Текст книги "Чудо о Розе(СИ)"

Автор книги: Юрий Трещев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Я увидела его в нем...

– Успокойся...

– Уже год, как он ушел, а мне кажется, что он здесь... стоит и смотрит... я относилась к нему с уважением... иногда мы беседовали, размышляли о смысле жизни... ничем не стесняли свое воображение... в человеке все есть... и свет, и мрак... от яви он переходит к сновидению, а проснувшись, он изображает иллюзию, пережитую им во сне как действительное событие, хотя все случившееся не более чем сон, по-своему организованная реальность, не вступающая в противоречие с законами мироздания... мне кажется, сон был второй жизнью Паганини...

– Помню, я хотел научиться играть на скрипке, как он... и любить... ты, знаешь, что он любил тебя?..

– Я знаю...

– А почему ты вспомнила о нем?..

– Мне не хватает его... с ним я обретала спокойствие и уверенность... он иногда является мне, зовет в свой сон...

– Но разве наша жизнь что-либо иное?..

– Ты прав...

Роза описала Аркадию последние события, правда, недостаточно связно, чтобы они были похожи на правду, с естественными и неизбежными лакунами, преувеличениями...

Аркадий заинтересовался рассказом Розы... он не склонен был воспринимать его как вымысел...

Паганини был любопытен Аркадию своим интересом ко всему необычному, трагическому...

Сумеречные состояния сознания нередко заставляли его балансировать на границе возможного... и это проявлялось в его музыке...

Увидев, что Роза умолкла, Аркадий попросил ее продолжить рассказ...

– Сны путают мои воспоминания, что-то добавляют, исправляют, получается нечто невообразимое... я думаю, сны вмешиваются в мою жизнь, пытаются что-то подсказать... впрочем, не знаю...

– Вполне возможно, что это так и есть...

– Ну да... какую-то роль они играли в моей жизни... и играют...

– Ты была с Паганини в близости?..

– Нет, что ты... и не давала повода для подобных мечтаний, хотя, был соблазн...

Аркадий вернулся на остров... он сел на камень у входа в пещеру, чем-то похожий на иссеченный трещинами трон...

Он сидел и размышлял...

"Говорят, Роза жива... скрывается от живых, хотя многие уверены, что она на небе... вознеслась туда... и мужей забрала... не разорвала связи с ними..."

– Видел я ее там среди прочих Великих... – заговорил Бенедикт, появившийся как всегда неожиданно. – И не видением из воздуха и пыли, а во славе... правда, вместо короны на ее голове был вдовий чепец... но она все такая же тонкая, изящная...

– Ты сам ее видел?..

– Ну, да... и говорил с ней...

– О чем?..

– О смысле жизни... ведь должен же быть в ней какой-то смысл...

– Я тоже иногда вижу ее... иногда в сквере у театра... как-то видел ее там с Паганини... она пела плачи... в толпе любопытных были люди, которых она приближала... помню, я читал ее замогильные записки и сомневался... хотелось что-то подправить в ее истории, сделать ее обычной... избавить ее жизнь от тайн, чуда, опустить все то, что невозможно для обычных людей...

– Хочется верить, что все то, что говорят о ней, совсем не ее история, а вымысел писателя... расскажи мне о ней все... с самого начала... по порядку... по дням и годам... ты же принимал роды у Вики...

– Расскажу, но не сейчас... позже...

* * *

Роза пришла в театр неузнанной... ее просто не заметили...

Она шла по коридору как тень тени, остановилась у афиши на стене... фотограф изобразил ее лицо на черном фоне...

"Похожа на увядшую Розу... одна среди других Великих, кого озарило божественное вдохновение..." – подумал Аркадий...

В коридоре было много молодых людей... они не знали Розу...

Время набросило тень забвения на нее, что совершенно естественно...

