Текст книги "Волк и Заяц (СИ)"

Автор книги: Захар Максаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Господи, освободи сына Твоего Вячеслава от зеленого змия...

Новиков с огромным удивлением посмотрел на провидца: тот угадал его имя. Он собрался было повернуться к Шраму, чтобы выразить свое удивление, но вспомнил про наказ телепата.

– … да уйдет напасть, освободится душа. Господи, благослови на спасение сына Твоего Вячеслава. Полынь силы придаст, подорожник страсть втянет, клюква душу заживит. Господи, благослови.

Мультитул по очереди вбросил в кипяток перечисленные травы.

– Во имя Отца, Сына и Святаго Духа. Аминь.

Знахарь перекрестился сам и знаком велел перекреститься мастеру. Когда тот перекрестился, провидец снял чашу с огня, завернул в тряпку и дал попить технику. Чаша опустела и вернулась на потухший таганок. Тогда телепат откинул волосы назад. Его лицо покраснело, но сквозь подступающую рвоту он проговорил:

– Шрам, выведи нашего трезвенника отсюда и дай ему выпить пива, а после спроси об ощущениях.

Мультитул убежал в бывшую комнату консьержа. Выводя излеченного из подъезда, Шрам краем уха уловил звуки хрипов и стонов.

На крыльце все бойцы ждали чудесного исцеления. Шрам передал приказ Мультитула, и Захарьев подал Новикову пива из собственного тайника механика. Тот с жадностью сделал несколько огромных глотков, и все уже разочаровались в даре знахаря. Но последний глоток техник сплюнул, провел по высунутому языку рукавом грязного комбинезона и вскричал:

– Дайте воды! Вкус бинта с мертвого тела, что с этим пивом?

Холод принес мастеру кружку воды, а сам попробовал напиток.

– Пиво как пиво, даже вкусно, – повар сделал ещё глоток и вернул банку в руку бывшему алкоголику.

– Эй! Шаман! Ты чего со мной сделал?

– А вы как думали, товарищ полковник? – провидец вышел спустился по ступенькам крыльца и посмотрел в лицо Новикову. – Это – эффект от волшебного исцеления. Теперь весь алкоголь для вас – гадок.

– Вы это слышали? – усмехнулся техник. – Он меня просто закодировал. Меня три раза кодировали, и торпеду вшивали. Но я пил, и сквозь рвоту, и сквозь обмороки.

– Это не обычная кодировка. Я убрал из вашего организма тягу к опьянению. И, чтобы вас не манил даже вкус напитка, сделал весь алкоголь противным.

– А Мультитул-то не подкачал! – крикнул Захарьев.

– Все, товарищ полковник, отмучались! – поддержал Осин.

– Ну, так-то ты не выражайся, – Новиков бросил бутылку на землю, раздавил и торжественно развел руки, словно звезда в ожидании аплодисментов. И они последовали, правда, шуточные.

Вновь пробудил от эйфории наемник:

– Ребята, я понимаю, что все рады чудесному исцелению нашего любимого механика, но прошло уже... Сколько времени прошло, товарищ полковник? – он обратился к Каланче.

– Если быть точным, то час и сорок шесть минут.

– Слышали? Собирайтесь! Как только закончится выброс, нам надо начать пробираться к ЧАЭС. Опять же, сколько километров отсюда до ЧАЭС?

– Пять километров – протяженность Припяти, и двадцать два километра до самой станции. Нам нужно идти без перерыва четыре часа, чтобы успеть преодолеть это расстояние хотя-бы к ночи.

– Текущее время?

– Без десяти девять, – теперь ответил не профессор, а телепат. – Если выйдем ровно в девять, то обычным шагом будем на окраине электростанции к часу ночи. И не забываем обходить пси-поле, это ещё примерно час на все нити. Готовимся!

– Мы можем прийти даже раньше, – вставил слово Гусев. – Там шоссе, мутантов практически нет. Опасность только в том, что нас уже обогнал Стрелок.

– Есть возможность, что он поступил как в известной сказке «Заяц и черепаха»! – вдруг выкрикнул Вяткин.

– Расскажи, – выкатился генерал.

