Текст книги "Город грехов"

Автор книги: Юрий Трещев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Артист осторожно выразил удивление, спросил:

– Мы встречались?..

– И я даже заплатил за эту встречу собственной жизнью… можно сказать, принес себя в жертву…

Незнакомец вышел из темноты и подошел к артисту. Казалось, они готовы были наброситься друг на друга. Однако этого не произошло…

День погас, и все сущее погрузилось во мрак.

Воцарилась ночь со всем, что ей принадлежит…

И снова вернулся день.

Все уходит и возвращается. Так же и мы воскреснем для последнего суда, какими мы жили, такими и предстанем…

* * *

Писатель выполз из расселины, в которой укрывался, и увидел за оградой сад цветущих деревьев, разливающих сладостный запах, который можно было пить, как вино.

Писатель встал на ноги и пошел вдоль ограды.

У портика входа в рай стояла толпа.

Кто-то окликнул писателя по имени, которое он уже забыл.

Писатель оглянулся, и увидел блаженную.

Писатель сморгнул. Блаженная не исчезла. Она стояла перед ним в трагических котурнах и в черной тоге. Лицо бледное, вытянутое, волосы рыжие, вьющиеся как у цветка гиацинта.

«Это сон?.. она мне снишься?.. – На глазах писателя блеснули слезы. – Конечно же, это сон, что же еще?.. – писатель принужденно улыбнулся. – Или я уже умер и стал призраком… не призраки ли все эти странные существа, которые меня окружают?..»

Почувствовав прикосновение, писатель вздрогнул и пришел в себя.

– Наконец-то ты очнулся?.. ты меня напугал… – артист изобразил на своем лицо недоумение и страх.

– Где я?.. что случилось?.. – Писатель привстал, озираясь.

– Ты все проспал… примадонна давала концерт… ты должен знать эту пышногрудую, грациозную сирену… бог проявил себя как художник, создавая ее тело… немало она погубила людей… мужчин, разумеется… помню, все были потрясены, когда она вдруг исчезла… если только ей не помогли исчезнуть… подозревали ее мужа, который повесился… думаю, он поступил правильно… иначе ему было не спастись от поклонников примадонны и от власти, обладающей искусством убивать… примадонна была не одна, ее сопровождала женщина, от которой я узнал последние новости из города… говорят, ты стал мифической личностью… появилось много связанных с тобой историй, правдивых, но кажущихся невероятными, и попросту вымышленных… якобы ты бродишь по горам с каким-то сбродом призраков, которые уже еле плетутся, изнывая от скуки и усталости…

– Ты смеешься?..

– Это не я смеюсь, это молва смеется… с ее слепым могуществом не под силу справиться даже богу… должен тебе сказать, что некоторые истории мне понравились, но в подавляющем большинстве они уродливы, как порождения некоторых поэтов с убогой фантазией, пытающихся описать потусторонний мир…

– И о чем пела твоя сирена?..

– О чем обычно поют сирены?.. о любви…

– Любовь… что это такое?..

– Любовь – это нечто, доступное нашему восприятию лишь тогда, когда мы ее лишаемся… и на нашем самодовольном лице появляется тупое недоумение…

– Думаю, ты преувеличиваешь…

– Ничего я не преувеличиваю…

– Любовь мы ощущаем, когда испытываем блаженство…

– Женщины порождают только несчастья… – сказал старик в очках.

– Позвольте с вами не согласиться… писатель, а ты почему молчишь?.. ты здесь?..

– Здесь я… где мне еще быть?.. – сказал писатель, хотя был он вовсе не здесь. Он блуждал в руинах женского монастыря, искал блаженную и сомневался в подлинности происходящего.

«Может быть, нет никакой блаженной?.. вдруг она лишь призрак, ночное видение?..» – Писатель в нерешительности останавливался у лестницы, спускающейся в темноту, когда его окликнул артист.

