Текст книги "Волчий тотем"

Автор книги: Жун Цзян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

24

Циньский Му-гун… уничтожил двенадцать маленьких стран западных народов, расширил территории на тысячи километров, стал правителем западных народов. После гибели династии Западное Чжоу северные и западные народы жили вместе на бывшей территории Западного Чжоу… культура этой династии включала в себя обычаи побеждённых северных и западных народов и культуру эпохи Шан. Царство Цинь использовало эти отсталые режим (включая и то, что после смерти старшего брата младший брат наследовал место правителя) и культуру, и хотя Цинь уже стало крупным царством, но все китайские князья считали его страной северных и западных народов и не позволяли ему участвовать в союзах.

Фань Вэньлань. «Сокращённое издание общей истории Китая»

Летними ночами на нагорье во Внутренней Монголии мгновенно становится холодно, как будто пришла глубокая осень. Страшные тучи комаров быстро переходят в наступление, это были последние несколько спокойных ночей. Только что подстриженные овцы лежали тесно рядом, жуя жвачку. Эрлань и Хуанхуан время от времени поднимали головы, бдительно нюхая воздух, а с северо-западного края стада прогуливалась Илэ с щенками.

Чень Чжэнь взял электрический фонарь, маленький кусок кошмы и пошёл на северо-западный край стада, нашёл ровное место, постелил его там и сел по-турецки но никак не мог лечь. С тех пор как переехали на новое пастбище, навалилось очень много дел, и он не высыпался. Стоило только ему лечь, как сон тут же окутывал его, и, несмотря даже на бешеный лай собак, он всё равно не мог пробудиться. Ему бы следовало воспользоваться периодом спокойствия, когда не было комаров, и побольше поспать, но он по-прежнему не смел допустить халатности: степные волки были большими мастерами находить свой счастливый случай.

После того как волки утащили и съели больную корову у рабочих, нервы у троих ребят были натянуты. Вол съели корову – и это был сигнал для чабанов, это означало, что волки с охоты на дзеренов, байбаков и сусликов перешли на крупный скот. Молодые дзерены уже стали бегать словно ветер, байбаки тоже усилили бдительность, голодным волкам стало недостаточно питаться одними сусликами, и их взоры обратились к скоту. Здесь, на новых пастбищах, люди и скот ещё не укрепились, Билиг несколько раз проводил производственные собрания, призывал всех не допускать небрежности, а быть как волки – во время сна глаза закрыты, а уши всё слышат. В степи Элунь начался новый этап сражения между в волками и людьми.

Чень Чжэнь каждый день основательно вычищал территорию волчонка, старался, чтобы не оставалось волчьего помёта и вообще волчьего запаха, для этого нужно было посыпать всё тонким слоем песка – не только для обеспечения гигиены, но и для того, чтобы его запах не привлекал внимания. Чень Чжэнь постоянно пребывал в напряжении, постоянно ожидал, что волчица учует запах волчонка и нанесёт удар по его овцам. Его утешало то, что при переезде он посадил волчонка в измазанный коровьим помётом ящик и не выпускал его по дороге, поэтому на дороге не должно остаться его запаха и следов. И если она учует его следы на старом месте, то всё равно не будет знать, куда он исчез.

Щенки бегали около Чень Чжэня, он наклонился, чтобы их погладить, Хуанхуан и Илэ тоже подбежали к нему поласкаться. Только Эрлань оставался на своём боевом посту, он по-прежнему патрулировал с северо-западного края стада. Он лучше обычных собак понимал волчью натуру и поэтому всегда был бдителен, словно волк.

Ночной ветер становился всё холоднее, овцы сгрудились ещё теснее, стадо сжалось примерно на одну четверть. После полуночи потемнело так, что Чень Чжэнь не различал белых овец рядом с собой. Во вторую половину ночи ветер стих, но воздух был холодный. Чень Чжэнь прогнал собак на их посты, где им надлежало быть, а сам встал и надел дублёнку, включил фонарь и обошёл два раза вокруг стада.

