Текст книги "Love Is A Rebellious Bird (ЛП)"

Автор книги: 100percentsassy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

«Но ты больше похож на плохого маленького мальчика, не так ли? – прошипел злобный голос в его голове, когда он брал номерок у девушки. Он в удивлении вспыхнул ярко-малиновым, просто из-за того, что он об этом подумал, и не смог остановить себя от того, чтобы не довести это до логического завершения: – Плохой маленький мальчик, который ждёт, чтобы его наказали».

Луи поправил воротник в том месте, где ему сдавливало шею; он всё ещё чувствовал себя стеснённо. «Блять», – откуда это взялось? Как он до этого докатился? Как Гарри чёртов Стайлс забрался под его кожу таким вот образом; из всех людей – Гарри Стайлс? Луи просто нужно было потрахаться. «Вот и всё», – напомнил он себе. Ему нужно было трахнуться и чего-нибудь выпить.

Вероятно, на данный момент из этих двух нужд алкоголь был более доступен.

Он помнил, что Гарри велел идти прямо в его офис, но сейчас это казалось неважным. В любом случае Луи не особо собирался следовать инструкциям Гарри слово в слово, поэтому он пошёл в направлении бара. За стойкой стояли двое молодых людей, которым было не больше двадцати, они смеялись и заканчивали с подготовкой фруктовых подносов, ожидая первого гостя.

– Макаллан 12, пожалуйста, – сказал Луи, постукивая пальцами по ногам. – Неразбавленный.

Он медленно подносил стакан к губам, отдавая себя приятно горькому, дубовому вкусу алкоголя, когда вздрогнул от грубого прикосновения руки к его бедру.

– Думал, что я выразился довольно ясно, но, кажется, нет, – тон Гарри звучал серьёзно и отрывисто, а его голос был таким же глубоким, как всегда. Он выглядел таким же буйным, как после выступления, по-прежнему в своём смокинге.

Перед тем как Луи понял, что происходит, Гарри вырвал виски из его руки и поставил на стойку бара. Он не убрал свою руку с бедра Луи, когда вёл его к задней двери зала, ведущей в небольшое лобби рядом с офисом Гарри.

– Эй! – сказал Луи пронзительным голосом. Он был недоволен тем, что его так резко схватили и легко вывели из помещения. – Я вообще-то собирался выпить!

– Да брось, Луи, там всю ночь будет выпивка, – огрызнулся Гарри, проводя Луи через дверь, его большая тёплая рука сместилась к пояснице Луи. – Нам нужно поговорить.

Бар был открытым, поэтому Луи знал, что у него будет больше чем достаточно возможностей выпить позже, если он захочет, но в любом случае ему не нравилась эта ситуация. Эта странная командующая версия Гарри заставляла Луи чувствовать себя неопределённо и не совсем в своей тарелке, также наполняя непреодолимым желанием отступить. Он знал, что начинает звучать, как капризный ребёнок, но он чувствовал себя совершенно беспомощным в данной ситуации.

– Я вполне способен говорить с тобой в офисе с напитком в руке, Стайлс, – подчеркнул он, остановившись посреди лобби и скрестив руки на груди.

Гарри взглянул на него, замерев на три шага впереди него. Он был совершенно не впечатлён и не сдвинулся ни на дюйм, вместо этого закатив глаза:

– Идём, Томлинсон.

Луи вздохнул, но поддался.

– Знаешь, я не уверен, в чём точно твоя проблема, – начал Луи, бросившись его догонять. Он топтался позади Гарри, пока тот открывал дверь. Луи планировал быть спокойным и посмеяться над нелепой серьёзностью Гарри, когда представлял их разговор в своей голове, но он уже понимал, что начинает поддаваться истерике. – Ты слышал их реакцию! – продолжал он, когда замок двери наконец щёлкнул. – Им понравилось! Выкуси… ты… Ты практически должен сказать мне спасибо!

Гарри застыл в полуоткрытом дверном проёме, на мгновение уставившись на Луи, тяжело выдыхая через нос и покусывая внутреннюю сторону губы. Выражение его лица было нечитаемым. Луи же излучал нетерпение и раздражение, подняв брови и давая понять Гарри, чтобы тот начал говорить хоть что-нибудь.

Реакция, которую он получил, была не такой, какой он её себе представлял.

