Текст книги "Дитя грозы. Кровные узы (СИ)"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)

   Акрас и Лис с помощью портала перенеслись в мрачное помещение с черными полами, лавой вдоль стен с шипами и оружием. Душно, жарко и неприятно было находиться в зале. Дололы обожали экстремальные условия и многие из них являлись мазохистами. Об их любви к боли слагали легенды и страшные байки. Чтобы убить долола его потребовалось бы разрубить на мелкие куски и сжечь, дабы уже наверняка прикончить древнего. Если у веронов имелось дыхание, способное вернуть мертвого к жизни, то дололы могли восстанавливаться и собирать себя по частям, отрубленная рука долола могла запросто поразить врага кинжалом. Те кто являлся случайным свидетелем подобного жуткого зрелища становились заиками, особенно после того как с ними заговорила отделенная от тела голова долола...

   Отчетливо слышался звон металла и яростный рев тренирующихся дололов, облаченных в одни черные штаны. Верона и левкоса молодые дололы почувствовали мгновенно. Один из дололов не сумел сдержать агрессии и атаковал Акраса гибкими, как хлысты, тонкими костными выростами, появляющимися из отверстий на запястьях дололов (20).

   20) Кости у дололов крепкие, и костные выросты напоминали серебристые хвосты без кожи и мышц с подвижными лезвиями вдоль всей длины, способными с легкостью разрезать самые твердые металлы. В среднем длинна подобного оружия, называемого докл, от локтя – два метра, диаметр костных соединений – не более одного сантиметра, у лезвий длинна – два-три сантиметра, ширина – один сантиметр. Количество лезвий с двух сторон костного выроста варьировались от ста до двухсот. Когда долол убирал хлысты обратно в запястья, лезвия складывались наподобие складного ножа. Крепились доклы внутри руки на локтевом сгибе.

   Акрас дождался, когда докл долетит до него и, не дотрагиваясь до лезвий, послал сильный электрический заряд в долола. Молодой долол с приличной скоростью отлетел в стену, проделав в ней дыру. Другие дололы ощетинились и готовились атаковать верона и левскоса, если бы не вмешался Тезул:

   – Тише, тише, мальчики, ваша ненависть печалит меня, – донесся его мягкий красивый голос. – Акрас и Лис наши гости, как можно на них рычать? Ведите себя учтиво с ними.

   Тезул спускался с лестницы, находящейся у противоположной стены. Так же как и молодые дололы он был облачен только в штаны черного цвета. Короткие оранжевые волосы зачесаны назад, на лбу находилась рубиновая капелька. Мужчину сопровождала пара девушек-дололок с шикарными оранжевыми волосами. Дололки в тонких прозрачных туниках сработали на юных дололов как на котов валерьянка – они сразу успокоились и не сводили вожделенного взгляда с гибких и красивых фигурок девушек.

   Тезул насмешливо посмотрел на атакованного вероном парня, присоединившегося к остальным ученикам, складывалось впечатление, что его не молнией шарахнули, а накачали убойной дозой наркотиков. Старший долол перевел взгляд на Акраса и расплылся в довольной улыбке. Его большие серебряные глаза с горизонтальным зрачком сузились.

   – Давно вы нас не навещали, вот мои мальчики вас и не узнали. Они из новой партии, ненависть к веронам у них в крови, – снова заговорил Тезул, приближаясь к Акрасу и Лису. – Акрас, любовь моя, я ждал тебя раньше, – обратился к Акрасу он, – но ты все не приходил и не приходил. Сторонишься меня, привереда.

   Акраса едва не вырвало от омерзения, когда рука Тезула оказалась на его ляжке. Верон попытался расслабиться, но слишком сильно закипала от гнева кровь, и хотелось ударить долола за возмутительное... панибратство. Пришлось терпеть, ведь Конрак дорожил отношениями с Тезулом, благоволил ему и даже позволял некоторые вольности.... Змею приходилось сдерживать гнев, когда Тезул откровенно его домогался. Тезул был даже для дололов очень красивым и его использовали с определенной целью – подкладывали в постель к влиятельным особам, неважно, мужчина или женщина будущий любовник Тезула, ему было все равно. Дололы не гнушались никаких отношений. В определенном круге аристократии Тезула называли "золотым королем".

