Текст книги "Шурик 1970 (СИ)"

Автор книги: Юрий Манов

Соавторы: Петр Алмазный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Я сидел совершенно офигевший.

Так что? Шурик это все уже придумал еще в начале семидесятых?! Он придумал, а я просто воплотил в жизнь через пятьдесят пять лет чужую идею? Вернее, почти воплотил. Я же еще не знаю, чем там все с мэрией закончилось. Да может, это не меня сюда, а Шурика туда перекинуло, как истинного автора идеи. В мое тело. И теперь он там лежит на моем гидроматрасе в моей съемной хате на семнадцатом этаже и тыкает одним пальцем в смартфон, пытаясь заказать пиццу. Только на какие шиши? Кодов к моим кредиткам он не знает, а наличности у меня было – кот наплакал. Ладно, ребята помогут. Не дадут с голоду помереть…

В отдельном конверте лежали материалы для диапозитивов. Разные схемы и графики, и тот самый автомобиль, но уже без Нины в разных ракурсах. Видимо, Шурик считал его самым удачным образцом, из того, что выпустила советская промышленность. Луганский автозавод. Что за завод, почему не знаю? А еще в конверте почему-то были фото горбатого «Запорожца» у кирпичного гаража. У машины был открыт капот, в подкапотном пространстве были какие-то ящики. Что за фигня? А движок где? А, точно, движки же у «Запоров» были сзади!

Еще в конверте нашлись рисунки электроавтомобилей будущего. Слава богу – не моего яйца! Хоть в чем-то я оказался оригинален. Художник из Шурика был хреновый, машинки на картинках были так себе. Уродцы какие-то. Но идея верная, модельная линейка, как у нас в «Блюз-такси»: одноместный электробайк, двухместный трехколесный автомобиль, семейный автомобиль, маршрутное такси...

Ладно! Я закрыл папку и крепко завязал тесемочки. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Шурик – не дурак, а целый аспирант. Знал, чего писать. Теперь надо этот самый доклад доставить по адресу. Только, где искать этот самый политех?

Я отложил нужную папку, остальные стал засовывать опять в стол. Одна почему-то привлекла мое внимание. Слишком уж толстая. И без подписи на обложке.

Я подумал и потянул за тесемочку. Это что, тема к кандидатской диссертации? На первом листе заглавными буквами было напечатано: «Теория возможности преодоления временно-пространственного континуума». И чуть ниже, но уже маленькими буквами: «Машина времени, возможность изготовления в домашних условиях».

Ну здрасьте, приехали…

Глава 7. Политех

Адрес московского политеха мне подсказала справочная служба «09». Дали точный адрес, подсказали ближайшую станцию метро. На метро и поехал.

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция „Электрозаводская“.

Действительно, это была ближайшая станция до Большой Семеновской, где и располагался московский политех. Я ехал в просторном светлом вагоне, подмышкой держал «автомобильный доклад», а думал совсем о другой папке. Надо же! Пространственно-временной континуум! Преодоление пространства и времени! Неужели Шурик реально придумал машину времени?

Хотя чего удивляться, я же своими глазами эту машину видел в кино. Но в кино это был бред, иллюзия. А вот то, что я – Шурик, очкастый блондин, аспирант Московского политеха – это не бред и не иллюзия?

Я вышел из метро, прошел мимо парка. Увидел «газировочный» автомат. Даже три автомата, в ряд. Кажется, из такого же Шурик пил в фильме, когда получил на экзамене свою пятерку. Я пошарил в кармане, нашел трехкопеечную монетку. Это значит, можно выпить с сиропом. Граненый стеклянный стакан стоял в самом автомате. Я сторожено его взял, посмотрел. Он был мокрый и липкий. Как из такого пить?

Рядом остановилась девушка. Маленькая, миленькая. Она выбрала соседний автомат с изображением вишни на подсвеченном табло. Взяла стакан, перевернула, вставила его в воронку в нише автомата. Нажала сверху на донышко стакана. Из воронки немедленно брызнули водяные струи. Помылось. Девушка поставила вымытый стакан под выдачу продукта, закинула в автомат монету, с явным удовольствием выпила стакан с вишневой газировкой. Поставила стакан обратно в воронку донышком вверх, доброжелательно мне улыбнулась и двинулась в сторону института. Видимо, студентка. Я, не выпуская ее из вида, повторил ее действия с помывкой стеклотары. Опустил трешку в щелочку, дождался, пока наполнится стакан с пеной, тоже с удовольствием выпил газировки с апельсиновым сиропом. Неплохо, бодрит. И в носу смешно так щиплет. Я вернул стакан на место и поспешил за девушкой.