Потому что Гарри медленно разочарованно покачал головой, затем схватил Луи за запястье и затащил в офис. Быстро развернув его, он надавил на Луи всем телом, прижав его лицом к двери.

Луи чуть не задохнулся, от неожиданности лишившись воздуха. Его несомненный шок от поведения Гарри в ту же секунду превратился в покалывание и электрическое возбуждение, которое шло от него вдоль всего позвоночника. Луи мгновенно подстроился под ситуацию, его спина слегка прогнулась, а воздух был окончательно выбит из лёгких, превращаясь в слабые отчаянные стоны.

Гарри был везде, занимая всё пространство позади него. Его большие сильные ладони накрыли руки Луи, что покоились на двери чуть выше его головы. Луи чувствовал тяжесть широкой груди Гарри в том месте, где она была прижата к его лопаткам, а также жар живота Гарри вдоль своей спины. Он испустил очередной короткий болезненный стон, когда почувствовал, что Гарри был уже наполовину твёрдым, и его промежность упиралась прямо в задницу Луи.

– Луи, – выдохнул Гарри в его ухо. Его голос с ноткой хрипотцы отражал отчаяние, и Луи был полностью ошарашен. По его спине побежали мурашки, а мышцы задрожали. Он был не в состоянии остановить прерывистое хныканье, которое само по себе вырывалось из него.

– Я не знаю, о чём ты думал, когда играл сегодня, – Гарри перешёл на низкий рык. Он провёл носом по шее Луи, в то время как говорил, и Луи крепко зажмурил глаза, предаваясь ощущениям, когда маленькие мучительные пульсации проходили по его нервной системе. Он не мог вспомнить ситуацию, когда он так быстро становился твёрдым; это было почти мучительно. Он задыхался, его голова кружилась, а сердце бешено колотилось в груди. – Но такого больше не может повториться, ты понял?

Луи даже не попытался ответить. Он был ошеломлён, крайне ошеломлён. Он лишь старался сконцентрироваться на своём дыхании. Гарри продолжил:

– Я не против компромисса, – сказал он, его горячее дыхание скользило по коже Луи. – Я не против совместной работы, – он подчеркнул свою мысль, переместив свою правую руку, которая была на руке Луи, опустив её на живот Луи, подтягивая его тело ещё ближе к себе. – Но ты должен помнить, что я здесь главный.

Луи сглотнул, и каким-то образом ему удалось понимающе кивнуть головой, обостряя чувства, когда Гарри вздохнул в ответ, подбородком упираясь в плечо Луи. Они стояли так в течение минуты, прижавшись друг к другу и дыша в унисон. Вдох и выдох, вдох и выдох. Медленно, и неуверенно, и глубоко.

Когда Луи подумал, что мог бы воспользоваться моментом, чтобы вернуть себя в реальность, но он почувствовал нежное скольжение мягких губ Гарри по его шее, чуть выше воротника, и снова потерялся. У Луи отвисла челюсть, когда Гарри едва слышно застонал в его нежную кожу, прокладывая путь вверх, к особо чувствительным местам прямо за ухом Луи, заставляя того извиваться под собой в полуэкстазе.

– Луи. Боже, – простонал Гарри. Его голос был таким же сломанным и грубым, как и нервы Луи, и Луи мог почувствовать, как сердце Гарри выпрыгивает из груди за его спиной в противовес собственному. Ему стало от этого больно, он задрожал под Гарри, страстно его желая.

– Я не могу так продолжать, – сказал Гарри потрясённо, будто искал решение и не знал, что делать. – Я-я хочу… я не могу так больше, – он остановился, зарываясь носом в волосы Луи и резко выдыхая, прежде чем сделал единственный укус в плечо Луи через ткань его жилетки, просто нежно сжав зубами. – О Господи, – отчаянно прошептал Гарри, когда поднял голову. – Я просто не могу.

Луи чувствовал себя странно, будто он сейчас начнёт смеяться и плакать от силы желания. Его тело находилось в мучении, сочетание гормонов и эмоций внутри него заставляло чувствовать тошноту. Он сразу понял, что никогда так не хотел, чтобы его трахнули, никогда прежде за всю свою жизнь. Он бы сделал всё, он бы лёг на рабочий стол Гарри и умолял его об этом.