   – Мы по делу, – выдавил из себя Акрас, слушая тихое рычание левкоса и делая другу рукой предупреждение, чтобы держал себя в руках.

   Лис и не старался скрыть антипатии к дололам, его рыжий хвост раздраженно двигался из стороны в сторону. Рыжая шерсть затвердела и стояла дыбом. Ранее не раз и не два Тезул играючи пытался ущипнуть за мягкое место агрессивно настроенного левкоса, и, конечно же, получал в челюсть хвостом, но так как Тезул был таким же мазохистом как его ученики, то боль его только раззадоривала. В итоге доходило до кровавой драки.

   – Посмотрите, – повернулся к ученикам Тезул, – единственная непокоренная крепость, над покорением которой я бьюсь вот уж три года. Ты все еще отказываешь стать моим возлюбленным, любовь моя? Мы были бы хорошей парой, ты да я. Ты красив и я красив, чем не пара?

   – Мой ответ прежний, – прошипел Акрас, убирая чужую руку со своего тела. Будь его воля, многие из присутствующих дололов горели бы на кострах.

   – Зря, тебе бы понравилось. Я превзошел инкубов в искусстве страсти.

   – Сомневаюсь, что мне понравиться. Может, этим вспыльчивым мальчикам, – кивнул на молодых дололов, – и нравиться твои игры, но мне они не по нутру, поэтому избавь меня от них. Тезул, есть дело, или ты хочешь расстроить другого своего возлюбленного?

   – Ах, Конрак. Его покорить было легче, чем тебя, его путь к постели был...

   – Избавь мой слух от подробностей, – перебил долола Акрас, скривившись как от лимона, – я знаю, как тебе нравится издеваться, но я не настроен, слушать о твоих "героических" похождениях.

   – Если ты меня поцелуешь, я избавлю тебя от чего угодно, – громко прошептал долол под хихиканье молодых дололов.

   – Давай. Поцелую так, что на всю жизнь запомнишь, – неожиданно решительно ответил Акрас, оскалившись.

   Долол прекратил улыбаться, а его ученики хихикать, невозмутимые дололки и те замерли. Тезул не был дураком, чтобы не понять скрытый смысл в словах верона. Долол хорошо разбирался в интонациях – Змей не шутил и готов был выполнить обещанное. Поцелуй с вероном королевской семьи для долола мог закончиться гибелью. Даже Тезул, которому перевалило за десять тысяч лет, не был уверен в том, что выживет после того, как Акрас накачает его дыханием. Дололы боялись дыхания веронов и никогда не соглашались принять его.

   – Кусачий змееныш. Ну, и какое дело тебя привело ко мне? – спросил Тезул холодно.

   – Пропала моя сестра из царства ликарнасов, нужно выяснить, не причастен ли к ее пропаже Олег.

   – Давно я не был в царстве ликарнасов, там сейчас правит королева Никаэра, ведь так?

   – Абсолютно верно, – кивнул Акрас.

   – Мой старший брат был первым ее любовником, жаль, он немного опоздал – она уже зачала эту мерзкую полукровку.

   Акрас не подал вида, что удивлен. Никто не знал, куда подевался первый муж Никаэры, принадлежавший древней светлой расе мирайя, возможно, дололы причастны к его исчезновению, но об этом Акрас хотел подумать потом.

   – Веди, Змей, обещаю не кусаться, – снова улыбнулся Тезул, быстро возвращая себе веселое расположение духа. Он задиристо подмигнул Лису, на что левкос отреагировал злобным ворчанием.

   Лис, Акрас и Тезул с пятью молодыми дололами отправились через портал, воспользовавшись специальным кодом для дальних перемещений, в мир ликарнасов. Столица темных крылатых шумела, даже издалека было слышно, как кричали ликарнасы с улиц.

   – Ух, твою сестру либо сильно ненавидели, либо очень сильно любили...

   – Она ждала ребенка, – резко ответил Тезулу Акрас, скрестив руки на груди.