Роза обратила внимание на старика в старомодном кителе довоенного покроя... он что-то рассказывал детям:

– Говорят, что ее отцом был бог, что трудно признать подлинным... впрочем, вряд ли можно отрицать участие бога в ее появлении на свет, но об этом намеренно умалчивали... говорили о том, что она не пренебрегала богатством и бренной славой мира сего... и не уклонялась от страстей и суеты...

– Это правда, что у нее было шесть или семь мужей?..

– И все с печальной судьбой... все они понесли наказание смертью, правда, смерти они не почувствовали... они были уже мертвыми... в их жизни не было ничего героического и великого... никто из них не исполнил ничего, что обещал... не смог стать великим рядом с Великой, хотя соблазнялись они именно этим... впрочем, подлинность этого факта недостоверна... вполне возможно, что шесть или семь мужей перешли к примадонне по наследству от предыдущей примадонны вместе с собачками и замком, и были только видимостью... и умерли они без страданий и смерти, потому что они не были, но только казались... как молчаливые тени, которые есть и среди вас... – старик взглянул на Аркадия... – Напрасно искать эту историю в ее замогильных записках... есть лишь намеки в ее письмах, написанных по случаю... муж у Розы был... или почти был... и он действительно осязаемо страдал, а не только видимо... именно это и смущало меня... я видел только его живописный портрет над комодом в комнате Розы, и крест на могиле, сотворенный, по всей видимости, Филоновым...

– Кто такой Филонов?..

– Он был евреем и скульптором...

– Я читала, что у Розы было три отца... утопленник, писатель и бог...

– Ну, да, конечно... и родилась она от девы на одном из западных островов, их еще называют блуждающими... и роды у нее принимали нимфы с наядами...

Нет нужды продолжать эту историю дальше в изложении незнакомца...

Она есть в замогильных записках... правда, изложенная не совсем последовательно и торопливо...

Осталось неясно, как и почему все это оказалось возможным и в известном смысле даже неизбежным...

И здесь возникает сомнение, не были ли эти записки пристрастным вымыслом...

При всех оговорках и поправках приходится признать это...

Замогильные записки появились, когда на всем уже лежала печать другого времени...

Сразу же заговорили о том, что это подделка, представляющая собой явное искажение фактов... однако не отрицали, что отцом Розы мог быть и бог... впрочем, это уж вряд ли, хотя против самого факта они не возражали, только по-иному толковали его... мол, это всего лишь игра слов... бог всем нам отец... он слепил нас из грязи и в грязь превратит без всяких пояснений...

По всей видимости, автор записок обожал Розу... у него с ней были неясные и запутанные отношения... и, возможно, даже за порогом ее жизни, за которым еще не сразу начинается мистическая территория... Царство Божие...

Еще дальше мрак, которому нет конца...

Там бог... там он ждет всех грешных, мятущихся и озлобленных... ждет он и блуждающих, как сомнамбулы... бесы испытывают их пьянящими прелестями и обольщениями... им кажется, что они в раю, но нет места человеку в этом видении, пусть и не похожем на нечто здешнее...

Когда небеса свернутся как свиток, видение это померкнет и исчезнет... останется грязь, из которой бог снова слепит человека, если только он бог...

Все тленно и здесь и там, все превращается как бы в ничто... и снова возрождается...

Человеку ни осмыслить, ни обессмыслить эту тайну...

Не сама Роза выбрала путь, по которому шла и в любой момент могла сорваться в пропасть погибели или в пропасть благодати и все приобрести или все потерять...

Бог вел ее... и так, как она не могла и подумать...

Уже в 7 лет ей открылась разумность и безумие этого мира... то, что бог утаил от мудрых и открыл младенцам...

* * *

Аркадий услышал какой-то жуткий нечеловеческий вой, потом вопль и очнулся... он вспомнил терзания во сне и понял, что это он выл и вопил...

Он побывал в геенне огненной...

– Но это же невозможно... – пробормотал Аркадий, качая головой...

– Ну да... это решительно невозможно... – сказал Бенедикт. – Однако в это можно верить... чем бы мы были без веры... и грехопадения...

