Текст книги "Книга ВПН (СИ)"

Автор книги: Злата Косолапова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я? – Я удивленно повернулась к наёмнику. – Но… Хм…

– Думаю, что увидев тебя, он сразу это заметил. – Вебер коротко пожал плечами. – В этом я почти не сомневаюсь. Чёрные волосы, бледное личико, голубые глаза…

Я смутилась. Так вот оно в чём дело, значит… Ну, теперь всё хотя бы встало на свои места.

– А что с ней случилось? – спросила я, отгоняя находящее тщеславие – быть похожей на жену Беста как-то даже льстило мне, вот уж не знаю почему.

– Она умерла, Царствие ей Небесное. – Вебер прищурил глаза и коротко размял усталую шею. – Главарь одного из московских кланов подослал к ней наёмного убийцу и тот застрелил её. Бест не знал себя от горя. Я его понимаю, если честно. Я хорошо знал Аню, и даже мне не хватает её с её чуткой добротой и всегда ласковым взглядом. Одним прекрасным человеком меньше в этом дрянном мире…

– О, мне так жаль, – прошептала я. – Это просто ужасно…

Я почувствовала, как после слов Вебера меня коснулась терпкая печаль. Как трагично иногда завершаются жизни людей…

Некоторое время мы с наёмником продолжали свой путь в молчании. Дорога снова начала казаться мне слишком монотонной, да и народа на ней практически не было. Пока мы шли по Е105 в сторону Клина, нам встретилось лишь несколько торговых караванов, парочка мародёров-торговцев и один путник. Вебер сказал, что днём на этой дороге встречается довольно много бандитов, и что сегодня нам ещё повезло, раз мы ограничились лишь одной стычкой с опасными типами.

Устало ковыляя по трассе, я прокручивала в голове слова Вебера о том, что до темноты нам обязательно нужно было дойти до Ямуги, затем найти ночлег, а завтра утром сразу же отправиться в Клин. Вебер также сказал, что в Клину можно будет попытаться поймать попутку и добраться на машине чуть ли не до самой Москвы. Однако наёмник сразу заявил, что особо надеяться на это не стоит: здешние бомбилы часто требовали больших денег за свои услуги, а с деньгами у нас была напряжёнка.

До Ямуги мы плелись около сорока минут. Жара медленно спадала, и ветер словно остывал, становясь всё более резким. Небо окрыляло меня своей бездонностью. Я всё любовалась им, наблюдая за низкими облаками, быстро проносившимися над нами, а Вебер не уставал повторять, что когда-нибудь я навернусь и упаду в яму, если не буду смотреть себе под ноги.

Кстати, путешествовать с Вебером оказалось одним удовольствием. Мы часто с ним смеялись, рассказывали друг другу какие-то истории, делились советами. Вебер очень нравился мне: его жизнерадостность и рассудительность здорово поддерживали меня. Я всё думала о том, что он был совсем не похож на прожжённого жизнью обитателя пустошей или на жаждущего наживы мародёра. Он даже с трудом походил на классического наёмника. Был он каким-то другим всё-таки. Уж слишком умным для простого обывателя и слишком умелым для жителя какого-нибудь бункера. Скорее всего, он пришёл откуда-то издалека. Может быть, из какого-то большого города. Возможно, из Москвы? В любом случае, мы не откровенничали с Вебером о том, откуда мы и для каких целей шатаемся по мёртвым землям. По крайней мере, сейчас эти разговоры между нами не велись.

Размышляя, я рассматривала огромный недостроенный торговый центр, высившийся у обочины трассы. Я таращилась на раскрошившийся бетон плит и торчащие из них арматуры ровно до тех пор, пока не врезалась в застывшего на дороге Вебера. Пробормотав извинения, я посмотрела туда, куда был направлен бинокль наёмника, то есть в сторону домов и коттеджей в посёлке Ямуга. Вебер со всем вниманием оценивал обстановку, и я не собиралась ему мешать.

Прищурив глаза, я обвела взглядом близлежащее поселение. Некогда жилые дома в посёлке располагались прямо за протянувшимся перед нами оврагом. Многие из этих домов превратились в груду обломков, заросшую бурьяном и красным мхом.

