Текст книги "История одного безумия (СИ)"

Автор книги: Юрий Трещев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

"Это мне по заслугам..." – думал я, вспоминая себя в облике змея, и вздыхал со слезами...

Остров, где я оказался после крушения парома, был необитаемым...

Днем я скитался, не находил себе места...

Ночью я пытался заснуть...

Враг мой ходил поодаль, как лев рыкающий...

– Для любящих бога все творится во благо... – бормотал я сквозь сон...

Увы, бог меня не услышал, а море обдало брызгами...

Я отполз подальше от воды, привстал и увидел лодку в камнях...

Извивами змеи я заполз в лодку и затаился...

Светало...

Звезды уходили с небо...

Послышался плеск воды, женские голоса, смех...

Ада вышла из воды... она стояла у скалы, кутаясь в волнистые складки тумана...

Я оклик ее по имени... на ее смущенном лице загорелся румянец, в глазах блеснули слезы...

Она вытерла слезы рукой, улыбнулась...

– Я не Ада, я Рая...

– А я не Бенедикт – хрипло пробормотал Марк, напугав рядом стоящую женщину в мантии...

"Это же на самом деле Рая!.." – Марк отвел взгляд... – Я спал, когда паром налетел на рифы, перевернулся и затонул... я чудом спасся... волны несли меня на себе через тьму к западным островам, их еще называют блуждающими...

Рассказать Рае, что случилось со мной?.. нет, лучше это скрыть... а она почти не изменилась... все такая же рыжая, тонкая, грациозная...

В 17 лет Рая вышла замуж за старика... когда старик умер, Рая бежала, опасаясь преследования его родственников и суда...

Странная и страшная история, в двух словах не расскажешь, чтобы было понятно...

Неужели это Рая... стоит, смотрит на меня изумленно, но узнавать не желает... или узнала, но боится меня... Кириллов звал ее рыжей волчицей... он давно умер, но я видел его на площади у руин театра среди ораторов перед нашествием грязи...

Возможно ли такое?..

Помню, Бенедикт говорил, что все, что случилось, и остальное его дядя предсказал в мужской версии своих замогильных записок...

Где он теперь?.. скитается, как вечный жид... его останки найдут на небе, а мои останки спихнут в яму, отогнав собак и птиц... ворот небес бог мне не откроет...

Я любил Аду, но она выбрала Бенедикта...

Бенедикт был рыжий, худой и хромал на обе ноги, как и я... у него было шесть или семь жен... и все они испили чашу несчастий до дна... а я в одиночестве проводил часы, не манили меня тайные встречи, объятия и страстное ложе, знал я, что мне на пользу и что во вред...

Женщины были без ума от Бенедикта, душили его в объятиях... а меня астма душила... и душит... чуть живой..."

Марк глянул на женщину в мантии, потом на руины театра...

"Театр сгорел дотла, а город все еще город... пережил нашествие грязи... боюсь, что мы ее порождение...

Кажется, я смотрю на Раю, если это Рая, и с вожделением... лучше отвернуться... стариков страсть развращает... говорят они одно, а в сердце и мыслях носят совсем иное...

Когда-то имя Раи было у всех на устах...

У нее был голос, дар от бога... не скажу, что он меня завораживал, но впечатлял...

Рая была второй женой Бенедикта... что-то она привнесла и в мою жизнь...

Помню, мы плыли на пароме... ночью я проснулся от скрежета... паром налетел на рифы, перевернулся и затонул... пришел в себя я на песчаной отмели... трупы валялись на песке, кругом, плавали они и в воде, мужчины лицом вверх, женщина лицом вниз...

Я нашел Раю в камнях, укрытую водорослями... услышал, как она ляскала зубами, жалкая, лишенная сил и разума...

Я дал ей одежду, обласкал...

Утром она ушла и не вернулась...

Я ждал ее, считал дни, потом годы...

Как-то Рая явилась мне во сне вместе с Бенедиктом...

Обнять Раю мне помешал стыд...

Не помню, что было потом...

Очнулся я на ложе один...

Вокруг царила тишина... лишь цикады пели, бесились...

"Цикады бесятся по привычке... а что меня сводит с ума?.." – подумал я...