– Черепаха согласилась на гонку с зайцем, и, когда она тронулась, заяц решил отдохнуть, с тем расчетом, что черепаха медленная и он в любом случае её обгонит. Заяц задремал, и, когда спросонок рванул к финишу, там стояла ликующая черепаха.

– Я своего друга знаю, – сказал сидящий у столба Призрак. – Это на него похоже.

– Не надо уповать на ошибку противника, – вернул себе право голоса доктор. – Уповаем лишь на Бога.

– Кстати, о Боге, – Мультитул зашел в угол, где лечил техника от алкоголизма. – Дайте мне десять минут. Если не успею, выдвигайтесь.

Никто не видел, чем там занимался знахарь. Знал только Петр: провидец молился.

Часть десятая.

Глава I .

Команда уже долгие два часа шла по асфальтовой дороге навстречу опасности. Вокруг была гробовая тишина, которую разбавляли лишь скрипы колес Лебедевской коляски и полевой кухни.

Мультитулу это надоело. Он крикнул на все чистое поле и лесополосу, протянувшиеся справа и слева от дороги соответственно:

– Эх, разгуляйсь душа, разорвись струна!

Шрам шел в конце шеренги и не видел, что творится спереди. Но услышал второй крик:

– Где мой ударник? Позовите Шрама!

– Товарищ полковник, вас зовут! – толкнул наемника в спину Немов.

Петр прошел вперед и с удивлением увидел у знахаря в руках гитару.

– Ну? Чего стоишь? – спросил тот, протягивая ему дождевую флейту. – Группа «Убитый травник» снова в деле.

– Ты думаешь, что твой дождевой «а-ля посох» чем-то поможет в ритме?

– Ещё как. И... – провидец потянулся за спину и достал из плаща какую-то трубочку с пуговичкой сверху. – Держи.

– Это что? – Шрам заглянул в один конец, потом в другой, дунул в этот цилиндр. – Я умею только на этой фигне играть, а на этой – нет.

– Темнота! – телепат вернул себе инструмент. – Это «казу»! Самый легкий из духовых инструментов. И в него не дуть, в него петь надо. Помнишь, что ты мне играл в баре?

Мультитул вставил трубку в рот, начал играть на гитаре, в конце концов из «казу» зазвучал очень сильно измененный голос, похожий на жужжание пчелы. Но мелодия в этих звуках прослеживалась, и на казу явно можно было играть.

– Попробуй, ту же самую песню. Поешь ты не очень, а на казу – сыграешь.

Наемник прогудел в трубку песню о бродячих артистах и убедился в своей работоспособности. Потом знахарь на ходу развернулся, заиграл на гитаре и прокричал:

– Товарищи солдаты! Сегодня с вами в оставшемся двухчасовом пешем походе музыкальная кавер-группа «Убитый травник»! И первая песня сегодня прозвучит в честь потребности солдат в отдыхе, – потом провидец повернулся к Петру и шепотом сказал: – Ты эту песню знаешь, подхватишь на припеве.

Он откашлялся, выровнял аккорды и бой, запел:

– На недельку, до второго, я уеду в Комарово.

Поглядеть отвыкшим глазом на балтийскую волну

И на море буду разом кораблем и водолазом:

Сам себя найду в пучине, если часом затону!

Телепат подмигнул Шраму, тот подключил свое казу. Солдаты тоже узнали песню и стали подпевать:

– На недельку, до второго, я уеду в Комарово!

Сам себя найду в пучине, если часом затону!

Во время гитарного проигрыша Мультитул откашливался. Возможно, у него был маленький голосовой диапазон. Ежов это заметил, подошел и сказал:

– Слушайте, а вы можете что-нибудь новое исполнить? Заодно и товарища полковника с новой музыкой познакомим.

– Я не против, – ответил знахарь. – Только заказывайте песни не две тысячи восьмого года, мы тогда с Сусловым поругались, и я дисков новых не получил.

– Тогда давайте что-нибудь роковое.

Сержант отошел в строй. Провидец повернулся к наемнику, ехидно улыбаясь:

– Ох и жуки, ох и жуки... Я понял. Когда им что-то нужно, они ко мне на вы обращаются. А когда им без разницы – на ты.

– А со мной что?

– Тебя боятся. Так, ладно, слушай и наслаждайся.