   – О, тогда все ясно, – хмыкнул долол, – ликарнасы лишились наследника и требуют сурового наказания для тех, кто похитил принцессу.

   – Удивлен, что ты об этом не знал, – фыркнул принц веронов.

   – Я мастер в любви, а не в политике. Какое мне дело до ничтожных ликарнасов? Они не древние, они слишком мелкие для нас, разве они сравняться с дололами? Мы можем одним пальцем их раздавить и не заметить, настолько они ничтожные.

   – Паук-краук тоже маленький, но его яда достаточно, чтобы убить животное размером с дракона.

   – Чтобы пустить свой яд, ему нужно еще суметь укусить.

   – Да, когда он один, а не тысячи, или ты не знал, что крауков обитает по двадцать тысяч в колонии, а их яд прожигает даже металл? Твоя любовь не дает знаний, – покачал головой Акрас и направился к городу ликарнасов.

   – Змееныш! – донеслось в спину принцу веронов.

   На подходе к замку их встречала Никаэра, которую заранее предупредил о появлении Акраса в царстве ликарнасов Конрак. Она не сказала ни слова и повела вместе со стражей принца веронов и его сопровождающих в сад, где обитала пропавшая принцесса.

   В саду находилось полно народа, среди них был и Каэриан с Киэлом. Едва принц ликарнасов увидел Змея, как яростно крикнул:

   – А эта, змеиная морда, что здесь делает?! Кто его позвал?!

   – Закрой рот, полукровка! – рявкнул в ответ молодой долол, наполовину обнажая докл.

   – Не нуждаюсь в защите, – холодно отозвался Акрас и с безразличием миновал Каэриана. Верон приблизился к дыре в стене и тщательно прислушался к ощущениям, закрыв глаза. К нему присоединился Тезул.

   Акрас отстранился от мира, и звуки извне перестали существовать. Сила похитителей на камне была как разлитая яркая краска, также как и сила вевара, пытавшегося их задержать. Они неуловимо отличались по запаху и по виду. Змей заметил, что у похитителей энергия была схожа с его собственной. Вероны. Но все-таки нечто настораживало Акраса. Он ощущал себя в театре, где перед ним выступали актеры.

   – Интересно, как много тут всего намешали, – хмыкнул долол, бросив насмешливый взгляд на Киэла, поспешно спрятавшегося за спиной старшего брата.

   – Энергетика веронов, но он бы не оставил таких явных следов, мы бы вообще ничего не почувствовали, кроме огромной силы, – нахмурился Акрас, отстраняясь от стены и открывая глаза.

   – Это не вероны, похитители всего лишь прикрылись силой веронов, но это не они. Им могли даже не помогать вероны, – отрицательно покачал головой Тезул.

   – Вы намекаете на нашу папеньку? – зарычал Лис.

   – О, она одна из подозреваемых, – насмешливо отозвался долол, обнажая в улыбке острые зубы.

   – Это могла быть и не она, Лева не единственная рожденная с силой веронов в крови, – покачал головой Акрас, – во времена Дунгрога браки между веронами с представителями других рас не были редкостью, также как и сейчас. И конфликт интересов мог возникать по многим причинам, а сила веронов сохранялась до десятого колена. Надо поднимать старые документы, при учете, что они сохранились, и проверять всех тех, кто сохранил силу. Слишком долго.

   – Я красавицу Леву не подозреваю, – хмыкнул Тезул, пальчиками подразнив оскалившегося левкоса, – здесь не было древних, а вот какая-то старая раса помимо ликарнасов прилично наследила, но их хорошо прикрывает веронская сила, не разобрать, кто именно здесь был.

   – Значит надо искать вашего мстительного родственника? – засмеялся молодой долол, обращаясь к Змею.

   – Необязательно это наш родственник, – пожал плечами Акрас и отошел от опешившего долола к Никаэре: – Свяжитесь с советом, пускай вам выделят арианта для поисков, похитители не древние – они принадлежат старой расе.

   – Вы говорили про силу веронов, – напомнила Никаэра, подслушивавшая их разговор.