Показалось, что кто-то окликнул меня и тихо рассмеялся...

Я привстал...

Никого... доносились лишь звуки прибоя, крики чаек...

Я был в отчаянии...

– Боже, вот я, сжалься... – прошептал я, и увидел бога близко-близко перед собой...

Я не мог вымолвить и слово... в ушах стоял звон...

Я провел на острове еще несколько дней и вернулся в город...

Из газет я узнал, что Раю увез с острова морской капитан... из обломков парома он построил яхту...

Морскому капитану было около 50 лет, но выглядел он на все 70... черты лица у него были грубые, исписанные морщинами, как клинописью ...

Нагляделась Рая на него, когда яхта попала в штиль и паруса обвисли...

Вокруг только вода и небо...на море царил штиль...

Рая пленила душу морского капитана...

Ночью он разбудил ее поцелуями...

Женщины податливы... и далекий человек может стать им вдруг близким...

Внезапный порыв ветра согнал тучи над морем, всколебал до дна воду, закрутил яхту в водовороте...

Я очнулся, смущенный видением...

Нигде туч не видно... на море все еще царил штиль, в небе луна... вокруг блеск, красота, но что-то недоброе почувствовал я в этой красоте...

Все еще длилась ночь...

В ушах стоял звон...

Нет, не гимны пели цикады, а плачи..."

* * *

Послышался подземный гул, напоминающий рычание своры собак...

Толпа горожан, собравшаяся на площади в ожидании конца света невольно ахнула, присела...

Женщина в мантии была бледна, и вдруг разрумянилась, взглянула на Марка, и отвела взгляд... снова взглянула...

Марк стоял у ограды и что-то писал...

"Кто он?.. стоит, смотрит... и все пишет, пишет... – размышляла женщина в мантии... – Похож на Бенедикта, но не Бенедикт... слышит ли меня Бенедикт?.. умоляю, услышь... скорблю, зову тебя...

Опять этот странный гул... как будто преисподняя отзывается на мои вопли...

Ночью глаза боюсь закрыть... кошмары пугают... пою плачи вполголоса, чтобы не уснуть..."

– Однако странный гул... – заговорил Марк...

Женщина в мантии промолчала...

"О чем она думает?.. – размышлял Марк... – Она просто копия Раи... и чем-то похожа на Аду... она давно умерла, а у меня все еще по ночам во сне щемит сердце..."

"Этот незнакомец так похож на Бенедикта... – думала женщина в мантии... – Изводят меня беспокойством сны... что ни ночь, то новый кошмар с участием Бенедикта... того, кто насылает сны, не трогают ни мои мольбы, ни мои плачи и вопли..."

"Лицо женщины в мантии опять порозовело... – подумал Марк... – Наверное, еще один призрак Бенедикта появился в толпе... и я слышу его голос... не верится, что это он...

Нет, это не Бенедикт, я обознался, но так похож..."

Слова оратора, который стоял на подмостках, звучали для толпы как благая весть...

Оратора сменил монах...

В толпе поднялся ропот, послышались восклицания...

Монах умолк... сошел вниз с подмостков и исчез в толпе...

"Опять дождь... сколько еще ждать, мокнуть и мерзнуть на ветру?.. – размышлял Марк... – Они ждут конца света, а я жду Бенедикта и примадонну...

Что Бенедикта с ней связывало?.. страсть?.. ослепление?..

И мной она правила... призрак, виденье сна, обманчивое, льстивое, пленительное... губы спешили к губам, но тщетно, виденье таяло... и снова возникало, тоской меня томило...

Жив ли Бенедикт?.. молва говорит, что он умер, замерз, околел... поверить ли молве?.. или он, как и его дядя, стал вечным жидом?..

Преисподняя забрала его труп, а взамен дала лишь тень с невнятным голосом..."

Щеки у пожилой женщины в мантии погасли... а в сердце осталась боль...

Появился еще один двойник Бенедикта... рыжий, худой и хромой на обе ноги... стоит, кутается в складки плаще...

