Текст книги "Второй после Мадары (СИ)"

Автор книги: _monkey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Оранжевый – цвет огня. Цвет стихии Обито и цвет того, единственно правильного мира. К тому же яркость маски в некоторой степени отвлекала взгляд от того, что отверстие только одно и с какой оно именно стороны. Мало ли. Промежуточный же вариант, расчерченный чёрными языками пламени, со временем начал казаться Обито несколько вульгарным.

В детстве очки защищали его глаза от света, пыли и чужих взглядов в неподходящий момент. Раскрашивали реальность, ещё больше подталкивали с ней дружить. Затем – спиральная маска – и вовсе ограждала его от мира целиком; но не мир – от него. Вот только дружить он с ним больше не мечтал.

Чтобы отдохнуть от деревянной маски, Обито регулярно менял её на большую и каменную – пещеру.

Нукенину где попало жить не выйдет. Задолго до создания Акацуки по приказу Обито Зецу изучил горы и подземелья большинства стран. Некоторые из обнаруженных пещер стали впоследствии убежищами Акацуки, парочка на поверку оказались норами Орочимару. Обито был уверен, что у ползучего гада на самом деле их гораздо больше, даже притом что не так-то просто организовать пространство, достаточно скрытое и одновременно способное вместить в себя лабораторию. Что такое подыскивать хранилище для чего-то огромного, и самому Обито было известно не понаслышке. Поэтому для извлечения членами Акацуки и запечатывания биджу в Статую Гедо помещение было создано искусственно с помощью земляных техник Зецу. Однако впоследствии одну пещеру Обито всё же нашёл. Сам. Он принял решение сделать это запасным хранилищем для Гедо Мазо и по совместительству местом, где мог побыть один. О нём не знали ни Кабуто, ни Акацуки, ни – как Обито тогда считал – даже Зецу.

Основным же местом пребывания Статуи была всё та же пещера, в которой коротал свою старость Мадара. Она оказалась настолько большой и удобной, что разводить плантации клонов Зецу для армии после запечатывания биджу в Гедо Мазо, держать основной инвентарь и дерево из клеток Хаширамы, да и просто перекантовываться между делом сподручнее всего было именно там. Сперва Обито избавился от осточертевшей кровати. Тело Мадары исчезло как-то само собой: видимо, Зецу его куда-то утащили, – Обито сильно не интересовался. Теперь он понимал, что очень зря. Проныра Кабуто, спустя кучу лет отрыв его где-то, немало крови этим ему попортил. Он никак не мог простить себе, что дал тому такую отличную возможность манипулировать им посредством тела Мадары, в результате чего хоть и приобрёл союзника, кое-какие познания в эдо тенсей и усилил армию, однако потерял эффект неожиданности в войне, благодаря тому что протеже змееобразного притащил к нему в пещеру, помимо своего собственного чешуйчатого хвоста, хвост в виде разведкоманды Альянса. Да ещё и намеренно притащил. Обито тогда едва удержался от того, чтобы убить его, невзирая на все заслуги. А уж когда он получил проблему в виде воскрешённого Мадары посреди войны… Лучше бы Обито эту чешуйчатую тварь прикончил ещё тогда, вместе со всеми её гробами и предложениями.

С тех пор он пообещал себе больше никаких дел с пресмыкающимися не иметь. Так что Орочимару пусть и не надеется на помощь Обито. Решение не вестись на его провокацию далось тяжело. Однако Обито не имел права отступать от своей цели и продолжать этим вездесущим ублюдкам ему мешать.

Вышло так, что запасное хранилище Статуи нашлось там же, где было им создано искусственное для извлечения хвостатых, – в Стране Рек.

Обито это полностью устраивало, потому как, по крайней мере, логова Орочимару тут точно отсутствовали; а со стороны врага предположить наличие двух баз Обито на одной территории было сложно. Особенно учитывая отсутствие ограничений в его перемещении. Между тем страна была довольно большой, а значит, как это обычно бывает, население было рассредоточено неравномерно и большая часть территории пустовала, несмотря на в целом благоприятный климат. Удобно. Позволяет предполагать с большой вероятностью, что, в отличие от остальных, это убежище до сих пор Альянсом не разрушено и не обнаружено.

