Текст книги "Дитя грозы. Кровные узы (СИ)"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)

Дитя грозы. Кровные узы

Часть первая

  'Правда за грозовой завесой'

  Предыстория Размараля

  'Особенности веронского общества:

   Вероны, будь то даже полукровки, подчиняются любому приказу членов королевской семьи. Вне зависимости от собственного желания.

   Королевская семья имеет безграничную власть над своим народом.

   Королевская семья обязана защищать свой народ. Даже если придется за это отдать собственную жизнь, сражаясь с врагом в первых рядах среди обычных солдат.

   Погибшего верона королевской семьи, если он того достоин, могут оживить его родственники.

   Королем веронов становиться достойный в новом поколении. Он обязан принять великий дар древних. Другие же помогают ему во всех его начинаниях.

   Верон королевской семьи навсегда лишается своей силы, если начнет убивать своих подданных или родственников. Продолжительность его жизни уменьшается до десятка лет.

   Верон королевской крови должен родиться по любви, иначе ребенок рождается без силы. Впоследствии он должен набирать ее самостоятельно.

   Самозванец не сможет владеть мечом короля и принять корону веронов.

   Корона не передается по старшинству и от отца к сыну, только достойный способен вынести бремя власти.

   Король подчиняется тем же правилам, что и остальные члены королевской семьи, иначе он теряет свою власть.

  Много тысяч лет назад закончилось правление великого короля одной из самых древних рас, Дунгрога. Последнего обладателя дара под названием 'Дитя грозы'. Он правил больше миллиона лет и был предательски убит неизвестными вместе со всеми своими детьми. Расследование так ничего и не дало – убийцы сумели скрыться. Семь миров из восьми закрылись и отрезаны от столицы. Половина замка разрушена, меч и корона короля пропали бесследно. В огне сильно пострадали свитки с законами древних. В них говорилось о том, что власть передается самому достойному в новом поколении правителей. Выжил после покушения только младший сын короля, Ганрон. Его впоследствии насильно женили на темной принцессе из дальнего мира. Она берет власть в свои руки и кардинально меняет законы. На свет появляется следующий правитель – Конрак. Жена Ганрона погибает, проведя неудачно темный ритуал. При странных обстоятельствах умирают Ганрон, и его новая супруга. Их маленького сына, Акрона укрывают эльфы. Конрак становиться королем согласно новым законам его матери, но при попытке принять дар древних терпит неудачу. Отстоять же трон некому. Безумный тиран погружает столицу в хаос. Четыре тысячи лет спустя у Конрака появляется первенец, Искрос. В приступе ревности Конрак убивает свою жену. В дальнейшем у него возникает гарем и множество других детей, которых он стравливает между собой. Искроса воспитывает вернувшийся на родину Акрон. Он пытается образумить остальных племянников, но все тщетно. Война между братьями набирает обороты, все больше проливается крови. У Искроса с эльфийкой знатного рода рождается мертвая дочь, и наследник берет опеку над своим самым младшим братом, Инараном. Поступки Конрака становятся все безумнее. В один из будних дней вероны находят в тронном зале вперемешку лежащие тела мертвых принцев и Конрака с мечом в сердце. Среди них отыскивают живого Искроса. Его пытаются спасти, дабы узнать что произошло. Он умирает, так и не придя в себя. Кто-то постарался отравить единственного свидетеля. Временным правителем назначают последнего сына Конрака, Инарана. Конрака не стали сжигать, как его детей, а закрыли в склепе...'

  Детские ручки аккуратно свернули только что прочтенный свиток.

  – Я не могу довериться никому кроме вас, ваше высочество, – проговорил мужчина в черном костюме с капюшоном, закрывающем лицо. – Если этот свиток попадет в руки советника, он уничтожит его. Наша семья последние хранители древних законов. Мы сумели уберечь их во времена буйства темной принцессы Лидеемы.

  – Почему вы принесли свиток мне, а не моему старшему брату Амрону или на крайний случай моему отцу? – серьезно спрашивает мальчик.

