Текст книги "Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)"
Автор книги: _YamYam_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
– Уже не напугаете, – солгала она, едва справившись со своим лицом.
– Уверена? – сощурился Мин Юнги, и девушка качнула головой. – А если ремнём?
Глаза расширились сами собой, а губы вместе с голосом задрожали, не спросив её разрешения.
– Потеряете больше, чем получите, – едва проговорила она, уговаривая саму себя держаться и не дёргаться лишний раз, провоцируя мужчину.
Он долго вглядывался в её глаза, продолжая сжимать в своих пальцах чужое запястье, и Еын отвечала ему тем же, чувствуя, как страх внутри неё явно мешается с чем-то ещё совсем непонятным, но тягуче-медовым и страшно нервирующим, удовольствие доставляющим даже больше пульсирующего по венам адреналина.
– Машина и вещи, – хмыкнул он, – договорились, – и девушка, не таясь, выдохнула с облегчением, опуская голову и понимая в очередной раз, что снова задерживала дыхание. Мин Юнги усмехнулся, явно над ней насмехаясь, а затем снова подцепил подбородок, заставляя посмотреть на себя. – Как собираешься это сделать?
– Устрою вам встречу с лидером севера, – хмыкнула она, довольствуясь тем выражением крайнего удивления на его лице, что появилось сразу после её слов. – Я не могу ему позвонить, однако я знаю адрес его дома, где мы можем встретиться.
– И нас – меня – так просто туда пустят? – усмехнулся Мин Юнги, качая головой. – Не разочаровывай меня.
– А вы – меня, – нахмурилась Еын, не обратив даже должного внимания на то, как опасно блеснули глаза мужчины. – Я не такая глупая, какой вы хотите меня видеть. И, ко всему прочему, если Кан Хубин юг решил поменять на север, то стоит ожидать того, что и среди людей лидера будут его крысы, с которыми вам сталкиваться нельзя. Поэтому можно просто припарковаться возле его дома, дождаться, когда он приедет, и перехватить на разговор раньше, чем он успеет зайти в дом.
– Меня вообще не должны видеть на той территории. С чего бы ему говорить со мной? – нахмурился мужчина. – Да ещё и так внезапно? Я понимаю, ты не знаешь всего, но дела так не…
– Я знаю это лучше, чем вы думаете, – перебила его девушка. – И ещё у вас есть Ли Еын, – хмыкнула она и прищурилась. – Спокойно посидите в машине и подождёте, пока я приволоку его туда.
– Приволочёшь? С чего взяла, что Ким Югём не откажет тебе? И что вообще станет слушать?
Еын едва сдержала подступающую к лицу улыбку, думая, что снова наполняется целой горой уверенности, едва только у неё в рукаве появляется хотя бы один козырь. Девушка фыркнула в итоге, смело встречая скептичный взгляд Юнги, и ответила:
– С того, что я – его драгоценная названная младшая сестрёнка, господин Мин, – довольно ухмыльнулась она. – А ещё – ваш счастливый лотерейный билет. Разве не чудно?
***
Но чудо это длилось один только миг, потому что затем мужчина перехватил её за челюсть, сильно сжав щёки и заставляя губы свернуться едва ли не в трубочку, приблизился совсем близко, заставляя её совершенно неосознанно ногтями проехаться по жёсткой ткани его джинсов – по первому, до чего дотянулась рука в поисках поддержки, а потом выдохнул обжигающе горячо:
– Ты наглеешь, Ли Еын. И меня это выводит из себя.
Она тогда сглотнула, неожиданно подумав вдруг о том, что он находился к ней настолько близко, что – преодолей они эти жалкие пару сантиметров – вполне могли бы столкнуться губами. Еын точно знала, что целовать его не хотела, как знала и то, что он совсем-совсем ей не нравился, потому что таким красивым, как Чон Чонгук, и таким по-милому ехидным, как Чон Хосок, не был. И от того совсем непонятным стало то, что она вдруг думает об этом.
– Не забывай о том, – прищурился он, отпуская её и языком проводя по своим губам, – что расстегнуть его, – Юнги коснулся пряжки ремня, и Еын сглотнула снова, – и вытащить – дело десяти секунд.