   – Рожденные от брака с вероном, конфликт интересов, – пояснил Акрас. – Это может быть кто угодно.

   – Вы не будете участвовать в поисках? – вздохнула Никаэра, в тревоге поглядывая на дололов, особенно на Тезула.

   – Не будем, у нас нет на это времени.

   – Она твоя сестра, змеиная морда, а ты ведешь себя, словно тебе плевать! – прорычал Каэриан, его едва удержал на месте Киэл.

   Акрас мягко улыбнулся:

   – А мне действительно плевать, так что, можешь не разбрасываться пылкими речами. Теперь это дело ваше и ариантов, которых вы наймете. Никто из моей семьи не причастен к похищению – это все, что мне надо было знать.

   Никаэра закрыла глаза и ничего не сказала в ответ.

   – Она хотя бы жива? – поинтересовался Киэл из-за плеча брата.

   Гибель сестры Акрас почувствовал бы сразу, так же как и потерю ее первенца. Вероны способны ощущать смерть близких.

   – Пока жива, если она погибнет раньше, чем вы ее найдете, мы вам сообщим, – ответил на вопрос Змей. – А теперь, нам пора.

   Во время всего разговора Акраса с Никаэрой и ее семьей Тезул не сводил внимательного взгляда со Змея. Он следил за мимикой принца веронов и его словами. И так было постоянно. Тезул ничего не делал просто так, даже злил Акраса и Лиса специально, чтобы посмотреть, как они будут реагировать, но ученики Картаказиса даже в гневе были максимально осторожны. Опасность, исходившая от долола, слишком очевидна, чтобы ее игнорировать. Сегодня он признавался Акрасу в любви, а завтра мог с хладнокровием перерезать ему глотку доклом. Кобра и Удавка и вовсе помалкивали, когда рядом с ними находился долол.

   Только возле портала Тезул не сдержался и сказал Акрасу:

   – Мне иногда, кажется, что тебя обучали охотники равновесия.

   – У меня хороший учитель, не хуже охотников.

   – Зоу.

   – Ты имеешь против него? – повернулся к нему Акрас, уловив презрение в голосе долола.

   – Нет, кроме того, что когда-то он был советником Дунгрога, – и снова внимательный взгляд направлен на лицо верона.

   – Зоу может и темная раса, но они служили верой и правдой силе и тем, кто больше заплатит.

   Долол засмеялся и первым вошел в портал, ведущий в Размараль. За ним последовали молодые дололы и только после них зашли Акрас и Лис.

   – Ждать здесь, – приказал ученикам Тезул, – я иду к Конраку.

   – Ну, раз идешь ты, то нам можно и отдохнуть, а то заешь ли, мы не выспались, – проговорил Змей.

   – Брезгуешь, любовь моя? – оскалился Тезул. – Я мог бы поправить тебе одеяло и пожелать спокойного сна. Я знаю, где находится твоя комната.

   – Мы будем отсыпаться в сапфировом замке и для твоей же безопасности, тебе лучше туда не ходить.

   – Открыть портал?

   – Нет, мы поедем на троллейбусе, поэтому можешь не тратить энергию зря, – с намеком ответил Акрас, на что долол в ехидной улыбке закусил нижнюю губу. Тезул просто обожал вешать на Змея подслушивающие заклинания, а при перемещении через портал Акрас мог и не заметить "жучка". Один раз Змей едва не спекся, если бы "жучка" не заметил Карт и вовремя его не убрал.

   – Змееныш! – снова донеслось до Акраса, когда он вместе с Лисом отправился к трамваю. – Говорят, ты коллекционируешь вырванные зубы, а мой тебе не надо? Могу подарить!

   – Я возьму твой зуб сам, когда выбью его тебе! – откликнулся верон, не останавливаясь.

   Вероны и гости столицы удивленно расступались перед белокурым принцем. Акрас редко выходил в город и их изумление понятно. Крупный седой гном, отвечающий за отправку трамвая, свалился со стула, на котором сидел, когда Акрас приблизился к нему и щелкнул пальцами перед его носом. Сегодня у гнома было немного клиентов, поэтому он решил вздремнуть, и появление верона королевской семьи стало для него неожиданностью.

