Текст книги "Фашизм. Тоталитарное государство"

Автор книги: Желю Желев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Все в корне меняется с созданием Германского трудового фронта. Прежде всего партийная идеология, которая господствует безраздельно, не признает никаких противоречий между интересами государства и членов этой организации. Стачки, бойкоты, демонстрации строжайше запрещены под тем предлогом, что они направлены против немецкого народа и Германии. Согласно идеологии фашизма народ, партия, государство, родина и вождь неразрывно связаны между собой. И если кто-нибудь выступит против одного из этих звеньев, автоматически считается, что он выступает против всей цепочки. Скажем, забастовка направлена против ценовой политики государства, значит, согласно национал-социалистской логике, она направлена против родины и народа. Следовательно, во имя народа и родины она должна быть беспощадно подавлена.

В специальной инструкции по борьбе с забастовками подчеркивается: «Необходимо считаться с тем, что при осуществлении четырехлетнего плана могут наступить беспокойные времена... Беспощадность в подавлении первых попыток выступлений – лучшее средство предупреждения повторных и более широких выступлений» (103—181). Верховный руководитель ГТФ Роберт Лей в своей речи 17 мая 1933 года, говоря о характере и задачах этой организации, не преминул подчеркнуть, что забастовки недопустимы и что «.. .только враги могут быть заинтересованы в забастовке» (103—127). О том, до какой степени ГТФ подчинен нацистской партии и государству, насколько бесцеремонно они распоряжаются им как своей организацией, можно судить по словам Геринга, сказанным в октябре 1938 года в связи с выполнением четырехлетнего плана: «Желания трудового фронта теперь полностью отходят на задний план... Работа в три смены разумеется само собой» (103—180).

Забастовкам, спорам и дискуссиям нет места. НСДАП лучше всех знает, что нужно и чего не нужно делать. Принимается априори, что она непогрешима и ведет германский народ, а следовательно, и Германский трудовой фронт по наилучшему пути. А коль скоро движение по нему требует жертв от народа, они должны быть принесены.

Официальный характер ГТФ раскрывается не только в выступлениях нацистских руководителей, не только в области идеологии, но и в его реальной экономической политике.

Закон о порядке национального труда ликвидирует комитеты фабрично-заводских рабочих, существовавшие во времена Веймарской республики. Вместо них созданы так называемые «советы доверенных лиц». В зависимости от количества рабочих и служащих на предприятиях в эти советы входят от 2 до 10 человек. Кандидатуры «доверенных лиц» выдвигаются фюрером предприятия и местным руководством национал-социалистской партии. Кандидат должен предварительно доказать, что он всегда готов защищать интересы национал-социалистского государства. Именно через ГТФ фашистское государство закрепощает рабочих на позорных для XX века условиях. В феврале 1935 года введены «рабочие книжки», в которые вписываются данные о месте работы, жительства и т.д. Рабочий не может перейти на более выгодную работу в другой город, потому что ему не разрешается менять место жительства. Без разрешения руководства предприятия он не может уйти с работы, потому что его не примут нигде, если в его книжке не будет отмечено, что он ушел с предыдущего места с разрешения руководства.

Тоталитарное фашистское государство отбрасывает общество назад в долиберально-буржуазную эпоху, уничтожая свободу труда – первое и самое главное завоевание демократии после свержения феодализма, – и вводит снова внеэкономическое (социальное) принуждение трудящихся.

В этом отношении корпоративная система, которую итальянский фашизм считает своей «законной гордостью» (Муссолини: «Корпоративное государство – типичная организация и законная гордость фашистской революции» /10—53/), является более совершенной. Посредством 12 конфедераций рабочих и работодателей она охватывает все гражданское общество (индустрию, земледелие, торговлю, морской, речной, воздушный и сухопутный транспорт, банки), включая и свободные профессии, которые объединены в тринадцатой конфедерации. Тотальный, всеохватный характер синдикальных объединений достигается благодаря, по существу, обязательному участию в них, так как взносы удерживаются администрацией непосредственно с зарплаты. Вот что сказано по этому поводу в книге Дж. Ботая – одного из создателей корпоративной системы и авторов «Хартии труда»: «Мы уже говорили об уменьшении разницы в положении членов объединений и незарегистрированных в нем: соблюдение трудовых договоров и уплата взносов касается и тех и других» (10—71). Обязательный членский взнос для рабочего равняется его заработку за один день, а для работодателя – тот же средний заработок, помноженный на число работающих на его предприятии. «Кроме обязательных взносов, – продолжает Ботай, – по уставам объединений можно взыскивать «только с членов» уплату дополнительных взносов. Эти дополнительные поборы имеют не столько государственный, сколько договорный характер, они дополнительная нагрузка для объединения...» (10—75).