В голове её сразу поселился тысяча и один вариант того, как можно было бы – и как стоило бы – отбить эту его самую настоящую угрозу. Да вот только показалось почему-то, что она была совсем не пустая, и Еын разом присмирела, размышляя о том, что обязательно когда-нибудь сможет высказать ему всё, что думает, не опасаясь совершенно никаких последствий. Ей сразу представилось, что она сначала похитит его, потом заставит прокатиться в багажнике старенькой Шевроле, собирая при этом все возможные кочки, затем привяжет к стулу (или сразу к холодильнику) для полного комплекта ещё вставит ему в рот кляп, чтобы лишний раз не вякал, и только потом выскажет всё наболевшее. Жить от одних этих представлений стало сразу как-то легче, и Еын даже вздохнула, успокаиваясь и прикрывая на пару секунд глаза. Девушка только из-за этого, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла вдруг, что Юнги всё ещё стискивает её запястье, а она – словно в ответ – его ногу. Еын тут же отпрыгнула от него, с удивлением отмечая, что он подозрительно легко отпустил её руку, и потёрла неосознанно запястье, ощутив вдруг страшную неловкость.
– Поехали, – кивнул ей тогда мужчина, накидывая на плечи бомбер и между губ располагая сигарету, вытащенную из пачки, что лежала всё это время в кармане куртки. – Познакомишь меня со своим братцем.
Они именно поэтому теперь второй час сидели в его машине, расположившись очень близко от дома – совсем небольшого в сравнении с особняком Мина – Ким Югёма и изредка перекидывались ничего не значащими фразами, чаще переглядываясь и тут же заставляя себя смотреть на что-нибудь другое.
Еын уже в который раз поймала себя на мысли, что Мин Юнги был самым настоящим парадоксом: ну невозможно было для нормального человека походить на адекватного и взрослого мужчину, надевая костюм, и становиться самым настоящим малолетним бандитом, влезая в явно куда более предпочитаемые куртки и джинсы. Он даже курил совсем так, как хулиганы: щурясь, хмуря брови, облизывая губы и усмехаясь, ловя её взгляд. Юнги в такие моменты был похож вовсе не на «господина Мина», а на паренька, который только просвистит вслед понравившейся девушке и спросит громко и хрипло на всю улицу: «Эй, малышка, как насчёт того, чтобы составить мне и одному моему одинокому дружку компанию?» Еын невольно прыснула, представив себе такое, а потом замерла и мотнула головой, решив для себя, что не «малышкой» бы он ту девушку назвал, а «крошкой» или хотя бы «деткой». «Малышка» было почти святым даже несмотря на то, что его, кажется, слишком плотно оприходовал ещё и Чон Хосок, но осквернить его Мин Юнги – даже мысленно – она не позволит никогда.
– Что показалось тебе таким смешным? – спросил он вдруг, будто бы почувствовав, и девушка совершенно непроизвольно сползла ниже по удобному большому сидению.
– Подумала о том, как вы бы клеили девушек, если бы были парнем с района, – честно призналась она, думая, что это и правда забавно.
– Тебя это развеселило?
– А почему нет? – пожала она плечами, слегка повернувшись в его сторону. – Если вас это обижает, можете подумать так про меня.
Мин Юнги усмехнулся и, прикрыв глаза, помассировал явно затёкшую шею. Еын задумалась тогда, насколько по пятибалльной школе будет издевательским предложить свою помощь.
– Подумать про то, как бы ты клеила девушек, будучи парнем с района? – дёрнул он заинтересованно бровью.
– Я, конечно, имела в виду то, что насмешили бы вас, скорее, мои попытки подкатить к парню, но и этот вариант тоже неплох.
– Считаешь, ты бы плохо с этим справилась?
– А вы считаете иначе? – удивлённо моргнула она. – Если вы…
Её замолчать заставило откровенно скривившееся лицо Мин Юнги, который смотрел куда-то в окно за её спиной, и она обернулась, чувствуя, как паника уже начинает подбираться к горлу.
