Текст книги "Волчий тотем"

Автор книги: Жун Цзян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

– По коням!

Чабаны быстро вскочили на лошадей и стремительно понеслись к южному склону. Волк заранее был готов к побегу, он как увидел людей на лошадях, ещё пару раз куснул мясо, потом бросил оставшуюся половину овцы и побежал к северу. Но, пробежав несколько десятков метров, он вдруг пошатнулся, как будто обнаружил свою ошибку, затормозил и, наклонив голову, сел на землю.

Даоэрцзи закричал:

– Плохо, давай ещё быстрей! Волк хочет срыгнуть; всю пищу.

Чень Чжэнь увидел, как волк выгнул спину и, вобрав живот, постепенно стал срыгивать только что съеденное мясо. Люди бешено мчались к волку, быстро сокращая расстояние.

Чень Чжэнь знал, что волки могут срыгивать пищу, чтобы кормить волчат, но он и подумать не мог, что волк может использовать этот метод, чтобы освободить желудок и быстро убежать. И вовсе этот волк не глупый. Если волк быстро освободит желудок, то сможет убежать. Они бешено мчались, Даоэрцзи громко кричал, чтобы испугать волка и одновременно призвать чабанов с северного склона. Даоэрцзи быстро приближался, и волку пришлось прекратить срыгивать пищу и бежать, его скорость сразу возросла в два раза. Чень Чжэнь, проносясь, увидел окровавленное мясо из волчьего желудка и ещё сильнее погнал лошадь.

Поскольку в животе волка ещё осталось много пищи, он всё же бежал не максимально быстро. Лошадь Даоэрцзи постепенно гнала волка, пробежала ещё отрезок, и тот, увидев, что враг не отстаёт, вдруг повернул к крутому склону. В это время чабан Сан Цзе появился из-за склона, размахивая арканом, и сразу же преградил волку путь. Волк задрожал от страха, и, только немного поколебавшись, принял решение и изменил направление внезапно побежав к ближайшему стаду овец. Этого Чень Чжэнь не ожидал, волк хотел навести панику в стаде и воспользоваться этим, чтобы убежать от догоняющих его лошадей и чтобы враги не смогли его заарканить.

Но из-за своих колебаний волк потерял время, и Даоэрцзи на своей быстрой лошади уже был совсем близко от волка, Сан Цзе также приблизился уже к стаду. Волк снова хотел изменить направление, но увидел у бешено несущегося Даоэрцзи аркан, на длинном шесте висящую и качающуюся петлю, которая тут же была накинута на толстую шею волка. Не дожидаясь, пока волк втянет шею и скинет петлю, Даоэрцзи сильно затянул верёвку и стянул его горло. Даоэрцзи не дал волку ни малейшего шанса, резко развернул лошадь, убрал аркан за спину, перевернув волка, и поскакал.

Волк уже не мог сопротивляться, его тяжёлое тело волочилось по земле, и петля затягивалась всё сильнее, язык волка вылез наружу, он раскрыл окровавленный рот и сильно хрипел, во рту была только кровавая слюна. Даоэрцзи направил лошадь вверх по склону, так давление на волка было ещё сильнее. Чень Чжэнь двигался вслед за волком, он видел, что тот уже начинал дёргаться в предсмертных судорогах. Чень Чжэнь наконец-то облегчённо вздохнул, в этот раз за происшествие, можно считать, не будет наказания. Но он нисколько не был рад, он смотрел на ещё живого волка, который через несколько минут уже будет мёртвым. Всё же степь безумно жестокая, и требования, которые она предъявляет к любым существующим в ней жизням, беспощадны.

Когда лошадь достигла середины склона, тело волка уже не дёргалось, но из пасти ещё продолжала идти кровь. Даоэрцзи слез с лошади, не отпуская аркана, сильно ударил волка дубинкой по голове, достал из-за седла монгольский нож и воткнул его волку в горло. Когда Чень Чжэнь слез с лошади, волк уже не дышал. Даоэрцзи пнул волка по лапам, увидел, что реакции нет, тогда он вытер пот, сел на траву и закурил.