Государственное руководство – контроль над объединениями, синдикатами и корпорациями, осуществляется на основе Закона о синдикатах от 3 апреля 1926 года. Согласно ему «законным для каждой категории работодателей, рабочих, артистов или профессионалов может быть только одно объединение» (112—133). Только одно, ибо многообразие затрудняет контроль со стороны государства и, кроме того, противоречит его главной цели – унификации общества.

Другой пункт того же закона гласит, что не признанные государством объединения существовать не могут, так как они будут антигосударственными в соответствии с принципом: «Кто не с нами, тот против нас».

Для объединений, признанных государством, закон предусматривает ряд ограничений, делающих их абсолютно зависимыми от государства. Вот некоторые из этих ограничений: 1. Объединения не могут поддерживать связи с международными организациями без разрешения государственных органов: «Ни в коем случае не могут быть признаны объединения, без позволения правительства имеющие какие бы то ни было связи подчинения или зависимости по отношению к объединениям международного характера» (112—133). 2. «Назначение или выбор представителей или секретарей провинциальных окружных и муниципальных объединений незаконны, если не утверждены приказом соответствущего министра и не согласованы с министром внутренних дел. Это решение может быть отменено в любое время» (112—133). 3. Статья 8 Закона о синдикатах закрепляет подчиненное положение руководящих органов объединений и синдикатов по отношению к государственной администрации: «Муниципальные, окружные и провинциальные объединения подчинены надзору префекта и попечительству административного совета провинции, которые осуществляют это свое право согласно методам и нормам, установленным правилами. Областные, межобластные и общенациональные объединения подлежат надзору и попечительству соответствующего министра. Компетентный министр в согласии с министром внутренних дел может упразднять руководство в объединениях и предоставлять все права председателю и секретарю, но не более чем на один год» (112—133). 4. Статья 18 Закона о синдикатах запрещает забастовки, при этом: «...если виновников нарушений, предусмотренных в предыдущих пунктах, большое количество, главари и организаторы наказываются тюремным заключением сроком не менее одного года и не более двух лет, независимо от штрафа, установленного в предыдущем пункте» (112—138). Согласно фашистской юриспруденции «забастовка – это нарушение закона, чего основы правового государства не допускают» (112—143), и поэтому, по словам Муссолини, забастовки следует «сдать в архив истории» (112—144).

Государство имеет полную власть над синдикатами и корпоративной системой. Это подтверждается и тем фактом, что Национальный совет корпораций, который с 20 марта 1930 года становится конституционным государственным органом, возглавляется главой правительства. Как глава партии он является и руководителем верховного органа корпораций.

Итальянский фашизм – классический пример захвата партией государственной власти и подчинения ей всего общества. «Вертикальные синдикаты» Испанской Фаланги – лишь копия фашистской корпоративной системы Италии. Разница только в том, что если в Италии синдикаты связаны с государством непосредственно, а с партией – опосредованно, то в Испании «Вертикальные синдикаты» находятся под прямым контролем Фаланги. Разумеется, и там система официальных профсоюзов имеет соответствующее «правовое» обоснование, так же как и фашистская партия (в Италии) имеет в своем аппарате отдел «Корпорации». Но то, что Фаланга вынуждена бороться за господство в государстве с другими силами – с военной кастой и католической церковью, – заставляет ее держать непосредственно около себя «Вертикальные синдикаты» как свое орудие, опору в массах.

Однако, какими бы ни были различия в формировании массовых организаций в трех фашистских государствах, принцип один и тот же – тоталитарный.

Судя по документам, фашистская партия объединяет молодежь в единственную организацию не только для того, чтобы охватить эту часть гражданского населения, но и контролировать ее. Молодежная фашистская организация расценивается как орудие воспитания молодого поколения в духе верности и преданности фашизму, как неисчерпаемый источник пополнения государственного и партийного аппарата молодыми силами.