– Ну, да... – сказал Аркадий, озираясь...

– Тебя что-то беспокоит?..

– Я видел сон... однако, странный это был сон... языки адского пламени лизали меня, но не обжигали, ласкались... и у них было женское лицо...

– Ты хочешь сказать, что там нет никакого наказания?..

– Как и всеобщего спасения без принуждения...

– Что же нам остается?..

– Я вернусь к Розе... у нее там свое место... и не такое уж плохое... там тоже тьма, но дух ее отца все проницает...

– Начинать сразу с таких высот и непосильно и небезопасно...

– Ну не знаю... меня уже охватывает трепет тайны...

– А меня охватывают сомнения и возражения...

– С твоими способностями можно усомниться во всем устройстве божьем... и в обещанном нам спасении... начинать надо со смирения и покаяния от прежнего неразумия, а не с несогласия... принеси богу слезы умиления... кайся и пой плачи... и тогда твои глаза откроются для видения невидимого... все станет образом бога...

– И что я увижу?..

– Ты увидишь распятого бога, который молится за тех, кто его распял... он позволил себя распять... это его искупительное деяние... крестная жертва... быть распятым и воскреснуть нас ради и нашего ради спасения...

– Для этого он наклонил небо, сошел к нам и стал человеком?..

– Он показал путь... и люди получили возможность, веруя, становиться на этот путь... это был дар и приношение бога людям...

– Ты видишь видения?..

– Иногда вижу... время такое... живем двойной жизнью... ждем конца света и исполнения обещанного... бог действительно воскрес и извлек смертное жало... открыл и явил жизнь вечную... он должен был умереть, чтобы своей смертью упразднить смерть, это последнее зло...

Блуждающий взгляд Аркадий пробежал по небу и спустился на землю...

Какое-то время он наблюдал за игрой дельфинов и нимф у рифов... потом перевел взгляд на небо...

День угасал...

Закат превращал воду в вино...

* * *

Ночь Аркадий провел в городе...

Светало...

"Боже, какая красота... этот остров для меня образ странствующего рая..." – подумал Аркадий...

Он размышлял над изначальными принципами построенного богом космоса... думал он и о последних вещах, о конце времен, понимая время как движущееся подобие вечности, в которой вещи то исчезают, то возрождаются... и со всеми подробностями... неумолимо... обрекая жизнь каждого человека на вечное рабство этой круговерти, которую греки, да и не только греки, называли судьбой... а библейские писатели разрывали круговерть, выпрямляли ее в линию, в путь Христа...

Размышлял Аркадий и о воскресении мертвых...

"Однако вечность упраздняет и историю, и воскресение..."

Все эти его размышления могли лишь озадачить и смутить...

Аркадий не мог представить себя в ином плотском заточении... и тем более осмыслить переход от образа к первообразу, что представлялось ему странным и неожиданным...

"Да и есть ли у человека посмертный удел?.. бог сотворил человека из грязи, в грязь он и превратится... он земное существо... и все для него кончится смертью и ямой...

Все, что имеет начало, имеет и конец...

По ту сторону могилы человек не может заглянуть... или может?..

Осыпались камни...

Аркадий испуганно привстал...

– Роза?..

Вместо божественно прекрасной, гордой, величественной Розы на фоне неба возник Бенедикт... тощий, рыжий...

– Что скажешь?..

– Бедная Роза... ее уже нет... смерть нашла и ее... облекла в одежды, которые соткал ей змей, когда она любовалась красотой райского сада...

– А моя одежда истлела... вся в лоскутах и заплатах... оттого лежу я, почти наг... и стыжусь...

Аркадий лежал и видел таких же грешников, карабкающихся по лестнице Иакова...

Они срывались, падали и снова упрямо ползли вверх...

Аркадий составил плач и запел...

И этот день погас...

Длилась ночь...

"Вряд ли я оказался на этом птичьем острове случайно... – размышлял Аркадий... – И явление Вики, и рождение Розы вовсе не случайны..."