– Мы пойдём по дороге? – спросила я, когда Вебер убрал бинокль в сумку.

– Нет, – ответил он. – Пройдём под мостом и двинемся по окраине посёлка. Здесь ходить по открытой местности слишком опасно, даже днём.

– Почему? Бандиты?

Я подавила зевок и поправила респираторную маску, сползающую с моего лица.

– Бандитов я уже давненько тут не видел, – буднично ответил Вебер, снова одевая солнцезащитные очки. – Путники частенько здесь раньше ночевали, но стали чаще обходить посёлок стороной с появлением местной легенды о том, что, мол, в Ямуге живёт некий убийца, который косит всех, кто здесь шляется.

Вебер вдруг резко развернулся ко мне, схватил за плечи и встряхнул. Я испуганно отшатнулась от него, и наёмник захохотал. Состроив сердитую мину, я двинула ему в плечо.

– Очень смешно, – произнесла я. – Ты шутишь или серьёзно?

– Я не верю в байки, придуманные торгашами и сплетниками, – усмехнулся Вебер. – Но допускаю, что россказням об убийце есть место быть. Не просто же так эти места в последнее время пустуют. Короче, как бы там ни было, у нас всё же есть некоторый выбор – мы можем рискнуть и пойти в Ямугу, можем поискать другой ночлег. В этих местах лучше не ночевать на открытой местности, но время у нас ещё есть, так что мы можем отправиться дальше и заночевать ближе к Клину. В радиусе километра мы точно успеем что-то найти. В общем, контракт твой, тебе и решать. Я в любом случае за тебя головой отвечаю.

Вебер скосил взгляд в мою сторону, и я покривила ртом. Честно говоря, я слишком устала, чтобы куда-то топать и к тому же ещё и место для ночлега искать. Подумав немного, я поняла, что моё утомление пересиливает страх перед байками о неизвестных убийцах.

– Тогда в Ямугу, – ответила я твёрдо.

Вебер кивнул, и мы направились в сторону моста. Сворачивая к поселку, который выглядел так тихо и спокойно, я подумала, что без всяких сомнений приняла верное решение. А зря.

***

Мы перебрались через почти полностью высохшую реку и поднялись по землистому склону оврага. Небо уже порыжело на горизонте, ожидая заката. Надо было спешить.

Быстро взобравшись на пригорок, Вебер ловко сиганул на дорогу, идущую через поселение, после чего, подхватив меня под локоть, помог выбраться на дорогу и мне. Это улица за рекой, где мы стояли, оказалась приятной взгляду, так как многие дома и другие строения выглядели вполне целыми.

Собираясь осмотреться, мы с Вебером спрятались за покосившимся забором. Декстер вдруг закопошился, порыкивая, и наёмник положил руку ему на голову, чтобы он немного успокоился.

Я огляделась. Деревья сухими ветвистыми палками чернели на фоне розового неба. Грубые кривые корни этих деревьев зарывались в грязно-коричневую землю, из которой торчали разодранные остатки автомобильных покрышек. Искореженные автомобили были раскиданы по всему посёлку, в основном их можно было заметить возле посеревших от пыли домов.

Вебер вышел из-за забора и остановился на пяточке возле детской площадки. Я выбралась вслед за ним.

– Что-то здесь не так, – сказал наёмник, с подозрением сощурив глаза.

– Что тебе не нравится?

Я взволнованно огляделась. Может, надо было всё-таки наплевать на усталость и пойти поискать ночлежку в другом месте?

Вебер не ответил на мой вопрос, он обошел покорёженный красный автомобиль, что валялся металлическим куском перед нами, и напряженно застыл на месте. Сидя возле Вебера, Декстер начал вдруг беспокойно рыкать. Рекс, вторя ему, заскулил, затем резко вскочил и тихонько посеменил вперёд. Вебер с раздражением схватил его за шкирку.

– А, ну назад, мохнатые, – рявкнул он. – Попали мы. Здесь логово ястровых, чтоб их.

Ястровых? Кровь отлила от моего лица. Что?! Стоп. Ястровых?!

– Только не это, – прошептала я, ощущая, как мой желудок съеживается от ледяного ужаса.

Послышался заунывный вой, сменившийся раскатистым рёвом.

