Текст книги "Love Is A Rebellious Bird (ЛП)"
Автор книги: 100percentsassy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Гарри устроился поверх Луи, подложив подушку под его ягодицы для удобства, и направил член ко входу. Он подразнил его, сделав небольшую паузу. Затем услышал стон Луи под давлением головки на его дырочку и скользнул вперёд, позволяя члену лечь на живот Луи.
– Гарри, – выдохнул Луи. Он смотрел на тело Гарри так, будто не мог поверить в то, что он был здесь. Гарри осторожно взял его правое запястье, обводя косточку большим пальцем, и выдавил смазку.
– Я всегда восхищался твоими руками, – прошептал он. – Всегда отвлекался на них на репетициях…
Луи ухмыльнулся и прикоснулся своими скользкими пальцами к члену Гарри, оборачивая ладонь вокруг и работая ею в идеальном ритме. Гарри откинул назад голову, пытаясь отдышаться, поскольку его переполняли чувства. Он почти не мог смотреть на это; было очень жарко. Он мог сойти с ума.
– Чёрт, – ахнул он, теряя себя в прикосновениях Луи. Его член пульсировал, он должен был войти в него или будет слишком поздно. – Чёрт, хорошо, детка. Давай, любимый.
Луи выгнул брови и улыбнулся, виляя задницей, пока Гарри полз между бёдер. Он переместился вперёд, устраиваясь поудобнее, когда Луи слегка провёл пальцами вниз и вверх по внешней стороне его рук. Обводя выпуклости в трицепсах.
– Пожалуйста.
Гарри протолкнул головку во внутрь, и им обоим понадобилось несколько секунд. Луи был настолько узким и мокрым, что Гарри мог кончить прямо сейчас. Его дыхание перехватило, и Луи слегка застонал.
– Всё хорошо? – спросил Гарри.
– Ещё, – ответил Луи, слабо дёргая его за руки. – Пожалуйста, пожалуйста.
Гарри вошёл в него, устроившись глубоко внутри.
– Ты потрясающий, – с трепетом сказал он и провёл руками по мягким изгибам талии Луи, любуясь золотой кожей, прежде чем начал двигаться.
– И ты, – ахнул Луи. – О Боже…
Просто оттого, что Гарри услышал этот ломающийся голос, его яйца напряглись, а тянущее чувство внутри перешло на новый уровень. Он остановился.
– Продолжай двигаться, – умолял Луи. – Пожалуйста, Гарри. Как хорошо.
Гарри застонал.
– Это… Я не… – он смущённо взглянул на Луи. – Если я продолжу, я кончу.
– Тогда поцелуй меня, – Луи поднёс руку к лицу Гарри, направляя его к своим горячим губам. Гарри заскулил, когда почувствовал, как язык Луи проникает в его рот. Они были связаны наконец-то. Наконец-то. Они целовались, когда Гарри снова начал двигаться. Он беспокоился, что его тело вот-вот превратится в лужу или взорвётся от сенсорной перегрузки. Его член горел и был настолько твёрдым, что он вжался в Луи.
Его тело содрогнулось, когда он кончил, не в силах больше сдерживать себя, задыхаясь в рот Луи. На мгновение весь мир исчез. Он чувствовал, как опустошался горячими рывками, его мышцы сжимались и, чёрт. Луи держал его, шепча приятные слова, до тех пор пока он не упал, весь вспотевший, ему на грудь. Сперма сочилась из него, капая на простынь, но Гарри это не волновало. Он чувствовал тепло и полное удовлетворение.
Медленно он пришёл в себя, когда понял, что Луи всё ещё был твёрдым. Он скулил, отчаянно желая выпустить напряжение, пытаясь приподняться под весом Гарри. Гарри медленно вышел из него и прижал бёдра Луи к кровати. Пригнувшись, он взял его член в рот. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Гарри почувствовал, как тёплая сперма стекает по его губам и вниз по горлу, беспорядочно стреляя по щеке.
– Гарри, – начал Луи, вплетая пальцы в его кудрявые волосы, пачкая их смазкой. – Я люблю тебя.
Гарри лениво улыбнулся, неуклюже вытирая лицо о предплечье, и скользнул к Луи, чтобы заключить его в объятья.
– Я тоже тебя люблю, но нам должно быть стыдно.
Луи рассмеялся.
– Ну, я всё равно выиграл. Примерно на полминуты дольше.