Немалую роль в физическом восстановлении Обито после извлечения Джуби сыграло то, что в нём продолжала находиться его оболочка – Статуя Гедо. Как много силы она давала и каким необходимым костылём была для него, ослабленного потерей формы джинчуурики, Обито почувствовал только тогда, когда в самый разгар его боя с биджу Мадара вдруг призвал Статую. Это было как удар под дых. В тот же миг среагировал Кьюби, лучше всех знающий подоплёку состояния Обито, и здорово достал его лапой – судя по всему, даже дважды. Если бы не начавшаяся уже к этому времени телепортация, его можно было бы собирать по частям.

Во всех пещерах, так или иначе предназначенных для хранения Гедо Мазо, стены были покрыты печатями в целях защиты от внезапного призыва Статуи извне кем бы то ни было. Для удалённого призыва необходимо было предварительно непосредственно вывести Статую под контролем или переместить оттуда с помощью камуи.

Использовать полную мощь Гедо Мазо может только обладатель риннегана. Однако Мадара был прав: благодаря наличию в теле ДНК Сенджу, Обито всё равно мог её контролировать, даже без божественных глаз. Правда это требовало непосредственного подключения к ней и не подразумевало под собой призыв.

Однако прошло много времени. Наверняка Мадара был счастлив заполучить свою игрушку назад, чтобы насобирать в неё биджу и опередить Обито. Кто знает, на какой он сейчас стадии.

Несмотря на все предосторожности Обито, проклятый Зецу со своими шпионскими семенами вполне мог знать и о резервной пещере. И, скорее всего, знал. Сколько он успел рассказать Мадаре за месяц, пока был жив? Разумеется, всё.

По подсчётам Обито, это место было наилучшим для сокрытия Гедо Мазо сейчас. Искусственная пещера для ритуала извлечения давно разрушена, пещера Мадары благодаря Кабуто потеряла конфиденциальность, осталась только одна, подходящая по размерам. Вряд ли у нетерпеливого Мадары нашлось время искать новую. Он наверняка догадывался, что Обито Альянсу её местонахождение не сдаст. Одного же Обито он не боялся совершенно, как, впрочем, и всей Объединённой Армии Шиноби.

Таким образом, оставался шанс если не победить дедулю в одиночку, то, по крайней мере, вернуть себе Статую с помощью мангёкё.

Она должна быть там. Больше негде.

Вихрь всех этих мыслей пронёсся у него в голове за несколько секунд телепортации в нужную пещеру. Обито старался заранее не настраивать себя на неудачу.

Но, возможно, стоило.

«Зато здесь можно незаметно попрактиковаться в призыве Сусаноо. Места достаточно», – кисло подумал он, оглядывая пустое помещение.

Среди листвы то и дело мелькали два силуэта, между деревьями почти растворяясь в воздухе: серо-чёрно-зелёный и жёлто-рыже-чёрный, постепенно удаляясь от Конохи.

– Какаши-сенсей, я слышал, что для биджу ищут новых джинчуурики. Это правда? Как они могут?! Ведь теперь очевидно, что хвостатые сами по себе не причинят никому вреда!

– Успокойся, Наруто. Насколько я знаю, Гаара-кун поладил с Однохвостым, и теперь они работают в команде. Что касается остальных шести биджу, они пока находятся в специальном месте под охраной в Деревне Скрытого Облака, где никто не сможет к ним подобраться незамеченным. До тех пор пока они в безопасности, никто их не собирается запечатывать. Да и найти подходящих джинчуурики не так-то просто…

– Они в любом случае не имеют права делать это против их воли!

– Разумеется, нет. Более того, насильственное запечатывание может обернуться опасностью для жизни джинчуурики, так как в этом случае хвостатые рано или поздно будут пытаться вырваться. Идеальным вариантом было бы создать из биджу и подходящих им по профилю шиноби боевые тандемы, в которых один усиливал бы техники другого.

– Как у меня и Курамы!

– Да. Как у тебя и Курамы, Гаары и Шукаку, Би и Хачиби.

– Его зовут Гьюки. Я знаю, это не очень легко запомнить… – Наруто смущённо засмеялся, глаза превратились в щёлочки. – Я сам долго учил их имена, мне даже пришлось придумать специальную считалочку.

