Текст книги "Александр Беляев"
Автор книги: Зеев Бар-Селла
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)
Глава вторая
ШАГ В СТОРОНУ
1901 год, май, последние экзамены, и вот Александр держит в руках долгожданное свидетельство об окончании семинарии. Беляев – выпускник по 1-му разряду, и одна дорога перед ним уже открыта – в Духовную академию.
Но в первый день нового учебного года «Смоленский вестник» публикует следующее сообщение:
«Режиссер театра Народного дома г-н Нарский отказался (так!)и на его место приглашен другой актер из Москвы некто А. И. Черняев и кроме того нанято пять новых актеров и актрис. Амплуа новых актеров следующие: А. И. Черняев – 1-й любовник, на роль героинь приглашена А. П. Волконская, ingénue comique – И. А. Поль, герой-резонер – С. П. Аксенов, 2-й любовник и фат – А. П. (так!)Беляев. На вторые роли приглашена А. И. Волина. Все актеры и актрисы приглашены при посредстве театрального бюро. Из прежних остаются М. С. Борин – комик, помощник режиссера – А. С. Двинский, суфлер – Державин. Оркестр Копорского полка под управлением Чухалдина. Спектакли начнутся с 8 сентября пьесою кн. Сумбатова „Соколы и вороны“» [10]10
Смоленский вестник. 1901. № 191. 1 сентября. С. 2.
[Закрыть].
Заметка написана крайне небрежно, не сказано, в частности, – от чегоотказался г-н Нарский (оно, может, и хорошо, что отказался – двумя годами раньше его игру даже в Вологде сочли старомодной)… Поэтому ошибку в одном инициале Беляева – А. П. вместо А. Р. – легко объяснить опечаткой или невнимательностью репортера.
Однако в 1902 году газета упоминает актера театра Народного дома Беляева неоднократно и трижды сопровождает его фамилию инициалами. Это уже не «А. П.» и не правильное «А. Р.», но «А. Н.»!!! [11]11
Там же. 1902. № 17. 20 января. С. 2; № 28. 2 февраля. С. 2; № 32. 8 февраля. С. 2.
[Закрыть]
Как это понимать? А понять это можно, если вспомнить об отношении православной церкви к актерам.
Христианство пришло в мир, где театр пользовался б о льшей популярностью, чем храм (в том числе языческий). И конкуренция церкви и театра в те времена была нешуточной – иначе от актера, обратившегося в христианство, не требовали бы отказа от игры на сцене.
А в России и две тысячи лет спустя (в 1910 году) архиепископ Никон об актерах высказывался так:
«Хоронят актрису, по-русски – лицедейку, Комиссаржевскую, и десятки тысяч народа сопровождают ее гроб… <…> За гробом, в честь этой актрисы, шли, конечно, студенты высших учебных заведений; ведь они лучшие ценители всякого лицедейного искусства. <…> Это была жрица того идола, который именуется театром; ее „обожала“ наша беспутная молодежь: и вот за ее гробом идут, идут, идут бесконечной вереницей юноши и девы, несут венки (их привезено целых восемь возов!) – прискорбно отметить, что был венок и от студентов здешней духовной академии – и они, питомцы Церкви, принесли свою дань этой угоднице театра, не постыдились своего звания! <…>
А в Москве требовали от духовенства служить панихиду непременно на подмостках театра, там, где лицедействуют всякие кощунники нашего беспутного времени, а когда духовенство сочло это неприличным и предлагало пойти в Божий храм, то отказались и сами сочинили „гражданскую“ панихиду… <…> Где тут здравый смысл? Где христианство? И при чем тут оно – христианство? Ведь, в сущности, весь этот шум вокруг гроба несчастной лицедейки никакого отношения к молитве не имеет, все это – сплошное издевательство над Церковью, желание обратить церковный обряд в прославление лицедейства. <…> Я уже не говорю о том, как мучительно тяжелы такие кощунственные почести для души почившей, которая ищет себе помощи, ко ангелом очи возводящи, к человеку руки простирающи…
Церковь наша смиренна, как Христова невеста; ее поносят, оскорбляют, над нею издеваются ее враги и в газетах, и в театрах. <…> И все терпит Христова невеста: она ждет, не вразумятся ли эти безумцы, не придут ли в чувство раскаяния… Но доколь же это будет? Не наступит ли скоро час, когда всем таким кощунникам будут закрыты двери храма Божия и над главою их блеснет тот страшный меч, который дан Церкви Самим Христом Господом и который грозит всем богоотступникам – анафема!..» [12]12
Никон, архиепископ (Рождественский).Православие и грядущие судьбы России. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 1995. С. 15–16.
