Текст книги "Отлученный (сборник)"

Автор книги: Жозе Джованни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Он знал меня, когда я был совсем мальцом, – произнес Вентура. – Можешь сказать ему, что мы согласны (он был явно взволнован) и спрашиваем, может, ему чего нужно.

– Он это заслужил, – сказал Орлов.

– За годы в тюрьме он, наверное, сильно постарел, – заметил Паскаль.

– Ты прав, – согласился Антуан. – Я знаю ребят, что чалились с ним в Клерво. Гю теперь настоящая развалина. Его зовут Старым не просто так. Он может в любой момент загнуться.

– Несмотря на это, он всетаки бежал, – возразил Орлов.

– Его вытянули, – сказал Антуан. – Я знал парня, что рвал с ним когти. Его звали Бернар. Когда его обложили легавые, он прыгнул со скалы.

– Лучше всего – не давать себя обложить, – заметил Орлов. – Из Кастра они бежали втроем. Гю живздоров, а двое остальных погибли. Я за него ручаюсь, как за себя.

– Тебе легко говорить, – сказал Антуан. – Не тебе с ним работать.

Орлов посмотрел на Вентуру. Тот понял, что Антуан не доживет до весны, если не будет взвешивать свои слова, и вмешался:

– Гю будет с Паскалем и со мной в машине, и все будет отлично. Не хуже, чем с Жанно, если не лучше.

– В этом я не сомневаюсь, – сказал Паскаль. – А вот в том, как будет потом, я уверен меньше.

– И в деле, и потом, – перебил Антуан. – Хотя меня это не волнует. Я делаю свою работу и получаю долю. Если он не сумеет, вы, в машине, сделаете это за него.

– Ты сказал «потом»? – спросил Орлов Паскаля.

– Да, потом. Гю не изменился. Он держится за старый закон. Это может иметь неприятные последствия.

– Я ручаюсь и за потом, – заявил Орлов.

Он думал о Тео и об отъезде Гю.

– В таком случае я согласен, – сказал Паскаль.

– Гю доставит тебе удовольствие и снимет второго охранника, – заверил Орлов, показывая этому Антуану, что тому нечему его учить.

Вентура заметил, что Орлов пораскинул мозгами.

– Как можно встретиться с Гю, чтобы обсудить детали?

– Помоему, – сказал Орлов, – встретившись за два часа до выезда, вы успеете все обговорить. Когда ты узнаешь дату?

– Накануне, – ответил Вентура. – Место я уже знаю. Остается день и час.

– Я буду заходить к Иветт дважды в день, – предупредил Орлов. – Назначь встречу, и Гю придет.

Он встал. Вентура ему нравился, в отличие от двух остальных.

– Не называй ему моего имени, – попросил Орлов. – Гю не знает, что за этим стою я. Ему захочется со мной встретиться, а я не хочу знать, где он прячется. Это ставит меня в слишком щекотливое положение.

– Доверие или есть, или его нет, – заметил Антуан.

– Некоторых вещей лучше не знать, – объяснил Орлов. – Они слишком далеко заводят. Если однажды, по какойлибо случайности, Гю обложат в его берлоге, у него в голове всплывут имена всех, кто знал, где он скрывается. В этот день он на всех поставит большой вопросительный знак. Я предпочитаю не находиться в их числе.

Он улыбнулся Антуану, который мысленно спрашивал себя, не насмехается ли он над ними.

– Господа, вы знаете, чего я вам желаю… – произнес Орлов и ушел.

– Я уже не могу переваривать этого типа, – сказал Антуан.

– Не показывай этого слишком явно, – посоветовал Вентура.

– А что он мне сделает? Он блатной только по замашкам, а этого недостаточно.

– Когда станешь миллионером, – сказал Паскаль, – тебе захочется дожить до глубокой старости. Тогда ты забудешь про Орлова.

– Аминь! – произнес Антуан и почувствовал, что ему принадлежит весь мир.

* * *

Тео передал Жюстену, Жюстен – Гю: бандой руководит Вентура Риччи. Насколько Гю презирал Джо Риччи, настолько же он уважал Вентуру. Он был счастлив, что не ошибся. Джо занимался грязными делишками, а Вентура – настоящий блатной. Гю был уверен в успехе. Боязнь не оказаться на высоте исчезла навсегда. Цыганке казалось, что Гю больше не нуждается в помощи, что он стал очень силен. Одновременно она почувствовала, что он ускользает от нее, отчего любовь ее стала только сильнее, и она поверила в его удачу. Но иногда Цыганку охватывал страх, и у нее возникало неприятное предчувствие.