– Гьюки, – задумчиво повторил Какаши. – Постараюсь запомнить, – его единственный видимый глаз тоже заразился от Наруто щёлочкой-улыбкой.

– Какаши-сенсей… – неуверенно начал Наруто. Словно почувствовав что-то в его голосе, Какаши, не снижая скорости, с долей беспокойства мазнул по нему взглядом.

Его взгляд остался незамеченным, однако Наруто, глядя сначала будто бы внутрь себя, наморщил лоб, мгновенно посерьёзнел и выпалил, уже пристально наблюдая за Какаши:

– Что случилось с вашим шаринганом? Я тогда был в режиме мудреца и почувствовал, что его чакры нет.

Какаши некоторое время не отвечал, продолжая бег. Казалось, он не расслышал вопроса.

Однако вскоре молчание было нарушено.

– Молодец, Наруто. Джирайя-сан был прекрасным учителем. Если ты не возражаешь, я всё расскажу тебе, когда мы будем в более безопасном месте. Сразу предупреждаю: ты ни с кем не должен делиться этой информацией.

Комментарий к Фрагмент

XXXV

. Часть 1 http://savepic.net/8049426.png

http://savepic.net/8018709.png

http://savepic.net/8038162.png

http://savepic.net/8034066.png

====== Фрагмент XXXV. Часть 2 ======

По безнадёжному пути

По непонятным мне приметам

Пусть повезёт тебе найти

То, что, сгорая, станет светом

(с)*

Какаши присмотрел подходящее место для реализации цели их миссии.

– А где мы встретимся с Би? – заволновался Наруто.

– Здесь неподалёку гражданская деревня. Мы встретимся у её юго-восточной границы, а затем вернёмся сюда.

– Какаши-сенсей, вы обещали рассказать про шаринган.

Глупо было надеяться, что Наруто забудет. Чтобы скрыть смятение, Какаши задрал голову в небо и сложил руки в карманы.

– Да здесь нечего рассказывать. После изъятия шарингана Обито для более полного изучения лаборатории потребовались оба. Поэтому мне нужно было временно передать им мой. Поскольку никто не должен знать о моей небоеспособности, это нужно держать в тайне.

– Но бабуля Цунаде…

– Никто – значит никто, за исключением Пятой. Цунаде-сама говорила это всё при тебе специально, чтобы ты ничего не заподозрил. Она имела в виду, что исследования закончены, и можно уже имплантировать мне шаринган обратно, и что мне нужно к ней зайти. Но я решил, что это может подождать, пока мы не вернёмся.

Наруто стоял, слегка удивлённый. Поверил.

Он опустил голову, а когда поднял, его взгляд был совсем непривычным, яростным. Какаши не помнил, чтобы Наруто когда-нибудь смотрел так на него.

– Какаши-сенсей, неужели вы думаете, что я проглочу эту чушь?! Я никогда не думал, что вы будете мне врать. Немедленно расскажите мне правду, даттебайо! Что, чёрт возьми, случилось с вами и вашим шаринганом?!

Какаши вздрогнул, закрыл глаз и вздохнул, собираясь с силами. Он действительно впервые лгал ему, и ложь по отношению к Наруто далась ему нелегко. Видеть в глазах ученика осуждение, граничащее, как Какаши казалось, с презрением, было невыносимо.

– Наруто, сядь.

Тот тут же плюхнулся на землю, шурша листьями, устраиваясь поудобней и не сводя глаз с Какаши. Какаши опустился рядом, подобрав ноги под себя и изо всех сил стараясь тянуть время.

Наруто можно доверять, повторял себе он. Наруто, пожалуй, единственный, кто поймёт его. Возможно, следовало ещё раньше ему рассказать.

– Прости меня, Наруто. Дело в том, что я отдал шаринган Обито.

Наруто вскочил и стиснул кулаки с криком:

– Этот мерзавец вынудил вас вернуть подарок?!

– Тише, – поморщился Какаши, косясь по сторонам, и потянул его за руку вниз. – Я сам ему его отдал.

– Но почему, Какаши-сенсей? – Наруто вытаращил глаза и, как ни старался, на шёпот перейти не мог.

– Ты ведь знаешь, что он должен был умереть ради воскрешения Первого-самы…

– Что?!