– Ястровые, – пятясь, шептала я в паническом приступе. – Ястровые… Да не может этого быть…

В эту секунду я тридцать три раза горько пожалела о своем «верном» решении пойти в Ямугу. Хуже напасти, с которой мы сейчас столкнулись, просто не придумаешь. Ястровыми вольный народ мёртвых земель называл диких монстров, которые когда-то давно были людьми. Радиация изменила их настолько, что от их человеческой сущности остался только один лишь силуэт.

Ястровые были сильны. Михаил Соболев когда-то сказал мне, что один ястровый равен по силе одному медведю. Выглядели они, как худощавые люди с длинными конечностями и с тёмно-коричневой, неровной, словно после сильного ожога, кожей. На их лысых головах с плоской мордой белыми или жёлтыми огоньками светились круглые глаза. Носа у них не было, зато была огромная пасть с россыпью острых клыков. А ещё у них не было горла. Пасть была, а там где должно было быть горло, полость рта затягивала кожа. Ястровые питались иначе, нежели обычные люди или животные. В их глотках образовывалось отверстие, когда они проглатывали пищу. Позже отверстие снова закрывалось. В общем, гадость, какую ещё поискать в этом изуродованном мире. Кстати, ястровые совсем не боялись дневного света, как полагали многие из людей. Совсем наоборот. Они любили солнечный свет, видимо, из-за излучения, но днём охотились очень редко, вся их активность проявлялась именно ночью.

К счастью, для жителей мёртвых земель, ястровым редко удавалось сбиться в большие стаи: они не размножались, потому объединялись с собратьями, чтобы им было легче выживать. Обычно группа из трёх-четырёх ястровых была довольно большой редкостью. Здесь их было пятеро, и нам встреча с такой стаей, обитающей в Ямуге, грозила быстрой и страшной смертью. Зато теперь мне было понятно, почему люди старались обходить Ямугу стороной и почему про неё ходили подобные услышанной мной легенды.

– Вебер, что нам делать?! – истерично спросила я, ощущая, ощущая, как волосы на моём затылке встают дыбом.

Ястровые двигались к нам, обливаясь липкой слюной, шипя и качая страшными головами. Рычание собак Вебера мешалось с подвываниями мутантов. Вебер молча указал мне на баллоны с газом у одного из домов, там же неподалеку стояли канистры, судя по всему из-под бензина.

– Пытаться выбраться из этого дерьма, в которое мы так здорово влипли. Кстати, начинаем действовать прямо сейчас. – Медленно пятясь назад и не поворачиваясь ко мне, наёмник указал большим пальцем себе за спину. –Как только дам знак, прыгай за насыпь у забора.

Я быстро обернулась, и в эту секунду, один из ястровых с грохотом запрыгнул на крышу одного из ржавых автомобилей. Пригнувшись, я вскрикнула, почти сразу зажав себе рот двумя руками.

– Давай! – крикнул Вебер, выхватывая винтовку из-за спины и отпрыгивая куда-то в сторону.

Я разом упала на землю и спряталась в низине за горой насыпи. Звуки выстрелов смешались с руганью и зверскими взвизгами ястровых. Я с ужасом думала о том, что если Вебер не сможет взять ситуацию под контроль, то нам с ним придет быстрый и страшный конец. Вот действительно конец, потому что ястровым-то точно наплевать и на знак Беста на моем запястье, и на то, как я быстро бегаю, и уж точно наплевать на любые слова и убеждения.

Убийственно-страшный рокот сменялся то металлическим бабаханьем, то каким-то уханьем, то пальбой.

Содрогаясь от страха, я сидела в своём убежище несколько долгих минут. Вебера не появлялся, его собаки тоже. В голову уже начали лезть нехорошие мысли, когда рядом послышался шорох и наёмник выпрыгнул из-за насыпи. Он упал на землю рядом со мной, за ним, поскуливая, в низину прыгнул Рекс. Декстера я не видела и не знала, жив ли он ещё.

Я посмотрела на Вебера. Маски на нём не было, только очки.

– Плохи наши дела, – прохрипел наёмник. Напряжение перекосило его лицо. – Но у меня есть план. Ты по-прежнему сиди здесь и не высовывайся.

