Текст книги "Дитя грозы. Кровные узы (СИ)"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)

   Уничтожив без сожаления оставшихся монстров, желавших поживиться свежим мясом побежденных, верон отыскал Зорака, буквально выкопав его из-под трупов. Раненого пирата Олег прислонил к стене. Его раны выглядели слишком страшно, чтобы оставить хотя бы каплю надежды. Кровь запеклась, словно соприкоснувшись с огнем, а от ран шли черные нить. Только адское оружие могло оставить такие страшные раны. Не было сомнений, что скоро пират умрет.

   – Капитан, – проговорил с нотками отчаяния Олег. Он и раньше пытался спасти раненых адским оружием людей, но ничего не выходило.

   – Отыграли мы свое, парень, – прохрипел рыжий пират, щербато улыбнувшись, – адское оружие, и против него твоя магия бессильна, – Зорак закашлялся. – Эти собаки напали на нас, когда мы меньше всего этого ожидали. Они не поскупились и начали уничтожать весь город, – в подтверждение его слов с улицы донеслись крики и лязганье железа. – Кто-то узнал меня и начал бойню. Они мстили тебе, Колдун, за то, что ты потопил корабли три года назад. Они мстили!

   – Это я виноват! – схватился за волосы Олег.

   – Ты виноват только в том, что спас наши души от этих демонических тварей, но эти гады все равно нас достали! – он сплюнул кровавой слюной.

   – А где Костыль?

   – Он сражался, как зверь, – улыбнулся уже восемнадцатью зубами капитан, – но... эльф не выжил, – Зорак протянул верону черный платок друга, который темный эльф носил на голове.

   Юноша сжал в кулаке все то, что осталось от верного друга.

   – Пообещай мне, Колдун, что ты уничтожишь их главаря! Покажи этой лохматой собаке чего ты стоишь, иначе ты... не достоин, носить имени... пирата! – его голова завалилась набок, а глаза остекленели.

   – Прощайте, капитан, и пусть море будет вам вечным раем, – Олег закрыл его глаза – и я, обещаю, что тот, кто вас убил, заплатит за вашу гибель своей жизнью!

   Из глаз верона потекли голубые слезы, а с улицы послышался жуткий вой ветра и оглушающий гром, а затем послышались громкие взрывы. Убийцы сотни раз пожалеют о том, что встали на пути наследника веронов...

***

   Светило яркое солнце. Птички пели в гнездах, оповещая миру, как они радуются лету. Насыщенные зеленые краски расслабляли и успокаивали натруженный мозг обычного люда.

   Быстрая река, кормившая целые деревни, вынесла на берег изящную фигуру. Острые уши незнакомца говорили сами за себя. Река принесла черноволосого эльфа в изорванной одежде.

   Боязливые крестьяне окружили незнакомца. Они никогда не слышали о том, чтобы у лесного эльфа росли черные волосы. Поэтому "вораг" тут же был причислен к темным, а как же иначе?

   Костыль, а это был он, пришел в себя и мучительно открыл глаза. Голова болела просто кошмарно, какая-то тварь треснула его табуреткой. Последствия удара наблюдались на лбу в виде огромной шишки, правда, ее скрывали длинные волосы эльфа. В последний миг перед нападением твари Костылю удалось актировать портал и прыгнуть в неизвестность. Портал "выплюнул" его в быстротечную реку. Эльф долго боролся с течением, пока не выбился из сил и не доверился стихии. Только чудом Костыль не погиб и сумел выплыть на берег.

   Эльф выплюнул пресную воду и приподнялся на локтях, медленно сел на песчаный берег.

   – Смотрите, страхолюдина ушастая ото сна пробудилась, – подозрительно произнес некто визгливый. Головушка бедного эльфа затрещала еще сильнее.

   – Му-у-ужики, бейте ее вилами!

   – Э, вилами не надо! – забыл сразу про боль темный эльф и поспешно вскочил на ноги. – Я хороший!