Они встретили Рождество вместе. Много еды и выпивки. Они часто и подолгу смотрели друг на друга. Но им чегото не хватало, а чего, они и сами не знали. Возможно, просто нормальной жизни, хотя они никогда не жили такой жизнью.

Цыганка много выпила, время от времени громко смеялась, Гю охватило желание. Они занялись любовью, потом снова ели и пили, снова занимались любовью. Это было их Рождество.

«Господи! – думал Гю, обнажая плечо Цыганки. – Нет никаких причин не повеселиться…»

В конце концов они повалились, как убитые, и проснулись во второй половине дня. Ночным поездом Цыганка возвращалась домой.

– Скажешь Альбану, что удача вернулась, пусть не волнуется, – ответил Гю.

Она накупила консервов и печенья; ему лучше не высовываться наружу.

– Дорогой, ты справишься?

Гю улыбнулся.

– Это – дворец по сравнению с тем, что было в Париже.

Он был доволен, что она уезжает. Так он чувствовал себя свободнее. Самим собой.

– Жюстен скоро приедет, – произнесла Цыганка, чтобы чтонибудь сказать.

– Когда ты вернешься, все будет прекрасно, – произнес Гю и поцеловал ее.

Она возвращалась на авеню Монтень, к привычной жизни. За спиной Гю она видела уложенные чемоданы. Кузен должен был отвезти ее на своей машине на вокзал. А что она будет делать, если Гю погибнет? Он прислушался к шуму мотора.

– Что хорошего скажешь перед расставанием? – прошептал он.

– Я люблю тебя, – ответила она тоже шепотом, – но ты упрям, как корсиканский мул.

– И я люблю тебя, – сказал Гю, – но ты слишком красива.

– Почему слишком?

И она плотнее прижалась к нему.

– На улице Монтень крутятся столько красавчиков. Можно усомниться, вернешься ли ты…

Она закрыла ему рот ладонью:

– Чудовище!

В стекло постучал Жюстен. Все прошло очень быстро. Цыганке хотелось не столько закричать, сколько заплакать. Беря чемоданы, она опустила голову и вышла, не поднимая глаз.

Глава 6

Утром 27 декабря Вентура узнал, что фургон в сопровождении двух мотоциклистов поедет по национальному шоссе Салон – Марсель завтра, во второй половине дня. Отправление из Салона в четырнадцать часов. Рядом с шофером будет сидеть охранник, в кузове, с золотом, еще один.

Вентура предупредил Орлова, чтобы Гю явился на следующий день, к десяти. План был готов, осечки быть не должно.

– Нет, нам никак нельзя опростоволоситься, – повторял Вентура, чтобы подбодрить себя.

Гю провел беспокойную ночь. Он ничего не знал о деле и порой Верил Вентуре, порой чуял осечку, которая будет ему стоить жизни или свободы, что было одно и то же.

Гю встал на рассвете. «Парабеллум» Альбана и «беретту» он спрятал под матрас, решив, что обойдется без них. Гю отказался от помощи Жюстена, предложившего подвезти его до дома Вентуры; он отлично знал дорогу.

Его усы уже заметно отросли. Перед уходом он положил на буфет мешочек, оставшийся от Франсуа Бельгийца. Друг, к которому он собирался ехать в Италию, был вором международного класса. Он передаст это семье Франсуа и расскажет о последних годах его жизни.

Гю без происшествий доехал до виллы Вентуры. Антуан и Паскаль уже были там. Алиса не показывалась. Вентура обнял и расцеловал Гю. Все были взволнованы. Паскаль поколебался секунду и тоже подошел обнять Гю.

– Антуан Рипа, – представил Вентура третьего.

– Привет, малыш, – поздоровался Гю.

У него был красивый теплый голос. Антуан немного напрягся, но Гю бежал из тюрьмы, а в блатном мире принято обнять того, кто вернулся оттуда. Они прижались щеками.

– Рад, что ты здесь, Гю, – сказал Антуан, думая совершенно обратное.