[Закрыть]
Александр Беляев, как мы помним, был сыном православного священника, и отец, смотри он даже на вещи не так строго, как Никон, одобрять лицедейство никак не мог. Не мог он, видимо, ничего поделать и с собственным сыном. Единственно, чего добился – замены отчества… Что означало это «Н»? Николаевич? Никанорович? Никодимович? Неизвестно… Хочется верить, что в замене инициала Александр видел лишь сценический псевдоним, а не отказ от отца.
И вот Беляев на сцене. Первый спектакль – по пьесе А. И. Сумбатова-Южина и В. И. Немировича-Данченко «Соколы и вороны». Анонимный рецензент отметил, что «публики было не особенно много» и «безусловно, хорошо провела свою роль Ольги Застрашевой вновь приглашенная артистка г-жа Поль». О четверых прочих (Черняев, Волконская, Беляев и Аксенов) сказано лишь, что это было их первым выступлением на сцене Народного дома и кто чью роль сыграл (Беляев – Тюрянинова) [13]13
Смоленский вестник. 1901. № 198. 11 сентября. С. 3.
[Закрыть].
К Беляеву начинают присматриваться. 28 сентября спектакль по пьесе Н. А. Потехина «Нищие духом»…
Но раз на раз не приходится:
«Спектакль в Народном доме, состоявшийся 23-го ноября, прошел очень удачно и оживленно. Театр был полон. Пьеса Салова „Скряга“ смотрится с неослабным интересом и, как многие пьесы Салова, очень сценична. <…>
Г-н Аксенов умно создал тип „петербургского генерала“… <…> Г-н Черняев хорош был в исполнении роли сына скряги. <…> Г-жа Поль играла, как всегда, с душою. Исполнители остальных ролей: г-жа Волконская, гг. Нарбут, Беляев, Федоров и другие содействовали общему ансамблю. <…>
Исполнение пьес в Народном доме в этом году несравненно лучше прошлогоднего и подбор таких сил, как гг. Аксенов, Борин, г-жа Поль, Волконская и Беляев сослужит службу делу народных развлечений. Теплота и искренность исполнения находит себе отклик в сердце публики, посещающей Народный дом, и, благодаря такому исполнению, Народный дом охотно посещается публикой» [15]15
Смоленский вестник. 1901. № 257. 25 ноября. С. 3.
[Закрыть].
Так что впечатление от игры Беляева, скорее, благоприятное:
«Пьеса „Комета“, поставленная на сцене Народного дома, 19-го декабря, в пользу благотворительного общества для раздачи пособий бедным семействам к Рождественским праздникам, принадлежит к тем многочисленным произведениям современного репертуара, которые, благодаря нескольким сценическим эффектам, живости действия, смотрятся с интересом, но уходя с которой зритель остается совершенно спокоен, – что-то далекое, совершенно чуждое ему, совершалось на подмостках сцены. <…> Федоров, игравший роль инженера-путейца, и г-н Беляев, брат Нелли, выдавались из среды играющих по тонкому исполнению своих ролей…» [16]16
Там же. № 280. 28 декабря. С. 2.
[Закрыть]
«8 января в театре Народного дома поставлена была пьеса „Два подростка“, сочинение Пьера-де-Курсель в переводе с французского Корша. Все роли распределены были удачно и пьеса прошла гладко, но антракты были невозможно длинные, благодаря чему спектакль окончился только в первом часу ночи и сильно утомил публику. <…> Недурен был г-н Беляев в роли капитана д’Альбоаз» [17]17
Там же. 1902. № 9. 11 января. С. 2.
[Закрыть].