"Как будто боится, что его узнают... – подумала женщина в мантии, глянула на незнакомца в сером плаще, потом на Марка и отвела взгляд... – Где я могла его видеть?.. стоит, озирается... и все что-то пишет, пишет... что он пишет?.."

Марк увидел слезы в глазах женщины в мантии...

"Увидела еще одного призрака и плачет... – подумал он... – Дожила до счастья, теперь и умереть можно, чтобы рассказать ему о своих злоключениях: как потеряла голос и ушла из театра... окружила себя приемными детьми..."

Марк уже шел по аллее сквера за женщиной в мантии...

Женщина услышала шаги за спиной, обернулась, остановилась...

– Кто вы?..

– Я не Бенедикт, я Марк...

– А я не Ада, и не Рая?.. – заговорила женщина... – Меня путают с Раей... я ее сестра... я жила в провинции достойно и чисто, была свободна от пут страстности, одержимости... для людей я была человеком, для ангелов ангелом... а муж мой был демоном и скотом... через него и я отдалась похотям и срамным влечениям... сознаюсь, иногда и я зверем делалась, рыжей волчицей, враждебной и богу, и людям... когда старик умер, я обмыла его, отпела и ушла... я жила в руинах женского монастыря, спала на ложе монахини... Бенедикт меня нашел... он мне нравился, не кичливый, не лукавый, простой... он вмещал в себя благодать того, кто создал его по своему образу и подобию, и от которого он отдалился, погасил в себе свет спасителя и привлек противоположное, тьму... я это увидела, но промолчала... я была влюбленной и уязвленной, и весьма сладостно... потом отмывала удовольствие потоками слез... для бога слезы вожделенны, и свыше на меня дождем вылилось утешение... что ты на меня так смотришь?.. думаешь, я убила старика?.. он сам себя убил, совлек с себя рубище темных страстей и отошел в чертоги преисподней, а я переступила через пагубные пропасти неверия и желания плоти, стала строго жить... нет, не венца я заслуживаю, а казни и муки... душа человека от бога, а тело – от сатаны, который обдает приближающего смрадом и погружает во мрак преисподней... жизнь изнеженная и рассеянная ведет к неуместным делам... возмечтав о себе нечто, я с презрением стала смотреть на других, хотя сама была ниже всякой твари... я спала на голой земле, питалась бдениями и молитвами, душу сокрушала видениями адских мук, омывалась слезами покаяния, ум возвышала к помышлениям о божественных вещах и божественной жизни... Бенедикт привел все из небытия к бытию и окрылил меня надеждой спасения... я думала, что освободилась от страстных помышлений, превознеслась, осудила всех кажущихся беспечными и тут же подверглась тиранству плоти и страстного движения пусть и во сне... так я узнала, что причина сего зла сокрыта внутри души из-за некоего внутреннего предрасположения к этому безумию плоти...

– А это зло?..

– Что же еще?.. мое страстное состояние низвело меня в глубины тьмы и погибели..., пусть не покажется тебе это удивительным или странным, но иногда мне виделись чертоги преисподней, вещи, лица, не имеющие на себе какой-либо заразы... и я отдавалась им... это было мое падение, и по моей вине, ибо, если бы я не подумала об этом, не было бы мне срамных видений... я чувствую себя пустой, оставленной благодатью... и все же даже падши в глубины тьмы, я не отчаиваюсь, я взывала оттуда к богу, и он невидимо касался меня рукой, спасал от зависти лукавого... все бесчестья случаются с нами от людей и бесов... на бога надо смотреть... и смотреть кротко... не думать о себе много, подражать ему в смирении, претерпевшему смерть за нас... узнала я о набегах бесов явных и не явных... жила я среди людей, как в пустыне... меня окружал песок и камни... уединение тоже опасно, оно отдает нас соблазнам, творит видения, которые исчезают как дым от молитв и стыда... бесы не чувствуют мук и насыщения не имеют, предаваясь страстям... ночью они поднимают шум, топот, крики, нападают на спящих и всячески беспокоят их, скрежещут зубами и забрасывают свои сети по воздуху, ловят, принимают разные странные и страшные образы, чтобы смутить... помню, Бенедикт говорил, они как тьма, гони их от себя сущим в тебе от бога светом... они подкрадываются и пугают тебя смехом, покушаются устрашить, сделать твою жизнь более тяжкой, исполненной скорби... эти демоны тьмы призрачны, но кажутся облеченными в тела... они обманывают наши чувства... они осуждены на это...