– Ты при пушке? – спросил Вентура.

– При двух, – ответил Гю, доставая «маузер» и «кольт». «Маузер» был великолепен.

– Можно посмотреть? – попросил Антуан, который обожал оружие.

Вентура подвел Гю к креслу.

– Хотелось бы поговорить, но мало времени, – сказал он. – Поверь, мы очень рады, что ты с нами.

Гю кивком поблагодарил.

– Мы возьмем груз, – продолжал Вентура. – Все рассчитано по минутам. Обоих мотоциклистов сопровождения придется убрать. Того, кто поедет перед фургоном, снимет Антуан. Мы нашли отличную позицию. А второго…

– Шлепну я, из машины, – перебил Гю, чтобы показать, что он еще не потерял форму. – Те, что в фургоне, струсят, мы их свяжем и спокойно вернемся по домам.

– Гю, ты совсем не переменился! – воскликнул Паскаль.

Антуан рассматривал оружие.

– Ты им не пользовался, – сказал он.

– Пользовался. «Кольтом», – ответил Гю.

– Тогда будет лучше, если ты воспользуешься им, – заметил Антуан, смотревший на Старика уже совсем подругому.

– Не волнуйся, все будет нормально, – сказал Гю.

– Местность перед деревней Ла ФарлезОливье совершенно пустынна, – объяснил Вентура. – Антуан спрячет грузовичок «шевроле» и затаится на вершине холма с карабином. Недалеко, в заброшенном карьере, есть хижина, куда можно запереть охранников из фургона. Уходить будем в сторону СенШама. В десяти километрах, возле пруда Берр, у меня есть домишко. Не стоит слишком долго шататься по дорогам. Это вредно для здоровья.

– Мне уже говорили, что многое переменилось, – сказал Гю.

– Более чем, – ответил Паскаль.

– У легавых – мотоциклы «триумф», – рассказывал Вентура. – Чертовски быстрые. Фургон – «додж», у него тоже хороший ход. Мы поедем на «мерседесе». В километре от места, где будет ждать Антуан, есть развилка, дорога в этом месте поворачивает. Дождемся, пока колонна проедет. За ними нельзя ехать долго – насторожатся. Нападем, как только Антуан выстрелит. Потом прижмем «додж» к обочине. Тонна золота – это двадцать ящиков по пятьдесят кило.

– Знаю, – кивнул Гю. – Очень удобные для переноски штуковины с ручками. Примерно такого размера. – Он показал руками.

Как бы Антуан ни строил из себя крутого, он в жизни не видел ни одного ящика с золотом.

Вентура раздал всем черные маски, закрывавшие рот, так что менялся и голос.

– Думаю, все, – сказал он.

Паскаль повертел в руках карнавальную маску, надел ее и посмотрелся в зеркало. Его волосы уже седели. Он подумал о детских праздниках, о падающих и ломающихся марионетках. «Получится или нет, это в последний раз», – повторял он себе с того момента, как впервые зашел разговор о деле.

– В последний момент легавые могли усилить охрану, – заметил Гю.

– Нет, – возразил Вентура. – Это золото одной крупной фирмы из колоний. Она закрывается. У нее есть связи с армией, поэтому золото привезут в Салон на военном самолете. Тип, который дал мне наводку, руководит перевозкой. «Додж» и трое охранников – из его компании. Он попросил, чтобы было два полицейских на мотоциклах, а не четыре. Можешь не сомневаться, больше двух не будет.

Казалось, Гю размышляет.

– Знаешь, – сказал Вентура, – если бы можно было не убивать мотоциклистов… Но как? Потребовались бы две машины, чтобы их остановить, и всетаки успех не гарантирован. А если хоть один вырвется, все пропало. Надо подумать и о тех, кто в фургоне. Они тоже вооружены.

– Согласен, – сказал Гю. – У тебя есть два куска брезента?

– Брезента? – переспросил Вентура.

– Да, брезента или чегонибудь, чем можно накрыть легавых. Помоему, когда они упадут, то останутся на месте под мотоциклами. Накроем обоих, и не придется их перетаскивать.

– Неплохая мысль, – оценил Антуан.

– Да, может пригодиться, – согласился Вентура. – Посмотрим в гараже. (Он бросил взгляд на часы.) Который час? – спросил он Антуана.