От дома в их сторону двигался мужчина в привычно чёрном костюме-тройке, и Еын едва не зарычала из-за того, что лично несколько часов назад едва уговорила Мин Юнги подъехать «ну ещё чуточку ближе к дому, никто не заметит». Она снова повернулась к нему лицом и тут же заметила, как тянется он под распахнутый бомбер.
– Ты чего творишь? – возмутилась Еын, со страха переходя на «ты» и даже, в отличие от мужчины, не замечая этого.
Она, подавшись в его сторону, схватила его за запястье, удерживая от абсолютно дурного поступка, а потом, подумав, стащила со своих волос солнечные очки и почти всунула их на лицо ему.
– Это ты чего творишь? – прошипел он недовольно, отталкивая её руки.
– Просто потерпи. Думаешь, мне приятно? – фыркнула Еын, ладонями вцепляясь в его ногу и чувствуя, как неприятно рычаг коробки передач уткнулся ей прямо в бок. – Повезло, что тонировка… – тихо прошептала она и, подавшись вперёд ещё немного, почти всей грудью навалилась на его бёдра.
– Ты чего творишь, дурная? – нахмурился Юнги, пальцами вплетясь в её распущенные волосы на самом затылке и пытаясь поднять её.
– Делаю вид, что отсасываю тебе! – прикрикнула она недовольно и нахмурилась. – Что непонятного?!
Мужчина открыл рот с таким явным возмущением, что Еын осталось только порадоваться тому, что глаза его, явно пугающие просто невозможно, сейчас скрыты были под её тёмными очками, пригодившимися столь своевременно, но стук в окно раздался так неожиданно, что замерли они оба. Девушка почувствовала, как подозрительно приятно чужие пальцы соскользнули по её шее, чуть сжав волосы, а потом очень сильно захотела укусить Мин Юнги за ногу, едва он совсем не нежно ткнул её почти в самое своё колено. Она в итоге только царапнула его протестующе прямо сквозь джинсы, как только услышала звук отъезжающего вниз стекла и ласкающее слух недовольное шипение.
– Прошу прощения, – заговорил, видимо, один из людей Ким Югёма, – у вас всё в порядке?
– Более чем, – так низко и так хрипло ответил Юнги, что Еын застыла, почувствовав, как ухнуло в её груди сердце. – Моя… – он вдруг рвано выдохнул, а девушка едва не захлопала в ладоши, аплодируя его скрытому таланту, – машина мешает?
Ей оставалось лишь надеяться на то, что хотя бы макушку её почти чёрных волос видно в этой непроглядной темноте вечера и машины, и любопытный охранник уйдёт поскорее, потому что щёки вдруг опалило жаром смущения, и адреналин, ударивший в голову от паники, сошёл на «нет», заставляя думать о том, насколько же на самом деле всё это нелепо. Но когда Мин Юнги сильнее вдруг зарылся пальцами в её волосы, да ещё и потянул их – засранец – на себя, она и вовсе перестала волноваться о том, что её могут не увидеть.
– Ох, нет, – выдохнул потрясённо мужчина, а она едва сдержала смешок. – Прошу прощения, беспокоился, должен был лишь убедиться, что вы в порядке. Всего доброго.
– И вам, – кинул нетерпеливо Юнги, а Еын в тот же момент услышала, как задвигалось едва опущенное стекло обратно вверх, и выдохнула не без облегчения.
Девушка тут же подалась назад, да вот только рука, вдруг сильнее сжавшая её шею, заставила остаться на месте. Она уже хотела возмутиться и искренне разозлиться такому положению вещей, как Юнги сам заставил её разогнуться, пальцами обхватив чуть ниже затылка, но не отпустил, а привлёк невероятно близко к себе, вглядываясь недовольно в глаза. Еын увидела свои очки в его волосах, и это было столь нелепо, что она бы обязательно усмехнулась, не ударь ей куда-то в живот этот чёртов ненужный страх.
– Это было безрассудно, – процедил Юнги сквозь зубы.
– Было бы лучше, если бы вы потрясли пушкой, и вас раскрыли? – нахмурилась девушка.
– Просто вернулись бы в другой раз на другой машине.
– А теперь и возвращаться не пришлось, – судорожно облизала она губы и добавила с сарказмом: – Можно было просто поблагодарить, господин Мин.