И снова неудача, но вины Беляева в ней почитай что и нет:
«3 февраля на сцене Народного дома поставлена „Княгиня Ульяна Вяземская“, историческая драма Аверкиева. За болезнью г-на Аксенова, роль князя Семена Мстиславовича Вяземского играл г-н Беляев. Артисту дана была не его роль и пришлось исполнять ее экспромтом, и потому неуверенность тона и близкая связь с суфлером не могли внести должного чувства в игру артиста» [18]18
Там же. № 29. 5 февраля. С. 2.
[Закрыть].
А затем гроздь похвал и поощрений:
«Поставленная на сцене Народного дома в бенефис г-жи Поль [пьеса] „Девичий переполох“ прошла с большим успехом. Прекрасно провела свою роль – дочери воеводы – сама бенефициантка. <…>
Успеху пьесы содействовали и остальные исполнители: г-н Плескачевский, создавший верный тип старого русского боярина, г-н Аксенов, игравший роль дьяка, г-н Беляев, исполнивший роль скомороха, и другие» [19]19
Там же. № 31. 7 февраля. С. 2.
[Закрыть].«Спектакль 8 февраля в Народном доме привлек чрезвычайно мало публики и сбор был самый незначительный; несмотря на это игра некоторых артистов была очень живая и искренняя. Шли драматические картины Деденева „Ночи безумные“… <…> Нам впервые пришлось видеть такую искреннюю и радушную (так!)игру г-на Беляева, какую показал артист в роли Широхова в драматических картинах. Для выражения подобных драматических мотивов у артиста несомненно есть способность» [20]20
Там же. № 35. 12 февраля. С. 4.
[Закрыть].«Пьеса „Новый мир“, сочинение Баретта, поставленная на сцене Народного дома, содержит в себе много сценических мест и слушается зрителями с большим интересом. По своему содержанию она напоминает собою роман Сенкевича „Камо грядеши“, но значительно уступает ему по силе художественного творчества. <…>
Поль в роли Мерции была, как и всегда, искренна; Федоров в роли Тигелина, Беляев в роли Лициния и Волконская в роли Вероники и Нарбут в роли Луция провели свою роль выдержанно» [21]21
Там же. № 46. 26 февраля. С. 2.
[Закрыть].
Наконец, согласно условиям контракта, актеру предоставлена возможность представить публике свой бенефисный спектакль:
«12 февраля в театре Народного дома имеет быть бенефис артиста А. Н. Беляева. Г-н Беляев ставит для своего бенефиса драму „Картежник“ в четырех действиях из повести Пушкина „Пиковая дама“ и водевиль „Заколдованный принц, или Переселение душ“, сочинение Кулинова, в трех действиях. В заключение будет поставлена живая оригинальная картина „Веер“. В „Картежнике“ бенефициант исполнит роль Германа, а в „Заколдованном принце“ – роль Гайда» [22]22
Смоленский вестник. 1902. № 32. 8 февраля. С. 2.
[Закрыть].
Какое впечатление произвел на публику этот опыт двойной – режиссерско-актерской – работы Беляева, газета, к сожалению, не сообщила.
А через две недели случилось нечто удивительное:
«В воскресенье, 24 февраля, в театре Народного дома дан был последний спектакль с участием подвизавшихся в течение всего зимнего сезона в Народном доме артистов под режиссерством г-на Черняева. Поставлена была драма кн. Сумбатова „Соколы и вороны“. Публики было почти полный зал. С успехом проведены роли г-жой Поль, г-жой Волконской, г-м Бориным и г-м Аксеновым. Г-н Беляев в роли Тюрянинова был слишком молод; артист не нашел нужным почему-то загримироваться как следует» [23]23
Там же. № 47. 27 февраля. С. 2.
[Закрыть].
Отчего, почему? Ведь спектакль был сыгран не в первый раз – с него как раз и начался зимний сезон. И тогда, пять с половиной месяцев назад, 8 сентября, Беляев играл ту же самую роль – и никаких нареканий не вызвал.
А теперь – ведь выйти на сцену и продемонстрировать, что твой возраст не соответствует возрасту персонажа… Да, Иван Александрович Тюрянинов не стар, даже молод. Но не юн – а актеру Беляеву всего 17 лет. И демонстрировать это публике – означает сорвать спектакль!
Но, быть может, в этом и была цель Беляева?!
