Текст книги "Третий - не лишний! Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Юлия Славачевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Здесь тренируются меченосцы. – прервал мои глобальные планы Фил, показывая в сторону – одной из групп. – А там копейщики...

В нас полетело копье. Эмилио поймал и живо метнул обратно.

– Ого! – раздалось со стороны, и к нам подвалил мужик в консервной банке на голое тело. – Магистр решил создать женское подразделение?

– Гильермо! – повернулся к нему синеглазый. – Не испытывай мое терпение, а то вместо стенда для копья ты будешь отрабатывать свое жалование как мишень для моргенштернов!

– Высокий лорд, – склонил голову ничуть не впечатленный этой угрозой Гильермо. – Не узнал вас в этом наряде. У нас намечается маскарад?

– Нет! – отодвинул в сторону мужчину Филлипэ. – Это я так в свободное время хожу! – и показал мне на башню. – За утлом красивый тенистый пруд, – развернул меня в другую сторону. – Там лосятня.

Я кивала, обозревая предложенную экскурсию.

– А чуть дальше, – синеглазый отодвинул меня от Гильермо и загородил собой. – Лабиринт для тренировки рыцарей-магов.

– Ходите? – почесал в затылке копьетычец. – То есть дела в нашем государстве совсем плохи? У меня есть пара заныканных на трудные времена штанов, могу поделиться, если не побрезгуете. Высокий лорд.

Филлипэ застыл получившим солнечный удар сусликом и попытался взять себя в рутой, чтобы ответить достойно и не уронить семейную честь, и так упавшую ниже подола.

– Спасибо! – Если руки Фила не могли ничего взять, пришлось подхватывать знамя семейной чести. – Просто Высокий Лорд в силу некоторых причин... – я осторожно взяла Гильермо за локоть и отвела в сторону. – Не может сейчас носить штаны. Некоторые деликатные места... – стрельнула я предупреждающим взглядом в сторону начинавшего звереть Филлипэ. – Ну, вы понимаете... – я глазками подала знак и уставилась на собеседника, позволяя ему додумывать все остальное.

– Тогда конечно! – облегченно выдохнул тот, додумавшись до чего-то, объясняющего это длиннополое безобразие. – Тогда понятно! – поклонился Филлипэ.  -Удачи вам. Высокий лорд, и скорейшего возвращения в строй! – и убежал.

– Это что ему пришло в голову? – нахмурился синеглазый под тихий гогот Эмилио. – Это то, о чем я сейчас подумал?

– А о чем ты подумал? – спросила я. наивно поморгав ресницами.

– Тьфу! – закручинился муж. – Сейчас весь Орден будет сплетничать, что я себе все там натер! Какой позор!

– А ты, – ткнула я его пальцем в грудь. – Не говори, где натер, говори с кем и как!

– И сколько раз! – согнулся в пароксизме хохота Эмилио.

– Ладно! – подняла я ладонь. – Поржали и будет. Давай уже поностальгируй всласть и пошли туда, где нам помогут!

– Что я должен сделать? – вытаращился на меня Филлипэ.

– Ну, – замялась я. – Во всех фильмах главный герой приходит в то место, которое навевает на него воспоминания, ностальгирует, а потом разносит все к чертовой бабушке...

– Зачем? – не понял Эмо.

– Кто ж его знает, – пожала я плечами. – На то он и главный герой, чтобы делать абсолютно нелогичные поступки.

– Пошли! – злобно прервал мое объяснение синеглазый. Схватил меня за руку и потащил за угол. Где мы тут же нарвались на живописную группу хиппи. Правда, хиппи были накачанными и выглядели довольно опасными.

– У вас тоже есть народное движение «Назад к обезьяне»? – обрадовалась я, обозревая грязно-серые балахоны и жуткие бороды, маскировавшие угрюмые лица.

– Филлипэ? – радостно окликнул моего мужа один из мутировавших индивидов. – Это ты?

– Это не он. – защитила я на всякий случай свое. – Это у вас галлюцинации от здорового образа жизни!

– Дружище! – отодвинул меня с дороги другой бомжующий и сжал Фила в медвежьих объятиях. – Как давно тебя не было видно! Где шлялся?

– Все больше по бабам, – пробурчала я себе под нос.