Такой организацией – второй по численности после Германского трудового фронта стал «Гитлерюгенд». В нем состояло 8 миллионов человек. Цель «Гитлерюгенда» объединить всю германскую молодежь после роспуска остальных молодежных организаций. Основная задача – насаждать среди молодежи идеологию национал-социализма, «фашистскую веру» (Муссолини). Подобно остальным массовым организациям, «Гитлерюгенд» не имеет своей программы, а руководствуется программой нацистской партии, на которую работает со всем усердием. «Моя задача заключается в том, – пишет фон Ширах в своей книге «Гитлерюгенд», – чтобы воспитывать молодежь в духе целей, идеологии и директив НСДАП, а кроме того, руководить ею и организовывать ее» (84—700).

Партийная верхушка НСДАП проявляет особую заботу об идеологическом воспитании членов «Гитлерюгенда» в национал-социалистском духе. «Мы, – пишет Розенберг в статье, посвященной антирелигиозному воспитанию членов «Гитлерюгенда», – добились прогресса в насаждении национал-социалистской идеологии в умах германской молодежи. От католической молодежи остались только небольшие группки, которые со временем тоже будут включены в состав «Гитлерюгенда». «Гитлерюгенд» убежден, что никто не сможет противостоять ему. Более того, наша программа воспитания в школах всех категорий уже составлена в таком антихристианском и антиеврейском духе, что подрастающее поколение «будет избавлено от мошенников в черных рясах» (84—701).

Для насаждения идеологии национал-социализма в умах германской молодежи «Гитлерюгенд» предпринимает и особые меры. При этой организации открываются школы «Адольф Гитлер», куда могут поступить только отличившиеся и проверенные члены «Юнгфолька» – младшего брата «Гитлерюгенда».

На «Гитлерюгенд» руководители НСДАП смотрят как на кадровый резерв партийного и государственного аппарата. В нацистскую партию вступают только те члены «Гитлерюгенда», которые проявили себя в политическом отношении, а те, у кого обнаружены данные для организаторской работы, направляются в высшую партийную школу «Адольф Гитлер». После окончания ее они идут на руководящую работу в партийный и государственный аппараты.

«Нацистские руководители стремились включать в свои ряды руководителей «Гитлеровской молодежи», которые прошли полный курс воспитания таким образом, чтобы дать им возможность приобрести практический опыт и тем самым обеспечить необходимое пополнение руководящего состава...» (84—702).

Если верить запискам Г. Раушнинга, сам Гитлер придавал большое значение воспитанию германской молодежи в духе национал-социализма. Он, например, связывал будущую судьбу национал-социализма с успехом своей воспитательной работы.

«Я должен быть непоколебимым воспитателем... Начну свое большое образовательное дело с молодежи. Мы, старые, уже изношены. Да, мы уже стары. У нас нет уже диких инстинктов. Мы трусливы и чувствительны. Но моя прекрасная молодежь! Есть ли на свете что-нибудь лучше нее?

Посмотрите на этих молодых мужчин, на этих молодых парней. Какой человеческий материал! С ними я построю новый мир...

Моя педагогика сурова. Я работаю молотом и отбрасываю все, что гнило и слабо. Мы вырастим такую молодежь, перед которой мир содрогнется. Молодежь грубую, властную, бесстрашную и жестокую. Такую молодежь я хочу! Она будет уметь переносить несчастья. Хочу, чтобы в ней не было ничего слабого, нежного... я буду тренировать ее физическими упражнениями. Прежде всего быть сильной – это самое важное!» (52—37).

Официальный характер «Гитлерюгенда» проявляется уже в том, что это монопольная молодежная организация, ставшая массовой благодаря помощи государства. До прихода Гитлера к власти она насчитывает всего 300 тысяч членов. Сразу после его прихода она становится восьмимиллионной, так как все остальные молодежные организации распущены и их члены проглочены «Гиглерюгендом». Семь молодежных организаций, в том числе и движение бойскаутов, распущены по приказу фон Шираха.