   Но было поздно. Толпа разъяренных крестьян бросилась на него с банальными граблями и деревянными вилами. Еще никогда в жизни эльфу не приходилось так быстро бегать. Он так сильно припустил, притом по воде, что оставил "крикливых" крестьян с носом. Костыль буквально ласточкой залетел на спасительное дерево, похожее на дуб, и белкой скрылся среди ветвей, наблюдая, как пробегают мимо деловитые "мужики" с вилами.

   – Пронесло!– вздохнул облегченно Костыль и вытер лоб ладонью, стоя на ветке во весь свой немалый рост.

   – Значит мы хорошие? И нас пронесло? – насмешливо спросил мелодичных голосок сзади.

   Тревожно эльф услышал привычный звук, какой бывает при натягивании тетивы. Он медленно повернул голову на голос и увидел очень красивую блондинку эльфийку в зеленой одежде. Ее синие глаза насмешливо разглядывали его.

   – Б...дь, надо же так вляпаться! – выругался Костыль.

   – Кто?! Я?! – оскорбилась девушка и сильнее натянула тетиву.

   Парень не успел оправдаться как...

   – Оу-у-у! А-а-а! – заорал темный эльф и от потрясения и боли свалился с дерева прямо в реку.

   – Научись манерам, мужлан! – крикнула ему вслед лесная эльфийка и удалилась, скинув ему прямо на голову плащ и маленький ножик. – И если тебе интересно, меня зовут Милистриэль, – донеслось до него напоследок.

   Костыль снова грубо выругался, встал и заковылял в сторону видневшегося издалека поселения.

   – Какая же ты сука, Колдун! Зачем я только спорил с тобой?! – причитал эльф, держась за стрелу, торчащую из мягкого места в заду. – Это ж надо так накаркать!.. Я на тебе не женюсь!! – крикнул девушке Костыль, но она его не услышала. – А-а-а блин! Как больно... и от кого! От женщины получить такой подлый удар ниже пояса!! – Костыль выдернул стрелу, от боли вновь закричав на весь лес: – КОЛДУН! СУКА!

Глава 6

   В большом саду кривые деревья цвели золотистыми благоухающими цветами, помимо аромата цветов пахло свежескошенной травой и почему-то парным молоком, хотя хозяева сада никогда не держали у себя парнокопытного скота. В тени беседки за небольшим круглым столиком с кружевными салфетками сидело двое: человек и долол.

   Человек примерно тридцати лет от роду был облачен в дорогую одежду золотистого цвета – она сочеталась с его белокурыми волосами и небесно-голубыми глазами. Изящные белые руки нервно крутили пальцами пахучий лист курительной травы.

   Аристократ напряженно следил за курящим костяную трубку дололом в черном плотном костюме с рубиновой каплей на лбу. Серебряные глаза древнего были прикрыты от удовольствия. Курил он долго, тщательно пробуя вкус травы.

   – Вам нравится, уважаемый Генлий? – не выдержал человек длительного молчания. – Последний урожай.

   – Неплохо, но для меня ваша трава слабовата, – ответил долол, выпустив ядовитый дым изо рта, – Хендак, вы же пригласили меня не для того, чтобы покурить со мной и похвастаться последним урожаем травки? Вы человек богатый, а дололов не приглашают для чаепития просто так. Скажите, кто вам мешает, и мы быстро устраним вашу проблему.

   – Хендак! – донесся красивый женский голос и в беседку ворвался черноволосая женщина в серебристом платье. Она опешила, когда увидела мужа в обществе Генлия.

   Долол приоткрыл рот в изумлении и без какого-либо стеснения смотрел на одну из прекраснейших женщин человеческого рода. Черные как воронов крыло волосы густы и ниспадали водопадом ей на плечи и спину. Большие сапфировые глаза обрамляли длинные черные ресницы и аккуратные дуги бровей. Пухлые алые губы без следа помады будоражили воображение. Прекрасная фигура женщины с матово-белой кожей вызывала дрожь во всем теле долола. Еще никогда ему не хотелось обладать женщиной так же сильно как этой. Она будила в нем животную звериную страсть, и он едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее на глазах Хендака. У нее и запах был восхитителен. Генлий не верил, что подобная красота принадлежала простой смертной женщине, мало того, человеку!