Марк слушал женщину и размышлял:

"Еще и не то ей пришлось вытерпеть... миновало все... ведь миновало?.. или нет?.."

Марк забылся, вслух сказал несколько слов...

Женщина в шляпке с искусственными цветами посмотрела на Марка с любопытством...

"Чем это я так удивил ее?.. наверное, дома ее ждет муж, собака... увы, меня никто не ждет... жена изменила с братом, он моложе на два года... и живой... а я, как и Бенедикт, вышел из дома и пропал...

Я помню этот злополучный день... паром налетел на рифы, перевернулся и затонул... телами утопленников был устлан весь берег... их цепляли баграми и вытаскивали из воды... кого без руки или без ноги, а кого и без головы... пир был у рыб..."

Марк заглянул в глаза женщины в мантии и невольно и непритворно вздохнул...

"Жизнь, наверное, она ненавистной считает... пережила и ужасы нашествия грязи, и войну с собаками... видела и бегущих людей, и догоняющих, и гонящих... насытилась зрелищами...

Стоит, молчит, губы закусив...

Сколько ей лет?.. старость ее почти не коснулась...

Старость безобразна... она страшней даже и самой смерти... разум туманит...

Ничего лишнего не дала мне жизнь... а сколько всего было у Ады!.. театр, слава..."

– Что вы все смотрите, смотрите?.. – спросила и встревожилась женщина в мантии... она повернулась к Марку спиной и пошла к лестнице... торопливо... чуть ли не бегом...

– Куда это она?..

– И этот тощий, рыжий и хромой на обе ноги, туда же...

– Когда-то она была примадонной, но, увы, после нашествия грязи она потеряла голос... бог над ней сжалился, ума ее лишил...

Марк шел за женщиной в мантии и размышлял:

"Грязь и мой разум чуть не забрала, когда я увидел, как гибнут люди в водоворотах... помню, грязь сделалась красной от крови... люди простирали руки к небу, молили не бога, а смерть спасти их...

Кто-то запел плач... это была Ада, красиво облаченная... она пела и шла по песчаной косе между волной и волной...

Помню я это ее шествие...

"Несчастная, злополучная... что она задумало?.." – думал я...

Все беды наши от лукавств и неразумной необузданности...

Женщины завопили, мол, удержись от насилия над собой... но Ада уже шагнула в ропотное море... зашла по колено, по грудь и скрылась с головой...

Я кинулся за ней в предвидении гнетущей неизбежности...

Меж тем тело Ады всплыло... ее окружили волны, и понести на своих спинах к одному из западных островов... их там целая стая...

На одном из этих островов Бенедикт отбывал ссылку...

Жил Бенедикт один, как бог...

Ада вышла из воды, но не решилась войти в божий чертог...

Бенедикт увидел ее и вздрогнул, невольный трепет его охватил от ее вида, от ее тела, от ее рыжих кудрей, от ее глаз, слегка покрасневших и вспухших от воды...

"Кто она?.. – размышлял Бенедикт... – Откуда она?.. на берегу ни лодки на веслах или под парусом... да и берег бурливый, рифы и слева, и справа..."

Бенедикт глянул на деву и отвел взгляд, а дева подумала, что он не бог, а бес...

Видом Бенедикт был, как и я, рыжий, худой и хромой на обе ноги... и уже на пороге старости... некому нас от нее избавить...

Ада стояла и молчала, стыдясь своей наготы... пыталась ладонями заслониться...

Бесполезно... и так все видно...

И Бенедикт молчал, не знал, что сказать..."

Женщина в мантии остановилась у лестницы, спускающейся к набережной...

"Кто этот незнакомец?.. стоит у афишной тумбы и разглядывает меня или делает вид?.. он так похож на Бенедикта... помню, как он рассказывал мне о своих пристрастиях, от которых и я не могла избавиться, изгнать из души образы воображения и вернуть себе голос и красоту того, кто ее дал мне... он позволял себе делать много из запрещенного... говорили, что Бенедикта его дядя окрылил к созерцанию творения божьего, побывал он и в чертогах преисподней, и на небе... вообразил себя богом...