– Ты продержался на пятьдесят процентов дольше меня.
Они крепко обнялись, хихикая и вздыхая, гладя лица и волосы друг друга.
– На самом деле, мы боги секса, – сказал Луи. – Нам нужно только поработать над созданием иммунитета друг к другу.
– Вероятно, это невозможно, – сказал Гарри, позволяя своему голосу тянуться ещё медленнее, чем обычно.
– Определённо, – непроизвольно дёрнулся Луи, потягиваясь, всё ещё отходя от оргазма. – Наверняка я это никогда переживу.
В час ночи они отправились принять совместный душ, сменили постельное бельё (по инициативе Гарри) и забрались обратно в кровать, но никто из них не чувствовал усталости. Вместо этого Гарри решил, что снова хочет пройтись по партитуре концерта Луи. В этот раз он читал её более внимательно, одна рука слегка смазывала карандаш, а другая сжимала руку Луи, восхищаясь тем, насколько прекрасным было его произведение.
– Я до сих пор тебе не сказал, – осознал Луи, оторвав взгляд от папки и посмотрев Гарри в глаза. – Я подслушал ваш с мамой разговор.
Гарри удивлённо посмотрел на него.
– Ты ещё был там? Я думал, что ты ушёл.
– Ну, я провёл некоторое время в шкафу, но это не главное.
На лице Гарри появилась его самая милая ямочка, и Луи смутился, опустив голову и теребя край простыни.
– Ты меня поддержал, Гарри. Несмотря на то, что я боялся с тобой заговорить. Я наконец понял, что ты имел в виду под тем, что всегда будешь на моей стороне. Раньше я этого не понимал. И это дало мне сил на написание произведения.
– Оно о нас… – прошептал Гарри, ошарашенный.
Луи кивнул. Он начал описывать, как каждая его часть отражала их отношения, и глаза Гарри всё больше расширялись с интересом. Бесконечно очарованный, он расспрашивал Луи, и они собирали всё по кусочкам. Они признались, как чувствовали себя в разное время («Ты хотел меня во время фотосессии? – Твой смокинг! – Мне приходилось сосредотачиваться, чтобы не смотреть на тебя»), и, в конце концов, разговор превратился в очередную дискуссию о том, почему они расстались.
– Я имею в виду, – вздохнул Гарри, заведя руки за голову и перевернувшись на спину, он смотрел в потолок, пытаясь собрать мысли воедино, – после того как я совершил камин-аут, быть открытым для меня было легко. Но с тобой… – его нижняя губа задрожала, а Луи принялся вычерчивать узоры на его груди. – Думаю, частью этого был остаточный страх. Наверняка из-за того, что случилось в Interlochen, но также потому, что когда я тебя встретил, я ещё не был открыт. Это то, к чему я был привыкший, и я снова к этому привыкал. Знаю, что должен был сказать тебе о Берлине. Я должен был сказать, что влюблён в тебя.
Луи молча кивнул.
– Я был уверен, что ты не влюблён. Я был полностью уверен, что меня не было достаточно.
Гарри схватил его в охапку и покачал, приправляя поцелуями волосы.
– Я люблю тебя, – сказал он. Он не мог перестать повторять эти слова. Он хотел сказать их сотню раз, а затем ещё тысячу.
– Когда ты влюбился в меня? – тихо спросил Луи.
– Когда увидел тебя с той маленькой девочкой, – ответил Гарри. – Ты отдал ей свою канифоль.
– Софи? – Луи улыбнулся.
– М-м-м. Я думал… Я хотел обнять тебя, сказать тебе о том, какой ты замечательный. Какой ты замечательный человек. Замечательный человек для меня. Я люблю, когда ты меня дразнишь; я люблю то, каким нежным ты бываешь, вот как сейчас. Я начал задумываться о том, как хорошо было бы однажды завести с тобой семью.
– Да? – Луи сел, полностью сияя. Он дважды поцеловал Гарри и прижался к его шее. – Я тоже этого хочу, – Гарри почувствовал, как его сердце забилось сильнее и сильнее, будто устремившись в будущее.
– А когда ты влюбился в меня? – спросил Гарри.
Луи долго думал, прежде чем ответить.
– Я не уверен, – наконец ответил он. – Иногда мне кажется, что я всегда тебя любил.