   – Генлий, познакомьтесь, это моя жена – Лилия, – представил дололу женщину Хендак. – Лилия, разве я не говорил тебе, что буду занят и чтобы ты посидела с детьми?

   – Прости, – приблизилась к мужчине женщина, бросая на долола тревожный взгляд. – Я всего лишь хотела сказать, что приехала Жасмин, и она устроила скандал, я бы не стала тебя беспокоить, если бы она не начала громить наше поместье, – она наклонилась к уху мужа, дабы прошептать: – Он мне не нравится, зачем ты его пригласил?

   – Это не твоего ума дело, иди и сообщи Жасмин, что я скоро буду, – прошептал в ответ мужчина, наивно надеясь, что долол не слышал их разговора.

   – Хорошо, милый, я передам ей твои слова, – слабо улыбнулась женщина и удалилась из беседки.

   – У вас красивая жена, – проговорил долол, снова затянувшись ядовитым дымом.

   – Спасибо, и так, перейдем к цели вашего визита...

   Долол словно в тумане заключил с человеком сделку, лишь бы поскорее отвязаться от него. Если бы не договор Генлий с удовольствием убил бы человечишку, а его жену забрал себе, но у дололов не принято убивать клиентов, которые хорошо платят. Семья же Генлия пока нуждалась в средствах, и разбрасываться клиентами слишком большая роскошь.

   Лилия – это имя не вылетало из головы долола, он думал о ней днем и ночью. Он хотел, чтобы она принадлежала ему. Долол сходил с ума по ней, по ее прекрасному телу и запаху. Генлий стал наводить справки и выяснять все, что могло ему пригодиться.

   Хендак совершенно не ценил свою красивую супругу, нарожавшую ему троих сыновей и одну дочь. Он изменял ей направо и налево, а блондинка Жасмин, устроившая в день встречи с Генлием скандал, была его любовницей, которую он безумно любил. Сказать, что она была красива, пожалуй, можно только в шутку. По сравнению с Лилией Жасмин выглядела ощипанной гусыней с острым носом и большой неприлично выпирающей из корсета грудью, но поразительным образом она пользовалась популярностью среди мужчин.

   Лилия знала об изменах мужа и тихо терпела, ведь он же мужчина – ему можно все, а она всего лишь его жена и больше ничего. Лилия избегала общественности и сидела с детьми, если она видела в доме мужа долола, то пряталась в спальне, прихватив в панике детей.

   Слабым звеном оказалась Жасмин. Дололу не составило труда ее соблазнить. Он всего лишь пришел в ее дом, когда престарелый супруг женщины уехал на деловые переговоры. Уже от одного вида прекрасного древнего у Жасмин захватило дыхание, но она нашла в себе силы, чтобы гневно сказать:

   – Что вы тут делаете? Вы не имеете права здесь находиться! – большая грудь тяжело вздымалась в золотистом платье, голубые глаза бегали от одного предмета к другому.

   – Я имею права быть, где пожелаю, миледи, и владеть тем, что мне нравится, – улыбнулся мужчина, продолжая приближаться к ней.

   – Вы меня смущаете своим непристойным взглядом! – отступила на шаг женщина.

   – Своими мыслями я бы смутил вас еще сильнее, взгляд не может рассказать всего.

   – Похабник! – воскликнул она и развернулась, чтобы уйти.

   – От нас не уходят, миледи, я все равно буду вами владеть.

   – Вы сумасшедший, мой муж вышвырнет вас на улицу! – выкрикнула Жасмин, угрожающе взмахнув веером.

   – Жасмин, – с придыханием проговорил мужчина, захватив женщину в захват за талию, – я слышу, как трепещет ваше жаркое сердце, как горит ваша плоть, – одной рукой он наполовину снял с себя черную рубашку, обнажая совершенный торс, и с удовольствием слушая, как женщина слабо застонала в его объятиях.

   – Что вы собираетесь делать?

   – Жасмин, вы же взрослая девочка, могли бы и сами догадаться, – он поднял ее платье и посадил на стол, покрывая поцелуями грудь и представляя на месте блондинки Лилию.