Но затем Гарри отстранился, неохотно откидываясь на пятках. Его пальцы сжались на плечах Луи, и он снова прошептал в его ухо:

– Нам надо идти в зал и поговорить с теми людьми, Луи; нам надо появиться на вечеринке… Они нас ожидают. Это… мы не закончили. Не так. Мы не можем закончить… Жди меня после. Жди меня.

Луи в очередной раз отрывисто кивнул, и затем Гарри ушёл, выходя в коридор и оставляя Луи позади тяжело дышащим и с подгибающимися коленками.

Комментарий к Глава 5.1

Простите, что так долго не было продолжения, и за то, что часть оборвалась на самом интересном месте :)

========== Глава 5.2 ==========

Луи несколько секунд смотрел на дверь, затем поднял дрожащие руки, чтобы прикрыть лицо, простонав в них. Он обошёл рабочий стол и плюхнулся в кресло Гарри, ожидая, пока его эрекция спадёт, перед тем как вернуться на вечеринку.

– Во что ты ввязываешься? – спросил он вслух, жалко и похотливо, его сердцебиение всё ещё было неустойчивым.

Нельзя было отрицать, насколько он хотел Гарри Стайлса; он не мог больше притворяться, не после такого. Это было безусловно – и бесконтрольно, возможно, тоже. И это пугало Луи больше всего.

Ему понадобилось ещё семь минут, чтобы прийти в себя, для того чтобы смочь находиться рядом с людьми. Луи был ошеломлён таким поворотом событий. Он чувствовал себя заведённым и выжатым одновременно. Ослабленным в каком-то смысле. Это было похоже на резкое истощение организма, которое наступает после продолжительной истерики. Луи покраснел, его кожа была горячей и липкой под одеждой, а голова болела. Как будто прикосновения Гарри Стайлса, а затем их нехватка заставили Луи чувствовать какое-то ненормальное похмелье.

«Увидят ли они это? Прочитают ли они всё на моём лице?»

По его телу пронеслась волна самосознания, когда он вернулся ко входу Джервуд Холл. На миг он почувствовал ужас, останавливаясь в дверном проёме и наблюдая за скоплением людей на вечеринке, думая, что он не сможет так же веселиться. Что эта задача в таком состоянии для него слишком сложна. Но в следующую секунду Тагги Диверси схватила его за руку, лепеча о том, как они всюду его искали и какой потрясающий был концерт, и где твой напиток, Луи? И он заметался в толпе, немного паникуя, затем схватил шампанское.

Он не забыл Гарри. Луи не мог убежать от Гарри. Для него также было бы трудно не думать о нём; Луи мог это признать, но всё усложнял тот факт, что их выступление с «Дон Жуаном» являлось главным событием вечера. Люди вокруг общались, как Луи и предполагал. Куда бы он ни повернулся, везде шла увлечённая беседа, люди шептали благоговейные похвалы, восхищаясь тем, что они стали свидетелями чего-то классического. Каждый раз, когда Луи каким-то образом удавалось потерять Гарри в толпе, каждый раз, когда у него наконец получалось загнать мысль о нём в угол и действительно участвовать в разговоре, кто-то неизбежно упоминал «Дон Жуана». И тогда всё, что Луи мог видеть, – это Гарри, и так по кругу; всё, что он мог чувствовать, – это тепло тела Гарри за спиной, его идеальный рот на своей шее и руку на бедре. Воспоминания были красочными и жгучими. У Луи перехватило дыхание.

«Жди меня».

Ему всего один раз пришлось напрямую взаимодействовать с Гарри, слава Богу. Этого хватило.

Гримшоу подбежал к нему где-то за час до того, как всё пошло наперекосяк, неуклюжий высокий пингвин в своём смокинге, как всегда; его волосы спадали на глаза, как это всегда происходило, когда он был даже совсем немного пьян.

– Томлинсон, ради бога, где ты ходишь? – воскликнул он, хватаясь за предплечье Луи той рукой, в которой не было напитка. – Мне нужна твоя помощь, и быстро.

Он повёл Луи к группе людей, которую он развлекал, Гарри Стайлс был среди них.

– Я пытался убедить юного Гарольда, что он лучше, чем Менгельберг, Луи. Он этого не понимает, – Ник указал на Гарри, который стоял в кругу людей прямо напротив, выглядя элегантно и спокойно. – Скажи ему, что он лучше, пожалуйста.