Подскакал Сан Цзе, перекинулся двумя фразами с Даоэрцзи, посмотрел на мёртвого волка и отправился к овцам.

– Я первый раз вижу, как на моих глазах заарканивают и убивают волка. Как ты всё точно рассчитал! – сказал Чень Чжэнь.

Даоэрцзи засмеялся:

– Я уже раньше заметил, что это глупый волк, умного и опытного было бы трудно заарканить.

Чень Чжэнь вдруг вспомнил, что у Даоэрцзи тоже есть волчонок, и он спросил:

– В эти дни я всё время был занят, все никак не зайду к тебе посмотреть на волчонка. Как он там у тебя? Люди не ругаются?

Даоэрцзи покачал головой:

– Лучше и не говори! Два дня назад я его убил.

У Чень Чжэня стало тяжело на сердце, и он взволнованно спросил:

– Как это ты его убил? Почему? Что случилось?

Даоэрцзи вздохнул и ответил:

– Если бы я так же, как ты, привязал его на цепь, всё было бы в порядке. Мой волчонок размером был меньше твоего и дикий характер не очень сильно проявлял, и я держал его вместе с щенками. Потом волчонок стал быстро расти и поправляться, намного быстрее, чем щенки, все в доме очень привязались к нему. Волчонок больше всего любил играть с моим маленьким сыном. Сыну всего четыре года, он тоже очень полюбил волчонка. Но кто же мог подумать, что он, играя с сыном, вдруг укусит его в живот, причём до крови, да ещё содрал кусок кожи. Ребёнок испугался, от боли заревел. А волчьи зубы острые, острее собачьих, я от испуга два раза ударил его дубинкой и убил. Потом скорее отвёз сына в санчасть сделать два укола, вроде всё обошлось, но только вот у ребёнка живот до сих пор опухший.

– Да, здесь нельзя быть небрежным, в эти несколько 4 дней нужно ещё сделать несколько уколов, а то может заболеть бешенством, а сделаешь уколы – будешь в безопасности, – сказал Чень Чжэнь.

– Об этом у нас все знают. Если укусила собака, то надо делать уколы, а уж если укусил волк – то тем более. Волки с собаками действительно не одинаковы, люди говорят, что нельзя растить волка. Я попробовал – и действительно нельзя, волчью дикую природу невозможно исправить, в любой момент может что-нибудь произойти. Я тебе советую тоже не держать его, твой волчонок большой, дикий, зубы острые, допустишь неосторожность – и можешь распрощаться с жизнью, – ответил Даоэрцзи.

Чень Чжэнь подумал и сказал:

– Я буду осторожен, нелегко вырастить волчонка, мне его очень жалко.

Овцы уже ушли далеко. Даоэрцзи снял с волка шкуру, положил её на седло, сел на лошадь и поскакал догонять стадо.

На следующий день Даоэрцзи обменял волка на овцу, Об этом случае говорили во всей бригаде. Баошуньгуй, получив шкуру волка, очень хвалил Даоэрцзи, объявил его героем и наградил тридцатью патронами. Через несколько дней один молодой чабан из третьей бригады тоже захотел таким образом заманить волка и его на овцу. Он тоже отошёл далеко от стада, но волк оказался хитрым и опытным, он утащил овцу и съел только одну её ногу, а больше не стал, наелся, но не переел. Когда он убегал, то скорость его нисколько не снизилась, и он легко скрылся, только его и видели. Этот молодой чабан был подвергнут критике и поучению со стороны Билига и всей бригады, а также был оштрафован. Ему месяц не разрешали есть баранину.

22

…Священный чёрный волк, перед которым преклоняются некоторые шаманы из маньчжуров, дауров, орочонов, эвенков, он храбрый и непобедимый защитник святых и помощник шаманства, он не любит ненависть, удаляет зло, отгоняет зверство. Всякий раз, когда встречают опасную, хитрую и коварную нечисть, которая применяет грубую силу ночью, ему всегда поручают с помощью своего мужества и мудрости проглотить её в темноте. Он не только сумасшедший волк, но ещё и уничтожающий злой дух.