***
Они заснули, когда на улице начало светать, завернувшись в объятия друг друга. Когда Луи проснулся, Гарри сидел рядом с ним, ёрзал на месте и набирал что-то в своём телефоне. Он был так красив, освещаемый ярким прозрачным послеобеденным светом, который омывал его бледную кожу и татуировки на ней и делал его кудри похожими на золотистый ореол.
– Привет, милый, – прохрипел Луи утренним голосом.
Гарри в ту же секунду отбросил телефон и скользнул в кровать, зацеловывая лицо Луи и поглаживая пальцами его волосы.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Я тоже тебя люблю, – ответил Луи радостно.
– Ага, отлично, потому что мне срочно нужно в туалет, – выпалил Гарри, оставил ещё один поцелуй на кончике носа Луи, вскочил с кровати и понёсся к двери. И чуть не споткнулся о кучу грязного постельного белья с прошлой ночи. Сомкнув колени вместе, он попытался выбраться из ситуации.
Лицо Луи расплылось в нежной улыбке.
– Почему ты раньше не сходил? – спросил он, переворачиваясь и протирая сонные глаза.
– Не хотел тебя будить, – пожал плечами Гарри. Он почесал синяк на шее, остановившись в дверном проёме. – Не хотел, чтобы ты думал, что я ушёл…
– Гарри, – Луи закатил глаза, улыбнувшись. – Я тебя люблю; никто не уходит. Иди писай.
Гарри вышел в коридор, а Луи перевернулся на спину, глядя в пустой потолок с улыбкой на лице, которая, казалось, согревала всё его тело. Он чувствовал себя ленивым, полностью удовлетворённым и каким-то образом полным. Целым. Будто Гарри никогда не выходил из него. Луи сжал ягодицы, кряхтя, с небольшим остатком возбуждения от слабого ожога боли.
Он набросился на Гарри, когда тот вернулся из ванной, повалил его на кровать и схватил за подбородок – на вкус он был как мята, но его волосы всё ещё пахли сиренью и цитрусами. Они обменялись ленивыми послеобеденными минетами, медленными, горячими и потрясающими. Затем снова рухнули на кровать, со свежим блеском пота на коже.
– Думаю, нам надо поесть, – резюмировал Гарри.
– Когда-нибудь надо будет, – ответил Луи, утыкаясь своим острым подбородком в грудь Гарри.
– Мы можем пойти в кафе, посидим на улице, выпьем чего-нибудь экстравагантного и съедим пять закусок, – предложил Гарри, проведя пальцами по шее Луи вниз по его спине, прослеживая изгиб позвоночника.
– Разве тебе не нужно работать? – спросил Луи.
– Я уже всё решил, – пожал плечами Гарри.
Они приняли душ (и Луи прижал Гарри к плитке, намылив руку и мастурбируя ему – просто так, лишним не будет), оделись, и двадцать минут спустя они, держась за руки, шли по Кройцбергу. Берлин действительно был прекрасен в это время года, и Луи больше не чувствовал обиды. Он просто наслаждался бесконечным голубым небом и ароматом летнего воздуха, глубоко его вдыхая.
– Ты… – запнулся Луи, когда они расположились за небольшим столиком и получили свои напитки. – Наверное, рано спрашивать, но ты возвращаешься в Лондон?
– Конечно, я возвращаюсь в Лондон, – ответил Гарри. – Берлин – адская дыра, – он вытянул руку, указывая на приятный вид ухоженной зелени, усеивающей шумный, дружелюбный район.
– Не говоря уже о дерьмовой погоде, – фыркнул Луи. – Но что будет с твоим контрактом?
Гарри откашлялся, наклонился вперёд и начал возиться с меню с серьёзным выражением лица.
– У меня есть испытательный срок, – ответил он, подняв голову и встретившись взглядом с Луи. – Два месяца спустя обе стороны должны дать своё согласие, и тогда начнётся долгосрочная часть. Но любой из нас может отказаться.
– И ты хочешь отказаться? – спросил Луи, затаив дыхание.
Гарри кивнул.
– В любом случае я думал об этом, – сказал он. – В последнее время я просто… Я снова хочу играть. Мне нравится дирижировать, но… – он пожал плечами. – И тут всё по-другому; я не понимал этого, пока не вернулся. Мне нравится Лондон. Я хочу там жить. Я хочу жить там с тобой.
Луи улыбнулся.