– Похоже, только что секретность нашего разговора возросла вдвое, – пробормотал себе под нос Какаши. – Это был план старейшин. Хокаге-сама была вынуждена его принять. Дело в том, что Шодайме – единственный, кто может противостоять Мадаре. А для обретения полной силы ему необходимо воскрешение в живом теле. Это техника, которую использовал Нагато. Которая требует взамен жизнь. Благодаря которой сейчас жив и я.

– Ничего не понимаю… И Обито согласился на это?

– Его никто не собирался спрашивать.

– И поэтому вы отдали ему шаринган… Чтобы спасти его?

– Да.

– Но что если кто-нибудь узнает, что вы лишились глаза? Ведь тогда вас заподозрят в организации побега…

– Тогда меня допросят и казнят.

– Но сенсей…

– Я рассказываю тебе это, потому что знаю, что ты сам сделал бы всё для спасения Саске, что бы с ним ни случилось и на чью бы сторону он ни встал. Я надеюсь, что ты поймёшь меня. Я чувствую, что Обито изменился. Он больше не причинит Скрытому Листу зла. Он не заслуживает смерти.

– Не волнуйтесь, Какаши-сенсей, я понимаю вас, – Наруто тронул его за плечо и подбадривающе улыбнулся от уха до уха – так, как умел только он. И… Обито. В этот миг Какаши впервые отчетливо почувствовал, что поступил правильно.

Стоя на краю поляны, Какаши спиной ощутил холодок, затем услышал неуловимый хруст веток и резко обернулся. В тени крон, прислонившись плечом к стволу дерева и скрестив руки на груди, стоял Обито.

– Есть разговор.

Половина его лица была скрыта повязкой, томое единственного шарингана лениво завращались и слились в мангёкё.

– Прямо сейчас? – Какаши многозначительно кинул взгляд себе за спину, но обнаружил, что ни Наруто, ни Кира Би на поляне уже нет.

Однако в следующее мгновение они откуда-то сверху со свистом приземлились по обе стороны от него. Наруто ещё не успел войти в режим сеннина; видимо, это хвостатые почуяли чакру Обито. Последний же с плохо скрываемой ненавистью покосился в сторону Наруто. Да, вряд ли после пережитого он рад встрече с Кьюби.

– Какаши-сенсей?..

– Всё нормально, Наруто. Я скоро вернусь. Оставайтесь здесь.

Он кивнул Обито, позволяя себя забрать. Хотя Какаши был более чем уверен, что его отказ ничего не изменил бы.

Приземлившись на знакомый каменный пол, Какаши вскинул голову и спросил, не желая терять времени и задавая темп разговору:

– Зачем ты пришёл?

Обито усмехнулся.

– Соскучился.

– У меня мало времени, Обито. Ближе к делу.

– Я предлагаю Альянсу свою помощь в войне.

Какаши потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его слова.

– Значит ты всё-таки решил вернуться, Обито?

– Я этого не говорил. Впрочем, называй как хочешь.

– Вот только в деревне тебе никто поверит.

– Ты их убедишь.

– Вряд ли, – покачал головой Какаши.

Взгляд Обито угрожающе потяжелел.

– Мне тоже нужен Мадара. И посмотри правде в глаза – без меня вам не справиться.

Какаши напряжённо всматривался в его лицо. Не похоже было, что Обито пытается его обмануть. Отчаянно хотелось верить, что Какаши в нём не ошибся, когда вернул шаринган и позволил избежать гибели. Много лет образ Обито вселял в него веру в людей. И теперь сложно было не искать ежесекундно подтверждений тому, что дорогой его сердцу фантом героя действительно обрёл плотскую форму.

– Хорошо, я поговорю с Пятой-самой. Но, имей в виду, даже если она и не будет против, шанс, что на это согласятся старейшины, близок к нулю.

– И ещё у меня есть два условия, – похоже, сказанное им совершенно не смутило Обито. Самоуверенности ему всегда было не занимать. – Первое: Мадара нужен мне живым. Второе: в обмен на свою помощь мне нужен назад мой риннеган.

– Это исключено. Ты слишком многого хочешь, Обито. Деревня тебе не доверяет и так, без всякий условий.