   – Два до Зурнана, – сказал Акрас, вложив две серебряные монеты в руку ошеломленного гнома. – И поторопись.

   – Сию минуту, для высочества все самое лучшее! – расплылся в доброжелательной улыбке гном, открывая дверцу одного из пустых трамваев и пропуская внутрь принца веронов и левкоса.

   Едва трамвай тронулся, Лис заснул, скрутившись клубком на сидении, а Акрас всю дорогу смотрел в окно, наблюдая за быстро проносящимися мимо зданиями веронов и густыми девственными лесами. Акрас улыбнулся приятному воспоминанию. Он вспоминал, как взрослые вероны водили его маленького в лес и учили охотиться наравне со своими детьми. Покойная мать Акраса Мрана злилась, когда вероны в очередной раз забирали принца с собой. Она говорила, что принцу нельзя дружить с простолюдинами и его место среди приличного общества, а не среди агрессивных зверей (так она называла обычных веронов). Но Акраса тянуло к веронам как магнитом, и при любой подходящей возможности он убегал из замка через окно на опушку леса, где его ждали вероны.

   Леса веронов красивые и богатые, не знавшие топора дровосека. Кристально чистые реки полны крупной и маленькой рыбы. Водопадами можно любоваться хоть целый день и дивиться их красоте. Мох напоминал по мягкости подушку и распространял приятный пряный запах. Крепкие и толстые деревья с мощной корневой системой стояли неприступной стеной. Помнилось, Акрас специально летал вверх, дабы увидеть, где заканчивалась верхушка, и крона деревьев была настолько густа, что в некоторых местах принцу приходилось перелазить через ветки без помощи полетной способности. Вкус сырого мяса и свежих ягод казался восхитительным, особенно, когда Акрасу удавалось добыть пищу самому.

   Змей уже не помнил, когда последний раз бывал на охоте в веронском лесу. Вначале обучение у Карта, а потом он стал фаворитом короля и об отдыхе пришлось надолго забыть. Нередко принц завидовал младшему брату Трину, когда его также как когда-то Акраса забирали с собой вероны.

   Принц перевел взгляд на переднюю стену трамвая. Снизу был наклеен парадный портрет Искроса, почти ободравшийся и местами пожелтевший. Скорее всего, какой-то ребенок наклеил картинку, пока ехал в трамвае, хотя Акрас мог и ошибаться.

   – Акрас, – позвал кто-то.

   Змей завертелся на сидении, но никого кроме Лиса в трамвае не было. Периферическим зрением Акрас заметил, как поправил волосы Искрос на изображении. Принц приблизился к стене едва ли не на четвереньках и пристально уставился на портрет, но старший сын Конрака больше не шевелился. Показалось ли? Вполне возможно. После общения с дололами у Акраса вечно болела голова. Змей блокировал свой разум, когда рядом находился долол, чтобы разрушающая сила темной древней расы не причиняла ему боль.

   – Ты что там делаешь? – поинтересовался сонно Лис.

   Трамвай давно остановился и уже с пару минут открывший дверь чернобородый гном ошарашено смотрел на принца, сидящего на полу.

   – Показалось, – нервно ответил Акрас, поднимаясь с пола и выходя наружу.

   – Дололы – зло, – прокомментировал увиденное Лис и шустро выскользнул из трамвая вслед за товарищем.

   По пути к сапфировому замку Акрас старался не думать об ожившем портрете Искроса. Последний раз портреты оживали, когда принц был еще совсем ребенком, с тех пор Дунгрог и другие короли прошлого больше не разговаривали с ним. Акрас успел позабыть об этом случае до сегодняшнего дня. Неужели Искрос хотел связаться с ним или это все-таки иллюзия уставшего разума?

   Оказавшись в спальне, Акрас закрыл дверь и на всякий случай нарисовал на стене несколько защитных заклинаний. Он начал уже раздеваться, когда увидел стоящий на белой тумбочке, находившейся возле кровати, небольшой портрет Искроса. Змей был уверен, что ранее не ставил его сюда. Юноша приблизился и взял портрет за серебристую рамку, выполненную в виде переплетения лиан.