  – Вероны в томительном ожидании, – разводит руками собеседник. – Они верят, что ваш брат станет их новым королем. Поэтому к нему более пристальное внимание, чем к вам. Советник опасается за жизнь наследника. Мальчик – гарант его власти. Без наследника вероны не станут подчиняться. Вашему же отцу мы не доверяем и его власть над нами не так сильна как у вас с братом.

  – Из-за Конрака?

  – Да, ваше высочество.

  Принц бережно прижимает свиток к груди. Он прекрасно понимает, насколько важные сведения попали ему в руки.

  – Я благодарен вам за доверие, вы можете быть свободны.

  – Это еще не все, принц, – продолжает мужчины и извлекает из сумки огромную книгу. – Я еще не родился, когда правил Дунгрог. Мы позабыли родной язык веронов и не смогли ее перевести. Лишь у королевской семьи есть доступ к древним фолиантам.

  Верон бережно передает книгу ребенку и, развернувшись, уходит. Руки же принца дрожат, такой ценный документ нельзя хранить у себя в комнате. Внимательно осмотревшись, мальчик спускается в подземелье, прячет свиток и книгу в тайнике. Как только принц вернулся обратно, его за плечо ухватила цепкая женская рука.

  – Акрас, вот ты где! Я ищу его по всему замку, а он лазит неизвестно где! – кричит на него мать. Белокурая блондинка с пышными формами. Огромные голубые глаза, розовая мягкая кожа, курносый нос, полные губы. Женщина необычайной красоты, но, увы, обделенная сильным интеллектом. – Скоро начнется церемония, мы должны там присутствовать!

  Говорила она без особого восторга. Амрон не ее сын. И женщина, разумеется, желала бы, чтобы на его месте оказался ее отпрыск. Продолжая говорить, мать потянула задумавшегося сына за собой.

  В то же время Инаран сидел в саду напротив небольшой надписи на табличке. Каменную статую молодого верона в старинной одежде и диадемой наследника, неподалеку от принца, скрывали ветви цветущего дерева. Мужчины чем-то схожи.

  – Мне не хватает тебя, брат, – говорит он тихо и проводит пальцами по буквам.

  – Инаран! – доноситься до него.

  Королевский отпрыск скривился как от зубной боли. За последние сто лет он хорошо изучил этот визгливый голос.

  – Да, советник, – поднимается со скамейки.

  Советник Завс, в который раз негодует, но не только из-за поведения младшего сына Конрака. Он не любит, когда принц выпрямляется – сразу видна их разница в росте и стане, а главное в пропорциях. Инаран два раз выше Завса, в три раза стройнее, да и не согнут буквой 'з'. Верон знал об императорских амбициях советника и делал все специально – ему нравилось издеваться. По правде говоря, будь Инаран чуть тверже духом, никто не смог бы ему указывать, что делать и куда идти. Но принц ощущал давление исходящее извне и именно его боялся больше всего на свете. Поэтому сильного бунта не поднимал, не выходил за рамки.

  – Хватит предаваться сентиментальности. Вашего брата не воскресить.

  Инаран зарычал. Знает же ведь чем задеть, не может по иному достать, так по больному месту бьет.

  – Если бы у меня была сила, он был бы жив!

  – Инаран, – советник презрительно ухмыляется, – вероны собрались на площади, дабы посмотреть на своего нового повелителя. Мы собираемся показать им его силу.

  – Если у него действительно есть сила, – криво улыбнулся, – вам его не подчинить, иномирцы. Вы, чужаки, даже не представляется насколько может быть силен член королевской семьи!

  Холодный взгляд заставляет Завса вздрогнуть. Но он быстро берет себя в руки и к нему возвращается обычная наглость.

  – Чтобы ты не говорил, ты ничего не сможешь изменить. Твой сын – надежда этого мира.

  Инаран громко смеется над покрасневшим от злости мужчиной.

  – Идем, советник! Не ожидал от подобной твари услышать такие речи! Тебе плевать на этот мир! Тебя волнует лишь власть над веронами! Мы ведь одна из самых сильных рас! Лакомый кусочек для таких подонков как ты!