Кто-то написал на Бенедикта донос, и он исчез... случилось это перед нашествием грязи..."

Тревожась в сердце, женщина в мантии вспоминала, как грязь гналась за ней, и невольно задрожали ее колена...

Она пошла еще быстрее, оглядываясь, но волна грязи догнала и заплескалась у ее ног...

"Она как живая..." – подумала женщина в мантии...

Кто-то вскрикнул за ее спиной... она обернулась и увидела незнакомца... он кружился в водовороте грязи... грязь увлекала его в глубину... и сил у него не было вырваться из плена...

Незнакомец вынырнул, вскинул руки и исчез...

* * *

На подмостках стоял уже другой оратор... толпа слушала его, не прерывала:

– От скверны греха мы очищаемся невольными скорбями... не хочет бог, чтобы мы оставались неискушенными, но хочет, чтобы мы подвергались испытаниям, напускает на нас грязь, собак, огонь искушений... и на время скрывает данную нам свыше благодать...

– О чем он говорит?.. – заговорил незнакомец, похожий на монаха...

– О конце света...

– Он думает, что бог бичует нас, чтобы полюбить...

– Ну да... пока мы не исполнимся ненависти к видимым благам... и горесть удовольствия от них не потопим в слезах...

– Бес блуда был причиной и моего падения в ров тинный... – пробормотала женщина в мантии...

– О чем это вы?..

– Так, ни о чем...

Женщина в мантии уже шла по песчаной косе между волной и волной... она шла и пела...

Порыв ветра обдал женщину пеной, толкнул в воду, но она устояла, прислонилась спиной к скале...

Марк тронул ее за плечо, потряс...

Веки женщины задрожали, приоткрылись...

– Кто вы?.. что вам нужно?.. – прошептала женщина и попыталась идти, но силы оставили ее... она опустилась на песок, почти бездыханная... утратила сознание и память...

В беспамятстве ей было видение, будто она была нимфой и играла с дельфинами у рифов... она и говорила на языке рыб...

Кто-то окликнул женщину, тронул за плечо, потряс...

Женщина очнулась, привстала, с изумлением глянула по сторонам...

На площади у руин театра толпились люди... они с терпеливым смирением ждали конца света...

– Они собрались здесь из-за примадонны?.. – спросила женщина в мантии...

– Вовсе нет... они ждут конца света... а вы ждете примадонну?.. – спросил Марк...

– Нет... не знаю... бог дал ей собачий нрав и вложил внутрь лживую, двуличную душу...

– И не ей одной...

– Вы, наверное, писатель?.. все пишите, пишите... я тоже... пока был жив дядя, я жила в замке... редко кто посещал его, если только какой-нибудь бездомный скиталец, свой богу... говорят, к примадонне вернулся голос, и она хочет выйти на сцену...

– Чего только люди не говорят о ней... я слышала, будто бы она покончила с собой... и ее тень бродит ночью вокруг руин театра с петлей на шее, пугая своим видом прохожих...

– Вы слышали, а я видела ее... как-то даже попыталась приблизиться, но страх удержал... мне показалось, что не руки, а крылья вдруг выросли из ее плеч... и она исчезла в темноте...

– О ком вы говорите?.. – спросила женщина в шляпке с искусственными цветами...

– О примадонне... это она прокляла город... грязь свела с гор... а потом собак натравила...

* * *

"Многое я мог бы поведать о делах примадонны... – размышлял Марк... – Она была красива, вожделение будила в мужчинах, властью красоты своей подчиняла их и губила...

Что только не творила она с Бенедиктом, однако он устоял, не поддался... не смогла она и меня увлечь, обольстить...

Помню, мне приснилось, будто бы она натравила на меня стаю псиц...

И что?..

Появился Бенедикт... псицы окружили его, виляя хвостами... уподобились одалискам... на лапах их ярко блестели витые запястья, а на шеях свивались ожерелья, точно змеи...