   – И так, может, прекратишь эти бестолковые игры и скажешь, что тебе от меня надо? – сурово проговорил Акрас неподвижному изображению.

   Искрос пошевелился и повернулся к принцу всем корпусом.

   – Надо поговорить, – сказал властно старший сын Конрака.

   – О чем?

   – Об Амроне...

Глава 5

   – Что за... – Костыль громко чихнул и вытер платочком слезящиеся глаза. Что ни говори, а даже темные эльфы не любили пыльных помещений, а также не переносили "каменных гробов", называемых людьми домами. Эльфы брали более благородные материалы, к тому же, при строительстве домов использовали магию, в отличие от людей.

   Олегу, уже который раз, захотелось исследовать подвал. Обычно Костыль с ним не ходил. Ползать по пыльным и давно заброшенным подвалам для эльфа удовольствия мало. Вначале Костыль думал, что исследование подвалов для Олега способ избавиться от стресса и успокоить нервы, но потом понял – верон что-то искал, но вот что? А все природная скрытность веронов – они не любили сплетничать, и пока не спросишь, не расскажут. Знать бы еще, что спрашивать.

   Для того, чтобы посетить именно этот подвал, где потолки строились для гигантов, а столбы напоминали деревья, толщиной в добрый дуб, Олег перенесся в другой мир, точнее в светлый мир. Костыль увязался с ним, но внутрь наотрез отказался идти, но долго находиться снаружи, слушая "завывание" местных птичек, темный эльф не смог и отправился вслед за другом.

   И вот, к своему изумлению Костыль заблудился, потерял след Олега и находился в сквернейшем из своих настроений. Только древняя магия могла лишить эльфа "нюха", и Костыль чувствовал себя в ловушке, что не прибавляло оптимизма.

   – Колдун, ты где?! – возмущенно воскликнул эльф, когда ему надоело без дела слоняться по многочисленным залам просто огромного "подвала".

   – Я здесь, – отозвался совсем близко Олег.

   Костыль завертелся на одном месте, но, несмотря на блестящий слух, обнаружить верона так и не смог. Эльф даже усомнился в своем здоровье, ведь еще сегодня утром он мог безошибочно сказать, где и под какой доской шуршала мышь и чем она шуршала.

   – Здесь – это где? – задал вопрос Костыль.

   Повинуясь его голосу, медленно отъехала стена, открывая проход. Эльф даже отпрыгнул назад на пару шагов на тот случай, если на него что-нибудь выскочит. Но все оказалось довольно безобидно. Олег сидел на полу среди стопки книг. От помещения, где он находился, веяло древностью и очень сильной магией, от которой становилось не по себе. Костыль осторожно приблизился, постоянно оглядываясь, но кроме книг и старых светильников ничего не обнаружил. Единственный рисунок был на полу в виде огромного дерева с голубой листвой.

   – Прекрати вертеться, иди сюда, – сказал Олег, сдувая пыль с книги.

   – Ты что здесь забыл? Может, расскажешь? А то мне не нравится это место, – проговорил эльф, аккуратно присаживаясь на пол недалеко от верона.

   – Это тайник хранителей миров, – ответил юноша, быстро читая книгу.

   – Это ты так шутишь? – нахмурился Костыль, ежась от холода и от скрежета стены, возвращающейся обратно на место.

   – Нет, уже на протяжении трех лет я ищу тайники хранителей миров, чтобы отыскать способ разобраться с Конраком.

   – И что, что-нибудь нашел полезного? Если бы не нашел, то не продолжил бы поиски. Ты ищешь нечто определенное?

   Олег отложил книгу и скрестил руки на коленях.

   – Да, три года назад я нашел упоминание о мече и короне короля веронов – особые атрибуты, которые были у каждого правителя веронов. Самозванец никогда не сможет надеть корону истинного властителя веронов.

   – А то, что носит Конрак?

