Текст книги "Отлученный (сборник)"

Автор книги: Жозе Джованни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Он решил ехать к Вентуре по Карнизу; там подъем был не таким крутым, как на бульваре Перрье.

* * *

Когда Паскаль подъехал к дому, «версай» перед домом не было. Вентура уже загнал машину в гараж. Паскаль позвонил. Остальные были уже на месте. Все уселись и принялись ждать.

– Как думаешь, Иветт ему скажет? – спросил Антуан через некоторое время.

– Она над ним трясется, как курица над яйцом, – ответил Вентура. – По глазам видно, ей хочется, чтобы он завязал. Но если он чего испугается, она его успокоит.

– Ждать, возможно, придется долго, – сказал Паскаль. – Перекинемся в картишки?

– Если хочешь, – ответил Антуан.

Паскаль взял колоду, которую Вентура вынул из ящика, и начал тасовать. Он любил карты…

Началась игра. Когда пробило восемь часов вечера, Паскаль остался без гроша.

– Жрать хочется, – он поднялся из кресла.

У Риччи не было прислуги. Он нанимал приходящих служанок, а не слуг, которые жили бы в доме и могли повторить то, что слышали.

– Алисы нет, – ответил Вентура. – Ты сходи, посмотри, может чего найдешь. Она вернется не раньше десяти, – добавил он для Антуана.

Тот беспокоился о своей машине, и Вентура это чувствовал.

Ему хотелось позвонить Иветт, узнать, приходил ли к ней Орлов, но он опасался показаться слишком настойчивым. Паскаль вернулся из кухни со стопкой намазанного маслом печенья.

– Ни грамма хлеба, – презрительно сказал он.

– Алиса сидит на диете.

– Оляля! – спокойно произнес Паскаль. – Слушай, ты нам решил устроить западню?

* * *

Орлов поднимался на холм пешком. Стемнело. Дорога, которая вела серпантином до виллы, освещалась плохо. Он вдохнул прохладный вечерний воздух. Сосны казались фантастически высокими. Орлов не задумывался, зачем он понадобился Вентуре. На месте будет видно. Тео объяснил: «Поднимешься на верх Карниза. Это первый дом с той стороны». Он подошел к вилле. Перед воротами стояла «пежо 403». Дверь не была заперта. Орлов осветил маленьким фонариком салон и прочел табличку на приборной доске: «Паскаль Леонетти». Быстро осмотрев машину, Орлов не нашел ничего интересного и осторожно закрыл дверцу, после чего обошел вокруг виллы. Освещено было только одно окно, справа от входной двери. Он позвонил и отошел в сторону, держа руки в карманах. В одном из них лежал надежный пистолет испанского производства.

В дверях появился Вентура.

– Меня, кажется, ждут, – сказал Орлов.

– Добро пожаловать, – пригласил Риччи и посторонился, пропуская гостя. Ласкать отложил печенье, а Антуан перетасовывал карты, пытаясь придать себе солидный вид.

– Паскаль Леонетти. Антуан Рипа, – представил Вентура.

– Добрый вечер, – поздоровался Орлов размеренным голосом без малейшего акцента.

Он расстегнул пальто и сел в кресло. На вид ему было лет тридцать, но по подсчетам Вентуры тридцать пять, а то и больше. Ему захотелось сказать, что он не слишком изменился после их последней встречи, но Орлов пришел не за этим.

– Хочешь начать новый год с сотней миллионов? – спросил в лоб Вентура.

– Есть масса способов начинать год, – отозвался Орлов. – Можно вообще не начинать.

– Да, а такие деньги на дороге не валяются, – заметил Вентура. – У меня наклевывается шикарное дело через две недели. Наводку дает одна большая шишка – проигрался до трусов. Час работы и большой куш. Фургон с тонной золота в слитках по килограмму. Охрана – максимум два мотоциклиста. Всем четверым по сто «кирпичей» на брата, плюс одна доля наводчику.

Он замолчал, оставив детали при себе. Орлов – парень хороший, но он волкодиночка, его реакцию предугадать нелегко.

Антуан перестал тасовать карты, Паскаль считал, что раз Орлов пришел, дело в шляпе.

– Что, стало так трудно найти гангстера на такую сумму? – спросил Орлов.

– Можно найти хоть сотню, – ответил Антуан, и его захлестнула гордость за то, что он входит в эту четверку. – Но я оттрубил шестьдесят месяцев (это звучало эффектнее, чем пять лет) и не собираюсь возвращаться за решетку изза какогонибудь сопляка.