Аркадий размышлял и пел... пел он и о своих слабостях, о своем раздвоении, о малодушии и податливости...

Правда была в этом плаче...

Он пел и о строптивой жене, которой ему вовсе и не подобало повиноваться... в сущности это была даже и не жена, а мучитель, бес во плоти...

Плач его едва ли можно было назвать плачем, скорее опасным беспокойством, рассуждениями, не всегда самостоятельными, которые уводили куда-то в темноту...

После небольшой паузы Аркадий снова запел...

Тему этого плача он взял из женской версии замогильных записок примадонны...

"Бог дал мне жизнь, потому что хотел, чтобы я жил в теле...

Душа от бога и потому бессмертна, как бог...

У бога нет начала, значит, нет и конца...

А есть ли конец у сотворенного им мира?.. и зачем он сотворил его?..

Земля могла бы и вовсе не существовать... однако она существует... существует и этот остров, напоминающий мне потерянный рай...

Все в руке бога... и я, и мое пребывание здесь...

Я продолжу здесь свое существование, пока это угодно богу...

Человек не живет сам по себе, он участвует в жизни бога...

Зачем человек понадобился богу?..

Вопрос...

Все держится волей бога...

Смерть последний враг человека...

А что смерть для человека?.. утрата или приобретение?..

Что я буду испытывать, когда смерть найдет меня?.. страх или стыд, что жил и был рабом плоти...

Смерть это плата за грехопадение, но кем бы мы были без грехопадения?..

Смерть это таинство... она освобождает человека от рабства плоти...

Смерть превращает тело в грязь и смрад... она дает свободу душе...

Душа – это бог тела...

Бог создал мир не для смерти...

И смерть это не тупик...

Жизнь человека в теле это предчувствие обетованного воскресения в боге...

Смерть это не катастрофа... это преображение... и спасение... соединение с богом и вечностью...

Надо умереть, чтобы ожить... и Христос показал это людям своей крестной смертью и воскресением... встал и отвалил камень, смертью смерть поправ... показал путь к воскресению через терпение жизни во плоти...

Нет ада... ад не место, а состояние души в темнице плоти, испытывающей отчаяние и надежду воскресения...

Вера бесполезна без надежды на божье милосердие и воскресение...

Жизнью во плоти человек очищается от несовершенства...

От нас не зависит ни рождение, ни смерть, ни воскресение...

Никого нельзя принудить жить... это дар бога...

А смерть – это улыбка вечности..."

– Все твои размышления о смерти безосновательны и излишни... – сказал Бенедикт, появившийся как всегда неожиданно, как будто из воздуха...

– И все же жизнь – это нечто кажущееся... и спасение нельзя навязать...

– Продолжай...

– Вечная жизнь предлагается, а не навязывается... многое зависит от человека, его решимости верить и искренне соучаствовать в этом преображении... и прежде всего, нужно покаяние и погребение... некое подобие смерти Христа, соучастие в его страстях...

Аркадий умолк, охваченный тревожным беспокойством, каким-то священным безумием, ликующим восторгом...

– Что с тобой?..

– Не знаю... где ты?.. куда ты исчез?..

– Я здесь...

– Я думал, ты умер...

– А я живой, как скверно... – сказал Бенедикт... – Я могу жить и здесь и там... ем там яблоки соблазна... нарвать тебе?..

– А что нашептывает тебе там змей?..

– Змей я боюсь с детства... там змеи как женщины... милы, грациозны... но речь не об этом...

– А о чем?..

Послышался подземный гул, напоминающий рычание своры собак...

– Опять этот гул... и опять эта странная слабость, головокружение... – Аркадий лег на ложе...

– Ад торжествует... у них праздник, танцуют все... они пытались и меня затащить... руководит там женщина... она там канцлер... ты бы видел, как она взглянула на меня!.. с каким презрением... наверное, лесбиянка... вырвался я из одной ночи и попал в другую, ничем не лучше...