Луи взглянул на Ника, потому что он не мог смотреть на Гарри. Он был необъяснимо испуган, что увидит равнодушие в его глазах, что он получит подтверждение тому, что Гарри передумал.

«Жди меня».

– Менгельберг?

– Да! Менгельберг! В Консертгебау, в 1938? «Дон Жуан». Тебе это о чём-то говорит? – спросил Ник, возмущаясь явному невежеству Луи. – Это выступление было лучше! Менгельберг был мастером формулировки, но с тем темпом, который избрал Стайлс… Это было лучше. Он не верит мне. Скажи ему.

Вместо этого Луи опустил голову, неистово краснея. Гримшоу продолжил тараторить, в этот раз обращаясь к Гарри, потому что Луи оказался бесполезным.

– Выступление было фантастическим! Но перемена в темпе! Она была гениальной. Гениальной! Она позволяет тебе прочувствовать – на самом деле прочувствовать – мучения Дон Жуана, его внутреннюю борьбу. Все побуждающие и подталкивающие факторы! – Гримми чрезмерно жестикулировал, но Луи мог видеть других людей в толпе, которые кивали в восторженном согласии. – Человек против себя, оркестр против дирижёра. Классика конфликтов, – закончил Гримми, явно довольный собой.

– Да, хорошо, – Гарри наконец заговорил ироничным голосом, грохочущим из его груди. – Луи заслуживает столько же уважения за это, как и я… Если не больше.

Луи резко повернулся к нему, его сердце колотилось, а челюсть сжалась в негодовании. Гарри уставился на него, его глаза засверкали в мрачном веселье.

Боже, Луи его хотел.

– Ты прав, Гарри, – жеманно произнесла Амелия Фрайзер-Линд, обращая взгляд к Луи. – Сегодняшнее выступление было невероятным. Молодец, концертмейстер.

К тому времени как Луи смог отвлечься от неё, Гарри уже пропал. Луи выдохнул, радуясь тому, что без присутствия Гарри дышать стало немного легче.

Но так как вечеринка подходила к концу, он начинал чувствовать себя всё тревожнее, гадая, куда исчез Гарри. Он не просто так покинул их круг беседы; казалось, он ушёл и из Джервуд Холл, возможно, даже из церкви Святого Луки.

Луи не хотел признавать, насколько плохо он себя из-за этого чувствовал, из-за этой последней возможности. Поэтому он медленно уговаривал себя принять это как факт, таким образом надеясь облегчить привязанность и разочарование, которое он почувствует. Когда уход Гарри подтвердится, он примется убеждать себя в том, что он в первую очередь не хотел, чтобы Гарри его ждал.

«На самом деле ты не хочешь с ним куда-либо идти, – говорил он себе, задержавшись в баре с виски в руке, глядя на растущее количество людей в холле. – Из этого не выйдет ничего хорошего. Ты это знаешь. Случилось бы что-то плохое. Люди не просто так сочиняли пословицы о вещах такого рода, понятно? Не гадь там, где ешь…»

Он поплёлся к гардеробу, рядом с которым стояли всего пять человек, двое из которых были барменами.

«В любом случае на хрен его, если он передумал», – прыснул Луи, опустив голову, чтобы медленно натянуть пальто поверх пиджака. Поток горячего стыда пронзил его тело, когда он осознал, что специально задерживал себя. Он даже аккуратно поправил шарф на шее, чего он бы обычно не сделал бы, в ошибочной надежде, что несколько секунд дадут Гарри Стайлсу достаточно времени, чтобы чудом появиться в помещении.

«Жди меня». В этот раз в голове Луи фраза звучала саркастично, когда он пытался, но провалился в игнорировании горького скручивания в его животе из-за отказа Гарри. Больно. Разочарование прокралось глубже, опустошило грудь. «Ты дурак, Томлинсон. Слабый, и глупый, и неуправляемый».

Наконец решившись идти и проклиная Гарри Стайлса, Луи взглянул в сторону двери. И он стоял прямо там. Гарри Стайлс, неоправданно красивый в своём длинном чёрном пальто, стоял под аркой на входе в церковь.

Ждал Луи.

