Текст книги "Злодейка из другого мира (СИ)"

Автор книги: Зоя Майская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20

Я прекрасно сознавала, что выискиваю в светлом облике Лидии недостатки и отношусь к ней слишком предвзято. Иногда я спрашивала, не будь этой истории с Айолином и другими гомункулами, воспринимала бы я её также?

И, приходится признать, что едва ли.

В глубине души во мне жила иррациональная злость. Мне не было дела до магии света, которой была наделена Лидия. Я плохо представляла, что это такое, так как магов, как ни странно, пока видела единицы. И, разумеется, никто из них не швырялся заклинаниями направо и налево. А в орденской библиотеке, как я уже и говорила, труды о магии в высшем её понимании встречались также часто, как учебники по робототехнике в глухом российском посёлке.

Но то, что Лидии удалось сотворить три разумных существа, казалось мне чем-то сродни чуду. Волшебству, о которое она просто вытерла ноги. И этого я простить не могла.

Но насколько бы нелепой ни была моя злость, рано или поздно я столкнусь с иномирянкой. Это я знала также твёрдо, как и то, что с Айолином и другими орденцами придётся расстаться. И от этого становилось так тоскливо, что никакого энтузиазма для выполнения задания Арда у меня не было вовсе.

Дождь зарядил на пятый день нашего пути, да такой, что о продвижении дальше и речи быть не могло. Подозреваю, что Айолин мог бы искать следы тайного убежища Умбры и в такую погоду, но я особенно стойким иммунитетом не отличалась и, быстро продрогнув насквозь, начала хлюпать носом. Гомункул, как ни странно, вовсе не расстроился из-за внезапной заминки. Иногда мне казалось, что он не верил, будто мы сможем найти какие-то следы Умбры. Жаль было разочаровывать, но его ожиданиям не суждено было сбыться.

После разговора о гомункулах у меня совсем испортилось настроение. Айолин сознавал, что на меня повлияла новая информация, но с расспросами не лез, что я ценила в нём превыше всего. Когда мы только познакомились, мне казалось, что гомункул выжидает время, чтобы застать меня врасплох. Нанести удар, когда я расслаблюсь.

Сейчас я понимала, что это не в его природе. Он действовал мягко и ненавязчиво, будто приручал бродячую оборванную кошку. Позволял мне привыкнуть к себе, проникнуться к нему доверием и сделать шаг навстречу. Роскошное предложение, надо признать. И весьма соблазнительное. Не даром который день я размышляю, не рассказать ли ему правду.

Подкупало и то, что я прекрасно сознавала – чтобы поймать кошку, самому надо быть отчасти котом. Таким Айолин по натуре и был. И кому попало в руки не давался. Только тем, кого выбрал сам.

И я каким-то невероятным образом оказалась в числе этих избранных.

***

Подходящих талантов, чтобы укрыться от дождя у нас с гомункулом не было, поэтому мы по старинке натянули навес меж четырёх деревьев.

Хотя не уверена, есть ли дар у мужчины вовсе. Но, скорее всего, должен быть, иначе Арду не пришлось бы мучиться со мной. Приказал бы какому-нибудь ушлому тёмному магу состряпать гомункула и выкрасть из ордена артефакт.

Пока Айолин устанавливал магическую защиту, я торопливо переоделась в сухое. За время нашего путешествия гомункул проявлял к моему телу такой же интерес, как и к мускулатуре Хорса. То есть никакой. Но я не привыкла обнажаться перед мужчиной, с которым спать не собиралась. Да и знаки на спине показывать лишний раз не хотелось, тем более я до сих пор не знала значения двух из них.

Пока гомункул отсутствовал я успела развести костёр и набрать воды в ключе неподалёку. Вода из-за дождя была мутной и, откровенно говоря, питьевой совсем не выглядела, но кипячение должно было помочь…

– Должно, – как оказалось, последнюю мысль я озвучила вслух, замерев над котелком с мешочком крупы. Остатки цивилизованности все последние месяцы слетали с меня как капустные листья с худого кочана. И вот, когда начало уже казаться, что от землянки Ольги Смолянской осталась лишь кочерыжка, внезапно мне не захотелось варить еду в сомнительной жиже.

– Надеешься, что крупа сама прыгнет в котёл? – послышалось над ухом.

Я вздрогнула и поёжилась от внезапно прокатившихся по спине мурашек. Обычно я видела в Айолине лишь друга, но глупо отрицать, что его близость остро отозвалась во мне.