Вебер перехватил винтовку и снова выпрыгнул из-за насыпи на дорогу. Я успела заметить, как он снимает гранату с пояса. Уже через секунду наёмник метнулся обратно. Оскалившись, он подхватил меня за шкирку и с силой отбросил в сторону.

Раздался оглушающий взрыв.

– Рекс! – только и успела воскликнуть я, падая куда-то.

Собака кинулась за мной, в тот момент, когда я уже кувырком скатывалась вниз по склону оврага. Я упала, сильно ударившись левым боком о ребристый кусок бетона. Падение вышибло из меня понимание происходящего, дыхание сбилось, в глазах потемнело. Какая ужасная боль! Я хрипло застонала, в голове зашумело, и из глаз потекли слезы. Удар был слишком сильным. Я почувствовала, что начинаю истекать кровью. Мне нужна была помощь. Однако я даже толком не могла и слова вымолвить, не говоря о большем. Сдавленно хрипя, я пыталась вдохнуть побольше воздуха.

Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем Вебер оказался рядом. Выстрелы, череда оглушающих взрывов, рычание и визг уже затихли, когда наёмник, подошел к краю оврага за забором и прокатился по камням вниз до меня.

– Эти гады не такие тупые, как могло бы показаться, – сообщил Вебер. – Трёх из них накрыло взрывом и разнесло на молекулы. Одного задело, Декстер с ним закончил. Самый изобретательный укрылся в кирпичном доме в конце улицы. Надо попробовать его достать оттуда… Птенец? Ты меня слышишь?

Мне было так плохо, что я даже не могла ответить ему. Вебер обернулся, и его лицо мгновенно побледнело, а глаза шокировано расширились. Наёмник метнулся ко мне, но я уже едва ли что-либо понимала. Мой бок и спину будто бы покрыл лёд, половина тела онемела, одновременно с этим мои раны объяло сухое жжение. Мне хотелось пить, страшная жажда давила горло, а перед глазами всё плыло куда-то в сторону. Осознание происходящего доходило до меня слишком медленно.

Ругаясь сквозь зубы, Вебер подложил мне под голову свой рюкзак, затем быстро снял с меня маску и очки. Стянув с меня куртку, наёмник расстегнул мою толстовку. Под которой, к моему огромному счастью, я носила майку. Уже через секунду Вебер достал из своей карманной аптечки мазь и какие-то лекарства. Я в ужасе дёрнулась и замычала, когда увидела шприц, заполненный какой-то сывороткой – вообще-то, я никогда не боялась уколов, просто пару дней назад по понятным причинам у меня несколько обострилась реакция на шприцы с неизвестными сыворотками.

– Тише ты, – хмурясь, прошептал Вебер, кладя руку мне на лоб. – Это всего лишь обезболивающее.

Наёмник сделал мне инъекцию, введя иглу на сгибе локтя. Сразу после этого он осторожно перевернул меня на бок и немного приподнял майку, чтобы обработать рану. Я была в таком ужасном состоянии, что мне было плевать, в одежде я лежу или без неё. Через две минуты, я почувствовала, как мои глаза закрываются.

Приоткрыв глаза, я пыталась сфокусировать взгляд на легких перьях облаков в небе. Где-то трещал огонь, в лесу позади хорошо слышался шорох ветра. Пахло дымом и смолой. Я повернула голову. Рекс лежал рядом со мной, пригревшись у меня под боком. Декстер догрызал куриную кость, растянувшись у меня в ногах.

Я осторожно дотронулась до пропитанной кровью майки. Рана уже почти не болела. Вебер сделал перевязку. И, судя по всему, перед перевязкой использовал Р-тюбик.

Как только я зашевелилась и протянула руку, то тут же получила в неё бутылку воды. Приподнявшись, я сделала пару глотков, затем потерла глаза и взглянула на наёмника. Он сидел на земле рядом со мной и курил.

– Ну? Ты как, птенец?

Вебер кинул на меня быстрый взгляд.

– Значительно лучше, – прохрипела я и потрепала по холке радостного Рекса, из стороны в сторону водящего хвостом по сухой земле. – Спасибо.

