Текст книги "Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)"
Автор книги: _YamYam_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Продажа оружия – это ведь не шутки, – произнесла она, заставляя её нахмуриться. – Это опасно. Оружие опасно.
– Оружие ли? – хмыкнула Еын, перенося вес на одну ногу и думая отстранёно о том, что она совсем не привыкла к каблукам. – Я просто хочу напомнить, что убивает не оружие, госпожа Чон. Убивают люди.
Мин Юнги появился тогда едва ли не из-под земли, поздоровался коротко с Чон Инён, а затем утянул Еын за собой, лукаво на неё поглядывая. Они тогда решили нагло и беспардонно сбежать, никого и ни о чём не предупредив, однако почти врезались в Чон Хосока, который улыбался так, будто именно их двоих и ждал у чёрного входа.
– Ты не собираешься?.. – хотел было спросить что-то мужчина, но Юнги перебил его абсолютно нещадно.
– Не сейчас, – хмыкнул он и как-то сильнее стиснул в руке её пальцы. – Она ещё не готова.
Еын тогда абсолютно непонятливо посмотрела на них обоих, но ни первый, ни второй не потрудились объяснить происходящее, хотя и не скрывали того, что речь шла именно о ней. Девушка терроризировала их этим ещё несколько дней, пока не поняла, что дело это абсолютно гиблое, и снова вся обратилась в одно только сплошное проведение своих одиноких будней в квартире.
С Черин встретиться более не получалось – та нашла себе работу в ресторане, а ещё с головой окунулась в эти свои свидания вслепую. Минхо дни и ночи вкалывал, исполняя поручения «господина Мина», но не говорил ей толком ничего, из чего она смогла бы затем выдавить хоть толику информации. И именно поэтому Еын едва ли не полностью ушла в готовку, без устали находя советы и рецепты в Сети, чтобы хоть как-то доказать Юнги свою полезность и – отчасти – стать в его глазах много лучше и привлекательнее.
– Ты уверена, что тебе не тяжело? – спросил у неё как-то мужчина, тщательно пережёвывая лично ею приготовленное мясо. – Как твоя рука?
«Просто отлично», – хотелось сказать ей, но в душе поселился какой-то странный страх, так что Еын только улыбалась, не уставая повторять из раза в раз:
– Я трачу больше времени, чем если бы использовала две руки, но всё не так плохо.
Юнги смотрел как-то странно на её плечо, где скрывалось теперь под одеждой белое пятно от шрама, и ей казалось, что он наверняка на самом деле знает, что она лжёт, притворяясь больной. Но стыдно почему-то за это не было совсем. Как не было стыдно и за то, что ей вдруг стало страшно стать причиной чужого разочарования.
А через несколько дней, лёжа на диване и просматривая от скуки телефонную книгу, Еын насчитала больше тридцати пропущенных и проигнорированных звонком от Ким Югёма и поняла, что с этим надо что-то делать. Она резко села и уставилась в экран, закусив губу, потому что стало вдруг как-то очень неловко и почти боязно. Девушка, однако, быстро собралась с духом, провела пальцем по телефону и приложила его к уху.
Ответили крайне быстро – так, словно бы звонка её ждали с особым нетерпением, – и улыбка как-то сама собой растянула губы, когда она услышала знакомый голос.
– Я не займу много времени, – пообещал ей Югём спустя несколько минут и усмехнулся как-то особенно горько. – Если боишься, то возьми с собой людей Мина, я не собираюсь тебе вредить. Просто разговор, Еын, всего несколько минут. Я задолжал тебе извинения.
– Ты не должен, – хмыкнула девушка в ответ. – У меня было много времени на то, чтобы я подумала, Югём, и пришла к выводу о том, что, наверное, отчасти тебя понимаю. Но мы мыслим по-разному, поэтому никогда не сможем понять друг друга до конца. Я не держу на тебя зла или обиды, но встретиться с тобой – прости – не могу.
– Не хочешь?
– Не хочу.
– Я был груб, – хмыкнул парень. – Вёл себя, как идиот, вокруг ничего не замечал из-за того, что думал только о том, чтобы вернуть тебя. Я подумал, что Мин держит тебя силой, а потом не смог остановиться. В этом была моя ошибка. Я правда обязан извиниться.