Когда Чень Чжэнь только сел обратно на кошму, со склона, что недалеко, донёсся протяжный волчий вой: «оу… оу… оу…», концовка была очень протяжной. Вой ещё не затих, а с севера, юга и востока понеслись ответные низкие звуки, в ущелье, во впадине, на озере и на лугу, и все они слились вместе с шелестом камыша и дуновением ветра в одну мелодию. Эта мелодия была чем дальше, тем холоднее, унося ход мыслей Чень Чжэня в далёкую и загадочную Сибирь.

Чень Чжэнь внимательно прислушивался к звукам этой волчьей песни, его непроизвольно охватил озноб, и он покрепче застегнул дублёнку, однако по-прежнему чувствовал этот страшный, словно из глубины льда доносящийся морозный звук, который пронзал тело, мышцы, с макушки головы проходил через весь позвоночник до самого копчика. Чень Чжэнь подозвал Хуанхуана и прикрыл его дублёнкой, чтобы было немного потеплее.

Печальная долгая мелодия потихоньку отдалилась, теперь несколько волков стали выть высокими голосами. В этот раз волчий вой поднял на ноги всех собак бригады, которые стали бурно лаять. Все собаки Чень Чжэня тоже, окружив стадо овец, учащённо лаяли. Эрлань сначала лаял в одну сторону, потом, подумав, что волки могут подойти с другой стороны, побежал туда и там продолжал лаять. Весь вытянутый в длину, словно змея, лагерь чабанов включил фонарики, более ста собак бригады изо всех сил лаяли более получаса, прежде чем постепенно стихли.

Стало ещё темнее, а холод сильнее. Как только собаки успокоились, в степи стало так тихо, что был слышен шелест камыша. Через какое-то время снова зазвучала та самая песня волков. Прямо рядом, с севера, запада и юга, понеслись ещё более мощные волчьи мотивы, как будто стеной окружившие лагерь с трёх сторон. Собаки со всего лагеря залаяли сильнее прежнего. Снова во всех юртах зажгли фонари, стали светить в темноту в направлении волчьего воя, одновременно все, дежурившие в ночи, большей частью женщины, стали изо всех сил кричать: «а-хэ…, у-хэ… и-хэ…». Резкие крики, волна за волной возвращаясь эхом, звучали ещё пронзительнее.

Чень Чжэнь тоже постоянно кричал, но по сравнению с общим криком он чувствовал себя маленьким и слабым телёнком, голос которого сразу же потонул в общем гвалте. В степи давно не предпринималось таких столь масштабных звуковых и световых заградительных мер. Волчий вой под давлением общего крика стих. Благодаря организованным предупредительным мерам волкам дали понять, что им будет очень трудно что-либо придумать.

Чень Чжэнь вдруг услышал звяканье цепи и быстро побежал к волчонку. Обычно прятавшийся в своей нор от солнца и от людей волчонок сейчас был очень возбуждён, он, оскалившись, прыгал, звенел цепью, непрерывна бросался на воображаемого противника, пытаясь его схватить зубами, яростно рвал цепь и стремился в бой.

У любящего темноту волка, как только наступа ночь, жизненные силы во всём теле неизбежно пробуждались; у любящего битву волка, как только приходя ночь, возникала потребность в сражении. Ночь для степных волков – это время открытого разбоя, лучшее время для получения добычи. Но цепь не пускала маленького волчонка, сдерживала его естественные инстинкты, как горячий пар в котле, который в любое время мог взорваться. Он не мог перегрызть или порвать цепь и от этого бесился и был вне себя.

Когда Чень Чжэнь подошёл к волчонку, тот отступил на несколько шагов и выжидал. Чень Чжэнь, немного боясь, сделал несколько шагов к волчонку, только присел на корточки, как волчонок, словно голодный тигр, прыгнул на его колени, открыв рот, будто собираясь укусить. Но Чень Чжэнь был заранее готов, он быстро вытянул руку и фонарём остановил волчонка, упираясь ему в нос и заставив того закрыть пасть. Чень Чжэнь в душе немного переживал. Видимо, волчонок сильно натерпелся и уже не мог сдерживаться.