– Ты вздыхаешь?..

– Предчувствую разлуку... ну, мне пора... взял бы и тебя с собой, но ты слишком нежен для моих скитаний...

– И куда ты теперь?..

– Пока не знаю... мой бес хранитель мне дорогу указывает...

Наползли тучи, выстроились... как острова...

В ущелье завыли, заныли ветры...

Вздыбилось море, играя кружевами пены...

Стало холодно...

И так же внезапно море успокоилось...

И ветер утих...

Посветлело... небо очистилось от туч...

– Что бы это значило?..

– Такое уже было...

– Это предупреждение... намек... прощай, меня ждут дела...

"Бенедикт исчез...

Откуда здесь лавры и олеандры?.. и что это за шествие?.. похоже на исход... а я думал, что скончаюсь в одиночестве, если не вмешается судьба и случай... вот судьба и вмешалась... интересно, смерть она использует как наказание?.. или жизнь?.."

Так размышлял Аркадий и шел в толпе людей...

Толпа множилась...

Небо наклонилось к морю и люди сходили в воду... но люди ли?..

Кто-то вскричал, окликнул толпу...

"Голос как у чайки..." – подумал Аркадий...

Толпа остановилась... обернулась...

Снова кто-то вскричал...

Толпа всколыхнулась и молча двинулась назад...

Жуткое безмолвное шествие возглавляла женщина... она сидела в инвалидной коляске на надувных шинах...

Толкал коляску Паганини...

Небо светилось янтарной желтизной, ослепляло... возводились шпили, башни, здания разные по размеру и виду, из тех, что были и занимали пространство города...

"На Берлин!.." – прочитал Аркадий надпись на афишке, которую женщина в инвалидной коляске держала в руках, и невольно улыбнулся...

Аркадий запел...

Его голос звучал вкрадчиво и проникновенно...

Толпа остановилась...

Люди стояли и слушали, затаив дыхание... многие даже прослезились в умилении...

Прибой влился в плач Аркадия органом...

Тучи насупились, готовы были расплакаться...

Голос Аркадий изменился... это был уже не плач, а гимн ночи, смерти...

Аркадий умолк и шествие возобновилось...

"Примадонна даже в инвалидной коляске выглядит великой... сидит, как на троне...

Интересно, как я попаду на тот свет, в какой оправе?.. правда, оправлять некому... или есть?..

Как-то вдруг стало темно...

И опять этот подземный гул, дрожь... все закачалось, закружилось, поплыло... глаза смотрят и ничего не видят... в ушах звон...

– Что с тобой?..

– Кажется, я умираю...

– Терпи, терпи...

– Не могу, слишком далеко все зашло...

– Цикады поют... теперь лягушки... и комары... пойте... вы так нежно и прекрасно поете и порхаете... в восторг меня приводите... нет, правда... вы как нимб надо мной... а я на троне у пещеры нимф, сижу плащаницей повитый, борюсь с дремотой... стены росой обливаются, напиток амброзии готовят мне, жениху смерти...

– Кто виночерпий?.. – спросил Бенедикт...

– Был ты... опять остров затрясло... кто его трясет?.. бог?.. сомневаюсь... скорее всего, змей, запертый в преисподней... язвит жалом остров... остров как живой, в окружении зыбком... ветер одевает его туманом, играет складками...

– Зрелище для видящих темноту как свет...

– Вижу Розу... в толпе смутных теней... они строятся в шествие и идут в воду... уже зашли по грудь... некоторые скрылись... мне кажется, они не понимают, что делают... кажется, они возвращаются, пятясь, но уверенности у меня нет... идут мимо... когда я пытаюсь заглянуть им в глаза, они приходят в замешательство и беспокойство... Бенедикт, ты здесь?..

– Продолжай...