Да вот только тот прищурился, дёрнув бровью, и очень низко, почти шёпотом спросил:
– Думаешь, я этого сейчас хочу?
Еын непонятливо заморгала и нахмурилась, совершенно и абсолютно не понимая, что он имел в виду. А сам мужчина усмехнулся как-то особенно горько, вогнав её в ещё большее недоумение.
– Ты настоящий феномен, Ли Еын, – хмыкнул он, а потом подался в её сторону, чуть не столкнувшись с ней носами. – Поцелуй меня.
– Чего?
– Забыла? – фыркнул Мин Юнги, кажется, никакого внимания не обращая на то, что у неё вот-вот пар рванёт из ушей от конкретного непонимания. – Ты делаешь то, что скажу я. А что я только что сказал?
– Мне что, и с моста прыгнуть, если вы так скажете? – сощурилась Еын, чувствуя одновременно с тем, что сердце, и без того бьющее рекорды, застучало ещё скорее.
– Верну машину с отремонтированным стеклом, – усмехнулся мужчина, а девушка замерла, вспоминая о том, что Шевроле действительно досталось тогда.
В конце концов, – подумалось ей, – ничего нет страшного в касании каких-то губ, которое при этом ещё и может сохранить ей столь необходимые средства. А ещё что-то внутри шептало, что это даже интересно – узнать, каково целовать подобного человека.
– И почините обогрев за свой счёт, – выдвинула Еын своё условие, а Мин Юнги вдруг улыбнулся, вгоняя в состояние шока.
– Идёт, – кивнул он, снова пальцами проехавшись по её затылку.
Девушка выдохнула, чувствуя, что воздух из её лёгких вышел какими-то партиями, и, не отрывая пристального взгляда от глаз напротив, с интересом наблюдающих за ней, подалась вперёд и губами своими прижалась к чужим. Птицы не запели, мир не окрасился в яркие цвета, музыка не заиграла на заднем фоне, в душе не расцвели никакие цветы, и даже сердце билось всего лишь по-прежнему быстро. И Еын поняла, что значение этого чёртова первого поцелуя слишком сильно преувеличивают. Ей было интересно лишь смотреть в глаза Мин Юнги, оказавшиеся невыносимо близко, было интересно увидеть, как резко зрачки его стали невозможно большими, и интересно заметить, что отражалась в них лишь она одна. Птицы правда не пели и музыки на заднем фоне действительно не играло, однако время, кажется, остановилось. Еын подумала, что это неплохо – хоть что-то оказалось правдой, опустила взгляд, чуть прикрывая глаза, и подалась уже было назад, когда Юнги сильнее ухватил её за затылок, не позволяя этого сделать, и сам врезался вдруг своим ртом в её, приоткрыв губы.
Девушка промычала что-то глухо совершенно неосознанно и распахнула самовольно закрывшиеся веки, чтобы увидеть перед собой такие же прикрытые глаза Мин Юнги. Тот чуть наклонил набок голову и снова двинул губами, обхватывая и сжимая её собственные, словно бы подбивая на ответные действия её саму. Еын с опасением положила свою ладонь на его плечо и с такой же неуверенностью опустила трепещущие ресницы, попробовав сжать чужие губы в ответ.
И вот тогда, в тот момент, когда Юнги пуще прежнего подался вперёд и много сильнее и жёстче смял её губы своими, Еын не услышала – почувствовала – как птицы не запели, а исполосовали крыльями всю её грудную клетку изнутри. У неё мир не окрасился в яркий цвет, но заполыхал красным перед плотно сжатыми веками, когда она поняла, что воздуха ей откровенно не хватает, носом дышать никак не получается, а мужчина не позволяет отстраниться ни на миллиметр, чтобы получить ещё кислорода. А цветы, кажется, действительно расцвели – только не в груди, а в животе. Иначе что ещё могло так приятно тянуть и чуть скручивать, подобно бутонам и лёгким лепесткам? И даже музыка – чёртова музыка – заиграла вдруг, едва только Мин Юнги снова подался ближе, не задумываясь, кажется, о том, что она просто не успевает за его напором, и заставил взмахнуть невольно рукой и опереться на панель. Пальцы соскользнули по сенсору, разблокируя его, и бит сотряс, кажется, всю машину сразу, заставляя мужчину оторваться от её губ, а саму Еын выдохнуть и вдохнуть одновременно, распахивая глаза.