– Дай его сюда, – мужчина забрал котелок и без зазрения совести вылил воду за пределы навеса. Затем стащил со своего заплечного мешка вторую походную посудину, которую мы обычно использовали для заваривания куршня, местного аналога чая на травах.

– Так вот зачем ты забрал полотенце!

На дне жестяного котелка в лужице дождевой воды лежали два отреза ткани. Гомункул достал тряпицы и отжал их до скрипа. Жидкости на дне котелка набралось приличное количество и не в пример чище того, что принесла я от ключа.

– Можно было бы отстоять ту воду, но ждать не хочется, – резюмировал мой спутник, насыпал в воду крупу и повесил котёл над костром.

Обернувшись, он шутливо погрозил мне пальцем.

– А тебе в следующий раз не помешало бы лучше слушать наставников.

Я вымученно улыбнулась, сознавая его правоту. Но запоминать приходилось столько, что всему в голове не удержаться.

Айолин вернулся с целой вязанкой ветвей кустарника для лежаков и запасом дров на ночь. Пока гомункул раздевался, я разложила их возле костра, чтобы древесина немного просохла.

– Расскажи мне, каким был Умбра? Ты же был там? – по примерным моим подсчётам, выходило, что Лидия создала Айолина примерно за погода до столкновения с магом. Едва ли она оставила отсиживаться дома столь ценного союзника.

– Хотел бы я тебе расписать его подробно, но особенно рассказывать нечего, – гомункул расправил тяжёлую от влаги куртку на рогатине недалеко от костра, затем скинул сапоги и потянулся было к вороту рубашки, но отчего-то замер и бросил на меня странный взгляд.

Я недоумённо посмотрела на него. Неужели он и впрямь считал, что я настолько обомлею от вида обнажённого мужского торса, что грохнусь в обморок или кинусь на него? Не знаю, стоило ли мне оскорбиться от такого предположения, но я лишь участливо, будто говорила с умалишённым, предложила:

– Хочешь, чтобы я отвернулась?

Мне показалось, что гомункул смутился. Скорчив, насколько это было возможно, плотоядную гримасу, я обвела одобрительным взглядом сильные руки, рельеф которых ещё сильнее проступал из-под мокрой, прилипшей к телу рубашки…

Правая рука была совершенна. Светлая кожа лишь самую малость, но всё же просвечивала через полотно одежды. А вот левая рука гомункула отчего-то чернела столь явственно через намокшую ткань, что мне стало не по себе.

Быстро бросив взгляд на ладони мужчины, я обратила внимание на то, чего раньше не замечала.

Айолин никогда не снимал перчаток.

Я медленно встала, давая возможность, гомункулу избежать контакта, пожелай он этого. Но мужчина стоял, не шелохнувшись, и смотрел куда-то в мокрые сумерки леса, будто там, меж влажной травы, скрывалось что-то удивительно интересное…

Не отреагировал Айолин и на осторожное прикосновение к запястью левой руки. Мне лишь показалось, что он затаил дыхание от напряжения.

Палец за пальцем я стянула тугую перчатку и высвободила широкую мужскую ладонь. На внутренней стороне запястья темнели страшные, отёчные пятна. Казалось, мышцы, сухожилия и кожу поразил некроз. В шоке от увиденного я совсем неделикатно задрала рубашку до локтя.

От запястья и выше рука Айолина выглядела будто анатомическое пособие для студентов-медиков.

Конечность трупа не иначе.

– Что это? – грудь сдавило, я вскинула глаза на гомункула, который, наконец, посмотрел на меня. Не знаю, что он прочёл на обращённом к нему лице, но отрешённый взгляд смягчился. Мужчина осторожно высвободился из цепкого захвата и, уже не таясь, стянул рубашку, чтобы натянуть сухую.

– Нужно переодеться и подготовиться ко сну, – он мягко подтолкнул меня в сторону костра, пресекая расспросы и намекая, что пора бы посмотреть, жива ли наша еда.

Ели и стелили лежаки мы молча, но перед сном гомункул всё же заговорил.

– Алхимик, что создал моё тело, гений. Мало кто способен в его возрасте сделать жизнеспособный образец. Но всё-таки тогда он был лишь недоучкой, поэтому моя оболочка начала разрушаться.

Говорил он об этом так просто, будто о нынешней дождливой погоде. Будто ему не страшно умирать, будто всё это не имеет значения. Я отвернулась, желая скрыть навернувшиеся слёзы. С него бы сталось начать меня утешать, но, видит бог, в этом нуждалась не я.