Фу Юйгуан. «О шаманстве»

Снова пришла очередь Чень Чжэню дежурить по ночам. Когда Эрлань охранял стадо, Чень Чжэнь мог на дежурстве или поспать в юрте, или при свете масляной лампы читать или писать дневник. Чтобы не мешать двум своим товарищам спать, он поставил низкий столик около двери, а двумя толстыми книгами отгородил лампу. На пастбищах было всё спокойно, без звуков, воя волков не было слышно, три собаки за всю ночь даже не залаяли, но ушки держали на макушке, бдительно охраняя овец. Он тоже только один раз вышел ночью из юрты, пройдясь с фонариком вокруг, Эрлань всегда лежал с северо-запада от овец, и Чень Чжэнь успокоился. Он погладил Эрланя по голове, выразив благодарность. Вернувшись в юрту, он всё же не мог расслабиться и сомкнуть глаз, почитал книгу и только после этого смог заснуть. На следующее утро он, проснувшись и выйдя из юрты, первым делом пошёл покормить волчонка.

После того как они переехали на летние пастбища, волчонок с самого рассвета всегда, спрятавшись, следил за дверью в юрту, стерёг свою миску с едой. В его глазах эта миска с едой была его живой добычей, он, как большой волк, терпеливо ждал благоприятного момента для атаки, ждал, когда добыча приблизится к нему, и потом внезапно делал бросок и хватал её, таким образом, это был его трофей, а не принесённый ему людьми. Так волчонок по-прежнему сохранял свою волчью независимость. Чень Чжэнь тоже притворялся, что боится его грозного вида, осторожно отступал на несколько шагов, но часто не выдерживал и смеялся.

В нагорьях Внутренней Монголии перед наступлением летнего сезона дождей стоит жаркая и засушливая погода, в этом году этот период был жарче, чем в прошлые годы. Палящее солнце высушило молодую траву около юрты так, что она превратилась почти в солому. Комары ещё не проявили себя, но в степи появилось много больших мух, появившихся из личинок, живущих на остатках мяса, они кружились над людьми и скотом, кусались, не давая им покоя. Они жалили и людей, и скот, садились на глаза, лезли в нос и рот, также забирались на висящие внутри юрт куски мяса с кровью. Люди, собаки и волчонок непрерывно отряхивались и отмахивались от мух. Хуанхуан, часто клацая зубами, ловил летающих перед его глазами насекомых, затем, пожевав, выплёвывал. Через какое-то время перед ним на земле лежала уже солидная горка из мёртвых мух.

Солнце пекло всё сильнее, парило, вся горная впади с пастбищами была как большой котёл с разогрето-высушенным зелёным чаем, трава вся превратилась в сено. Собаки лежали к северу от юрты в её узкой тени, широко раскрыв пасти, высунув языки и тяжело дыша. Чень Чжэнь обнаружил, что Эрланя нет вместе со всеми, Чень Чжэнь позвал его два раза, но Эрлань не показался, наверное, куда-нибудь пошёл погулять. Ночью Эрлань дежурит очень ответственно, но днём куда хочет, туда и ходит, однако так же, как Хуанхуан и Илэ, охраняет дом.

На площадке у волчонка трава тоже вся выгорела и к тому же вся уже была им вытоптана и превратилась в жёлтый песок. Волчонок оказался не только заключенным, но ещё и мучился под палящим солнцем, подвергался наказанию жарой.

Волчонок как увидел, что открылась дверь, сразу встал, натянул цепь, так что его чуть не придушило. В это время самое главное, что ему было нужно, – это не трава и не вода, а еда. Пища была для него главнее всего. За эти дни Чень Чжэнь обнаружил, что от жары у него совсем не пропадает аппетит, наоборот, он возрастает ещё больше.