Видимо, в гитарных переборах Мультитул был не силен, поэтому использовал аналогичный ритмический рисунок. Потом, как гром среди ясного неба, грянул голос знахаря:

– Надо мною – тишина,

Небо полное дождя.

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет.

Под холодный шепот звезд

Мы сожгли последний мост

И все в бездну сорвалось.

Свободным стану я

От зла и от добра:

Моя душа была на лезвии ножа.

Снова зазвучал гитарный проигрыш, но на этот раз подключился перебор.

– Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про все забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах

И я сходил с ума...

В моей душе нет больше места для тебя!

Дальше голос провидца так сильно зазвенел, что Петр усомнился в его человеческом происхождении:

– Я свободен, словно птица в небесах!

Я свободен, я забыл, что значит страх!

Я свободен с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне!

Мультитул собрался было петь второй куплет, но Каланча попросил его остановиться жестом руки.

– Господа! – промолвил профессор. – Радиационный фон повышается, так что прошу вас развернуть защитные кожухи и надеть респираторы с перчатками!

– Мда, недолго музыка играла, недолго Вяткин танцевал! – огорчался знахарь, надевая перчатки.

– Да, жалко, что вы нас не повеселили. Обожаю эту песню «Кипелова»! – сказал новоиспеченный прапорщик, надвигая респиратор на лицо. Потом его голос стал более гулким: – А откуда название такое... странное?

– Секрет фирмы, – ответил за товарища Шрам и застегнул развернувшиеся полы защитного кожуха для ног.

– Паяцы не снимают масок! – неожиданно вставил Суслов и натянул на лоб капюшон из полимеров. У него была более элитная модель комбинезона.

Глава II .

Вот она... ЧАЭС. Великая и ужасная. В свете фонарика она казалась не такой зловещей, какой можно было бы увидеть её при свете дня, или, ещё хуже, в сумерках.

Шрам с ностальгией узнавал вход на территорию электростанции. Здесь он и работал когда-то давно, до тех пор, пока на его совесть не легла тяжесть вины...

А ведь цели своей он так и не добился. Хотел уничтожить Лебедева, а он работал на втором, а не на четвертом энергоблоке... Хм... А что же теперь на месте аварии?

Это неважно. Виноват был не Никита Алексеевич, а он, он сам. И что же?

Наемник тряхнул головой, скинув с себя печальные мысли, и услышал ставший привычным за дорогу треск счетчика Гейгера. Клык и Каланча о чем-то яро спорили:

– Я вам говорю, что ваш друг вряд ли сразу пошел к саркофагу! – отстаивал свою точку зрения профессор. – Он исследователь, и решил осмотреться. К тому же, вы сами знали про здесь обитающих фанатиков, и, скорее всего, он готовится к битве.

– Вы не правы, товарищ полковник! – возражал сталкер. – Он очень любопытный, и поэтому первым делом пойдет к энергоблокам! Нам нельзя здесь оставаться, это может кончиться погибелью моего друга!

– Ничем это не кончится! – пояснил Каланча. – Он туда не сможет пробраться чисто физически! Вы что, с ума сошли? Это ж такая махина!

– Этот Джерри везде щель найдет!

– Успокойтесь, товарищ Клык, все будет хорошо. Поймите: нашим солдатам нужен сон, мы четыре часа были в пути. Стрелок тоже вряд ли сунется в самое пекло без отдыха. Пока он поспит, мы поедим и настроимся на бой.

– Вы хотите заставить меня стрелять в товарища?

– Ни в коем случае! Он нужен миру живым. Мы поможем ему отбиться от «Монолита» и выведем с ЧАЭС, а потом – милости прошу к нам в группировку.

– Тихо! – вдруг крикнул Щукин, прижавшись ухом к «фонящей» металлической стене. – Я... Что-то слышу.

Резвый Клык, вездесущий Немов и его товарищ Вяткин тоже подбежали к ограждению.

– Так и есть... – произнес Мультитул, который стоял дальше всех от стены. – Стрельба... яростные выкрики... Я чую кровь... Стрелок ранен!

– Ранен кем? – спросил единственный не разобравшийся в ситуации Петр.

– Я говорил вам о фанатиках! – профессор поправил очки и налобный фонарь. – Видимо, Стрелок попался!