– Пять минут первого.

– Хорошо. Думаю, ты можешь ехать. Не гони. Номера сменишь за Вистой.

Антуан встал. Они увидятся только после того, как он уберет охрану. Никто не решался представить себе, что будет, если он промахнется. Ни один не сказал ему «Не промажь!», но все думали только об этом.

– Меньше, чем через три часа, мы будем жонглировать золотыми слитками, – сказал Паскаль.

Антуан заставил себя улыбнуться.

– Ты прав, – ответил он.

Перед тем, как выйти, он встретился взглядом с Гю и удивительным образом успокоился. Ведь старик всю жизнь был главным.

Вентура ушел из дома, не поцеловав Алису. Он боялся, что это принесет несчастье. Он хотел уйти, как будто за сигаретами или в старый порт за раковинами. В углу гаража лежал большой кусок брезента.

– Ты к нему прикасался грязными руками? – спросил Гю.

– Нет, – ответил Вентура; его руки, непривычные к физическому труду, не знали, что такое мозоли.

Они разрезали брезент на две части, и «версай» бесшумно съехала по холму. «Мерседес» был спрятан в ЭтанкПляже, в ангаре, где стоял катер Вентуры. Одна дверь ангара открывалась в море, другая – на маленькую дорогу. В это время года в округе не встретишь ни одной живой души.

«Версай» заняла место серостального «мерседеса» с фальшивым номером. Теперь он несся со скоростью двести километров в час.

Гю сидел рядом с Вентурой, Паскаль сзади. Гю отвечал на вопросы о тюрьме, но им казалось, что он делает это неохотно. Повисла тишина, которая длилась все время, пока они ехали к месту назначения.

«Мерседес» выехал задним ходом на довольно широкую дорогу, которая, как и говорил Вентура, делала здесь поворот. Заметить машину с национального шоссе было невозможно.

Они вышли. Ничего не было слышно, кроме шума редко проезжающих мимо автомобилей. Между полуднем и двумя часами движение практически прекращается.

– Даже после двух здесь мало народу, – сказал Вентура.

Он уже побывал на месте. Дикая пустынная местность выглядела идеальным местом для съемок фильма про ковбоев – холмы, сосны, кусты и белые камни.

Они не заметили «шевроле», но, проезжая по плато мимо карьера, увидели Антуана, который осматривал дверь дощатой хижины.

В назначенное время Паскаль пошел следить, когда подъедет колонна. Гю и Вентура сели в машину.

В 14.15 Вентура включил двигатель. Слабый звук был едва слышен, а с десяти метров вообще неразличим.

– Уже скоро, – сказал Вентура.

Гю снова проверил свой «кольт». Он раз десять высовывал руку из окна, оценивая угол стрельбы. В Лионе, пытаясь прорваться из банка, он открыл огонь, потому что не мог поступить иначе, хотя поначалу и не собирался стрелять. Сегодня все было подругому. Гю полагал, что у него нет выбора, но отверг помощь Цыганки. Он подумал о том, что все полицейские Франции готовы его пристрелить, если только представится такая возможность. В их число входили и мотоциклисты, движущиеся в данный момент по направлению к ним.

На дороге было сухо, несмотря на холодную погоду. Перед подъемом на холм мотоциклист, ехавший впереди фургона, подумал, что не может быть ничего лучше рукавиц. Даже в самых хороших перчатках мех сбивается в комочки, и руки начинают мерзнуть. Вот только в рукавицах не нажмешь на спусковой крючок. У него, как и у напарника, на груди висел автомат «томпсон», а в кобуре на боку – «кольт» калибра 11,45, точно такой же, как у Гю. Кобура была расстегнута, как рекомендуется сопровождающим ценные грузы.

Полицейский обернулся посмотреть, едет ли сзади «додж»; он слышал только, как тарахтит мотор его мотоцикла. Паскаль занял свое место в «мерседесе». Автомобиль двинулся вслед за фургоном и мотоциклами сопровождения. До плато, где затаился Антуан, было три поворота. Вентура прибавил скорость. Полицейский, замыкавший колонну, увидел «мерседес» в зеркале заднего обзора и подумал, что это шикарная тачка.