– Если дело в этом, то ты уже извинился, – чуть улыбнулась Еын и положила голову на спинку дивана. – Ты спас меня, забыл?
– Будь я внимательнее, тебя бы не ранили.
– Эй, это ведь круто, – хохотнула наигранно девушка. – Моё первое пулевое ранение. В этом есть что-то особенное.
– Я надеюсь, что последнее, – серьёзно произнёс Югём. – Передай своему Мину, что я заберу тебя, если подобное случится вновь.
Щёки Еын смущением опалило помимо её воли, и девушка сглотнула, прижимая к себе колени и испытывая жгучую неловкость. Слышать такое было странно и непривычно, а ещё оно не переставало стучать в голове как-то особенно.
– Он не «мой Мин», – пробурчала она в трубку, хотя что-то в душе вопило о том, как сильно ей хочется, чтобы так было на самом деле. – Так что не говори такое, звучит убого.
– Я всего лишь называю вещи своими именами, – фыркнул абсолютно неприязненно Югём. – Ты его женщина, в конце концов. Или я что-то неправильно понял?
Еын замерла на пару мгновений, вспомнив о том, что Юнги говорил о чём-то подобном. Что он, кажется, собирался зачем-то представить её именно так, и это её смутило настолько сильно в тот раз, что девушка просто предпочла об этом позабыть.
– Ну… – в итоге выдавила она из себя. – Мы просто встречаемся. Вроде бы.
Югём вдруг рассмеялся на том конце звонка, а Еын нахмурилась, подумав, что, кажется, единственная не понимает ровным счётом ничего.
– Он тебе не сказал, да? – хохотнул в итоге довольно парень, а Еын почувствовала себя обманутой. – Я бы на твоём месте поторопился и спросил, когда в последний раз и с кем встречался твой Мин. Думаешь, почему? Потому что они – эти ненормальные с юга – не встречаются. Нет у них такого понятия, Еын. Так что лучше спроси, если не хочешь стать тем, кто всё и всегда узнаёт последним.
– Тогда почему не рассказываешь сам? – нахмурилась девушка, чувствуя, как волнение поднялось в душе невероятно сильно. – Ты ведь знаешь, да?
– Я пытаюсь доказать, что на твоей стороне, – хмыкнул он. – Просто спроси, если интересно.
Еын именно по этой причине чуть не накинулась в нетерпении на Юнги, едва только он преодолел порог квартиры и посмотрел на неё, как на сумасшедшую. Она даже увернулась в очередной раз от его рук и губ – тело тут же предательски взвыло – и усадила мужчину в кресло, умостившись рядом. Тот не понимал, кажется, ровным счётом ничего, а Еын вдруг страшно важно стало докопаться до истины и понять, наконец: что, как, почему и зачем.
– Думал, ты не спросишь, – усмехнулся крайне довольно мужчина, едва только она вывалила на него всё то, что успела услышать и что успела понять. – Хочешь знать, что значит то, что ты теперь – женщина Мин Юнги?
– Не неси чепухи, – фыркнула недовольно Еын, снова увернувшись от его руки, и плюхнулась на диван – подальше от всякого соблазна. – Югём сказал, что ты должен был меня кому-то там представить таким образом, чтобы я стала твоей женщиной. Значит, пока только ты – мой парень.
– Мне что, четырнадцать? – скривиться недовольно Юнги. – Хватит называть меня так, это бесит.
– Хочу и буду, – прищурилась Еын, чувствуя себя крайне довольно.
А потом резко захлопнула рот, когда мужчина подался резко в её сторону, поднявшись с кресла, и навис над ней, руками оперевшись в обивку по обе стороны от её головы. Во рту как-то в один момент пересохло, и девушка судорожно облизала губы, пытаясь хотя бы их спасти от невообразимой засухи.
– Я могу рассказать тебе на примере, – вдруг произнёс серьёзно Юнги, а затем, перестав сверкать глазами, бухнулся на диван и, ухватив её за талию, потянул привычно на себя, заставляя оказаться невозможно близко. – Хочешь узнать больше обо мне и о моей семье?