  Советник гордо поднимает двойной подбородок и делает вид, что не расслышал сына Конрака. Идет вместе с ним на церемонию, сложив руки в широких рукавах своей красной мантии.

  На площади перед восстановленным черным замком действительно собралось много народу. Вероны терпеливо ждали. Когда им объявили о том, что принц Инаран стал отцом, в их истерзанные души все-таки закралась маленькая надежда. Что кошмар больше не повториться. Народ возлагал большие надежды на новое поколение королевской семьи. Веронам хотелось верить, что новый правитель будет таким как Дунгрог и сможет воссоздать потерянный мир.

  Близстоящие здания облеплены существами, внешне похожими на людей. Они и есть вероны. Издали видно, как переливаются их глаза, словно в глазницы запустили молнии. Белые острые ногти, тверже, чем камень, цеплялись за выступы. Вся площадь находиться в глубокой тишине, лишь изредка доносятся выкрики нетерпеливых людей или гномов. Вероны же хранили напряженное молчание.

  На большой открытой площадке, приличной высоты, столпились придворные. Выходцы из других миров. Инаран, стоявший тут же вместе с супругой, младшим сыном, Акрасом, и дочерью, Лимрой на руках, откровенно зевал. Если бы кто-нибудь удосужился посмотреть ему в серые глаза, то сразу понял бы – принц сильно нервничает.

  Небо затягивало тучами, издалека раздался оглушительный гром. На улице становилось светло как днем от одной только вспышки. Кто-то из толпы людей выкрикнул:

  – Ничего себе! Это что наследник так топает?! Это ж пацан малолетний!

  Ему никто не ответил. Вероны заворожено смотрели на площадку. В отличие от представителей человеческого рода, они чувствовали своего властелина так же как себя. Кем бы не был юный верон, он точно имел силу, и немалую.

  Советник беспокойно подбежал к одному из магов и нервно шепнул:

  – Вы точно сможете его удержать, если что пойдет не так?

  – Я-я не уверен, я никогда с таким не сталкивался, – ответил растерянно колдун. – Вы не говорили, что он настолько силен! Вы уверены, что это просто маленький мальчик?! Силы в нем больше чем в архимаге! Я боюсь, мы со своей братией можем не справиться с ним, он... раскатает нас в лепешку!

  – Не орите, я все прекрасно слышу! – прошипел мужчина. – Зачем я вам столько плачу?! У вас столько артефактов, используйте их!

  – Вы не понимаете! – еще больше разнервничался маг и платком протер вспотевший лоб. – Его не возьмут артефакты! Он... слишком силен!

  – Вы хотите сказать, что он всесилен?! – с сомнением фыркнул советник.

  – Именно это я хочу сказать! – выдохнул. – Вам повезло, что он еще не осознает до конца, что за сила живет в нем, иначе... в общем, вы его не подчините, он уничтожит вас.

  – Вы, старый маразматик! Я приказал! Я плачу такие деньги!

  – Да в ад ваши деньги! Я жить хочу!

  Вся площадка воспламенилась. Не обжигающий синий огонь расползался по всему замку 'паутинкой'. Кто-то нервный вскрикнул и упал в обморок. Инаран удивленно разглядывал синие языки пламени под своими ногами. Последний раз он видел такое необычное светопреставление только когда к народу выходил его старший брат. Неужели Амрон действительно настоящий наследник?

  Группка старых магов, серьезных дедушек, прошествовали мимо придворных. Колдуны подошли к самому краю, постепенно отступая прочь.

  – Он же совсем ребенок! – крикнула женщина в изумлении, выражая тем самым эмоции остальных присутствующих.

  Маги открыли всеобщему обозрению мальчика лет семи. Лицо копия статуи, перед которой сидел его отец. Белые волосы до самого пола ходят волнами без помощи ветра. Ребенок медленно открывает серые глаза. Они еще ярче, еще насыщеннее, сильнее переливаются и молний древние явно не пожалели в них вложить.