   – Не надо... я замужняя женщина... какой стыд... – говорила и крепче обнимала долола женщина, когда он овладел ею.

   – Вы будете умолять меня прийти вновь.

   И Жасмин умоляла – она сразу пленилась красотой долола и, несмотря на смертельную опасность, исходившую от него, отдавалась ему со всей страстью. Она была готова выполнить ради красавца все, чтобы он не попросил бы. В планах долола не было делать из нее каралью, к тому же, Жасмин ему не нравилась. Затем по просьбе своего нового страстного любовника Жасмин сговорилась с мужем Лилии, и они продали ее дололу за смешную сумму. Лилию вытащили из кровати среди ночи, надели на голову мешок и отвезли в царство дололов, где ее поместили в спальне старшего мужчины в семействе – Генлия.

   – Я получаю, то хочу. Теперь вы моя жена, – проговорил он, когда с нее сняли мешок, и налил себе в бокал красного вина.

   – Я замужем, вы не можете стать моим мужем! – заплакала Лилия. Она со страхом разглядывала огромную спальню красного цвета, обставленную с роскошью. Большая люстра со свечами, стол с фруктами из других миров, картины, диваны, ковры, великолепная кровать с балдахином, коллекционное оружие.

   – Я буду вторым, нам нет разницы, мы дололы и мы полигамны, – Генлий поставил бокал на стол и приблизился к женщине, поднимая ее на ноги. – Теперь вы, Лилия, принадлежите мне, и отныне будете любить меня.

   – Нет! – закричала женщина отчаянно, прикрываясь руками, словно ей было холодно.

   – Да, – он обнял ее за талию, не давая ей вырваться. Дрожащая от страха женщина закрыла глаза, чтобы не видеть долола. – Вы не сможете долго сопротивляться, ваша раса слаба. Вам придется смириться с тем фактом, что ваш первый муж и его любовница продали мне вас за смешные деньги. Они хотели избавиться от вас, поэтому вы здесь, со мной.

   – Я не стану вашей, я верна мужу! Я не верю ни единому вашему слову!

   – Зато он вам неверен, а я возьму вас любой. Мне нет разницы, кричите вы от боли или от удовольствий, – он повалил ее на коврик и медленно снял с себя халат, обнажая прекрасное мужское тело. – Лилия, вам же нравится то, что вы видите? Сегодня мое тело принадлежит вам.

   – Нет! Слезьте с меня! – она яростно замолотила кулаками по сильной груди долола.

   – Упрямая, но вы не в силах ничего изменить, – улыбнулся он, зажимая ее на полу и разрывая ночную сорочку женщины.

   – Нет! Пустите меня!

   Вначале Лилия сопротивлялась – отчаянно с болью и криком. Генлий окружил ее роскошью, как и положено среди дололов. Он овладевал ей каждый день по несколько раз, на полу, на столе или на кровати, где поймал, ему не было разницы. Она сопротивлялась, плакала и умоляла его вернуть ее домой, говорила о детях, которых хотела увидеть, а потом женщина сдалась, окончательно осознав свою безысходность. Все изменилось примерно через месяц. Лилия принимала ласки Генлия и сама целовала долола. Только тогда долол понял, что незаметно сам попал в сеть. Он хотел ее видеть постоянно, приходил к ней каждый день и не мог никак насытиться ее телом. Даже ее беременность не останавливала страсти долола. Он все больше понимал, что не хочет делать из нее каралью, но не мог пойти против правил, и вот любящая и ждущая его Лилия превратилась в холодную каралью, а их ребенок... Долол помнил, как прокусил себе руку от рвавшегося наружу крика. Как долго он сможет скрывать мальчика, долол не знал. Возможно, этот Колдун станет его спасеньем, кто знает...

   – Папа, проснись, ты обещал! – сквозь сон прозвучал обиженный детский голосок пятилетнего сынишки.

   Генлий протер глаза, снимая последние остатки сна. Он повернулся к надувшему сыну, стоявшему напротив кровати отца. Не сразу долол вспомнил, что обещал обожаемому сыну сходить и посмотреть тренировки опытных дололов.