– Ты спрашиваешь очевидное, – ответила тихо Еын, когда почувствовала, что он сжал её бёдра и притянул ближе к собственной груди, получая, видимо, какое-то странное удовольствие от того, что она сидит на его коленях. Она подняла в ответ руки и коротко прошлась ладонями по его плечам, соскользнула на шею и очертила подушечками пальцев линию его челюсти.
– Родители, – начал он и сглотнул, судорожно облизав губы, – заставили отца жениться, когда ему было двадцать шесть. Он не был особо в этом заинтересован, но согласился, потому что понимал необходимость в наследнике. Жену ему подобрали тоже родители, но отец отказался принимать её в семью по всем правилам. Правила ты запомнила?
– Ты о том, что женщина берёт фамилию семьи, частью которой становится? – уточнила Еын, а Юнги удовлетворённо кивнул. – Это я запомнила.
– Его жена, однако, не стала, как ты понимаешь, частью семьи Мин, – продолжил мужчина, и теперь кивнула она. – С наследником дела тоже шли плохо – пусто было даже спустя два года после свадьбы. И вот тогда отец встретил мою мать, – Еын моргнула, не ожидая подобного совсем, а Юнги только усмехнулся как-то особенно и продолжил: – Когда я подрос, он говорил мне, что с первого взгляда заинтересовался ею, а с первого её слова понял, что она – его женщина. Они встретились в борделе. Ты там, к слову, уже была. В то время, правда, им управлял отец Чонгука, и именно у него мой отец выкупил маму.
– Так… – растерялась Еын, не зная, как правильно высказать свои догадки, чтобы никого не обидеть. – Твоя мама… Она… Как бы…
– Проститутка? – ухмыльнулся Юнги. – Так и есть. Была ею, по крайней мере, пока не встретила отца. Она стала Мин Суён почти сразу, частью семьи – тоже, да и я родился спустя положенные девять месяцев.
– И это не было проблемой? У твоего отца была законная жена… А ты считаешься законным наследником.
– Я ведь говорил, что быть моей женщиной значит больше, чем ты можешь себе представить, – проговорил Юнги, чуть сжимая пальцы на её бёдрах. – На самом деле не только моей… Быть чьей-то женщиной значит быть самой большой слабостью и самым большим искушением одновременно. Это как быть ключом ко всему, понимаешь? Это гораздо больше, чем девушка, больше, чем жена. Это самое большое, что только может быть. Я не выбрал тебя с первого взгляда и уж точно не с первого слова… но выбрал. Тебе остаётся только смириться.
Сердце в груди её страшно колотилось, так и грозилось вырваться наружу, пока сама Еын смотрела в глаза напротив и видела в них, кажется, намного большее, чем можно себе хотя бы представить. Было странно и страшно от осознания всего того, что было произнесено, и девушка правда не понимала до конца, как должна была на всё это реагировать. Но ей и не хотелось на самом деле – ей только хотелось податься вперёд и найти своими губами губы Юнги, поцеловать его, ладошками обхватив лицо, и в очередной раз попытаться не умереть, когда он сожмёт её талию и поцелует в ответ. Еын, собственно, именно это и сделала, а ещё подумала о том, что так, наверное, правильно, разумно и логично.
Но совершенно неправильно, неразумно и нелогично показалось ей стоять спустя два дня на кухне, смотреть в глаза, которые, как ей казалось, никогда и ни за что уже не взглянут на неё с угрозой, и сжимать в бессильной злобе кулаки, чувствуя, как подступают к глазам злые слёзы обиды. Внутри всё клокотало от бессилия и неудовольствия, хотелось рвать и метать, хотелось бить посуду и кричать без остановки, отдавшись истерике целиком и полностью.
– Я всё сказал.
А в глазах – одна только сплошная злоба напополам с недовольством. И предупреждение: «не влезай – убьёт». Вот только Еын храбрая настолько же, насколько и глупая, а потому продолжает препираться с ним, веря и надеясь ещё на его благоразумие.
– Ты псих или да? – скривилась она, цедя сквозь зубы одно только раздражение. – С чего бы мне слушать тебя? Я собачка на привязи или кто? Как смеешь относиться ко мне таким образом?