– Ваше доверие мне приятно, – произнес Орлов, обводя взглядом присутствующих. – Вы имеете полное право выбирать подельника. Полагаю (он обратился к Вентуре), ты обдумал каждую деталь, и мне остается только согласиться или отказаться. Если я соглашусь, то с полным доверием к вам, и не стану задавать вопросов.

Он погладил нос большим и указательным пальцами. У него был прямой нос на красивом худом лице завоевателя.

– Значит так, – сказал Орлов. – Я не говорю ни «да», ни «нет». Мне нужна неделя, чтобы дать вам окончательный ответ.

– Мы должны быть готовы через две недели, – напомнил Вентура.

– Ты это уже говорил, – ответил Орлов. – Если я откажусь, у вас останется еще неделя, чтобы найти четвертого. Или провернуть дело втроем.

– Я все просчитал. Втроем невозможно, – возразил Вентура.

– Три – хорошее число, – заметил Орлов, подумав о делах, которые он проворачивал вдвоем или в одиночку. – Все зависит от обстоятельств. Тонна золота не простой орешек. Но вы можете искать, пока я думаю. Это ваше полное право. Таким образом, я вас не задержу.

– Мне это нравится, – заявил Антуан. – Паскаль, доставай свой бутылек.

Вентура вынул стаканы.

– Мне совсем немного, – предупредил Орлов.

Они подняли стаканы за успех последнего ограбления в своей карьере.

Глава 4

Цыганка вновь села на поезд, шедший в противоположную от Марселя сторону, сошла с него на первой же станции и вернулась в Марсель на такси.

Там она отправилась прямиком к Жюстену Кассини, кузену бедняги Поля. Тот снимал квартиру в квартале Лазаре, между Порт д'Экс и вокзалом Аран, в многоэтажном доме номер четыре по улице ШевальеПоль, что всегда веселило Поля, когда он навещал Жюстена.

Жюстен был богат, но жил скромно. Он плавал около тридцати лет и столько же занимался контрабандой. Подкупив восемьдесят процентов таможенников, он ввозил и вывозил все что хотел, на любом судне. У обоих его детей, сына и дочери, уже были свои семьи. Жюстен жил с женой в своем любимом квартале, где всех знал.

Цыганка расплатилась с таксистом, который поставил чемоданы на тротуар, и два раза позвонила во входную дверь дома. Жюстен жил на третьем этаже. Консьержек в Марселе мало, двери на улицу обычно заперты. Жильцы открывают их из квартиры. Цыганка снова позвонила, дверь открылась.

– Кто там? – прозвучат на лестнице голос с поющим южным выговором.

– Месье Кассини! – позвала Цыганка.

– У них никого нет, милая дама.

Цыганке показалось, что открываются двери других квартир. Она не знала, куда деваться со своими чемоданами.

– Жюстен? Он у Анджели, – произнес ктото.

– Где это? – спросила Цыганка.

Она подняла голову и увидела жильцов, которые вышли из своих квартир и стояли, опираясь о перила, каждый на своем этаже. Желая помочь, все заговорили одновременно, и она ничего не поняла. Мимо пробежал какойто мальчишка.

– Малыш за ним сбегает…

– Не стойте там…

– Поднимайтесь погреться…

Цыганка улыбнулась и внесла чемоданы в подъезд. Вскоре пришел Жюстен.

– Малышка! – воскликнул он – Какой сюрприз… – И прижался костлявым лицом к нежной щеке Цыганки. – Жены сейчас нет, – объяснил он, поднимаясь по лестнице.

В столовой жарко горела печка.

– Я хотел тебе написать после того случая, но подумал, что не стоит.

Жюстен прочитал о перестрелке в газетах. Он всегда рассказывал, что собирался написать родственникам, но никогда этого не делал. Жюстен говорил на многих языках, но писать не умел.

– Мария поехала к сыну навестить внуков, – сказал он.

Они немного поговорили о семейных делах, потом Цыганка сказала:

– Жюстен, мне нужна помощь.

– Хочешь пожить у нас?

– Да, первое время. Не хочу заполнять карточку в отеле. Сними мне маленький отдельный домик поблизости. Цена не имеет значения, лишь бы не пришлось называть свое имя. Это для одного человека. Он прячется.