– Что я думаю о любви?.. – заговорил писатель. – Мы живем, благодаря любви… больше мне нечего сказать…

«Хотя о любви я мог бы говорить и говорить… – размышлял писатель. – Я проваливаюсь в сон и оказываюсь в келье блаженной, на ее ложе… наверное, у каждого есть такой сон… это всего лишь сон, вранье, но иногда и вранье бывает полезно и имеет какой-то смысл… я пытаюсь обнять блаженную, чувствую на какой-то миг ее ангельскую нежность, легкость, и просыпаюсь… иногда она пытается увести меня в свой мир теней, скорби и безумия, но я научился сдерживать себя…»

– В конечном счете, все сводится к любви и смерти… – сказал философ.

– Опять вы заговорили о женщинах… лучше вообще не знать того, от чего после захочешь избавиться…

– Что ты хочешь этим сказать?..

– Ничего, кроме того, что уже сказал…

– Говорят, что самка ехидны во время совокупления в восторге откусывает голову самцу…

– Чему вы смеетесь?.. – Артист глянул на человека со шрамом и отвел взгляд.

– Я не смеюсь… извините… из-за шрама у меня одна половина лица смеется, а другая – рыдает…

Человек со шрамом участвовал в нескольких войнах. Паром, на котором инвалид плыл после ранения, налетел на рифы, перевернулся и затонул. Он чудом спасся и очутился на острове, на котором обитали только птицы. Это были редкие и странные птицы. Слушая пение птиц, он удалялся от мирской суеты к вечной жизни, от сомнений к тайне спасения. От реальности оставались лишь бледные тени одного примерно вида, среди которых он и блуждал в поисках бога или кого-нибудь еще.

Однажды блуждая по острову, инвалид наткнулся на расселину. Он заполз в нее. Постепенно расселина стала шире, приобрела свод. У самого порога ада его остановил незнакомец, который отнесся к инвалиду с сочувственным вниманием.

– Зачем ты здесь?.. – заговорил он. – Возвращайся пока не поздно… здесь мы никому не нужны, как, впрочем, и там…

Сказав эту фразу, незнакомец надолго умолк. Он стоял, кусая губы.

Инвалид узнал незнакомца. Он был известным генералом, имел дом, жену, детей и все потерял, до срока сошел в ад, покрытый славой, провожаемый толпой поклонников, восклицаниями и аплодисментами.

– Я вижу, ты меня узнал… что же послужило причиной, заставившей тебя явиться сюда?..

– Генерал, ты не поверишь…

– Рассказывай…

– Во всем виновата женщина… я жертва любви… вдова брата не давала мне жить спокойно и пристойно… побывав уже в нескольких браках, она, вдруг, воспылала любовью ко мне, а когда я оказался столь неразумным, что отверг ее домогательства, она стала мстить… – Инвалид умолк. Он едва сдерживал слезы. – Своими откровениями и письмами она довела мою жену до безумия… однажды ночью жена подожгла дом, вообразила себя саламандрой… я едва успел выпрыгнуть из огня… по доносу вдовы меня обвинили в поджоге и преднамеренном убийстве… было назначено судебное разбирательство и я очутился в местах, не столь отдаленных, которые мне и во сне не снились… я несколько раз пытался бежать, но неудачно… и все же я бежал… я шел, припадая на одну ногу и все время боязливо озирался… я опасался погони… в общем, обычная история… не стоит и продолжать… я повторил путь своего отца…

– А кто был твой отец?..

– Не знаю… говорят, он был известным писателем, отягченным и почти раздавленным этой честью… до 13 лет он пас коз в горах, потом переселился в город и поднялся по пресловутой лестнице на все 72 ступени…

– И что было дальше?..

– В тюрьме я понял, что все было подстроено вдовой… бежать из тюрьмы мне помогла Маргарита, жена Вагнера, начальника тюрьмы… она устроила мне побег… я здесь, а она где-то там… не знаю, что она во мне нашла?.. она была красавицей… и голос у нее был как у сирены… а что я представлял собой, ты видишь, жалкий, хромой старик с лицом, обезображенным шрамом…

– Странная история… – пробормотал писатель.

– Философ, что ты все ходишь, ходишь?..

– Я думаю…

– У тебя что, мозги в ногах?..