– Ты пробовал найти способ вылечиться? – это было скорее утверждением, чем вопросом. Дураку понятно, что умирать никому не хочется.

– Да. Я разговаривал с Мириусом. Это он создал меня в паре с Лидией. Сделать новое тело не проблема, но, как перенести в него мою…, – мужчина запнулся, будто сомневаясь, что имеет право на подобное заявление. – … мою душу, он не знает.

– А Лидия? – не поверила я.

Он лишь неопределённо повёл плечом:

– Не знаю, изменения начались не так давно, а я не видел её уже почти полтора года.

– Ты шутишь? – я поразилась нелепости ситуации. – Но Крис разве не может передать ей просьбу о встрече?

И без подслушанного в библиотеке разговора мне было известно, что наставник встречается со свой подругой регулярно.

По упрямо сжатым губам я осознала, что этот невыносимый тип ни-че-го Крису не сказал.

Я обхватила голову руками и закусила губу, чтобы не накричать, хотя очень хотелось. По лицу Айолина было заметно, что он и сам понимает глупость своего поведения, но внутренние баррикады, что он возвёл, загнали его в тупик.

Мой спутник просто не мог попросить Криса передать женщине, которую он любит, что-то вроде:

– Эй, я тут умираю. Может встретимся? Мне нужна твоя помощь.

Не знаю, чего тут было больше. Нежелания выглядеть слабым и жалким в глазах той, что его уже отвергла. Или страха, что помочь Лидия не сможет и будет жить дальше с осознанием этого.

Глава 21

Влажные дрова зашипели, стоило Айолину разворошить ими груду оранжевых углей, припорошенных седым пеплом.

Поначалу мне показалось, что этот негромкий звук и разбудил меня. В тишине ночного леса после стихшего дождя он казался оглушительным.

Но, нет. Бешенный стук сердца и необъяснимый ужас, накативший откуда ни возьмись, буквально вопили об опасности.

Я осторожно откинула одеяло и села. Встретившись с вопросительным взглядом гомункула, едва слышно проговорила:

– Мы в опасности. За нами наблюдают.

Не знаю, почему сформулировала именно так, но стоило проговорить это «за нами наблюдают», как осознала, что чувствую именно это.

Он не стал смеяться над моей иррациональной паникой, шутить про плохие сны или нести подобную чепуху, лишь прислушался к ночной тишине. Сияющие светом звёзд глаза потемнели, пошли тёмными всполохами, я затаила дыхание, чтобы не мешать и звуком, но ничего подозрительного до нас не доносилось.

Айолин однако не стал расслабляться, перекинул мне через костёр сапоги, оставленные сушиться у огня перед сном. Я судорожно натянула их на разом ослабевшие ноги и перехватила поудобнее меч, который всегда клала подле себя на ночь.

– Придётся потушить костёр, иначе мы ничего не увидим за пределами действия защиты.

Он был совершенно прав, но что-то внутри меня протестовало против этой затеи. Звон в затылке стал таким оглушающим, что игнорировать его я не смогла бы при всём желании.

– Погоди, дай подготовлю сферу.

Одна из составляющих магии этого мира – кристаллы и сферы. Это накопители магической энергии в разном её виде. Кристаллы концентрируют в себе чистую силу, а сферы содержат разовые заклинания. Кристаллами, напитанными светлой энергией, ограждены от нечисти все крупные города. С помощью подобных походных камней устанавливается и защита в пути.

Сферы содержат заклинания, которые вложил туда маг. К счастью, использовать их может вообще любой, даже бездарок, подобный мне. Нужно просто разбить хрупкую оболочку накопителя.

В ордене магов мало, поэтому каждая такая сфера-заклинание на вес золота и подотчётна, но нас, отправившихся на поиски убежища, снабдили, чем могли. Сильных заклинаний, впрочем, мне, новобранцу, не доверили, но пара огненных сфер была. Не бог весть что, но в случае опасности сгодится.

Я допускала, что моё нежелание оставаться в темноте вовсе не связано с предчувствием, простой первобытный страх человека перед тьмой. Но лучше, как говориться, перебдеть, чем недобдеть…

Сфера скользнула мне в левую руку из кожаного тубуса, правой я плотнее сжала рукоять обнажённажённого меча и медленно кивнула Айолину.

Он подхватил котёл, выставленный нами для сбора дождевой воды за пределы навеса, и залил огонь.