Чень Чжэнь забеспокоился. В степи, когда наступает летний сезон, по обычаям скотоводов главной пищей становятся молочные продукты, а количество мяса уменьшается, блюда состоят в основном из мучных изделий, чумизы, риса и различного вида соевого творога, сливочного масла, молочных пенок и др. Однако молодые интеллигенты ещё не научились готовить молочные продукты, и к тому же были определённые трудности. Ведь действительно, кто захочет вставать с рассветом доить коров, а на следующий день выжимать, резать, сушить – то есть выполнять очень хлопотную работу по приготовлению этих продуктов. Они лучше поедят что-нибудь другое, но не будут готовить. Когда летом пастухи готовили продукты из молока, молодые пекинцы ходили собирали дикорастущие травы, такие как дикий лук, чеснок, хризантемы, одуванчики и другие. Однако в этот летний сезон, когда мяса мало, монгольские скотоводы всё же обменивались со студентами продуктами, взаимно обогащая разные кухни.

Монгольские скотоводы летом очень мало режут овец, летом мясо трудно хранить: слишком жарко, слишком много мух, мясо полежит два дня – и уже заводятся личинки. Скотоводы делают мясо следующим образом: нарезают его толстыми полосками, обваливают в муке, чтобы мухи не могли отложить личинки, и подвешивают на верёвке в юрте в прохладном месте и таким образом сушат. Каждый день для еды отрезают с того места, где уже засохло. Вторая причина в том, что летом овцы только нагуливают жир, так называемый «водный» жир, а после него, когда придёт осень, им надо будет ещё нагулять настоящий «жировой». Пока они не нагуляли эти жировые прослойки, мясо у них нежирное, не очень вкусное, и пастухи не любят его есть. К тому же летом овец стригут, и если в это время зарезать овцу, то шкура её ничего не будет стоить. Билиг говорил, что летом резать овцу – это позор.

Ну, людям-то без мяса ещё ничего, а волчонку как быть?

Чень Чжэню при кормлении волчонка пришлось идти на всякие хитрости. Сварив кашу, он добавил туда не мяса, которого не было, а овечьего жира для запаха. На овечьем жире обычно горела лампа, с которой они ночами читали во время дежурства. Сейчас, в голодный без мяса сезон, он сгодился для еды. Он добавил жира в кашу, понюхал, запах вроде соответствовал мясному, и отнёс волчонку, поставил миску и отошёл на несколько шагов. Волчонок был вполне удовлетворён этой едой.

При кормлении волчонка необходимо каждый день учиться, каждый раз звать его. Чень Чжэнь надеялся, что волчонок сможет запомнить его добро, когда он кормил, самое меньшее, хотя бы будет считать его любящим другом. Чень Чжэнь часто думал, что придёт день, когда он женится, у него родятся дети, но, возможно, он не будет так волноваться и переживать за своих детей. Он верил, что у волков есть волшебные силы, в голодной степи или лесу волчица может вскормить человеческого детёныша, и волчья стая может позаботиться о нём или о ней и воспитать его или её волком. Если бы не было такой волшебной силы чувств, которая стоит над людьми и волками, то не могли бы появиться и эти легенды. Когда-то ещё в средней школе Чень Чжэнь прочёл рассказ советского писателя, в котором говорилось, как один охотник спас волка, взял его к себе домой, ухаживал за ним, вылечил ему рану и потом отпустил в лес. Потом однажды утром он открыл дверь и увидел, что у двери на снегу лежат семь диких зайцев, а ещё на снегу отпечаталось несколько рядов волчьих следов… [43]43
  Рассказ Михаила Пришвина, в котором описываются дружеские отношения между человеком и волком.


[Закрыть]Хотя в других повестях и фильмах было совсем по-другому. В большинстве рассказывались страшные истории, как волки утаскивали и поедали овец или крали ребёнка и съедали его сердце и печень, вплоть до того, что известный писатель Лу Синь тоже описывал подобную страшную историю о волках. Поэтому Чень Чжэня так тронул этот рассказ советского писателя, ведь прошло немало лет, а он его не забыл. Он часто во сне становился тем охотником, уходил по снежной дороге в лес и играл вместе с друзьями-волками, боролся с ними на снегу…

Чень Чжэнь заметил, что в его жилах как будто тоже бешено несётся кровь кочевых народов. Хотя его прадед и был самым настоящим крестьянином, но он чувствовал, что он не чистый потомок крестьян, он не похож на китайских конфуцианцев и крестьян-единоличников. И поскольку Чень Чжэнь наполовину осуществил свою рискованную мечту, ему следовало ещё, проявив желание и героизм, продолжать идти дальше, чтобы мечта сбылась до конца.