– Вот, теперь вспомнил, где я тебя видел… в тюрьме… тебя звали хромой бес…

– Да, так меня называли… из зависти…

– Ты на самом деле был в преисподней?.. и ад тебя отпустил, хотя он еще никого не отпускал?..

– Я был там… и отнюдь не по принуждению… и вернулся оттуда без вреда для тела… и не несчастным стариком, впавшим в детство, а довольно привлекательным молодым человеком… я понимаю, что это похоже на невероятный вымысел, но морщины, плешь, уродство, и все прочее постыдное исчезло… старик, не способный себе помочь, превратился в свою противоположность… провалился я под землю летом, а вернулся осенью, почти без одежды… было холодно, я замерз, дрожал… какая-то женщина укрыла мои плечи шалью и привела в дом, соблазненная моей красотой и беззащитностью… помню, меня переполняло волнение и смущение и я не смог дать ей удовлетворение… под утро я проснулся… благоразумно было бы воздержаться от соблазна, но, увы, природа принудила меня совершить некие действия, которых мы стыдимся, хотя некоторые думают, что они полезны…

– Ты не рассказал, как очутился в аду…

– В этом сумрачном месте, придуманном для нас богом, я очутился из-за своей страсти к женщинам… последняя моя пассия отравила меня из ревности… в морге я воскрес и снова перебрался туда, где был… я не захотел обманываться, мириться с бедностью, лишениями и всем прочим, впадать в отчаяние, возбуждать к себе неприязнь и становиться все более несчастным…

– Тебя послушать, можно подумать, что в ад и оттуда ходит лифт…

– Он, наверное, сумасшедший… страдает раздвоением личности…

– Тогда его надо лечить…

– Это кого ты собираешься лечить?..

– Успокойся, не тебя… горбатого только могила исправит…

– Что вы делаете?.. оставьте, не трогайте меня, прошу вас…

– Да кто тебя трогает… посмотри на себя… кому нужен дряхлый впавший в детство старик, однако все еще цепляющийся за жизнь…

– Кто вы?.. вы меня знаете?..

– Ты жил во флигеле дома, фасад которого украшали горгоны и химеры, плюющиеся огнем… а потом в развалинах этого дома, когда случилось землетрясение… по ночам ты выбирался наружу и выл как пес… обычно один, но иногда в обществе с некоей женщиной, которая и переправила тебя в этот ад…

– Я начинаю вспоминать себя…

– Расскажите… но без подробностей… – попросил писатель.

– Если бы я вздумал подробно остановиться на моих бедствиях, мне потребовалась бы вечность…

– Я смотрю, вы тоже что-то пишете… о чем?

– Так, ни о чем… – Писатель сунул записную книжку в карман плаща. – А вы о чем пишете?..

– Пишу по привычке что-то писать… я был секретарем у мэра… терпел его склонность к музам… говорят, живущий бок о бок с хромым невольно начинает хромать…

Секретарь рассказал свою историю, которая получилась довольно длинной и путанной.

– Мне кажется, вы судите о себе ошибочно…

– Вы знали меня?..

– Читал ваши рассказы, в которых вы все переворачивали с ног на голову… куда же вы?..

– Не приставайте к нему… то, что случилось с ним, может случиться и с вами…

– А что с ним случилось?.. расскажите… только без подробностей…

– Без подробностей не обойтись…

– Ну, хорошо, говорите…

– Я тоже иногда посещал эти развалины… однажды я встретился там с дочерью мэра…

– И что?..

– Она даже не пыталась оправдаться?.. сказала только «ах» и «увы»…

– А почему она должна была оправдываться?..

– Она была замешана в одном жутком преступлении…

– Я тоже как-то блуждал в этих руинах… и никого там не видел…

– Не спорьте… в этих руинах есть вход в преисподнюю и выход… – сказал хромой бес и пошел, прихрамывая на одну ногу.

– Кто этот хромой бес?.. что вы знаете о нем?.. расскажите…

– Я тяжело говорю… я косноязычен…

– Не важно…

– Что вы хотите услышать?..

– Все, что вы знаете о нем…

– Зачем вам это?..