Среди солдат, уже развернувших лагерь, началась суматоха. Знахарь не ошибся ни разу за все время похода, и не верить ему не было оснований, поэтому все подбегали к Суслову и Новикову, чтобы подготовить оружие.

– Сколько их, Мультитул?

– Их... Десятки... Сотня... Больше сотни.

– Суслов, готовь мой обрез! – неожиданно генерал так сильно прокрутил колеса, что коляска встала на дыбы. – Я не собираюсь смотреть, как вы помираете, когда это должен сделать я!

Торговец посмотрел на сталкеров с надеждой на то, что они возразят внезапной вспышке энергии у старика, ведь сам он не мог противоречить начальству. Но помощь пришла, откуда не ждали.

– Товарищ генерал, я запрещаю вам выходить на поле боя! – крикнул не кто иной, как Новиков. – У вас развалится коляска.

– Уволю, Новиков! – обернулся на полковника главнокомандующий, принимая свое оружие. Потом он развернул и коляску к горящим фонарям команды, переломил ствол и вставил туда два патрона. – Что я, тварь дрожащая, или право имею?

Больше никто не пререкался. Все принялись искать щель, чтобы протиснуться внутрь и застать исследователя живым.

– Я нашел! Идите сюда!

Удача улыбнулась Чекунову. Он отогнул металлический лист и дал пройти всем товарищам, включая старших по званию и Клыка. Но для Мультитула, Призрака и Шрама проход оказался низким, поэтому они совместными усилиями вырвали лист с корнями. По заходу внутрь, они услышали нечто подобное:

– Слава Монолиту всемогущему!

– За Монолит!

– Бей неверного!

Только сейчас бойцы сообразили, что нужно было выключить фонари. Но странные стрелки настолько были погружены в свое дело, что не заметили вспышек света. Света от их фонариков вполне хватало, чтобы рассмотреть, чем они занимались.

Занятие у них, ко всему прочему, было странное. Семь человек, вставши на колени в круг, слушали некие «проповеди» от стоявшего в центре. Они крутили головой и периодически произносили:

– За Монолит!

В проповедях ничего нельзя было разобрать. Либо у этого человека были проблемы с дикцией, и очень большие, либо все это был специальный язык для участников движения. Со всеми остальными фанатиками, чьи голоса разносились по большому полигону, все было не очень понятно.

Как ни странно, но от забора не было видно ни Стрелка, ни его противников.

– Вглубь пробрался, – сказал Призрак. – До чего ж шустрый...

– Он уже у четвертого энергоблока! – подметил Клык и развернул КПК к другим бойцам.

Сталкеры поступили безрассудно. Разговоры услышали молящиеся, проповедник что-то неразборчиво крикнул и все достали оружие. Оружие, как и комбинезоны коричнево-белого окраса, были достаточно дорогими и качественными.

Тут и началась первая битва. Главными героями в ней оказались те, в кого не верили больше всего.

Пока остальные передергивали затвор, Лебедев был уже во всеоружии. Он быстро прокрутил левой рукой по очереди оба колеса, после чего нажал два раза на курок и взял на свою душу две смерти. Проповедник пытался подбодрить оставшихся пятерых подчиненных, но схлопотал пулю от Новикова и Осина сразу, из-за чего его голова разлетелась в кровавую требуху.

От чьих рук погибли ещё четверо, никто не видел, но все запомнили, как ушел из жизни последний сектант. Когда тот замешкался и не спрятался при перезарядке, ему за спину забежал не сдержавший ярость Клык, обвил шею дебошира и вызвал хруст переломом шеи. Все были, мягко говоря, ошарашены.

Выкрики слышались с севера. Ночь была лунная, и в темноте хорошо просматривался силуэт «саркофага» и мелькавшие под ним отсветы налобных фонарей и тени «Монолитовцев».

Глава III .

Около пятнадцати минут прошло в пути до «саркофага». Счетчик Гейгера трещал так сильно, что Новиков в гневе разорвал какой-то провод, чтобы прибор затих.

Отряд скрылся за стоящими друг напротив друга широкими трансформаторными будками. Отсюда же они наблюдали за стрельбой «Монолитовцев». Но картина вдруг резко сменилась: вместо боевых кличей послышалось ликование, и мимо прошла огромная колонна бойцов. Люди, идущие в центре, несли на руках кого-то знакомого...