Волчонок наконец вылизал миску начисто. Он уже был длиной более полуметра и с наевшимся животом выглядел ещё могущественнее, он был уже больше щенков на полголовы. Чень Чжэнь убрал миску к юрте, подошёл к волчонку, настало время чесать его за ушами. Чень Чжэнь взял волчонка, перевернул его животом кверху и положил на колени, тихонько стал массировать ему живот. Обычно в степи волки и собаки не позволяют обнажать перед кем-либо свой живот, поскольку это их самое уязвимое место, только перед самыми близкими, теми, кому доверяют. Хотя Даоэрцзи и убил своего волчонка за то, что тот ранил его ребёнка, Чень Чжэнь всё же дал свой палец волчонку в рот, позволяя его лизать и покусывать, словно он играет родными братьями и сёстрами, легонько и не до крови. Раз волчонок доверяет ему своё самое уязвимое место, живот, то почему же он не может доверить волчонку свой палец?

Уже было близко к полудню, стояла невозможная жара, и волчонку было очень трудно выносить её, он раскрыл рот, высунул язык, часто дышал. Чень Чжэнь из юрты наблюдал за ним и не знал, нужно или нет помогать ему. Волки в степи самые неприхотливые животные, они не боятся ни мороза, ни жары, но, когда жара слишком сильная, они всё же скрываются в укромном месте, например, в тени за каким-нибудь камнем. Чень Чжэнь слышал, как старик Билиг говорил, что летом, когда пасёшь овец и тебе встретится прохладное место, не позволяй сразу овцам ложиться и отдыхать в прохладе, а сначала посмотри, не скрылся ли где-нибудь в зарослях травы волк.

Чень Чжэнь не знал, как помочь волчонку лучше перенести жару, и сначала решил проверить, насколько сильно терпение волчонка. Ветер, который продувал юрту, тоже стал нагреваться, коровы на пастбище совсем не ели траву, а все лежали на берегу реки. Дальнее стадо овец тоже залегло на склоне горы, большинство из них спали. Чабаны устроили временные треугольные «навесы», сооруженные из шестов арканов, воткнутых в норы байбаков, и навешенной на них одежды, у каждого такого навеса было по два чабана, когда один спал под навесом, другой в это время следил за обоими стадами.

Волчонок уже не мог ни стоять, ни лежать спокойно под палящим солнцем. Он постоянно переворачивался, искал щенков, когда увидел одного, спрятавшегося в тени под телегой, тоже захотел пойти туда, но цепь не пускала. Чень Чжэнь вышел из юрты, он беспокоился, что, если такая жара будет продолжаться, у волчонка случится солнечный удар, а пастбищный ветеринар не станет его лечить. Как же быть? В степи ветер сильный, а один плащ не сможет послужить волчонку зонтиком от солнца. А если подкатить телегу, то волчонок может в ней запутаться и удавиться цепью. Пожалуй, лучше всего соорудить ему такой же треугольный навес, как делают чабаны. Но опять же, этого он сделать не мог. Все пастухи жарятся под солнцем, а некоторые тут сооружают для волка навес, это что за «классовое сознание»? Тогда вся бригада ополчится на него, будет сильно ругать и критиковать молодых интеллигентов.