Спустя неделю «Смоленский вестник» проинформировал читателей:
Беляеву из Смоленска разъезжаться было некуда. А потом выяснилось, что и Черняев отъехал не слишком далеко – в Рославль, возглавить труппу тамошнего Народного дома. А с Поль, Волконской и Аксеновым правление смоленского Народного дома подписало новый контракт – с повышением оклада денежного содержания.
Так что невостребованным и не у дел оказался один лишь Беляев. И о том, что он окажется единственным лишним, ему, видимо, стало известно до того, как был сыгран последний спектакль. Терять было нечего, а скрывать свою обиду Беляев не пожелал…
Глава третья
ЛИЦЕЙ
Итак, надежда на то, что сцена Народного дома станет первой ступенькой на лестнице, ведущей к всероссийской славе, – не сбылась. И, честно говоря, больше в Смоленске Беляеву делать было нечего. Если, конечно, не поставить крест на всех мечтах – явиться с повинной головой к отцу и отправиться в Духовную академию.
Оставалось – идти учиться. Но чему? Театральных училищ тогда не было… А с прочими гуманитарными интересами куда идти? Только в университет, на историко-филологический факультет. Ну, что ж – университеты в России имеются… Да только Беляеву путь в них закрыт.
Как так? Ведь даже для евреев введена процентная норма, а Беляев русский и православный со всех сторон!
Всё так, но беда Беляева в том, что учебное заведение он окончил не то, которое нужно. А выпускникам духовной семинарии доступа в университеты нет.
Что же делать? Есть выход – лицей. Пользуется всеми правами высших учебных заведений, но, в отличие от университетов, он не государственный – императорский, а частный. В России таких лицеев несколько, и в них принимают бывших семинаристов. Не всех, конечно, а лишь окончивших семинарию по 1-му разряду – круглых отличников. В гимназии таким давали золотую медаль. Но это не единственная привилегия гимназистов – их (и не только медалистов) в лицей принимали без экзаменов. А семинарист должен был пройти испытание латынью и русской историей.
И Беляев отправился в Ярославль, явился в Демидовский юридический лицей (ничего более гуманитарного за пределами университетов не было), продемонстрировал знание двух требуемых предметов и был зачислен в лицеисты.
Обучение было рассчитано на четыре года.
На первом курсе изучали богословие, энциклопедию права и три истории права – русского, римского и всеобщую историю права.
На втором курсе студенты должны были прослушать пять обязательных предметов: политэкономию, право римское, государственное и финансовое, а также историю философии права, и два необязательных – статистику и историю юридической литературы.
Третий курс: право – гражданское, уголовное, административное – и необязательный предмет – уголовная политика.
И последний год: оставшиеся разделы права – церковное, международное, торговое, и две дисциплины судебные – процесс гражданский и уголовный.
Оценок было три: «неудовлетворительно», «удовлетворительно» и «весьма удовлетворительно».
Сохранились сведения о социальном происхождении студентов Демидовского лицея по состоянию на 1 января 1906 года. Всего лицеистов тогда насчитывалось 866, из них дворян – 64, детей чиновников – 139, детей военных – 16, потомственных почетных граждан – 23, купцов – 31, мещан – 95, крестьян – 94, духовного звания – 404, нехристианских вероисповеданий: иудейского – 38, магометанского – 1.
То, что выходцы из духовного сословия составили фактически половину студентов, как будто легко объяснимо – в университеты выпускников духовных семинарий не принимали и иной возможности получить гуманитарное образование им не оставили.
Но высшее образование бывает разное – не только гуманитарное. Как же объяснить тогда абсолютно непропорциональный процент выходцев из духовного сословия в общей численности студентов России – 23 процента, фактически каждый четвертый русский студент?!
Крестьянин, купец, чиновник, дворянин могли учить своих детей чему угодно – грамоте, счету, иностранным языкам… А могли и не учить.
Иное дело – духовное сословие. Этим выбора не дали – для детей служителей православного культа (и только для них!) среднее образование было обязательным.
Так и возникло в образованном классе засилье поповских детей. Проявилось это каким-либо образом в русской жизни? Несомненно. Есть в России такое понятие – интеллигенция. Это люди, получившие высшее образование и имеющие собственное суждение об окружающем мире. Во всех прочих странах таких индивидов называют интеллектуалами или просто образованными людьми. В чем отличие европейского интеллектуала от русского интеллигента – только в обозначении, или действительно между ними существует принципиальная разница?