  Теперь молчат не только вероны. Все ждут, что же будет дальше. Советник нервно заламывает руки и покусывает полные губы. Чего же мальчишка тянет? Ему же сказали просто продемонстрировать свои способности, ничего больше не надо! А он стоит и смотрит.

  Но принц не спешил. Никто не мог догадаться, о чем он думает, и какие мысли крутятся в его голове. Наследник повернулся назад, встретившись взглядом с Акрасом. У брата глаза вспыхнули не хуже чем у него, но силы явно не хватало. Заметно, друг друга они не любили. Что стало причиной раздора, лишь им одним известно.

  Кто-то из дворян решил поторопить принца. Ощущая собственную неприкосновенность, наклонился над плечом ребенка и грубо сказал:

  – Поторопись, малявка, никто не будет здесь торчать целую вечность из-за тебя!

  Удар, сопровождающийся электрическими разрядами, стал неожиданностью для всех. Чудо, что не сломал наглецу шею.

  Инаран чуть не уронил дочь. Он-то всегда считал, что его сынок тихий спокойный мальчик. Видимо слишком мало мужчина уделял внимания своим детям, раз не сумел распознать вспыльчивую натуру старшего отпрыска.

  По бокам от Амрона поднялось два столба из воды. Он развернулся к притихшим придворным.

  – Никто не смеет приказывать веронам! Хватит устраивать цирк! – его голос разнесся над всей площадью.

  Вероны заорали еще громче, чем он, скаля острые зубы – это даже больше чем они ожидали.

  – Что вы стоите?! Сделайте что-нибудь! – визгнул Завс, понимая, что теряет контроль над ситуацией.

  – Вы такой умный?! – разозлился маг. – Вот сами и делайте!

  – Взять мальчишку и под домашний арест! – не выдержал мужчина.

  Принц лишь презрительно сощурился и оба столба воды врезались в толпу, смывая всех и правых и левых внутрь замка. Инаран подхватив Акраса до того, как произошла атака старшего сына. Как кошка подпрыгнул и одной рукой зацепился за выступ, зашипел. Дети крепко держали его за шею. Лимра находилась в откровенном ужасе, а Акрас – в негодовании. Супругу Инарана смыло вместе с остальными, она кричала где-то внутри.

  – Представление окончено! – напоследок сказал беловолосый парнишка, перед тем как взлететь и исчезнуть в вышине среди туч.

  Инаран проводил его взглядом далеким от восторга и медленно спустился, кривясь. Площадь все еще неистовствовала. Громкий шум резал слух.

  – И стоило собираться, чтобы в итоге уплыть в далекое плавание? – принц скептически хмыкнул на слова младшего сына. – Что они из этого получили?

  – Ничего, сынок, но твоя мама еще долго будет поминать нам свою испорченную прическу.

  – Я лучше сразу куда-нибудь убегу.

  И прежде, чем Инаран сумел что-либо сказать, Акрас спрыгнул и удрал, шлепая по мокрому полу.

  – Бедная Лижэа, ей все это убирать, – посочувствовала Лимра служанке.

  После церемонии, прошедшей не наилучшим для советника образом, Акрас спустился в подземелье. Ему давно хотелось посетить одно место, словно магнитом тянуло туда, но вход все время охраняли. Понимал, что другого такого шанса не представиться. Не каждый же день братишка заливает замок водой, а мать поднимает истерику на целые сутки. Нечто подобное он ожидал от брата. Непокорный бунтарь никогда не смириться и не склонит головы. Глупый советник еще натерпится мук от так называемого наследника. Если не поймет, что легче устранить мальчишку, чем контролировать его действия...

  Охранник сонно облокотился на свою пику, подперев спиной двери. Принца вначале он не заметил, пока ему не прошипели в приказном тоне снизу:

  – Пошел прочь отсюда, чужак!

  Мужчина опешил, его взгляд остекленел. Без каких-либо возражений стражник куда-то ушел по своим неведомым делам.

  Мальчик довольно ухмыльнулся, его силы только увеличились. Он вошел внутрь и оказался в зале, где на всех стенах висели картины королей прошлого. Посередине помещения располагался алтарь в виде чаши, оплетенной ветвями. В ее центре появлялись кольца-артефакты веронов королевской семьи.