Чень Чжэнь налил в миску воды и поднёс волчонку, тот сунул морду в миску и в один момент выпил воду. Потом он быстро спрятался в тень, отбрасываемую фигурой Чень Чжэня. Чень Чжэнь постоял немного, почувствовал сзади на шее боль, это был уже солнечный ожог. Ему только осталось принести побольше воды и вылить её около волчонка на землю. Вода тут же впиталась в песчаную почву. Волчонок вдруг обнаружил, что температура почвы в этом месте стала намного ниже, и сразу же лег туда отдыхать. Он пролежал подряд несколько часов. Но земля потом снова нагрелась, и волчонок снова стал вертеться от жары. Чень Чжэнь не знал, что делать, он не мог постоянно лить воду, ведь когда придёт его очередь пасти овец, что тогда делать?

Чень Чжэнь зашёл в юрту, ему не читалось, он очень беспокоился, что волчонок от жары заболеет, исхудает, даже может умереть. Он не мог и подумать, что, выращивая волчонка, обеспечивая при этом безопасность окружающих, совершенно невозможно обезопасить жизнь самого волчонка. Если волчонка держать на цепи, то самый минимум, где он может укрыться – это в тени от какой-нибудь стены. Неужели в условиях жизни древних скотоводов действительно нельзя было держать волка? Даже старик Билиг и тот не знает, как растить волка, у него нет никакого опыта, который он мог бы передать.

Волчонок продолжал непрерывно вертеться на цепи, его мозги как будто тоже постоянно вращались и думали, он как будто понял, что за пределами цепи, в траве, температура намного ниже, чем внутри. Он лёг так, что всё его тело оказалось за пределами радиуса цепи, только голова и шея остались внутри круга, в траве не так пекло, и он таким образом мог немножко отдохнуть. Чень Чжэнь искренне порадовался за умный поступок волчонка, и это дало ему некоторую надежду на будущее. Он тоже придумал метод спасения волчонка от жары: когда наступит самое сильное пекло, он просто поменяет территорию для волчонка, переместит его туда, где есть трава. Чень Чжэнь вздохнул: «Способности и сила волков всегда превосходят представления людей о них, даже волчонка, которого растят без матери, сама природа учит справляться с возникающими трудностями». Чень Чжэнь вошёл в юрту и полулежа стал читать книгу.

За пределами юрты раздался звук копыт: две лошади, взвивая пыль и песок, скакали по тропе в нескольких метрах от юрты. Чень Чжэнь подумал, что это чабаны проезжают мимо, и не обратил внимания, кто это. Он и не подумал, что они резко повернут к юрте, прямо к волчонку. Волчонок от испуга поджал задние ноги, натянул цепь. Тот, кто был впереди, быстро накинул аркан на шею волчонку, затянул петлю и стал сильно тянуть к себе. Волчонок упал на землю, в это время другой человек кнутом стегнул волчонка так, что тот перевернулся. Первый остановил лошадь, достал дубинку, приготовившись спрыгнуть с лошади и ударить. Чень Чжэнь от испуга громко закричал, схватил скалку для теста, выскочил словно сумасшедший. Эти двое увидели, что у Чень Чжэня такой решительный вид, поэтому быстро вскочили лошадей и ускакали. Он только услышал, как один из них громко выругался:

– Волки утаскивают жеребят, а он ещё растит волка! Когда-нибудь я убью этого волка!

Хуанхуан и Илэ выскочили и яростно лаяли, их тоже ударили палкой. Эти два всадника ускакали в направлении табуна лошадей.

Чень Чжэнь не разглядел, что это были за люди, он предполагал, что один из них тот чабан, которого критиковал Билиг, а другой – из четвёртого звена. Они приехали выместить злобу и решили убить волчонка. Чень Чжэнь сам ощутил злость и страх перед местью монгольских конников.

Чень Чжэнь подбежал к волчонку, тот поджал хвост, полумёртвый от страха, лапы его дрожали, так что он неуверенно стоял на них. Когда он увидел Чень Чжэня, то бросился к нему, как к родной маме. Чень Чжэнь взволнованно ощупал шею волчонка, к счастью, она не была сломана, но полоска шерсти на шее была содрана верёвкой, и осталась глубокая кровавая линия. Сердце волчонка бешено билось, и Чень Чжэнь с большим трудом унял свою и его дрожь. Он снова вошёл в юрту и вынес отрезок сушёного мяса, успокаивая, дал волчонку. После того как тот съел мясо, он поднял волчонка и ощупал его грудь и горло, сердце волчонка постепенно успокоилось. Он смотрел, смотрел на Чень Чжэня, а потом лизнул его в нижнюю губу. Чень Чжэнь приятно удивился, он во второй раз получил поцелуй волчонка и в первый раз – его благодарность.