Она посмотрела ему в глаза. У Жюстена были огромные кустистые брови, венчик волос на макушке, продубленная кожа.

– И хочет слинять за кордон… – протянул Жюстен.

– Да, – подтвердила Цыганка. – Его ищут. Это Гюстав Минда.

– Старый Гю?

– Не такой уж он и старый, – возразила Цыганка, и в маленьких глазах Жюстена зажегся веселый огонек.

– Пусть так, – сказал он. – Домик есть. Тот, что Мария унаследовала от отца. Он в Мазарге, зимой мы там не живем. (Он немного заколебался.) Не стоит говорить Марии. Она туда никогда не ездит. Ремонтом занимаюсь я.

– Я поеду все подготовить к его приезду. Ты спасаешь ему жизнь.

– Благодарю, – сказал Жюстен и встал подбросить дров. – Теперь насчет поездки, – продолжал он, закрывая дверцу. – Я знаю одного грека (он сразу подумал о Тео), на своей скорлупке он ходит по всему Средиземному морю. Это будет стоить дорого, зато безопаснее всего.

– Поступай, как ты считаешь нужным, – ответила Цыганка.

Ей не терпелось снова увидеть Гю, и она обдумывала наилучший способ привезти его в Марсель. Не разобрав чемоданы, она попросила бумаги для письма, чтобы послать инструкции Альбану.

– Я тебя оставляю, малышка, – сказал Жюстен.

Он возвращался в бистро Анджели, где заядлые картежники постоянно упрекали его за то, что ему приходится уходить в середине партии.

* * *

В Париже Альбан дважды в день заходил к подруге Цыганки, служившей почтовым ящиком. Ему не пришлось ждать слишком долго. Через три дня после отъезда Цыганки от нее из Марселя пришло письмо, которое он отнес Гю.

– Интересно, о чем она думает, – сказал тот, прочитав. – Я ведь всетаки не ребенок. Ты посмотри, она решила засунуть меня в ящик, написав ВЕРХ и НИЗ. Значит, если парень перепутает, я поеду вниз головой, как факир.

– Она говорит, что все проконтролирует.

– Об этом я догадался, – усмехнулся Гю. – А по прибытии мне приготовят встречу. Нет, я сделаю посвоему. Поеду по проселочным дорогам. Она в Лазаре, у Жюстена. Доберусь до ЭксанПрованса, там сяду на троллейбус и выйду, не доезжая до Порт д'Экс. Буду объезжать центр и доеду целым и невредимым.

– Ты ищешь как сделать все посвоему, – сказал Альбан.

Он рассказал о встрече с Бло, о том, что район наверняка был блокирован полицейскими. После рассказа Альбана Гю находился в приподнятом настроении и по каждому делу прислушивался к голосу своей интуиции.

– Поеду немедленно, – сказал Гю.

Альбан смотрел, как он собирается. Гю снова вошел в его жизнь, и вот их дороги опять расходятся.

– Я должен остаться, – сказал он. – Цыганка рассчитывает, что я займусь баром, а если нас будет слишком много, это привлечет внимание.

Он медленно провел ладонью по лысине. Гю закрыл чемоданчик, в который положил самое необходимое.

– Если что будет не так, только позвони мне, – сказал Альбан.

– Я доверяю тебе больше, чем любому человеку на свете, – ответил Гю.

– Может, больше и не увидимся?

Гю подошел.

– Хорошо, что мы встретились, – сказал он. – Когда я увидел тебя в первый раз, ты вместе с Жаком Нотариусом выносил пьяного. Я почувствовал, как будто бы меня чтото ударило…

Альбан не был силен в разговорах. Он сунул руку под мышку и вынул «парабеллум».

– Держи.

– Ты мне дал уже два, – отказался Гю. – «Беретту» и «маузер»…

– Это другое дело. Я с ним никогда не расставался.

– Старина Аль! – прошептал Гю.

Его взгляд затуманился, но он не стыдился катившихся по щекам слез.

Альбан изобразил улыбку, больше напоминавшую гримасу.

– Не забудь хрусты, – сказал он, указывая на пачку банковских билетов, которую Гю выложил на стул.

– Это не самое важное, – грустно проронил Гю.

Он почувствовал, как огромная ручища Альбана сжала его плечо. Так он прощался. Гю следил, как спина его друга скрывается за дверью, и долго стоял неподвижно. Наконец он, стараясь ни о чем не думать, положил «маузер» и «кольт» в чемоданчик, «парабеллум» Альбана сунул в кобуру под Мышку, а «беретту» – в наружный карман пальто.