Еще один поворот, и будет короткий прямой участок. Водитель фургона и сидящий рядом с ним охранник видели едущего впереди мотоциклиста. Второй охранник, запертый в кузове вместе с золотом, видел другого мотоциклиста и «мерседес». Он тоже подумал: «Вот это тачка». Присутствие полицейских успокаивало его.

Гю и Паскаль уже надели маски. Гю посмотрел на Вентуру. Тот надвинул шляпу на глаза.

Антуан увидел мотоциклиста за три секунды до этого мгновения. Тот был в каске и кожаной куртке. Большие защитные очки делали его похожим на водолаза.

Антуан выпустил в него четыре пули. Звуки выстрелов были сухими и не вызвали почти никакого отзвука. Полицейский сначала принял их за хлопки лопнувших шин, но тут же ощутил несколько толчков, один за другим. Он захлебнулся кровью, и мир перестал для него существовать. Его мотоцикл слетел с шоссе и врезался в холм, поросший карликовыми деревцами.

При звуках выстрелов второй мотоциклист, ехавший посередине дороги, инстинктивно бросил взгляд назад. Но когда он повернул голову, «мерседес» уже поравнялся с ним, и Гю выстрелил в него почти в упор, пули попали в левый висок и в горло. «Мерседес» рванулся вперед; Вентура избегал столкновения с мотоциклом, на котором сидел мертвец.

Водитель фургона едва успел осознать, что случилось с передним мотоциклистом, как серая масса прижала его к обочине и какойто тип наставил на него оружие.

Обе машины остановились в сотне метров от Антуана, который бросился к ним. Паскаль выпрыгнул из «мерседеса» и вскочил на правую подножку «доджа». Вентура развернул «мерседес» в сторону карьера.

Под дулом пистолета Паскаля водитель опустил стекло.

– Следуй за этой машиной, – приказал Паскаль шоферу.

Тот перетрусил. Он готов был пойти с зубочисткой на медведя, если бы Паскаль ему приказал.

«Додж» остановился в нескольких метрах от дощатой хижины.

Нападение заняло менее двух минут. Гю направился к полицейскому, которого он только что застрелил. Прежде чем выйти на шоссе, он снял маску и в тот же момент заметил малолитражку, стоящую в нескольких десятках метров от него. Мужчина и женщина, которые из нее вышли, склонились над трупом.

– Эй! – позвал Гю и побежал к ним.

Мужчина и женщина были сравнительно молоды. Гю прикрыл свое лицо брезентом.

– Садитесь, – приказал он, показывая «кольтом» на машину. (Женщина тихо вскрикнула.) – Садись или умрешь, – повторил Гю.

Мужчина втолкнул жену в автомобиль и сам сел за руль. Гю набросил брезент на лежащего под мотоциклом полицейского и уселся на заднее сиденье малолитражки.

– Поехали, – приказал Гю, поворачивая зеркало заднего обзора так, чтобы водитель не мог увидеть в нем его отражение.

Пока Паскаль и Вентура связывали водителя фургона и охранника, сидевшего в кабине, Антуан обратился к тому, кто был внутри фургона, через вентиляционное окошко.

– Если будешь строить из себя героя, мы тебя сожжем, – предупредил Антуан. (Охранник чтото ответил, но Антуан не разобрал.) Брось оружие, чтобы я слышал, как оно ударится об дверь.

Послышался стук металлического предмета.

– Иди вперед и постучи по кузову.

Тот подчинился приказу. Антуан бросился назад к зарешеченному окошку «доджа».

– Руки на голову, – приказал он. – Так… Теперь жди няньку.

Вентура открыл дверь ключом, взятым у водителя и выпустил второго охранника, одновременно в карьер въехала малолитражка. Вентура поднял пистолет. «Это я!» – крикнул Гю в окошко дверцы.

Мужчина и женщина присоединились к остальным, находившимся в хижине. Всех связали.

– Я вовремя вышел, – сказал Гю. – Они стояли над легавым.

Все пятеро были связаны вместе таким образом, что если бы хоть один попытался освободиться, то задушил бы всех остальных. Паскаль любезно объяснил это глухим голосом.

Налетчики решили доехать на «додже» до того места, где они оставили «шевроле». Паскаль вместе с Антуаном сели в фургон, Гю и Вентура следовали за ними на «мерседесе». Малолитражку они оставили, оборвав провода в системе зажигания.