Чень Чжэнь с той поры, как взял волчонка, почувствовал, что отношение к нему со стороны пастухов изменилось, все охладели к нему и отдалились, даже старик Билиг стал реже заходить. Все стали относиться к нему как к Баошуньгую или к строителям, которые уничтожают степь. Волк для степного народа – это тотем, а во плоти – злейший враг. Неважно, по духу или во плоти, но степной народ не разрешает держать дома волка. А раз он держит волка, то он оскорбляет чувства верующих, потому что держит злейшего врага. Он, по сути, нарушил условия, предначертанные Небом, нарушил табу степных народов и их культуры. Он сейчас не знал, можно ещё или нет сохранить волчонка и продолжать держать его дома. Он везде искал Эрланя, но тот ещё не вернулся. Если бы он был дома, никто, кроме людей его звена, не посмел бы подойти к дому близко. Эрлань обязательно укусил бы незнакомых и обратил их в бегство, и они наверняка, только увидев, что Эрланя нет рядом, осмелились подойти.

Солнце ещё не достигло зенита, волчонок по-прежнему от жары вертелся на месте. Чень Чжэнь занялся домашними делами. Когда он поднял голову посмотреть на волчонка, он остолбенел от изумления – волчонок изо всех сил стал выкапывать себе нору, только земля летела во все стороны. Чень Чжэнь быстро вытер руки и выбежал проверить. Волчонок копал нору в центрально-южной части своего круга, половина тела уже вошла в выкопанную яму, хвостик дрожал, земля непрерывно вылетала из-под волчонка. Через какое-то время он вылез из ямы, сгрёб землю в кучу назад. Он весь был перемазан в земле, в его взгляде было много дикости и пафоса, как будто он сейчас раскапывал сокровища.

Волчонок ещё покопал, его глаза блестели, как у разбойника. Чень Чжэнь не выдержал и тихо сказал:

– Волчонок, копай помедленнее, осторожно, не сломай когти. – Волчонок взглянул на Чень Чжэня, как бы улыбаясь, он словно был очень доволен своим поступком.

Чень Чжэнь подумал: «Волчонок действительно очень умный, он сам выкапывает ограждающую его от света, жары, людей и опасности яму или нору». Чем дальше углублялся волчонок, тем внутри солнечные лучи становились всё слабее. Он уже почувствовал радость тени, начал приближаться к своей предполагаемой цели. Волчонок копал всё ожесточеннее. Прошло ещё двадцать минут, и над ямой остался только кончик его хвоста, а тело полностью погрузилось в прохладную тень выкопанной им ямы. Чень Чжэнь сразу вспомнил пословицу: «Дракон рождает дракона, феникс рождает феникса, мышь рождает детей, умеющих рыть норы». Ведь волчонок совсем не видел мать-волчицу, никто его не обучал этому, так откуда же у него это умение? У Чень Чжэня от изумления пробежали мурашки. Этот маленький, которому всего чуть более тёх месяцев, волчонок, без родителей и без того, мог бы его научить этому, в одиночку решил жизненно важный вопрос. Он, получается, умнее собак, а может, же и людей. Наследие – это основа, но у волков ещё очень большие способности.

Чень Чжэнь сел на корточки, посмотрел на вырытую волчонком землю и подумал, что он выращивает не просто маленькое животное, но учителя, которого надо уважать и перед которым надо преклоняться. Он верил, что этот маленький зверёк ещё может научить его многим вещам: храбрости, мудрости, терпению, любви к жизни, неуспокоенности, непокорности. Он ещё подумал, что если бы у китайцев кроме тотема дракона был ещё и волчий тотем, то это было бы исключительно. Тогда китайский народ смог бы терпеть унижения и оскорбления вплоть до утраты своей национальной независимости?