Псы со всей производственной бригады снова бешено залаяли. Собаки Чень Чжэня бегали и лаяли, иногда пробегали близко от волчонка, но потом снова быстро удалялись к северному краю стада, совершенно забыв о существовании волчонка. Волчонок же, наклонив голову и видя, что вокруг него бегают собаки и бешено лают, решил попробовать подражать им, то есть залаять. Он раскрыл рот, напрягся и истратил много сил, но у него получались только какие-то странные дыхательные звуки, совсем не похожие на собачий лай. Волчонок совсем раздосадовался, он явно был недоволен. Он пробовал ещё и ещё, но по-прежнему получался не собачий и не волчий шипящий звук.

Чень Чжэнь посмотрел на волчонка и подумал, что тот ведь ещё маленький, он ещё по-волчьи-то не умеет выть, а уж лаять по-собачьи и подавно. И хотя волки и собаки имеют общих далёких предков, но собаки значительно больше эволюционировали, чем волки. Другое развитие. Большинство собак умеют выть как волки, но волки никогда не учились лаять по-собачьи. Однако сейчас, когда волчонок находился среди собак, он пытался лаять, ещё не понимая свою истинную природу.

Чень Чжэнь, видя, что волчонок очень нервничает, подошёл к нему и почесал за ухом, потом сам несколько раз гавкнул, как собака, подавая пример волчонку. Волчонок почти понял «хозяина», в глазах у него читалась неловкость, как у глупого ученика, и вместе с тем обида. Подбежал Эрлань, встал перед волчонком и тихонько гавкнул высоким голосом, словно терпеливый учитель. Вдруг Чень Чжэнь услышал от волчонка звуки в том ритме, как лают собаки, но не совсем похожие на лай. Волчонок от возбуждения подпрыгнул на месте, подбежал к Эрланю и лизнул его в нижнюю губу. Потом он через каждые пять минут тренировался, отчего Чень Чжэнь смеялся до боли в животе.

Эти не волчьи и не собачьи звуки, которые издавал волчонок, привлекли щенков, которые тоже заинтересованно прибежали к нему, а потом и большие собаки, щенки стали передразнивать его, издавая подобные звуки. Чень Чжэнь просто катался со смеху. Через несколько минут все собаки прекратили лаять, и волчонок тоже не стал один солировать и замолчал.

Как только собаки прекратили лай, с трёх сторон с гор снова понёсся волчий вой. Вой был ещё сильнее, чем в предыдущие разы. Однако собаки и люди уже устали и не отвечали, фонарики тоже не включали. А вой стал ещё более протяжным. Чень Чжэнь подумал, что в нём наверняка скрыт какой-то замысел, возможно, что волки поняли, что линия обороны людей и собак слишком плотная и сильная, и решили применить тактику широкомасштабного устрашения, подождать, когда духовные силы противника истощатся, и только тогда нанести удар.

Чень Чжэнь устроился на кошме, позволив Хуанхуану лечь в голове и служить ему подушкой. Люди не кричали, и собаки не лаяли, и Чень Чжэнь мог внимательно послушать звуки и мелодию волчьего воя. После того как; он приехал в степь, Чень Чжэнь всё время интересовался волчьим воем. Китайцы всегда отождествляли волчий вой с плачем нечистой силы. В степи этот вой для Чень Чжэня стал привычным, но он всё же не мог понять, почему вой всё время такой унылый и печальный, словно жалоба на долгую душевную рану? Или как будто вдова на могиле оплакивает своего умершего супруга. Когда Чень Чжэнь впервые услышал волчий вой, он очень удивился, почему у столь жестоких и беспощадных степных волков на сердце так много горести и печали? Неужели существование степных волков такое трудное и их слишком много умирает от голода, холода и рук охотников, они воют о своей горькой участи? Чень Чжэнь однажды почувствовал, что, сильные и злые по наружности, волки имеют ранимое сердце.