Законом о германской молодежи от декабря 1936 года «Гиглерюгенд» объявлен единственной молодежной организацией Германии, имеющей право объединять и воспитывать молодежь. Все прочие организации запрещаются. «Вся германская молодежь империи, – говорится в законе, – входит в организацию «Гитлеровская молодежь». Германская молодежь, помимо того, что она воспитывается в семье и школе, будет воспитываться физически, интеллектуально и морально в духе национал-социализма для того, чтобы служить своему народу и своему обществу. И это все будет осуществляться через посредство «Гитлеровской молодежи». Задача воспитания германской молодежи посредством вовлечения ее в «Гитлеровскую молодежь» возложена на имперского руководителя германской молодежи НСДАП» (84—699).

Глубоко официальный характер «Гитлерюгенда» определяется еще и тем, что он тесно связан с такими реакционными государственными институтами, как полиция (СС и СА) и армия. Он шефствует над вооруженными силами при вербовке сотен тысяч своих членов в армию. В 1938 году «Гитлерюгенд» направляет в военно-морской флот 45 тысяч юношей, в моторизованные войска – 60 тысяч, в авиацию – 75 тысяч. 200 тысяч членов организации проходят курс стрельбы из мелкокалиберного оружия под руководством 7 тысяч инструкторов. Военное обучение молодежи во всех его формах разумеется само собой. «В школах для руководителей «Гитлеровской молодежи», в особенности в двух имперских школах, где проводилось обучение стрелковому делу и спортивная подготовка в условиях полевой обстановки, а также и в районных школах для руководящего состава 30 тысяч руководителей «Гитлеровской молодежи» ежегодно проходят полевые учения» (88—298).

Военизация «Гитлерюгенда» проявляется и в названиях его песен. «Вы видите зарю на Востоке?» популярная песня СА в период 1923—1924 годов, потом подхваченная «гитлерюгендом»; «Флаг, обагренный кровью», «Марш по всей земле», «Барабаны гремят по всей земле», написанная лично фон Ширахом. А вот содержание песни «Вперед, вперед, боевая песня молодежи!»: «Мы – будущие солдаты. Все, кто против нас, падут от наших кулаков. О, Вождь, мы принадлежим тебе!»

До какой степени услужливо передает «Гитлерюгенд» судьбу своих 8 миллионов членов в руки нацистской партии (а следовательно, и государства), подчиняясь беспрекословно ее директивам и руководству, можно судить по такому заявлению фон Шираха: «Гитлеровская молодежь» считала необходимым с самого начала сделать партию ответственной за руководство и организацию военной подготовки» (88—307).

Судьба «Гитлерюгенда» ярко иллюстрирует глубокое отличие официальной, подчиненной государству, служащей государству массовой организации от организации, свободной от опеки государства.

Но поскольку тоталитарная фашистская система олицетворяет собой срастание фашистской партии с государством, существование самодеятельных, свободных массовых организаций невозможно.

Основная идеологическая концепция национал-социализма, с учетом которой строятся массовые организации, такова, что системой «добровольных» массовых организаций и союзов должны быть охвачены все граждане в любом возрасте. С самого раннего детства индивидуум должен подвергаться идеологической обработке, его мышление должно унифицироваться, чтобы быть в ладу с понятиями и категориями фашистской партии. Дети в возрасте 10—14 лет, так называемые «носители нацистского стиля» (88—322), вступают в организацию «Юнгфольк» («Молодой народ»), Унифицированное мышление находит свое внешнее выражение в форменной одежде: коричневая рубашка, галстук, шорты. Далее юноши попадают в «Гитлерюгенд», девушки – в Союз немецких девушек. Членами этих организаций они остаются до 18-летнего возраста, затем их посылают в трудовые лагеря для отбывания трудовой повинности. До войны через такие лагеря проходят более 2,5 миллиона юношей и около 300 тысяч девушек. Они строят автострады, мосты, пограничные укрепления. После лагерей юношей ждет двухгодичная служба в армии, откуда их направляют в охранительные и штурмовые отряды или в другие организации национал-социалистской партии, например в Трудовой фронт.