Томительно долгие мгновения я ничего не могла разглядеть, но мой спутник почти сразу обернулся в сторону высоких деревьев, за которыми виднелась небольшая прогалина.

Луна, ненадолго выглянувшая из-за облаков, осветила далёкую поляну, и на её фоне силуэты деревьев стали чёткими и хорошо различимыми.

И не только силуэты деревьев.

Гротескную человекоподобную фигуру я видела буквально мгновение. Нечто стояло у дальнего дерева, склонив голову набок, и с деланным любопытством разглядывало нас… Стоило мне попытаться сфокусировать взгляд на зловещем силуэте, как неведомый наблюдатель исчез и через долю секунды возник уже у другого дерева.

Того, что было гораздо ближе к нам.

Раздался странный, едва слышный скрип, будто кто-то терзал струны расстроенного инструмента. Я поёжилась, судорожно сжала сферу в руке и покосилась на Айолина.

– Он подошёл к защите, – негромко ответил мужчина на молчаливый вопрос.

Стоило мне обернуться, как я осознала правоту гомункула.

Наблюдатель возник уже у ближайшего дерева на границе с одним из установленных кристаллов. Теперь я могла разглядеть его получше и видела короткое туловище на тонких, будто ходули, ногах, руки-плети, свисающие почти до колен, если такой анатомический нюанс был у этого существа. Вот только большего разглядеть не удалось. Тьма сгустилась, словно стремилась заполнить собой неведомое существо до краёв.

Скрип раздался вновь.

Оно склонило голову на бок, и я могла бы поклясться, улыбнулось.

Волосы на голове зашевелились, в спину будто ввинтили стальной болт, захотелось зажать рот руками, чтобы не заорать. За эти дни я повидала немало монстров, но все они казались, как это не странно, удивительно… материальными, живыми и понятными. Тот, кто сейчас забавлялся, наблюдая за нами, был чем-то, не имеющим право на существование даже в этом магическом мире.

– Что это? – мой голос был едва различимым и сиплым от страха.

– Я не знаю, – по напряжённому голосу гомункула я догадалась, что он прикидывает наши шансы на победу при столкновении с тварью. И прогноз выходит нерадостным.

– Может, попробовать снять его из лука?

Судорожный, всхлипывающий скрип прервал мой вопрос. Силуэт твари задрожал, будто она билась в припадке. И я догадалась…

– Он смеётся?

– Похоже на то, – мрачный взгляд, брошенный Айолином на существо, отчего-то добавил мне уверенности в себе. Гомункул испытывал что угодно, но не тот животный ужас, что овладел мной. Я почти видела, как воин прагматично решает, как лучше разделаться с нечистью, и мне внезапно стало стыдно за свою трусость. Настолько, что страх поблек, а способность мыслить рационально вернулась. – Лук бесполезен, он слишком быстрый.

– Быстрее тебя? – я решила, что лучше услышать все плохие новости разом.

– Пожалуй, – флегматичный ответ Айолина не добавил мне оптимизма. Но гомункула перевес сил, казалось, вовсе не беспокоил.

– Значит я могу сразу рыть себе могилу и даже не брыкаться.

– Не стоит, – Айолин обернулся ко мне. Его серебристые глаза, единственный источник света в обступившей нас тьме, лучились иронией. – Он тебя всё равно съест, зачем лишний раз напрягаться?

Тварь, будто решив, что уже достаточно поиграла с нами, припала к земле неподалёку от кристалла. Мне показалось, чтобы существо принюхивается, оценивает нашу оборону.

– Он может что-нибудь сделать?

– Кто знает, очевидно это очередное наследство Умбры. Он может быть способен на что угодно.

Да, и вполне возможно скоро маг создаст ещё больше таких милых существ. После того, как я помогу ему вернуться к жизни. Чувство вины и сомнения дезориентировали меня настолько, что я упустила момент, когда гомункул метнулся к защите, бросив мне:

– Не покидай защитный круг!

Я не смогла разглядеть, что делала тварь, но Айолин в мгновение ока покинул зону действия кристаллов.

Схватка была ужасающе тихой, не было ни звона оружия, ни криков, даже мерзкий нарастающий смех-скрип существа прекратился. Только глухие удары, шелест травы и звук ломающихся сухих веток.

Как ни странно, лучше всего было заметно чудовище. Вернее, смазанное чёрное пятно, то и дело появляющееся в поле зрения меж тёмных силуэтов деревьев, а вот Айолина я почти не видела, но утешало одно.