Но за два с лишним года общения с волками Чень Чжэнь постепенно изменил эту точку зрения. Он почувствовал, что волки более сильные, крепкие и жёсткие по характеру, каждый из них является железным воином и бьётся всегда до конца, умрёт, но не склонит головы, а если, например, мать-волчица потеряет детей или волк получит рану и перегрызет себе лапу, это временная боль затем преобразуется в месть, ещё более жестокую и безумную. Чень Чжэнь, выращивая несколько месяцев волчонка, ещё более стал придерживаться этой точки зрения. Он ещё ни разу не видел, чтобы волчонок проявил слабость или мягкость, кроме состояния сна, глаза волчонка всегда сверкали, он был воодушевлённым, бойким и подвижным. Даже после того, как чабаны его чуть не задушили арканом, он сразу же вернулся к своему нормальному состоянию.

Чень Чжэнь ещё немного послушал волчий вой, в нем явно обозначался безумно пугающий смысл. Но почему же для того, чтобы запугать людей и скот, нужно использовать такой печальный плачущий мотив? Ведь в ближайшее время волки не терпели никаких сильных ударов от людей или стихий, как будто бы не было оснований для такой горечи и печали. В чём же тогда причина? Чень Чжэнь подумал, что хотя сильные волей волки и печальны, и огорчены, но этот их печальный плач происходит не в любое время и не в любом месте, не в любой обстановке. Печальный вой вовсе не является лейтмотивом волчьего характера.

Послушав полночи волчий вой и лай собак, разум Чень Чжэня всё более просветлялся, ведь частое сравнение и сопоставление и является ключом к разгадке тайны. Он вдруг осознал, что в различии между воем волков и лаем собак может скрываться ответ, он вновь и вновь многократно сравнивал эти отличия, короткий и отрывистый собачий лай и длинный протяжный волчий вой. Расстояние, на которое они разносились, тоже было не одинаковым, волчьи звуки слышны намного дальше.

Чень Чжэнь постепенно сделал вывод, что волки намеренно выбрали эту тональность в процессе долгой эволюции. Они постепенно обнаружили, что этот горько плачущий тон является самым чистым звуком и разносится на самое далёкое расстояние, подобно звукам дицзы [45]45
  Дицзы – китайская флейта.


[Закрыть], которые не сравнятся с долгими протяжными завываниями китайской дудки сяо. Древние степные кочевники тоже использовали длинные низкие звуки для передачи сигналов на далёкие расстояния, они извлекали их из дудок, сделанных из коровьих рогов.

Чень Чжэнь подумал ещё, что одной из главных причин одомашнивания собак была тоже краткость и отрывистость их лая, ведь они не могли передавать информацию на далёкие расстояния и, таким образом, не могли выдержать конкуренцию с волками в борьбе за существование. Из-за этого они перешли под крылышко людей, стали жить под их началом, подчиняться им. Степные волки свободны и независимы, имеют дерзкий и упорный характер и почти сверхъестественные способности, что стало основой их природы…

Волчий вой постепенно успокоился. Но вдруг его тихое и нежное подобие донеслось с места вблизи юрты. Чень Чжэнь испугался: неужели волк нашёл лазейку к овцам? Эрлань вместе с другими собаками с рёвом рванулся к тому месту, Чень Чжэнь тоже вскочил, схватил дубинку, фонарик и метнулся туда. Прибежав к месту перед юртой, он увидел только Эрланя и других собак с щенками, стоявшими за территорией волчонка, они в изумлении смотрели, как волчонок пытается выть.