– И я, – сказал он. – Я бы не смог покинуть Лондон, думаю. Хотя… Ну, я определённо могу остаться здесь с тобой, если захочешь, на следующие пару недель, – он смущённо сообщил Гарри о своём отпуске, и тот притянул его к себе, крепко обняв.
– Ник тебя не уволит, – сказал он, поглаживая волосы Луи. – Не уволит. Он просто даёт тебе немного свободного времени.
Луи вздохнул.
– И оно мне было нужно.
Подошёл официант. Луи опустился на свой стул и, когда Гарри сделал заказ на немецком, почувствовал новый всплеск любви, слыша, как скрипучий голос произносит незнакомые слова.
– Ich hätte gerne Tintenfisch und die Käseplatte, für mich und meinen Freund, bitte.
– Что ты сказал? – прошептал Луи, подвинув свой стул ближе к Гарри, чтобы хоть немного к нему подобраться. Гарри с лёгкостью обернул руку вокруг его плеч.
– Я заказал кальмары и сырную тарелку, – сказал Гарри. – Для меня и моего бойфренда.
Луи мгновенно покраснел и потянул Гарри за мягкий воротник, чтобы поцеловать.
– Сексуально, – выдохнул он, чувствуя как по коже побежали мурашки. – Возможно, нам всё-таки стоит остаться в Берлине.
– Echt? – спросил Гарри. Перед тем как он прочистил горло, его губы искривились, а голос поднялся на три октавы выше. – Es gefäullt dir, mein schöner toller Freund…
– Надеюсь, ты говоришь о том, какой у меня большой член?
Гарри разразился скрипучим смехом, хлопая рукой по рту, его плечи затряслись. Луи ухмыльнулся, радуясь тому, что всё ещё может заставить Гарри настолько сильно смеяться. Он беззастенчиво восхищался лицом своего парня, пытаясь успокоиться.
– У кого большой член?
Луи и Гарри одновременно обернулись и увидели Флориана и Анну, которые стояли на тротуаре и улыбались им из-за цветов, украшающих внутренний дворик кафе.
– Все! – сказал Гарри, раскрывая руки как можно шире, чтобы обнять их обоих. – Анна, ты тоже.
Она засмеялась и хлопнула его по плечу.
– Луи Томлинсон, – сказал Фло, протягивая ему руку. – Должно быть, ты причина тому, что он отменил репетицию? – Луи нервно замер и пожал его большую тёплую руку.
– Флориан Вейл, – он кивнул. Он почувствовал слабое раскаяние из-за того, что ревновал Гарри к Флориану, когда, очевидно, тот был хорошим человеком и отличным другом для Гарри.
– Я… – он прочистил горло, опуская его руку, и застенчиво поправил чёлку. – Спасибо, – сказал он, почти незаметно кивая в сторону Гарри – они с Анной не обращали на них никакого внимания. Ребёнок в животе заворочался, и глаза Гарри загорелись, а руки мгновенно оказались на её животе.
– Да, – ответил Флориан. – Ну, спасибо за выходной. Я рад, что ты здесь. Но если я когда-нибудь ещё увижу его таким, каким он был… – он угрожающе свёл брови.
– Никогда, – ответил Луи. Его голос был уверенным. – Никогда.
– Хорошо, – кивнул Флориан. Он похлопал Луи по плечу и отступил назад, чтобы оценить его. – Знаете, вы очень привлекательная пара, вам кто-нибудь это говорил?
Луи фыркнул и закатил глаза.
– Спасибо, – сказал он. – И вы, – он жестом указал на Анну. – Поздравляю вас обоих.
Флориан гордо улыбнулся.
Они поболтали ещё несколько минут, и, когда еда была готова, Флориан и Анна попрощались и продолжили прогулку. Луи кормил Гарри кальмарами и сыром, хихикал и разрешал слизывать масло с пальцев. День тянулся медленно и лениво, и казалось, что они только сильнее сблизились. Теперь Луи замечал всё, что связано с Гарри, каждую удивительную мелочь, и мысленно записывал их. Они разговаривали часами, гуляя по окрестностям и обнимаясь, Гарри показал Луи некоторые достопримечательности Берлина. Луи чувствовал себя легче воздуха, гуляя по городу с этим мальчиком, его мальчиком. Гарри Стайлс. Казалось, будто его сердце было наполнено ядом, убивающим его. Но сейчас, когда Гарри высосал его, он понял, как легко быть сильным.