Волчонок уже почти докопал до предела, железная цепь с ошейником не позволяла ему рыть ещё глубже. Чень Чжэнь тоже больше не собирался удлинять цепь. Докопав, он стал пятиться и вылезать обратно, железная цепь сдавила ему горло и затронула рану на шее, от боли он даже открыл рот. Волчонок лёг на свеженасыпанную горку земли, тяжело дыша, немножко отдохнул, нагнув голову, он смотрел в глубь выкопанной ямы, и Чень Чжэнь не знал, что он может ещё придумать.

Волчонок снова стал копать. Чень Чжэнь наклонился посмотреть, что он ещё там делает, оказалось, что он теперь расширял свою нору, чтобы можно было лечь в полный рост. Чень Чжэнь в очередной раз изумился, он просто не поверил своим глазам: этот процесс рытья норы до её окончательного расширения он проводил без каких-либо остановок, без лишних затрат, этот процесс был единым. Чень Чжэнь просто не мог понять, откуда у него это умение. Возможно, именно эта невозможность понять и заставляет степные народы с древности и до наших дней превращать волка в тотем.

Докопав, волчонок улёгся в своей норе, угрюмо глядя, совсем как настоящий дикий волк. Он как будто бы вернулся в свою родную нору где-то там на воле, к маме под грудь, к своим братьям и сёстрам. Сейчас волчонок уже был спокоен, он наконец-то обособился от людей и скота, уединился там, где должен быть волк, в мире волков. Наконец-то он мог спокойно спать и видеть прекрасные волчьи сны. Чень Чжэнь утрамбовал землю перед норой. Волчонок, можно считать, уже имел новый безопасный дом.

Вечером, когда Гао Цзяньчжун и Ян Кэ вернулись домой и увидели недалеко от юрты волчью нору, они обомлели.

– Когда пас овец, солнце так пекло, так хотелось пить, я боялся, что волчонок не перенесёт это лето. Я и не думал, что у него такие сверхъестественные способности, – сказал Ян Кэ.

Эрлань гулял где-то целый день и тоже вернулся. Его живот раздулся, рот был масляным, никто не знал, на кого он ещё охотился в горах.

Волчонок услышал, что Эрлань вернулся, и вылез из норы. Он облизал жирный рот Эрланя. Эрлань удивился, увидев новую нору волчонка, обошёл вокруг неё несколько раз, затем радостно лёг у её входа, сунул нос внутрь и нюхал, что там внутри. Волчонок сразу стал обрадованно забираться на Эрланя, на его спину и шею.

Чень Чжэнь рассказал Ян Кэ о происшедшем, а потом добавил:

– Надо придумать, где бы раздобыть мяса, иначе волчонок вырастет слабым, и если не будет Эрланя, тогда будет слишком опасно.

– Сегодня я в горах ел жареного байбака, его поймал Даоэрцзи. Если он наловит побольше, мы попросим у него и покормим собак и волчонка, однако, когда много чабанов и овец, байбаки боятся вылезать из нор, – заметил Ян Кэ.

Чень Чжэнь озабоченно сказал:

– Я сейчас больше всего боюсь, что волки придути утащат овец. Летом волчицы свирепствуют, особенно если они потеряли детёнышей. А если они сюда ещё приведут стаю, то нам придётся туго. В этом году люди вытащили много волчат, и эти волчицы наверняка жаждут мести. Чабаны хотят убить нашего волчонка, наши коллеги-студенты тоже все против того, чтобы мы держали волчонка. Считай, нас обложили со всех сторон…

Ян Кэ похлопал его по плечу:

– Ничего, будем продолжать. Я тут придумал способ, как защититься от волков. Волки, как и кочевники, очень боятся взрывов. Как только мы услышим, что Эрлань за лаял на волков, мы кинем несколько зарядов в стаю и так можем их спугнуть.

Чень Чжэнь, вздохнув, сказал:

– Получается, что твой волчий характер и его проявления сильнее, чем мой…