   – Подделка, как и меч, – пожал плечами Олег. – Корона и меч были утеряны сразу же после гибели Дунгрога. А еще я нашел загадку, которая должна мне якобы указать ориентиры, где искать то, что принадлежит мне по праву.

   – А почему "якобы"? – не понял Костыль.

   – "Путь к мечу укажет жемчужина русалки, дорогу к короне покажет чужая душа, а дверь отопрет подарок луны", – процитировал Олег безрадостно. – Практически в каждом тайнике, где я бывал, находилась эта загадка, но ни одного пояснения, что такое "жемчужина русалки", "чужая душа" и "подарок луны".

   – Предмет или живое существо? – почесал затылок темный эльф. – Это может быть все, что угодно. А ты точно не напортачил с переводом? – подозрительно прищурился.

   – Там не было перевода, как читаешь, так и звучит, – вздохнул юноша. – Если это живые существа, то это полная подстава.

   – Почему? Если это живые существа, и ты знаешь, кто они, то это уже полдела сделано.

   Верон грустно вздохнул и начал медленно, словно под диктовку говорить:

   – Жемчужиной русалки называли представителей расы, которая вымерла пять с половиной миллиардов лет назад, если не все шесть миллиардов. И упоминание о них есть только в книгах хранителей миров и в библиотеках мирайя в столицах хранителей миров, потому что некогда эта вымершая раса была союзником мирайя.

   – Подстава, – согласился Костыль.

   – Вот и я о том же, – склонил голову над книгами Олег. – Где мне искать жемчужину русалки, если они вымерли? Их истребили всех поголовно. Тогда шли такие воины, что только самые сильные выживали. Первым русалкам не повезло.

   – Первым?

   – Ну да, жемчужина русалки были самые древние и первые русалки или, как их сейчас называют, ланграсы, а потом уже от них пошли сирены, серебряные, черные, белые, красные ланграсы и так далее по списку. Все они потомки первоначальных древних ланграсов, русалок.

   – А чем нам не подходит тот же серебряный ланграс или черный?

   – Тем, что у них кровь нечиста, – пояснял Олег, – то, что они потомки не значит, что у них кровь чистая. У черных есть примесь крови эльфийской, не смотри на меня так ошеломленно, ланграсы умели и умеют принимать облик с двумя ногами, с рожи они очень даже симпатичные. У серебряных есть примесь крови какой-то старой вымершей расы, называемой Олзми.

   – Припоминаю, – задумался эльф. – У них еще крылья были, поэтому у серебряных ланграсов есть отростки в виде крыльев. А разве древние не умели очищать кровь на манер дололов, воинов стихий, мирайя и веронов?

   – Как говориться в книгах, древние ланграсы делились на кланы, и только у одного клана кровь действительно очищалась, именно он прекратил свое существование в древности, а остальные дали начало тем ланграсам, которых мы знаем.

   – Да уж, проблемка. А что такое чужая душа, есть хоть какое-то предположение?

   – Никаких. Никаких упоминаний, никаких записей, ничего, пусто, словно ничего подобного никогда не существовало.

   – А может артефакт какой?

   – Это как искать иголку в стоге сена, так же бесполезно. Это еще хуже, чем, если бы это было название живых существ. Я подумываю, что это одержимые или банши.

   – Вот так загадка. А подарок луны?

   – Светлый долол.

   – Подожди, их называют лунный свет, а не подарок луны, – нахмурился Костыль.

   – А что дарит луна?

   – Свет, – хихикнул эльф, – так это не проблема, у нас есть светлые дололы.

   – У нас есть отступники, дололы которые убежали от своего народа, либо те, кого с младенчества растили светлые. Но лунного света у нас нет.

   – А чем отступник отличается от лунного света?

   – С момента рождения отступник – темный долол, а потом он становиться по некоторым причинам светлым, а лунный свет изначально светлый – он рождается со светом внутри, он рождается по любви. Лунный свет такие, какими некогда были дололы до того, как повернули на темную дорожку, ведь ни одна раса не являлась темной, они становились темными. Почему их так назвали? Потому что тьма ставит на них печать луны, чтобы другие дололы знали – этого ребенка нужно казнить.