Во время войны схема охвата населения по возрастам несколько меняется, ибо на трудовую повинность обращается уже не такое большое внимание. Получается следующая схема:

1. С 10 до 14 лет – «Юнгфольк»;

2. С 14 до 18 лет – «Гитлерюгенд»;

3. С 18 до 20 лет – разные партийные организации, СА, СС, автомобильный и авиационный корпуса;

4. С 20 до 21 года – Трудовой фронт;

5. С 21 до 23 лет – служба в армии;

6. С 23 лет – разные организации нацистской системы, включая НСДАП.

Аналогичная картина – и в фашистской Италии. Там дети и молодежь входят в две монопольные организации: «Балилла» – с 8 до 15 лет, и «Авангард» – с 15 до 21 года.

«Балилла» основана «декретом государства в 1926 году и названа в честь десятилетнего национального героя Джованни Батисты, который в 1745 году первым бросил камень в ворвавшихся в Геную австрийских солдат...» (112—86).

Внешне эта организация, получающая субсидии от государства, похожа на спортивную, но она подчеркнуто военизирована, воспитывает детей в армейском духе с самого раннего возраста. «Балилла» создана по образцу и подобию древнеримских легионов: шеренга из одиннадцати человек с командиром, шеренги образуют манипулу, манипулы – центурию, три центурии – когорту, когорты – легион.

«Балилла» управляется комитетом фашистской партии во главе с генералом и находится под патронажем Муссолини.

Цель организации – воспитывать своих членов в духе любви и преданности «фашистской родине», фашистской партии, «вождю» (дуче), привить подрастающему человеку «сознание, что он принадлежит государству», обучить его между делом полезной профессии. Процитируем пассаж из книги «Фашистское учение о государстве» (ее автор, убежденный фашист, подробно изучил историю и структуру итальянского фашизма до 1929 года), который даст более полное представление о деятельности молодежной фашистской организации: «Она организует курсы по разным отраслям знания, строит дома физического воспитания, устраивает приятные игры для детей с учетом их возраста с целью приучить их прежде всего к дисциплине и так увлекает подростков, что они массово вступают в нее» (впрочем, вступать было обязательно. – Ж. Ж.).

После 15 лет мальчики переходят из «Балиллы» в «Авангард». Занятия становятся серьезнее: спорт, стрельба из винтовки, плавание, фехтование, верховая езда, даже пилотирование. Настоящая военная подготовка. Параллельно – строгое воспитание в национальном духе, юношеству прививается вера в будущее Италии, даются знания по многим областям науки. В 18 лет авангардисту предстоит участвовать в ежегодном торжественном параде «Авангарда», во время которого он дает присягу, получает особое свидетельство, ружье и зачисляется в фашистскую милицию. Свидетельство и служба в милиции дают право на привилегии при поступлении на государственную, а также и на частную работу (112—87).

П. Тольятти считает, что принцип обязательности вступления в молодежной фашистской организации выражен яснее, чем даже в самой фашистской партии. «До 1926—1927 годов «Балилла» являлась добровольной организацией. Затем участие в ней стало обязательным, хотя не на сто, а процентов на девяносто. Обязанность записывать детей в «Балиллу» возлагалась на родителей. Если те пренебрегали этой обязанностью, на них накладывались штрафы и т.д. Общим правилом, повторяю, была обязательная запись.

По вопросу о членстве между этой организацией и фашистской партией существует большое различие: принцип обязательности гораздо сильнее выражен в первой, нежели во второй. На предприятии не обязывают рабочего непременно вступать в фашистскую партию. Но сын его, который ходит в школу, обязан вступить в «Балиллу». Принцип обязательности применяется также и в «Авангарде», хотя и в менее жесткой форме» (116—86).

В своей книге «Миф, реальность, литература» советский автор Ц. Кин дает более развернутую картину молодежных организаций фашистской Италии: «Фашистская молодежь получала воспитание, соответствующее «доктрине вооруженной нации»: физическую закалку, привычку к дисциплине, основательную психологическую обработку. С детства все механически зачислялись в соответствующие организации: до восьми лет – в «Сын Волчицы»; от 8 до 11 – «Балилла»; от 11 до 13 – «Балилла-мушкетеры» (они упражнялись с игрушечными ружьями); от 13 до 15 – «Авангардисты»; от 15 до 17 – «Авангардисты-мушкетеры» (тут им давали уже боевое оружие); от 17 до 21 года – «Молодые фашисты»; в 21 год они входили в фашистскую партию. Такой конвейер обеспечивает огромный механический прирост партии... Все юношеские организации режима, находившиеся сначала в ведении Министерства народного образования, были позднее объединены в ДЖИЛ, что означает «Итальянская молодежь литторио»^[5]. Все, начиная с шестилетних детей, давали клятву служить фашизму до последней капли крови» (49—131).