Сердце ухало дико не только в груди – пульс и его стук отдавались в голове, в животе и даже, кажется, в подрагивающих кончиках пальцев. Юнги тоже дышал тяжело, находясь так близко к ней, и смотря каким-то будто бы туманным взглядом. Он руку с её затылка удивительно мягко переместил на щёку, а затем большим пальцем провёл по её губам, заставляя внутри что-то дёрнуться.
– Я же говорил, – усмехнулся он жутко хрипло, до самых мурашек. – Феномен, – Еын моргнула, умоляя свой мозг начать уже работать, но мужчина заставил вдруг замереть: – Это ведь твой первый поцелуй, верно?
– Нет, конечно, – хохотнула она столь уверенно, что поверила себе и сама. – Да у меня их знаете сколько было?..
– Знаю, – ухмыльнулся довольно Юнги, – до меня – ни одного.
Еын фыркнула недовольно и попыталась отстраниться, ненавидя себя за то, что действительно согласилась вдруг ни с того ни с сего на эту авантюру. Ей следовало бы уже несколько лет назад накинуться на Минхо с требованием рассказать и показать, но в голове как назло стояли слова мамы, что говорила всегда только об одном особенном мужчине. И было чертовски обидно, что именно в этот раз в мозге не щёлкнуло ничего подобного, едва только Еын потянулась в сторону Юнги.
– Успокойся, – хмыкнул он, по-прежнему дыша в самые её губы, – это не то, чего тебе надо стыдиться, поняла?
Девушка застыла, смотря в глаза напротив, и, кажется, снова перестала дышать, чувствуя, как рука мужчина оказалась на самом её подбородке. Еын словно бы откуда-то издалека услышала слишком знакомый шум мотора, столь характерный для мотоцикла, и сглотнула, понимая, что Юнги, кажется, вот-вот собирается снова её поцеловать. Но она выдохнула только:
– Югём… – и мужчина, моргнув, отпустил её и весь обратился в зрение и слух, замечая, как чёрный мотоцикл действительно останавливается у самых ворот дома.
Время пошло на секунды.
Комментарий к Seven
Всегда очень жду ваших отзывов и мнений :)
========== Eight ==========
Еын выкрикнула его имя в то же мгновение, как выскочила из машины и закрыла за собой дверь, содрогнувшись невольно от излишне сильного хлопка. Воображение моментально подкинуло картинку страшно разгневанного этим Мин Юнги, и она замерла всего на мгновение, а потом мотнула головой, стряхивая с себя абсолютно ненужный образ.
Ким Югём – страшно высокий, сильно повзрослевший и в плечах расширившийся, кажется, ещё больше, застыл со снятым в руках шлемом, а затем повернул голову в её сторону. Еын было страшно жаль, что темнота – вязкая и густая – на Сеул опускается в конце ноября слишком быстро, и она поспешила вперёд – к месту, где свет фонарей мог осветить её фигуру чуть больше и позволить парню её узнать. Да вот только тот тоже моментально направился в её сторону, шагая размашисто и быстро, и девушка невольно застыла, ошарашенная подобным напором. Его глаз почти не было видно из-под по-прежнему длинной чёлки, зато было видно судорожно сжатые губы и крепкие руки, которые, кажется, вполне могли переломить ей хребет. Еын только сейчас пришло в голову, что он вполне мог не узнать её вот так сразу и дел натворить привычно сгоряча – она ведь даже и пикнуть не успеет. Девушка невольно шагнула назад, когда разделяющее их расстояние сократилось почти до минимума, и ровно тогда же замер и Югём.