Юнги хлопнул по столу ладонью с такой силой, что она невольно втянула шею в плечи и зажмурилась, понимая, что он действительно зол сейчас настолько, что вполне возможным сочтёт вытащить пистолет из кобуры и пострелять по стенам. Но Еын, честно говоря, плевать на это было до тех пор, пока этой стеной не окажется она сама.
– Не беси меня, – процедил мужчина, поднявшись на ноги. – И не заставляй делать того, о чём я потом пожалею.
– Ты мне угрожаешь? – прищурилась неприязненно Еын. – Пытаешься напугать?.. Да пошёл ты со своей придурью!
– Ремнём отхожу так, что сидеть не сможешь.
– Да хоть кнутом! – махнула она рукой. – Только я его потом тебе в жопу запихну, понял?! Думаешь, комнатный цветок себе завёл? Я не собираюсь сидеть в четырёх стенах вечно! Я хочу работать и буду это делать!
– Нет, не будешь, – хрипло и низко проговорил Юнги, шагнув в её сторону. – Я всё сказал. На меня ты больше не работаешь. И ни на кого не работаешь.
– Но я хочу! – не согласилась с ним Еын, сжав ладони в кулаки. – Почему не понимаешь, что мне интересно? Почему не понимаешь, что я хочу быть рядом?
– А я хочу, чтобы ты была в безопасности!
– Ну да, конечно, ты защитишь меня тем, что будешь держать взаперти!
– Из-за меня ты была ранена! – нахмурился Юнги и, приблизившись, больно и неприятно впился пальцами в её локоть. – Найди себе другое занятие. Что-нибудь менее опасное. Что-нибудь хорошее, Еын. Почему это так сложно?
– Да если бы не ты, – прищурилась девушка, – я была бы не здесь, а с Югёмом. Ты был единственным, кто всё понял и смог предотвратить. Да плевать мне на эту рану – всего лишь плата за то, что я была недостаточно осмотрительной. Но ты не имеешь права вот так вот брать и лишать меня всего того, что я люблю и что я умею!
– Имею.
Юнги вдруг встряхнул её и притянул ближе к себе. Он заглянул в её глаза, сильнее сжав локоть, и Еын действительно на дне его зрачков увидела, что мужчина правда верит в то, что говорит. Стало обидно до боли, до слёз и до неприятного комка в горле. Хотелось биться в истерике, царапаться и кусаться, привлекая к себе внимание, но что-то словно бы мешало, и девушка только продолжала вглядываться в знакомое лицо, чувствуя, как оно всё больше начинает расплываться перед глазами.
– Я ведь не вещь, – произнесла она тихо, ощущая, как дрожат смущающе губы. – Чёртов подонок, да как ты вообще…
– Лучше замолчи, Еын, – покачал головой Юнги, прерывая её нещадно, – пока я окончательно не вышел из себя.
– И что ты сделаешь? – хмыкнула девушка. – Убьёшь меня? Ударишь?..
– Прекрати! – мужчина встряхнул её снова, а затем оттолкнул к стене и пальцами зарылся в собственные волосы. – Почему так сложно просто не спорить со мной? Я просто хочу обезопасить тебя!
– А о моём «хочу» спросить не хочешь?
– Я знаю лучше, – выдохнул устало Юнги, кинув на неё взгляд, а Еын показалось, что пол под ней разрушился. – Ты живёшь чувствами и импульсами. Я хочу заботиться о тебе. Я хочу оберегать тебя. Это мой выбор как мужчины, который выбрал тебя как женщину. Просто подумай об этом получше.
Он подхватил со стула пальто, накинул его небрежно на плечи и, резко развернувшись, направился на выход из квартиры. Еын, в свою очередь, просто осталась стоять на месте, спиной подпирая стену и думая о том, когда всё успело перевернуться с ног на голову и стать настолько неправильно-невыносимым. Она словно бы откуда-то издалека услышала, как спиликала дверь, оповещая о том, что Юнги ушёл, и закусила от обиды нижнюю губу. Её, кажется, всю трясло, а в глазах, не находя ещё выхода, стояли слёзы, которые мечтали быть выплаканными. Как сама Еын мечтала быть свободной. Больше всего на свете.