Он пристально наблюдал, как Луи приближался, всего лишь один раз кинув взгляд в сторону проезжающего такси. Он молча стоял, когда Луи остановился прямо перед ним.

– Итак, Стайлс?

Гарри наградил его последним нечитаемым взглядом, перед тем как повернуться к выходу. Луи забрался в такси вслед за ним, чинно заняв пассажирскую сторону и избегая любого пересечения взглядом. Не было смысла пытаться выглядеть крутым, в самом деле. Не тогда, когда его сердце колотилось быстрее, чем темп, который он задал «Дон Жуану», а его ладони были липкими от пота. Он пытался дышать, в то время как Гарри наклонился к водителю и что-то ему прошептал – адрес, который Луи не расслышал. Он не будет на него смотреть, он не будет… Уголком глаза он взглянул на Гарри, который опустился в кресло, и его дыхание дрогнуло, когда большая ладонь дирижёра скользнула по верхней части его бедра.

Никто из них не говорил во время первой части поездки. Здания Лондона пролетали за окнами автомобиля, тёмные гиганты из кирпича и стекла, и Луи смотрел на каждое из них, как на предупреждающий знак. Чем дальше они уезжали от Барбикан, от квартиры Луи, тем страшнее ему становилось, страх наряду с возбуждением. Рука Гарри излучала тепло на его ноге, пальцы скользнули к промежности между его бёдрами, чтобы потереть по шву. Луи закинул голову и сдавленно простонал, на секунду позволяя векам задрожать.

Он открыл глаза, чтобы взглянуть на Гарри: тот угрюмо смотрел в окно рядом с водителем, его профиль очерчивался туманным оранжевым светом фонарей, а кудри возвышались на голове, словно нимб.

– Начинается дождь, – задумчиво проговорил Гарри. Кому-нибудь другому показалось бы, что ему скучно, но Луи слышал напряжение в его голосе. Он чувствовал, как дрожала его рука, как его палец выводил небольшие круги на бедре Луи. Начинали падать большие капли, первые этой весной, стекая по стеклу блестящими бусинами.

Луи открыл рот, чтобы сказать что-то саркастичное о постоянной нужде Гарри указывать на очевидное, но его слова превратились в резкое шипение, когда Гарри передвинул руку на сантиметр ближе, накрыв его промежность. Маленький мальчик хочет, чтобы его наказали. Да.

«Мне следовало просто уйти, – думал Луи, с трудом дыша, так как Гарри продолжал небрежно ласкать его через ткань брюк смокинга. – Мне не нужно было ждать. Зачем я ждал?»

Ответ был очевиден. Гарри накрывал его ладонью, гладил его, когда они подъезжали к Росслин-Хилл в Хэмпстеде. Кирпичные дома с коваными железными воротами выстроились вдоль дороги; здесь было меньше фонарей, но всё ещё достаточно света, чтобы видеть. Луи закусил губу, умоляя, чтобы водитель не увидел его в зеркало. Он даже не думал, что Гарри был твёрдым, Боже. «Это чертовски унизительно. Он мог взять кого угодно; возможно, он просто выбрал меня для секса, потому что я оказался геем, что было для него удобно. И вот он я, стеснительно на всё согласный. Когда он сидит весь расслабленный», – Луи заёрзал в волнении, а на щеках появился румянец, когда Гарри продолжал спокойно, как бы невзначай прикасаться к нему через брюки. Ему стало интересно, смеётся ли Гарри мысленно над ним.

Они повернули за угол, в узкий переулок, вдоль которого тянулись квартиры подороже, расположенные напротив отгороженного сада, плющ на стене которого был коричневым и поникшим. Гарри убрал руку, когда такси остановилось, Луи еле сдержал хныканье из-за того, что прикосновения исчезли. Он ждал на заднем сиденье, пока Гарри платил, старательно пытаясь не кончить в штаны. Думая о чём угодно, лишь бы успокоить бушующий поток крови, превратившийся в эрекцию, потому что Гарри не получит его так просто, Луи не позволял своему телу признавать то, как сильно он этого хотел, насколько отчаянно он в этом нуждался. Он наконец вышел из автомобиля на мартовский холодный ветер, и брызги дождя ударили по его очкам.

Его колени дрожали, но, по крайней мере, холод помогал.