Ну да, здание института то самое, из кино. Теперь бы найти свою кафедру. Что-то связанное с физикой, это понятно. А что конкретно? Из зацепок было только Дуб – Гаврилов и Лопух. Лопух, как я понял, это профессор. И еще конференция. Но она, как я понял – не сегодня.

Я остановился у деревца, сзади лавочки, на которой стайка гривастых студентов что-то обсуждала. Достал сигару, одну из подаренных Шпаком, закурил, прислушался к разговору. Оказалось – обсуждали последний альбом «Битлз». На коленях одного из студентов лежала виниловая пластинка, по безымянной обложке которой ливерпульская четверка шагала по пешеходному переходу. «Эбби Роуд», альбом шестьдесят девятого года. Откуда знаю? У бати такой был, он очень им гордился. Говорил, что они ровесники…

Молодняк, собравшийся вокруг лавки, смотрел на винил как коты на сметану, как дикари на зеркало, как одинокий веган на горячую котлету, сочащуюся жирком.

– Все, не будет больше битлов, – сказал траурным голосом тот, что держал пластинку на коленях. – Я вчера Би-би-си по грюндику словил. Леннон четко сказал, что уходит из группы.

Толпа хором ахнула и жалобно заскулила, словно услышала весть о смерти близкого родственника.

– Быть такого не может, – всхлипнула крашеная в блондинку деваха, явно косившая под Мерлин Монро.

– Точно тебе говорю! – заявил владелец диска. – Это – последний битловский диск. Дядюхан из Австрии привез.

– Везет тебе с дядюханом. Викул, дашь на бобину переписать? – проскулил тот самый нетерпеливый, стриженный под Харрисона.

– Червончик, – сказал владелец сокровища.

– Че так дорого?! – возмутился проситель.

– Диск – новяк! Муха не сидела, – объяснил владелец высокую стоимость. – И писать только на моей вертушке. Я на ваших стиралках диск пилить не дам…

– Атас! Лопух идет, – вдруг крикнул один из патлатых парней и заслонил драгоценный диск своим телом.

Мимо лавочки, действительно, прошел профессор из фильма. Как и положено гениальному ученому, он шел с совершенно рассеянным взглядом, так же рассеянно кланяясь встречным. О! То, что нужно!

– Говорят, он на экзамене по автоматике всех хипарей по внешнему виду валит, – сказал «Харрисон». – Придешь лохматый, считай – пару словил. Не любит битлов. А сам втихаря роллингов слушает.

– Так роллинги тоже патлатые, – возразила Мерлин. – А Лопух джаз слушает, я точно знаю. Просто, похоже, что автоматику он один в Москве знает. И еще тот, кто учебник писал. И то не уверена. Я учебник открыла – вообще ни слова не поняла.

Автоматика, значит. Ок! Будем искать кафедру автоматики. А лучше пойдем сразу за Лопухом.

Я загасил сигару о ствол липы, спрятал оставшийся остаток в футляр. И поспешил за профессором, намереваясь вслед за ним достичь нужной кафедры.

В фойе института профессора перехватили. Дядька ученого вида в очках, с таким же кожаным портфелем, с Лопухом степенно раскланялся и увлек в сторону буфета, расспрашивая что-то про конференцию.

Я снова остался без ориентира. Кажется, как раз была перемена, в коридорах было шумно и суетно. Где же искать эту кафедру автоматики? Я рискнул и спросил девушку, тащившую стопку книг, перевязанную веревочкой. Видимо, шла из библиотеки. Она на меня удивленно посмотрела, но подсказала. Оказалось, что кафедра – на третьем этаже.

Я вошел в нужный кабинет и сразу узнал парня, что сидел за столом. Дуб! Тот самый, что в фильме жульничал на экзамене. Оделся в цивильный костюм, в петлицу цветок воткнул и ухо марлей обмотал. В цветок этот хитрец микрофон встроил, а в ухо – наушник. А его подельник из комнаты в общаге путем беспроводной радиосвязи ему ответ на билет подсказывал. Тогда все это дело не прошло. Профессор Лопух его сразу расколол, сначала связь помехами заглушил, потом пару влепил. «За изобретение – пять, за экзамен – неуд». В общем, хреновая у парня гарнитурка получилась. Ненадежная.

Но пересдал, видно, хитрец Дуб экзамен. И профессору понравился. Тоже теперь аспирант. Так он и есть Гаврилов? А Дубом зовут, наверное, за его присказку: «С дуба рухнул». Вот почему его голос его по телефону мне показался знакомым. Ну и слава богу, а то вокруг ни одного знакомого лица.

Дуб тоже моему явлению обрадовался, вскочил, бросился ко мне. Я думал – обниматься, но нет, папку у меня из рук чуть ли не силой вырвал и побежал куда-то. Видно, перепечатывать и переснимать, по всему, именно ему поручили материалы к конференции готовить. Правда, перед тем как убежать, Дуб шишку мою осмотрел. Ничего не сказал, показал большой палец руки. После этого убежал.

Я пока огляделся. А ничего, уютненько, светло. И где, интересно, здесь мое место? За столом рядом с Дубом?

В этот момент дверь кабинета открылась, на пороге появился профессор Лопух. Курчавый, в костюме, с солидным кожаным портфелем в руке.

– А, Тимофеев, – сказал он. – Изволили-таки явиться. Ну-с, что у нас с докладом?

– Гаврилову отдал. На перепечатку, – ответил я.

– Это хорошо. С докладом вашим обязательно ознакомлюсь. Признаться, заранее заинтригован.

Профессор подошел, внимательно осмотрел мой лоб и шишку, отливавшую благородной синевой.

– Наслышан уже о вашей травме. Ай-я-яй! Как же вы так неосторожно, Тимофеев?! И главное – голову. Нет бы руку или ногу. Нога что, срастется, а вот голова! Голову надо беречь, юноша! Голова в нашем деле – главное. Так что, в докладе будете настаивать на перспективности этих ваших… электромобилей?

Я кивнул.

– А малая мощность и емкость современных аккумуляторных батарей вас не смущает?

– Так наука не стоит на месте, – осторожно возразил я. – Медь и свинец – не единственные металлы, которые могут дать хороший заряд.

– Какие же еще? – поднял брови профессор.

– Литий, к примеру, – ответил я.

– Литий? Так что, вы знакомы с опытами Майкла Уиттингема? – удивленно спросил Лопух – Но о нем писали только в зарубежной прессе. Вы так хорошо знаете английский, что читаете научную литературу?

Я отрицательно замотал головой, лихорадочно вспоминая, кто такой этот самый Майкл Уиттингем. Никогда о нем не слышал. Но профессор на ответе не настаивал, сел за начальственный стол, раскрыл блокнот, что-то там записал.

– Интересное, очень интересное предложение, – сказал он, провождая разговор. – Этот Майкл далеко пойдет, если милиция не остановит. Или нет, в Англии – полиция. Этакие лондонские констебли в черных пробковых шлемах, что ездят на кэбах. Вы видели когда-нибудь лондонский кэб? Кстати, о кэбах. Мне как раз звонили наши подшефные с завода … как же его теперь… с завода имени Ленинского комсомола. И как раз по поводу аккумуляторных батарей. Слышали что-нибудь про новую модель «Москвич – 412»?

Я кивнул.

– Очень хорошая машина, но они напихали в новую модель множество электрических приборов и теперь сомневаются, потянет ли их энергосистема такое обилие? И спрашивали, как бы увеличить емкость аккумулятора? Я посоветовал им поставить танковый, – сказал профессор и сам же своей шутке рассмеялся.

Я подобострастно подхихикнул. Профессор мне откровенно нравился, но как себя с ним вести, я пока не знал. И как его зовут – тоже. В фильме он был просто Лопух.

– Но я думаю, что с сульфидами этот Уиттингем еще наплачется. Если не взорвется, – сказал профессор. – Очень, очень опасный путь. Но смело, очень смело! Согласен с вами, коллега, уверен, что за именно за литием будущее! Но титан… Сульфид титана – это такая штука… Я бы сказал – неустойчивая. Пока я предложил бы для батарей этакий микс, если хотите – ассорти: литий-никель-кобальт-алюминий. А вы что скажете, коллега?

Я не сразу понял, что спрашивают меня, но сказал уверенно:

– Титан лучше!

– Да! Но опасней и дороже, – кивнул курчавой головой профессор. – А экономика должна быть экономной, да? А если еще вместо графита использовать пентатитанат лития? А?! Что скажете, коллега?! Вот это было бы дело! Вот это была бы тема! С таким источником энергии таких делов можно натворить... Но… Как сказал поэт, «жаль только в пору эту чудесную жить не придется ни мне, ни тебе». Да-с. Пока одобрят, пока внедрят… Но сама идея интересная, просто окрыляет! Такие возможности открываются! После конференции, голубчик, приходите, поговорим на эту тему. Обязательно поговорим!

Я пообещал прийти, поговорить.

Профессор же раскрыл тетрадь и углубился в расчеты. Я решил не мешать ученому и тихонько удалился. На выходе столкнулся с Дубом. Тот, видимо, все сдал на перепечатку, пересъемку. Хотел мне что-то сказать, но увидел профессора, расплылся в улыбке, поклонился:

– Здравствуйте, Михал Абрамыч.

Абрамыч, значит. Михаил. Понятно. Надо запомнить.

Я отодвинул Дуба и двинулся на выход. Спуститься не успел. Дуб нагнал меня на лестнице и загнал к перилам.

– Шурик, выручай! Я знаю, что и так должен, но мне – край.

– Сколько? – понял я извечную проблему младших научных сотрудников.

– Треху. А лучше – пятерку. Очень надо!

Я залез в кошелек, ни трехи, ни пятерки там не было. Были червонцы за проданный Шпаку пылесос. Я вытащил один и протянул Дубу. Тот очумело посмотрел сначала на купюру, потом мне в лицо, перевел взгляд на шишку на моем лбу. Видимо, что я вот так просто выдам ему деньги – не ожидал. Собирался канючить, а тут само! Чудеса случаются! Аккуратно, двумя пальцами вытянул десятку из моей руки, мамой поклялся, что с зарплаты обязательно отдаст, и помчался вниз по лестнице. Видимо, очень торопился.

Я пожал плечами и двинулся следом. С мыслью, что мне еще обои в коридоре клеить.

В подъезде мне встретился Бунша. В той же шляпе и сандалиях. С той же папкой. Он что, меня специально ждал что ли?

– Товарищ Тимофеев, – перегородил мне дорогу ушлый управдом. – У меня к вам серьезный разговор.

– Слушаю вас внимательно.

– В нашем подъезде сложилась странная, я бы сказал даже – двусмысленная ситуация.

– Какая же именно?

– Сегодня, спускаясь по лестнице, я услышал на лестничной площадке, где находится ваша квартира, подозрительный гул.

– Гул?

– Да, гул! Я думал, что это вы опять занимаетесь своими подозрительными электрическими экспериментами, но у вас было тихо. Только подозрительно хорошо пахло! Даже через дверь! А гул раздавался из квартиры вашего соседа Шпака.

– Ну и что же вы хотите от меня? – улыбнулся я фразе «подозрительно хорошо пахло».

– Но я своими глазами видел, как уважаемый Антона Семенович ушел утром на работу. А живет он один.

– Очень жаль, но я-то какое имею к этому отношение?

– Прямое, товарищ Тимофеев, прямое! Я, конечно, позвонил Антону Семеновичу на работу, и спросил про странный звук. И знаете, что он мне сказал?

– Что?

– Что приобрел у вас автоматический пылесос, который работает отдельно от владельца. Это так?

– Ну да. Там таймер на полчаса.

– Ага! Значит, вы опять за свое, товарищ Тимофеев. Сколько раз я вас предупреждал, что с электричеством в жилом секторе не шутят. В том числе, с электрическими бытовыми приборами. Это опасно! Сегодня у вас пылесос сам пыль сосет, завтра у вас духовка сама печь начнет, стиральная машина сама стирать. Так?

– Так, – кивнул я, – вспомнив почему-то кухню в своей квартире в прежнем мире. У меня там реально все автоматизировано. Я уж и забыл, когда чайник сам включал. Все на голосовом управлении. И ничего, работает. Точнее – работало.

– Это совершенно возмутительно! – от возмущения Бунша аж затряс своей козлиной бородкой. – Как вы не понимаете, что сложную бытовую технику нельзя оставлять без присмотра! До сих пор вы просто обесточивали подъезд в ваших сомнительных экспериментах, а с вашими самоходными пылесосами и автоматическими духовками вы нам весь дом сожжете! Дом, который борется за звание дома высокой культуры быта!!! Нет, товарищ Тимофеев, вы просто вынуждаете меня обратиться в компетентные органы и в партийное руководство по месту вашей службы!

Я понял, что продуктивного диалога у нас не получится и молча двинулся к лифту. Но так просто мне уйти не дали. Дорогу мне преградила Ульяна Андреевна Бунша, жена нашего управдома. Она тоже в засаде ждала, пока ее муж мне мозг выносил?

Ульяна Андреевна цыкнула на мужа, чтобы отстал, прихватила меня под локоток, увела к распределительному щитку, доверительно улыбнулась:

– Александр Сергеевич, это, конечно, не мое дело, но хочу вам сообщить… Ваша супруга… Как бы это лучше сказать… Вчера, совершенно случайно я вышла поздним вечером на балкон подышать свежим майским ветерком. И знаете, что увидела?

– Что?

– Вашу супругу подвез на большом иностранном автомобиле подозрительный лысый мужчина. С букетом роз!

Ульяна Андреевна с вызовом на меня посмотрела, видимо, ожидая бурной реакции. Отсутствие оной на моем лице ее явно разочаровало.

– Да, я знаю. Это пан Збышек из Польши. Они ведут переговоры с нашим телевидением. Собираются запустить подобный проект у себя. Приглашают нас с Зиной поработать в Польше, – приврал я уже от себя.

Кажется, этим сообщением я совершенно испортил даме настроение. Она скривилась и пожелала нам удачи. Ну, слава богу, что отпустила.

Я поднялся на лифте, вошел в квартиру, снял куртку, повесил ее на вешалку. Посмотрел на рулоны обоев, сложенные у стены. Вздохнул. Сделать пространственно-временной прыжок в полвека, чтобы клеить не очень симпатичные обои? Рисунок обоев мне совершенно не понравился. Но, видно, придется, ничего другого не было. За вчерашнюю ночь я готов был для Зины не только коридор обоями поклеить – весь подъезд покрасить, если попросит. Но подъезд она красить не просила, а вот тостер из сломанного утюга я ей обязательно сделаю. Правда, придется еще и хлеборезку изобретать, чтобы тостики тонкими нарезать.

Я решил переодеться. Запаса брюк я у Шурика не заметил, а клеить обои можно и в труселях. Я прихватил коробку с клеем, намереваясь изучить инструкцию, зашел в комнату и понял, что там было что-то не так. Вроде все на месте, а не так. Сначала я заметил, что хрустальная пепельница валяется под столиком. А я ведь точно помню, что когда я уходил, оставил ее на столике. Вытряхнул окурки, промыл и аккуратно поставил у будильника. И подушка не так на кровати лежала, и одеяло – неровно заправлено, словно его кто-то переворачивал. Трубка на телефоне лежала другой стороной, не так, как я ее положил, когда звонил в справочную.

Я быстро подошел к столу, выдвинул ящик. Вроде все на месте, но все сдвинуто. Документы и сберкнижка на месте, ключи от гаража тоже. Может Зина забегала? Интересно только, зачем. Да и не собиралась она – говорила ведь, что будет только вечером.

Открыв тумбочку стола, я сразу понял, что здесь копались чужие. Зина, даже если это была она, вряд ли бы стала рыться в папках Шурика. А папка с документами про машину времени, которую я точно положил утром сверху, теперь оказалась в середине. И тесемка была завязана по-другому. Я обычно завязываю на бантик, а такого узла даже не знал.

Я закрыл тумбу стола, встал, осмотрел ковер. У стола обнаружились едва заметные следы чужих туфель.

Вот так дела! Кто-то чужой проводил тайный обыск в нашей квартире!

Глава 8. Гараж

Неужели квартирные воры? Да здесь и брать-то особо нечего. Возможно, дело не в вещах, а кому-то понадобились записи Шурика... про машину времени? Получается, что это не воры, а какие-то шпионы, не исключено даже, что агенты иностранных разведок...

Я взял линейку и измерил один самый четкий след. В длину, в ширину. В милицию звонить не собирался, но замеры на всякий случай записал.

И что делать дальше? Ни шпионы ЦРУ, ни сотрудники КГБ за меня обои не поклеят, решил я и принялся за работу.

С поставленной задачей справился за пару часов. Весь измазался в клее, но получилось все ровно. Я помылся, осмотрел деяния рук своих. С оклеенным обоями коридором квартира сразу приобрела более уютный и какой-то завершенный вид.

Я наскоро перекусил оставшейся со вчера люляшкой, запил кефиром, оделся. Обратил внимание, что в шкафу лежали почему-то только клетчатые рубашки.

Подойдя к столу и стараясь не затоптать чужие следы, снова выдвинул ящик. Достал сберкнижку. Хоть и именная, но без паспорта хрен что с нее выдадут. Однако оставлять ее в столе, куда заглядывают неизвестные граждане, как-то не хотелось. Под руку попались те самые странные ключи от гаража. Черт! Как же я забыл?! «Запор» в гараже. В докладе Шурика значилось, что он, то есть я, провел тестовые испытания на электромобиле, переделанном из горбатого «Запорожца». Надо думать – собственного. Не чужого же – кто же даст свой «Запорожец» для чужого опыта. Хотя в докладе Шурик похвалился, что на одной зарядке проехал вокруг Москвы. Надо думать – по МКАДу. И именно этот «Горбатый» фигурировал на фотографиях, сданных Дубу для пересъемки. Надо бы глянуть. И вообще посмотреть, что там за гараж. А Шурик, оказывается, почти буржуй. Гараж в Москве – это, согласитесь, капитал. Интересно, приобрел как-то или в наследство получил? А еще интереснее, где этот капитал мне теперь искать?

Я открыл записную книжку, выбрал страничку на букву З, нашел «Зина-работа-Татьяна И». Расшифровку эту Зина мне уже объяснила. Телефон был в театре у вахтерши, вахтершу звали Татьяна Ивановна. Если у нее хорошее настроение, то может к телефону позвать. Если плохое, скажет, что это телефон – только для служебного пользования. Так что без особой надобности лучше не звонить. Особо, если идет репетиция. Режиссер очень строг.

Я снял трубку, покрутил диск телефона, набирая номер. Ответил незнакомый женский голос.

– Татьяна Ивановна? – уточнил я. – Добрый день. Это Тимофеев. Будьте добры Зину, если можно.

Видимо, настроение у Татьяны Ивановны было хорошее, трубка звякнула о стол – пошла звать.

Зина ответила через минуту, совершенно запыхавшимся голосом. Кажется, к телефону она бежала.

– Шурик! Что случилось? – встревоженно спросила она.

– Да нет, ничего, – поспешил успокоить я. – Ты это… домой не заезжала сегодня?

– Нет, конечно! – еще больше встревожилась супруга. – Тимофеев, говори, что случилось?! У нас пожар?

– Нет. Мне в гараж надо. Вызывают срочно по оплате, – сказал я первое пришедшее на ум. – А я никак квитанции за свет по гаражу не найду. Ты не брала?

– Сдурел что ли? – рассердилась Зина. – У меня чуть сердце не остановилось, а он – квитанции. Я их и в глаза не видела.

– Слушай, а ты не помнишь, как наш гаражный кооператив называется и точный адрес? – решил я не тянуть резину и выяснить главное.

– Ну, Тимофеев, ты точно с дуба рухнул, как говорит твой Дуб. Или так сильно головой ударился? Ну я-то откуда помнить могу? Название – чего-то про животных, ехать далеко, от метро еще на автобусе. Кстати, поедешь, грибков с подвала не забудь прихватить баночку. Маслят. И огурчиков для новоселья. Только непременно в трехлитровой банке. Они у тебя в трехлитровой вкуснее получаются. Я вот Татьяну Ивановну обязательно угостить пообещала. Обои поклеил?

– Огурчиков привезу, – заверил я. – Обои поклеил.

– Ты бы с машиной чего решил, Тимофеев, – добавила Зина. – Лето скоро, зеленя уже пошли, а нам на природу выехать не на чем.

– Решу, – заверил я.

– Ага, хорошо, целую, – сказала Зина и отключилась.

Так, из разговора понятнее по части места нахождения гаража не стало. Только я – осел, как сразу не додумался глянуть в записной книжке на букву Г? Ага. Гаврилов, ГСЮТ, что за Гсют такая? «Гарантия-телевизор», Гараж – Степаныч. То, что нужно! Звоню.

Степаныч меня по голосу не узнал, но адрес и название гаражного кооператива охотно назвал. Кооператив «Фауна», где-то в районе МКАДа. И действительно, надо ехать сначала на метро, потом на автобусе. «Фауна»? Что-то знакомое…

Автобус был старенький, ехал плохо, скорости переключались со скрежетом. Видно, коробке скоро хана. Неожиданно в голове опять зазвучал тот самый мотивчик из «Кавказской пленницы». Я даже оглянулся, но никакого источника аудио не заметил. Пассажиры сидели, уткнувшись в книжки и газеты. Вот и нужная остановка. Нужно еще идти вдоль дороги из щебенки и длинной кирпичной стены. Автокооператив, действительно, назывался «Фауна» – много боксов с железными воротами в сплошной кирпичной стене. Рядом – высоковольтная линия с проводами на решетчатых мачтах.

При решетчатых же воротах на входе имелась будка, в ней за окошком находился уже упомянутый Степаныч – дядька, очень похожий на артиста Крючкова. Теперь оставалось выяснить номер своего гаража.

– Степаныч, – сказал я весело, заглядывая в окошко будки и звякая гаражными ключами. – Глянь, у меня по платам просрочек нет? На фамилию Тимофеев смотри.

Степаныч послушно раскрыл амбарную книгу, пальцами провел по столбику с фамилиями. Нашел мою.

– Нет, все загодя уплочено, – сообщил он, показывая мне нужную страницу.

Я рассмотрел заветную циферку напротив фамилии «Тимофеев». Гараж № 17. Запомним!

Несмотря на рабочий день, в гаражах было людно. Некоторые ворота были открыты, в них фигурировали спины и задницы автолюбителей, копавшихся в движках разнообразных авто. В некоторых гаражах, несмотря на ранее время, соображали на троих под нехитрую закуску из стеклянных банок. В одном гараже, кажется, назревала ссора. И голос какой-то знакомый:

– Нееет! Пятьдесят рублей за покраску капота и крыльев – это вы загнули, корыстный вы мой! Больше тридцадки я вам не дам. Ведь за тридцадку договаривались, беспамятный вы мой.

– Так мне пришлось распылитель новый покупать. Я новым распылителем красил, – возразил густой бас.

– Так это ваши проблемы! Я просил только покрасить, а уж как, и чем – меня не касается, неуступчивый вы мой…

Бокс № 17, железные вороты крашены масляной краской. По углам видна ржавчина. С замком пришлось повозиться. Особо с тем, длинным, «хитрым» ключом. Наконец, калитка открылась, я посветил предусмотрено прихваченным фонариком, нашел выключатель. Тусклая лампочка осветила гаражное пространство.

А ничего себе гаражик, хоть и тесноват. По стенам полочки с ключами и разным инструментом. Очень приличный набор. На задней стене прибит ковер, сильно побитый молью. Для утепления или просто девать некуда, а выбросить жалко?

Так, «Запор» имеется. Ярко-красного цвета, но капот и крыша почему-то черного. Капот открыт, а под ним стоят какие-то ящики. Вернее, не ящики, а батареи странного вида. Эти батареи подсоединены к самодельному зарядному устройству. Шкала показывала полную зарядку, контрольная лампочка тихонько подмигивала красным. Хорошо. А что у нас с двигателем? Я подошел к багажнику, открыл. Двигателя в машине нет. Двигатель полуразобранный лежал на верстаке. Поршни отдельно. Я взял один, рассмотрел. Если я чего-то понимаю в автомобилях, кольцам – хана. Да и самим поршням тоже. Надо менять. На месте двигателя под крышкой багажника тоже ящики – аккумуляторные батареи. Значит, у нас не гибрид, а чистый электрокар. Хм… Такое чудо и в семидесятом году – Шурик действительно гений.

Я закрыл капот, взялся за тряпку. Пылищи-то сколько! Протирая запор заметил, что крыша подозрительно толстовата. Что это к ней прилеплено? Ого, никак настоящая солнечная батарея? Причем, не привычная мне прямоугольная, а полностью повторяющая рельеф крыши. Потому-то с первого взгляда я ее и не заметил впотьмах. Выглядело, словно какой-то оригинал решил покрасить крышу красного «Запора» черной блестящей краской. Ай да Шурик, и где же он такое надыбал, неужели тоже сам сконструировал?

Я сел за руль. А ничего, просторно, и колени в грудь не упираются. Я обернулся, заднего сидения не было – судя по всему, Шурик его просто убрал, потому в салоне и стало просторно. Я осмотрел приборную панель. Датчики, спидометр, все на месте. И как, интересно, все это заводится? Ключ надо вставлять? Я вставил в скважину ключ со связки. Автомобиль никак не отреагировал. Нажал на педаль – тот же результат. Педали всего две, рычага переключения коробки скоростей не видно. На его месте только пластиковая коробка с узкой щелью. Переключатель? Видимо, вперед-назад, как на автоматической коробке. А чем переключать-то?

Я посветил фонариком в щель. Вроде какое-то отверстие с резьбой. Туда надо что-то ввинтить. Я снова рассмотрел связку с ключами. А вот эта штука случаем не подойдет? Я ведь сначала подумал, что это авторучка, только удивился, зачем резьба на конце. Только свинтив с ручки колпачок, я понял, что это такой удивительный предохранитель! То есть ручка, получается, и переключатель реверса и, одновременно, противоугонка. Хитро придумано, Шурику снова респект.

Я ввинтил «ручку» в отверстие, внутри панели что-то щелкнуло, приборы мигнули, стрелка зарядки батареи уверенно уперлась в 100%. Видимо, именно за этим датчиком придется следить особо. Я осторожно двинул вкрученную ручку вперед, легонько нажал на педаль газа и почувствовал, что машина резко дернулась вперед. Тут же нажал тормоз. Резвая какая! Чуть ворота не снесла! Я двинул ручку назад, то есть, включил «заднюю» и осторожно отъехал назад.

Итак, сделаем вывод. Авто, кажется, на ходу. Ездить может. Права у меня есть. Талончик без проколов. Интересно, на сколько хватит зарядки? В докладе Шурик писал, что круг по МКАДу сделал. Значит, до дома должно хватить. А там что-нибудь придумаем. Теперь – задание супруги.

Я быстро нашел люк в подвал, около него стоял большой ящик. Рассмотрел содержимое – какие-то агрегаты, электродвижки, мотки проводов. Не иначе, как Шурик на свалке чермета копался. В подвал вела крутая деревянная лестница, я спустился. Ого! А Шурик-то не только изобретатель, но и домовитый хозяин, оказывается! Никогда бы не подумал. Зина явно ведь не занималась заготовками, а их здесь было полно. На полках ровными рядками стояли соления-варения. Грибочки, огурчики-помидорчики. Я быстро нашел трехлитровые банки с огурцами и помидорами, а вот с грибками пришлось поломать голову. Маслята, они какие? Ну что вы хотите от москвича – жертвы урбанизации… Я в жизни этих грибов не собирал. Батя как-то взял на грибалку, ехали часа три, целый день бродили по какой-то роще, нихрена не нашли, только под дождь попали и вымокли. Так что в прошлой жизни были только шампиньоны. Вроде вот эти на маслят похожи – склизкие такие с виду.

Несколько банок на верхних полках были подписаны. К ним был приклеен тот же белый пластырь, поверх черным написано название. В основном – настойки. «Сливовая», «Терновая», «Смородиновая», сидр. Было даже «Вино из одуванчиков». На вид не очень симпатичное, в банке виднелась плесень. Бррр.