– Риннеган не принесёт вам никакой пользы. Чтобы обладать им, нужно иметь одновременно ДНК Сенджу и Учиха либо ДНК Сенджу и постоянный огромный объём чакры. У вас таких кадров нет. Глупо оставлять возможное преимущество лежать мёртвым грузом. Я же готов использовать его против Мадары.

– К сожалению, так или иначе, сейчас обсуждать это бесполезно. Коноха скоро лишится риннегана, – вздохнул Какаши.

По лицу Обито пробежала тень.

– О чём ты говоришь? – нахмурился он.

– Благодаря тебе клан Хьюга потерял свою наследницу. И теперь недавно выяснилось, что Ханаби захватил Орочимару. В обмен на её жизнь он требует у Скрытого Листа риннеган. И раз уж мы об этом говорим, может ты всё-таки объяснишь, как так вышло?! Я ведь оставлял её под твоей защитой!

Обито уставился на Какаши и даже несколько сквозь. Похоже, это было для него новостью. Одними губами он прошептал под нос что-то, из чего Какаши различил слово «тварь».

– Обито! Я спрашиваю, как Ханаби попала к Орочимару?

– Нет, это ты мне скажи, как к Орочимару попал мой шаринган?! – не остался в долгу он. – И как вы вообще догадались доверять этому уроду свободно передвигаться?! Какого чёрта, Какаши?! Ну почему у вас такой бардак?!  – он задыхался от гнева.

– Так вот… – «… кто проник в лабораторию», – мысленно закончил Какаши.

Он судорожно пытался слепить все факты в единую картину. Обито тем временем не унимался:

– Под моей защитой, говоришь?! Наверное, как я оставил Рин – под твоей?! Да как ты вообще смеешь заикаться по этому поводу!

Он резко замолчал, как будто слова о Рин вырвались у него против воли. Теперь он, возмущённо пыхтя, старательно отворачивал голову в сторону.

Какаши стиснул зубы. Прав он, прав. Сколько ещё это Какаши будет преследовать?

– Ты знаешь, что я этого не хотел.

– Засунь себе в задницу свои грёбаные сожаления, – прошипел Обито. Затем, почувствовав, видимо, что перегнул палку, глубоко вдохнул, выдохнул – и покрывало ярости будто с него слетело, оставив после себя ледяную маску. – Так и быть. Я выполню чуть больше работы. Я заставлю пресмыкающееся освободить Хьюгу. Но риннеган вы отдадите мне, а не ему. В том числе для этих целей.

– Как бы я сам ни хотел тебе верить, я не могу ничего гарантировать. Моё мнение для старейшин ничего не значит. Как, собственно, и чьё бы то ни было. Я могу лишь попытаться поговорить. Но зачем тебе всё это? Что именно заставило тебя отказаться от вашего с ним общего плана? И если так, то зачем тебе риннеган? Уж не затем ли, чтобы привести его в исполнение самому?

Шаринган Обито из тени капюшона сверкнул раскалённым железом. Казалось, от его температуры сейчас закипит воздух.

Внезапно Какаши пронзила догадка. Просто нанизала его на нитку, словно иглообразное оружие одного из Мечников Тумана. С укреплением уверенности в предположении эта нитка сквозь грудь постепенно становилась канатом и причиняла всё больше боли.

– Обито, ты хочешь… воскресить Рин?

Обито вздрогнул, как от удара током. Какаши невольно подумал, что он настолько сросся со стихией молний, что научился бить электричеством слов едва ли не лучше, чем рукой или кунаем. Но сейчас Какаши этого не хотел. Он уже хорошо уяснил, что раненый Обито звереет и мечется – от него такого больше проблем, чем ответов.

– Ты же понимаешь, чем это может обернуться? – осторожно продолжил он. – Рин сама сделала этот выбор. Она… в конце концов, из другого времени. Она моложе нас в два раза. Что почувствует она, увидев снова того, от чьей руки умерла? А увидев того, кто едва не разрушил до основания место, за благополучие которого она отдала жизнь? Кто убил множество жителей Конохи и их потомков, чьи жизни она сохранила ценой своей? Кого считала героем, о ком зря целый год лила слёзы? Она… не хотела бы этого. Остановись, Обито, не надо.