Дверь со стороны Гарри хлопнула, и такси отъехало от здания, оставив только их двоих, стоящих лицом друг к другу посреди безлюдного переулка. Луи в очередной раз вздохнул, чтобы успокоить себя, прежде чем заговорить.

– Это твой дом, да? Довольно пафосно…

Он не смог вымолвить и слова, после того как пальцы Гарри сжались на его талии, и Луи грубо рванул прямо к нему под дождём. Их тела столкнулись, а дыхание Гарри обжигало его ухо. Луи почувствовал руки на своей щеке, которые приподняли его голову, и затем губы Гарри оказались на его губах.

Они были мягкими, тёплыми и влажными, и когда Луи открыл рот, чтобы впустить Гарри, у него вырвался небольшой стон облегчения. Его голова кружилась, ноги поднимались над землёй, когда они жадно целовались. Где-то в дымке покусанных губ и доминирующего языка Гарри, Луи осознал, что они двигались к двери. Дождь хлестал прямо на них, они оба промокли до нитки. Они остановились у входа в здание. Гарри провёл рукой по мокрым волосам на затылке Луи, чтобы отстранить его лицо, обнажая золотистую кожу. Он слизнул дождевую воду с подбородка Луи, и тот вздрогнул.

– Давай уже, блять, зайдём, Стайлс, – удалось ему выговорить в рваном шёпоте.

Гарри издал тихий звук где-то глубоко в горле и оторвался, чтобы найти ключи и впустить их в яркий чёрно-белый подъезд. В здании было всего три квартиры, по одной на каждом этаже. Гарри взял Луи за руку и потащил по узкой крутой лестнице, не удосужившись вытереть грязные подошвы о коврик у входа.

– Дерьмо, – тихо выругался Луи, почувствовав боль в ногах и пытаясь не отставать. Это было нелегко из-за сердца, колотившегося так, словно оно было готово вырваться из груди. Ему не хватало кислорода. Луи задумался, было ли это похоже на паническую атаку.

«Сексуальную атаку, – подумал он с остервенением, когда Гарри дёрнул его за руку. – Это сексуальная атака».

Они остановились на втором этаже. Гарри прижал Луи к перилам, наклоняя его назад, чтобы оставить засос у основания его шеи. Луи был так близок к падению… Но Гарри не позволял ему упасть. Гарри держал всё под контролем.

– Ты… ты даже не знаешь, как чертовски долго я ждал этого, – выдохнул он, тёмно-зелёные глаза смотрели на него с трепетом, когда он остановился, чтобы полюбоваться своей работой.

– Мы разбудим твоих соседей, – зашипел Луи, взглянув на дверь в паре метров от них. Она была украшена венком из свежих цветов и деревянной табличкой, которая гласила, что хозяйкой квартиры является ‘Миссис М. Филдинг’.

– Хорошо, – прошептал Гарри. – Я хочу, чтобы они знали, что я трахаю тебя. Хочу, чтобы они услышали, как ты кончаешь.

– Господи, – Луи оттолкнул Гарри, давая себе секунду на вздох, перед тем как снова торопливо побежать по коридору и наверх по ступенькам к третьей двери. В этот раз Гарри был готов достать ключ, используя левую руку, чтобы смахнуть остатки дождевой воды с кудрей, после чего он толкнул дверь.

Он не хотел терять время на включение света. Луи застыл на пороге, мгновение неуверенно глядя на Гарри, перед тем как Гарри потянул его внутрь; его руки были везде: под пиджаком Луи, расстёгивающие рубашку и прикасающиеся к голой коже спины. Луи прищурился сквозь потёки дождя на его очках: квартира Гарри оказалась студией, большой, с кирпичными стенами и винтовой лестницей, которая вела в спальню. Уличные фонари омывали помещение тусклым светом; высокие стеклянные окна выходили на Хэмпстед-Хит.

– Сними мою рубашку, – приказал Гарри. Он осторожно снял очки Луи и сложил их, положив на стопку писем возле двери. – Я хочу видеть твои руки.

Луи сглотнул. Он прикусил губу, глядя на Гарри из-под длинных ресниц. На его лице читалось буйное выражение, такое же, как когда он дирижировал оркестром этим вечером. Та же самая фокусировка, которую Луи увидел впервые, когда прервал Гарри в середине чтения своей композиции с доски множество недель назад в новом офисе Гарри. Гарри, блять, Стайлса. Сознание Луи вспомнило фотографии из Esquire, его руки начали трястись, потому что он собирался увидеть это в реальной жизни.