  Советник никого сюда не пускал, чем сильнее разбудил интерес к этому месту. Потому он ставил возле двери кого-нибудь посильнее. С кем не сможет справиться даже Инаран, славившийся своей физической мощью. Но кое-что властолюбивый мужчина не учел: некоторые вероны могли воздействовать на разум.

  – Не может быть! – произнес Акрас, заметив лежащее на алтаре кольцо. Это могло означать только одно – существовал еще один член семьи, о котором они не знали. Вот чего боялся советник!

  Медленно мальчик подошел ближе и протянул руку, чтобы взять кольцо. Едва кончики пальцев коснулись артефакта, как из носа принца пошла кровь. Ребенок покачнулся, готовый упасть в обморок. Принц почувствовал огромную силу, исходящую от артефакта и еле смог совладать с ней. Кольцо лежало на гладкой ладони. Оно отличалось от его собственного кольца не только цветом, множеством граней и надписей, но чем-то еще, что таилось глубоко внутри. Акрас удивился отличию. Возникающие на алтаре кольца всегда одинаковые, если не считать цвета.

  – Посмотри на картины, – услышал он едва слышный шепот многочисленных голосов.

  Мальчик вздрогнул и повернулся в сторону картины Дунгрога. На ней изображен белокурый юноша с голубыми, словно наэлектризованными глазами. Талантливому художнику удалось полностью передать облик правителя.

  Приблизившись к картине, принц заметил, что на пальце у короля точно такое же кольцо.

  – Кольцо короля? – прошептал Акрас, пораженно раскрыв рот. – И что мне делать с ним?

  Принц в ужасе отшатнулся, так как юноша на холсте ожил и даже наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть ребенка стоявшего перед ним.

  – Кольцо нужно отдать будущему королю вашей станы, – услышал Акрас голос с нотками металла. Так разговаривали все члены королевской семьи, но речь короля отличался громкостью и 'звоном'. Вероны при разговоре будто рычали. И те уникумы, что учили язык, все равно не могли повторить до конца все их интонации.

  – Это должен сделать я? – положил себе на грудь руку мальчик.

  – Нет, – покачал головой юноша, – твои кровные узы с ним не так сильны, как у твоего брата и твоей сестры. Только они могут найти его и вытащить из мира, в котором он находиться в данный момент.

  – Это значит, что он родился от той женщины, что и они, – догадался Акрас.

  – Именно, – кивнул Дунгрог.

  – Но мне говорили...

  – Тебе лгали! – гневно перебила его одна из женщин, стоящих на второй картине, сверкнув фиолетовыми очами. Одна из двух сестер правительниц-близнецов, державшая меч. Вторая сестра с короной на пышных красных волосах тоже ожила и наблюдала. – Вам всем лгут! Только владелец этого кольца может вывести вас из мрака, в который погрузил этот мир Конрак! Позор темной принцессе, что родила его и отдала его душу на поруганье тьме!

  – Я их...

  – Это не имеет значение! – вторила сестра-близнец. – Твое отношение к ним еще может измениться со временем. Сейчас же твоя задача не допустить, чтобы об истинном наследнике забыли, он не должен погибнуть. Твои брат и сестра позаботятся о том, чтобы он все знал и мог себя защитить. Если ты этого не сделаешь, то ваше будущее незавидное. Ты не раз проклянешь себя за то, что промолчал. Будущий король – ваш последний шанс победить мрак, проникнувший в Размараль. Другого шанса не будет.

  – Торопись, – произнес Дунгрог, – у вас не так много времени, скоро Размараль окутает тьма.

  Картины застыли. Ребенка била нервная дрожь. Он продолжал держать в руке кольцо. Принц давно для себя решил, как поступить. Как верона его тянуло отдать кольцо, несмотря на все агитации, проделанными придворными. Они не сумели задавить в нем чувство долга перед своей страной.