Большой поклонник русской интеллигенции Максим Горький в одной из пьес заставляет своего персонажа заявить: «Интеллигентный человек не может быть антисемитом!» Заметьте – не умный, не думающий, не образованный, а интеллигентный! То, чему в обычном языке соответствовало бы слово «порядочный». Иначе говоря, интеллигенты – это не просто лица с высшим образованием, а носители определенной морали. Вспомним также, что полученные знания русский интеллигент намерен использовать не в собственных интересах, а исключительно на благо народа. Перед каковым народом у интеллигента имеется целый комплекс вины – он, интеллигент, виноват в том, что чему-то учился, когда народ только и делал, что страдал. На что это похоже? На чувства и поведение священника, стремившегося принести своей пастве спасение и утешение, но разуверившегося в том, что спасение в религии. И теперь он с прежним пылом служит культу Знания. А появиться такая гражданская религия спасения могла лишь в головах, никакого иного представления о счастье, кроме жизни в раю, не имевших. И готовых вести за собой всех остальных. Намерения были самые благие, результат предопределен…
Началом учебного (академического) года в лицее считалось 16 августа, а концом – 1 июня следующего года.
И на четыре года ход жизни не обещал никакого разнообразия: осень, зима и весна в Ярославле, Рождество и лето – в Смоленске.
Никто тогда и не помышлял, что великие события стоят при дверях и имен их не сыскать ни в каком соннике: Цусима, Мукден, Ляоян, Порт-Артур…
Глава четвертая
ПРОСТРАНСТВО РИМАНА
Про учебу Беляева в Демидовском лицее упоминает каждая биографическая справка о писателе – в 1902 году поступил, в 1906-м окончил…
Каких-либо ссылок на документы не приводится. И не мудрено: архив Демидовского лицея сгорел вместе с лицейским зданием в июле 1918 года. Да и как зданию не сгореть, когда его прямой наводкой расстреливает артиллерия! А артиллерия понадобилась, чтобы подавить в Ярославле восстание против большевиков.
Можно было бы сослаться на другие документы – диплом, трудовую книжку, заполненные рукой писателя анкеты… Но их никто не видел и не искал. И, тем не менее, все сходятся в одном – в 1902 году поступил, в 1906-м окончил…
Откуда взялась эта дата – 1906-й? Все просто: известно, что курс обучения в Демидовском лицее был четырехгодичным. Прибавим к 1902-му еще четыре и получим: 1906-й. После чего, и в этом тоже сходятся все биографы, Беляев приступил в Смоленске к адвокатской деятельности.
Но вот что удивительно: первое упоминание смоленской прессы об участии адвоката Беляева в судебном заседании датируется 18 июля 1909 года! В заметке «Судебные дела» репортер «Смоленского вестника» сообщает о предстоящих слушаниях по делу о принадлежности ряда лиц к запрещенной партии социалистов-революционеров. Репортер называет это дело «очень интересным», поскольку на скамье подсудимых оказались сын и дочь П. А. Герна, бывшего секретаря губернского предводителя дворянства. А в числе защитников назван «пом. прис. пов.», то есть помощник присяжного поверенного А. Р. Беляев. Заседание суда было назначено на 23 октября [25]25
[Б. п.]Судебные дела // Смоленский вестник. 1909. № 158. 18 июля. С. 2; [Б. п.] Суд//Смоленский вестник. 1909. № 231. 20 октября. С. 2–3; [Б. п.]Суд // Там же. № 233. 24 октября. С. 2.
[Закрыть].
А смоленский краевед В. И. Грибоедов вообще утверждает, что в коллегию адвокатов Беляева приняли только в 1911 году [26]26
Грибоедов В.Начало биографии // Рабочий путь. 1984. № 64. 15 марта. С. 3. Кстати, роль нынешних адвокатских коллегий в дореволюционной России выполняли советы присяжных поверенных при судебной палате.
[Закрыть].