Он начал снизу, проворно расстёгивая пуговицы на смокинговой рубашке Гарри. Неуверенно провёл ладонью по его животу, ощутив жёсткие волосы ниже пупка и напряжение мышц при его прикосновении. Наконец-то рубашка была снята, забыто упав на пол; Гарри пристально следил за руками Луи, когда тот принялся расстёгивать ширинку на брюках. Дыхание Луи сбилось при виде бледной кожи и тёмных чернил. Он задумался, для чего предназначались эти узоры, задумался, разрешит ли ему Гарри провести по ним, лениво облизать их контур следующим утром. Но он сразу прогнал эту мысль, как только она появилась; это было всего на одну ночь, очевидно. Что-то вселилось в Гарри, волнение и нерешённые чувства юности, которые заставили его сорваться, и теперь они делают это. Они сделают это лишь раз, и всё. Всего лишь секс.

Гарри сбрасывал обувь, когда Луи стянул его брюки с бёдер. Он зацепил резинку боксеров Гарри и вопросительно взглянул на него, почти опустившись на колени.

– Сделай это, – сказал Гарри. – Хочу, чтобы ты меня увидел, Луи.

Луи почувствовал дрожь, пробежавшую по спине, когда спустил эластичную чёрную ткань и вздохнул при виде того, что обнаружил. Член Гарри был большим. Очень большим и очень красивым. Он был наполовину возбуждён, слегка покрасневший в нескольких сантиметрах от лица Луи. Он ощутил руку на своём подбородке; Гарри снова откинул его голову.

– Думаешь, сможешь его взять? – спросил он, улыбаясь, уверенно бросая вызов. – Концертмейстер?

Луи резко сглотнул. Он помог Гарри полностью освободиться от брюк и снова встал, беспомощно заостряя взгляд на огромном… просто огромном члене. Он чувствовал себя отстранённо.

– Я, эм… – пробормотал он скрипучим голосом. – Чтобы ты знал, мне похвастаться чуть сложнее…*

Гарри зарычал, его голос сорвался.

– М-м-м, а я думаю, что нет, – прилив чего-то горячего всколыхнул грудь Луи, а в следующий момент Гарри снова был на нём, забираясь на винтовую лестницу и бросая его на кровать.

Они с трудом ввалились в лофт, когда Гарри начал снимать верхнюю одежду с концертмейстера, жадно посасывая его ключицы, в то время как Луи быстро стягивал брюки и боксеры. Луи хныкал, понимая, что последний слой обороны разрушился к чертям с позорным треском. Гарри снова целовал его, безжалостно прикусывая нижнюю губу, зализывая ранки языком, затем грубо очерчивая контур. Он хватал изящные запястья Луи своими большими ладонями; одной лишь мысли об этих тёплых руках на его члене было достаточно, чтобы возбудить его до предела. Луи выгнулся, выкручивая запястья, но Гарри лишь крепче сжал их.

– Всё будет по-моему, Томлинсон, – прошептал он. – По-моему на этот раз, – затем он вжал Луи в кровать, где Томлинсон успел вдохнуть запах чистых белых простыней, прямо перед жалящим шлепком по левой ягодице. Луи широко распахнул рот в немом крике: шлепок обжигал болью, но распространял жаркое возбуждение по спине.

– Это нормально? – добавил Гарри чуть мягче. – Скажи мне, если нет.

Луи попытался восстановить дыхание.

– Это, ох… – выдохнул он. – Всё в порядке, блять. Нормально.

– Прекрасно.

Луи почувствовал вес Стайлса, когда тот опустился на кровать, заключив коленями бёдра Луи в плен, свободной рукой массируя гудящую ягодицу. Он нагнулся, и Томлинсон почувствовал дуновение горячего воздуха и лёгкие поцелуи с наружной стороны бицепса. После чего Гарри прошептал ему на ухо:

– Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом.

Луи протяжно застонал, пульс учащался со скоростью ракеты, когда он почувствовал, как пальцы Гарри скользнули между ягодиц, нежно потирая колечко мышц.