Они целовали друг друга, когда хотели, пока солнце не начало тонуть в небе. Затем вернулись в квартиру Гарри и занялись любовью.
– Я снова чувствую себя живым, – сказал Гарри в тот момент, когда они были обнажены и открыты друг перед другом. – Уехав из Лондона, я чувствовал себя мёртвым. А потом появился ты. За дверью, это был ты, и я подумал, что я сплю. Как будто я восстал из мёртвых.
– Точно, – ответил Луи. – Боже, я тоже.
Гарри протянул ладонь и крепко сжал его руку, и некоторое время они так и лежали, тихо и задумчиво. Живые.
***
Программы были напечатаны и сложены аккуратными стопками. За кулисами музыканты доставали из бархатных футляров инструменты из дерева и блестящей латуни и еле слышно разогревались, ожидая своей очереди. Посетители заполнили Барбикан-центр, некоторые из них, прежде чем занять свои места в зале, остановились выпить под мягким освещением. В воздухе смешалось многое: парфюм, приглушённые голоса, тихий звук рвущихся корешков билетов и редкие всплески смеха.
Этот вечер был знаменательным: дебют нового композитора и возвращение всеми полюбившегося исполнителя. Луи Томлинсон и Гарри Стайлс. Они готовились играть двойной концерт, написанный Томлинсоном, и это был первый раз за три года, когда Стайлс публично дирижировал. Шум в зале был громче и нетерпеливее, чем обычно, и только увеличивался, когда начинал мерцать свет. Наконец последние зрители заняли свои места.
– Вы знали, что они любят друг друга? – доносился из зала шёпот, когда занавес начал подниматься. – Он написал его для них.
Публика разразилась аплодисментами, когда Томлинсон и Стайлс поднялись на сцену с противоположных концов. Встав перед подиумом, они пожали друг другу руки, большой палец скрипача едва коснулся запястья виолончелиста, прежде чем они разошлись, заняв свои места для выступления. Они улыбнулись друг другу, любяще и немного смущённо, когда дирижёр поднял палочку.
Оркестр начал играть.
Томлинсон вступил с осторожной, обнадёживающей мелодией. Тонкой. Немного усталой и настороженной. Когда он встретил грубые удары нижнего регистра Стайлса, его скрипка взорвалась в безумии аппликатур, всплеском новых конфронтационных тем. Произведение было процессом поиска друг друга, совместной работой. Оно вылилось в великолепную кульминацию, которая держала аудиторию в плену до самого конца.
Когда зал взорвался овациями, Томлинсон подался вперёд, чтобы поцеловать Стайлса в губы – чего тот, очевидно, не ожидал. Дирижёр покраснел и чуть не споткнулся, смеясь, когда вдруг услышал свист с этажа (и ещё от нескольких членов оркестра). Их пальцы дрожали от адреналина, когда они покидали сцену, держась за руки.
Это стало традицией. Годы спустя, всякий раз, когда зрители поднимались со своих мест в конце выступления, Гарри Стайлс знал, что он должен искать Луи Томлинсона и ждать его поцелуя.
Комментарий к Глава 11.2
Вот и всё! Конец! Спасибо всем, кто оставлял свои комментарии и ставил пальцы вверх <3 Мы очень рады, что вам понравилась наша работа как переводчиков, и нам было очень приятно получать от вас ответные эмоции (не останавливайтесь, пожалуйста :D)
Также хотим поблагодарить девушку, которая помогла нам выложить эту часть намного раньше – lstrnsnd, kudos to you!!
P.S. История любви Луи и Гарри окончена, но фанфик ещё нет :) Эпилог можно будет ожидать уже только в 2019 году, готовьтесь к чему-то интересному <3
========== Эпилог ==========
***
Гарри вздрогнул, присаживаясь за столик в пабе «Фаррингдон», когда боль в пояснице пронзила его спину. Он почувствовал, как Луи нежно потирает больное место, слегка поглаживая его кожу, скрытую под чёрной футболкой, и садится рядом.
– Всё, Гарри, – фыркнул он, – мы покупаем более прочный матрас.