  Акрас вышел в сад, где, как и ожидал, нашел свою сестру Лимру. Она сидела на скамейке и любовалась кустом распустившихся роз. Он подошел к ней бесшумно, и схватил за руку. Девочка вскрикнула.

  – Что тебе здесь надо, мне больно, ты эгоистичный...

  – Заткнись! – рявкнул и разжал ей руку, вложив в нее кольцо. – Это сильнее меня, сообщи своему братцу, чтоб опустился на землю! Ему не стать королем! Ты забудешь, о том кто дал тебе кольцо! Ты сама поняла, что кольцо принадлежит неизвестному члену семьи и что ему суждено стать новым правителем!

  Принц развернулся и быстро стал удаляться. Сестра, удивленно моргая серыми глазами, смотрела ему вслед. Затем взглянула на свою руку и кольцо, оставленное братом. Ее затрясло, она сразу ощутила силу, исходившую от него.

  – Амрон! – закричала и взлетела.

  Брат стоял около окна, взгляд его устремлен на горизонт. Недавно наследник вернулся и заперся у себя в комнате. Пока никто к нему не стучался. Все находились под впечатлением и не рисковали связываться с бунтарем. На крик сестры принц обернулся.

  – Что случилось? – спросил ее.

  – Смотри! – Лимра протянула ему кольцо. – Ты видишь, какое оно?!

  – Откуда оно у тебя и что это значит? – недоумевал брат.

  – Нам лгали, – быстро вспорхнула на стол, над коим висела картина Дугронга и указала на его палец с кольцом. – Посмотри, наследник не ты, а тот, кому принадлежит это кольцо! У нас есть еще один брат! Или... сестра!

  Глаза Амрона округлились. Он осторожно взял артефакт, на него сила подействовала по-другому. Принц нащупал невидимую связь с тем, кому оно должно принадлежать.

  – Что будем делать?

  – Будем искать его, – ответил Амрон – Мы должны найти его до того как они найдут способ его убить...

   Глава 1

  На дворе, уже который день шел дождь, никуда не торопясь и не собираясь отпускать нервных горожан из своего мокрого плена. Солнце не пробивалось сквозь тучи. И темное небо навевало невеселые мысли о конце света и о том, что жизнь, так или иначе не удалась. Днем так же темно, как ночью и лишь одноглазые фонари, натыканные на дорогах как унылые обгорелые со всех концов свечки, освещали пустынные улицы. Изредка небеса освещала вспышка молнии, служившая напоминанием, что гроза еще не прошла и не собирается уступать свои права светлым денькам.

  Горожане опасались грозы. Всему виной смертоносные разряды молний. Люди заперли себя дома и боялись выходить наружу. Словно небо только и думает о том, как наказать их за все, что они сделали в своей грешной жизни. Но работу-то из-за плохой погоды никто не отменял. И хочется или не хочется, хмурым жителям каменных городов приходилось мочить ножки, топать на остановку. Сжавшись, словно комочек нервов, с опаской поглядывая наверх.

  Возле самого леса стоял пятиэтажный дом. Из окна самого верхнего этажа выглянуло необычайно белое лица мальчик лет семи-восьми. Его переливающийся, словно наэлектризованные серые глаза с интересом наблюдали за погодой.

  Обычно родители отгоняют своих детей от окон во время грозы, боясь, как бы в их чадо не попала молния, но его мать с иного склада.

  Ребенок получал истинное удовольствие, когда можно открыть окно и подставить руки под струи дождя. Ощущать, как вода проливается между пальцев и подает с высоты вниз. Его не переставало восхищать совершенство и непостоянство водной стихии. Сердце в груди замирало при каждой яркой вспышке, будто само небо говорило ему громкое 'Привет!' Сколько раз строгие учителя с криками выскакивали на улицу и, хватая мальчика за ухо, оттаскивали обратно в школу. Говорили неразумному чаду о том, что нельзя рисковать жизнью понапрасну (о чем потом долго жалели). Мальчик искренне не понимал их гнева. Что могло быть плохого в истинном величии и силе? В силе, которую он ощущал в себе, смотря на грозовые тучи.

  – Олег, иди кушай! А то все остынет! – донеся голос мамы.