   – Подожди меня возле двери, я сейчас встану, – проговорил Генлий, закрыв рукой лицо.

   – Хорошо, – уныло протянул мальчик и вышел из спальни отца.

   Долол открутил крышку бутылки вина и приложился к горлышку. Поставив бутылку обратно на столик, он повернул голову к двум спящим дололкам из его семьи и ... обнаженной Лилии. Каралья не спала и холодно смотрела на хозяина. Вчера до того как пришли дололки Генлию показалось, что он снова увидел в ее сапфировых глазах прежний теплый живой блеск, но он тут же погас. Долол часто вспоминал ее прежнюю до того, как он сотворил из нее очередную машину для убийств. Если бы женщина вернулась, она бы возненавидела его за причиненные мучения. Воспоминания, как же они иногда сладки и одновременно горьки. Ему было что вспомнить. Лилия – самая сильная и свирепая его каралья, и самая любимая им женщина.

   Генлий облачился в черный костюм и приказал одеваться каралье. Дололки продолжали спать. Одной из них исполнилось всего тринадцать лет, и она недавно вошла в их семью, а по правилам ее первым мужчиной должен стать старший муж, а дальше... как карта ляжет. Старшая дололка и каралья присутствовали как моральная поддержка, чтобы молоденькой дололке не было страшно...

   Сын ожидал Генлия за дверью.

   – Ты долго собирался, мы же опоздаем! – смешно нахмурился сын.

   – Зенл, не опоздаем, прекрати капризничать, а то мы никуда не пойдем.

   Мальчик весело засмеялся, как колокольчик и залез к отцу на плечо, поцеловал его в щеку. Сердце долола коснулась тревога, не только его младшая супруга начала замечать необычную светлую веселость Зенла, несвойственную мрачным дололам. Мальчик постоянно улыбался, и, казалось, радовался каждому прожитому дню. Похотливые игры дололов не интересовали его, и он чаще всего проводил время на улице, рисуя на песке карикатуры. Его серебряные глаза были намного светлее, чем у других дололов, а оранжевые волосы напоминали блеском маленькое солнышко. И чем больше дней проходило, тем сильнее становилась тревога Генлия. Он не сможет долго скрывать о том, кем на самом деле является его сын, а также девочка, рожденная его младшей женой. Ее дочка была такая же, как и Зенл.

   – Генлий, – позвал кто-то, и дололу пришлось остановиться, чтобы посмотреть на среднего сына в красном костюме. – Все собрались в общем зале, чтобы обсудить... кое-что важное, – он бросил неприязненный взгляд на Зенла, показавшего ему язык.

   – Лилия, отведи Зенла на подземную арену и следи за ним внимательно.

   – Папа, но ты же обещал! – воскликнул возмущенно мальчик.

   – Папе надо работать, как-нибудь в другой раз.

   – Эх, снова работа, – слез с плеча отца Зенл и взял за руку бесстрастную каралью.

   – Ты его разбаловал, – посмотрел вслед каральи и мальчику средний сын Генлия.

   – Какое тебе дело до моей маленькой игрушки? Пускай вырастает капризным негодяем, – оскалился Генлий. – Веди, давай, жертва кнута.

   Вдвоем они пришли в круглый зал со стульями расположенными кругом вдоль красной стены. В центре ничего не было, кроме небольшого фонтанчика с красным вином. В зале уже собрались все старшие представители семейства, а это без малого сотни дололов. Семья Генлия не была самой большой, но и слабой ее тоже нельзя назвать. Мало кто решиться противостоять семейству Генлия в открытую.

   Генлий сел во главе всех и обвел взглядом присутствующих.

   – И так, по какой причине мы все здесь собрались?

   Вставала дочка Генлия Нинла. Красивая стройная дололка с роскошными оранжевыми волосами в черной тунике, ни капли не скрывающей ее аппетитные формы.

   По обычаям дололов, дети могли покинуть первоначальную семью и присоединиться к другой семье, которую посчитают наиболее привлекательной либо как это сделал Генлий создать новую, что более опасно. Но это не всегда происходило, часто дети оставались в прежней семье и становились мужем или женой своим же родителям. Поэтому Нинла была не только дочерью Генлию, но и его супругой. Долол был с ней всего однажды в самом начале их брака, а затем ею владели другие мужья, не являющиеся ей близкими родственниками.

