе представляла, – будешь жить у меня?
– Не буду, – хмыкнула Еын, хотя, конечно же, согласиться жутко хотелось хотя бы из-за того, что ночевать в мотеле, где стены были жутко тонкими, а стоны за ними – слишком наигранными и громкими, было невозможно.
– Почему?
– Потому что вы извращенец, – пожала она плечами, и мужчина подавился воздухом, выпучивая глаза, пока сама Еын едва сдерживала довольную улыбку, что так и хотела растянуться по всему лицу.
– Это я-то? – потрясённо выдохнул Чон Хосок. – Да я по доброте душевной!..
– Знаем мы вашу эту душевную доброту, – усмехнулась девушка, поворачиваясь всё-таки к нему лицом и скрещивая на груди руки. – Вы даже сюда заявляетесь иногда с девушками. И каждый раз – с разной.
Хосок замер ненадолго прямо с открытым для явных возражений ртом, а потом медленно растянулся в улыбке и, сощурившись, отметил:
– А ты ещё и наблюдательная.
– Ну я же тоже женщина, – фыркнула Еын в ответ и снова вернулась к работе, поправив коротко крышку ноутбука.
– Я просто очень творческий в душе человек, – протянул мужчина. – И душа моя требует разнообразия, понимаешь?
– Разнообразия венерических болезней? – хохотнула девушка, тут же схлопотав по кончику уха щелбан, и ухватилась за него, посмотрев на Хосока со страшной обидой.
– И на всё у тебя есть ответ, – хмыкнул он и кивнул. – Займёшь моё место, когда я умру.
– Наследство прилагается? – сощурилась она и, получив кивок, улыбнулась. – Тогда очень надеюсь, что это произойдёт скоро.
– Вот же мелкая, – прошипел Хосок, однако сам же рассмеялся, и Еын неожиданно даже для самой себя захихикала в ответ.
Это правда казалось ей странным – он действительно раздражал нещадно, отвлекал и тормозил всю работу, никак не проходя мимо, едва только замечал её краем глаза. Зато заставлял улыбаться и не позволял чувствовать себя слишком напряжённо в своём присутствии. Чон Хосок тоже был засранцем, но засранцем хорошим – как раз в противовес Мин Юнги, который наверняка попытался открутить бы ей голову, ляпни она такое в его присутствии. Еын плохого в своих словах ничего и никогда не видела, привыкнув говорить то, что думает, и так, как думает. А всё остальное напускное и излишне официозное, притянутое за уши и никому на самом деле ненужное всегда считала действительно неуместным. И Чон Хосок, как бы то иронично ни было, кажется, был тем единственным человеком, который её в этом полностью поддерживал.
Еын вздохнула коротко и снова вернулась к работе, чувствуя, однако, как заболели её глаза, отвыкшие заниматься подобным без очков. Она на самом деле просто опасалась ещё интересоваться тем, когда ей вернут машину вместе со всеми теми вещами, которые хранились в ней же. Ей уже действительно осточертело ходить в одной и той же одежде, неустанно застирывая её ежедневно в маленькой раковине в ванной мотеля. Хотелось иметь хотя бы сменное бельё, но стыдно было просить у Минхо ещё денег, которых и без того хватало едва-едва. Взгляд её вдруг зацепился за строчку со словами, показавшимися чрезвычайно важными, и Еын выдохнула потрясённо:
– Кажется, нашла.
Хосок тут же придвинулся ближе и, грудью налетев на её плечо и прошипев что-то нечленораздельное, тоже уставился в экран. Она занималась этим уже вторые сутки подряд: вскрыть почтовые ящики Кан Хубина, как личные, так и рабочие, оказалось делом неожиданно непростым и энергозатратным. Но куда более сложным стало найти среди всякого шлака и идиотизма то нужное и верное, в чём так сильно нуждался Мин Юнги.
– Джексон Ван, – пробормотал Хосок, глазами бегая по выделенному рукой Еын тексту, а затем повернулся в её сторону. – Знаешь его?
– Лично не знакома, – качнула головой девушка, задумываясь и продолжая вчитываться в текст переписки. – Знаю только то, что он торгует оружием, но не в таких объёмах, как господин Мин, – это «господин Мин» чертовски резало горло каждый раз, но Еын честно терпела. – А ещё то, что он занимается этим на территории севера, вам ни за что не сунуться туда просто так.
Мужчина согласно кивнул головой и, чуть отстранившись, почесал задумчиво подбородок, вмиг начиная выглядеть на свои действительные тридцать. А девушка подумала тогда, что, скажи ей кто ещё месяц назад, что она будет работать вместе с Чон Хосоком – тем самым, кто из-под земли кого и что угодно достанет – то рассмеялась бы громко и уверенно. А теперь вот – сидит рядом и думает о таких вот странных вещах.
– Надо сказать Юнги, – кивнул он сам себе и поднялся на ноги, тут же направляясь в сторону лестницы. А потом вдруг остановился и коротко оглянулся, посмотрев на неё. – Не идёшь?