Я поёжилась под резким порывом ветра и смутно осознала, что сижу в одной лишь майке. Припоминая происходящее, я быстренько натягивала на себя толстовку и заливалась краской. Заметив это, Вебер усмехнулся и покачал головой.

– Уймись, – бросил он, не глядя на меня и всё ещё улыбаясь. – Чего я там не видел?

Я застыла с курткой в руках.

– Что? – ошеломленно переспросила я. – О чём это ты? А что ты видел?

Наёмник закатил глаза.

– У тебя рана на боку, дурында, – сказал он, поднимаясь и хлопая себя по боку. – Всего лишь на боку.

Я отмахнулась, одевая куртку и глядя на то, как Вебер выбирается из низины. Спустя несколько минут, я выбралась вслед за ним.

– Что будем делать? – поправляя очки, спросила я.

– За последние полчаса оставшийся в живых ястровый больше не появлялся. – Вебер ловко перехватил винтовку. – Думаю, что я его ранил. Пойду, доберусь до кирпичного здания и проверю, что там, а ты будь здесь, птенец. Рекс, за мной.

Вебер ушёл. Я провожала его беспокойным взглядом, намереваясь спрятаться где-нибудь и подождать его. Усевшись возле забора рядом с Декстером, я покрепче сжала пистолет в руке и напряженно огляделась. Не помню, сколько прошло времени, однако наёмник всё не появлялся. Я переживала за Вебера. К тому же, оставаться сидеть совсем одной посреди неизвестности, становилось всё менее приятной перспективой, и я решила, что схожу на разведку. Выбравшись на дорогу, я быстро огляделась: никого, только раскиданные на дороге покрышки, куски автомобилей и останки тел ястровых.

Рёв ястрового и металлический скрежет послышались из здания, куда ушёл Вебер, в тот момент, когда я прошла примерно половину улицы. Окликнув Декстера, я на всех порах рванула к коттеджу. Пробежав по первому этажу, забросанному обломками мебели, одеждой и гильзами, я запрыгнула на лестницу и понеслась наверх. И лишь вбежав на третий этаж, я наконец увидела Вебера.

Что-то хрустнуло под подошвой моего ботинка – стекло. Я перевела взгляд на Вебера. Наёмник стоял возле кровати, на которой ук моему огромному удивлению лежал умирающий старик. Мёртвый ястровый валялся под обломками шкафа у самого края полуразрушенного этажа. Невероятно… Живой человек здесь, в логове ястровых?..

– Ястровые сегодня утром притащили его сюда, – угрюмо сообщил Вебер. – Ему удалось сбежать, спрятаться здесь и протянуть до вечера….

Старик был одет в поношенную рваную одежду: прохудившуюся длинную кофту, старое пальто и штаны, перевязанные верёвкой. Хватая ртом воздух, он махнул Веберу, чтобы тот наклонился к нему.

Наёмник опустился на одно колено, затем преклонил голову к умирающему старике и прислушался. Я наблюдала эту картину со стороны, не в силах сделать и шага. Пробежав взглядом по этажу здания, я увидела старый матрас с самодельной подушкой и с тонким свёрнутым одеялом, два столика, заставленные посудой, ящики, сложенные у старого шкафа.

Принюхиваясь, Рекс сидел у края разрушенной стены, откуда открывался вид на Ямугу, трассу Е105 и бескрайний лес. Я тоже подошла ближе к краю стены и замерла, глядя на мир вокруг. Моя душа скорбела о несчастном старике.

Уже через минуту Вебер поднялся на ноги. Подобрав с изодранного кресла старое одеяло, он накрыл им испустившего дух старика, затем подошёл ко мне и молча встал рядом.

– Думаю, что нам нужно осмотреться и остаться ночевать в одном из домов, – не поворачиваясь, тихо сказал наёмник.

Я прикрыла глаза, наблюдая, как багряное солнце разливает по Ямуге свет – розовый и мягкий, словно сироп. Порыжел бетон, потеплели бледные камни, заалели окна старых домов.

– Что он сказал тебе? – спросила я, переводя растерянный взгляд на Вебера.

Наёмник смотрел куда-то вдаль, на закат. Его лицо было абсолютно бесстрастным.

– Что он мечтал умереть на закате.