– Я собираю истории в свою книгу…

– Ну, хорошо… он был женат на певице, которая снабдила его рогами…

– И это достоверно… женщины лучше знают, что нужно мужчинам…

– Он ушел от жены, жил в руинах… там он писал свое евангелие… евангелие хромого беса… увы, оно осталось недописанным…

– Я читал это евангелие, в котором он пытался изгнать из людей любовь, а любовь начало устроения всего…

Удар грома потряс небо. Начался ливень.

– О чем вы говорите?.. – зевая, спросил философ, который только что проснулся, испуганный шумом, и не участвовал в дискуссии.

Проснулись и задвигались другие обитатели пещеры.

– Ты спал?..

– Я и спал, и плавал, и летал… и на плечах у меня было четыре крыла, два распущенных и два сложенных…

– А я во сне пел… наяву я тоже иногда пою, правда, беззвучно, не шевеля губами… занимался я во сне и другими искусствами, хотя далек от них… однажды я дирижировал оркестром в театре… что исполнял?.. нет, не помню… помню, зрители аплодировали мне стоя…

– А я во сне был известным поэтом… мне было 49 лет… я был женат третьим браком… все мои жены были красивыми женщинами, преданными и верными, по крайней мере, до смерти… целыми днями я лежал на ложе, выдумывал себе жизнь, чем-то похожую на роман, не чуждый литературных изысков…

– А вам что снилось?..

– Не знаю, да и знал бы, не решился сказать…

– А я строил во сне лестницу сверху вниз, хотя так никто не строит… по этой лестнице ночью я нисходил вниз, где со мной случались разные истории…

– Ты нисходил, а я возносился… в тиаре с кифарой в руке и в плаще с лентами я собеседовал с богом и музами… помню, одну из муз я довел до самоубийства…

– А я во сне спал и проснулся в ужасе, услышав гул… я увидев сверху сходящую смерть… поток грязи волочил в бездну камни, деревья, дома…

– А я встретился во сне с женой… невозможное сделалось возможным… чтобы это понять, нужно в это поверить…

– Бог прислал женщин на землю для любви и брака, но они стала источником зла и всех бед…

– Как звали вашу жену, не Пандора ли?..

– Нет, ее звали Клара… внешне она была божественно прелестна, внушала восторг, но нрав у нее был собачий, а душа лживой…

– Куда же вы?.. ушел…

– Чем он занимался?..

– Сочинял эпиграммы…

– Грязью грязь пытался отмыть?..

– А чем занималась его жена?..

– Днем она спала, а ночью забиралась кому-нибудь в постель…

– А я был счастлив с женой… она любила кошек, музыку, горы…

– Кто вы?..

– Я историк… пишу хронику…

– Дети у вас были?..

– Двое, мальчик и девочка…

– А я всю жизнь прожил холостяком… правда, в детстве я был безумно влюблен в девочку, с которой сидел в школе за одной партой, но, увы, она умерла, но иногда она является мне в видении…

– А вы почему молчите?..

– Он немой… пишет евангелие немого… и многие ему верят, хотя он даже не пользуется доказательствами…

Возникла пауза.

– Помню, я тогда сидел в тюрьме за бродяжничество и мечтал о побеге, хотя о побеге и думать было нечего… – заговорил прохожий. – Побег был бы безумием… как-то ночью, распростившись с телом, которое наполняет нас желаниями и страхом, я очутился в некоем месте… оглядевшись, я понял, что оказался там, где был до того, как родился… страшное место… там живые возникали из мертвых, а мертвые из живых, и не только люди, но и деревья, животные, птицы… иной раз я замечал существ похожих на людей…

– А как вы очутились в тюрьме?..

– Из-за женщины…

– Так вы жертва любви?..

– Я любил жену, а она бежала с каким-то клоуном… я разыскал их, хотел убить обоих, но не смог… не знаю, чем ее привлек этот горбун?.. он был похож на кривое, согнувшееся дерево… родители выпрямляли его угрозами и побоями… в 13 лет он бежал из дома, пристал к бродячей труппа и приобрел известность…

– Не знаю, что лучше, и что хуже, бежать, скрываться или принимать любое наказание, какое бы судьба не назначила…

– Вы знали немого?..