Ну, с этим-то как будто все просто – своими сведениями краевед обязан, наверное, «Памятной книжке Смоленской губернии на 1911 год». Не найдя сведений о Беляеве в томе «на 1910 год», исследователь мог решить, что адвокатурой тот занялся не раньше 1911-го.
«Памятная книжка» не обманывает, нужно только уметь ею пользоваться. Например, книжка на 1911 год вышла из печати в 1910 году и фиксировала состояние и личный состав губернской администрации на момент сдачи в печать. И тот, кто попал в книжку на 1911 год, занимал свой пост ужев 1910 году. Великолепное объяснение, но… помощник присяжного поверенного Беляев А. Р. в книжке на 1911 год – по непонятной причине – отсутствует! Упомянут лишь Александр Романович Беляев – Товарищ Председателя смоленского Общества любителей изящных искусств [27]27
Памятная книжка Смоленской губернии на 1911 год. Смоленск, 1910. С. 105.
[Закрыть]. Так что узнать, на каком основании краевед Грибоедов пришел к своим выводам, нам не дано.
В качестве помощника присяжного поверенного Беляев выступал в суде и в мае 1914 года [28]28
[Б. п.]У городского судьи // Смоленский вестник. 1914. № 104. 14 мая. С. 2.
[Закрыть]. А 31 июля 1914 года на первой полосе «Смоленского вестника» появилось объявление:
Со времени первого газетного упоминания о Беляеве-адвокате (18 июля 1909 года) прошло ровно пять лет и полторы недели.
Для того чтобы помощнику присяжного поверенного превратиться в присяжного поверенного, нужны были всего две вещи: диплом о законченном высшем юридическом образовании и пятилетний стаж работы в должности помощника присяжного поверенного. В полном соответствии с тем, что мы узнали об адвокатской карьере Беляева из смоленских газет.
Но из этого следует, что долета 1909 года Беляев юридической практикой не занимался. А тогда возникает естественный вопрос: чем же занимался Беляев целых три года – с лета 1906-го, окончания выпускных экзаменов в Демидовском лицее, до лета 1909-го?
В автобиографии Беляев, не указывая дат, пишет:
«Не менее 15 лет отдал театру. Режиссировал и играл в провинции и несколько сезонов в Москве (в Сергиевском нардоме)» [30]30
Ляпунов Б. В.Александр Беляев: Критико-биографический очерк. М., 1967.С. 12.
[Закрыть].
Играл «несколько сезонов» в Москве… Театральных сезонов в России было два: зимний (с сентября по февраль) и весенний (с марта по май). После чего актеры (вместе с остальной труппой или сами по себе) выезжали на гастроли. Театры при народных домах на лето закрывались.
С осени 1909 года у Беляева для игры на московских подмостках времени уже не было… А как обстояли его театральные дела в предшествующее трехлетие?
Сергиевский народный дом (после революции – Клуб им. Каляева) занимал все здание под номером 37 на Новослободской улице (здание не сохранилось) и находился под покровительством московских властей. Но еще более широкой известностью пользовался существовавший при нем театр. Многие из тех, кто подвизался на Сергиевской сцене, стали впоследствии профессиональными артистами. И потому спектакли двух его трупп – драматической и оперной – регулярно попадали в поле зрения ведущих театральных газет и журналов.
К сожалению, ни в одной из этих рецензий Беляев не упомянут.
Впрочем, необходимо помнить, что в театрах при народных домах, наряду с профессиональными актерами, играло и немало любителей. И не все любители готовы были огласить свои подлинные имена. Поэтому афиши и программки спектаклей пестрели псевдонимами и просто анонимами – вместо имени исполнителя три звездочки. Архив театра утрачен. Не встретилось имя Беляева и в бумагах режиссера драматической труппы М. А. Мелитинской (Лопатиной)… Бумаги эти хранятся в архиве московского Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина (фонд № 168). Но в том же музее удалось разыскать коллекцию афиш и программ спектаклей, сыгранных в театре Сергиевского народного дома в 1906–1918 годах. Следует сказать, что коллекцию эту собирал очень осведомленный в делах Сергиевского театра человек. На многих афишах и в программках против актерских псевдонимов и анонимов чернилами указаны подлинные имена.