Ну конечно! Они поймали Стрелка! На что он только надеялся...

Сталкеры-исследователи не могли подобрать цензурных слов. Да, впрочем, и не пытались. Хорошо, что они помнили об угрозе нападения, и не выкрикивали свои фразы, как у забора несколько минут назад.

– Что нам теперь делать? – кричал шепотом обычно уравновешенный Призрак. – В бой идти бесполезно, они нас и шапками закидают! Сколько их там? Сорок? Пятьдесят? – он выглянул из-за стены.

– Опомнился, математик, – Шрам тоже был на взводе: «Монолитовцы» могли пересечь линию пси-поля, и тогда вся их ходьба зигзагом окажется бесполезной. – Они идут колонной в три человека, и шествие длится уже около двух минут. Товарищ полковник, посчитайте вы, а?

– Нет времени! – цыкнул профессор. – Не видно следующих фонариков. Колонна кончается. Предлагаю взять «языка» из последних.

– Я согласен, – сказал Лебедев.

– Мы тоже... – процедил Клык. – Вот! Как раз последний отстал!

Без лишних разговоров, как только фанатик поравнялся с углом, его рванул за стену наемник. Тот попытался закричать, но эту проблему решили при помощи кляпа.

– Значит так, – Петр взял его за грудки и прижал к дверце трансформаторной будки. – Если когда я вытащу кляп, ты будешь молчать, то твое «божество» не лишится верного. Но если я вырываю кляп и ты кричишь, то я сделаю так, чтобы ты оказался не снаружи, а внутри трансформаторной будки. Как тебе идея стать шашлыком? Нравится? – пленник неистово затряс головой, но во взгляде не было ни капли страха. Шрам удивился, но отпустил пленника. – Я достаю, ты молчишь. Надеюсь, понял.

Наемник вырвал носовой платок изо рта бойца и вернул его обратно Захарьеву.

– Куда понесли нашего товарища? – по слогам произнес наемник.

– Неверные должны быть уничтожены! – отдышавшись, ответил паренек. На вид ему было лет шестнадцать.

– Сейчас будет уничтожена твоя непонятливая башка, – продолжал угрожать Петр. – Последний раз спрашиваю: где твои дружки?

– Мне не положено этого знать. Я боец третьего сорта. Но я тоже должен вершить правосудие...

– Так, все, быть тебе поджаренным, – Шрам открыл дверцу с заранее сорванными болтами и приготовился за шкирку закинуть туда бойца, но его остановил Каланча.

– Погодите, товарищ. У паренька явные признаки мании величия, а может быть, и шизофрении. Он не виноват, что он психически болен. Оставьте его в живых. Вылечим – получим, возможно, нового бойца. Вяткин, Немов, помогите связать.

Парень вяло отбивался, но в конце концов смирился. Он не сказал больше ничего.

– А вы быстрее идите за ними, пока виден свет! Стрелок может истечь кровью!

Отряд никто специально не снаряжал. Кто увязался за наемником, того уже не прогонишь. А желающих оказалось достаточно: Ежов, Осин, Призрак с Клыком и Мультитул. Они напрочь забыли про нити пси-поля и просто шли спасать даже плохо знакомого им человека.

Стены у саркофага оказались широкими, поэтому свет фонариков врага ещё отражался в металлическом покрытии. Собравшиеся ориентировались на него.

– Сколько их? Никто не посчитал? – неуверенно спросил Осин.

– Шестьдесят, – произнес Шрам. – Двадцать рядов по три человека. Идти в бой – не вариант.

– Это ясное дело, – вставил Призрак. – Может, хитростью?

– Хитрость придумать надо, а у нас времени нет, – Клык, видимо, больше остальных волновался за товарища.

– Они там все сумасшедшие, и хитрость не сработает. Достаточно будет скрытности, – предложил Ежов.

– Верно, – согласился наемник. – Пронаблюдаем за ними. Когда-то же они остановятся, так? А потом спокойно утащим Стрелка.

– Это оптимальнейший вариант.

Дальше они шли молча, до тех пор, пока строй «Монолита» не завернул за угол.