Гю окинул взглядом комнату, которая дала приют его первой любви с тех пор как он стал свободным, и, думая о Цыганке, спустился по лестнице.

У Порт д'Орлеан он сел в автобус до Порт д'Итали, а оттуда другим автобусом до Фонтенбло. И так далее.

* * *

Альбан сообщил Цыганке, что Гю выехал. Она удивилась, что он пренебрег ее советами, и очень разволновалась, узнав, что Гю совсем один. Чтобы выиграть время, Жюстен переговорил с греком Тео. Тот в принципе согласился, но сказал, что в один из ближайших дней ему придется выйти в море. Он ждал чьегото ответа, чтобы сказать точно. Большего Жюстен от него добиться не смог.

Тео принадлежал к той породе авантюристов, которую вытеснила современная жизнь. Он жил на своем катере и, главное, со своего катера, сроднившись со своим корабликом. Грек был среднего роста, с добрыми глазами. Всем, кто его знал, казалось, что время над ним не властно. Тео не любил общаться. Орлов был его единственным другом.

Накануне вечером Орлов зашел к Тео отдать должок по одному делу и узнать дорогу в глухой уголок, где обретался Вентура Риччи.

– Как катер? – спросил Орлов.

– Плавает, – ответил Тео.

– Возможно, скоро ему придется плыть к Сицилии, – объяснил Орлов. – Я вернусь.

Тео предпочитал отказаться от десяти дел, лишь бы работать с Орловым.

* * *

– И всетаки, – в десятый раз спросила Цыганка Жюстена, – как ты думаешь, этот Тео сделает, что нужно, или будет тянуть время?

– Он не такой, – ответил Жюстен. – Дельный мужик. У него просто другое дело. Он мне скажет.

Цыганка не выходила из квартиры Кассини. Гю должен был приехать сюда. При каждом звонке в дверь она выскакивала на площадку, не решаясь спросить «Кто там?» или «Вам кого?», хотя сгорала от желания это сделать.

Наконец, однажды утром Гю приехал. Мария Кассини была на рынке, а ее муж ушел по своим делам в порт. Цыганка провела бессонную ночь, предполагая, что случилось худшее, и заснула только на рассвете.

Гю позвонил два раза. Никого. Квартал был густо заселен; люди разглядывали неизвестного. Немного занервничав, он снова позвонил. Ему открыли.

– Вам кого? – крикнули с лестницы.

– Кассини, – ответил Гю.

– Третий этаж, – ответили ему и поглядели на него сверху.

На двери была блестящая медная табличка: «Жюстен Кассини». Он постучал, позвонил. Цыганка вздрогнула, подбежала к двери и, не спросив, кто там, распахнула настежь. Гю поставил чемоданчик на пол, и они молча обнялись. Она плакала, как дурочка, а Гю показалось, что он забрался на край света.

В тот же день они переехали в домик в Мазарге. Гю внимательно выслушал планы Цыганки. Она сходила с ума от нетерпения.

– Надо просто подождать, – сказала она. – Этот Тео вроде бы занят или не хочет. Для нас это одно и то же.

– Я всегда успею перебраться в Италию без гроша в кармане, – ответил Гю.

Она помрачнела. Он всегда возвращался к одному и тому же, к деньгам.

– Во первых, мы не без гроша, как ты сказал.

– Я говорю не о нас, а обо мне.

– Я думала, ты меня любишь, – сказала Цыганка.

– Вот именно, – ответил Гю. – Большие бабки дают шанс уехать куда хочешь. А если со мной чтонибудь случится, с чем останешься ты? Думаешь, я приехал в Париж, чтобы ты осталась без гроша?

– Не каждый день удается брать «золотой» поезд, – возразила Цыганка. – Все изменилось. Блатные стараются меньше рисковать, полиция стала работать лучше.

– Всегда есть и будут люди, которые живут, ничего не делая. А бабки все равно будут добывать, невзирая на то, работают ли легавые хорошо или нет. Вот смотри… Они впаяли мне на полную катушку, больше просто не смогли. Если завтра я возьму банк, для меня это ничего не изменит.

Цыганка вспомнила, что всю свою жизнь Гю только этим и занимался, а положение беглеца, на которого идет охота, не способствовало смене жизненных принципов. Поэтому она ограничилась вздохом – последним женским аргументом.