  Мальчик вздрогнул. Он как-то забыл о том, что сейчас утро и нужно завтракать, а потом идти в школу.

  Вздохнув, словно мученик, отошел от окна. Зайдя на кухню, взглянул на свою мать – черноволосую двадцатипятилетнюю девушку с тусклым взглядом и худощавой фигурой. Его губы слегка раздвинулись в насмешливой улыбке. Она совершенно не умела готовить, но все равно изображала из себя правильную мать и домохозяйку. Но когда очередной обед подгорал, приходилось идти в магазин за банальной колбасой. Сегодня ей удалось приготовить блюдо по книжке, и оно не сгорело, что вообще удивительно.

  Если сравнивать мать и сына – отличий можно найти массу. И если говорить начистоту, они совершенно разные, как характером, так и внешне. Мать – обычная земная женщина, даже кем-то признана некрасивой, жуткая мечтательница, в отличие от своего чада. Ее нос слегка кривоватый после удара. Когда ты играешь в футбол, то мало думаешь, о том, что мяч может заехать в лицо и испортить какую-то его часть. Страсть к спортивным играм у девушки с детства. Она и мальчика приучила к ним. Как маленькая, гоняла с ним на поле футбольный мяч либо забрасывая в сеть баскетбольный.

  Людей изумляла сообразительность мальчика. Уже в таком маленьком возрасте все в нем говорило о породе. Олег был очень красивый, если это слово вообще подходило для описания необыкновенной внешности ребенка. Но его красота не делала его ни тщеславным, ни самовлюбленным. Он как бабочка не замечал того, какой же он прекрасный. Олега можно назвать даже замкнутым, никто никогда не мог точно сказать, что у ребенка на уме. В общем, из него складывалась таинственная личность.

  – Садись же, Олежек! – мило улыбнулась мама, разглядывая с обожанием парня. Она очень любила сына, но не так как некоторые мамаши, избаловывая своих чад до полного отупения всех извилин, даже если они когда-то имелись у ребенка. Ее отношение к Олегу скорее выражалось искренним восхищением. Нередко она задавала себе вопрос: 'Неужели это я его родила?'

  Олег сел за стул, подвигая к себе тарелку, взял вилку и нож. Яна, который раз заметила мягкость и гибкость движений мальчика. Он сильно напоминал ей его отца...

  Сын никогда не болел и не плакал. Что поражало еще больше, ведь его мать страдала от простуд чуть ли не каждую неделю, а лила слезы почти каждый день. Изредка случались из ряда вон выходящие вещи. Один из таких случаев произошел, когда мальчик сдавал анализы. Едва капля крови падала на стекло, как оно разбивалось на мелкие осколки, пугая до смерти медсестру. В итоге, после десятой попытки, мальчика выводили из кабинета.

  С ужасом мать замечала, как у сына выдвигались клыки и так острые как у кота. Стоит Олегу разозлиться, как сами собой затачивались остальные зубы. Обычно подобное явление сопровождалось пропажей света у всего района, а то и взрывом лампочки. На счастье Яны злился ее сын редко – его трудно вывести из себя, скорее он мог довести любого до белого коленья. А еще ногти росли всегда острыми, абсолютно белыми и твердыми как камень. 'Когти' сынули не брал даже напильник. Матери, чтобы их спилить, нужно потратить весь день, выслушать недовольные крики Олега, постирать кожу на руках, своих и сына. Результат практически нулевой: слегка затуплялся кончик. На голове у мальчика рос жесткий волос, черный аж до синевы. Глаза, удивлявшие сердобольных родственников необычным блеском, менялись от серого до цвета потемневшего серебра. Все зависело от настроения маленького Олега. Иногда казалось, что во взгляде мальчика вертясь, как в танце играют искорки.

  – Мама, – голос мальчика с нотками метала, вывел ее из состояния задумчивости, – А кто мой отец? – его глаза приобрели цвет только что начищенного железа. Выражение лица у него не изменилось, только в зрачках появилось нечто, что заставило Яну нервно сглотнуть. Как она не любила этот взгляд, обычно, когда он так смотрел, происходила какая-нибудь гадость.