– Еын? – абсолютно неверяще выдохнул он, и она разулыбалась от облегчения, выпустив из груди весь воздух и чувствуя, что сердце потихоньку возвращает себе нужный ритм. – Ты…
У него были страшно забавно расширены от удивления глаза, которые теперь Еын, стоя так близко, видела просто прекрасно, а ещё распахнуты губы, которыми он шевелил почти невнятно, явно не находя слов. Девушке тогда показалось это таким милым и совсем не свойственным человеку, который лично создал себе образ самого последнего ублюдка, что она рассмеялась, чувствуя в душе настоящее облегчение. Ей следовало сделать это раньше – намного раньше – и тогда, почти наверняка, она бы смогла избежать всего того, что случилось с ней за последние годы. И за последний вечер тоже. Еын в тот же миг словно бы почувствовала обжигающее прикосновение к своим губам, ощутила на них покалывание, и вся залилась неожиданным смущением, стараясь отогнать от себя ненужные мысли, воспоминания и образы человека, что сейчас, сидя в машине, наверняка стучал нервно по рулю своими невероятными руками – теми самыми, которые так приятно сжимали волосы на её затылке. Девушка ещё раз мотнула головой, не понимая, как может думать в подобной ситуации о таких глупостях, и, подняв голову, улыбнулась непослушными губами.
– Давно не виделись, Югём-а.
Парень в ту же секунду подался в её сторону и, обхватив её лицо невероятно огромными ладонями, начал поворачивать его из стороны в сторону, рассматривая со всех сторон. Еын рассмеялась совершенно невольно и пальцами попыталась обхватить его широкие запястья, чтобы остановить всё это.
– Спокойнее, я же сейчас выблюю все органы прямо на тебя от этой качки, – усмехнулась она, и Югём действительно остановился.
– Это и правда ты, чёрт возьми, – произнёс он совсем неверяще, и Еын в один момент стало ужасно стыдно. – Где ты была всё это время? Четыре года прошло!
– Не поверишь, если расскажу, – хмыкнула девушка, во рту ощущая одну только горечь; непрошеные слёзы как-то сами собой подступили к глазам, и она изо всех сил постаралась их сморгнуть.
– Ты хоть знаешь, сколько я искал тебя? – будто бы на самом пике отчаяния пробормотал он и снова заставил тряхнуть головой. – Да я чуть с ума не сошёл, думая, что тебя могли убить тоже!
– Я знаю! – прикрикнула она в ответ, заставляя Югёма замереть, а саму себя шмыгнуть носом в порыве сдержать рвущиеся наружу рыдания – она слёзы лить совсем не собиралась, однако чувству, что так сильно сжимало грудь, явно было наплевать. – И ты очень сильно усложнял мне этим жизнь. Я должна была исчезнуть, как ты не понимал?
– Всё можно было бы решить, – очень тихо протянул парень, но Еын только активно замотала головой, заставляя его отпустить своё лицо.
– Ты знаешь о том, что случилось с папой, – хмыкнула девушка, – и это же чуть не случилось со мной только по той причине, что я его дочь. Именно поэтому Ли Еын для большинства просто исчезла.
Югём посмотрел на неё с такой болью и неприязнью, что ей стало просто невыносимо от самой себя. В то время, в эти её чёртовы пятнадцать лет, когда она вот-вот должна была пойти в старшую школу, а в итоге вынуждена была бежать и скрываться, опасаясь быть пойманной, в ней почти наверняка говорил юношеский максимализм, молящий о том, чтобы она самой собой пожертвовала в порывах защитить близких себе людей. Еын была тогда уверена, что принесёт Ким Югёму одни только несчастья, оставшись рядом и не позволив достигнуть всего того, что он достиг сейчас. А потом – спустя несколько лет – было слишком стыдно появляться перед его глазами, имея точное представление о том, как долго и настойчиво он пытался найти её больше года. Еын и вовсе только сейчас поняла, что вовсе не хотела помогать Мин Юнги и делать что-то для него – она хотела сделать это для одной только себя, вцепившись зубами в повод для такой вот встречи.
– И я – такое же большинство? – прищурился Югём и схватил её за плечи, встряхивая. – Напомнить, кто научил тебя стоять на коньках и кататься на велосипеде? Или о том, кто поставил тебе удар и научил защищаться? А о том, кто снова и снова вытаскивал тебя за шкирку из проблем и прикрывал перед отцом? Неужели думаешь, что я не смог бы тебя защитить? – снова встряхнул он её. – Да меня растили для этого, дурная твоя голова!