Гарри развернулся к нему, чтобы состроить огорчённую рожицу, но тут увидел, как открылись двери паба, и громкий голос Найла тут же заполнил всё помещение, приветствуя бармена. Они вернулись в Лондон всего неделю назад, всё ещё полностью беспомощно поглощённые друг другом, и до сих пор не встретились со своими друзьями из ЛСО. Так что именно этим они собирались заняться сегодня вечером: пропустить по парочке шотов и сыграть с ребятами в дартс. Гарри с нетерпением ждал этого.
– Но Лу…
– Я знаю, что ты любишь делать вид, будто спишь на воздушном облаке, но это слишком плохо для твоей спины, любовь моя. Даже не спорь.
Найл с глухим шлепком плюхнулся на диванчик напротив них, поправляя свою нелепую бейсболку, пока Гарри продолжал дуться на Луи. Его взгляд всё ещё был мягким и нежным, когда он улыбнулся ему, кивая головой, будто он знал чего добивается Луи на самом деле.
– Он делает вид, что это только ради моей спины, – проворчал Гарри, поворачиваясь к Найлу. – Но ты же знаешь, он бы спал на камне, будь у него такая возможность!
Найл только моргнул, указывая на них обоих.
– Вы двое случайно не поженились там, в Германии?
Они оба уставились на него с выпученными от испуга глазами, находясь в своём собственном пузыре, предназначенном лишь для них двоих, который им так легко удавалось поддерживать в течении тех полутора месяцев, что они провели в Берлине.
– Что? – переспросил Луи, когда Гарри издал звук, похожий на скрип расстроенной гитары. – С чего ты вообще взял это?
– Вы выглядите как влюблённые по уши идиоты. Ваши разговоры стали ещё менее понятными, чем раньше, – пустился в объяснения Найл. – И к тому же ни один из вас, придурков, до сих пор не обнял меня!
Парни мгновенно вскочили со своих мест, чтобы наклониться через отполированный деревянный стол и вовлечь Найла в неловкое групповое объятие. Тот похлопал их по затылкам, ворча:
– Да, да, конечно, вы меня любите. А ты мог бы отправить мне хоть одно сообщение за всё это время, пока тебя не было, – обратился блондин к Гарри.
Гарри улыбнулся, даря Найлу ещё одно объятие, прежде чем отпустить его. Он произнёс «Пока тебя не было» так, будто Гарри всего лишь уезжал в длительный отпуск. Будто что бы ни произошло, он всегда возвращался обратно в Лондон. Обратно к Луи.
Гарри прочистил горло, не желая становиться слишком эмоциональным, по крайней мере, пока он не выпьет.
– Я всё же отправил тебе кое-что, – сказал он, двусмысленно поигрывая бровями.
Лицо Найла исказилось в гримасе отвращения, заставляя Луи и Гарри рассмеяться.
– Некоторые вещи просто невозможно развидеть, ребята, – воскликнул он, приподнимая руку, чтобы привлечь внимание официанта. – Point Amber, пожалуйста.
Гарри оглянулся и поймал озорной блеск в глазах Луи. На следующий вечер после приезда Томлинсона, они получили идентичные сообщения от Найла с требованием рассказать, как обстоят дела. Разве что сообщение для Луи было украшено парочкой гневных ирландских оскорблений, так как он держал его (и Глэдис, и Зейна) в напряжении. Гарри же просто пожал плечами и сделал фото Луи, раскинувшегося под ним: потная обнажённая спина, расселина, которую едва ли можно было разглядеть в нижней части кадра, и лицо в профиль, когда тот пытался оглянуться через плечо, чтобы ухмыльнуться в объектив.
«Невежливо прерывать людей, Найл», – подписал Гарри в конце, прежде чем нажать на «Отправить».
Гарри и Луи принялись заговорщически хихикать, чокаясь бокалами, пока официант сервировал стол.
– Дрочилы, – нежно пробормотал Найл.
– Ну нет, учитывая последние события, я бы так не сказал, – возразил Луи, нежно обнимая Гарри за его широкие плечи, тем самым разливая тепло внутри. Гарри счастливо вздохнул, не в состоянии что-либо с этим поделать. Любовь Луи накрывала с головой, заставляя его поджимать кончики пальцев на ногах. – Сосунки, возможно.
– Членососы, – предложил Гарри. Луи хихикнул, прикрывая рот тыльной стороной руки, пока Гарри улыбался ему.
– Ёбаные членососы.