На следующий день их навестил Жюстен. Он попросил у Гю разрешения раскрыть перед Тео карты.

– Я ручаюсь за него головой, – сказал он. – Если он будет знать, что речь идет о тебе, то, может, решится.

– Но я его не знаю, – возразил Гю.

– Зато он тебя знает и будет гордиться, что именно его просят переправить тебя.

– Ладно, – разрешил Гю. – Ты босс.

Жюстен простился, спросил «как малышка, довольна?» и ушел. Цыганка отправилась за продуктами сама, потому что не хотела брать в дом служанку.

Жюстен встретился с Тео в ремонтном доке старого порта. Он смотрел, как рабочие латают корпус одной посудины.

Тео всегда интересовали быстроходные суда. Они отошли в сторону.

– Знаешь, то дело меня очень беспокоит, – начал Жюстен.

– Я не отказался, – ответил грек.

– Да, но и не согласился. А тот парень рискует головой. Его ловят, как сардину.

Тео и глазом не моргнул.

– Это старый Гю, – сказал Жюстен.

Грек достал из кармана куртки пустую трубку и сунул ее в рот. Жюстен проследил за движением трубки.

– Рыбка не маленькая, – сказал наконец Тео. – Но я его переправлю, можешь не сомневаться.

– Спасибо за него, – поблагодарил Жюстен.

– Возвращайся через два дня, я скажу точно. Как у него с документами, порядок?

– Не уверен, – ответил Жюстен. – А ты можешь сделать?

– Да, обсудим все разом. Пошли к мамаше Мишель?

Это было кафе недалеко от дока. Мамаша Мишель знала всех моряков, и пьяная, и трезвая.

– Если хочешь, – отозвался Жюстен.

Глава 5

Трое, кроме него, плюс наводчик, то есть пятеро. Это пугало Орлова. Он понимал, что эти люди надежны, а колебания в выборе четвертого свидетельствовали в их пользу. Но у Орлова были свои принципы. Он не отказался сразу только изза величины суммы.

Дело займет десять секунд, после чего он получит двести килограммовых слитков золота. Орлов уже знал, куда их спрятать и кому сбыть. Если нападение произойдет на дороге, оно не должно занять больше нескольких секунд. Это навело Орлова на мысли о мотоциклистах охраны, натасканных, как овчарки, в касках, с автоматами наперевес, плюс шпалер, да еще на быстроходных машинах. Как их остановить за такое короткое время, если не убивать? С этого момента сто миллионов уже не казались ему достаточной суммой. И сто миллиардов. И все золото мира. Орлов знал, что бывает, если подобные дела заканчиваются неудачей. Он провел ладонью по шее. Разбудят рано утром, администрация тюрьмы предоставит священника…

Он ждал одного парня из Центральной Европы по поводу сицилийского дела, но тот не приезжал. Орлов зашел к Тео, к человеку, с которым уже давно работал вместе. Тео жил на улице Репюблик вместе с сестрой. Он не был женат. Сестра редко показывалась; с детства она страдала судорогами. Тео был для нее как свет в окошке.

– Этот парень задерживается, – сказал ему Орлов. – Я не хочу понапрасну держать тебя.

– У меня есть дельце в Италии, кажется, на юге. Можно было бы совместить, – ответил Тео.

– Мне бы этого не хотелось, – возразил Орлов. – Когда ты больше рискуешь: когда отплываешь или когда приплываешь?

– При отходе не очень. При прибытии – сказать трудно.

– Груз живой, – предположил Орлов.

– Да. Он очень боится.

Орлов подмигнул.

– Так ты скоро сможешь завязать.

– Мы еще не говорили, но с него я возьму только на возмещение расходов.

– Черт возьми! – присвистнул Орлов.

Его поразило, что грек способен сделать комуто подарок.

– Тебе я могу сказать. Это Старый Гю. Ему нужна ксива.

Орлов промолчал.

– Ты его не знаешь? – удивился Тео.

– Знаю, знаю…

Он вспомнил налет, сделавший Гюстава Минда знаменитым, и сразу подумал о Вентуре Риччи.

– Насчет ксивы – сделаю, – ответил он. – Когда он хочет уехать?

– Как только я смогу.