   Нинлу Генлий недолюбливал, и у него была веская причина не любить дочку, не только потому, что она была в одной с ним постели, за ней числись и более страшные грехи, которые даже у Генлия вызвали шок.

   – Генлий, нам удалось вычислить, куда направляется Колдун, его путь лежит в мир "Ночная вьюга", именно оттуда прибыли напавшие на него демоны, – проговорила отчетливо Нинла.

   – Раз вычислили, идите и убейте его! – взмахнул руками долол в крайнем раздражении, обводя взглядом всех членов семейства. – Хотя после гибели третьей каральи вы должны были понять, что Колдун требует более тщательного изучения. Но нет, вы претесь напролом и все еще пытаетесь его убить. Колдун опасен, мы должны для начала разобраться кто он такой. Наконец, переговорить с другими семействами, возможно, мы не единственные кто столкнулся с ним.

   – Отец! Мы должны отомстить ему! – закричала Нинла. – Мы потеряли трех каральий, мы опозорены! И позор может быть смыт только кровью!

   Генлий прикрыл двумя пальцами серебряные глаза:

   – Ты не собирала нас всех здесь, если бы у тебя не было какого-то плана насчет Колдуна. Ну, мы слушаем тебя, Нинла. Что за идея пришла в твою златокудрую головку?

   – Эйрон! – позвала громко женщина.

   Генлий закрыл глаза не в силах смотреть на вошедшего парня – каральима, привязанного с помощью кровных уз к Нинле. В их семействе Эйрон был самым сильным каральимом. Его много раз пытались выкупить более сильные и многочисленные семьи, но Генлий отказывал им. Он не мог отдать Эйрона и совершить против него еще одно предательство, хотя страшнее того, что с ним сделала Нинла, быть не может. Эйрон и был причиной неприязни Генлия по отношению к Нинле. Генлий являлся дедушкой каральима, а Нинла – родной матерью. Ей даже не потребовалось рожать от него ребенка, Эйрон был слишком молод для его расы, чтобы терять девственность, когда она сделала его каральимом, было достаточно того, что Нинла его мать.

   – В холодной долине никто лучше него не справится, – проговорила Нинла, подойдя к сыну и положив ему руку на крепкое плечо. – Если кому-то и по силам застать Колдуна врасплох, то только Эйрону. Если он справиться мы позволим ему впервые возлечь с женщиной, с самой юной и нежной дололкой из нашего семейства. Наконец-то он станет настоящим мужчиной, и я смогу гордиться им еще больше.

   Старший долол долго смотрел на дочь, изучая ее красивое лицо, как если бы видел впервые. Генлий думал, какое же чудовище он некогда зачал с одной из своих многочисленных жен. Жаль, что сомнений у него не было в том, что Нинла именно его дочь, а не другого мужчины из семейства. "В мать пошла, стерва" – подумалось ему, а вслух он сказал:

   – Ты знаешь, какая будет расплата, если он не справится? Да, я не спорю, что он самый сильный твой каральим, но...

   – Он справится, – перебила отца уверенная в победе Нинла.

   – Расплатой будет твоя жизнь, – усмехнулся старший долол, закончив мысль.

   – Я смогу увернуться, я достаточно опытна.

   – Нет, не сможешь, – отрицательно покачал головой Генлий, – потому что ты совершила непростительный грех с точки зрения светлых. Страшный грех, за который ты заплатишь жизнью. Десять раз подумай, прежде чем посылать именно Эйрона за Колдуном. Мы потерям не просто самого сильного каральима, мы потеряем члена семьи, – его глаза сузились. – Ты готова рискнуть жизнью?

   – Он справится, – повторила дочь упрямо. – И я не считаю, что сделала, нечто скверное.

   – Ну-ну, ты так считаешь, но не силы света, которые тебя прикончат, если твой каральим не справиться и Колдун сумеет его атаковать. Запомни, я уже это говорил, ты умрешь в случае провала.