Бенедикт владел языком собак, внятен был ему и птичий язык...

Была среди волчиц и Рая... она хотела иметь детей от Бенедикта, но он вдруг исчез, ничего не объяснив...

Так и осталась Рая девой, любви не познавшей... впрочем, точно не знаю, дева ли она?.. помню, я плыл на пароме и мне приснился сон... паром потерпел крушение и я очутился на острове в пещере с Бенедиктом и Раей... Бенедикт спал на ложе, а Рая рожала ему сыновей одного за другим...

Двоился, блуждал мой разум во сне...

Я видел, как Рая рожала и кормила младенцев... их было шесть или семь, по числу мужей...

Перед нашествием грязи у нее пропал голос, но не молоко...

Помню, я смутился, оставил на ложе свою мантию и ушел...

Всех, кто видел Раю в этой мантии, она приводила в восторг..."

– Она была божественно красива в этой мантии... – забывшись, вслух пробормотал Марк...

– Вы это о чем?.. – спросил незнакомец, похожий на монаха в длинном до пят плаще...

Марк не отозвался:

"И все же, кто эта женщина в мантии?.. или она видение, мираж?.. не сходи с ума, перестань... однако она не дурна... и не без лоска... пленяет красотой... похожа и на Аду, и на Раю... просто вылитая Рая... или Ада?.. бог вернул ее мне... свел ее с запруженной грязью площади у руин театра на мыс, а я описал все это... и нашествие грязи, и войну с собаками...

Где теперь Бенедикт?.."

Марк глянул на женщину в мантии и отвел взгляд...

"Нет, она не Ада, и не Рая... а я не бог... волны принесли меня на остров на своих спинах... или мое воображение... и я нашел ее в камнях, укрытую водорослями...

Я стоял и молча смотрел на нее, думал:

"Кто она?.. она устала, надо устроить ей ложе, дать отдохнуть, забыться...

А волны все грохотали... и цикады звенели, сводили с ума...

Помню, веки незнакомки задрожали, приоткрылись...

– Где я?.. такое впечатление, что я на краю света... – прошептала она...

И это было почти правдой...

Незнакомка уснула...

Весь день прибой исполнял что-то нежное, волнующее..."

* * *

Вдруг вокруг сделалась тишина...

Площадь опустела...

"Где все?.. куда делись?.. – размышлял Марк, нелепо озираясь... – Какая нелегкая их унесла?.. исчезли даже вороны... исчезла и женщина в мантии, похожая и на Аду, и на Раю... и куда делась эта проклятая книжка?.. ага, вот она... тетя мне ее подсунула, чтобы я целыми днями сидел и писал, а не бегал по клубам и не играл в биллиард...

Я любил тетю, а она одарила меня за мою любовь мукой писательства...

Боже, скажи, что мне делать?.. оставить эту страницу пустой?.."

Марк сел на ступени лестницы...

"Показалось... никто никуда не исчезал... все на месте, толкутся, ждут конца света... а я жду примадонну... дождусь ли?.. говорят, ее и всю ее свиту грязь забрала, утопила с головой и ногами... и я едва не утонул, хлебнул грязи, там, где она была зловонней и гуще...

С тех пор я не узнаю себя... кто я?.. Марк или Бенедикт?.. живу я или давно умер?..

Грязь ушла, но все еще угрожает... однако, что я здесь делаю?.. ага, пес Пифагор появился... значит и Бенедикт где-то рядом... вернулся в город... он был в ссылке на одном из западных островов... их там целая свора...

Бенедикта сослали туда перед нашествием грязи... можно сказать, спасли...

Пора бы им и меня сослать куда подальше...

Хочу отдаться ветру, облакам и писать на языке птиц, слушая смех и подсказки одалисок и химер...

Как-то тоскливо стало... что ни день, все хуже и хуже... все печальнее...

Ну вот, сам себя загнал в слезы... зачем?.. вернусь в замок к примадонне, буду исцеляться крапивой и покоем... конечно при условии, что примадонна пришлет мне приглашение... стану писать для нее гимны или плачи... я и любить ее готов... безумно... в ней будет мое блаженство и все мои желания...