– Скорее, бежим! – скомандовал Петр. – Мы не для того за ними следили, чтобы сейчас потерять.

– А как же Мультитул? – взволнованно спросил Ежов, но получил свой ответ, когда мимо, перекатываясь со здоровой ноги на трость, «пролетел» ловкий знахарь.

Саркофаг закончился, и начались другие энергоблоки. Света стало меньше, поэтому все включили фонари. Спустя около десяти минут они нагнали фанатиков, которые расселись кругом около большого костра, и встали за похожей трансформаторной будкой. В середине стоял человек в отличающемся от других комбинезоне. Возможно, теперь проповедником являлся он. Говорил новый проповедник гораздо членораздельнее старого.

– Все мы братья! – вещал он поверхностным, но очень низким голосом. – И мы должны объяснить неверным, чем они провинились перед «Монолитом». Грехи неверный может искупить только вступлением в нашу семью. Если он не хочет этого сделать, значит, он одержим бесами, которые изгоняются лишь огнем. Неверный, который пытался без нашего ведома пробраться к священному камню...

– Да здравствует священный Монолит! – крикнули хором все, включая главного.

– Да рассудит его Монолит! Когда его тело истечет кровью, мы предадим бренную оболочку огню, чтобы душа искупила свои грехи и стала во служение нашему Монолиту!

– Ура! Ура! Ура!

Клык с Призраком переглянулись, потом Призрак спросил у наемника:

– Ты слышал, Шрам? Они хотят, чтобы он умер!

– Этого и стоило ожидать...

– Его надо вытащить!

– Куда же я денусь... Только надо послушать ещё. Вдруг они скажут, куда положили вашего друга.

Озлобленный Клык остановил разговор взмахом руки и указал на проповедника. Тот откашлялся и продолжил речь:

– В нашем «помещении для искупления грехов» я поставил стены под ток, мощностью в триста ватт, чтобы он никак не мог выбраться. Да прибудет с нами Монолит!

– Монолит! Монолит! Монолит!

Все фанатики вдруг упали на колени и стали рычать.

– Молятся, – бросил Осин. – У них нет точных молитв, они просто «выворачивают душу монолиту». Нам Каланча рассказывал.

– Не о том думаете! – прошипел Клык. – Что это за комната, где стены под напряжением? Где её искать?

Вся команда почти синхронно пожала плечами, и только провидец, с четками и тростью в левой руке, подошел к трансформаторной будке, натянул резиновую перчатку и постучал по её стенке. Из будки раздалось:

– Кто здесь?

– Черт! – Петр достал подаренный телепатом нож, выдвинул крестовую отвертку. Перчатки уже были на нем надеты, поэтому дополнительной подготовки не требовалось. Он открутил четыре винта, и на него уставились испуганные глаза Стрелка. – Вылезай! Аккуратно, потолок и стены под напряжением!

– Я в курсе, – прокряхтел исследователь, заткнул ладонью рану на левой стороне живота и, пригнувшись, вылез. – Они не заметят?

– Какая разница! – ответил Шрам. – Черт... Кровь так и хлещет!

– Стрелок, Стрелок! – растряс друга Призрак. – Тебя тошнит?

– Нет... Болит... Остро... Но не рвет...

– Значит, повезло тебе. Желудок не задет, про кишечник не ознакомлен. Ё мое... Нужен бинт!

Мультитул, не вставая из своей позы «йога», подал сталкеру бинт и шприц обезболивающего. Тот забинтовал живот Стрелку, потом вколол новокаин чуть выше раны.

– Ну? Теперь ты подождешь до следующей вылазки? – спросил наемник.

– Подожду... Сколько угодно... – простонал сталкер. – Ребят, я жить хочу.

– Вы что ему вкололи? – спросил Ежов.

Призрак поднял выброшенный шприц, похожий на тот, что они оставляли Стрелку, и прочитал надпись на нем.

– Новокаин.

– Несем его быстро к Каланче! – прошипел Осин, подбежав. – Его нельзя вкалывать при таких больших кровотечениях! Это куча побочных эффектов: рвота, тахикардия, гипертонический крис.

– Потерплю! – отмахнулся исследователь. – Спасибо, что вызволили. А теперь – хватайте меня и бежим. Они скоро молитву закончат.