– Ты мечтал… м-мпх… трахнуть меня? – он выгнул шею, пытаясь взглянуть через плечо в тусклом свете. Он увидел, как Гарри облизывает два пальца, и следующее прикосновение было влажным.

– Ну, тогда это в целом было наоборот, – ответил Гарри. – Но я вырос и стал более универсальным.

От голоса Стайлса по коже россыпью разбегалась толпа мурашек. Он отчаянно вертелся, сминая простыни, когда Гарри проскользнул в него пальцем по первую фалангу. Таких ощущений Томлинсон не испытывал уже годами, и они были настолько сокрушительными, что Луи видел вспышки белого пламени в глазах. Разум размыло похотью; он прикусил губу и издал нуждающийся стон, прося большего.

– Знал, что ты узкий, – самодовольно прошептал Гарри. Он переместил их на кровати, легко передвинув Луи на ширину коленей, приподняв задницу в воздух, а возбуждённый, истекающий смазкой член уложив на своё бедро. Палец Стайлса всё ещё находился в нём, и Луи не знал, то ли ему податься назад, то ли двинуть бёдрами, чтобы потереться. – Знал, потому что ты любишь быть под контролем. Своего инструмента, оркестра…

Гарри шлёпнул его по другой ягодице. Луи зашипел и сжался вокруг фаланги, подняв взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть темнеющие глаза и искусанные роскошные красные губы.

– Но ты должен понимать, что я твой босс.

Мозг Луи почти закоротило. Он был уже практически на грани, и эта ситуация, когда он лежал на коленях Гарри, полностью находясь в его власти, была ослепляюще горячей.

– Давай же, сделай это, – прошептал он.

Луи почувствовал дрожь Гарри, когда тот начал трахать его пальцем. Жалящие шлепки один за другим. Большая левая ладонь Стайлса оставляла идеальные прекрасные алеющие следы на привлекательной заднице вкупе с пальцем, который, словно поршень, входил в него, и, блять, Томлинсону очень не хотелось кончить так скоро. «Дерьмо, – он чувствовал приближающийся оргазм, жар, обволакивающий бёдра и оседающий в яйцах, и он не хотел кончать, нет. – Боже, так неловко, ну не так же скоро…» Но сейчас Гарри снова массировал больные места, оставляя ласковые поцелуи в ямочках в основании позвоночника, и каким-то образом вся боль, злость и обиды, что они причинили друг другу, начали испаряться. Томлинсон чувствовал себя невесомым. Он больше не мог терпеть и кончил, забывшись в крике, пачкая спермой живот, бёдра Гарри и чистые простыни. Луи чувствовал толчки удовольствия всем телом, лёгкие как пёрышко прикосновения Гарри и почти трепетные поглаживания его задницы.

– Иисусе, Луи, – выдохнул спустя мгновение Гарри, не скрывая намёка на бесстыдный смех в хриплом голосе. – Ты удивительнее, чем я думал.

В голове у Луи немного прояснилось, когда Гарри вынул палец и уложил его на кровати так, чтобы они лежали рядом. Он поглаживал большим пальцем щёку Луи, пока они не отрывали пристального взгляда друг от друга, пытаясь понять что-то, теряясь в сексе.

– Буду честным, – пробормотал Гарри, вырисовывая пальцем в лужице на животе Луи сердце. – Думаю, мне это было нужно.

Луи согласился, кратко кивнув, сжимая грудь.

– Я знаю, – он не хотел тратить время на размышления, не хотел думать, не хотел говорить. Поэтому он сполз между его широко расставленных бёдер, не скупясь на поддразнивая, широко очертил член языком и затем взял его в рот.

– Блять, Лу, – задохнулся Гарри. Луи застонал, стимулируя вибрациями, позволяя слюне стекать по подбородку, заключив в кольцо губ чувствительную головку, обводя её языком, смакуя вкус и ощущения. – Господи Иису… – Гарри, казалось, потерял дар речи, и Луи самодовольно улыбнулся, целуя влажный ствол, помогая себе рукой. Собственный член быстро возбуждался снова, пока он, лёжа на бёдрах Стайлса, отсасывал, и это не было удивительно – не после длительного воздержания и Гарри, – это было… Луи почувствовал недозволенную дрожь в сердце.