– Немой жил в пещере, подальше от людей… он писал свое евангелие в стихах, хотел переделать мир, а я был у него секретарем и занимался хозяйством…

– Вы не были женаты?..

– К женщинам я относился с неким любопытством, смешанным с боязнью… свою мать я потерял, не успев родиться… она умерла от родовой горячки… воспитывал меня отец… в смутное время он пострадал, потерял служебное положение и лишился имущества, однако ему удалось дать мне образование… моя карьера началась с должности секретаря известной поэтессы, угадавшей во мне большие способности… когда поэтесса умерла, я обратился к теологии, чтобы узнать все об аде и отыскать истину… я запер себя в монастыре, но не надолго… вскоре я покинул монастырь… где я только не был, я искал корни зла…

– И нашли?..

– Зла нет… все от бога… иногда бог ожесточается… это неизбежно… а как же иначе?.. он отец, а мы дети… грех жаловаться…

– И какая причина этой неизбежности?..

– Почему бы тебе самому не ответить на этот вопрос?..

– На этот счет все уже давно сказано и написано…

– Так вы были секретарем у немого?..

– Да…

– Это правда, что он жил с вами как с женой?..

– Вы в своем уме?..

– Успокойтесь… – заговорил немой.

– Чудо, немой заговорил…

Странники слушали немого молча. Немой был философом и обладал знанием, а не только мнением о боге и смерти…

– У меня вопрос…

– Вот ты где… а я тебя ищу… все вопросы задаешь… я знаю, кто тебя подослал… но ничего ты не добьешься и никого не заморочишь…

– Вы, я вижу, совсем рехнулись… откуда вы можете меня знать?.. у меня от прежнего не осталось ни имени, ни лица, ни вещей… и я здесь не из опасения, что город сползет в яму… бояться мне нечего, я свое уже отжил… что?.. не слышу, что вы говорите?.. не понимаю… откуда в вас столько злости?.. должен вам сказать, что злость расцветает безумием… помню, еще мальчишкой я достался монаху, да и всем прочим… я успел понаделать кой-каких глупостей, но мне удалось получить образование… днем я преподавал историю, а ночью сочинял одноактные пьески, трагически окрашенные, и стал известным… мои пьески исполнялись и не только на сцене… меня стали называть гением… впрочем, одни говорили обо мне так, другие иначе… после публикации книги, я заметил за собой слежку и ушел из города… я поселился в пещере и стал писать свое евангелие… я писал, пока мне не помешали… – Прохожий умолк. Он сидел, опьяняясь закатом, который превращал воду в вино.

– И что же с вами случилось?..

– Однажды пещеру окружили солдаты… я вышел к ним, заговорил… держался я вкрадчиво и обольстительно, но это меня не спасло… меня арестовали и заперли в желтом доме, там я и отошел к богу, но вернулся, чтобы дописать свое евангелие…

– И вы дописали свое евангелие?..

– Нет еще… однако, мне пора…

– Куда же вы?.. ушел…

– Хотите услышать о моих бедствиях?.. правда, мне придется в своем рассказе заимствовать кое-что из книг, чтобы моя история звучала возвышено и правдоподобно…

– Не тяни, рассказывай… только не повторяйся… нет нужды тебе повторяться, а нам слушать то, что уже известно…