– Не тебе решать.

Сколько ненависти было в этом голосе… И Обито снова плеснул в него яд:

– Ты сейчас просто приписываешь Рин свои собственные мерзкие мелочные чувства. Откуда тебе знать, хотела бы ли она видеть меня? Ты просто сам считаешь меня не заслуживающим её. Пусть так, пусть ты прав! Но я её могу защитить! Ты твердишь о выборе, а сам её его лишаешь. Кто ты такой, чтобы отнимать у неё возможность снова жить? Я обещал ей. В отличие от тебя, я буду верен слову. Мне не важно, обрадуется она мне или, чёрт, кинется к тебе на шею, такому святому, и будет меня презирать! Я сдержу обещание, иначе буду презирать себя сам. Не лезь в это, Какаши. Всё, что от тебя зависело, ты уже сделал. А точнее, не сделал.

Несмотря на внешнюю ядовитую сдержанность, он рубил словами воздух, как топором.

– Это ты поставил Рин в ситуацию, где она не могла поступить иначе. Я же готов предложить ей лучший мир, где она точно выберет жизнь, а не смерть. И пусть даже это этот мерзкий несовершенный мир, но она его любила, она за него боролась. И если в моих силах сделать его чуточку лучше, для неё, я сделаю. Это будет реальность, где ей будет безопасно. А самая большая опасность в ней сейчас – Мадара. Я сделаю так, чтобы он не мог больше причинить никому вреда и даже принёс пользу. И, твою мать, Какаши, не смей раскрывать рта сейчас! – рявкнул Обито, заметив, что тот собирается что-то сказать.

– Что ты имел в виду, когда говорил, что когда-нибудь всё будет так, как должно быть?

– Однажды я создам мир, где все будут счастливы.

– Но откуда ты знаешь, какое оно для кого – счастье? Чаще всего люди и сами этого про себя не знают. Я вот никогда не знала, как бы выглядело моё счастье, пока не встретила тебя… И если ты говоришь, что счастье для тебя – это счастье всех людей, – то значит, ты тоже не знаешь. Как ты можешь сделать всех счастливыми, если даже одного себя – не можешь?

Обито тряхнул головой, как будто прогоняя какое-то наваждение.

– И последнее: достать мне риннеган в твоих интересах, Какаши. Ведь тогда я смогу вернуть тебе шаринган. Будешь снова Копирующим Ниндзя.

Он многозначительно приподнял повязку. Оттуда полыхнуло красным. Какаши решил, что спрашивать, откуда у него второй шаринган, не будет. Хватит с него разочарований в Обито.

Да и времени уже много.

Какаши чувствовал себя вывернутым наизнанку, будто душу из него выскребли подчистую тупым ножом.

– Я поговорю со старейшинами. А теперь верни меня назад.

Последнее, что слышал Какаши, прежде чем растворился в воздухе и потерял Обито из виду:

– Завтра в одиннадцать у ворот. Я рассчитываю на тебя.

Какаши успел вяло подумать, что Обито назначил очень удобное время. Ведь Орочимару дал срок как раз до часу дня.

Комментарий к Фрагмент

XXXV

. Часть 2 *Би-2 ft. Brainstorm – По безнадёжному пути

http://savepic.net/8029972.png

http://savepic.net/7996181.jpg

====== Фрагмент XXXVI ======

– Освободи Тобираму.

– Ещё чего.

– Тогда никакого договора не будет.

– Тебя никто за язык не тянул. Максимум, что я могу пообещать – оставлю его в живых. Если в данном случае можно так выразиться, – хохотнул Учиха.

– Мадара, – Хаширама был как никогда серьёзен. – Тобирама не будет нам мешать.

Тобирама, всё ещё безнадёжно прибитый к земле жезлами, не выдержал:

– Ты в своём уме, старший брат? В одном я согласен с этим ненормальным: жизнь тебя ничему не учит. Смерть, впрочем, тоже. Думаешь, я позволю тебе снова поверить ему?

Хаширама его, казалось, не слушал.

– Я не уйду без брата. Тобирама важен для меня так же, как для тебя Изуна.