Там безлюдно... и сад заглох... помню, как я бродил по коридорам и лестницам замка и столкнулся с дядей Бенедикта... он протянул мне руки, обе левые...

Это был сон, вернее кошмар...

Говорят, это дядя Бенедикта подарил примадонне замок...

Он жил в нем с ней... и, похоже, до сих пор живет...

Иногда он правит мою рукопись, что-то добавляет, приписывает и к своим замогильным запискам несколько строчек... или оставляет лакуны...

В коридоре было темно, и я не сразу узнал его... он стоял у статуи примадонны напротив меня... и воздух портил, если конечно такое возможно...

Опять в ушах звон, в глазах слезы, ночь... но продолжу, я смотрел на него и понимал, что схожу с ума...

Помедлив, он лег на пол у ног статуи и заснул, а я проснулся...

Помню, ну и смеялся же я... и услышал смех из тьмы, в какой таятся покойники, ведь должна же они где-то быть?..

Говорят, что сны продолжаются и после смерти... три дня снятся сны, потом кошмары...

В том моем сне была и Ада... и исчезла в облаках вместе с ветром, ее соблазнителем...

Я был этим ветром... я обнимал ее и пел весь во власти темных желаний...

Говорить я не мог, заикался... и с опаской заглядывал ей в глаза, разум свой теряя...

Не помню, как я оказался на острове в той же пещере, в которой Рая кормила грудью детей Бенедикта, а потом исчезла вместе с детьми...

Как-то ночью она явилась со стайкой детей видом похожая на одалиску или гетеру, в танце изгибающих спину...

Помню, я хотел спросить Раю об Аде, но задохнулся от астмы...

Я смотрел на танцующую Раю, а видел Аду... она или ее тень стояла у стены, губы закусив, глаза ее слегка косили, когда она волновалась...

Помню, жадно в трепете я обнял ее и очнулся... я все еще горел страстью, не остыл...

Ушла ночь... наслаждение я не получил... или получил?.. не помню...

Весь следующий день я ждал ночи...

Я увидел Аду в саду, цветущую невинностью, ей было 13 лет, мне чуть больше... я весь устремился к ней...

Бедный я, бедный... так я и не изведал разрешенного богом блаженства... молча стоял я у засохшей яблони и тряс голой...

Сколько было этих снов!..

И вот, догнала меня старость бесплодная, образумила, но в сердце тайно все еще что-то горит... или тлеет?.. сил нет, но влечет меня к Аде, телом нежной, мягкой...

Помню, я лег на ее тень на песке, и, обессиленный, впал в сон..."

Шум толпы, собравшейся у руин театра, прервал сон Марка...

Он рассеянно глянул по сторонам... он все еще пребывал в созерцательном состоянии на острове в пещере с мэром...

Над морем мерцал и отсвечивал свод темной августовской ночи...

Прибой исполнял тихую похоронную мелодию...

Пес Пифагор опять зарычал...

– Пифагор, за что ты так разъярился на этого старого грешника?.. надеюсь, не из-за меня?.. человек такой кроткий, как я, вполне может терпеть обиды и даже сделаться мучеником по своей воле...

Марк выговорил эту фразу настолько весело и бодро, насколько позволяла ему грудь, стесненная тоской и астмой... он пытался подбодрить мэра...

– Мне пора, но я, пожалуй, еще навещу тебя после судного дня, надеюсь, ты окажешь мне одолжение, дождешься...

Сказал еще что-то невнятное, Марк покинул пещеру и вернулся на площадь у руин театра, ставшего местом заклания стольких невинных жертв... он шел медленно с опущенными руками между живыми мертвецами... его преследовали сновидения и тревожные мысли о Бенедикте и будущем острова, без надежды приблизиться к нему и остаться там самим собой...

Город был пуст и холоден...

Ада, которой Марк поклонялся как богине, согревала его своей трогательной, спокойной любовью и плачами...

"Почему она ушла, и так рано?..

Объяснений требует ненависть, но не любовь...

Бог скрывается во мраке, полном звезд, и предпочитает жить безымянным, а потому всякий раз называет себя другим именем..."

Последнюю фразу Марк, забывшись, произнес вслух...