   – И они казнят, – кивнул Костыль. – Их все убивают. Если это так, то ты влип. Тебе в этой проблеме может помочь разобраться хранители миров, которые тоже все вымерли, остались только их смертные потомки – мирайя. В какое время мы жуткое живем! Ты будешь продолжать искать?

   – Да, а что мне еще остается?

   – Найти Кантора, кто бы он ни был, – изумленно застыл Костыль, он извлек из стопки книг треугольник белоснежной бумажки.

   Олег принял из рук эльфа бумажку и развернул ее.

   – То же имя? – спросил Костыль.

   – Да, – ответил юноша, сжимая в руке записку.

   – Знаешь, он очень настырный, мне очень интересно, каким образом он умудряется тебя найти. Это уже четвертая записка! – проговори эльф, вставая. – Ладно, ты как знаешь, а я отправлюсь к ребятам, если они еще не все в стельку пьяны. Нужно переговорить с капитаном, вдруг мне удастся его уговорить отправиться в мир "Дракона", хотя я с трудом себе представляю, как мы будем туда пробиваться, там же дикий контроль на границе.

   – Я еще посижу, поищу.

   – Смотри, не задохнись во всей этой пыли, а то мне уже не по себе от всего этого дребедана.

   Стена снова отодвинулась, пропуская эльфа. Олег устало отложил книгу, когда эльф удалился. Юноша уже потерял счет, сколько прочел книг за последние три года. Информации было много, но не той, что ему надо. Время утекало сквозь пальцы, а он так и не смог найти ответа на главный вопрос – как избавиться от Конрака.

   Олегу казалось, что на его шее медленно сжимается удавка. Верон находился в тупике и не знал, как из него выбраться, куда направиться. Четыре года для него прошли без цели и смысла, все мысли занимал только Размараль. Складывалось ощущение, что юноша испытывал невыносимую жажду, так сильно ему хотелось вернуться обратно. Вероны слишком долго жили сообща, чтобы их истинный король мог длительное время находиться вдали от своей родины, питавшей его и дарившей ему силу. Его место среди веронов, искренне любивших своего правителя, а не среди стайки пиратов, боявшихся сказать ему лишнее слово. От чужого страха Олега тошнило. Насколько бы не был силен король вероны никогда не испытывали страха перед ним. И самое главное, они принимали его как равного, как если бы принимали близкого родственника. Даже тот полукровка, пришедший в бордель и передавший верону записку, заставил Олега глубоко в душе испытать радость, эйфорию от встречи со своим. Рано или поздно ему придется вернуться домой. Не в закрытый мир, а в Размараль, где его всегда ждали.

   Верон разжал руки и посмотрел на белоснежную бумажку. Может, загадочный Кантор, присылавший ему послания, и есть ответ? И все, что требуется от Олега – это найти способ проникнуть в мир "Дракона" и поговорить с Кантором? Но как можно встретиться с тем, кто давно мертв? Неужели хранитель восстал из мертвых или кто-то иной носит то же самое имя? Хотя с древними всякое бывает, возможно, Олег нечто упускал из внимания.

   Развернувшись к выходу, Олег наткнулся на еще один конвертик.

   – Да, кто бы ты ни был, ты действительно очень настырный, – проговорил вслух верон.

   Неизвестная тревога посетила Олега. Ему сильно захотелось вернуться на корабль и проверить все ли нормально. Выхватив меч, юноша кинулся обратно. Уже перенесшись в другой мир, Олег услышал чьи-то предсмертные крики. Кто-то с кем-то сражался. Весь город пиратов находился в огне.

   – Костыль! Зорак! – заорал юноша и взлетел, наплевав на все предосторожности. Его друзья были в опасности, он не мог их бросить.

   Олег летел быстрее ветра, но все равно... опоздал. В зале, где пировали его друзья, не осталось ни одного живого. Окровавленные изуродованные трупы лежали повсюду, вперемешку с пиратами валялись мертвые чудища. Кое-кого смелые морские волки все-таки сумели увести за собой на тот свет. Взглядом юноша искал эльфа и Зорака, но ни того, ни другого не нашел среди убитых.