– Передай, что надо подождать неделю. Пускай отпустит усы, если еще не сделал этого. Мне нужны две фотографии или пленка. Я проявлю сам. После передачи фотографий понадобится неделя. Обо мне, само собой, ничего не говори.

– А деньги?

– Ксива стоит двести «штук», – ответил Орлов. – Это по себестоимости. Да, и промежду прочим скажи, что его друзья спрашивают, не хочет ли он перед отъездом заработать сто миллионов. Майами – райское место для миллионеров.

– Сто миллионов… Сто миллионов… – повторял Тео.

– Да, дружище. Преимущество пропащих людей в том, что они могут рисковать всем. А мы, буржуа блатного мира, работаем по мелочевке.

Тео представил себе физиономию старины Жюстена. И это не шутка. Он посмотрел на Орлова.

– Приди в себя, старина. Ты же знаешь, Гю – крутой. Помоему, у них все получится, особенно с ним. Дело через две недели.

– Я пойду и передам это, – сказал Тео.

– А я пойду к Иветт. Это самое прекрасное место в Европе.

Тео тоже иногда заглядывал туда, но по другим причинам. Направляясь к Жюстену, он думал, что Орлов умеет во всякое дело внести нечто непредвиденное. Это как ловля тралом.

Жюстена дома не было. Среди игроков в карты – тоже.

– Подождите его, – посоветовал папаша Анджели.

– Он точно придет? – спросил Тео.

– Это в его привычках.

– Тогда мне анисовки.

Он поставил стакан на столик из фальшивого мрамора, сел и набил трубку.

Через некоторое время вошел Жюстен вместе с двумя земляками: в районе было полно корсиканцев. Тео поднял руку из своего угла, привлекая внимание. Жюстен подошел, предчувствуя плохие новости.

– Давай пройдемся, – предложил Тео.

Он заплатил, и оба вышли.

Они медленно прошли вверх по бульвару Пари, и Тео рассказал, как смог. Он брал на себя все: дело, документы и прочее, поскольку Орлов не хотел, чтобы упоминалось его имя.

Жюстен спросил, почему Тео сам не нагнется поднять такую гору золота.

– Это тебя не интересует?

– Гю совсем другой случай, – ответил Тео. – Ему уже Нечего терять. Это дело для такого как он. Тем более, что потом он сделает ноги.

Это было понятно, и Жюстен подумал, что Гю наконецто подфартило.

– Я ничего не могу ответить, – сказал он Тео. – Я ведь не Гю. – Давай завтра, идет? Надо с ним переговорить и дать время обдумать.

Они дошли до площади Марсо.

– Мне сюда, – сказал Тео, показывая на улицу, идущую к порту. – Завтра в полдень, у меня.

Жюстен протянул ему волосатую костлявую руку, которая никогда не разжималась до конца. Оставшись один, он дошел до Канебьер и сел в трамвай до Мазарга. День близился к вечеру. На улицах было много людей со свертками. Некоторые несли елки. В витринах горели разноцветные лампочки, лежали хлопья ваты, зеленели елки, стояли Пэр Ноэли. [23] Жюстен видел Рождество во всех уголках мира. В декабре его душа смягчалась.

В этот вечер он думал только о Гю, чувствуя себя придавленным заботами. Он спрашивал себя, поддержит его Цыганка или нет. Эта малышка, обосновавшаяся в Париже, ни в чем не нуждалась, и вдруг такое дело… Жюстену захотелось поговорить об этом с Гю. «Такие бабки могут многое изменить, – думал он. – Гю будет меньше нуждаться в других, в том числе и в Цыганке».

Трамвай остановился. Жюстен посмотрел по сторонам: никого. Конечная. Он вздохнул и направился к убежищу самого разыскиваемого преступника Франции. Жюстен любил это место летом: здесь были фиговое дерево и колодец с ледяной водой. Он вошел в калитку и постучал в квадратик окна комнаты, где обычно находились Гю и Цыганка.

Гю приподнял штору.

– Это Кассини, – сказала Цыганка и пошла открывать.

Цыганка была в домашнем халате, подчеркивавшем ее формы, Гю – в пижаме. Они казались спокойными и счастливыми.

– Выпей с нами, старина, – пригласил Гю.

Они усадили его в кресло, Гю протянул ему бутылку.

– У меня есть новости, – сказал Жюстен, наливая себе.

– Рассказывай, выпьешь потом, – попросила Цыганка, боявшаяся, что после выпивки он говорить уже не сможет.