В свете фонаря Чень Чжэнь увидел, что волчонок сидел около деревянного столба и задрав нос к небу, выл, этот звук сам вылетал из его глотки. Маленький волчонок неожиданно завыл по-волчьи? Этот протяжный стон волчонка Чень Чжэнь услышал в первый раз, а раньше он думал, что волчонок не завоет, пока не станет взрослым. Чень Чжэнь в возбуждении хотел сильно прижать волчонка к груди и поцеловать. Но ему не хотелось прерывать его первую песню, а хотелось вблизи насладиться трелью своего сокровища. Чень Чжэнь сейчас был более взволнован, чем папаша, который впервые услышал, как ребёнок назвал его «папа». Он не выдержал и погладил волчонка по спине, волчонок радостно лизнул его руку и продолжал свою песню.

Собаки все были сбиты с толку, они не знали, то ли его надо загрызть, то ли просто остановить. На линии обороны овец от заклятых врагов вдруг появился вражеский вой, собаки оказались просто в замешательстве. Собаки соседа Гуаньбу тоже вдруг прекратили лаять и прибежали к юрте Чень Чжэня, посмотреть, что же всё-таки происходит. Только Эрлань радостно зашёл на территорию волчонка, облизал его голову, а потом лёг рядом с ним и стал слушать его вой. А Хуанхуан и Илэ с ненавистью смотрели на зверька, потому что за несколько месяцев существования у них его статус был неясным, а сейчас стало ясно, что это не собака, а самый настоящий волк. Но в то же время они видели, как хозяин улыбается и гладит волчонка, и молча сердились. Несколько соседских собак увидели, что люди, собаки и волчонок находятся в состоянии мирного сосуществования, и им сразу стало непонятно, кто это – собака или волк, они покрутили в недоумении головами, посмотрели на это чудо и вернулись домой.

Чень Чжэнь сел рядом с волчонком на корточки и продолжал его слушать. Он внимательно следил за движениями волчонка. Когда тот начинал выть, то морду поднимал носом кверху, под лунным светом это выглядело особенно красиво. Чень Чжэня вдруг осенило, что волчонок делает так, когда воет, потому что, таким образом звук разносится намного дальше, на все стороны света. Степные кочевники с бычьими рогами тоже трубили, направляя рога вверх, к Небу, к Тэнгри, подавая таким образом сигналы, разве это можно назвать простым совпадением? Видимо, древние степные жители уже давно проявляли интерес к волчьему вою и тщательно исследовали его природу. Степные волки научили степные народы очень многим искусствам и умениям.

Кровь разогрелась во всём теле Чень Чжэня. В условиях жизни степных скотоводов, в самом глухом месте монгольской степи, наверное, не было ни одного человека, который мог, слушая волчий вой, гладить при этом волка по спине. За эти несколько месяцев волчонок не раз пугал Чень Чжэня, но в этот раз Чень Чжэнь был просто ошеломлён. Волчонок не научился лаять по-собачьи, а вместо этого завыл по-волчьи – сразу видно, что это волк.

Волчонок вдруг собрался с силами и издал самый сильный и протяжный звук.

На этот долгий вой никто из людей, собак или волков не откликнулся, все они оказались к этому неподготовленными. Волки тоже прекратили свою песню, в некоторых местах вой резко оборвался на полутоне, словно был проглочен. Чень Чжэнь подумал, что волки, услышав, как со стороны лагеря доносится их родной звук, пришли в замешательство. Особенно вожаки и старые волки, раньше никогда не сталкивавшиеся с таким делом, они, наверняка, никак не могли дать ответа на возникший у них вопрос: неужели маленький волчонок по ошибке пробрался в лагерь людей? Но это неправильно, потому что если он туда зашёл, то собаки тут же разорвут его. Но почему же тогда не слышно злобного лая собак? А волчонок по-прежнему в безопасности и, не прекращая, радостно воет.