– Итак, я обычный служащий, хотя мог бы быть кем угодно, даже богом… дожив до возраста философа, я умер и направился в ад… по дороге туда все шло благополучно, что же касается возвращения, то оно напоминало кошмар… нет, ничего страшного со мной не случилось… я наткнулся на пастуха… я увидел его в окружении коз… козы с любопытством вытягивали шеи, блеяли, собака лаяла… стоял жуткий гвалт… и над всем этим возвышался пастух… зрелище доставило мне немалое удивление… пастух был молод, строен, его рыжие кудри свивались на затылке как у цветка гиацинта… все в нем казалось каким-то изменчивым и неуловимым… речь его вместе с полезным содержала и горечь, но я был счастлив, слушая его… иногда он пел песни сирен, изукрашенные ложью поэзии… его песни совращали женщин и предавали их во власть заблуждения… однажды, слушая пастуха, я заснул и очнулся в незнакомом месте… вспоминая все пережитое там, я и теперь содрогаюсь от страха и ужаса… не знаю, кто послал мне этот сон, и за что?.. и был ли это сон или явь, соединившая меня с мертвецами против моей воли… очнулся я в пещере обросший рыжей щетиной и страшно худой… рядом со мной лежал незнакомец… на вид он показался мне приветливым и беззлобным… «Что, очнулся, и чувствуешь себя так, как будто вернулся из долгого путешествия?..» – заговорил незнакомец и уставился на меня, а я на него… я узнал в незнакомце себя… я не мог понять, как такое возможно… заметив мое замешательство, незнакомец поспешил прийти мне на помощь… он рассказал, что уже несколько лет как ведет здесь философский образ жизни, питаясь манной небесной и мальвой, которые произрастают на подземных полях и служат пищей умершим… в беседе мы провели ночь, из которой я узнал свою загробную судьбы… увы, к сожалению, мне пришлось вернуться в город, где меня уже успели оплакать и забыть… я нашел свое тело и, приникнув к нему, соединился с ним… услышав слова, шедшие из глубины души, и поняв, что меня отпевают, я пролил слезы, чем вернул себе духовные и телесные силы, и привстал, озираясь и задавая вопрос за вопросом присутствующим… так закончилась моя одиссея по тому свету… я очнулся целый и невредимый, но окоченевший от холода и оцепенения… я снова стал жить в этих мрачных каменных урочищах… таким мне виделся город, но сам я оставался невидимым, пока не случилось то, что случилось… мое тело оказалось нежизнеспособным и бессильным жить, однако после отделения души от тела и совершения заупокойных служб на третий, девятый и сороковой день, я продолжал жить и наблюдать за тем, что происходило вокруг… как-то ночью я встал и пошел, сам не зная, куда иду… свернув за угол, я наткнулся на соседку… выглядела она прекрасно… никакие литературные ухищрения не покажутся излишними или чрезмерными в описании ее красоты… женщина замерла, увидев меня в узоре теней и пятен… и я замер, почувствовав благоухание ее живой плоти… потом несмело обнял ее… я не склонен был к наслаждениям и никогда не умел использовать время и обстоятельства… в каком-то любовном безумии мы провели ночь… не знаю, может быть, это был не я, а мой двойник, который говорил моим голосом, заметно волнуясь и заикаясь?.. речь женщины была непринужденной и плавной… женщина так подбирала слова, что они приличествовали какому угодно содержанию, но, ни чересчур вольному, ни слишком связному… – прохожий умолк.

– Люди верят всему, что им говорят, но не слово было в начале, а событие, а затем уже словесный рассказ о событии, удивляющий историков, заставляющий их сомневаться…

– Ну, не знаю… если бы даже ничего не произошло, об этом все равно говорили бы так, как будто это произошло…

– Если вы позволите, я продолжу… утром я встал на ноги и вместо радости поверг всех в ужас, вместо спокойствия посеял смятение… увидев меня, народ разбежался кто куда… я стоял и размышлял: «Мне нет никакой нужды оставаться здесь и терзать себе сердце воспоминаниями… столько страшного я здесь пережил… и нет у меня здесь никого, на кого бы я мог обратить свой взгляд, кому бы я мог раскрыть печаль моего сердца и получить утешение… никого, кроме родственников жены, которых нужно скорее опасаться… впрочем, все мы люди… и подвержены злу… так что лучше мне стать изгнанником…» – Накинув на плечи плащ, я вышел из дома и пошел… я шел и размышлял о своем, поверяя мысли и чувства ветру… несколько лет я скрывался в пещерах, расселинах и подземных лабиринтах, имеющих вид норы… как-то меня выследили собаки судьи… они были похожи на волков… ночь я провел в дупле вяза и мне было видение: явился отец, угрюмый и печальный… сказав несколько слов, он ушел своим путем… не раз он уже являлся и предупреждал меня о несчастьях… что заслуживаем мы, то и получаем от того, кто справедливо взвешивает наши дела… утром погода испортилась, то там, то здесь возникали смерчи, поднимая до неба столбы пыли, вырывая с корнем деревья… смерч унес меня от собак… очнулся я от криков и нестройного плача провожающих меня в том же гробу…