Еын забрыкалась в его руках, злясь на то, что он так и не понял очевидного, а ещё очень сильно захотела врезать ему по рёбрам – именно так, как он учил – за то, что говорил ей вещи, вызывающие одни только слёзы. Она подняла на него покрасневшие от напряжения глаза и проговорила, так же сжав его плечи:
– Тогда почему не понял, что я тоже всего лишь хотела тебя защитить? – всхлип всё же вырвался из её груди, и Еын очень легко выбралась из вмиг ослабевшей хватки. – Тебе бы жизни никакой не дали, если бы знали, что ты до сих пор находишься рядом с дочерью предателя! Они бы… Ты бы… Ты бы никогда не смог стать лидером, если бы я осталась рядом. И отец, – шмыгнула она носом, – только говорил, что готовил тебя для того, чтобы ты стал лучшей моей защитой. Он с самого начала знал, что ты – будущий лидер, дурная твоя голова! – вернула она напоследок его же оскорбление и нахмурилась, поджав губы.
Ким Югём – тот самый некогда странный двенадцатилетний мальчишка, которого привёл вдруг отец в дом, и которому она первая протянула смело ладонь, задрав гордо подбородок вверх – стоял сейчас, сильно возмужавший и выросший, прямо перед ней и дышал тяжело, взглядом из-под длинной чёлки метая гром и молнии. У неё, семилетней тогда девочки, дочери человека, в ежовых руковицах державшего весь север Сеула, и только-только лишившейся матери, не было никого, помимо всегда занятого отца и чумазого паренька с улицы, который очень быстро в их отношениях сменил навязанную самой Еын роль ведомого на ведущего. Ким Югём был рядом с ней всё счастливые, но очень короткие восемь лет, и девушка только сейчас поняла, как, должно быть, на самом деле вся эта история выглядела с его стороны сразу после убийства её отца – человека, чьё имя он лично отмыл от позора предателя сразу после того, как три года назад стал новым лидером.
Еын несмело подняла на него взгляд, ища и не находя в голове достойных слов, способных хоть немного смазать эту невероятную неловкость, но в тот же миг оказалась прижата к чужой груди, и судорожно выдохнула, моментально обнимая широкую спину. Она на голове своей почувствовала тяжёлую и крупную ладонь и в кулаках сжала куртку Югёма. Ей показалось, что пах он почему-то домом, который сгорел в самом настоящем адском пламени уже четыре года назад, хотя на самом деле – всего лишь какой-то туалетной водой.
– Я рад, что ты цела, – проговорил парень ей в самую макушку. – Всё остальное неважно, хорошо?
Еын закивала головой, носом проезжаясь по не самому приятному материалу куртки, и сильнее вжалась в тело, от которого слишком знакомо исходило столь необходимое тепло.
– Эй, Еын, что надо говорить, когда ты возвращаешься?
Девушка всхлипнула в очередной раз, чувствуя, как столь усиленно сдерживаемые слёзы всё же брызнули из глаз, и самым настоящим образом проревела:
– Я дома.
***
– Ну да, – хмыкнул Югём, закидывая ногу на ногу и скептично осматривая весьма скудный интерьер снятой в мотеле комнаты, – стоило предположить, что ты, будучи такой трусишкой, не заявишься без предлога.
– Я вовсе не трусишка! – процедила сквозь зубы Еын и нахмурилась, чувствуя двойную неловкость от того, что Мин Юнги тем временем с отвращением косился на едва живую и стоящую ещё на ножках кровать с красным покрывалом. Девушку так и подмывало прорычать недовольно: «Да-да, вот на этом я сплю, пока ты купаешься в деньгах и не находишь благородства поделиться этим с другими!»
Они оказались в мотеле совсем недавно – едва только решили, что разговаривать в машине не стоит совсем, а заявляться на чужую территорию – верх неприличия и, что куда более важно, верх неразумности, потому что быть замеченными друг с другом никто из них не хотел. Еын вздохнула тогда тяжело, думая, что они напоминают любовников, которые боятся сплетен, однако вслух этого произнести не успела, потому что Мин Юнги глянул на неё так, словно бы прочитал мысли. Девушка в итоге с тяжёлой душой и подбадриванием в виде очень мягкого и тёплого взгляда Югёма, который расположился на заднем сидении, предложила поехать к ней. И она бы очень сильно хотела запечатлеть лица их обоих, едва только они поняли, что живёт она в мотеле.