  – А почему ты спрашиваешь? – дрожащим голосом поинтересовалась она, прежде чем ответить.

  – Не знаю, – слегка нахмурился, – новая учительница спросила, кто мой отец и я не смог ей ответить. Так, мама... кто мой отец? Свести разговор на 'потом' не получится. Так и знай!

  Яна раздосадовано заскрежетала зубами. Кто еще кроме родного сына может знать ее как облупленную? У нее действительно существовала отговорка, когда разговор касался опасной темы, что, мол, поговорим после. Но как это нередко случалось, никто так и не возвращался к данной теме или мама оказалась очень занята, дабы уделить минутку. В итоге беседа откладывалась на неопределенный срок, пока о ней и вовсе не забывали.

  Как же давно она ждала этого вопроса. Молодая женщина боялась его услышать. И каждый раз, пересказывая себе то, что будет рассказывать сыну, но всегда оставалась неудовлетворенной собой, словно все ее слова просто какофония звуков. Раньше он не спрашивал о своем отце. На мнение родственников мальчик, мягко говоря, плевать хотел. Ребенка интересовало только версия его матери, она одна знала истину. Даже ее родители не ведали всей правды и могли строить догадки.

  Женщина села, вздохнула. Здесь не извернешься, не солжешь. Ее сыну нельзя солгать. Сын безошибочно чувствовал ложь. Когда ему лгали, мальчик всегда противно кривился в ухмылке. Внимательно выслушивал лгуна, а после заявлял тому в лицо, что тот непревзойденный прохвост. И что самое странное Олег мог пересказать, что было на самом деле, будто ложь давала ключ от сознания человека и открывала перед ним чужие мысли. Ребенок никого не боялся, скорее, боялись его. Каждый раз, когда на него кричали, происходило нечто страшное. Мальчик никогда не повышал голоса, говорил спокойно даже тихо. Но его полушепот до ужаса леденящий кровь хуже визгливого крика. И никто не мог понять, что именно вызывало суеверный страх, взгляд мальчишки или его рычащая речь.

  – Когда я была маленькая, я, как и другие девочки мечтала о принце, который меня любил бы и увез в свою далекую страну на белом коне, – начала мечтательно Яна.

  Олег, молча, улыбнулся. Он более приземленный, чем мама, но высоко ценил ее честность.

  – Но шли годы, девочки забывали о своих мечтах и находили мальчиков, а я... – запнулась, – а я так и не смогла забыть и предать свою мечту. Я любила того, кого выдумала сама, – глупо хихикнула мать и провела пальчиком по красивому носу сына, идеальному, что редко встречается у человека.

  – Была ночь и гроза, – продолжала Яна и увлеченно стала рассказывать...

   Глава 2

  Была ночь и гроза. Совсем молоденькая Яна осталась дома одна. Ей никто не запрещал смотреть в окно, мечтать под грохот грома и освещение молний. Ночь, когда происходят чудеса, а мечты сбываются. Так хотелось верить, что сегодня действительно такая ночь. И она не пройдет скучно и бесполезно, хорошо начавшись.

  Балкон их квартиры в то время не был застеклен и чисто прибран, что пол блестит, а стены улыбаются белизной досок. Тогда он был завален разным хламом, что ногу некуда поставить. На него Яна выходила, чтобы запрыгнуть обратно в квартиру при малейшей вспышке, с бьющимся сердцем закрывая за собой дверь. Глупо? Но разве альпинист не поступает так же? Рискуя своей жизнью ради чего-то непонятного, призрачного, зачастую и риск больше.

  Одна из молний очень ярко полыхнула и на некоторое время ослепила девушку, даже через туманное от дыхания стекло окна. Сквозь грохот грома она услышала на балконе звон разбитого стекла и чей-то стон, последовавший за грохотом. Испугавшись, Яна выбежала из комнаты, но любопытство вернуло ее обратно и заставило с опаской открыть дверь балкона. Она едва не закричала, увидев... мужскую фигуру.