От 1906 года сохранились программки трех спектаклей по пьесам А. Н. Островского: 22 марта («Свои люди – сочтемся»), 29 сентября («Волки и овцы»), 17 ноября («Василиса Мелентьева») и одного по Горькому – 15 декабря («На дне»).
От 1907-го осталась лишь программка горьковского спектакля «Дети солнца» (30 ноября).
За 1908-й нам известны афиши и программки трех представлений: «Новый мир» по пьесе У. Баретта (15 февраля), «Снегурочка» Островского (3 апреля) и «Гамлет» Шекспира (10 декабря).
От 1909-го до нас дошли афиши и программки четырех спектаклей: «Коварство и любовь» Шиллера (2 апреля), «Дурак» Л. Фульда (19 апреля), «Кин, или Гений и беспутство» А. Дюма (23 октября) и «Отелло» Шекспира (28 октября).
И ни на одной афише, ни в одной программке нет имени Александра Беляева!
Конечно, это лишь малая толика сыгранных спектаклей. Но если Беляев был постоянным участником труппы, практически нереально, чтобы его имя ни разуне встретилось в списке исполнителей.
И то, что исполнителем роли короля французского в спектакле «Король Лир», сыгранном 29 сентября 1910 года, указан г-н Беляев,ситуации не меняет. Тем более что осенью 1910 года у Беляева было не столько свободного времени, чтобы с легкостью срываться в Москву… И не просто так: с поезда в театр, из театра на поезд… Спектакль – это ведь не по сцене пройтись, это и репетиции… И потому Беляев без инициалов в роли французского короля – наверняка однофамилец.
Куда же девались и на что ушли три года жизни?
Чтобы разобраться с этим, надо отступить немного назад – в 1905 год, не похожий ни на один другой.
Начался он Кровавым воскресеньем… И сразу грянула забастовка студентов. Первым забастовал Петербургский университет, поддержал и усугубил забастовку университет Московский. После чего забастовали студенты всех высших учебных заведений по всей России. Не остался в стороне и Демидовский лицей. Так что, едва успев после зимних вакаций добраться до Ярославля, Беляев снова возвращается в родные пенаты и отдается любимому занятию. Уже 13 февраля он выступает в зале смоленского Благородного собрания. Артистка Инна Поль и группа любителей разыгрывают спектакль по пьесе И. Н. Потапенко «Крылья связаны» [31]31
Смоленский вестник. 1905. № 43. 13 февраля. С. 1.
[Закрыть].
Пьеса, естественно, выбрана не случайно – в самом названии проглядывает намек на стремление общества разорвать путы, расправить крылья и рвануться в царство свободы.
С наступлением весны студенты в лицей все-таки вернулись, но совсем не для занятий.
Вечером 1 мая, в шестом часу группа демидовцев совместно с местными семинаристами и гимназистами устроила катание на лодках по Волге. Участвовали не менее ста человек. Проплывая мимо набережной, учащаяся молодежь развернула красные флаги, запела революционные песни и начала выкрикивать «Долой самодержавие!». Для усиления впечатления было произведено несколько револьверных выстрелов в воздух. Капитан казенного парохода «Рыбинск» решил преподать смутьянам урок – направил пароход на скопление лодок, заставил их броситься врассыпную и пристать к берегу. Высадившись, студенты первым делом попрятали флаги, но увидев, что опасности нет, снова развернули знамена и с пением и возмутительными возгласами пошли строем по Казанскому бульвару, переполненному гуляющей публикой. Не ждавшие такого подвоха городовые стали увещевать молодежь призывами прекратить бесчинство, но юноши были тверды в своих намерениях и расходиться не пожелали. Пришлось дожидаться казаков, которые и восстановили порядок. Ярославский губернатор Рогович уверил горожан, что никаких телесных повреждений, а тем более увечий никому причинено не было, и никто ни на что не жаловался [32]32
Ярославский вестник. 1905. № 116. 4 мая. С. 3.
[Закрыть]. Потом, правда, пришлось разоблачать злонамеренный слух, что студент Демидовского лицея Н. К. Масальский от нанесенных ему при разгоне демонстрации побоев скончался. На самом деле оказалось, что Масальский – всего лишь бывшийстудент лицея, да к тому же еще и жив… [33]33
[Б. п.]Злонамеренный слух // Ярославский вестник. 1905. № 117. 5 мая. С. 3.