– Все больше по делам, – ответит Филлипэ.

И все прониклись! Присутствующие тут же напустили на себя таинственный вид и яростно закивали, ободряюще похлопывая мужа по плечам.

– Это кто? – на всякий случай поинтересовалась я у Эмилио. Вдруг нужно уже запасаться средствами для дезинфекции?

– Рыцари-маги, – тихо ответил аметистовоглазый, с опаской косясь на дружную компанию, между делом бросавшую на него достаточно враждебные взгляды. Как бы до драки не дошло.

– Так вот они какие, – удивилась я. во все глаза разглядывая новый вид бомжей. – А почему они на тебя смотрят такими голодными глазами?

– Ну, тут же обитель тьмы, а я – рыцарь света, – криво усмехнулся Эмилио.

– Ты тоже? – подняла я брови. – В таком вот виде в люди выходишь? Как все запущено! А как они тебя определили?

– По цвету глаз, – просветил меня супруг. – Но пока ты не будешь раскрывать мое имя, и я буду числиться вторым мужем жены Филлипэ, то все будет в порядке.

Я опупела от способа отсчета родства и замолкла, переваривая новые реалии.

– Мне нужно идти, – сообщил Филлипэ сослуживцам или одночленцам. И все начали заново брататься и задавать вопросы.

– Смотри, – сказала я Эмилио, когда синеглазый в пятый раз сообщил, что ему нужно идти, и остался на месте. – А еще говорят, что мы, женщины, страшные копуши. Да я за это время уже успела бы оббежать все магазины, сравнить цены и вернуться в первый.

– Почему сразу не купить? – удивился Эмилио, прислоняясь к каменной стене замка и зорко изучая окрестности на предмет опасности.

– Зачем? – нахмурилась я. – Пока бегаешь, надеешься, что влезешь в меньший размер.

– Женская логика, – закатил глаза Эмо.

– Шопинг, – поправила его я.

Наконец, Филлипэ оторвался от ополченцев... однополчан... сослуживцев и. тепло попрощавшись со всеми, потянул нас за собой.

Обойдя наиболее интересные замковые достопримечательности, мы пошли дальше и вошли внутрь здания, где было тоже людно, шумно и неуютно.

– Стой! – сдвинули алебарды два броненосца. – Пароль!

– Магдалена! – рявкнул синеглазый, делая пальцами донельзя странный, но страшно знакомый жест.

– Проходи! – алебарды раздвинулись. И нас пропустили внутрь.

– Это ты меня в честь пароля назвал?!! – бушевала я, пока мы поднимались по лестнице наверх. – Теперь я понимаю, почему!!! – повторила его жест, показав ему оттопыренный средний палец. – Вкупе с этим намек прозрачен! Но я тебе этого никогда не забуду!

– Это жилое крыло, – невозмутимо сказал Филлипэ, пропустив мою угрозу мимо ушей и заводя нас в длинный коридор, вдоль которого тянулись входы в узкие и тесные просматриваемые кельи.

– Ты слышал меня? – возмущенно подпрыгивала я. оскорбленная до глубины души таким коварством.

– Слышал, – сознался муж и подвел меня к одной из дверей. – Вот тут я десять лет прожил. – Филлипэ работал гадом... гидом. Но и гадом тоже, как будто всю жизнь этим занимался.

Я заглянула в келью. Скромненько. Сквозь зарешеченное смотровое окошко была видна скудная обстановка. На узком подоконнике лежала заложенная закладкой полуоткрытая книга, а на спинке узкого длинного топчана валялась темная хламида.

– Зря тебя отсюда выпустили! – убежденно сказала я. -Надо было тут и оставить. Только ватина на стены чуток набить и тебя слегка прибить!

– Не злись, – прижал меня к себе синеглазый, заглядывая в глаза. – Когда мы тебя покупали, ничего другого мне в голову не пришло. А потом было уже поздно что-либо менять.

– Ужас, – признала я, слегка оттаивая. – Но почему ваш пароль сопровождается таким неприличным жестом?

– Почему «неприличным»? – поразился Филлипэ, недоуменно разводя руками. – Этот тщательно скрываемый знак символизирует исток нашего Ордена.

– Скорее, его корень, – хихикнула я, следуя за ним по лестнице на третий этаж.

Наверху нас весьма неласково встретил и откровенно послал высокий сильный рыцарь-маг (я его определила по серой хламиде и длинной бороде). Так и сказал:

– Какого хрена заявился? Вали, откуда пришел. – И все это с благородной осанкой, хорошо поставленным голосом и с врожденной аристократической чуткостью.

– В его возрасте опасно... – начала я, разглядывая кряжистую фигуру примерно пятидесятилетнего мужчины с апоплексическим цветом лица.

В этот момент на площадку выскочили три слегка одетые, но сильно раздетые девы в приподнятом настроении, и потащили рыцаря в ближайшую келью.

– Наставник Гаспаре! – попытался остановить его Филлипэ.

– Я занят! – решительно заявил своеобразный наставник и попутно проложил нам обратный маршрут не хуже ДжиПиЭса. только на иностранном матерном языке.

– Поздно предупреждать, – констатировала я, переваривая послание. – В его возрасте такие штучки обычно доводят до ручки.

– Это от стресса, – попытался защитить наставника Филлипэ, заалев скулами. – Нужно же как-то расслабляться...

– Хороший способ, – одобрила я. – Главное, сам не применяй – и тогда проживешь долгую и здоровую жизнь...

– Сгинь с глаз моих, и чтоб я тебя тут не видел! -раздалось со стороны.

Мы все синхронно повернулись на звук голоса. К нам на всех парах по коридору несся бритый наголо желчный старик под шестьдесят, тощий и взвинченный.

– Настоятель. – склонился в глубоком поклоне муж.

– Быстро взял ноги в руки, – подбоченился противный старикашка. – В руки взял этих – и вымелся отсюда в темпе котильона!

– Вальса! – не смогла смолчать я, отмерев от такого радостного приветствия.

– И вальса тоже, – не стал спорить настоятель. – Главное, быстро! И чтоб духу тут вашего не было!

– И еще! – настоятель покрутил головой, отыскивая свидетелей в пустом коридоре. Никого не нашел, но все же выдал: – Под страхом отлучения от ордена – ИХ ТУТ НИКТО НЕ ВИДЕЛ! Понятно, убогие?!

Никто не откликнулся, поэтому старик рванулся в ту дверь, куда девы облегченного поведения утащили снимать стресс наставника.

Я догадываюсь, какое зрелище предстало перед ним. потому что настоятель осторожно прикрыл дверь и пробурчал себе под нос:

– Не будем отвлекать страждущих! – и очень громко, на несуществующую публику: – И пусть хоть кто-то что-то вякнет на стороне – потом тренировками замордую! Будете языками три года полы в трапезной мыть, ясно?!

– Ясно! – отрапортовала я, заменяя собой одной толпу. Два мужа торчали рядом, как транспаранты, и демонстрировали лозунг: «Хрен – это не овощ, это состояние!».

– Девам слово не давали! – окрысился настоятель. – Они должны молча взирать на мужчину и выполнять все его желания!

– Да-да! – китайскими болванчиками закивали два манекена.

– Да-а-а? – удивилась я. Прислушалась к доносящимся из кельи звукам. Пожала плечами, отодвинула брыкающегося настоятеля, пытающегося показать мне ушу, но получалось все больше навесить лапшу, и открыла дверь.

– А теперь мой козленочек, – пропела одна из уже полностью раздетых дев. – Ты повернешься ко мне задом и сделаешь так. как хочет твоя козочка. – при этом размахивая устрашающей плеткой.

У моих мужчин глаза полезли на лоб.

– И кто тут дева? – подняла я правую бровь и с упреком взглянула на застывшего третьим транспарантом старика.

– Это понарошку! – заверил он меня, оттесняя от кельи. – Шутят они так. Ролевые игры называется. Слышали?

– Конечно, – сняла я пылинку с плеча настоятеля. – Живу я в них.

– Так мы коллеги! – восхитился старикашка и попытался обнять меня за талию. – Давайте обсудим, как вам больше нравится...

– Никак! – между мной и почтенным настоятелем немедленно оказались мужья.

– Я тебя здесь сегодня не видел, – обиделся на отвлекающий маневр настоятель и проявил характер: – Не заставляй меня жалеть об этом, сын дожа, понятно?

– А то что? – насупилась я, оскорбившись за себя, за него и за всех остальных. – Покажете, как вы выглядите в костюме горничной?

– Молчи! – Эмилио резво повернулся и заткнул мне рот. – Ни слова больше, если хочешь жить!

– Горничной? – задумчиво спросил старикашка и пошлепал вглубь коридора. – Надо будет попробовать... – Резко и жестко: – А ты не забывай моих слов, сын дожа! Понятно?

– Понятно, – отозвался Фил чужим, незнакомым голосом и потащил нас на выход.

Эмо тоже угрюмо молчал, от их прежней оживленности не осталось и следа. Когда нас вынесло на красивую городскую площадь, я притормозила свою команду «А»:

– Э-э-э... Не так быстро! Объясните мне кто-нибудь, что вот это было? – кивнула головой назад, в сторону орденского замка.

Мои мужья переглянулись:

– Потом, – и поволокли даму вперед с еще большей силой.

Мы как раз непотопляемым ледоколом проходили сквозь толпу продавцов и зевак к роскошному культовому сооружению, судя по всему – храму Игори.

– И что мы там забыли? – полюбопытствовала я, задирая голову на упирающийся в небо шпиль.

– Больше ничего не остается, – поволок меня за собой Филлипэ. – Все прошло не так, как я рассчитывал.

– Тем более, Игори тебя приглашал, – добавил хмурый Эмилио, распихивая толпу. – И ты обещала его навестить.

– Так обещанного три года ждут, – моя интуиция засела в пятой точке и строила неблагоприятные прогнозы, гадая на внутренностях. – И вообще, в медовый месяц неприлично ходить по родственникам! Это сразу указывает на неблагополучный брак!

– Если мы туда не пойдем, – синеглазый резко остановился и повернулся ко мне. Его длинное африканско-арабское одеяние резко взметнулось, показывая светлые штаны под подолом. – То нашим трупам будет откровенно все равно, какой у них брак!

– Чего тогда тут стоим, как три дебила? – прониклась я моментом и рванула вперед к темному и мрачному храму с устремленным в небо куполом, прямо-таки образцу готической культуры.

Нда... если снаружи жилище Игори казалось жутковатым и темным, то внутри можно было просто испугаться. Внутренность дома Темного бога освещалась тусклым кроваво-красным светом, падающим из витражных окон.

А химеры, которые стоят на крыше Собора Парижской Богоматери, в сравнении с теми харями, которые притаились в притворе святилища Игори, сойдут за пушистых зайчиков и прочие детские игрушки, ей-Богу!

– А-а-а-а! – завопила я и полезла на Эмилио, когда из ниши на меня вылезла под специальным освещением одна из таких красавиц. Если вот это во сне увидеть, то можно совсем не проснуться на очень мокром матрасе.

– Она каменная. – успокоил меня Эмо, осторожно снимая с шеи.

– Она – да, – согласилась я. судорожно цепляясь за широкие плечи. – Но я-то – живая!

– Это для эффекта воздействия на верующих. – тихо сказал синеглазый, продвигаясь вглубь храма. – Мы попали в удачное время между службами. Нам никто не помешает.

– Очень на это рассчитываю, – пробурчала я, следуя за ним. Интуиция как раз сейчас подбрасывала мою печень для определения того бока, через который мне все это выйдет.

Филлипэ дошагал до алтаря и стащил с себя лишнюю ткань, обнажив голову и вставая на одно колено. Правую руку приложил к сердцу, левую вытянул вперед с ножом и глухо спросил:

– Игори! Довольно ли тебе будет моей жертвы, чтобы обеспечить семье защиту?

А вокруг тишина. Мой приемный братец витал небось в думах о новом фасоне носков. Потому что. как оказалось, плащ можно спокойно изжевать, но вряд ли найдется нормальный человек, сам по себе решивший пожевать старые носки.

Фил счел молчание хорошим знаком и, перекинув нож в правую руку, собрался резать себе вену на левой. Я еле успела его перехватить:

– А-ну стоп! Пить твою кровь имею право только я!

Фил повернулся, его уст коснулась солнечная улыбка. Эмо хихикнул в кулак, видимо, стесняясь громко заржать...

Неожиданно совсем рядом раздался мерзкий каркающий смех, от которого стыла кровь. И принадлежал он явно не моим мужьям. Ему вторило хриплое подхихикивание.

Эмо и Фил выдернули из-за поясов казгази: – Кто здесь? Отзовись!

Вокруг алтаря, захватывая и нас большим диаметром, появился синий светящийся купол, решетчатый, будто клетка для зверей. Я не сразу сообразила, что пот, катящийся по лбу Эмо и Фила – от мощных усилий разорвать паралич, которым нас этот купол сковал.

А потом из-за колонн вышагнули они – маги света и тьмы, в балахонах, разных накидках с капюшонами, с разной атрибутикой, но с единой целью – захватить нас.

– Сколько веревочке не виться, а конец все равно близок, – поучительно заметит самый старый и самый лысый из муда... магов... мудагов! – Сейчас на вас снизойдет чудо!

Сказала бы я ему если б могла, что его «чудо» в районе «мудо» – и то ненадолго! Но речь отнялась, руки тоже. Зато глазами я ему целую энциклопедию написала! Но мудаг по глазам, видимо, читать не умел или этого языка еще не выучил, поэтому запрыгал вокруг нас, потирая потные ручонки.

У всех порядочных злодеев всегда потные ручки, кривые ножки и лицо как после восьмой лоботомии! Этот исключением не был. Разве что ко все прелестям еще добавится охотничий азарт и нездоровый садизм.

– Заряжай! – дал он отмашку своим клевретам, подпрыгнув еще выше и продемонстрировав мне валенки минимум пятидесятого размера. Эк его растащило-то! Сам мелкий, а нога великана. Скорей всего, гнетут его плечи мировые проблемы мудагов... – Опускай! – Еще один прыжок.

Что там сделали подручные, я не знаю, но купол стал... плеваться? Слоиться? Опадать?.. В общем, синие светящиеся нити стали опускаться на нас, связывая и опутывая почище прочной и толстой веревки, словно липкой паутиной. Через пару минут мы были каждый в коконе чужой магии, только лица оставались свободными. Мой с Филом коконы соединялись перемычкой наших рук, Эмо стоял поодаль и со стороны напоминал синий мохнатый ком хищных светящихся нитей, которые продолжали шевелиться. Ужас, короче.

Я вообще ничего шевелящегося и мохнатого не перевариваю в принципе. А тут и то, и другое, да еще и полной мерой! Развяжусь, найду пиявок и заставлю их вовнутрь принимать для поддержания здоровья! И пусть попробует мне потом сказать, что в него больше не лезет! В организме человека есть не только ротовое отверстие!

И все это время мы стояли неподвижно, не в силах даже не то что пошевелиться, а даже выругаться. Замороженные губы и онемевшие голосовые связки. Короче, матерись сколько хочешь, но исключительно мысленно.

Тело ощущалось бревном. В голову пришла мысль, что я сама на себя это накликала, призывая фригидность. Это опечалило. Зато следующая, здравая мысль порадовала тем, что это не я накликала, это они сами пришли.

Пока на нас опускалось и налипало это безобразие, я упорно пыталась помимо всех мыслей – здравых и не очень – связаться хоть с кем-то из родственников, поскольку все мои магические таланты оказались спеленаты вместе со мной. И крутили мне фиги. Лучше б этим мудагам показывали, блин!

Я еще раз напряглась со всей силы, пытаясь отыскать ну хоть какую-то искорку волшебства. Фигли! Факир был пьян и фокус не удался!

– Магистр! – заорал ближайший ко мне козел в черном балахоне с серебряной вышивкой в узконаправленном месте. Я про плечи, а вы о чем подумали?

– Чего тебе? – недовольно бросил старший, отвлекаясь от Филлипэ. которому он любовно завязывал эту синюю хрень бантиком в районе талии. А выше дотянуться не мог. Так на уровне глаз и завязывал.

– Дева покраснела и напряглась! – доложил баран балахонистый, опасливо отходя от меня на пару шагов.

– Уносите ее первой, – распорядился магистр. – Пока не рвануло!

– Это опасно? – отодвинулись те, что в желтом. – Мы вроде как свою работу сделали, так что потом к вам зайдем за результатами.

Интересно, результатами чего? Анализов? Во им будет весело читать диагноз: «Количество сперматозоидов в крови превышает норму»!

– Никуда вы не пойдете! – отрезал старший. – Вместе грешили в храме, вместе и отмаливать будем! Их! – показал он на нас корявым пальцем и гнусно захихикал.

Я ошиблась. У него не восьмая лоботомия, а как минимум шестнадцатая, и из наркоза он выходит два раза в год. К сожалению, нам не повезло наткнуться на его фазу бодрствования. Медведи-шатуны тоже раньше времени просыпаются, но их же никто не считает нормальными!

Магистр начал отдавать приказания:

– Шей, Пел, поторопитесь! Срочно верните сигнализацию против кражи артефактов в исходное положение. Зор, когда вернется Игори, он не должен застать следы ее активации!

– Но магистр! – появились первые недовольные абсолютной монархией. – Бог все видит!

– Если знает, куда смотреть! – фыркнул супер-мудаг. Распорядился: – Говорю же, зачищайте следы!

– Светлых тоже зачищать? – деловито осведомился Зор, засучивая рукава. – Они тоже вроде как следы и им не место в нашем храме.

– Но-но! – попятились светлые. – Мы сегодня союзники! А завтра посмотрим, когда мы их забирать придем!

Вот что значит «светлое завтра»! А я-то, дура, всегда гадала, какое оно... И вот простая разгадка – завтра светлые маги.

– Их не трогать! – прекратил словопрения магистр, не допуская до рукоприкладства. – Ловушку восстанавливайте!

– Хоть наш бог и Темный, – бурчал Зор, начиная плести пальцами светящуюся сеть. – А все же против правил это – его гостей вместо застолья на стол укладывать! Хоть бы «здравствуйте» сказали, а то сразу – хлоп! – и в ловушку!

Вот и первый сочувствующий появился. Если еще немного подождать, то может до революции доживем? Когда тем, что сверху, и тем. что снизу, одинаково плохо? Зато хорошо тем, кто в стороне...

– Игори все равно узнает! – вылез вперед самый шустрый. С придыханием: – Он бог!

– Согласен, – кивнул магистр. – Но бог далеко, а кое-кто очень близко! – показал он пальцем на потолок. – И кому-то, – перст переместился на шустрика. – Будет го-о-ораздо хуже, если он попадется под горячую руку! А бог, хоть и все видит, но и все прощает! Работа у него такая! А наш, хоть и Темный, но добрый и увлекающийся. – Лысик шкодливо стрельнул глазами по сторонам: – Притащите в храм модных журналов побольше! И пару-тройку рулонов дорогой ткани!

– Да, господин, – поклонились четверо и пошли собирать солидную взятку.

– Может, вы все же зачистите это место лично? – не успокаивался шустрик, работая народным рупором. – Тогда уж точно никто ничего не узнает!

– Могу! – важно кивнул магистр и с прищуром обвел взглядом оставшихся мудагов. С надменной усмешкой: – А хорошо попросить?

У меня сложилось впечатление, что самый старший в этой банде с самого начала сам собирался делать эту зачистку, просто с размахом портил подчиненным нервы. Слишком довольной и торжествующей выглядела его кривая ухмылка.

Темные маги переглянулись и. кряхтя, встали на колени, воздели руки долу и легли плашмя лицом вниз с криком:

– О величайший, яви нам свое непревзойденное искусство!

Я хотела нм еще тихонько подсказать: на начальство очень умиротворяющее действует лечение геморроя нетрадиционными методами, но не смогла донести эту светлую мысль до темного братства по причине заморозки.

Старший волшебник достал из-за пазухи крупный синий кристалл и разместил его на алтаре, после чего забормотал что-то непонятное.

Мгновенное сияние вспышки – чуть не ослепли от ее яркости! – и мы очутились в другом месте. Оказались в роскошных покоях.

– Это пересадка в пути, – извинился магистр, снова сжимая синий кристалл. – Сейчас перейдем по назначению.

В это раз нас забросило в подвал, где с потолка капала вода, цвела пышным цветом плесень и стонали от голода крысы.

– Останетесь здесь! – велел магистр своим подчиненным. Указал на моих мужчин: – С ними! И глаз с этих преступников не спускать! А я пока деву поизучаю внутри и снаружи! – обнял меня за колени и испарился.

– Конечная станция! – сообщил лысый извращенец, левитируя меня на что-то, напоминающее прозекторский стол. – Здесь все находят свой конец! Даже те, у кого его от рождения нет! – сообщил мне он, гнусно хихикая и разматывая свою паутину.

– Это как у тебя? – нахмурилась я, обретая возможность говорить. Возможность двигаться ограничили металлические оковы по всему телу. – Пытаешься найти свою мужественность или скрыть женственность?

За это я заработала по зубам. Слегка, но обидно. После чего магистр потрепал меня по щеке и тоном ласкового дедушки заявил:

– Я пойду инструменты подготовлю, а ты пока не скучай. Скоро ребята подойдут, компанию тебе составят.

Ты же не против?

Не поняла, а разве жрецы и маги не евнухи? Упс! Вот это неожиданность!

– Конечно, нет! – заверила его я, не собираясь плакать, умолять и вообще доставлять ему удовольствие любым способом. – Мне теперь после этих двоих – чем больше, тем лучше! Вот с одним было бы плохо! Скучновато как-то... без драйва и огонька.

– Шалунья! – погрозил мне пальцем главный (мужчиной его язык не поворачивается назвать) и ушел, не забыв запереть дверь.

Услышав щелчок замка, я задергалась в оковах, проверяя их на прочность и в голос матеря всех, начиная с батюшки-Хаоса. Страшно не было. Мной владела странная смесь чувств: раздражение, злость, угрюмое бессилие, ярость, но не страх.

Весь окрестный антураж напоминал фильм ужасов с маленьким бюджетом и левыми актерами. Белые стены. Железная кровать. Не хватало лишь кровавых подтеков, чтобы завершить декор...

– «Хаос! – взвыла я от этой мысли. – Мать-мать-мать!»

– «Я – отец», – покровительственно отозвался верховный.

– «Это уже непринципиально! – обрадовалась я ему. – Скорбь обезличивает!»

– «Так чего ты хочешь, ребенок?» – вздохнул папаша.

– «Свободы! А еще любви и ласки!» – задергалась я в оковах еще энергичнее.

– «Это миф, – печально сообщил мне Хаос. – Мы все узники чего-либо: привычек, морали, устоев... Любовь тоже миф, а ласки тебе и без меня с избытком хватает».

– «Освободи меня! – перебила я разглагольствования. – Спаси меня!»

– «Не могу, – еще печальнее сказал бог. Помолчал, пережидая, пока я перестану– хватать ртом воздух от неожиданности, и мрачно пояснил: – Здесь в стенах встроена защита от всех нас. В смысле, богов»

– «И что мне делать? – взвыла я. – Категорически отказываюсь погибать от рук этого лысого козла в свой личный, единственный медовый месяц!»

– «Спаси себя сама, – миролюбиво-снисходительно посоветовал мне приемный отец, наполовину – проявляясь и слабо мерцая. – От тебя у них защиты нет. Такую еще не придумали. А если бы и была – все равно, ты никогда не действуешь по правилам».

– «Если б я по ним действовала, – постепенно успокаиваясь, пробурчала я. – То не дожила бы до знакомства с тобой. Возможно я где-то погорячилась, потому – что если б я тебя не знала, то тихо-мирно лежала бы себе спокойно где-то на тихом кладбище, под белой березкой... Солнышко бы светило... Травка зеленела... Птички пели...» – Словом, мне эта умилительная картина так понравилась, что я всерьез задумалась на данную тему.

– «Кто?!! Ты?!! – изумился верховный, яростно чухая седую бороду. Вылупился на меня, как рак: – Спокойно?!! Ты себя ни с кем не перепутала? В общем, так! Обруч силы у тебя есть. Фиги крутить не надо! Он прекрасно управляется силой мысли! Сейчас сюда придет дюжина здоровых магов с весьма прозрачными намерениями. Сама увидишь...»

И свалит, засранец! Папаша, называется. Это не отец, это отчим! Враг рода человеческого!

– «Я все слышу! – вернулся Хаос, чтобы по-отечески меня пожурить. – Я, может быть, старый, но не дряхлый!»

Не успела я ответить, как в мою камеру действительно ворвалась куча мужиков. Когда Хаос говорил о «весьма прозрачных намерениях» и «сама увидишь», то не соврал, мерзавец!

– «Но-но! – взмутился верховный. – Как ты с отцом разговариваешь!»

– «Я не разговариваю, – отбрила его я, разглядывая приподнявшиеся на интересном месте хламиды посетителей. Жаркий блеск в глазах пришедших просто ослеплял своей интенсивностью. Небось на голодном пайке лет пять держали, а теперь спустили и дали команду «фас!».

– Я думаю!»

– Это кто там у нас? – выступил вперед самый смелый, начиная поднимать подол своего одеяния вверх. Засюсюкал:

– Смотри, что у дяди есть...

Не поняла – это он со мной сюсюкает, или со своим отлынивающим от работы органом договаривается?

– У вас никого нет! – рявкнула я, мысленно пытаясь нащупать этот треклятый обруч. Черт побери, где же у него клятый джойстик?!! – И детская порнография запрещена законом!

– Это мы исправим, – заявил еще один, тоже начиная раздеваться. – Что-то хочешь сказать напоследок?

Вау, да тут просто ярмарка тщеславия! Он свой жезл теперь тоже будет уговаривать подработать?

– Где больше двух! – яростно сообщила я нм. – Там групповуха!

Меня слегка начало потряхивать и знобить. Как-то совсем не хотелось принять участие в этой бездарной постановке. Почему бездарной? А чем больше народа, тем хуже исполнение. Всегда можно свалить все самое трудное на соседа.

– А теперь мы слегка позабавимся! – мужик избавился от мантии и явно намекал на то, что если где-то прибыло, то где-то и убыло!

А мне вослед кинули следующую фразу:

– Ты уж не серчай, если мы тебя чуть-чуть покалечим...

Зрение стало заливать багрово-алым с черными всполохами, я перешла в фазу немого бешенства.

Видимо, именно последнего морального пинка не хватало как руководства к действию. На этих словах мне все же удалось нащупать этот гребаный джойстик. Уж не знаю, что меня сильнее на это подвигло. Может быть, оставшаяся мораль, жутко боявшаяся потерять остатки добродетели после коллективного изнасилования. А может, наоборот – бесшабашное отчаяние смертника, которому уже нечего бояться или терять...

Я, мысленно ощущая себя эдаким праведным разрушителем с кольцом Всевластия, нажала на вожделенную кнопку – запуска, отворяя бурлящий поток силы. Оковы щелкнули и легко открылись. Да что оковы – я бы при желании в тот момент материк бы запросто отколола и пустила вплавь по морю-окияну!

Под изумленными взглядами потенциальных насильников я села на своем прокрустовом ложе, легчайшим усилием мысли захлопнула дверь и обвела назойливых гостей немигающим взглядом бывалого террориста:

– А теперь мы слегка поговорим! Может, кого-нибудь заморозим или поджарим для разнообразия. Или развеем нафиг... земля просит удобрений...

Кто-то упал в обморок. Хлипкий оказался. Или просто крови в мозгу не хватило?

– Ничего у тебя не выйдет! – рванул ко мне самый голодный. Точно, блин, женщину – исключительно на картинке видел и то – издалека!

– Стоять! – повела я бровью и все застыли морскими фигурами. Только то, что у мужчины живет отдельной от всего организма жизнью, волновалось и колосилось. – К стене! – все вымученно развернулись. – Плотнее!

– Не получается! – огрызнулся крайний. Точно крайний. С него и начнем.

– Адреса, пароли, явки! – скомандовала я. начиная прессовать самого разговорчивого подопытного. А что? Если любит поговорить, пусть бакланит по делу!

– Что? – не понял он меня. Через секунду дошло: – Резиденция Темного Магистра. Нулевой этаж. Паролей нет. Пропуск по сетчатке глаза. И к нам уже давно никто не являлся!

– Молодец! – похвалила его я. И тут же пригорюнилась – Выходит, чтобы вытащить своих мужей из вашего отеля «все включено», мне нужно либо одного из вас переть с собой, либо у кого-то глаз выковырять?

В конце фразы мужикам все же удалось прижаться к стене очень плотно. Они со стеной практически слились и сроднились.