Прежде чем Найл смог снова издать стон, полный отвращения, к ним присоединились Глэдис и Зейн, позади которых тащился неуверенный Лиам Пейн. Они едва втиснулись за небольшой стол, худощавое тело Зейна буквально вжалось в Луи, Глэдис же расположилась по другую сторону стола, кладя свой подбородок на плечо Найла и оценивая обстановку.
– Ох, эм, – сказал Лиам, явно находясь в неловком положении. – Я не знаю, найдётся ли свободное место…
– Двинься, Найл, – строго сказала Глэдис, тыкая в него своими накрашенными ногтями. – Твои костлявые локти занимают полстола.
– Всё для тебя, Глэдди, – Найл по-дружески поцеловал её в щёку, придвигаясь к стене и предоставляя Лиаму достаточно места, чтобы присоединиться к ним.
– Привет всем, – сказал тот, неуклюже взмахнув рукой в знак приветствия. Он присел, держа спину неестественно ровно, будто изо всех сил стараясь влиться в компанию, и сразу же услышал волну ответных приветствий, но Гарри всего лишь усмехнулся и плотнее прижался к плечу Луи, от которого исходил аромат его любимого одеколона, чувствуя себя счастливо и в безопасности.
Когда все сделали свои заказы и успели выпить за возвращение Гарри, Зейн прочистил горло.
– Итак, – сказал он. – Я слышал, ты займёшь должность Марии Сантьяго-О’Брайен, после того как она выйдет на пенсию через пару недель?
Гарри кивнул, улыбаясь Зейну так широко, что почувствовал, как внутренняя часть ямочек на щеках прижалась к его зубам.
– Да, – ответил он. – Не могу дождаться, когда снова смогу играть. И Гримшоу говорит, что в случае если ЛСО понадобится приглашённый дирижер или кто-то на постоянной основе, должность моя. Видимо, кто-то убедил совет, что я буду чрезвычайно полезен в качестве двойной угрозы.
Лиам покраснел, тут же опуская взгляд на свои руки и начиная теребить края салфетки под своим пивным бокалом.
– Да, это всё дело рук Пейно, – сообщил Найл, забавно усмехаясь.
– Правда? – Луи на время убрал свою правую руку с плеча Гарри, протягивая её Лиаму, который неловко пожал её. – Спасибо, друг. Может, ты убедил их восстановить и меня тоже?
Лиам промямлил что-то нечленораздельно-скромное.
– Это действительно не было… – всё, что смог произнести он, прочистив горло. Его плечи были слишком напряжены, а губы двигались, не издавая ни звука, прежде чем он смог придумать, что сказать дальше. – Я всего лишь делаю свою работу. И… – он наконец поднял свои карие глаза, чтобы встретиться взглядом с Гарри, – я хотел извиниться, Маэст… эм, Гарри.
Гарри нахмурился, улыбка исчезла с его лица. Он так и не убрал подбородок с плеча Луи, обвивая парня, как прилипчивая нелепая коала, одновременно задумчиво смотря на Лиама.
– За что ты извиняешься, Ли?
Бедный Лиам явно ощущал себя крайне некомфортно. Он обвёл взглядом остальных, слегка задерживаясь (возможно, с сожалением) на Луи.
– Я чувствовал себя немного виноватым, – сказал он. – Я имею в виду наш разговор накануне твоего отъезда, Гарри. Помнишь, я говорил тебе о заседании совета директоров и упомянул, что решать придётся Томлинсону? Если бы я знал, эм… – Луи прикусил губу и склонил голову, заставляя Лиама выглядеть ещё более удручённым.
– Боже, – пробормотал Луи.
Гарри успокаивающе сжал его колено и тихо прошептал ему на ухо:
– Тс-с, дорогой.
Лиам прокашлялся.
– Правда в том, – он продолжил, – что я пытался немного впечатлить тебя? Ну, знаешь, инсайдерскими сплетнями. Было много других причин, по которым они могли проголосовать так, как проголосовали, и большинство этих причин были финансовыми. Это было намного сложнее, чем… Чем я думал, – Лиам почти что всхлипнул. – А потом, когда я узнал о тебе и Луи… – он снова прочистил горло, пристально рассматривая дно своего бокала, и произнёс еле слышно на одном дыхании: – Ядумалвырассталисьиззаменя.