– Как у тебя с деньгами? – спросил Жюстен Гю.

Тот посмотрел на Цыганку и ответил:

– Оставил все свои сбережения государству.

– Если насчет отъезда, я беру это на себя, – заявила Цыганка.

– Она готова взять на себя все. Не обращай внимания, – сказал Гю.

– Это насчет паспорта, – объяснил Жюстен. – Нужно двести тысяч, два фото и чтобы ты отрастил усы.

– О, дорогой, сделай это! – воскликнула Цыганка. – Тебе усы очень пойдут!

Жюстен даже глазом не моргнул. «Ну и пусть, – подумал Гю. – Он и так должен догадываться, что мы с ней тут не жемчуг на нитку нанизываем».

– Отпущу, – ответил он, поглаживая верхнюю губу.

– Когда отдашь фото, придется подождать неделю.

– Как долго, как долго, – пожаловалась Цыганка.

– Не беспокойся, – сказал Гю Жюстену. – Так часто бывает.

– Для съемки выходить не придется, – предупредил Жюстен. – У меня есть аппарат, а пленку Тео проявит сам. Теперь еще одно. (Он опрокинул в рот стакан, который был далеко не маленького размера.) Тебя устроят сто миллионов?

«Господи, он набрался в стельку!» – подумала Цыганка.

– Мне это не нравится, – заметил Гю. – Я же сказал, что я на мели. Это не причина для шуток.

– С такими как ты не шутят, – сказал Жюстен. – Ты очень подходишь парням, которым нужна помощь. Доля каждого – сто миллионов. Так сказал Тео.

– А ему сто миллионов не нужны? – спросил Гю.

– Слишком велик риск, – объяснил Жюстен.

– Для Гю тоже, – заметила Цыганка.

Она встала; ей не сиделось на месте.

– Чего ради Гю влезать в гиблое дело? – продолжала она. – Такую кучу золота без охраны не повезут. Спроси у него, что вышло с «золотым» поездом!

– Кажется, меня там не убили, – заметил Гю.

– Может, и Роже сейчас играет в шары?

Один из охранников всадил ему пулю в голову.

– Его никто не тащил на аркане.

– Тебя тоже. Ты не обязан ввязываться в это дело.

– Обязан. У меня нет выбора.

Они разговаривали достаточно громко. Жюстен решил плеснуть себе еще коньячку.

– Это неожиданный шанс. Можешь сказать, что я согласен, – обратился Гю к Жюстену. – Когда дело?

– Дней через десять.

– Не выйдет, – сказала Цыганка и закричала Жюстену: – Он не пойдет, слышишь? Не пойдет…

Жюстен посмотрел на Гю. В таких случаях надо смотреть на мужчину.

– Я пойду, – сказал Гю. – Возвращайся, чтобы сообщить детали.

– Ладно, – кивнул тот и, поскольку Цыганка была его кузиной, добавил, чтобы не обидеть ее: – Не ссорьтесь по пустякам.

И вышел.

– По пустякам, по пустякам… – повторила Цыганка. – Ты слышал этого хама?

– Он твой кузен и помог тебе, – спокойно возразил Гю.

– Если б я знала, во что это выльется, ни за что бы к нему не обратилась, можешь мне поверить.

Гю встал с кресла и уселся на коврик перед камином. Огонь жил своей таинственной жизнью; ему нравилось смотреть на огонь.

Цыганка замолчала и прижалась лбом к окну. К дому вела дорожка, на которой сейчас никого не было. Тишина пробирала Цыганку до самого сердца. Предчувствие скорой развязки лишало ее желания бороться. Она села у огня рядом с Гю. Тот положил руку ей на колено и, не глядя, погладил ноги.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Как будто вернулась молодость. Я хочу, чтобы ты была счастливой.

– Полагаю, что ты ничего не можешь для этого сделать.

– Это должно было произойти: любовь в самый опасный момент. При таком раскладе это почти недопустимо.

– Послушай меня, – простонала Цыганка. – Мы выкрутимся, обязательно выкрутимся…

– Прошу тебя, не начинай сначала. Мне нужны бабки.

Она молчала. Он взял ее голову в обе руки и повернул лицом к себе.

– Тебе расхотелось уезжать?

– Нет, я только этого и хочу. Но чтобы все было иначе.

– Не хочешь, чтобы я сорвал большой куш?

– Мне страшно. До жути.