Чтобы вы получили более точное представление о деятельности «Балиллы» и «Авангарда», приведу такие данные: только в 1928 году «проведено 283 курса профессионального образования; 843 – телеграфистов, мотористов и сигнальщиков; 327 концертов и курсов музыкальной культуры, хорового пения и художественного чтения; 15 527 лекций по истории, патриотическому воспитанию и общей культуре; созданы 347 библиотек (с фондом в 37 000 томов), а также специальная «академия физического воспитания», в которой 50 тысяч молодых людей обучались стрельбе, занимались легкой атлетикой, греблей, плаванием, лыжным спортом и т.д.» (121—88).

Таковы итоги первого года существования «Балиллы», объединившей 812242 мальчишек и девчонок. В «Авангарде» в то время – 423 950 членов. Всю эту еще немногочисленную армию обучают 18 000 инструкторов (112—88).

Все в Италии с самого раннего возраста охвачены фашистской системой:

1. С 8 до 15 лет – «Балилла»;

2. С 15 до 21 года – «Авангард»;

3. С 21 года несколько лет в фашистской милиции.

4. После этого – фашистская партия или различные официальные организации.

В Испании действует официальная молодежная организация «Молодежный фронт» (создана в мае 1941 года). Фронт объединяет детей и подростков от 7 до 17 лет. В нем три ступени. Для мальчиков: первая ступень – «стрела», вторая – «пелалос», третья – «кадет». Для девочек: первая – «ромашка», вторая – «стрела» и третья «синяя стрела», причем у них есть форма – юбка до колен и матроска.

Студенты высших учебных заведений вступают в официальный студенческий профсоюз (СЭУ). Те, кто идет на производство, становятся членами «Вертикального синдиката», в котором могут состоять до ухода на пенсию. Практически нет способа остаться вне массовых организаций, созданных и контролируемых Фалангой.

Итак, политика тоталитарного государства состоит в стремлении «охватить» всех от мала до велика, включить каждого гражданина в какую-нибудь организацию. Это вытекает из основных принципов тоталитарного государства. Так оно обеспечивает себе возможность, во-первых, постоянно идеологически влиять на индивидуума и, во-вторых, постоянно держать его под своим политическим контролем. «Абсурдно, – пишет Гитлер в «Майн кампф», – полагать, что право наблюдать за своими молодыми гражданами, которым обладает государство, вдруг прерывается с окончанием школы... Это право есть обязанность, постоянная обязанность» (155—159).

В своем стремлении к тотальному охвату и контролю над всем гражданским обществом фашизм создает и сверхмассовые организации, которые руководят всевозможными занятиями людей в свободное от работы время. В Германии это – «Сила через радость». Она организует встречи, лекции, вечеринки, коллективные походы, экскурсии, кружки. И свободное время людей наполняется обязательным духом национал-социализма.

В Италии подобная организация называется «Дополаворо», что в буквальном переводе означает «после работы» («dopo» – после, «lavoro» – работа). Эта самая массовая из всех массовых организаций создана в 1926 году как неделимая часть корпоративного государства итальянского фашизма. Вот как описывает ее П. Тольятти: «Перед нами сложная организация. Ее деятельность весьма многогранна, и это находит свое отражение даже на уровне низовых организаций, где мы находим секции самого различного типа, отличающиеся друг от друга и по своим целям, и по составу охваченных ими трудящихся, и по организационной структуре, сложившейся в данной местности, в той или иной сфере общественной жизни.

...В системе «Дополаворо» имеются организации, которые весьма условно можно отнести к массовым. Таковы, в частности, некоторые спортивные общества, которые примыкают к «Дополаворо», но носят профессиональный характер. Как правило, к этому типу принадлежат все организации, которые, по существу, не что иное, как спортивные клубы («Ювентус», к примеру). Чтобы вступить в них, нужно быть спортсменом-профессионалом, либо представителем высших классов. Это не массовые организации. Вся их деятельность сводится к выявлению на местах лучших спортсменов, чтобы делать из них профессионалов. К тому же типу организаций нужно отнести и художественные коллективы, занимающиеся искусством профессионально» (116—127).