***

Двухэтажный коттедж, в котором мы решили переночевать, находился в самой середине улицы, где произошла наша стычка с ястровыми. Первые десять минут мы потратили на то, чтобы внимательно осмотреть дом.

Я тихонько прохаживалась по гостиной на первом этаже, глядя на пропылённые стены с выцветшими обоями. Доски в полу продавливались и визжали при каждом моем шаге, с потолка то и дело сыпались ворохи пыли и песка.

Рыже-красные отблески заката проливались сквозь щели между досок, которыми были заколочены окна. Теплый свет касался старой мебели, скользил по полу, где на поеденном молью ковре вперемешку с книгами были разбросаны остатки сервиза. Я остановилась возле деревянного комода. На кружевной салфетке пылились шкатулки и резные рамки с фотографиями. На одной из фотографий я увидела двух ребятишек, мальчика и девочку: оба были белокурыми и курносыми и, судя по фото, они играли в мячик у речки. Перевернув фотографию, я прочитала:

«Петя и Алиса, 2018 год».

Неожиданно мне на сердце камнем легла тяжелая тоска. Я всё смотрела на этих детей, что были сфотографированы в тот самый год, когда началась война, и думала о том, какой была их жизнь до этого года и какой она стала после. Думали ли их родители, когда делали эту фотографию, о том, что возможно завтра уже всё закончится и тот снимок, что они делают сейчас на память, уже никому не будет нужен? А что же стало с этими детьми после войны? Они умерли? Умерли, не успев пожить?

В груди вдруг заныло щемящее чувство жалости, на глаза навернулись слёзы. Услышав шаги Вебера, я быстро перевернула фотографию, положив её лицом вниз. Стекло звонко ударилось о поверхность тумбы, и я вздрогнула.

– Что-то не так? – спросил Вебер, заглядывая в комнату.

Я молча покачала головой. Не желая показывать свои слёзы, я отвернулась к Рексу, взъерошивая его загривок. Вебер ушёл куда-то в сторону кухни, а я вышла в прихожую и поднялась по лестнице наверх. Длинный узкий коридор с ворсистым истоптанным ковром вёл в две комнаты. Комната, ближайшая к лестнице, оказалась детской. Здесь было не так много мебели: двухъярусная кровать из дерева, два узких шкафчика с прикрепленными к ним рисунками, и широкий стеллаж с книгами и раскрасками. Изодранное синее одеяло валялось на полу, как и выцветшие кубики. Пыльные куклы и разномастные машинки красовались на узких полках у окна.

Покинув детскую, я отправилась в комнату, находившуюся в самом конце коридора. Спальня была небольшой, в середине комнаты, у окна, стояла широкая двуспальная кровать, застеленная отсыревшим гниловатым бельём. У западной стены высился массивный шкаф, перед которым валялось изодранное кресло.

***

– Должно быть, – пробормотала я. – Тихо здесь сегодня ночью будет впервые за много дней.

– С этим не поспоришь.

Вебер разломил сухую ветку и закинул её в камин гостиной. Он снял свою куртку и броню и теперь сидел в футболке, разжигая огонь в камине. Я же устроилась на диване, держа в руках металлическую кружку, в которую наёмник нахлобучил мне какое-то пойло типа вина или портвейна.

– Ночью я буду на часах, – сообщил Вебер, помолчав немного. – Лягу здесь.

Он, не поворачиваясь, указал пальцем на диван, где я сидела.

– И что? Спать совсем не будешь? – спросила я, глядя на него, вернее, на его спину.

Алкоголь уже начал дурманить мне голову. Но как же приятно было ощутить мягкую теплоту, расползающуюся по всему телу.

Вебер выпрямился и отряхнул джинсы.

– Буду, но местами. – Наёмник улыбнулся мне. – Мне не привыкать.

Почувствовав некоторое смущение, я отставила кружку в сторону и слезла с дивана. Нужно было найти чайник и вскипятить его. Мы провозились с ужином до самого вечера. И теперь, перекусив, сидели у огня, отогреваясь и попивая портвейн местного разлива. После чая, я улеглась на диване, ощущая дикую усталость. Вебер же, который уселся на кресло поближе к огню, достал из кармана пачку спичек, в очередной собираясь закурить. Я покривила ртом. Ну, не понимала я этого удовольствия от курения. Тоже мне, привычка. От курения люди умирали и в более лучшие времена. Кинув взгляд на наёмника, я поняла, что он едва ли выглядел усталым до этих минут. Видимо, только сейчас он позволил себе немного расслабиться.