Она поэтому в один момент метнулась в сторону своей комнаты, не обращая внимания ни на что, распахнула шкаф, чувствуя, как в очередной раз начинает расплываться всё вокруг, и вытащила розовую спортивную сумку. Еын тут же бросила её на кровать, а следом за ней – все те вещи, которые успела аккуратно развесить по вешалкам, включая те из них, что купила вместе с Черин совсем недавно, воспользовавшись, правда, чужой кредиткой. Но Мин Юнги её бабские шмотки точно нужны не были, так что девушка моментально откинула от себя все мысли о дурной гордости и о том, что должна оставить всё то, к чему он хоть как-то приложил руку, и продолжила зло срывать одежду и бросать её на кровать. Еын показалось отчего-то, что она должна – просто обязана – уйти, не оставив после себя абсолютно ничего. Ей с Мин Юнги было невозможно и нереально: он знал, кажется, только свои «хочу», плевать хотел на её желания – даже не позволил ей напиться до зелёных чертей, хотя спрашивал о подарках и на день рождения, и на Рождество, и не собирался идти ни на какие уступки, считая свои слова, мысли и действия единственно верными.
У них всё началось с одной только искры, с неосторожно брошенной фразы, которая затем превратилась в настоящий пожар, что раскидал их по разным углам кухни и заставил кричать друг на друга, позабыв о том, что утро они встретили вместе, уснув по воле случая в его кровати. «Может быть, тебе стоит научить меня стрелять?» – спросила она тогда, но в ответ получила столько всего и сразу, что даже растерялась на несколько мгновений. Еын узнала о том, что никогда больше – по его мнению – не возьмёт в руки оружие, что никогда не окажется с ним в тот момент, когда ему будет угрожать хоть что-то, что более не узнает ничего из того, что касается его дел, а ещё ни за что не будет работать ни на него, ни на кого-либо другого. И Ли Еын, откровенно говоря, это не устраивало совсем.
Её устраивали, однако, их совместные и очень тёплые вечера. Её устраивали поцелуи Юнги, его объятия, руки и редкие, а оттого страшно ценные улыбки. Она готова была полюбить это всё, готова была полюбить вдруг самого Мин Юнги, и понимание этого так больно ударило куда-то под дых, что Еын остановилась с очередной кофтой в руках, которая упорно не входила в сумку, и почти упала на край кровати. Слёзы из глаз брызнули сами собой, а всхлип сорвался с губ, заставляя ненавидеть саму себя за подобную слабость. Она уткнулась в собственные ладони, пытаясь заглушить истерические рыдания, и упёрлась локтями в колени.
Это страшно раздражало – одна её часть очень сильно хотела уйти, не оглядываясь, и никогда больше не пересекаться с этим человеком, зато вторая – та, которой Мин Юнги нравился бесконечно сильно – очень просила, чтобы она перестала рубить с плеча, подумала ещё хоть мгновение, вспомнила о том, как плохо было без него, и осталась, мирясь с некоторыми проблемами и идя на уступки. Вот только Еын на уступки не хотелось идти совсем – хотелось всего и сразу. И за это она себя ненавидела тоже.
Девушка за всеми этими мыслями и переживаниями, разъедающими всю душу, совсем не заметила и не услышала, как пропищала повторно входная дверь. А потому уже много позже, когда жалеть саму себя не осталось ни сил, ни терпения, убрала от лица руки и одним только краем глаза заметила знакомую фигуру в самых дверях своей комнаты.
Еын тут же подскочила на ноги и уставилась на Мин Юнги, который, в свою очередь, не сводил взгляда с неё. Он стоял чуть дальше порога, спрятав руки в карманы пальто, и смотрел на неё настолько непонятно и нечитаемо, что девушке оставалось лишь глядеть в ответ и сжимать судорожно в пальцах кофту. Она не понимала, зачем мужчина вернулся вдруг, но понимала, что это, кажется, лучшая возможность для того, чтобы расставить все точки над «i».
Вот только у Мин Юнги, кажется, были свои мысли по этому поводу.