Консьерж внизу проводил их троих максимально скептичным взглядом, предварительно кивнув приветливо Еын, которую знал в лицо, и она сначала захихикала себе под нос, представляя всё то, что старик мог себе надумать, а потом, вспомнив совершенно невольно о чужих губах на её собственных, закашлялась и запнулась за одну из ступенек, чуть не распластавшись по лестнице. Юнги тогда поймал её за локоть, заставляя остаться на ногах, а ещё коснулся ладонью поясницы. И Еын самым настоящим образом выпрыгнула из его рук, рванув наверх ещё скорее и услышав спиной лишь страшно недовольное: «Осторожнее».
Она сейчас, сидя в маленьком кресле напротив Югёма и свернувшись едва ли не клубком, думала только о том, что «осторожнее» следует быть ему. Просто потому что Ли Еын мстить умеет, и она совсем-совсем не настроена забывать о том, что произошло совсем недавно в машине. Ей плевать откровенно на то, что она сама пошла на это, но уговор-то был на то, что это Еын его поцелует, а не он – её, мешая их дыхания, заставляя задыхаться от переполняющего чувства непонятно чего и мечтать о том, чтобы никогда-никогда не отрываться, становясь только ближе. Девушка бесконечно счастлива была, что сейчас подобное её помутнение рассудка ушло, и она смотрела на Юнги совсем так, как прежде, а ненавидела ничуть не меньше – особенно когда он бухнулся едва ли не с размаху на кровать, которая моментально отпружинила скрипом, и весь скривился в недовольстве.
– Так… – прокашлялся Югём, заставляя их обоих оторвать друг от друга прищуренные взгляды, и поинтересовался: – Ты теперь работаешь на юг?
– Это очень долгая и очень неприятная история, – натянуто улыбнулась она, одними только глазами пытаясь послать парню сигналы о том, чтобы лишнего он не болтал, – и мы могли бы поговорить об этом, когда встретимся при более располагающих обстоятельствах.
Мин Юнги вдруг хмыкнул почти оглушающе громко, и она обернулась в его сторону. Мужчина ухмылялся крайне неприятно, наклонив голову и руками уперевшись в матрац за собой.
– Чувствуешь себя неловко в присутствии своего босса? – спросил он, явно насмехаясь, а у Еын, кажется, дёрнулась бровь.
– Босса? – притворно удивилась она и даже огляделась по сторонам. – Вы где-то такого видите?
– Ли Еын… – протянул он очень низко, вмиг теряя всё прежнее веселье, да только девушка перебила его нещадно.
– Разве мы не коллеги, господин Мин? – улыбнулась она, прищурившись. – Разве сотрудничество подразумевает не это?
Он вдруг резво поднялся на ноги, почти метнувшись в её сторону, и Еын краем глаза заметила, как совсем так же подскочил с маленького диванчика Югём. Они оба застыли, нахмурившись и внимательно глядя друг на друга, и девушка поспешила встать на ноги тоже. Она моментально обозвала себя всеми самыми худшими словами, не понимая, как могла забыть о деле и ответить на провокацию. Хотя уже через секунду мысли нашли совсем другого виновника, и вся нецензурная брань полетела в него.
– Ладно, – выдохнула Еын, с радостью ощущая, что именно она заняла место в середине комнаты, и находилась как раз между двумя мужчинами, – так мы ни о чём не договоримся, поэтому я просто молчу.
– Нет, – хмыкнул тут же Югём, снова опустился на диван, закидывая ногу на ногу, и кивнул в её кресло, словно бы приглашая, – говорить я буду только с тобой.
Девушка моргнула пару раз, не понимая, как это могло произойти, и в непонятной панике оглянулась на Мин Юнги, который, встретив её взгляд, лишь тоже кивнул на кресло и направился в её сторону. Еын опустилась на место с непонятным трепетом, действительно запутавшись вдруг и потерявшись.