   – Не умру.

   – Посмотрим. Все согласны послать Эйрона за головой Колдуна?

   Если кто-то и был не согласен, то промолчал. Спорить с беспощадной Нинлой, кроме Генлия, никто не решался. И если она погибнет по собственной глупости.... что ж, никто плакать не будет и ей найдут замену.

   – Тогда решено, – хлопнул в ладоши Генлий. – Эйрон будет сражаться с Колдуном до победного конца, и будем надеяться, что его не постигнет неудача, а Колдун умрет после встречи с каральимом.

   – Благодарю за благословление, отец, – поклонилась Нинла, продолжая держать сына за плечо.

   Генлий ничего не сказал, он встал и удалился из зала, так и не взглянув на своего внука. Один взгляд на него вызывал в дололе гневную дрожь и ему, казалось, что его жизнь сплошь состоит из черных полосок, где единственный светлый лучик являлся сын Лилии – Зенл. Остальных бы Генлий с радостью утопил в сточной канаве. Но он долол и дороги назад не было, а стоило оступиться, и его ждала смерть, также как самоуверенную Нинлу.

Глава 7

   Звуки, запахи и видения, они казались реальным, но Лимра смутно понимала, что она спит и ей снится сон. Веронка шла по дремучему лесу, вокруг было темно и мрачно. Ветви деревьев напоминали когтистые черные руки с листьями похожими на мох яркого зеленого цвета. Животные не наблюдались, словно вся животность вымерла и Лимра была единственной живой в страшном лесу. Веронка пыталась кричать, но из горла не вырывалось ни звука.

   Перед ней появился ее муж в той же черной одежде, в которой она видела его последний раз. Распущенные черные волосы немного прикрывали лицо мужчины. Лимра обрадовалась и побежала к нему, но резко остановилось. От мужчины пахло по-другому, чем от Каэриана, и он был другим... просто другим. Еще прекраснее, чем ее муж, и светлее... душой. Из-за темноты, царившей в лесу, их действительно можно было спутать, но мужчины отличались и теперь, внимательно разглядывая незнакомца, Лимра это понимала особенно хорошо.

   – Кто ты? – спросила она напряженно.

   – Я не могу сказать, – ответил он очень громко, так громко, что веронке пришлось зажать уши руками. – Воспоминания причиняют мне сильную боль, я не должен здесь быть, – он осмотрелся, – в этом месте холодно и одиноко, но я застрял и не могу вырваться.

   – Почему ты застрял?

   – Причина... – он задумался, наморщив лоб, – причина... в нем... – указал на ее живот, – в его крови... это он призвал меня.

   – Мой ребенок?! – изумленно воскликнула Лимра, закрывая руками живот, словно пытаясь защитить не рожденное дитя.

   – Нет, его отец... он причина того, что я не могу вырваться... причина моей боли... Никаэра... она задумала недоброе... он не знает...

   – Что она задумала?

   – Я не знаю, – он снова задумался.

   – Вспомни, что она задумала?

   – Она...

   Лимра резко проснулась от неприятного запаха прямо под носом. Кто-то подсунул ей бутылочку с дурно пахнущим зельем. Глаза резанул яркий свет и зеленые краски просторного помещения. Принцесса изумленно осмотрелась. Место, где она находилась, напоминало эльфийские дома на деревьях, изящные вещи и надписи также принадлежали эльфам. Тут же всплыли воспоминания о похищении, неужели эльфы пошли на преступление? Похитили принцессу? Зачем?

   Веронка приподнялась, чтобы посмотреть на двух остроухих желтоволосых женщин, сидящих перед ней и похожих как сестры. Обе в зеленых обтягивающих платьях и украшениями на головах, поддерживающими роскошные длинные волосы. В руке одной из эльфиек была та самая бутылочка, разбудившая веронку. Отличие между эльфийками все-таки имелось. У державшей бутылочку женщины – насыщенно синие глаза, а у второй – зеленые с легким переливом, какой бывал у молодых веронов и полукровок. Знак веронской силы, хотя зеленоглазая женщина и не была полукровкой, но она обладала силой веронов.