– И так же мёртв, как и он, – обрубил Мадара. – Мне надоела твоя болтовня. Ты стал ещё большим ничтожеством, чем был. Теперь ты ещё и от своих слов отказываешься. Похоже, мне ничего не остаётся, как избавиться от тебя. Ты будешь только мешать.

– Стихия дерева: древесный дракон!

Учиха не ожидал атаки, и Сусаноо не удержался на ногах. Хаширама редко нападал первым.

– Ринбо!

«Что это за техника? – вскинулся Тобирама. – Я о такой не слышал. Судя по всему, это способность риннегана…»

Вдруг ничего не подозревающий Хаширама оказался мгновенно сброшенным со статуи Тысячерукой Богини и пропахал своим телом около полусотни метров земли. Теперь он пытался подняться, отфыркиваясь в облаке взвившейся пыли. Когда она осела, стало видно, как клочки полуразрушенного тела бумажными бабочками продолжают собираться в воздухе, формируя его недостающие части. Хаширама был ошеломлён и… зол.

– Что это было? – весьма вовремя наивно осведомился он.

Мадара стоял в Сусаноо, скрестив руки на груди, и всем своим видом демонстрировал, что не пошевелил и пальцем.

– Я тебя предупреждал, тебе со мной не справиться.

«Давай, старший брат, сбей с него спесь», – беззвучно злился Тобирама. Учиха был для него красной тряпкой, при виде него ярость испепеляла начисто его всегдашнее хладнокровие, и он искренне недоумевал, почему брат до сих пор с ним не расправился. Вместо этого болтливый Хаширама тратил время на какие-то увещевания. Тобирама скрипнул зубами, обнаруживая, что согласен с Учихой ещё и в этом: слишком много лишних разговоров. Сам он всегда вёл бой молча, ни о чём не предупреждая противника и ни ради чего не поступаясь преимуществом неожиданности нападения. Тобирама даже техники вслух почти никогда не озвучивал и считал, что бесполезно искать во враге что-то, что поможет избежать сражения. Это трусость и глупость. На его веку ни разу не было случая, когда разговоры бы к чему-нибудь привели и заменили собой битву. Если уж дошло до оружия, назад дороги нет. На поле боя всё решает скорость, когда уже Хаширама это поймёт?!

Куройбо не причиняли боли, но собственная вынужденная неподвижность изрядно раздражала. По закону подлости, единственное, что мог сейчас делать Тобирама – это говорить. Он привык не давать выход гневу, а перекипать внутри, но сейчас был тот редкий случай, когда это становилось выше его сил:

– Старший брат, чего ты ждёшь?! Ты же не собираешься пойти на поводу у Учихи?

Хаширама сделал шаг вперёд, гордо вскинул голову и открыл глаза, лучащиеся сейчас чем-то вроде решимости, волнительного предвкушения и готовности принять вызов. Тобирама выдохнул. Наконец-то брат взялся за ум.

– Будь по-твоему, Мадара. Я верю твоему слову. И ты тоже можешь верить моему.

Тобирама выругался. Какого дьявола опять творит Хаширама?! Он прикрыл глаза, чтобы не видеть мерзкой улыбки Учихи и стараясь восстановить самообладание. А когда снова распахнул их, рядом с ним вспыхнул жёлтым образ Четвёртого Хокаге, наследника одной из лучших его техник.

– Второй-сама, – не глядя поприветствовал его прибывший.

Держа в единственной руке кунай с телепортационной печатью – толковая идея, в который раз мысленно похвалил Тобирама, с ним печать можно метать на расстоянии, что очень удобно, – он пригнулся в боевой стойке, как тигр перед прыжком, и затравленно озирался вокруг. Когда Тобирама последовал его примеру и перевёл взгляд на поле, ни брата, ни Учихи обнаружить не удалось. Чёрт, он отвлёкся и упустил момент, когда их чакра исчезла.

– Где Мадара и Первый-сама?

Тобирама стиснул зубы, чтобы не сорваться на ни в чём не повинном мальчишке, и промолчал. Будучи сенсором, Четвёртый тоже уже почувствовал их чакру далеко на девять часов и рванул с места.

Хаширама всё ещё с удивлением осознавал, что, несмотря на долгий бег в последнее время исключительно по воде, он совсем не устал. Странное это ощущение – отсутствие всяких ощущений.