[Закрыть]
Хотя ярославские газеты и уделяли Демидовскому лицею особое внимание (шутка сказать – единственное высшее учебное заведение на весь город!), никакой иной информации о лицейских делах в прессе не появилось. А рассказать было о чем… Например, о том, как 17 января лицеисты объявили забастовку. Или об их участии в грандиозной (три тысячи человек!) демонстрации 21 марта. Поводом послужило самоубийство пятиклассника Коли Панова, доведенного «верноподданными учителями». Двое лицеистов – Чистосердов и Подвойский (в будущем один из организаторов штурма Зимнего) – несли венок с надписью на ленте: «Жертве самодержавия».
Зато в роскошном юбилейном томе «Демидовский лицей в Ярославле в его прошлом и настоящем» (Ярославль, 1914) мы и таких крох не найдем – если верить этому сочинению С. П. Покровского, то не то что забастовок или демонстраций, самого 1905 года не было…
Промчались летние каникулы, и жизнь как будто вернулась в накатанную колею: приезжают абитуриенты, за ними студенты… И вдруг – 30 августа: «В Демидовском Лицее обычного годового акта, в день храмового Лицейского праздника не состоялось» [34]34
Ярославский вестник. 1905. № 231. 31 августа. С. 3.
[Закрыть].
Это еще почему? Без комментариев – газета молчит.
А 2 сентября подает в отставку директор лицея, профессор Э. Н. Берендтс. Профессорский совет просил его не уходить, Берендтс остался [35]35
Там же. № 234. 3 сентября. С. 3.
[Закрыть]. Но ведь в отставку-то подавал!
По какой причине? Газета молчит.
А через десять дней появилась заметка о том, что «11 сентября в 11 часов дня в здании Демидовского лицея состоялась общестуденческая сходка, по вопросу о начале учебных занятий…». Собрание было долгим и оживленным, но вопроса не решило. Выбрали только комиссию для редактирования резолюции собрания. А также постановили созвать новую сходку – для обсуждения отредактированного проекта резолюции… [36]36
Там же. № 243. 13 сентября. С. 3.
[Закрыть]
На следующий день – 12 сентября – собрались одни студенты четвертого курса. Цель собрания: просить профессорский совет лицея начать чтение лекций по программе восьмого семестра… [37]37
Там же. № 244. 14 сентября. С. 3.
[Закрыть]
Вот и выяснилось: не только с началом занятий ничего не выходит, но и прошлый учебный год завершить не удалось, восьмой семестр длится с января по май, и, значит, занятий в лицее не было с января 1905 года!
А из этого следует вывод: в 1904/05 учебном году А. Р. Беляев положенного курса лекций не дослушал и экзамены за третий курс не держал. Следовательно, и на четвертый курс перейти не мог. А значит, не имел никакой возможности в 1906 году получить диплом об окончании лицея.
А пока что в лицее царят разброд и анархия: 14 сентября студенты вновь собираются на сходку, но договориться друг с другом никак не могут. Расхождения, действительно, непреодолимы: одна часть студентов («академисты») отстаивает тезис, что цель студентов – учиться. Другие незамедлительно разоблачают подлинное лицо «академистов» – словами о стремлении послужить народному благу прикрывают свой шкурный интерес. Можно ли служить народу, предварительно не освободив его от тирании?!
15 сентября студенты успевают собраться дважды. Безрезультатно. Гнилой компромисс – пусть одни студенты учатся, а другие разворачивают в лицее политическую борьбу – с негодованием отвергнут.
Видя, что в студентах согласия нет, совет профессоров постановил: дать лицеистам срок до 25 сентября. Пусть, в конце концов, решат: намерены они учиться или нет [38]38
Там же. № 247. 18 сентября. С. 3.
[Закрыть].
И в полдень 25 сентября студенческое собрание состоялось. Началось со скандала – в зале обнаружились слишком много посторонних и нехватка студентов. Поскольку администрация заявила, что рассматривать она будет лишь решение, принятое студенческим большинством, собравшиеся могли бы сразу же и разойтись. Но для организаторов собрания возобновление учебы было делом десятым. Оттого принятая большинством (неизвестно кого) резолюция гласила:
