Текст книги "Третий - не лишний! Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Юлия Славачевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Инструктора по ипохондрии? – пронзила я их испытующим взглядом.

Они кивнули и начали облачать меня в соответствующее обмундирование для сплина. Как-то: веревки по всему телу, кляп в рот и мешок на голову. Не знаю, как кому, а мне это напомнило совершенно другое направление секс-индустрии.

Меня подхватили, взвалили кому-то из похитителей на плечо... А! Так меня похищают? А зачем? И кто? А он в курсе, на что подписывается? И где загадочность, я вас спрашиваю? Где романтика и влюбленный юноша?

Нет, юношу не надо! Пусть будет отдых.

Правда, экзотичный такой. Матюки вполголоса, грязь, пыль и антисанитария. И никакого уважения к даме!

Из всего вышеперечисленного мне больше всего не понравился грязный платок, запихнутый мне в рот. Даже жевать было противно. Тьфу! И рот свободен. Не-е, ну кто так похищает? Молодые, что ли? Неопытные еще?

Ладно, разнообразим наше путешествие. Я набрала в легкие воздуха и заорала как поросящаяся свиноматка:

– Помогите! Спасите! Насил... – Нет! Это уже пособие к действию. – А-А-А-А-А!

Вы думаете, хоть одна собака отозвалась? Да ни одна! Всем хоть бы хны. Такое впечатление – вилла вымерла. Напрочь. Тут прошли чума, мор и глад. На нашем пути не встретилось ни одного человека. Или встретились, но связываться не захотели.

А мне, кстати, крепко двинули по башке, чтоб не умничала. Уже в состоянии сумеречного сознания, я почувствовала, как меня вытащили на улицу, судя по звукам. Потом очень невежливо перекинули через забор и взвалили на ездовое средство поперек седла.

– Слышь, – вполголоса сказал один из похитителей, вскакивая в седло и придерживая мое тело. – Жалко девчонку. Молоденькая совсем.

– Себя пожалей! – рявкнул второй. – С нами, если заказ не выполним, знаешь, что сделают? То ж самое, что и с ней. Не дури. Сейчас до каньона доедем, и там скинем с утеса, как хозяин приказал. Чтоб как несчастный случай выглядело.

Мне стало страшно. Действительно очень страшно. До колик. Я знала, что когда-то. теоретически, в весьма отдаленном будущем, я умру. А если практически – сейчас смерть дохнула мне в лицо. И мне не понравилось ее смрадное дыхание.

Я понимала: разжалобить похитителей вряд ли удастся. Следовательно, нужно готовиться к худшему. Стараясь не реветь, я мысленно попрощалась со всеми, кто мне был дорог. Особенно уделив внимание двум ужасно надоедливым, но таким родным мужчинам...

Вдруг раздался испуганный крик. Вслед за тем несколько достаточно сильных толчков. И я почувствовала, как начинаю соскальзывать прямо под копыта. Очень смешно! Вместо пропасти меня сейчас вслепую конями затопчут!

Сильные руки не дали свалиться вниз, подхватив у самой земли. Я даже успела коснуться ее ногами.

Душный мешок мгновенно стянули с головы, и я зажмурилась от яркого света, удобно устроившись на руках у... голого Филлипэ. Голого? Я все списала на стресс и галлюцинации, но голову все равно свесила и посмотрела. Точно голый!

Рядом в таком же костюме Адама на корточках сидел Эмилио и потрошил карманы мертвых похитителей.

– Ты как? – коротко спросил синеглазый, с волнением осматривая свое сокровище, то бишь меня.

– Никак, – проанализировала я свои ощущения. – А почему вы в таком виде? Ничего не имею против...

– Мило, – крикнул Фил. – Ее давно нужно было похитить, чтобы она не была против нас.

– Замуж не выйду! – тут же отреагировала я. – Секс – не повод для замужества!

– Ты слово дала, – встал и повернулся ко мне Эмилио.

– Под давлением, – заметила я, показывая ему на веревки. – Это не считается.

– Посмотрим, – заверил меня аметистовоглазый, разрезая веревки одним из ножей похитителей. – А сейчас быстро поехали назад, пока не набежала толпа желающих...

– Ты себе льстишь, – выпалила я, растирая затекшие руки.

– ...Узнать, что случилось, – невозмутимо закончил Эмо, вытаскивая из седельных сумок два потертых плаща темного цвета.

– И вот что интересно. – заметил Филлипэ. передавая меня другу после того, как тот прикрыл свою наготу. – Ее чуть было не убили, а она думает только о том, что не хочет замуж.

– Убивали бы один раз, – пояснила ему я. поудобней устраиваясь впереди запрыгнувшего на вагерда Эмо. – А замуж – это на всю жизнь! Или у вас есть разводы?

– Что такое «разводы»? – поинтересовался синеглазый.

Я объяснила.

– В который раз убеждаюсь – у вас жутко отсталый мир. – возмутился до глубины души Эмилио. – Зачем сначала догонять любимую женщину, а потом выгонять? Смысл?

– Дебилы, потому что, – хихикнула я, начиная дрожать. Видимо, не такая уж я бесчувственная, как могло бы показаться внешне.

– А скажи-как мне, дорогая, – приступил к допросу непривычно собранный и серьезный синеглазый. – Как произошло твое похищение?

– Да пожалуйста, – прижалась я к Эмо плотнее и просунула руки под плащ, касаясь горячего тела и пытаясь согреться. И поведала им что сначала видела, а потом слышала.

– А не кажется ли тебе, друг мой, – задумчиво сказал в ответ на мой рассказ Филлипэ, обращаясь к Эмилио. Глаза у него в тот момент стали весьма недобрыми. – Что во всем этом был замешан кто-то из твоих родственников?

Слишком уж все гладко прошло: доступ в жилую часть дома, отсутствие слуг, отлучка стражи, а?

– Очень на то похоже, – поиграл желваками Эмо. Проскрежетал: – И я собираюсь это выяснить!

– Ну-ну! – подлила я масла в огонь. – А тебе так и сказали. Прям выскочили навстречу, повесились на шею и доложили во всех подробностях, чтобы потом в родственных объятиях и удавить.

– У меня свои методы, – поводя широкими плечами, поставил меня в известность аметистовоглазый. И я прям сразу не позавидовала тем, на ком эти методы будут применять.

– А у меня, кстати, еще несколько вопросов есть. -потерла я лоб, стараясь отрешиться от головной боли. -Почему твои родители. Мило, настолько против меня?

– Что ты имеешь в виду? – удивился Эмо. – Полагаю, они вообще против. Вообще, а не в частности. Считают, что сначала нужно разобраться с проклятием, а уж потом заводить семью. И не с Филлипэ...

– О-па! – вытаращилась я на них. – А ты-то чем им не угодил? А, к слову, ты кем им будешь после свадьбы? Невестой?

– Это долгая история, – нахмурится синеглазый, отводя глаза. – И я не могу их винить в предвзятом отношении к моей семье. На то есть свои причины. У тайной вражды между нашими родами длинная история.

– Слушайте, – закусила я губу. – Если твои родители. Эмилио, ведут себя как монстры, то что же мне ждать от знакомства с родителями Фила? Две стрелы в задницу для ускорения и одну в сердце контрольным выстрелом?

– Об этом мы потом поговорим! – дружно заверили меня мужчины, заезжая в ворота поместья. И вот всегда так: «Женщина, знай свое место!»

На парадном крыльце снова столпилась вся родня. Только на этот раз какая-то бледненькая, слегка выцветшая.

– Вы что, все витамины в доме поели, ничего не осталось? – полюбопытствовала я. во все глаза рассматривая маман с красными, как у кролика, глазами и папу с дрожащей челюстью.

– Ну?!! – соскочил с вагерда Эмилио и упер руки в бока. – И как это понимать?

– Мы не думали, что все настолько серьезно, – горестно заплакала Розалинда, размазывая тушь с помадой по лицу. – Прости, сынок.

– Храм Сольгри к твоим услугам, сын, – тут же присоединился отец.

– Ой, спасибо! – подпрыгнула я на коленях у Филлипэ. – Только уже поздно! – и ткнула в них всех обвиняющим жестом.

– Почему? – у маман снова затряслись губы.

– Потому что я передумала! – заявила я. – А это гораздо хуже остального!

– Мы сейчас же едем в храм, – моментально отреагировал на мое заявление синеглазый.

– Голыми? – не поверила я своим ушам.

– Все равно потом раздеваться. – издевательски пояснил Филлипэ. – Для скрепления супружеских отношений... Так чего время терять?

– Вы эти отношения уже на всю оставшуюся жизнь наскрепляли! – взорвалась я. – До мозолей и оскомины!

– То есть ты хочешь сказать... – угрожающе повернулся ко мне Эмилио, потемнев лицом.

– Ничего я не хочу сказать, – пожала я плечами. Умная женщина всегда знает, когда залечь, а главное – с кем. – Я уже сказала: замуж не хочу!

– Магдалена! – шмыгнула носом Розалинда. – Я отдам тебе все свои драгоценности...

– Зачем они мне? – подняла я брови. – Мне бы сейчас, пожалуй, меч Эсмеральды не помешал.

– Тебе любой сойдет? – деловито осведомилась девушка, двигая назад плечами и разминая бицепсы. – Или мне за именным топать?

– Сговорились, значит? – сощурилась я. Отчеканила: – Нет у вас такого аргумента, который сдвинет меня с места!

– Есть, – раздался сзади приятный баритон. И все присутствующие торопливо опустились на колени.

Я резко обернулась и узрела прислонившегося к туе (слово-то какое хорошее!) смазливого брюнета в белом с подсветкой во все стороны.

– Здравствуйте, – кивнула я машинально. – А вы кто?

– Сольгри, – представился брюнет. Лучше б преставился. Перед папой, например.

– И что? – сжала я губы, не собираясь впадать в панику и лебезить перед богом. Кстати, два голых... ладно, почти голых мужчины встали на одно колено и низко склонили головы.

– Пресветлый. – чуть приподнял голову Эмилио и сделал едва уловимый глазами жест. – Вы бы не могли снять с нас проклятие?

– Я Светлый, – надменно ответил брюнет. – Проклятия не моя специализация! – и снова сосредоточил свое внимание на мне.

Фил и Эмо переглянулись и сжали челюсти.

– Я знаю одни прием, который точно сработает, -усмехнулся светящийся мужчина, лениво покусывая травинку.

– Я тоже знаю один прием, – заверила его я. – И он тоже обычно срабатывает.

– Давай обменяемся опытом, Маруся? – широко улыбнулся бог, неторопливо приближаясь ко мне.

– Сам предложил, – хмыкнула я и... впендюрила ему между ног.

Бог скривился и упал на колени. Все присутствующие мгновенно легли ниц.

Вот интересно, если я его носом в землю ткну, они окон выроют?

– А вы в курсе, – сообщила я корчащему страшные физиономии Сольгри. – Что вы не в масть?

– Я – бог! – простонал брюнет, пытаясь разогнуться.

– Это мания величия, – покачала я головой. – И апломб. Лично мне глубоко перпендикулярно до параболы кем вы гул подвизаетесь.

– Ты должна выйти замуж! – нагло заявил Сольгри, с трудом вставая. До прямоходящего ему, конечно, было пока далеко, но эволюция не стоит на месте.

– Повторим? – любезно предложила я.

– Ты все равно войдешь в мой храм! – уже более уверено заявил он, торопливо отодвигаясь.

– Если только вперед ногами, – так же уверенно ответила я. приближаясь.

– Магдаленочка, – позвала меня маман. – Если тебе не трудно, дорогая, сходи туда, пожалуйста... Пока у меня срок к родам не подошел!

– Это шантаж. – оскорбленно хмыкнула я. – А я на такое не ведусь!

– Значит, не пойдешь? – прищурился Сольгри.

– Не-а, – мотнула я головой. – Ни за что! Сама даже шагу не сделаю!

– Тогда мы тебя отнесем, – материализовался рядом с брюнетом брутальный блондин с темной дымкой вокруг чела.

Все присутствующие распластались и почти перестали дышать.

– Здравствуйте, – дружелюбно поздоровалась я. – А вы кто? – Все же неудобно незнакомого человека лупить по святому!

– Игори, – слегка склонил голову блондин и поправил свой шикарный плащ.

– О! – вытаращилась я на него. – А как вам удалось достичь такого идеального сочетания в покрое между длиной и качеством?

Но наш модный приговор перебил Филлипэ, дерзко сунувшийся с просьбой о снятии проклятия.

– Прости, мой верный паладин, – скривится Темный. – Но это мне не по силам. Такую стежку... вышивку... канву заклинаний только мой отец плетет. К нему и приставай, красавчик.

– Так как? – влезла я, рассерженная посягательством, пусть и мнимым, на свое.

– Понимаешь, дорогая, – расцвел Игори. – Это достигается опытом и умением...

– Это-то я как раз хорошо понимаю, – согласилась я, настороженно посматривая на братьев. – Могу даже поделиться своим. Кто первый?

– Мы потом выясним, – заверил меня Сольгри, начиная линять. Натурально. Побледнел и стал таять такой нежнозолотистой дымкой. Рядом стоящий Игори повторил маневр, только окутался бархатисто-черной.

И пока я хлопала ушами, они взяли меня в кольцо. И в результате я оказалась перекинутой через плечо Сольгри, пока Игори спеленывал меня своим дизайнерским плащом.

– Пожалеете ведь горько, – честно предупредила я обоих.

– Что ты можешь нам сделать, девочка? – хохотнул светлый бог. игриво подкидывая меня на плече. – Я бог. И он бог!

– Увидишь, – прошипела я степной гадюкой. – Но будет поздно!

– А вы все! – повернулся к присут... лежащим Темный бог. – Быстро поднялись – и марш в гондолу!

– Гондоны! – закусила я край плаща.

– Ты что-то сказала, сладкая? – переспросил Сольгри, похлопывая меня по пятой точке.

– Гондольерам, говорю, хана, – я старательно мусолила одежку. – После такого зрелища они если куда и погребут, то только на пенсию.

– О, Великие! – рванулся ко мне Филлипэ. – Не могли бы вы не лапать мою жену?!!

– Я тебе не жена! – зло рявкнула я, отплевываясь шерстью из меха.

– Видишь, – посильнее сжал меня Сольгри. – Она тебе еще не жена. Значит, я могу и полапать!

– Она заблуждается! – встал рядом с другом Эмилио. – И мы за нее будем драться даже с богами.

– Мило! – ахнула потрясенная Розалинда. – Не смей!

– Не волнуйтесь, мама, – изловчившись, я пнула светоносца. – Я в этой очереди первая. А после меня обычно уже нечего есть!

– Мальчики! – отмер Роберто. – Возможно, мы все сможем уладить миром!

– С миром мы сможем только кого-то похоронить, – драла я зубами бархат плаща, чувствуя себя мутировавшей молью. – И я даже знаю, что будет написано на их надгробии.

– И что? – попался наивный Темный.

– Трудно быть богом. – радостно выпалила я, отдирая еще одни кусок тесьмы.

– И чего ты такая злая? – поинтересовался Игори. – Да еще в день своей собственной свадьбы?

– Ты про мандраж невесты слышал? – отвлеклась я от сотворения ажура. – Так у меня он двойной. На почве стресса от похищения. Причем. – сделала я многозначительную паузу. – Меня похитили не как полагается, во время свадьбы, а до нее!

– Ужас! – с преувеличенно серьезным лицом посочувствовал мне Игори. С ноткой сарказма: – Весь сценарий перепутали. Видимо, решили сэкономить на тамаде. – Ухмыляясь: – Могу посоветовать одного...

– Все! – рявкнул Сольгри. – Быстро в гондолу – и в храм! Если я срочно не выдам замуж эту мегеру, то вместо свадьбы будут похороны!

– Тройные, – подсказала я, любуясь на бархатное кружево. – Я одна туда не пойду. Кто-то же должен освещать мне дорогу? А кто это сделает лучше богов? Да и тропа вам знакома...

– Все в храм!!! – заорал Светлый бог, срываясь на децибелы. – Или я за себя не ручаюсь!

– Брат, – указал на моих мужчин Игори. – Они слегка не одеты. – Повел бровью: – Может, дадим им время?

– Нет! – окончательно разъярился Светлый и начал фонтанировать светом.

Дофонтанировался он до того, что все, кто попали под раздачу, мгновенно переоделись по его воле в пышные костюмы.

– Вы. двое! – скомандовал Сольгри. – За мной! – и порысил куда-то за дом.

– Вот что ты за бог такой! – возмущалась я. подпрыгивая у него на плече. – Если даже переместиться не можешь!

– Могу, – заверил меня Светлый. Насмешливо: – Но ты переместишься по частям.

– Так это ж здорово, – икнула я. – Костюмчик тебе запачкаю. Представляешь, как мы станем на время одним целым?

Сольтри та-а-ак передернуло, что я поняла: финиш уже близок! Если он меня до храма не прибьет, то сам окочурится.

В празднично убранной лодке меня поставили на ноги и распеленали.

– Извини. – предложила я Игори слегка подправленный моими зубами плащ.

– Мда-а-а, – протянул он. растерянно разглядывая кружевную мокрую паутинку. С некоторой досадой: – Это был самый удачный вариант.

– Не расстраивайся. – Мне стало стыдно... на одну сотую долю микрона. – Сейчас так модно. Слегка потерто, немного порвано, где-то зашито. Винтажный фасон называется «Не ищите женщину, и не найдете неприятности».

– Так то слегка, – немного успокоился Темный. – А тут...

– С модой можно идти не только в ногу, – коварно заверила его я. – Но еще и забегать вперед.

На этих словах к нам присоединились очень нарядно одетые женихи. Мне, кстати, тоже от светлых щедрот перепало роскошное платье. Мы трое были в белофиолетовых одеждах с накинутыми сверху фиолетовыми плащами с меховым серебристым подбоем. Дорого, изысканно. Сказала бы «безвкусно» – но солгала, а лгать не люблю.

– Клоуны! – фыркнула я, не собираясь сдаваться просто так.

Сольгри изогнул бровь и всем быстренько раздал по маске. Угу. Позолоченные намордники, чтобы не гавкали много.

Не, ничего плохого не скажу: личины нам выдали очень нарядные – маски белые с золотом, рожи на них улыбающиеся. На масках изображены поверху еще одни узкие маски, на глаза – золотой парчи, с блестками, украшенные перьями и мехом, очень искусные. Одна маска, украшенная золотом и сапфирами, изображала кавалера-дворянина. ее носил Филлипэ; вторая, довольно похожая на нее по манере исполнения – перламутром и серебром с просверками ярких аметистов – досталась Эмо.

Надбровья маски Эмилио были украшены серебристо-белым узором. У Фила на лбу был необычный золотой стилизованный рисунок, разобрать который я не смогла.

– Паяцы! – подвела я итог. – Почему разные?

– Две одинаковые маски жениха-дворянина на одной свадьбе – плохая примета, – прошептал мне на ухо Игори, протягивая мою маску. Торжественно: – Маска Дамы-невесты.

– А вам никто не говорил, что бешеная невеста – еще худшая примета? – полюбопытствовала я, надевая роскошную личину.

Меня явно не обделили, всучив очень похожую на мужские, только украшенную еще более богато – причем, и золотом, и серебром, и бриллиантами. Подглазные отверстия в маске набежавшие служанки мне зачернили углем. Смотрелось жутковато, но оригинально. Глаза казались гораздо больше и выразительней.

– Маруся, – с нежностью прошептал Эмо, склоняясь ко мне. – Поверь, ты не пожалеешь.

– Все гадости в мире начинаются этими словами. – выдала я, отворачиваясь.

Сзади нашей лодки шла вторая гондола с самыми ближайшими родственниками. На расстоянии шла, крадучись. Разведчики, блин!

Торжественный свадебный выезд трех аристократов, двух богов и одной идиотки завершился тем, что празднично убранная лодка причалила возле мраморной лестницы. Мужчины выпрыгнули, боги вознеслись, меня вытащили. Все как всегда. И поволокли по лестнице наверх, подпирая с четырех сторон.

Сзади нас шествовали наемники-браво в жутких белосерых масках, напоминающих оскаленные рожи с огромными птичьими носами, в треуголках с черным плюмажем.

Все в балахонах и перчатках, одна я в изысканном златотканом платье. На лестнице сотни живописных нищих протягивали к нам руки и тянули заунывное: «Пода-а-айте, Сольгри ради...»

– Подай! – толкнула я локтем Светлого. – Ради себя!

– У меня денег нет, – отмахнулся Сольгри. – Да и не напасешься на них!

Скулеж и вой достигли апогея, и я не выдержала, отпихнула Темного, идущего справа, подобрала подол платья и плюхнулась на ступени рядом с нищими, заведя ту же песню:

– Подайте, люди добрые, я сама не местная!

Местные юродивые мгновенно подхватили мой скулеж и повторили, многократно умножив. Теперь вся лестница и весь притвор храма стенали о чужбине, бродяжничестве и милосердии.

– Маруся! – попытался выдернуть меня с места Филлипэ. – Что ты делаешь?

– Прекрасную даму еще больше красит благотворительность, – прошипела я. – А поскольку денег у меня нет, то я сейчас насобираю чуток – и украшусь!

Игори вздохнул и вручил мне тяжелый кошелек, полный серебряных монет, которые я тут же раздала всем приглянувшимся мне страждущим. Правда, попутно десятка два я все-таки заныкала. А что? Я тоже бедная. К тому же совсем одна в этом чужом мире.

– И чего вы сегодня такие добрые? – нахмурилась я, сообразив, что слишком легко все прошло. Даже подозрительно как-то.

– Да ничего, – все мгновенно заинтересовались, какие в это время суток облака, словно в небе сейчас салют.

– Понятно! – еще больше нахмурилась я и поймала ближайшего ко мне нищего: – Слышь, болезный, как тут невесты по храму шастают?

– Добровольно, о Высокая леди, – прошамкал нищий, восторженно глядя на мою маску. – Да хранит вас Сольгри!

При упоминании покровителя местный профсоюз юродивых исполнил ритуальный танец приманивания денег, который я бы почти совсем без критики опознала как скачки возбужденных козлов в безлунную ночь. Кстати, напрыгавшись, юродивые и те, кто под них косил, еще и выдали нам на счастье кучу предсказаний и пророчеств. Мне все не понравилось, кроме одного – «пусть земля вам будет пухом, а леди легкого пути!» На многократные выкрики не по делу: «Да хранит вас Сольгри!» – пришлось соответственно реагировать.

– Это вряд ли! – иронически поджала я губы, косясь на делающего отсутствующий вид бога. Уперлась: – И добровольно я туда не пойду!

– И не надо, доча! – Из воздуха, ветра и пыли соткался образ незабвенного папы. – Я все устрою!

Родственники на только что приставшей к причалу гондоле попытались утопиться, чтобы замаскироваться и не мозолить глаза.

– Поздно! – приставив руки ко рту рупором, крикнула я им. – Мы уже всех видели!

– Какая доча?.. – вытаращились на папу сыновья.

– Верховный, – склонились перед богом мои мужчины.

– Можем ли мы молить тебя о снятии с нас проклятия?

– Молить можете, – доброжелательно улыбнулся Хаос.

– Но снимать не буду. Оно на гарантии. Вот как гарантийный карантин закончится, так и поговорим! А теперь не мешать мне невесту окучивать!

Эмо и Филлипэ обреченно вздохнули и сели рядом со мной на ступеньки, придерживая руками головы.

– Что поделаешь. – ответила я на невысказанный вопрос. – Наследственность у меня такая... сильно отягощенная.

– Приемная, – хитро усмехнулся Хаос. И сразу исправился: – Но такая родная по духу!

Братья посмотрели на папашу, потом на меня, потом снова на папу и застонали.

– Сдали экзамен по генетике, – перевела я. – Не нашли пары хромосом.

На этом месте непонятно по какой причине активировались нищие и станцевали брейк-данс. Кажется, это в некоторых случаях называется падучей. Или «божественной болезнью»? Вот я всегда знала, что нахождение рядом с богами очень вредно влияет на самочувствие!

– Пошли! – протянул мне руку Хаос. – Выдам тебя замуж – выполню долг отца.

– Пошел ты, – ласково сказала я. люто ненавидя лицемерное и лживое сообщество. – А то я сейчас все выдам, что я думаю по этому поводу!

– Не груби! – сделал мне внушение приемный папа. Попытался подлизаться: – И чего ты такая расстроенная?

– А догадаться? – нахмурилась я. – Почему одна девушка между двумя мужчинами бывает расстроенная?..

– Это все нервы! – убежденно сказал Хаос. – Пошли. Чем быстрее начнем, тем быстрее вы потом кончите.

Вот не надо было ему произносить это слово, ассоциирующее у меня исключительно с медленной пыткой на двух колах! А поскольку мне так и не смогли привить мазохизм вкупе с хорошими манерами, то я начала медленно звереть. А кому понравится неравной брак? Не в смысле происхождения, а в смысле арифметики. Один против двух!

– Не пойду! – уперлась я. – Все невесты как невесты. Одна я, как дура, без букета. Как я могу такое пережить и не швырнуть букет со счастливой физиономией в...

– Если только в этом дело, – не дослушал меня папа, вытаскивая из воздуха шикарнейший букет из белых роз. – На!

– Вот спасибо! – понюхала я розы. С сожалением посмотрела на цветы и надавала по морде сначала одному богу, а затем второму с воплем: – Если вы, гады, потом не женитесь, то я вас к себе возьму!

Юродивые уже объединились с нищими и вовсю делали ставки. Нет, не на то, кто победит. А на то, кто выживет и сможет отсюда уползти. Пока еще действовала лояльность к покровителю, но ставки медленно сдвигались в мою сторону.

– Магдалена! – запустил руки в волосы синеглазый. – Что ты творишь?

– Свадьбу праздную! – я махала букетом на манер банного веника. – Какая свадьба без хорошего мордобоя?

– Это у девочки стресс, – погладил по голове Филлипэ Хаос. – Она, бедная, в такую мясору... историю тут попала.

– В какую? – заторможено спросил синеглазый, краем глаза наблюдая, как я лихо луплю по физиономиям богов их мира.

– Э-э-э, – замялся верховный бог. – Как бы тебе объяснить... А! Представь, что она нежный трепетный цветочек, без сожаления сорванный жестокой рукой садовника...

– Папа! – крикнул Сольгри, уворачиваясь от свадебного подношения. – Угомони, пожалуйста, эту мегеру, пока я ее в мученицы не возвел!

Вперед попыталась выскочить Эсмеральда и с мечом в руках отбить меня у всех. Зачем ей это было нужно – ума не приложу, но стало приятно. Демонстрируя женскую солидарность, я сложила руки в «замок» и потрясла ими над головой. Розалинда потрясенно мигнула и заслонила собой дочь. Типа, хватит с тебя и сына!

– Ничего, сынок, – спрятал ухмылку Хаос. – Тебе полезно... – Тут и ему прилетело букетом наотмашь. – Маруся! – мгновенно рявкнул он. – Ты забываешь, с кем имеешь дело!

– Главное, – пыхтела я от усердия. – Чтобы не имели тело! – ткнула себя цветами в грудь. – Это! Остальными телами можете распоряжаться по-своему усмотрению!

– Маруся! – все же решил вмешаться верховный. – Прекрати безобразничать!

– Это двойные стандарты! – потрясла я свадебный веник, чтобы не забрасывать братьев лепестками роз. Вдруг еще неправильно поймут! – Лицемерие, называется!

– Ничего не имею против. – меланхолично вмешался Эмилио. – Но, по-моему, тут явно не цветочек тычинки растопыривает. Тут скорее...

– Скажешь – сорняк, убью своей рукой! – сунула я ему по маске букетом. – И глаз не моргнет, и душа не дрогнет.

– ...Хищник, – так же меланхолично закончил Эмо, не обращая внимания на мои угрозы. Видимо, до него только что дошло, на ком он собрался жениться.

И не до него одного! У всей его семьи мгновенно сделались лица в стиле «А я тебя, сынок, предупреждал – не суй указующий перст в чужую розетку!» – но высказать это вслух никто не решился. Я так и не поняла: то ли меня боялись, но ли бога Хаоса уважали.

– Так свадьбы не будет? – с робкой надеждой спросила я, одновременно вытирая со лба пот, вернее – с маски, и отгоняя братьев от остальных участников. Если я с этими договорюсь, то с теми можно и не церемониться.

– Нет! – подорвался Филлипэ. – Даже если тебя признают крокодилом, я все равно на тебе женюсь!

– Извращенец! – с обидой и отвращением прошипела я, выкидывая букет. Уловка не сработала. Оказывается, для того, чтобы выйти замуж за двоих сразу, можно не делать вид, что сошла с ума, а сразу рехнуться и получать удовольствие.

– Пошли! – схватил меня за руку Хаос и потащил к вратам храма.

– Не пойду! – уперлась я каблуками. – Нет на то моего согласия! Брак на всю жизнь без контроля качества противопоказан!

– Зато у тебя всегда будет запасной вариант, – попытался уговорить меня приемный отец. – Если у одного чего-то откажет!

– А если у двух – и мозги? – продолжала отчаянно сопротивляться я, врастая ногами в землю.

– Так они и так давно не работают, – вполголоса пробурчал Эмо, все так же меланхолично наблюдая за перебранкой. Со стеклянными глазами: – Мне бы и в страшном кошмаре не приснилось, что моя жена безо всякого почтения мутузит богов чем под руку попадется, моя мама танцует с палками, а я сижу здесь и надеюсь дойти до алтаря...

– Ты-то дойдешь, зятек, – пообещал ему Хаос, хватая меня под мышки. Громко кряхтя: – А ее я донесу.

– А туда входят только добровольно, – начала выкручиваться я.

– Так-то – входят, – хохотнул верховный бог, степенно приближаясь к вратам. Даже наличие меня, крутящейся в его дланях, ему не мешало. – А тебя вносят. Улови разницу. И потом, я это правило создал – я и отменю!

– Лицемер! – вякнула я, пытаясь выпростаться. – Где можно отказать тебе в родительских правах?

Вот так за милыми, душевными семейными разговорами мы и подобрались к главной святыне города Семара – храму Сольгри.

– Стоять! – рявкнула я Хаосу. – Если уж я сюда дошл... донеслась, то дай хоть посмотреть, где меня будут лишать свободы, равенства и сознания.

– Узри! – приостановил свою величественную поступь верховный бог.

И пока я глазела на храм снаружи, он кинул небрежно через плечо:

– Я. конечно, могу ее замуж и без женихов выдать, но хотелось бы иметь полный боекомплект!

– Не ходите сюда! – взвыла я сиреной. – У них у всех на уме одно и то же!

– Это у тебя на уме одно и то же! – прошипел взбешенный до темных крапинок в глазах сияющий Сольгри. – Если ты в любых словах видишь сексуальный подтекст!

– А ты пообщайся тесно с двумя озверевшими мужиками, – не менее зло парировала я. – Тогда и посмотрим, что ты видеть будешь!

– Я бог! – гордо напомнил мне светлый.

– В смысле – импотент? – вытаращила я на него невинные глаза. Пустила ядовитую «стрелу»: – Что, совсем морковка завяла без полива?

– Насмотрелась? – добродушно спросил Хаос, встряхивая меня и поворачиваясь вместе с моей тушей... своей ношей от сыночка, попытавшегося лишить меня голоса, дыхания и, если получится, жизни.

– Ну, что могу сказать – это нечто! – неопределенно произнесла я, имея в виду совсем другое.

Хаос шагнул вместе со мной за порог. И если белый фасад здания казался простым, и даже в чем-то убогим, то внутри!

Как оказалось, храм был выстроен по типу «здание в здании». То есть мы прошли квадратный холл, полный торгующих голубями, свечами, воском, сливочным топленым маслом и медом, и вышли на улицу. Пройдя небольшой дворик, зашли в продолговатое высокое здание с куполом наверху.

– Ух ты! – я даже забыла о сопротивлении.

– Погоди, то ли еще увидишь, – пообещал мне Хаос, поворачивая в разные стороны, чтобы показать все достопримечательности.

А внутри – красота неописуемая! Практически целый город! Я такого еще не видела. Сначала я подумала, что попала в театр. Потому что вверху были настоящие ложи с балконами, в них горели свечи. В здании под высоким куполом было добрых четыре яруса, а то и все пять.

Верхние были полупусты, но в нижних что-то происходило. В ложи заходили и выходили служители и миряне. По всей видимости, совершались какие-то сделки,

мелькали вездесущие маги. Храм полнился роем жужжащих голосов, искажаемых специальной акустикой храма.

– Ты так гордишься, – хмыкнула я, завороженная величественным зрелищем. – Как будто сам строил.

– Были когда-то и мы молодыми, – спрятал усмешку верховный бог.

– Ну-ну, – пробурчала я. – Сейчас и сам во все мифы поверишь. Это, папочка, склероз!

– Нравишься ты мне, доча, – признался бог. – Не боишься меня, не лебезишь. А так по-доброму рубишь правду в глаза!

– А могла бы и шашкой рубануть... – с ласковым оскалом голодного тигра согласилась я, снова возвращаясь к экскурсии.

По обеим сторонам нижнего прохода стояли скамьи, а толстая ковровая дорожка вела вдоль строя колонн к сияющему алтарю.