Осин и Ежов взяли Стрелка под лопатки, Клык и Призрак – за ноги. Петр собрался идти за ними, но его дернули за плащ. Шрам обернулся и увидел ссохшегося Мультитула.

– Мультитул! – он опустился на корточки. – Что с тобой стало?

– Проводи меня! Только... Дай минуту... – он стал доставать привычные для него атрибуты, которые наемник видел уже не раз и не два.

Глава IV .

Мультитул перебирал четки, пока травы с водой кипели в алюминиевой чашке. Со стороны костра все ещё доносились странные звуки.

– Мультитул, я не понимаю, куда ты собрался? – спросил Шрам.

– Потом, – он снял чашку с таганка. – Все... Потом...

Знахарь выдохнул, взял ложку и стал помешивать травы, приговаривая:

– Ромашка молодость вернет, полынь силы придаст, боярышник ум осветлит. Господи, благослови.

Провидец начал пить приготовленный отвар. Наемник не знал, как описать его преображение: нельзя было сказать, что он молодел постепенно, но и одномоментно он не изменился. Просто Петр заметил, что в какой-то момент телепату вернулся прежний облик.

– Я готов. Иди за мной, – Мультитул встал, опираясь на трость, и достал из кармана плаща старый, советский динамо-фонарик с крутящейся ручкой и нажал на кнопку. Луч света устремился в сторону от молящихся фанатиков, слегка размазался по блестящей стене саркофага.

Знахарь подошел прямиком к саркофагу, прислонился к нему головой.

– Я чувствую... Он там...

– Кто «он»? Мультитул, я тебя не понимаю.

И тут до Шрама дошло.

– Мультитул, быстро отойди! – сказал он шепотом так, чтобы провидец мог услышать. – Ещё, не дай Бог, выброс сделаешь.

Телепат хотел рассмеяться во весь голос, но вовремя вспомнил, где находится.

– Вот бы вы все на часок раньше про это вспомнили, я бы так не осунулся. Теперь уж иди, не бойся. Вдоль стены, потом направо.

У наемника не была оснований не доверять Мультитулу, поэтому он ступил на территорию, где, по идее, должна была располагаться одна из самых чувствительных линий пси-поля. Вдруг вокруг рассвело, он мог увидеть, что «Монолитовцы» собрались и ушли таким же строем дальше, вдоль саркофага.

– Как это возможно? – спросил Петр, приблизившись.

– Все потом. Я его чувствую...

Около двух минут они шли по небольшому выделанному тротуарчику вдоль саркофага, после чего знахарь юркнул в щель между третьим и четвертым энергоблоком. Заглянув туда, Шрам понял, что ему тоже хватит места сюда протиснуться.

Щель была шириной около полутора метров, и справа, на покрытии четвертого энергоблока, виднелась дверь с чем-то вроде крана для открытия. Рядом валялись два противогаза без фильтров.

– Надевай противогаз. Быстро, – проговорил знахарь и полез за чем-то в карман плаща.

Шрам подвинул респиратор, не без труда натянул противогаз, протер рукавом запотевшие линзы. Провидец достал из кармана два фильтра, один вставил в противогаз наемника, другой – себе.

– И как нам теперь переговариваться? – прогудел Петр.

– Вот так, – раздался голос у него в голове. Шрам вздрогнул. – Ха-ха-ха.

«Черт... Что это такое?» – подумал наемник. – «Галлюцинация или шизофрения?».

– Нет, Петь. Это я.

Петр посмотрел на Мультитула. Тот помахал ему рукой.

– Это ты балуешься? – проговорил он, но за пределами противогаза все слилось в однообразный гул.

– Не напрягайся, – вновь раздался голос знахаря. – Просто думай о том, что хочешь мне сказать. Так правда легче. А теперь открой, пожалуйста, дверь. У меня силы не хватит.

Шрам повернулся к крану, с силой провернул его три раза по часовой стрелке. Дверь распахнулась.

– Заходим и идем до конца коридора. Он длинный.

Они зашли в саркофаг и прикрыли двери изнутри. Металлический блеск стен не навевал радости. Наемник чувствовал себя лабораторной мышью.

Коридор был действительно очень длинным. Они шли ещё около минуты, но свет фонарика не доставал до дальней стены. Его заряд давно кончился, и, чтобы получать драгоценный свет, приходилось крутить ручку.