Раз бой продолжается, гомункул жив и способен стоять на ногах.

Пока.

Пульс бил в виски, а кончики пальцев холодели от плохого предчувствия. Оценить на чьей стороне перевес в сражении было невозможно, но мой дар безошибочно подсказывал, что дерьмовее расклад не придумаешь. Я знала, если ничего не придумаю, Айолин не выживет.

Кидать сферу не имело смысла, бой шёл уже на приличном удалении от нашего укрытия, но даже будь он рядом, попасть в нечисть я бы не смогла, а вот ослепить и дезориентировать гомункула запросто.

И тут я увидела то, отчего все связные мысли покинули меня.

Мужчина был слишком занят схваткой, поэтому не видел, как силуэты дальних деревьев неожиданно раздвоились, и пять… нет, шесть копий чудовища, что до сих пор скрывались в тени вековых стволов, синхронно склонили головы, взглянув на сражение.

Они засмеялись, довольные своей шуткой – тем, что выманили жертву за пределы круга и позволили поверить, что шанс на победу есть.

Глава 22

– Их много! Запали огонь! – закричала я, что было сил, надеясь, что Айолин меня расслышит. А сама рванула обратно к стоянке.

Действовала больше на инстинктах, чем в действительности просчитывая ситуацию. Схватила было лук, но соотнеся вес магической сферы и стрелы, отбросила в сторону.

Где-то позади меня Айолин активировал свой артефакт, полыхнуло марево огня. Слишком слабое, чтобы быть надёжным. Должно быть, после обильного дождя даже магическое пламя неохотно схватывало влажную древесину.

Я не обернулась, чтобы не терять и секунды, схватила одно из полотенец, сушащихся на рогатине. Обернула им сферу и завязала на манер кулька. Обхватив странную ношу, метнулась обратно к ограждению, не забыв с помощью второй сферы зажечь потушенный на стоянке костёр.

Айолин сидел вдалеке, привалившись к дереву с полыхающей кроной. Даже отсюда я видела поблескивающую в отблесках огня кровь, залившую плотную куртку из дублённой кожи.

Только в сказках прекрасные рыцари всюду разъезжают в латах. На деле полный доспех надевают крайне редко, обычно лишь перед непосредственными боевыми действиями, когда есть время на подготовку. Стандартное походное обмундирование орденцев состоит из плотных курток с металлическими пластинами, наручей и других отдельных элементов доспеха. Гораздо легче и в то же время надёжно.

И всё-таки тварь без особого труда располосовала толстую кожу и пробила металлические пластины. Я не могла оценить в полной мере состояние своего спутника, но, если бы не языки пламени над головой, он был бы уже мёртв.

Тем не менее, острое чувство смертельно опасности чуть стихло. Возможно, критическая точка была пройдена, и теперь у нас появились неплохие шансы на выживание.

Тёмные тени кружили возле Айолина на грани светового круга. Скрипа-смеха больше не было, похоже, огненные сферы стали для тварей неприятным сюрпризом. Вот только огня от сгорающего дерева не хватит, чтобы продержаться до утра. Нужно дать возможность Айолину вернуться в защитный круг.

Зачем он вообще покинул его?

Злясь на себя за бесполезность, я начала осторожно, на манер пращи, раскручивать полотенце со сферой внутри. Когда, как мне показалось, снаряд оказался в нужной точке, я выпустила ткань из рук, молясь, чтобы сфера разбилась вблизи какого-нибудь дерева и подожгла его.

Айолин понял мой замысел ещё до того, как полотенце коснулось земли. Плавно, будто и не был ранен, поднялся и почти на пределе видимости метнулся к новому участку света.

***

Позже я осознала, что сглупила. Айолину хватило бы огня и от его заклинания. Он мог бы использовать угли и пылающие ветви дерева, чтобы поджечь окружающие кустарники и проложить огненную тропу до защитного круга из кристаллов.

Мне оставалось лишь развести костёр на стоянке и позволить гомункулу всё сделать самому. Но я настолько устала от вечного ощущения бесполезности в этой вылазке, что схватилась за возможность помочь и в результате потратила ценные артефакты совсем не рационально.

И всё-таки важнее, что мы проложили огненную тропу от второго подожжённого дерева. Гомункул добрался до меня уставшим, но почти невредимым.

Я говорю «почти» лишь потому, что не все раны на теле мужчины успели затянутся до нашего воссоединения, но большая часть из них уже зарубцевалась или, как минимум, перестала кровоточить. Айолин выглядел измождённым, но смертельная опасность миновала.