В пустынном месте в стороне от шоссе, оставив «мерседес» у обочины, они перетащили в «шевроле» двадцать ящиков с золотом в благоговейной тишине, которую лишь пару раз нарушил Антуан восклицанием:

– Твою мать, ничего себе…

Дальше все тоже шло по плану.

Фургон сбросили в море, и Вентура с друзьями добрался до дома в окрестностях СенШама. Они проехали километров пять по главному шоссе, потом Вентура свернул направо, на боковую дорогу, которая вела к длинному низкому дому – собственности родителей его жены.

Обе машины поставили в ригу. Гангстеры быстро разгрузили «шевроле», сложили ящики в самом темном углу и завалили их садовыми инструментами, мешками с цементом и соломой.

Паскаль взмок от пота. Вентура посмотрел на часы.

– Бал начался три четверти часа назад, – сказал он.

Гю прикинул, что меры по их розыску принять еще не успели. Существовала большая вероятность, что о нападении пока вообще ничего не известно.

– Помоему, тревогу поднимут в фирме. Они позвонят на аэродром, и начнутся поиски по пути следования фургона.

– Сейчас он должен был въезжать в Марсель, – заметил Вентура.

– Я пошел, – сказал Гю. – Отвезите меня в Мирама.

– Ты чего, больной… – начал Антуан.

– У меня свои методы, – ответил Гю. – После побега я дважды пересек Францию. Отвезите меня в Мирама.

– Как хочешь, – сказал Вентура. – Через тричетыре дня Паскаль приедет за золотом на катере. Хочешь поехать с ним?

– Нет нужды, – отказался Гю. – Я тебе доверяю. Ты знаешь как со мной связаться. За своей долей я приду к тебе.

Все поняли, что он не хочет раскрывать им свою берлогу, и вспомнили слова Орлова.

– Кто меня отвезет? – спросил Гю.

– Я, – сказал Паскаль.

«Шевроле», который не был засвечен во время налета, был совершенно надежен, Паскаль имел легальные источники дохода. В Марсель он собирался вернуться по побережью, через Астр и Мартиг. Вентура и Антуан должны были ждать его возвращения на катере. Ночью они собирались столкнуть в море «мерседес».

– Сожгите перчатки, маски и все, что на вас было, – предупредил Вентура и обратился к Гю: – Ты сможешь это сделать в своей берлоге? (Тот кивнул.) Тебе было бы лучше остаться с нами.

– Нет, – отказался Гю и повернулся к Антуану. – Возможно, тебя не будет у Вентуры, когда я приду за своей долей?

– Возможно, – ответил Антуан. Он курил сигарету, вкус которой показался ему странным.

– Я был рад работать с тобой, – сказал Гю. – В твоем возрасте я провернул большое дело в Таком же духе. Никогда не доверяй золото человеку; прячь его в землю. Золото портит человека. Когда ты придешь за тем, что тебе принадлежит, он может не захотеть с ним расстаться, как если бы оно принадлежало ему. Это может плохо кончиться.

– Знаешь, до нашей встречи я был против твоего участия, – признался Антуан. – Можешь спросить у них… (Он не знал, как сказать остальное. Всетаки легавых пришили они двое и никто другой. К тому же именно Гю поймал двух фраеров, наткнувшихся на жмурика.) – Вот… – произнес он еще и раздавил сигарету о фару «мерседеса».

Гю обнял его и сел в «шевроле», ничего не добавив.

Паскаль отъехал. В сравнении с тем, что он только что сделал, перевозка «Врага общества номер один» казалась ему оздоровительной прогулкой.

Паскаль был в ударе и травил корсиканские анекдоты. Гю оказался благодарным слушателем, потому что не знал ни одного.

– Смешно, – сказал он.

– Один корсиканец выступает с ними на эстраде, – сказал Паскаль. – У него потрясный акцент. Кристиан Мери. Если будет возможность, сходи его послушать.

Гю мысленно спросил себя, не свихнулся ли Паскаль.

– Мы богачи, старина, – воскликнул тот. – Будем купаться в золоте. (Он стукнул ладонями по рулю.) Какой кутеж я закачу.

– Ты знаешь, что за это светит вышка? – спросил Гю. – Мнето без разницы, а с вами дело другое. Вы могли бы жить спокойно.

– А что мы, потвоему, станем делать? Пойдем исповедываться?