– Вы говорите с богом?..

– Что?.. – Марк взглянул на женщину в мантии... – Скажите, примадонна еще не вернулась?..

– Вернулась... и не одна, со свитой...

– А что Бенедикт, он с ней?..

– Да... все такой же тощий, рыжий и хромой на обе ноги... а вы Марк?..

– Да...

– Говорят, вы были с Бенедиктом под следствием?.. – заговорил незнакомец в сером плаще, похожий на адвоката...

«Почти год я провел с Бенедиктом в следственном изоляторе... он писал гимны ночи, увенчанной фиалками... бежал... примадонна ему помогла... сколько обличий он сменил!.. жил среди менад и химер, в окружении лавров и траурных кипарисов... вернулся в город, вообразил, что сможет спасти театр для примадонны, увы... и я чувствую свою вину, каюсь и казнюсь...»

– Откуда вы знаете, что Бенедикт был под следствием?.. – спросил Марк...

– Я был его адвокатом... – незнакомец в сером плаще улыбнулся... – Его обвиняли в прелюбодеянии... я увидел в нем как бы самого себя и просил у суда милосердия, но не было ко мне доверия... народ кричал, что я сам такой же ублюдок, рожден в прелюбодеянии... судья велел народу выйти, и спросил меня, по какой причине я хочу погубить себя?.. от себя ли я говорю или другие просили сказать о подсудимом... в общем, дело я проиграл... было уже темно, когда я вышел из здания суда... в сквере на меня напали, и я очутился в некоем месте среди таких же, как я... я лежал и прислушивался к бормотанию незнакомца... он, как заклинание, повторял одну и ту же фразу: "Я невиновен..." – Он то проклинал, то взывал к небу, к морю... я пытался его успокоить, говорю, приди, наконец, в себя, оставь брань... незнакомец умолк, кажется, прислушался к моим увещеваниям, злобная вспышка погасла, но выражение лица, жесты, голос показывали, что он не совсем успокоился... ну вот, опять поднял золу, дым, пыль, солому сделал углем... прекрасно, думаю, пусть говорит... лежу, пытаюсь вспомнить, где я мог его видеть?.. может быть, в замке примадонны или в театре?.. смотрю на него, чувствую, сейчас опять начнет безумствовать... что вы говорите?.. да, я это чувствую, к сожалению... незнакомец заговорил о театре... высказал весьма тонкие замечания о пьесе, которые сам едва ли придумал бы... вдруг воскликнул: "Замолчи, ты душишь меня своими ласками... да, я знаю, приятно, когда тебя любят... не помню, когда в моей жизни были такие блаженные минуты... наверное, я скоро умру... нет, моя мать здесь не причем..." – Опять у него перемена настроения и слишком неожиданная... он стал разыгрывать роль помешанного, чтобы оттолкнуть кого-то... и снова такой милый, любезный... забыл, кем только что был... он называл свою пассию примадонной... она его то любила, то совсем не любила, то любила, как придется... и все из-за его матери... кажется, они тайно обвенчались... опять он заговорил о театре... автор пьесы произвел нечто, какое-то чудовище, каких еще свет не видывал, да и тьма, мрак, который над нами навис и висит... но пьеса понравилась зрителям, они не хотели смотреть никаких других пьес, хотя многое в ней было непонятно... автор сделал больше того, чем хотел сделать... вы смотрели пьесу?.. ее темнота вовсе не недостаток, а некая тайна гения... критики говорили, что в пьесе нет никакого плана или есть, но неправильный... и все в ней перемешано странным образом... слишком часто персонаж, который вызывал слезы сочувствия, превращался в свою противоположность... хоть в этом пьеса была достоверна, и автор был гораздо умнее, чем о нем думали... он подражал природе, а не пытался ее исправить, украсить... незнакомец заговорил о развязке пьесы, которую автор не развязал, а только запутал, оставив зрителей в недоумении... кажется, у незнакомца была роль в этой пьесе и не только на сцене... как он выглядел?.. на нем была куртка и желтые штаны... он пытался испортить финал пьесы какой-то дурацкой выходкой... и его увели за кулисы... от такого вмешательства искусство перестает быть искусством...