– Почему же ты ушла из Адвеги, птенец? – как-то неожиданно спросил у меня Вебер, глядя на рыже-красные язычки огня, пылающего в камине.

Я немного помолчала. Честно говоря, мне уже давно хотелось поделиться с Вебером всем тем, что тяжелым грузом лежало у меня на душе, но, признаться, я не так давно стала полностью доверять ему.

– Это долгая история, – ответила я. – Долгая и грустная. Вообще-то Адвега никогда не была моим домом.

Вебер кинул на меня быстрый взгляд.

– Сильное заявление, – отозвался он. – А по близким скучать не будешь?

Я тяжело вздохнула, вспомнив Рожкова, Настю и Надежду Александровну.

– Уже скучаю, – с горечью ответила я. – У меня там было совсем немного друзей, но все они были замечательные. И всё же, Адвега – не мой дом. – Я отвела взгляд и мягко улыбнулась. – Я больше скучаю по своему родному городу. Там все мои близкие. Там меня ждёт отец…

– Так ты из Москвы? – спросил наёмник, удивленно приподнимая бровь.

Он дотянулся до кучи из сломанных досок и кинул несколько обломков в костёр.

– Нет. – Я отрицательно покачала головой. – Я из Купола.

Вебер замер с очередным обломком в руке. Он резко обернулся и как-то странно посмотрел на меня. Некоторое время мы сверлили друг на друга взглядами. Вебер был ошеломлен, и я его понимала. Через мгновение наёмник всё-таки кинул ветку в огонь и снова откинулся на спинку старого кресла.

– Так ты из Купола, значит, – пробормотал Вебер, почесав подбородок. – А в Москве что?

– Там я должна встретиться с ревизором… – Я тяжело вздохнула. – Только пока я знаю только то, что мне стоит начать искать его с ГУМа… Но, в общем, неважно, там на месте разберусь.

– Могу дать тебе небольшую наводку, – задумчиво сказал Вебер, едва заметно пожав плечами. – В ГУМе есть одна забегаловка, в народе её зовут «Амадеус». Там сидит парень, Цент. Короче, он связной ревизора. Найдёшь его, и он выведет тебя к ревизору. Но только если ты, конечно, докажешь ему, что ты действительно из Купола.

– Ого, – прошептала я, ошеломленно улыбаясь. – Вебер, сколько ещё помощи мне ждать от тебя? Спасибо тебе огромное! Это очень важная информация. – Наёмник хмыкнул и отмахнулся. – Я иногда поражаюсь, и откуда ты всё это вообще знаешь?

– Поверь мне, я много чего знаю. – Подмигнул мне Вебер. – Даже где и как достать нынче почти полностью утраченный цистамин, и не хрень намешанную, а красоту, чистую, словно стеклышко.

Я улыбнулась, а Вебер снова занялся огнём.

Ещё некоторое время мы сидели с Вебером в гостиной старого дома, греясь у камина. Обсудив завтрашний маршрут, дорогу до Клина и детали путешествия, мы решили начать готовиться к ночи.

– Что ж, птенец, – сказал Вебер, уже порядком надравшись своим портвейном. – Думаю, тебе пора в опочивальню, а мне готовиться держать караул.

– О, да, конечно. В Вашем состоянии – самое оно, господин Вебер, – ответила я, потягиваясь. – Ну, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Машка.

Вебер улыбнулся мне, затем сбросил хлам со столика у камина на пол, чтобы освободить место и разложить там свои вещи.

Я поднялась наверх. Вместе со мной оставили ночевать Рекса, поэтому я была абсолютно спокойна за свой сон. В спальне я зажгла несколько свечей, из тех, что были расставлены на комоде, затем подготовила кровать ко сну и сразу же улеглась. Тепло и бессилие мгновенно навалились на меня мягким полотном, и уже через пять минут я провалилась в сон, позабыв все на свете.