– Не доверяю я поэтам, все, что они говорят – все это обычная ложь… – сказал пожилой прохожий, и сказал он это со стоном из глубины сердца, после чего последовал рассказ о его собственных бедствиях. Люди слушали его и плакали, горевали вместе с ним…

Закончив историю своих бедствий, пожилой прохожий встал.

– Куда ты собираешься идти?.. – спросил артист.

– Туда… – сказал пожилой прохожий и рукой указал куда-то в темноту.

– Этой дорогой люди не ходят… это место спуска мертвых в преисподнюю…

– Я тебе не верю… – сказал пожилой прохожий с дрожью в голосе, озираясь.

Пещера производила впечатление благодаря сложным сплетениям стен и сводов, недоступных для зрения, в которых угадывались разные фигуры и образы.

– Старик, почему ты озираешься?.. боишься смерти?..

– Люди боятся не смерти, а неизвестности…

– Вот вы философ, скажите, зачем богу нужны люди?..

– Люди появились не случайно и не наудачу, как и весь космос… он является осуществлением замысла бога… я думаю, что вы поступаете весьма необдуманно, видя во всем, что описал немой в своем евангелие, лишь измышления, хотя, вполне возможно, что кое-что он присочинил от себя… подумайте об этом…

– Философ, вы были женаты?..

– От жены у меня осталось чувство вины и сын, которого она зачинала, сходясь со многими мужчинами… истинный характер жены был для меня тайной… иногда она является мне в виде рыжей волчицы, преграждающей мне путь… она пользуется своей красотой и нападает на восхищенных ее красотой мужчин… мужчины ходили за ней как кобели за сучкой…

– Вы куда?.. ушел…

– Кто он?..

– Был известным философом…

– А выглядит как сумасшедший…

– Все эти превращения его жены происходят в его воображении… я знал его жену… она и меня манила и дурманила своей хищной красотой… запахом… чего только о ней не говорили…

– И где она теперь?..

– Не знаю… наверное, сошла в ад, куда и мы скоро сойдем, ободряя себя криками… всех нас ждет призрачное существование…

– Вы думаете, ад существует?..

– Я думаю, что после смерти нас ждет некое будущее… впрочем, предположений на эту тему больше, чем достоверных фактов… и объяснений этому искать вовсе не нужно…

– Согласен с вами… многие сюжеты о потусторонней жизни явно вымышленные…

– Весь этот мир призрачных и соблазнительных видений и искушений из театра абсурда бога… можно принимать его как данность, а можно и отказать богу в существовании…

Жуткий удар грома потряс обитателей пещеры.

– Что там происходит?..

– Что-то ужасное…

Поток грязи создавал завораживающую картину смерти и разрушений.

Вот показалась пустая лодка, потом появился дом с людьми на крыше. Они пытался спастись.

Волны носили дом туда и сюда, пытались потопить. Не было беглецам спасения. Вздыбились волны, вскипели и разбили дом о камни.

Люди исчезли в водоворотах…

Всю ночь выл ветер и лил дождь.

Под утро писатель и артист заснули, обнявшись.

Во сне писатель был мальчиком, девочкой, деревом, птицей. Он переселялся из тела в тело, пока не очутился в месте, исполненном зла, которое простиралось от земли до луны, дальше же не доходило. Увидев начальника этого места и ужасы, творимые им, писатель очнулся. В его ушах еще звучали слова:

– И ад раскроет пасть свою и пожрет город грехов и исполнится проклятие…

Писатель потер виски и пробормотал:

– Мне кажется, я уже видел этот кошмар… и не раз…

Около полудня дождь прекратился.

Скитальцы встали на ноги и пошли.

Дорога увела скитальцев в пустыню, где они вели жизнь пустынножителей, питались манной небесной и пили воду, которую бог превращал в вино…