Луи громко рассмеялся, почти скидывая Гарри с себя. Глэдис и Найл тоже заихикали, а уголки губ Зейна слегка приподнялись в улыбке. Можно было с уверенностью сказать, что Лиам выглядел достаточно смущённым, чтобы умереть прямо там. Не переставая смеяться, Гарри протянул руку, чтобы накрыть ею ладонь Лиама, проводя большим пальцем по костяшкам его пальцев.
– На самом деле, ты не… – произнёс он. – Это не твоя вина. Поверь мне.
– Именно, просто они оба болваны, – подтвердил Найл после огромного глотка пива, наклоняясь через Глэдис, чтобы похлопать Лиама по спине. – Они бы налажали в любом случае.
Лиам издал тяжёлый вздох, а его плечи облегчённо опустились.
– Правда? – почти пискнул он. – Потому что после того, как я всё узнал, я чувствовал себя так ужасно, и Луи был, ну…
– В жутком состоянии, – Луи кивнул, его глаза сверкали.
– И я решил, что я разрушил весь оркестр.
– Я должен выпить за это, чёрт возьми, – сказал Зейн, поднимая свой бокал. Гарри тепло улыбнулся, когда они все выпили за Лиама, и сжал талию Луи ещё сильнее, чтобы надлежащим образом передать ему, насколько он счастлив в данный момент и как ему повезло сидеть сейчас с ними в Лондоне. Насколько он был благодарен за то, что Луи приехал в Берлин. Он почувствовал, как его парень («Парень, он твой парень, Луи Томлинсон – твой парень») щекочет его в ответ, что вызвало неожиданное тепло у него в животе, а также лёгкую дрожь чуть выше талии.
– Я люблю тебя, – тихо произнёс Гарри, так, чтобы это мог услышать только Луи, когда Глэдис сменила тему, закидывая Зейна вопросами о его следующем художественном шоу.
Прежний Луи, возможно, просто отмахнулся бы от него или перевёл всё в шутку, позволяя собственной неуверенности одержать победу над ними обоими. Но новый Луи повернулся к Гарри, мягко улыбаясь, и нежными пальцами смахнул непослушную кудряшку с его лба.
– И я тебя, – ответил он.
Гарри был уверен, что тот начнёт дразниться. И тогда он, скорее всего, ляпнул бы что-то ужасно глупое, что заставило бы Луи закатить глаза, всё ещё смущаясь в удовольствии. Луи назвал бы его ужасно жалким человечком, пока Гарри настаивал бы, что ему это нравится. Но пока что их раны всё ещё заживали. Они срастались, как сломанная кость, и Гарри просто наслаждался этим новым уровнем их связи.
– …А потом она сказала, что я появился из ниоткуда и напугал её, – Гарри внезапно вспомнил, что они не одни, пытаясь вслушаться в слова Зейна о его новой подруге. Похоже, он встретил её в художественной галерее. Луи зашептал предысторию ему на ухо.
– На самом деле, так и было, – задумчиво сказал Найл. – Ты весь такой таинственный и молчаливый, невероятно привлекательный и в татуировках. Я тоже был бы напуган, если бы хотел забраться в твои штаны.
– И я, – кивнул Гарри.
– А я бы не был, – усмехнулся Луи. – Ох, посмотрите на меня, я зарабатываю себе на жизнь, играя на ксилофонах! У меня на руке нарисован целый сборник комиксов! Действительно пугающе.
– Заткнись, – Зейн закатил глаза, толкая Луи в плечо. – Между прочим, у меня ещё есть змея. Мне кажется, змеи довольно крутые.
Они сидели и выпивали. Гарри заулыбался, когда почувствовал, как Луи рисует пальцев сердце на его бедре под столом.
Ты любимый, говорило оно. Ты мой самый любимый человек. Я люблю тебя больше всего.
***
– Ты уделяешь дротику слишком много внимания, расслабь запястье, – прошептал Луи. Он смотрел на огромную ладонь Гарри, держащую такой маленький дротик, касаясь подушечками пальцев его предплечья, обводя очертания каждой татуировки. – Это как полная противоположность вибрато. А потом одно быстрое движение… – он направил его. – Всё, что нужно – это один щелчок.
Гарри сделал глубокий вдох. Луи отступил назад, давая ему немного пространства, чтобы сосредоточиться на мишени, а себе – немного времени, чтобы восхититься линией челюсти Гарри, тем, как меняется его лицо, когда он на чём-то сосредоточен. Его брови нахмурены, пока он закусывает нижнюю губу. И… щелчок. Два.