ГЛАВА 10

Семь утра. Я с жадностью глотала воду из бутылки, заливая ей сухость в горле. В голове шумело, кости ломило, волосы ещё не высохли после быстрой помывки в ванной старого дома в Ямуге. Заметив, что Вебер сегодня с утра был чрезвычайно бледный и какой-то помятый, я сразу поняла, что он пил весь свой хвалёный караул. Удивительно, что мне вообще удалось разбудить его.

Устало вгрызаясь в половинку слишком кислого яблока, я подумала о том, что наша дорога до Клина будет утомительно долгой. Мы покинули Ямугу всего полчаса назад и по-прежнему плелись по автомобильной трассе Е105 без всякого намёка на оживленные поселения. Бесконечный лес, тянущийся вдоль дороги, иногда сменялся или почти полностью высохшими озерами, или желтеющими, выжженными солнцем полями. Изредка взгляду попадались реки, заросшие высокой травой, и размытые дороги, ведущие к остаткам поселений. А уже спустя полтора часа у обочины трассы начали вырастать пятиэтажки и высокие дома. Узкие тропинки неожиданно превратились в широкие заасфальтированные улицы, а у дорожных карманов стали появляться автобусные остановки.

Мы с Вебером прошли мимо свёрнутой таблички с надписью «Клин», и продолжили идти по шоссе к центру полупустого города. Там мы сразу же встретили караванщиков, развернувших лагерь прямо на обочине трассы. Помимо караванщиков на дороге присутствовали и другие люди. Я огляделась. Из стороны в сторону неспешно прохаживался вольный торговец, пытающийся объяснить хилому путешественнику важность отсутствия металлической крошки на дне походного чайника. Молодая женщина с убранными в хвост кроваво-красными волосами с пристрастием рассматривала предлагаемые ей одним из торговцев ножи. Кое-кто из жителей шатался возле самодельных прилавков, разыскивая для себя что-то полезное. Неподалеку от торговой точки караванщиков крутились какие-то рослые парни в тёмной одежде спортивного кроя. Они что-то с энтузиазмом обсуждали и громко смеялись, заливая в бак своей старенькой «Нивы» топливо из грязной металлической канистры.

Мы с Вебером остановились на пяточке прямо напротив караванщиков: нам надо было купить воды. Пока наёмник торговался с ребятами, я от нечего делать выудила из канавки сухую палку и решила покидать её Рексу и Декстеру.

– Ну чего там? – спросила я спустя десять минут, увидев, что Вебер возвращается. – Как там дела с водой?

Наёмник приподнял матерчатый мешок.

– Вода у нас, – сказал он, оглядываясь по сторонам. – А вы чем тут занимаетесь?

– Играем.

Я отдала Рексу последний кусочек пресного печенья и отряхнула руки.

– Молодцы. – Вебер почесал за ухом радостно виляющего хвостом Декстера. – Но нам надо идти. Времени у нас не так много, а Москва к нам сама не прибежит.

Вебер завозился с сумками, укладывая воду, а я как раз закинула на плечи свой рюкзак, когда Декстер в очередной раз притащил мне палку.

Между тем, к шоссе стали подтягиваться жители города, многие из выглядели либо больными, либо слишком худыми. Кто-то из них нёс в руках штопаные сумки, у кого-то были с собой корзины или пакеты. Конопатый мальчуган, один из жителей Клина, выбежав на дорогу, начал прохаживаться вокруг «Нивы», глядя на неё огромными глазами. Через минуту его догнала худая женщина, собираясь одеть на лицо мальчишке респираторную маску.

– Эй, барышня!

Я застыла на месте, заметив направляющегося ко мне незнакомца. Это был один из тех мужчин, которым принадлежал автомобиль. Парень махнул мне, и я как-то совсем растерялась, глядя на него в ответ. Темноволосый молодой человек был одет в чёрную кожаную куртку и потасканные вельветовые брюки. Я не видела его лица: глаза парень скрывал под тёмными солнечными очками, а нижняя часть его физиономии была перевязана красным платком, защищающим от ветра и пыли на время вылазки.

Подойдя чуть поближе, незнакомец заинтересованно склонил голову, рассматривая меня.