Твари сторожили нас вплоть до рассвета, в предрассветных сумерках они исчезли, хотя я буквально кожей ощущала нечеловеческую злобу.

Гомункул после сражения чувствовал себя неважно, но первым делом прошёл проверить место ночного боя и вернулся назад со странной белой маской в руках. Казалось, она была отлита из гипса – с узкими прорезями для глаз и улыбающейся щелью на месте рта.

– Это всё, что осталось от того, которого мне удалось убить, – Айолин постучал по поверхности пальцами. – Когда я сорвал с него маску, он будто ослеп и перестал видеть меня.

Я масок на лицах ночных созданий не заметила, но, с другой стороны, и не сталкивалась с ними лицом к лицу.

Интересно, кстати, почему?

Неужели, они приходили лишь за мужчиной? Быть может, Ард велел им не трогать меня?

Гадать было бессмысленно. Как и всерьёз рассчитывать на то, что тёмные создания не навредят мне. Всё же Тьма – есть Тьма. Не уверена, что она может пойти против своей сути.

– Кстати, – внезапно вспомнила я. – Зачем ты покинул защитный круг?

– Подойди сюда, – Айолин поманил меня рукой и подвёл к кристаллу. – Не знаю, как ему это удалось, но он повредил защиту.

Я склонилась над прозрачным с фиолетовыми вкраплениями камнем. Ночью от него исходило едва заметное свечение, но днём он казался почти обыкновенным. У основания вилась небольшая трещина, настолько незначительная, что она скорее угадывалась, чем действительно виднелась.

– Как ты её разглядел? – поразилась я.

– Не глазами уж точно. Магический фон изменился.

Покосившись на измождённого после трудной ночи мужчину, сосредоточенно расследующего повреждённый кристалл, я промолчала. Интересно. Не думала, что Айолин настолько чувствителен к магической энергии. Обычно это доступно лишь магам и некоторым одарённым, вроде Криса и мастера Рейдала.

Возникал вопрос. Видел ли Айолин, что я бездарок? Неужто знал и молчал?

– Ольга, мне придётся поспать, – подняв взгляд на усталое лицо, я согласилась со спутником. Мужчина выглядел измождённым. Хотя раны затянулись совсем, я подозревала, что столь серьёзные повреждения не могли пройти для организма незамеченными. – Но сначала позавтракаем, нужно возместить потраченные силы.

Обычно мы не трогали запас сушёного мяса, обходясь пойманной дичью, но просто варёной крупы Айолину для восстановления было откровенно мало. Поэтому наскоро настругав твёрдые волокна, отправили их вариться в котелок, а сами решили, что делать дальше.

– Утешает, что чем бы ни были наши вчерашние гости, днём они не появляются. Нужно возвращаться в деревню и запросить подмогу.

Я забеспокоилась. Мы не могли вернуться, не найдя убежища. Если сюда нагрянет вся орденская рать, шанс того, что я смогу разыскать половинку сферы был ничтожен. Мне и так предстояло придумать, как убедить Айолина исследовать убежище, а не следовать инструкции – самим не соваться, дать знак остальным и ждать подкрепления.

«Не знаю, чего ты добиваешься, Ард, но твои детишки совсем делу не помогают», – мрачно подумала я.

На самом деле, больше всего мне хотелось прислушаться к доводам спутника и покинуть лес, что теперь казался зловещим и ещё менее гостеприимным, чем раньше. Даже днём, в тёмных тенях от деревьев чудились зловещие очертания ночных наблюдателей.

– Ты не боишься, что мы можем привести их за собой к поселению? – мой вопрос был лишь отчасти продиктован желанием отговорить Айолина от возвращения. По какой-то причине жители деревни не знали о существовании подобных тварей в лесу. Возможно, мы разбудили их своим присутствием. Или сработала защитная система, оставленная Умброй.

Айолину чудом удалось убить одного. Крестьяне не смогут противопоставить им ничего.

По мрачному лицу гомункула я осознала, что его беспокоят те же мысли:

– Не нравится мне всё это. Эти твари не из обычных монстров. Ими движет не просто злоба и желание набить брюхо. Они любят играть с добычей и наслаждаются её отчаянием. Подобные им не будут отсиживаться в лесу, им нужны разумные жертвы. Поэтому странно, что ни о чём подобном мы до сих пор не слышали.

– Возможно, это знак, что мы на верном пути.

– Боюсь, ты права.