   Кроме двух женщин в комнате присутствовали двое мужчин, стоявших недалеко от кровати принцессы. Зеленоглазый эльф с таким же переливом, как у зеленоглазой эльфийки и... верон. Веронка испытала шок, когда обратила взор на верона.

   – Кто вы?! – воскликнула Лимра, разглядывая мужчину с переливающимися зелеными глазами, словно перед ней появился призрак. В том, что мужчина был вероном королевской крови, принцесса не сомневалась – она не чувствовала его как обычного верона. Остальные присутствующие в комнате являлись светлыми эльфами и двое из них определенно обладали веронской силой.

   – Простите, что напугал вас, – заговорил мужчина-верон, его голос показался Лимре знакомым, но она с уверенностью могла сказать, что никого не видела верона ранее. – Хочу представиться, я Скрон единственный сын Акрона младшего брата Конрака. Отец не может подтвердить мои слова, потому что он умер четыре года назад.

   Челюсть принцессы едва не отвалилась от изумления. Она не знала о том, что у Акрона был сын и, тем более, что ее учитель умер. Теперь стало очевидно сходство отца и сына.

   – Вы сын Акрона? – переспросила Лимра, желая удостовериться, что не ослышалась и ей не показалось.

   – Да, я его сын, а это моя жена и мои дети, – указал на эльфов.

   – Ваши дети эльфы, – прокомментировала вслух принцесса.

   – Да, у меня так и не родилось ни одного верона.

   – Потому что ты в штаны наложил! – донесся еще один голос из другого помещения.

   В комнату зашел Эл командир темного отделения охотников равновесия собственной персоной. Лимра просто не могла поверить глазам. Она не ожидала его увидеть. Значит, о похищении знали и охотники равновесия. Чем дальше, тем страшнее.

   – Итак, принцесса, – заговорил Эл, присаживаясь на небольшой стульчик и придвигаясь поближе к веронке, – извини, что тебя не предупредили о готовящемся похищении. Можешь не гадать о том, что случилось с тобой и какого лешего мы тут делаем. Да, мы выкрали тебя, воспользовавшись двумя ленивыми ушастыми прохиндеями, рожденными благодаря конфликту интересов, – указал на бесстрастных зеленоглазых эльфов – брата и сестру. – Они не слабее веронов, поэтому ликарнасы их даже не заметили, а внимание древних мы на себя отвлекли.

   – Зачем? – задала единственный вопрос Лимра.

   – Я попрошу тебя успокоиться и выслушать меня внимательно, принцесса. Ты ведь не глупая, и хорошо знаешь о конфликте интересов? Так?

   – Да, – ответила веронка.

   – Ты же понимаешь, кого ты носишь в себе? Не просто обычного веронского принца, он будущий король ликарнасов с веронской силой, такой же, как эти двое ушастых чудиков, – он снова кивнул на светловолосых эльфов.

   – Поэтому вы решили меня похитить?

   – Девочка, я живу достаточно долго, чтобы понимать, чем нам всем грозит объединение ликарнасов, – темный эльф положил ей руки на большой живот. – Это война, мы вынуждены идти на крайние меры, дабы избежать большей крови. Твой брак в наше смутное время необдуманный и безрассудный шаг, я бы даже сказал безумный. Ты сейчас начнешь говорить о любви и обо всем остальном, цветочки и птички – это все, конечно, прекрасно, ведь я сам женился на любимой, но! Ты могла любить, но не рожать сейчас ребенка. Только не говори мне, что ты неспособна контролировать внутренние процессы, не захотела бы не залетела бы. Как ты думаешь, как долго ты бы прожила после его рождения? Твоя миссия была бы выполнена, и ты бы была больше не нужна твоей свекрови. Ей только и нужно от тебя – наследник. Больше ей ничего не надо. А за наследником таятся более грандиозные планы. Он бы объединил всех ликарнасов, и поверь, их очень много и мы бы больше не смогли бы их сдерживать. Нас вполне устраивает, что они разделены на враждующие государства.

   – Но я бы воспитала своего сына, – закрыла глаза Лимра и откинулась на зеленую подушку.