– Уходишь? – спросил он вдруг тихо и шагнул вперёд, заставив Еын вздрогнуть и посмотреть коротко на почти собранную сумку. – Или сбегаешь?
– Я не сбегаю, – тут же нахмурилась девушка. – Ты просто…
– Я дам тебе фору, – перебил Юнги её в очередной раз, и девушка замерла. – И дам выбор. Хотя я уже говорил, что в любом случае найду тебя и верну. Буду делать это снова и снова, если понадобится. И всё же я даю и выбор, и фору.
– О чём ты, чёрт возьми?
– Один день я не буду искать тебя, – пояснил мужчина, приближаясь ещё ближе, – а потом буду делать всё, что посчитаю нужным. Это моя фора. Я дам тебе две недели, но ты можешь сама вернуться раньше – это выбор. Однако если я сам нахожу тебя в течение этих четырнадцати дней, то ты по доброй воле остаёшься со мной, – Юнги подцепил пальцами её подбородок и большим провёл по губам, будто вовсе не он это несколько минут назад готов был на куски её порвать. – Что думаешь? Сыграем?
– А ставки? – сглотнула Еын, чувствуя, как начинает покалывать пальцы от непонятного возбуждения.
– Только одна и самая ценная, – хмыкнул мужчина. – Твоя любовь. Играть я собираюсь своей, а это значит, что я не отступлюсь ни перед чем.
Комментарий к Fifteen
Я знаю, что многие очень ждали выхода главы~ Но мне был необходим этот небольшой перерыв, чтобы определиться с тем, какой конец у этой истории я вижу~ Так что спасибо за ожидание :3
По-прежнему очень жду ваших отзывов и мнений :)
========== Sixteen ==========
Еын чувствовала себя странно и как-то непонятно. Внутри всё словно бы тряслось, дрожало и крутило то ли от предчувствия, то ли от чего-то другого. Затылок не пекло и не чесало, интуиция не кричала бешено, пытаясь взорвать её голову, но всё равно казалось, что что-то было не так. Девушка понимала отчасти – что и почему, но всячески отбрасывала от себя подобные мысли и старалась занять голову чем-то другим. Одна её часть до сих пор молила перестать страдать ерундой и вернуться к Мин Юнги, потому что это казалось ей правильным и разумным, вторая часть молила бежать ещё дальше и скрываться куда более тщательно, потому что оставаться с мужчиной казалось ей самоубийством. Еын всё ещё помнила, словно прошла пара часов, а не три дня, как схватила впопыхах свою сумку, отстранившись от мужчины, как закинула её на плечо и, подхватив новенькую совсем дутую куртку приятного мятного цвета, рванула на выход, дрожа и боясь посмотреть на Юнги. Ей казалось почему-то, что она вмиг передумает и останется, едва только взглянет в его глаза, так что девушка очень торопилась, наматывая на шею шарф, надевая шапку и просовывая ноги в ботинки.
– Две недели! – крикнул ей из глубины квартиры мужчина, и Еын страшно порадовалась тому, что не видит его. – Подумай хорошенько в эти дни, потому что я сдержу обещание и отпущу тебя, если не смогу найти!
Девушка сглотнула в очередной раз, вспомнив те его слова, и упёрлась затылком в стену позади неё. Ей стыдно было за то, что она сама не знала, чего хочет: то ли чтобы он нашёл её и вернул обратно, лишив всякой свободы и мнения, то ли чтобы они никогда больше не встречались, и она вновь погрязла в том, чему нет приличного названия.
Еын в первый день, едва только оказалась в городе, хотела рвануть сначала к Черин, чтобы поставить её в известность и попросить хоть какой-то помощи. Однако потом остановилась, понимая, что Юнги первым делом выйдет именно на неё, и задумалась, отлично сознавая, что будет лучше, если подруга не будет знать о её передвижениях совсем – лгать ей тогда не придётся. У Еын в кармане лежала ещё некоторая наличность, которой хватило бы на пару ночей в мотеле, но и эту идею пришлось отмести – Юнги наверняка бы приказал прошерстить именно их, а у неё, ко всему прочему, на руках не было совсем никаких документов. Еын даже почти в тот момент сорвалась и позвонила Минхо, чтобы попросить очередную подделку, но вовремя одёрнула себя, понимая, что тот теперь работает на Мин Юнги, а подставлять друга не хотелось.