– За два дня до дела ты уедешь. Газеты поднимут большой шухер. Переждешь месяц, будешь показываться на людях, чтобы тебя побольше видели, а потом вернешься сюда.

Она бы уехала даже без его предложения. У нее не было сил становиться свидетельницей дела, которое, как Гю отлично знал, она до такой степени не одобряет.

– Я сделаю, как ты хочешь, – произнесла Цыганка.

Гю с облегчением вздохнул. Она с каждым днем нравилась ему все больше. Он приблизил свои губы к ее губам. Его руки пробежали по телу Цыганки. Они сидели слишком близко к огню.

– Пойдем, – сказала она, увлекая его в спальню.

* * *

Алиса Риччи вернулась на «ДС» уже ночью и нашла Вентуру в обществе Паскаля Леонетти и Антуана Рипа. Они говорили об Орлове, который только что ушел.

– Какой приятный сюрприз! – сказала она всем.

– Надеюсь, вы поужинали? – с ехидцей спросил Паскаль.

– О, дорогой, – обратилась она к Вентуре, – вы ждали Меня?

Алиса принялась раскидывать вещи по всей комнате.

– Мы ждали машину, – ответил Вентура.

Она вихрем подлетела к Антуану.

– Дайте я вас поцелую, мой маленький Туан.

– Черт возьми! – подскочил Антуан. – Что с моей тачкой?

– Какой же вы мужлан! – заметила Алиса, отстраняясь. – Держите! (Она с презрительным видом протянула листок.) Пошлете счет этому типу. Немножко поцарапано крыло, совсем незаметно. Кстати, заодно смените обивку салона – она у вас жутко безвкусная. Между прочим, тот тип собирался купить мне «бьюик». Есть еще настоящие мужчины.

– Честь имею, уважаемая, – заявил Паскаль, кланяясь.

Антуан выбежал из дома, а вернувшись, рухнул в кресло.

– Ничего себе «не видно»! – сказал он. – Мне придется тащиться на своих двоих.

Алиса пошла наверх в свою комнату, заявив, что в последний раз одалживала чтолибо у жлоба.

Антуан добил пойло Паскаля, и они оставили Вентуру наслаждаться семейным счастьем. В ожидании новостей от Орлова им нельзя было далеко уезжать.

В последующие дни Вентура не пытался узнать, как его подельники переносят ожидание. Для него же оно стало невыносимым. У Алисы хватало ума не доставать мужа. Она хорошо его знала.

Наконец, однажды утром, Орлов дал знать, что придет в шестнадцать часов и не хочет встречаться ни с кем лишним. Вентура посоветовал жене сходить в музей и не торопиться домой.

Паскаль и Антуан приехали заранее, как влюбленные студенты на свиданье.

Орлов был точен и непринужден.

– Добрый день, – сказал он. – Кто водит «ДС»?

– Я, – ответил Антуан. – Никогда не одалживай свою тачку бабе.

– Есть женщины – водители такси, – заметил Орлов.

– Жена Вентуры этим точно не сможет заниматься, – заверил Антуан.

– Ладно, – перебил Вентура, глядя на Орлова. – Мы рады тебя видеть…

– Я не участвую, – заявил тот.

– Доля маленькая? – улыбнулся Паскаль.

– Слишком большая… – ответил Орлов.

Они поняли, что он не хочет впутываться в дело. Антуан согласился убрать одного из мотоциклистов. Требовался еще один человек, чтобы застрелить из машины второго. Нужен был псих вроде Жанно Франчи. Вот только он умер. Психи умирают молодыми. Вентура и Паскаль молчали, им стрелять не хотелось.

– Если уделите мне несколько секунд, я расскажу вам о человеке, готовом к вам присоединиться, – сказал Орлов.

– Тебя об этом не просили, – заметил Антуан.

– Случай – великая вещь, – с изысканной вежливостью продолжал Орлов.

– Он иностранец? – поинтересовался Паскаль.

– Нет, вы этого парня отлично знаете. Его зовут Гюстав Минда.

– За ним же гонятся все легавые Франции, – сказал Паскаль. – Мы думали, он уже далеко отсюда.

– Он здесь? – спросил ошарашенный Вентура. – В этой помойке?

Орлов подумал, что Вентура правильно оценивает крупный центр блатного мира.

– Он собирался уехать, но в его положении нельзя позволить себе ошибку. Он не знает, с кем будет работать.