Но в таком случае, может быть, это не волчонок, а какой-нибудь умеющий выть по-волчьи щенок? Чень Чжэнь пытался строить предположения с точки зрения волков. Но старые опытные волки, вожаки никогда не слышали, чтобы собака могла имитировать так точно волчий вой, это умеют только волки. Тогда неужели люди держат дома волчонка? Этой весной люди с собаками вытащили немало волчат из нор, но в то время волчата ещё не умели выть, волчицы тоже не могут определить, чей это ребёнок.

Волки определённо оказались в замешательстве. Чень Чжэнь предположил, что они сейчас сидят, вытаращив глаза, и не могут произнести ни звука. Приехавший из Пекина студент вдруг нарушил нормальное течение жизни в степи, просто одурачил волков. Однако волки рано или поздно могли всё же определить, что это был настоящий волк, и те волчицы, у которых весной пропали детёныши, всё же могли лелеять какую-то надежду найти их. Волчонок нежданно-негаданно сам себя обнаружил, что вызвало большое беспокойство у Чень Чжэня.

Вторыми, кто откликнулся на вой волчонка, стали собаки производственной бригады. Только начавшие отдыхать псы вдруг услышали в лагере волчий вой и немало удивились. Они решили, что волки, воспользовавшись усталостью людей и собак, напали на стадо овец, и собаки со всего отряда собрались и стали бешено лаять, причём так, будто небо и земля перевернулись вверх дном. Собаки готовились к смертельному сражению и давали знак хозяевам, что полностью готовы к битве.

Самая слабая реакция на происходящее была у людей. Большинство из дежуривших в ночь были женщины, уставшие и крепко спавшие, они не слышали вой волчонка и были разбужены только бешеным лаем собак. Женщины дико завизжали бесчисленное количество фонарей стало шарить лучами света в воздухе и на склонах. Кто же мог подумать, что перед масштабным нашествием комаров волки преждевременно предпримут вылазку.

Чень Чжэнь был очень напуган таким массовым собачьим лаем, что называется, нажил себе новую неприятность. Он не знал, как ему придётся держать ответ перед обвинениями на следующий день. Он действительно боялся, что чабаны придут к нему и отправят волчонка к Тэнгри. Однако волчонок не прекращал выть и был так рад, как будто отмечал праздник. И совершенно не хотел заканчивать, он немного попил воды, смочил горло и с новой силой начал долгую песню. Небо уже полностью потемнело, женщины, которые не дежурили в ночь, уже вставали доить коров, и Чень Чжэнь уже хотел остановить волчонка, он левой рукой закрыл его пасть, насильно заставив замолчать. Но как волчонок мог стерпеть такую обиду? Он вдруг напрягся всем телом и яростно стал вырываться. Волчонок уже подрос. Чень Чжэнь и не думал, что у него столько сил, он одной рукой уже не мог сдержать волчонка, но не мог и разжать его пасть, иначе наверняка был бы укушен.

Волчонок отчаянно сопротивлялся, он перестал знаться с человеком, его глаза источали ярость, два маленьких черных зрачка сверлили и кололи Чень Чжэня. Он пытался освободить пасть от руки Чень Чжэня, беспорядочно помогая при этом передними лапами. Одежда Чень Чжэня была порвана, обратная сторона ладони – расцарапана до крови. Чень Чжэнь стал звать Ян Кэ. Дверь открылась, и вышел Ян Кэ. Они вдвоём, приложив немало усилий, прижали волчонка к земле. Тот всё равно бесновался и вырыл лапами в земле две маленькие ямки.

Из руки у Чень Чжэня шла кровь, они на счёт «раз, два, три» отпустили волчонка и отпрыгнули с его территории. Волчонок не сдавался, он резко прыгнул, но был остановлен железной цепью. Ян Кэ быстро забежал в юрту и достал лекарство и бинт, забинтовал Чень Чжэню рану. Гао Цзяньчжун тоже был разбужен шумом, вышел из юрты и стал ругать волчонка:

– Ах ты, волк! Все вы всё равно остаетесь неблагодарными! Ты каждый день ухаживаешь за ним, а он тебя кусает! Если вы не можете, так я могу, давайте я убью его!