Сразу после того, как они оставили поле боя, Мадара использовал расширенную технику земляного укрытия – видимо, чтобы оторваться от возможного хвоста. Пришлось последовать за ним. Некоторое время они перемещались под землёй, после чего Мадара сказал: «Я сейчас», – и исчез. Хаширама вынырнул за ним, но застал лишь момент, когда из, похоже, только что образованного Мадарой облака пыли стал медленно собираться Четвёртый Хокаге. Какой такой техникой он разнёс того в щепки, Хаширама пообещал себе спросить позже. Они снова окунулись под землю и перемещались так какое-то время, после чего перешли на бег по поверхности и затем – по морю.

– Где мы?

– Я думал, твои познания в географии получше. Этот остров принадлежит Стране Воды.

– Почему ты привёл меня именно сюда? – Хаширама оглядывал стены пещеры, Мадара зажигал катоном факелы и выглядел задумчивым, но уверенным, однако лишний раз всё же спиной к Хашираме не поворачивался.

– Здесь удобнее. Местную деревню шиноби основал я. Сразу после того, как покинул Лист.

Хаширама не поверил своим ушам.

– Ты хочешь сказать, что Скрытый Туман создан тобой?!

– Да, – Мадара был хладнокровен и по-обычному высокомерен, но опытный глаз Хаширамы различил сейчас промельк особой гордости.

– Значит, ты всё-таки не предал нашу мечту. Ты и после этого считал, что объединение шиноби – путь к миру! Ты не можешь отрицать этого, Мадара.

– Опять ты за своё, – поморщился он. – Не обольщайся. Мне просто нужен был источник ресурсов.

Из земли с чмокающим звуком выползли большие узкие листья, раскрываясь от центра по одному, как будто их оттягивали на резинке из рогатки, а затем отпускали. Между ними показалась чёрно-белая голова, которая тут же обратилась к Мадаре писклявым голосом:

– Я нашёл то, что нужно, – и боязливо покосилась на Хашираму.

– Давай сюда.

Теперь из земли выросла белая рука со сжатым кулаком. Откуда ни возьмись в руках Мадары возник сосуд с жидкостью, в который он тут же погрузил переданную ему вещь и щёлкнул крышкой. Шарик булькнул и завращался, опускаясь до дна и снова подтягиваясь вверх, будто в надежде покинуть свою клетку.

– Продолжай наблюдение.

– Да, Мадара-сама.

Существо всосало под землю.

Хаширама уже догадывался, но всё же уточнил, кивнув на сосуд:

– Что это?

Мадара кинул на него напряжённый взгляд, будто сожалея, что забыть о его надоедливом присутствии так и не удалось.

– Мой настоящий риннеган. Пока я не могу им пользоваться. Он понадобится мне позже. А точнее – понадобится нам, – хищно сверкнул он глазами, в которых внезапно снова возник интерес к Хашираме.

Хашираме не понравилось это «пока». Предчувствуя недоброе, он всё же решил прояснить ситуацию:

– Итак, я пообещал тебе способствовать воскрешению Изуны, если ты прекратишь войну и все попытки по исполнению своего плана с Луной или какого бы то ни было уничтожения мира или деревни. Теперь объясни, что конкретно от меня требуется.

– Ты должен привести мне Обито. Он единственный, чьё тело подойдёт для техники божественного воскрешения, выдержит мощь имплантированного в него риннегана. Я бы с удовольствием воскресил Изуну через тебя, но ты мёртв. В обмен на возвращение одной жизни нужна другая. Не думаю, что тебе будет жаль того, кто от плана Глаз Луны точно не отступится, в отличие от меня. Одна жизнь в обмен на жизнь не только Изуны – всех шиноби мира. Зецу сенсор, он поможет тебе в поисках.

Казалось, никаких разъяснений больше не планировалось, во всяком случае Мадара замолчал и занялся другим: присел, развернул свиток и принялся запечатывать в него сосуд, который до этого держал в руках. Он вёл себя так, словно не сомневался, что Хаширама уже не откажется.

– И что ты собираешься делать потом? Где ты будешь жить?

– Здесь. С Изуной. Остров необитаем. Ну, или будет необитаем.

Увидев выражение лица Хаширамы, он кровожадно усмехнулся и добавил: