Текст книги "Шурик 1970 (СИ)"

Автор книги: Юрий Манов

Соавторы: Петр Алмазный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Нет, нет, журналы нужно сдать немедленно. Мне нужно отчитаться и сдать журналы в библиотеку именно сегодня, – заволновался Дуб. – Я выезжаю прямо сейчас, буду ждать вас у подъезда. Вы уж прихватите журналы?

Какие на хрен, журналы? Все ясно, журналы – повод. Наверняка мой телефон «слушают». Кто? Как выразился Бунша – компетентные органы.

Я положил трубку, выключил телевизор, посмотрел на безмятежно спавшую Зину. Ей всю неделю к двенадцати. Ненормированная рабочая неделя. Пошел на кухню, быстро приготовил кофе и тосты. Наскоро перекусил. Значит, в институте уже в курсе, что «Голос Америки» выбрал меня в числе главных диссидентов. Ну да, студенчество, оно на вражьи голоса самое падкое.

Когда уже собрался выходить, вспомнил про Егорыча и его угрозу. Ну да, отказные ответы из министерств. Не покажу – машину не отдаст. Интересно, каким образом? Оружием грозить будет? А вдруг он еще и текст анализировать прямо на месте станет? Точно к подрастающему поколению опоздаю.

Я сунул всю папку по электромобилю в сумку и пошел к лифту.

Дуба пришлось подождать. Явился совершенно запыханный. Бегом от остановки бежал?

– Слышал уже про себя? – спросил Дуб, протягивая руку для пожатия.

– Сам – нет. Рассказали.

– С подробностями?

– С ними.

– И что думаешь?

– Подстава. Голимая.

– А кому нужно?

– Да хрен его знает.

– Слушай, а ты реально с забугорными ниче, никак? Может, было что?

– С дуба рухнул?

Дуб промолчал. Потом спросил:

– Как на новом месте?

– Нормально. С детишками в машинки играем. На станции юных техников.

– Ну да, на заводе режим. Вряд ли теперь за забор пустят. Может, оно и лучше. У нас там такое творится… Народ обсуждает, шушукается, втихаря, конечно. И ведь как-то записали. А как? Магнитофонов при них не было – это точно. Ерофеев писал на «Комету», так запись сразу в первый отдел забрали. В первом говорят, чтобы сухари сушил. Слушай, пятеркой не выручишь? Я бы был очень благодарен.

– Извини, не напечатал еще. А что было, пошло на закупку муки.

– Какой муки?

– Ржаной.

– Зачем?

– Хлеб печь, сухари сушить.

Дуб обиженно засопел:

– Трешку.

Трешку я дал.

Егорыч меня ждал, хоть ночная смена его кончилась. Он сидел в своей инвалидке, когда я подошел, открыл дверь, собираясь вылезти. Я его остановил, молча отдал папку. Пусть смотрит, наслаждается. Сам свернул провода, еще раз полюбовался на новые колеса, вкрутил переключатель, поехал.

Егорыч читал, не препятствовал…

Перед началом занятий я припарковался на стоянке у главного корпуса, снова явился на проходную АЗЛК и потребовал вызвать Сидорову. Сидорова вышла, увидела меня, нахмурилась. Я уж подумал, что и она в курсе про вражьи голоса. Но нет, видимо, сама не слушает, а до комсомольской организации завода скорбная весть, что у них работает главный диссидент, еще не дошла.

Видно, Сидорова просто подумала, что я не справился с комсомольским поручением и решил слинять. Но я молча протянул ей исполненную на листке в клеточку заявку для кружка: стекловолокно, эпоксидная смола, электромоторчики малой мощности, краска, оргстекло, крепеж. И пластилин, много пластилина. Список составил еще вчера, из одного энтузиазма гоночных машин не сделаешь.

Сидорова прочитала, радостно улыбнулась:

– Конечно сделаем, Александр Сергеевич! Лично на склад пойду! Все добуду, все привезем! Для детей ведь, для нашей смены! Как вам ребята?

– Отличные ребята, – ответил я. – Сработаемся.

– Ну вот, я же говорила! А Нистратова все жаловалась, что хулиганье…

Сидорова поняла, что сболтнула лишнее, приняла заявку, предложила звонить в любое время и удалилась через свой служебный вход.

Я припарковался недалеко от ворот станции. Когда вошел в калитку, ребята уже ждали меня у крыльца. К моему удивлению, обычно улыбчивый Козлов уже не улыбался, он молча выложил из сумки для сменки стартер, положил его на крыльцо. Стартер был тот самый, что я вчера собрал.

– В чем дело, Слава? – спросил я удивленно.

Козлов не ответил, а в глазах его я увидел слезы.

– Чего это он? – снова спросил я, ничего не понимая.

– Да батя его… Сказал, что ворованное вовек не возьмет, – пояснил лопоухий Борька. – Подумал, что Славка стартер на заводе спер. Не поверил, что вы подарили. Выдрать обещал. Коммунист!

Я решительно ничего не понимал. Отец рыжего не захотел взять принесенный сыном исправный стартер и предпочитает заводить свой «Москвич» с толкача?! Он что, идиот?! Или ментов так боится? И тут я вспомнил, в какое время попал. Да не боится он милиции, у него честь. Он ни в коем случае чужого не возьмет, узнает ли про то милиция, или нет. Сам не возьмет и сыну своему не позволит. Вон, даже выдрать обещал. Может, именно так и надо воспитывать детей?

– Вот что, Слава, наверное, это я виноват, – сказал я. – Надо было мне записку твоему отцу написать, объяснить, что как. Мы ведь все честно сделали?

– Честно! Мы сами сломанный починили! – тут же подтвердили ребята. – Это Михал Михалыч, который до Нистратовой был, со свалки приволок. Они списанные уже! Не работали! Мы из двух один собрали!

– Ладно, с этим разберемся, – сказал я привычное. – Пошли на занятия.

Я велел Устинову и Коровину прихватить валявшуюся у стены узкую полоску кровельной жести, сам взял у Славки Козлова сумку, положил туда стартер и первым зашел в дверь.

Первым делом мы нарядились в халаты и проапгрейдили классную доску. Общими усилиями обрезали по размеру и прикрепили шурупами ту самую полосу жести к верхней части доски. Все равно по росту дети с мелом туда не дотягивались, зато с помощью тех же магнитиков на жесть можно было крепить рисунки. Что и было сделано. Я развесил шесть альбомных листов. Козлов по причине расстройства домашнего задания не подготовил.

Пацаны есть пацаны. Нарисованные и ярко раскрашенные машины мало отличались от тех, что они могли увидеть на улицах или в кино. Впрочем, на особо многое я и не рассчитывал. Хотя, рисунок Борьки Богатырева мне понравился. Он изобразил настоящий спорткар. Такой низкий, похожий на авто Бэтмена. И где только увидел?

– Сам нарисовал? – спросил я.

– Старший брат помогал, – признался Богатырев. – Он в теме, машинки масштабные собирает.

– Здорово получилось. А вот представьте, ребята, какие машины будут ездить по нашим улицам через сто… нет, так далеко заглядывать не будем. Через пятьдесят лет, – предложил помечтать я.

– Уууу, через пятьдесят… тогда уже коммунизм будет, – сказал Богатырев.

Я сдержал смех и уточнил:

– И что же? При коммунизме не будет машин?

– Будут, наверное, – согласился Богатырев. – Конструкторы чего-нибудь придумают.

– Так вы и можете стать теми конструкторами, – я подмигнул. – Почему нет? А давайте помечтаем, какими будут машины через пятьдесят лет. Представляете себе авто, которое едет само, куда вам нужно? Достаточно просто назвать адрес. Во время поездки вы можете звонить друзьям или смотреть кино на дисплее…

И тут меня понесло. Сам понимал, что слишком сложно, что ребята мало что поймут, но остановиться уже не мог. Кажется, я повторил свой монолог, тот самый, что выдал после своего исторического доклада. И даже про смартфон помянул, будь он неладен. И про аэротакси…

Я замолчал и обнаружил, что в кабинете стоит просто гробовая тишина. Даже капать из крана над раковиной в углу перестало. Ребята смотрели на меня… с испугом что ли? Подумали, что у их чуть чокнутого преподавателя вообще крышу снесло?

Тут со стороны двери кашлянуло. Я повернулся. У двери стоял крепкий мужчина в рабочей спецовке с сумкой в руках. Коротко стриженный, но видно, что рыжий. Глаза у него были совершенно обалдевшие. Он что, тоже слышал весь этот мой монолог?

Мужик смутился, прокашлялся:

– Я – отец Славы Козлова. Можно вас на минутку?

– Так! Открываем тетрадь и рисуем автомобиль будущего! – сказал я строго детям, а сам вышел за нежданным гостем в коридор.

– Козлов. Михал Иваныч, – протянул мне руку мужик.

Я едва не сморщился от крепкого рукопожатия и тоже представился.

– Я ненадолго, у мастера на полчаса отпросился. Я по поводу стартера. Славка правду рассказал?

– Чистую правду, – заверил я. – У нас их много списанных, показать?

– Да не, я и сам знаю, что Славка не соврал. Нехорошо получилось, зря парня обидел. А он у меня славный, хоть и шебутной. Мы с женой подумали, и правда, раз списанный, зачем же его на помойку, если еще послужить может, верно? Вот, я свой принес. Может, можно еще починить, кому еще послужит. А тот пусть Славка в гараж принесет. Вместе установим. А вот это… Вот что вы им рассказывали, это откуда?

– Это из книги. Пишу фантастический роман, – брякнул я наобум.

– Роман – это хорошо! «Туманность Андромеды», все такое. Хороший у вас роман получится, мне понравилось. А смартфон – это что?

– Телефон такой из будущего, – признался я. – Умный телефон. Через него можно будет роботами управлять.

– Здорово! А я сварщиком в седьмом цеху. Нам тоже прислали сварочного робота. Из Германии. Красивый такой, желтый, весь в целлофане. Должен сам варить. Только не работает не хрена, хоть за валюту куплен. Сами варим. У вас-то в книге сварочные роботы будут варить?

– Будут! – заверил я. – А вот скажите, вы раму для машины можете сварить? Небольшую. Для автокара. Задумали вот собрать.

– Раму? Запросто!

Козлов ушел, я вернулся в кабинет, подмигнул Козлову младшему и продолжил занятие. Теории было, вроде, достаточно. Пришло время практики. Я выбрал в ящиках электродвижки посимпатичней, предложил ребятам их протестировать на работоспособность. Те, что не работали, велел разбирать. Вместе взялись за починку. Так к концу занятий у нас набралось штук двадцать рабочих движков, способных стать моторами для самодельных авто. Большей частью – от вентиляторов.

Я ребят похвалил, пообещал, что завра начнем «работать с кузовами». Если привезут пластилин. Отправил их на обед, сам стал ждать младшую группу.

Раиса Михайловна явилась со своим выводком и новым романом Мопассана. Младшим я роздал пластилин, кому постарше – конструкторы.

В этот момент в кабинете появился Трофимыч.

– Товарищ Тимофеев, – позвал он. – Вас к телефону. Срочно. Из электросети.

Трофимыч повел меня по пустым коридорам, бурча, что телефон у него служебный, и он не нанимался за всеми бегать.

Я извинился, взял трубку.

– Товарищ Тимофеев? – раздалось на том конце хрипловатым голосом. – Это из «Фауны» вас беспокоят. Вы не могли бы сейчас подъехать в гараж?

– А в чем дело? – встревожился я.

– Проверка электросчетчиков по линии Мосэнерго. Грозятся свет всему кооперативу отключить.

– Так у меня все уплочено.

– Так у вас сильный перерасход. Так что, вас ждать или отключать будем?

– Ждать, – сказал я и посмотрел на часы. Гараж без электричества – дело хреновое. Придется ехать. Благо, не на метро.

Я вернулся в кабинет, объяснил Раисе Михайловне ситуацию. Та закрыла своего Мопассана и переместилась за мой стол. И так зыркнула через свои очки, что и так мелкие детишки словно стали еще мельче. Так что за занятия я был спокоен. И со спокойной душой отправился в гаражи.

Пока ехал, думал. Вспомнил вчерашний разговор с Николаем. А ведь правильно он сказал, главное в этой машине – силовой агрегат. Даже не сам агрегат, а батареи. Откуда такие батареи? Неужели Шурик их сам сделал? Из чего? Как? Где? На кухне смастерил или в гараже? Тогда должны быть хоть какие-то детали этих батарей. А их нет! Ничего похожего на батареи. И в записях про их производство – ни слова.

В гаражах все было по-прежнему. Ничего похожего на всеобщую проверку электросчетчиков не наблюдалось. Я посмотрел на часы, оставил «Букашку» у восемнадцатого бокса. Открыл калитку, зашел и сразу протер стеклышко счетчика тряпкой. Потом уселся перед открытым ящиком с железками. Пока искал следы батарей, наткнулся на один странный агрегат на самом дне ящика. Словно его специально там спрятали и разным электробарахлом забросали. Назначение агрегата мне было совершенно непонятно. Но точно, что электричества эта фигня жрет от души. Иначе, зачем на входе такие мощные предохранители?

А еще одна находка откровенно порадовала. Совсем новая личинка от "САМовского" замка с набором ключей. То, что нужно! Когда еще заменить хотел, да ни одного хозмага по пути не встретилось. А то шляются в квартиру непонятно кто. Чует мое сердце, не просто так ключи у Зины пропадали. И сигнализацию поставить. Чтобы сразу со звонком на милицейский пульт. Или такого здесь еще нет? Ладно, придумаю чего-нибудь.

В этот момент в ворота снаружи постучали. Я подошел к калитке.

– Кто там?

– Мосэнерго, проверка счетчиков.

Голос, кажется, тот самый, что говорил по телефону. Я открыл железную калитку. У ворот стоял какой-то плюгавый мужичок в кепчонке со свертком в руках.

– Товарищ Тимофеев?

– Я. Заходите.

Энергетик почему-то огляделся по сторонам и шагнул в гараж.

– Где у вас тут счетчик?

Я повернулся к проверяющему спиной, указал на эбонитовый корпус с циферками. И в этот момент что-то тяжелое обрушилось на мой затылок. Последнее, что я помнил – как мои очки звякнули об пол и в ушах знакомая мелодия: «Пара-пара-пара-пара-пара парам-пара»…

Глава 18. И снова они...

Сознание возвращалось как-то урывками. Чьи-то голоса, звуки борьбы, нецензурная ругань. Кто-то кому-то командует: «Крепче вяжи и пасть ему заткни». Меня куда-то тащат по полу. На что-то сажают, связывают руки, но мне «пасть не затыкают».

Я с трудом открыл глаза. Голова кружилась. Чем же этот электрик меня приложил? Тем самым свертком, что был у него в руке, а теперь ваяется под электросчетчиком? Там что, разводной ключ? Только потом я смог сфокусировать взгляд на трех фигурах в центре гаража. Конечно, без очков я видел хреново, но это были они! Трус, Балбес, Бывалый! И музычка эта из «Кавказской пленницы» в ушах крутилась, не переставая.

Бывалый сидел на табуретке и внимательно меня разглядывал. В руках у него была киянка, и ее набалдашником он похлопывал по ладони. За его спиной привычно корчил рожи Балбес и оглядывался в поисках чего бы такого полезного спереть – Трус. Вся троица. Откуда они здесь? Их же вроде в конце «Кавказской пленницы» всех посадили. Вопрос – на сколько. Впрочем, я над этим вопросом думал еще вчера, когда увидел Балбеса. Так ничего и не надумал.

Это они меня по голове? С них станется.

Но тут рядом со мной что-то зашевелилось и издало мычание. Я повернул голову. Рядом на крышке ящика «с разными железками» сидел связанный тот самый патлатый урод, что недавно пытался напугать меня ножичком. Как же его… Куря? Курва? Нет, Куреха. Точно! А фамилия – Курехин. А у стены висел тот самый электрик. Ну как висел… не за шею, а за руки. У него руки были связаны бельевой веревкой, и вот за веревку его подвесили к железному крюку под потолком. Крюк был на цепи, видимо, гараж у Шурика был оборудован вдобавок и блоками с лебедкой. И рот у «электрика» был заткнут полотенцем, которым я пыль с машины стирал. Не самым свежим.

Ситуация, однако.

Бывалый заметил, что я очнулся, встал с табуретки, вразвалочку подошел. Легонько хлопнул киянкой по шее Куреху, видимо, с целью заглушить исходящие от него звуки, потом наклонился ко мне, спросил.

– Ну что, набегался, студент?!

– Да я вроде ни от кого и не бегал, – ответил я, когда Бывалый перестал двоиться у меня в глазах.

– Ты теперь нам по жизни должен! – тут же влез Балбес.

– За что это?

– Как за что? – Балбеса аж передернуло от «моей наглости». – А кто нас на складе ментам сдал? Ты, между прочим, там, на складе, незаконно оказался. Преступным путем занял место сторожа. И заметь, мы там ничего не взяли! Еще ты меня шпагой чуть не заколол, а это – холодное оружие! Применение – строго карается! А на юге! Это ж ты девку похитил. Мы не похищали, мы только отвозили. А срока нам дали!

– А еще ты своими действиями с этим водителем с санитарки создавал на горной дороге аварийную ситуацию, – сурово вступил Бывалый. – А если бы мы в пропасть улетели?

– Я Нину спасал, – попробовал заступиться я за Шурика.

– А она тебя просила? – ощерился Балбес. – К тому же у Нины есть дядя Джебраил, он и должен был спасать. Ну, или милиция, а ты какого хрена влез? А вот расскажем твоей жене, актрисе, чем ты там с Ниной занимался…

– Я тогда не был женат, – возразил я неуверенно.

– Все вы на юге неженатые, – хмыкнул Балбес.

– Уколы нам незаконные делал обманным путем, – добавил Трус. – Сказали, что прививка от ящура, а вкололи неизвестное вещество. У меня от него, может быть, с тех пор панические атаки.

Видно было, что во время отсидки они существенно поднаторели в юриспруденции. Или адвокат надоумил? Несмотря на всю абсурдность и трагичность ситуации я с трудом сдерживался, чтобы не заржать. Все-таки эта троица – гениальные артисты! Хотя сейчас они не играли – жили.

– К тому же мы твою шкуру только что спасли. Эти тебя точно грохнуть собирались, – еще более сурово сказал Бывалый и указал сначала на Куреху, а потом на фальшивого электрика.

А вот с этим не поспоришь. Реально ведь спасли. Не знаю точно, что задумали сотворить со мной эти двое, но вряд ли что-то хорошее. Как я понял, униженный и оскорбленный мною Куреха обратился за помощью к представителю уголовного мира. Судя по синим наколкам на пальцах подвешенного, так оно и есть. Ну да, пацаны – мойщики говорили, что у Курехи брат сидит. Отсюда и связи. Куреха с зэком хитростью, путем одного телефонного звонка заманили меня в гараж, где и хотели со мной разделаться. С этим все ясно. Но откуда взялась эта троица? Они что, за мной следили?

В этот момент в дверь гаража громко постучали:

– Александр Сергеевич! – раздался голос специалистки по змеям. – У вас все нормально? Ребята сказали, что к вам в гараж зашли чужие люди. Подозрительные. У нас здесь сторож с ружьем. Подайте голос, или мы вызовем милицию!

При словах «вызовем милицию!» троица переглянулись. Судя по выражениям морд, на зону обратно они не очень хотели. А ситуация серьезно изменилась. Теперь не я, а, скорее, они в ловушке. Мне предстояло сделать серьезный выбор. И я его сделал.

– Все нормально, Елена Павловна, – крикнул я. – Все хорошо!

– Нет, вы выйдите все-таки, покажитесь, чтобы мы успокоились! – крикнула через ворота товарищ Малаева.

– Да развяжите же меня, – прошипел я шепотом и крикнул громко в сторону двери: – Сейчас подойду!

Балбес посмотрел на Бывалого и быстро освободил мне руки. Я встал, подошел к калитке:

– Все хорошо, Елена Павловна, но дверь открыть не могу. Мы с друзьями… фотографии печатаем.

Про фотографии я ляпнул благодаря бате. Он рассказывал, что в детстве печатал фотографии в ванной комнате в абсолютной темноте. Иначе – никак. И как я только вспомнил?

– А эти ваши друзья на открытой красной машине приехали? – продолжала допытываться младший научный сотрудник Малаева.

Я повернулся к Бывалому, тот быстро закивал.

– Да, на ней.

– Ну хорошо, – крикнула через дверь Ахеджакова. – Если у вас все нормально, мы пойдем. Извините, что оторвали от занятия. В случае чего, сразу к сторожу обращайтесь.

Я облегченно выдохнул. А ведь бдительный у нас народ. Но доверчив. Лет через пятьдесят все это дело боком выйдет. И урка с ножом в темной подворотне покажется сыкливым мальчишкой по сравнению с телефонным мошенником. Урка в крайнем случае отнимет кошелек. Телефонный мошенник заберет все! Да еще кредитов навешает.

Я поднял с пола очки, водрузил на нос. Ногой развернул сверток. Точно – разводной гаечный ключ. И здоровый какой, точно на затылке будет шишка. Я потер затылок, взял ключ, повернулся к троице. Они смотрели на меня совершенно офигевшие. Ну да, по уму мне стоило попытаться вырваться из гаража или крикнуть, просить помощи. Но у меня были совершенно другие планы. Для начала – разобраться с главными злодеями. Бритым уркой в наколках и с этим, Курехой.

– Этот за тобой в гараж вошел, а этот за дверью прятался. А зашел, калитку запереть не догадался, – указал сначала на урку, а потом на Куреху Балбес, словно угадав мои мысли. – Ну мы и…

Да, повезло мне. А если бы Куреха догадался запереть за собой дверь? Возможно, на крюке сейчас болтался бы я.

– Ну что, будем договариваться? – спросил Бывалый.

Я кивнул.

– Будем. Вы вообще здесь как оказались?

– Да так, приглядывали за тобой, – уклончиво ответил Балбес.

– И кто нанял приглядывать?

– Нас не наняли, нам дали задание, – сказал Бывалый гордо.

Ладно, разберемся. История знакомая. Как там, в кино было? «Рады стараться, товарищ Джебраил?» Тоже ответственное задание выполняли. Знать бы сейчас – чье?

Я выдернул полотенце изо рта урки. Тот сразу стал ругаться и угрожать:

– Ну все, фраера дешевые, конец вам. Попишу! Вы на кого хвост подняли?! На кого батон крошите?! Да я в законе! На тонкие ремешки порежу! Зубами порву!!!

Бывалый подошел и приложил урку киянкой по лбу. И засунул полотенце в первоначальное положение. Я мысленно сие действие поддержал. Видно, что толку от урки не будет. Но оставался Куреха. Я вспомнил наше первое общение и сунул руку в карман. Шокера там не было. Как и ключей от машины, документов, кошелька, записной книжки. Пустые совершенно карманы. Я посмотрел на Бывалого.

– Карманы мне обчистить – тоже задание?

Бывалый пожал плечами посмотрел на Труса. Тот взял стоявший у стены саквояж и начал выкладывать на верстак мои вещички. Все вроде на месте, и ключи, и документы, и выключатель, и шокер. В кошельке не хватало десятки. Я выразительно посмотрел на Труса, потом на Бывалого.

– Верни, – сказал Бывалый.

Трус сделал невинное лицо.

– Ну, – хлопнул киянкой по ладони Бывалый.

– Да я чего, я думал детишкам на винишко, – обиженно сказал Трус и выложил на верстак червонец.

А Балбес тем временем увидел шокер, схватил, начал вертеть. Я уже догадывался, что произойдет, но остановить не успел. Балбес, ухватившись пальцами за штекер… ну правильно, нажал на кнопку. Раздался электрический треск, Балбес завертелся на месте, мотая пораженной рукой. Трус с Бывалым заржали.

Минуты через три Куреха, отошедший от удара киянки, снова подал признаки жизни, замычал, замотал головой.

– Так что будем с ними делать? – спросил Бывалый.

– А может… – Балбес сложил кулаки и сделал ими вращательно движение, словно скручивал голову куренку. – А потом в яму и бетоном залить. Хрен кто найдет?

Как-то быстро он от электроудара отошел. Может, у придурков на электричество иммунитет?

– А бетон где возьмешь? – спросил Трус. – А яму?

Балбес почесал затылок:

– Я про это не подумал.

Бывалый вопросительно посмотрел на меня. Я резко мотнул головой. И так накосячил, вешать до кучи на Шурика статью «за мокруху» совершенно не хотелось. К Дубу бы их в секцию для профилактических работ, но как доставить? Да и сложно это… Спустить их обоих в подвал к соленьям-вареньям? А смысл?

Я посмотрел на Куреху. Видно, и ему предложение Балбеса совершенно не понравилось. Он смотрел на нас испуганными глазами, особенно – на шокер, который я отобрал у Балбеса.

– Слышь, герой асфальта, ты вообще, какого хрена сюда приперся? – спросил я Куреху. – Отомстить решил?

Куреха кивнул.

– Ну и че, доволен?

Куреха всем видом показал, что не очень.

– Если отпущу, опять урок приведешь?

Куреха снова замотал головой. А я продолжил стращать:

– Слушай сюда, придурь. Я тебя отпускаю. В последний раз. Еще раз попробуешь…

Я кивнул в сторону Балбеса. А тот хищно улыбнулся и снова показал жестом, как курятам сворачивают бошки.

Я выдернул из его рта тряпку.

Куреха кивнул и опасливо посмотрел на урку. С этим явно будет труднее. Этот упертый. Я посмотрел на стену, где висел ковер. Как там было у Чехова, если в первом акте на стене висит ковер, значит… Или это он не про ковер?

Я вышел из гаража, огляделся. Выпустил Бывалого. Тот двинулся к воротам. В скором времени подогнал свой «Адлер». Троица вынесла из гаража ковер, не очень аккуратно бросила на заднее сидение. Ковер дернулся и изогнулся, словно гигантская гусеница. Оттуда раздались глухие проклятия и угрозы. К счастью, никто из обитателей гаражей на нас не смотрел. Балбес достал из багажника лопату и по ковру от души приложился. Поднялся столб пыли, но в ковре сразу затихло. Троица загрузилась в кабриолет, машина уехала.

Общение Бывалый предложил продолжить в семь, в пивнухе на «Колхозном рынке». В той самой, где на стене был нарисован развеселый вареный рак.

Я остался с Курехой.

– Ладно, свободен, – сказал я, развязывая ему руки. – Но! Чтобы ни одно стекло в теплицах больше не пострадало, понял? Че хочешь делай, хоть сам по ночам дежурь. Понял?!

– Понял, – кивнул Куреха, опасливо посмотрел на шокер, который я ставил на подзарядку и кивнул в сторону калитки, за которой исчезла ушлая троица. – А эти – кто?

– Тебе лучше не знать, – сказал я. – Но ребята свое дело знают. Из-под земли достанут! С крутыми людьми дела ведут. В законе! Ты бы их с кинжалами видел. Про кавказскую мафию слышал? Так их кавказская мафия боится! Так своим и скажи.

Я выгнал Куреху за порог, уничтожил оставшиеся в гараже следы борьбы, закрыл ворота и поехал на работу.

На работе все было норм. Раиса Михайловна читала своего Мопассана, детишки в абсолютной тишине лепили и скручивали железки с дырочками маленькими ключиками. Пытались сделать подъемный кран. Ни хрена-то у них не получалось, но они старались. Я дал им пару дельных советов, похвалил младших за пластилиновых чудовищ и дождался конца рабочего дня. С Раисой Михайловной расставались вполне довольные друг другом.

Когда детишки закончили свои работы, сложили конструкторы в коробочки, а клеенки – в раковину и построились в коридоре для организованного перемещения в ожидаемый автобус, Раиса Михайловна вдруг подошла ко мне вплотную, оглянулась по сторонам и взяла меня за руку. Сказала шепотом:

– Александр Сергеевич, я все знаю. Вы все сказали правильно. Это было отчаянно смело! Я горжусь знакомством с вами!

Все понятно, тетка слушает вражьи голоса. Узнала.

Тут же Раиса Михайловна повернулась к двери и гаркнула на девочку, сообщившую, что автобус подъехал. Девочка от страха чуть не описалась и громко заревела. Пришлось утешать общими усилиями.

Надо же, вот до чего Мопассан доводит.

На встречу с троицей я ехал без определенного плана. Ну, во-первых, хотел выяснить, кто их нанял за мной следить, во-вторых… Во-вторых, решил посмотреть, как направить их энергию в мирное русло. И… немного с их помощью заработать. И потом, они реально спасли мне, а значит и Шурику если не жизнь, то уж здоровье – точно. Интересно, а что они с уркой сделали? Обещали вывезти и выпустить. Но лопата эта в багажнике меня смутила. Ведь могли и прикопать…

Я припарковался у рынка, прошелся по рядам, просканировал цены на редкие бытовые приборы, подошел к пивнухе. В пивнухе было шумно и дымно. Я огляделся по сторонам. За одним из «стоячих» столиков хмельной мужик в пиджаке со значком «Мастер спорта СССР» хвалился своими «корочками». Его тут же угощали пивом с водкой. Батя говорил, что этот ужасный коктейль назывался «Ерш».

Троица обреталась у дальней стенки, перед каждым стояло по кружке пенного. И еще одна. Для меня? Спасибо. Я осторожно попробовал напиток. Батя говорил, что советское пиво было лучше. Сейчас проверим. Не «Гиннесс», зато настоящее. Что значит «настоящее», батя так и не объяснил. Ну да, приличное пиво. Свежее.

– Так что, уважаемый, как бортами будем расходиться? – спросил Бывалый.

– Предлагаю полезное сотрудничество, – сказал я. – Для меня и для вас. Для начала, чтобы подтвердить взаимное доверие. Не спрашиваю имени заказчика, вряд ли скажете. Да и имя его мне ничего не скажет. Но… Это он?

И я достал из кармана свернутый в трубочку художественный портрет заказчика угона. То самый, что передал мне Дуб.

– Точно, он! Товарищ Гавриил, – хохотнул Балбес, указывая на нарисованную физию.

– Только в усах, – добавил Трус.

Бывалый закатил глаза. Потом посмотрел на меня, словно ища сочувствия – с какими идиотами приходится работать. Взяли и вот так запросто сдали заказчика.

Понятно. Уже проще. Значит, заказчик один и тот же, и он очень интересуется моим авто. Но как-то не сходилось. Телефонный мастер, таинственный заказчик угона и патлатый член иностранной делегации – одно лицо. То с усами, то без. Ну это ладно, усы можно приклеить, парик можно на голову нацепить. Но он ведь устанавливал телефон. В московских телефонных сетях работает вражеский шпион, который хочет украсть технологию электромобиля? Да и сам автомобиль до кучи. А эта троица знает, с кем связалась? Одно дело – невесту в горах украсть, совсем другое – шпионаж.

– Слушайте, устройте мне с этим товарищем Гавриилом встречу, – предложил я. – Завтра. Можно здесь, в это же время. Так и скажите, что я его расколол. Нет, про расколол – не надо. Лучше – узнал. И добавьте, что я в курсе, кто устроил это на радио.

– Какое радио? – сморщил морду Балбес.

– Он поймет, – заверил я. – В квартире моей тоже вы шарили?

– Так мы ничего не взяли, – возмутился Балбес.

– А пальцем зачем в икру залезли?

Трус хохотнул. Балбес опасливо посмотрел на Бывалого:

– Так я проверить. Вдруг, там на дне бриллианты, – попытался оправдаться Балбес.

– Придурок, – констатировал Бывалый.

Я поддержал и спросил:

– А зачем два раза обыскивать было? Чего-то в первый раз не нашли?

Теперь уже на меня Бывалый посмотрел, как на идиота.

– Один раз было. Лишнего не надо на нас вешать, начальник.

Я спорить не стал.

– Так что, как насчет встречи?

– А чего тянуть до завтра? – неожиданно сказал Бывалый и вытащил из кармана часы-луковицу. Посмотрел на циферблат. – Сейчас сами и будут. Жди тут!

Троица как по команде опорожнила свои кружки и ломанулась на выход. Трус чуть замешкался и прихватил оставшийся хребетик от леща.

Глава 19. Опасные контакты

Я остался стоять у стойки с кружкой пива и ждать… неизвестно кого. За соседним столом компания молодых гривастых парней чего-то праздновала. Судя по разговорам и шумным обсуждениям, их бригаде дали добро на комсомольскую стройку. Ребята поедут куда-то очень далеко строить что-то очень важное для страны. Один из парней в брезентовой куртке с надписью «Альтаир-69» на спине достал из кофра гитару, взял несколько аккордов. И вдруг запел, легонько перебирая струны:

«Я в осеннем лесу пил березовый сок.

С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…»*

Да ладно. Какого хрена? Любимая песня папаши. С детства ее помню. Батя как выпьет, как возьмется за гитару, первым делом ее пел. Потом «Там, где клен стоял», а уж потом «Естудей».

В пивнуху вошел мужчина в кожаной куртке, в фуражке, кажется, такие носили таксисты, с портфелем в руке. Он подошел к прилавку, звякнул в тарелку горстью мелочи, взял кружку пенного. Немного постоял с нею, оглядывая павильон и выбирая свободный уголок для потребления. И я его узнал. Гаишник из «Берегись автомобиля». Он же – телефонный мастер и член иностранной делегации. Шпион из «Ошибки резидента». Артист Жженов. Только с усами. Почему я не узнал его, когда он пришел ставить в квартире телефон? Да лицо у него было какое-то пресное, обычное.