Девушка именно поэтому метнулась в ближайшую сауну и отдала почти все деньги на три дня вперёд – просто чтобы её лишний раз не беспокоили. Ей, в конце концов, нужно было тщательно подумать и решить, что и как делать дальше. Мыслей в голове не было никаких, ноутбука на коленях не было тоже, а воспользоваться компьютером в игровом клубе казалось абсолютно глупой идеей – менее опасно было бы остановиться перед домом Юнги и во всё горло проорать песню из «Титаника». Еын правда не знала, что будет делать завтра, когда срок её пребывания в сауне выйдет, и сжимала в руках оставшиеся денежные купюры, которых едва хватит на пачку рамёна и два проезда в автобусе. Девушка думала, что это всё нечестно. Юнги стоило бы просто вернуть ей ноутбук, и тогда никакой этой его «форы» ей и вовсе не потребовалось бы.
Она в очередной раз пролистывала список своих немногочисленных контактов в телефоне – как делала всегда, пытаясь решить сложную задачку и понять, что сделать нужно для того, чтобы разобраться с навалившейся проблемой, и к кому следует обратиться. Еын даже всерьёз задумалась о том, чтобы позвонить Югёму, но очень быстро откинула от себя эту мысль, а затем замерла, когда палец застыл над именем человека, к которому она ни за что и никогда не обратилась бы прежде. Это на самом деле было, наверное, самой большой глупостью, но девушка почему-то разулыбалась и почти смело нажала на вызов, решив, что в случае чего сможет ещё убежать и спрятаться менее комфортно, но много лучше.
– Я уж думал, что ты не позвонишь, малышка, – раздался в телефоне довольный голос Чон Хосока, и Еын усмехнулась, подумав вдруг, что совсем съехала с катушек без общения, если решила, что отчасти соскучилась по нему. – Твой любимый дядюшка Хо готов выслушать любую твою просьбу.
– Так ты в курсе, – поняла она моментально. – И не называй себя дядюшкой, ты начинаешь казаться ещё большим извращенцем, чем раньше.
– Ты грубиянка, – фыркнул недовольно мужчина, а затем усмехнулся, продолжая: – Конечно, я в курсе. И даже усиленно делаю вид, что ищу тебя по всему Сеулу. Только представь, как взбесится Юнги, когда узнает.
Еын прыснула невольно, действительно подумав об этом, и даже почти услышала где-то внутри головы его страшно недовольный голос. Но это как-то больно ударило под дых, и девушка сникла, почти ощущая несуществующую дыру в груди, которая прежде была наполнена счастьем, теплом и лаской, которые дарил ей Мин Юнги, наверное, даже не догадываясь об этом.
– И почему ты не делаешь ничего? – спросила она, нервно потирая пальцы. – Ты ведь сказал как-то, что никогда не отказываешь в просьбе друзьям.
– За этим я хочу наблюдать издалека. Слишком интересно. Но… – протянул многозначительно Хосок, и Еын чуть улыбнулась. – Поскольку я действительно хороший друг, я могу помочь тебе.
– Правда можешь спрятать меня?
– Так, что даже сам не найду.
– За одно только «спасибо»? – усмехнулась Еын.
– Буду страшно благодарен, если предложишь к этому какой-нибудь особенный дружеский бонус. Если ты понимаешь, о чём я.
– У меня есть почти все имена тех мужчин, с которыми встречалась или будет встречаться наша общая знакомая. А ещё время и место свиданий.
– Я с самого первого взгляда понял, что мы с тобой сработаемся, малышка, – хмыкнул Хосок довольно. – Сиди в своей сауне, жди меня и благодари великолепного Чон Хосока за то, что отвадил оттуда людей Юнги.