Чень Чжэнь замахал руками:

– Нет, нет, не надо, в этот раз он не виноват! Это я закрыл ему рот рукой, разве он смог терпеть?

Небо уже немного посветлело, волчонок бесился и пока не собирался успокаиваться. Он прыгал в разные стороны, не переставая пыхтел и сопел, но потом сел на границе своей территории и непрерывно стал смотреть в северо-западном направлении, потом поднял голову и снова собрался выть. Но он и не думал, что после только что произошедшей борьбы он, ещё хорошо запомнивший, как правильно выть, забыл, как он это делал только что, и не смог издать ни одного звука. Он попробовал несколько раз, но в результате выдал странный звук, не похожий ни на собачий, ни на волчий. Эрлань завилял хвостом, три человека тоже издали радостные звуки. Волчонок от обиды разъярился и вдруг прыгнул на Эрланя, сморщив нос и оскалив зубы.

Чень Чжэнь печально сказал:

– Волчонок научился выть, только что он выл вместе с волками, и многие люди из бригады наверняка слышали это. В этот раз у нас будут большие проблемы, как же быть?

Гао Цзяньчжун стоял на своём:

– Надо быстро его убить, а иначе волки каждую ночь будут нас окружать и выть, сто с лишним собак будут лаять в ответ, а люди на дежурстве – кричать, разве можно будет другим выспаться в таких условиях? А если ещё украдут овцу, то вообще плохи будут твои дела.

Ян Кэ предложил компромисс:

– Нет, лучше не убивать, мы лучше потихоньку его отпустим и скажем, что он перегрыз цепь и убежал.

Чень Чжэнь, сжав зубы, процедил:

– Не надо ни убивать, ни отпускать! Прошёл день – и слава богу. А даже если отпускать, то не сейчас, потому что кругом полно собак, они сразу же догонят его и загрызут. В эти дни ты каждый день паси овец, а я буду дежурить в ночь, а днём его охранять.

– Только это и остаётся сделать, – кивнул Ян Кэ. – Но если бригада издаст приказ убить его, то мы должны будем подчиниться, тогда мы его быстро отпустим, отвезём далеко-далеко, где нет собак.

Гао Цзяньчжун вздохнул:

– Вы вдвоём всё стараетесь как лучше, ну подождите, скоро чабаны обязательно придут. Я из-за него не выспался сегодня ночью, голова болит ужасно. Мне тоже хочется его убить!

Они ещё не закончили пить утренний чай, как услышали за дверями стук копыт. Чень Чжэнь и Ян Кэ торопливо вышли наружу. Это приехали Улицзи и Билиг, они, не слезая с лошадей, сразу же объехали вокруг юрты, ища волчонка, сделали круг, прежде чем увидели, что цепь тянется в нору. Старик слез с лошади, наклонился, посмотрел и сказал:

– Неудивительно, что его не видно, схоронился здесь.

Чень Чжэнь помог привязать лошадей и, не говоря ни слова, приготовился слушать неприятные слова.

Улицзи и Билиг присели на корточки над волчонком, посмотрели внутрь норы. Волчонок лежал на боку и отдыхал, недовольно смотря на надоедливых незнакомых людей, он издал угрожающий звук, в его глазах была злоба.

Старик сказал:

– Ого, этот волчонок уже вырос таким большим, больше, чем дикие волчата. – Потом повернул голову к Чень Чжэню и добавил: – Ты, наверное, слишком балуешь его, какую прохладную нору ему выкопал. Я сейчас ещё подумал, ты держишь волчонка на жаре. Не надо людям убивать его, он умрёт от жары.

Чень Чжэнь осторожно начал:

– Отец, эта нора не мной выкопана, это он сам сделал. В тот день он прямо умирал от жары, много вертелся на месте, вот выдумал способ.

Старик удивлённо вытаращил глаза, посмотрел на волчонка, немного помолчал и проговорил:

– Без матери, которая бы его научила, он сам выкопал нору? Наверное, Тэнгри пока не позволяет ему умереть.