– И что? – решил «проверить связь» Петр. Он очень отчетливо услышал свой голос. – Это опять телепатия?

– Именно. Ты очень догадливый. Кстати, и от пси–поля вас защищал тоже я. Ты думаешь, что отняло у меня столько сил? Ладно, не отвлекай меня, а то задумаюсь и перестану крутить ручку фонарика.

Всю остальную дорогу они молчали. Прошло около десяти минут, и они наконец вышли к двери. Пространство за ней было засыпано землей. Провидец оставил Шраму фонарь, а сам ринулся в неизвестность.

– Мультитул! Мультитул! – прокричал наемник по привычке, а потом вспомнил про ментальную связь. Но мысли были перемешаны в кашу, и он ничего не смог сформулировать.

Через некоторое время разум снова вернулся к Петру, он начал крутить ручку фонарика и зашел в странную комнату.

Потолки оказались очень высокими, но из-за огромных земляных куч на полу по высоте не отличался он обычных советских многоэтажек. Площадь у помещения, судя по тому, как долго шел луч от одной стены к другой, тоже была приличной. Шрам вскарабкался на холм и заметил странное свечение, а возле источника света – человеческий силуэт. Нетрудно было догадаться, кому он принадлежал.

Наемник кое-как доковылял до товарища. Тот стоял на коленях, а с его лица и волос тек пот.

– Мультитул, ты чего убежал? – Петр уже привык к такому способу общения.

– Ян, – он выпрямил правую ногу.

– Что?

– Ян – мое... церковное имя. Будем знакомы.

– Я уже привык к Мультитулу. Так, почему ты убежал? И что это за штука такая... Странная?

Шрам поднял взгляд на странный объект. Издалека он казался меньше, вблизи же превосходил его рост.

– Это... Божьи извинения... – ответил Мультитул, постарался встать, но вновь упал. Наемник помог ему подняться.

– Все равно не понял, – Петр отряхнул пыль с плаща знахаря, подал ему трость.

– Я тебе все объясню. Только... Отойдем подальше. Ему нужно время. И силы.

Они сделали десять широких шагов в сторону выхода.

– Ну? Теперь ты мне объяснишь?

– Дело в том, что... В общем, ты поспособствовал каре Божьей.

Шрам уже устал удивляться «вслух» и надеялся, что напарник считал его эмоцию.

– Ты читал Библию?

– Конечно, – пожал плечами наемник, – она была одной из немногих книг в нашей домашней библиотеке.

– После Всемирного потопа Господь пообещал никогда не устраивать подобных катастроф. Но... За эти тысячелетия, что люди живут на земле, накопилось очень много грехов. Некоторые из них уже вошли в норму. Это и вправду не правильно. Бог решил наказать человечество за все накопившееся. Этим наказанием и был взрыв четвертого энергоблока. На станции и в округе должны были погибнуть лишь те, кто нагрешил очень сильно. Ты тоже должен был погибнуть. Но, тебя спасла твоя тяга к мести. Ты отключил аварийные кнопки, тем самым не дав людям возможности раньше устранить последствия аварии. Погибло гораздо больше людей, чем запланировано. Господь хотел извиниться, и извиниться – за твой поступок. Эта, как ты сказал, «штука» – это Монолит, дар Божий.

– Это ему поклоняются те фанатики?

– Я не в курсе. Он умеет исполнять желания, но только те, которые не навредят другим и не «распустят» желающего. Загадывать можно только одно желание в год, и только одному, единственному человеку.

– Пока ничего не понимаю.

– В каком-то смысле, я тебя использовал. Мы оба остались здесь после аварии, и я все время знал о твоем существовании. Я хотел помочь тебе, а ты бы помог мне. Но... Мне пришлось ждать очень долго, пока не совпадут все возможные обстоятельства. И, наконец, одиннадцатого сентября это произошло. Тебя обманули нанятые актеры, потом выброс... Я договорился с Каланчой, что бы он следил за твоей безопасностью. Или ты думал, что незнакомцев везде так жалуют?

– Я... Я уже ни о чем не могу думать...

Петр высыпал из рук горсть пыли. Она рассыпалась так же, как его представление о мире.