– Я думаю о том, кто дал вам наводку, – объяснил Гю. – Легавые будут за ним следить. Он один знал время и маршрут движения фургона.

– Он не мальчик, – возразил Паскаль. – Имеет награды и все прочее, знает много важных людей.

– Это ничего не значит, – заметил Гю. – Убиты двое легавых. В этом деле, если будут на то причины, они заподозрят даже папу римского.

– И что с того?

– Он не из наших. Может расколоться.

– Не можем же мы… – начал Паскаль.

– Именно. На вашем месте я бы именно так и поступил.

– Но… он знает только Вентуру, а Вентура будет нем, как могила.

– Тогда пусть он это сделает, – посоветовал Гю. Паскаль подумал, что старик резковат, но пожалуй прав.

Как бы то ни было, это дело Вентуры.

– Если он и не расколется, – продолжал Гю, – это не спасет его от тюряги. Даже если останутся сомнения. Прокурор скажет: «Поскольку есть сомнения, я не требую смертной казни. Достаточно пожизненного тюремного заключения». И Вентура сядет. А когда он окажется в централе, его Друзья и пальцем не шевельнут, чтобы его выручить. Я знаю на собственном опыте.

Паскаль ничего не смог ответить.

– В блатном мире помогают друг другу только на воле. А стоит загреметь… Родные шлют передачи, а друзья в лучшем случае передают привет или делают ноги в Америку. А ты подыхаешь. Но если ты выбираешься на волю, они вешаются тебе на шею, как медаль.

Он отказался от предложенной Паскалем сигареты. В начале заключения ему приходилось вертеться, как черту в ризнице, чтобы раздобыть табак. Однажды он подрался с заключенным, менявшим пайку хлеба на «Голуаз», и поклялся больше не зависеть от этой дряни. С того дня он больше не курил.

Гю чувствовал облегчение от того, что высказал Паскалю свое мнение о теперешних блатных.

– Такова жизнь, – заметил Паскаль. – Ты любишь скачки?

– Раньше ходил.

– На фаворита смотрят все.

Они приехали в центр Мирама.

– Высади меня здесь, на углу, – попросил Гю. («Шевроле» прижался к тротуару.) – Не задерживайся. И удачи тебе.

– Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, – сказал Паскаль.

– Знаю.

Гю пожал ему руку и вышел.

Он не спеша дошел до вокзала, думая о Цыганке и Альбане. Он был богат. «Мне будет, на что жить», – мысленно сказал он самому себе.

Через двадцать минут отходил поезд на ЭксанПрованс. Оттуда он доедет на троллейбусе до Марселя. Гю купил газету и сел в пустом зале ожидания.

Разве гангстеры ездят в вагонах третьего класса? Разве они сидят в залах ожидания, как работяги? Нет, они раскатывают в бронированных лимузинах, на которых прорываются через полицейские кордоны.

Гю улыбнулся за своей газетой и вытянул нога. Сегодня вечером он слопает банку ананасов. Он обожал ананасы.

Глава 7

Журналисты бросились к месту, где произошло нападение, как утки на майского жука.

Широкая публика забыла про политические новости. Газеты печатали фотографии и жизнеописания всех пострадавших, и живых, и мертвецов.

Была проведена реконструкция событий; свидетелей завалили вопросами, без конца фотографировали. Жена водителя малолитражки вообразила себя Грейс Келли. Следователям приходилось действовать осторожно, чтобы чтонибудь из них вытянуть.

Комиссар Бло прилетел в Марсель на самолете. Фамилия начальника Криминальной бригады этого города была Фардиано. Ее так и называли: бригада Фардиано. Он не переносил Бло, а тот презирал его методы.

– У меня нет времени с вами возиться, – заявил Фардиано вместо приветствия.

– Они сделали вам королевский подарок на Новый год, милейший, – ответил Бло.

– Теперь они убивают полицейских! – заорал Фардиано. – Убивают и сматываются! Я с ними рассчитаюсь!

– Не уверен, что вы найдете, с кого можно взыскать этот долг, – заметил Бло.

– Я в этом городе проработал десять лет и я всех их знаю. Вы слышите? Всех! (Он стукнул кулаком по столу.) Меня им не перехитрить. Вызову коекого из них, и тогда мы посмеемся…

– Держите, – сказал Бло, – протягивая ему письмо. – Полагаю, вы будете рады доставить мне удовольствие.