Он сбросил звонок в ту же секунду, а Еын снова прислонилась головой к стене, думая о том, что этого следовало ожидать. Она без ноутбука была почти как без рук – бесполезная совершенно и абсолютно. Настолько, что даже спрятаться не могла как следует, и ей уже давно нужно было догадаться, что благодарить за то, что её до сих пор удивительно не нашли, надо не высшие силы, а Чон Хосока. Он вмешивался во всё то, что совсем его не касалось, снова и снова, однако впервые Еын захотелось сказать ему большое и искреннее «спасибо» за это.
Девушка подорвалась со своего места и направилась в сторону раздевалки, рассчитывая переодеться. Она страшно жалела о том, что совсем забыла, что ей нужны гигиенические принадлежности, которые хранились в ванной, и забрала из квартиры Юнги одни только вещи, в которых не особо по сути нуждалась – во всяком случае, не в таком их количестве. Но радовалась, что хотя бы не забыла о зарядном устройстве для телефона, иначе осталась бы даже без средства связи.
На неё глянули искоса женщины, когда она сверкнула, не подумав, некрасивым шрамом на плече, и как-то странно переглянулись друг с другом, заставив Еын засмущаться. Девушка понимала, что их волнует вовсе не его малоэстетичный вид, а одно только его наличие, однако всё равно ощутила себя не комфортно, потому что сама задумывалась не единожды о том, что он страшно уродливый, портящий вид и спереди, и сзади. Она даже всерьёз подумывала о том, чтобы скрыть шрам татуировкой, но вспоминала снова и снова, что Юнги был категорически против подобного, и останавливала себя, потому что его мнение казалось страшно важным. Сейчас, конечно же, это не имело никакого значения, однако Еын, кинув взгляд в зеркало, всё равно подумала о том, что ему бы не понравилось, что она раскрасила плечо. Хотя – ясное дело – шрам бы не понравился ему ещё больше.
Девушка выскользнула из сауны ровно в тот момент, когда ей кинул дозвон Хосок, и сразу же затем нырнула в знакомую машину, которая остановилась у самого главного входа. Она закинула сумку на заднее сидение, чуть развернувшись, а потом посмотрела на Хосока, что глядел на неё с довольным прищуром.
– Я честно всё это время благодарила тебя, – закатила Еын глаза, а мужчина довольно хмыкнул, проворачивая руль. – Это было настолько очевидно?
– Не для меня, – пожал он плечами. – Если бы Юнги не ляпнул о том, что знает наверняка, где ты можешь быть, я бы не успел вовремя развернуть его людей и направить по ложному следу.
– Почему ты на моей стороне?
– Потому что Юнги бесится, – хохотнул довольно Хосок. – А я люблю, когда он бесится, потому что это весело.
Еын усмехнулась, складывая руки на груди, и отвернулась к окну, думая о том, что примерно этого и стоило ожидать. Просто это Чон Хосок – его серьёзные вещи, кажется, волновать не могли совсем.
– Но если честно, – протянул вдруг он, и девушка заинтересованно покосилась на его сосредоточенное лицо, – тебе ведь нужно время, да? Я знаю, что ты в любом случае вернёшься к нему, но я думаю, что будет лучше, если ты сделаешь это сама, а не он притащит тебя за шкирку.
– Я не собираюсь возвращаться, – нахмурилась Еын и категорично мотнула головой. – Он перебарщивает. Требует от меня того, на что я никогда не подпишусь. А слышать Юнги не намерен вообще. Он только слушает, но не слышит, понимаешь? С ним невозможно говорить.
– Никого не напоминает? – ухмыльнулся мужчина и глянул коротко на неё. Девушка вопросительно подняла брови, а он прыснул, снова всё внимание концентрируя на дороге. – Ты ведь совсем такая же. Вы оба думаете, что противоположности, и что плохой из вас только второй, но на самом деле вы же одинаковые абсолютно. Словно под копирку. Если хочешь, чтобы Юнги стал тебя слышать, начни с себя – научись это делать тоже.
– Я умею слышать, – нахмурилась девушка, – и всегда открыта компромиссу.
– Ну конечно, – хохотнул скептично Хосок, а Еын снова отвернулась к окну, не зная, что сказать в ответ.
Он, в конце концов, невозможно сильно ошибался, и похожи они не были совсем, иначе ведь наверняка бы моментально смогли решить все их проблемы.