Но это, так сказать, исключения. В основном «Дополаворо» состоит из секций при каждом заводе, в каждом жилом районе. «В большинстве случаев вступление в заводскую организацию «Дополаворо» обязательно в том смысле, что взносы удерживаются из заработной платы. Стало быть, теоретически все лица, работающие на предприятии, где имеется секция «Дололаворо», считаются ее членами.

...В Турине существуют районные кружки «Дополаворо», а наряду с ними имеются и соответствующие организации на промышленных предприятиях. Последние выглядят значительно привлекательнее, гораздо лучше оснащены» (116—132).

Чем «Дополаворо» привлекает многомиллионную массу своих членов? Это закономерный вопрос, ибо только и исключительно на принуждении не может держаться такая колоссальная организация, тем более в такой деликатной сфере, каковой является свободное время. У П. Тольятти находим такой ответ: «Участвуя в деятельности организации, рабочие получают и некоторые выгоды. Им предоставляются различные льготы, скидки на билеты в театры и кино, возможность приобретения в определенных магазинах продовольственных товаров и одежды по сниженным ценам, оказывается помощь в организации туристских экскурсий. Здесь же следует сказать и о некоторых формах социального обслуживания. В отдельных случаях организации «Дополаворо» выполняют функции кассы взаимопомощи, оказывая, например, материальное содействие нуждающимся семьям тружеников, получивших увечья и т.д.» (116—133).

4. Унификация духовной жизни

После того как фашистская партия завладела государством и массовыми организациями, она распространяет свой контроль на гражданское общество, на его духовную жизнь. Этот контроль осуществляется двояко: 1. Через «организацию», «охват» всех групп интеллигенции «творческими союзами» под наблюдением государства. 2. Через принудительное насаждение партийных норм понимания красоты, добра, зла, справедливости и т.п. в литературе и искусстве.

а) Тотальный «охват» интеллектуалов союзами

Стремясь к тотальному контролю над всей духовной жизнью, фашистская партия особо настаивает на том, чтобы все деятели в области интеллектуального труда (ученые, писатели, поэты, художники, скульпторы, архитекторы, композиторы, артисты, модельеры и т.д.) были организованы в соответствующие союзы. Вне союза никто не может быть творческим работником: писатель перестает быть писателем, композитор – композитором и т.д.

«Сейчас в Италии нельзя быть писателем, учителем или преподавателем в университете, не состоя в фашистской партии, – пишет П. Тольятти весной 1935 года. – Данная сфера значительно расширится, если учесть, что указанный тип принуждения распространяется и на все свободные профессии: адвокатов, журналистов и т.д. Все они обязаны быть членами фашистской партии. Этой форме принуждения подвержены даже те, кто еще недавно пользовался наибольшей свободой – врачи. Сегодня без вступления в фашистскую партию нельзя быть коммунальным врачом» (116—81).

В фашистской Германии этот принцип проводится еще более последовательно.

В инструкции № 112 Имперской Палаты культуры от 20 августа 1937 года особо подчеркивается необходимость «принадлежности к какому-нибудь союзу» (178—107). По сути дела, такое положение закрепляется гораздо раньше законом от 22 сентября 1933 года. Он обязывает «охватить организационно» всех деятелей культуры (151—195).

Механизм «охвата» следующий: вся духовная жизнь сосредоточена в Имперской Палате культуры, находящейся под контролем министра пропаганды и народного образования д-ра Геббельса. Палата по культуре имеет семь подчиненных палат, в их числе: Имперская Палата театров, Имперская Палата изобразительных искусств, Имперская Палата литературы, Пресс-палата, Кинопалата. Каждая из семи палат объединяет родственные союзы. Например, к Имперской Палате театров относятся следующие союзы: 1) Немецкий сценический союз; 2) Общество немецких артистов; 3) Объединение немецких театральных правлений; 4) Союз немецких сценаристов и эстрадных композиторов; 5) Единый союз немецких музыкантов, играющих на духовых инструментах.