Это был приказ передать комиссару Бло все пули, извлеченные из тел убитых.

– Ну да, а то мы не знали, чего с ними делать! – усмехнулся Фардиано. – Вы ведь спец… Но мы обойдемся без этой ерунды. Можете сделать из них ожерелье, если хотите.

Его толстая короткая рука потянулась к телефону.

– Пришли ко мне когонибудь, – приказал он. – Все Равно кого.

«Все равно кто» пришел. У него была типичная для его профессии физиономия.

– Отведи его к Луи, – велел Фардиано. – Пусть ему отдадут весь свинец, которым бандиты начинили свои жертвы.

– Я доложу начальству о вашем благородном поведении, – сказал Бло, выходя.

– Пресвятая Дева! – буркнул Фардиано, прижав ладони к лицу. – Исчезните…

Бло уже вышел, справедливо подумав, что коллега обращался отнюдь не к Пресвятой Деве.

В самолете, возвращаясь в Париж, он поигрывал пулями от «кольта» и другими пулями, более длинными, которые выглядели, как пули от карабина. Четыре от «кольта» и три другого типа. Судмедэксперт утверждал, что пятая пуля, выпущенная из «кольта», прошла через горло жертвы насквозь.

«Каждому по мишени, дело прошло быстро, – думал Бло. – Пули из карабина выпущены с большой дистанции. Стреляли из укрытия спереди. Угол стрельбы менялся по мере движения мотоциклиста».

Он подумал о тех пятерых, которые больше трех часов просидели в заброшенной хижине, пока их не освободили. После такой форы посты на дорогах и патрулирование становились бессмысленными.

Свидетели давали настолько противоречивые описания нападавших, что хотелось выбросить их показания в мусорное ведро. Машина убийц была то ли темносиней, то ли светлозеленой, даже черной, как говорил один свидетель, совершенно потрясенный выстрелами. Что касается марки – точно не французская. Пассажиры малолитражки видели только вооруженных до зубов людей в масках. И никакой машины. В такой момент всего не заметишь.

Смерть двух полицейских вызвала размягчение мозгов у свидетелей. «Все равно, как если бы они перестреляли всех», – подумал Бло. Тонна золота… Он быстро подсчитал: пятьсот миллионов. «Теперь они не скоро пойдут на новое дело», – решил комиссар.

* * *

Пупон приехал в аэропорт встретить шефа и, чтобы убить время, уже пытался договориться о свидании со стюардессой, как будто сошедшей с рекламы…

– Я боюсь, там мне станет плохо, – признался он, показывая наверх.

– А вы на каком самолете летите? – спросила она чистым свежим голоском.

– На вашем, – сказал Пупон.

– Но я только прилетела, – засмеялась она.

– Увы, я гнусный лжец, – обвинил себя молодой инспектор. – Я тоже прилетел.

Девушка привыкла к такой болтовне: она слышала ее каждый день.

– Послушайте, месье, я хочу поскорее вернуться домой.

У нее на щеке появилась ямочка.

– Во имя неба, – попросил Пупон, – не улыбайтесь так, когда говорите со мной, не то я брошусь под самолет.

– Месье, – взмолилась девушка, – дайте мне пройти!

– Давайте выпьем по стаканчику и расстанемся навсегда, – предложил Пупон. (Он положил ладонь на сердце.) – Его вы унесете с собой, – вздохнул он.

Девушка развеселилась. Этот парень был ей симпатичен.

Едва они сели за столик, как по громкоговорителю сообщили о прибытии самолета из Марселя.

– Это мой, – сказал Пупон. – Я встречаю папочку.

– Вы еще не летаете на собственных крыльях? – удивилась красотка.

– Летаю, – ответил он. – Но только по ночам. (Он расплатился и взял ее под руку.) Пойдемте, я представлю вас ему и мы отвезем вас в Париж.

– Я живу рядом, – отказалась она. – А вы даже не знаете, как меня зовут.

– Надеюсь, вы удостоите меня этой чести, – сказал Пупон. – Папа очень строгий.

– Меня зовут Ольга Невиль. Ну, я пошла, вы мне обещали.

– Вот и самолет, – перебил Пупон. – Пошли скорее.