– Роза вышла из толпы... на голове вдовий чепец... босые ноги в кружевах пены... идет вдоль берега... ищет могилу отца... я окликнул ее... она обернулась... увидела меня и стыдливо потупилась, когда ветер, как будто случайно, играя, складки плаща разметал широко и открыл ее лоно... я вижу ее, но не могу прикоснуться... неприступна она и недоступна... она невеста, а бог жених...

– Конец свадебному плачу... мне пора...

– Но еще светит день... и облака плывут, плывут...

Аркадий закрыл глаза, забылся...

Ни прибой, исполняющий реквием, ни подземный гул, напоминающий рычание своры собак, ни ползущие мокрицы не привели Аркадия в чувство...

Утро было белое от инея и тумана, что полз по воде...

Появился Бенедикт...

"Холодно, но очаровательно... я ничем с этим миром не связан, но смена времен года меня трогает, радует сердце... даже облик этих диких иссеченных скал кажется привлекательным, изящным...

Цветы и листья осыпаются сами собой... без участия ветра...

Грустная картина... чередование печали и радости, но это не похоже на чередование несчастья и благополучия...

Почему это так?..

Солнце тонет, превращает воду в вино... и возвращается из воды вместе с утром...

Что Аркадий здесь делал?.. жил в пещере нимф...

Нашел он там то, что искал?.. вряд ли...

Помню, он говорил, что нашел мост, перекинутый на другой остров...

Увы, мост непоправимо сломался, так что не осталось возможности ни пройти, ни вернуться...

Что это?.. я слышу голоса, окликающие меня, смех... уловимы и другие признаки человеческого пребывания...

Почудилось... нет, ясно слышу голос примадонны... она возбудила неудовольствие мэра сообщением о своих тратах и долгах... наговорила такого... с ума можно сойти, что и случилось с мэром...

Да уж, выглядел он внушительно, был подобен чурбану...

А жена его была очаровательна своей утонченностью, но стала такой же, как он... и это прискорбно... не отказывалась она и выпить, несмотря на смущение... и курила, что вообще отвратительно...

Мэр исчез, и она исчезла в один прекрасный день...

Я помню ее... в 13 лет в ней было столько скрытого очарования... и все это рассеялось как дым...

Лучше не дожидаться, когда облик станет безобразным... а запах ужасным... старики воняют, невозможно снести... и спать не спят, как следует... то одно, то другое... и потом эти мысли...

Ну что ж, можно жить и так...

Помню, примадонна сидела в инвалидной коляске на надувных шинах и смотрела, как вороны таскали из пруда лягушек...

Меня это зрелище несколько отрезвило...

И все же она была изящна и интересна...

Мои мысли о ней выглядят немного бессвязными... и доставляют одно только беспокойство, воскрешая минувшее, напоминая о нем... оно как изменчивый облик глициний...

Бенедикт осторожно просунул голову в расселину, прислушиваясь чутко и тревожно...

Пифагор, пес Бенедикта завыл...

"Вот и слова утешения Аркадию..." – подумал Бенедикт

– Аркадий умер... и все ему безразлично... или нет?..

"Как странно не умереть... жить... что за мысли?.. безумен я... желанья мои в беспорядке... я хочу вдруг проснуться... и хочу, чтобы сон длился, длился... и плыли облака... плыли, плыли...

Сон этот не весь остался в памяти... сумрачный, обманный...

Помню, объятья, стыд... от волнения я вдруг ослаб... или я целовал воздух?.. нет, нет, она была... я все еще дрожу от возбуждения... она искала наслаждения, но, увы..."

Бенедикт запел плач... умолк...

"Неужели все так безнадежно?.. нет, не верю...

Вот так и раскрывается сущее, не достойное ни слов сожаления, ни желаний...

Режиссер всего этого бог, а мы актеры... он очертил границы, в пределах которых мы можем двигаться... он же определил темы диалогов и монологов, и умыл руки...

В конце концов, он потушит софиты и невозмутимо и бесстрастно поставит на всем этом действе точку... или многоточие, чтобы начать все заново уже без нас..."

Юрий Трещев «Чудо о Розе»

151

1