– У него действительно хорошие мозги, намного лучше, чем у собак, а то и лучше, чем у людей, – заметил Улицзи.

Сердце у Чень Чжэня сильно билось, он вздохнул:

– Я тоже… тоже не знаю, что и подумать, откуда у этого волчонка такие способности? Ведь когда мы его сюда привезли, у него ещё не были открыты глаза, он даже свою маму не видел.

– У волков немалые умственные способности. Если мама не научила его, то почему Тэнгри не может его научить? Вчера ночью ты видел, как он вдруг завыл. Все животные, когда издают звуки, не поднимают морды к небу, только волки так делают, а почему? Разве я не говорил, что волки – это любимая мозоль Тэнгри, у волка в степи много бед, поэтому он и поднимает голову к Небу, просит у Тэнгри помощи. А такие выдающиеся способности у волков – всё это от Тэнгри, они сначала получают, а потом отчитываются за них. Степные народы тоже сталкиваются с большими трудностями, и они тоже обращаются с просьбой к Тэнгри. Из всех живых существ в степи только волки и люди почитают Тэнгри, – объяснил старик. Потом увидел, что взгляд волчонка немного смягчился, и сказал: – Степные народы, поклоняясь Тэнгри, тоже научились этому у волков. Монголы ещё не пришли в степь, а волки ещё раньше здесь каждый день выли на Небо. Жить в степи очень трудно, а волкам особенно. По ночам, когда старики слышат волчий вой, они часто пускают горькие слёзы. – Старик повернулся и спросил Чень Чжэня: – Что прячешь руку, небось волчонок оцарапал? Вчера вечером я всё слышал. Эх, сынок, ты думаешь, что я прискакал убить волчонка… Сегодня рано утром ко мне пришли несколько чабанов и рассказали о том, что у тебя происходит, хотят, чтобы бригада постановила убить его. Мы с Улицзи посоветовались, ты пока продолжай растить его, только будь предельно осторожен. Да, действительно я никогда не видел таких, как ты, китайцев, так искренне увлечённых волками.

Чень Чжэнь подождал несколько секунд, потом удивлённо проговорил:

– Я тоже очень боюсь из-за этого принести бригаде убыток и вам доставить неприятности. Я хочу сейчас сделать волчонку намордник, не позволяющий ему выть.

Улицзи сказал:

– Поздно, мать-волчица и все волки уже знают, что у тебя живёт волчонок. Я предполагаю, что сегодня ночью волки обязательно придут. Однако мы организуем побольше людей, собак и оружия, так что волкам будет неудобно нападать. Я вот только боюсь, что осенью, когда вернёмся на старые пастбища, лагерь будет разбросан, и в твоей юрте будет намного опаснее.

– К этому времени у нас три щенка вырастут, всего будет пять больших собак да ещё наш убийца волков Эрлань, я думаю, что мы ночью выстоим, а ещё можем взорвать петарды, и тогда нам волки будут не страшны, – ответил Чень Чжэнь.

– Придёт время – посмотрим, – сказал старик.

– Отец, так много людей требовали, чтобы вы приказали убить волчонка. Как вы с ними разговаривали? – спросил Чень Чжэнь.

– В эти дни волки утащили жеребят, для чабанов большой убыток. Если волчонок привлечёт внимание волков к себе, то им будет спокойнее. Поэтому у них с лошадьми больше не должно быть происшествий, – сказал старик.

– Вот ты выращиваешь волчонка, а от этого польза для лошадей… Только ты больше не позволяй волчонку кусать тебя, с этим нельзя шутить. Недавно какой-то рабочий украл у чабанов сухой коровий навоз, из-за этого собаки его покусали, он чуть не заболел бешенством и не умер. Ты обязательно сходи в управление к врачу, – заметил Улицзи.

Они уехали, а Чень Чжэнь смотрел им вслед, не зная, расслабиться ему или переживать.