Текст книги "Рисунок шрамами (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 23

Однажды наступила зима. К тому времени я настолько потерялась в пространстве и времени, что не могла толком понять, отчего за окном то светло, то темно, почему в глазах окружающих столько жалости и возможно ли вообще выпутаться из этого болота блеклой обыденности.

А потом снег накрыл земли, и даже на подоконнике скопился огромный пушистый сугроб – и стало понятно, что наступила зима. Значит, время идёт, совсем по-прежнему, несмотря ни на что.

Через месяц я уже глядела на снежный покров спокойно, без слёз, всхлипываний и дрожащих губ.

Жизнь стала… какой-то обычной, простой, понятной, совсем не сумасшедшей, как прежде. Именно это мне и было нужно.

Доставившие меня домой некрогеры-сао уехали давно, на следующий же день, даже не попрощавшись и не сообщив, куда теперь направляются. И действительно, с какой стати они бы мне отчитывались? Да и друзьями мы не были, чтобы прощаться. Но всё равно словно захлопнулась очередная дверь, отрезая меня от Некрогера, а, следовательно, от Яниса.

Наина хотела забрать с собой маленького некроманта, но я не смогла его отпустить. Вернее, отпустила бы, конечно, если бы он захотел, но мальчишка наотрез отказался. Думаю, это оттого, что в замке его приняла в компанию местная ребятня, приняла как своего, не обращая внимания на его сущность. Конечно, по неведению, но суть одна.

Это случилось на следующее утро после приезда – я спустилась во двор и там, где широкий, выложенный выпуклыми глиняными плитками проход между кухней и кладовыми, увидела детвору, которая играла то ли в салки, то ли в прятки, причём побеждал, судя по воплям тот, кто громче всех голосил.

Маленький некромант сидел за ящиками и наблюдал за чужой игрой, делая вид, что ему это неинтересно. Но разве станет кто-то следить так пристально за тем, что ему безразлично? Вряд ли…

Кстати, дети тоже время от времени на него поглядывали. Один из мальчишек даже дёрнул рукой, приглашая некроманта присоединиться, но тот сделал вид, будто не понял намёка.

Я подошла ближе.

– Почему ты не хочешь с ними поиграть?

Интересно, почему он не играет, как все остальные дети?

Он сжал губы, в глазах мелькнуло что-то похожее на страх. Надеюсь, показалось.

– Я никому не сказала. И не скажу.

Он вскинул глаза. Нет, у детей не должно быть таких глаз. Этот ребёнок уже видел смерть, уже стал сильным, вероятно, сильнее меня и уж в любом случае сильнее всех окружающих детей. Но детство-то никуда не делось.

– И не скажу. Обещаю.

Меня он не поблагодарил. Но это неважно – к вечеру он уже играл с ребятами. На фоне моего появления в отцовском замке, да еще беременной, да еще и после трагических событий (подробностей, может, в замке и не знали, но общий фон настроения моей семьи уловили) появление некрогерского мальчишки не вызвало особого любопытства, поэтому никто, кроме сопровождающих меня некрогеров, не узнал, что он некромант. Жестокий, могучий, беспринципный маг. Стена, не дающая беде извне проникнуть в стены пещеры. Но некрогеры уехали, и теперь узнать этого было не от кого.

Выяснилось, что никакого стремления поднимать трупы у мальчишки нету. Возможно, когда он подрастет… к примеру, обидят его старшие ребята, посмеются, ударят, или девчонка разобьет сердце – тогда, возможно, он соберётся мстить и поднимет станя. Хм.

Ну, это бабушка надвое сказала, когда подрастет, постараюсь найти способ свести его с некромантом, чтобы кто-нибудь мог его контролировать….

Ну вот, с некромантом. Янис не выходил из моей головы ни на миг. О нём напоминало всё – звуки, запахи, голоса и темнота. Особенно темнота, когда глаз можно выколоть – тогда хотелось заставить сердце перестать биться, чтобы не шумело и не мешало и, наконец, услышать звуки. Шёпот на грани слышимости, движение губ у моего лица, рваное дыхание. Почувствовать прикосновения.

Всё напрасно.

Но я всё равно вспоминала. Особенно когда начал расти живот.

Это удивительно ощущение связи между мною и Янисом, который находился так далеко, что до земель долины Прандо доходили только обрывочные слухи о тех местах, удивительным способом умиротворяло, смиряло с одиночеством. А я чувствовала себя одинокой. Несмотря на отца и брата, которые обращались со мной, как со смертельно больной особой; несмотря на маленького некроманта, в котором жила сила, вернувшая с того света не только его, а и Яниса; несмотря на подружек, Глунку и вечера, которые тут ничуть не изменились.

Однако вечерние развлечения перестали вызывать у меня интерес. Так сильно, как раньше мне хотелось веселья, сейчас мне хотелось остаться одной. Я сворачивалась клубком у окна и напевала песню – сумрачную древнюю колыбельную некрогерского народа. Раз за разом, обретая в ней покой и некую разновидность смирения. От судьбы не уйдёшь, сберечь бы самое дорогое. Ладонь ложилась на живот и песня повторялась. Раз за разом.

Почему я стала такой нелюдимой? Почему не скучаю по весёлым компаниям? Не жажду болтать и смеяться? Не знаю, не могу объяснить. Просто во мне сейчас новая жизнь и созерцание её развития и разрастания настолько поглощает, что прекрасного мне хватает, даже через край. Просто я никак не могу поверить, что сосредоточение всего самого важного – вот тут, под рукой, и ходить никуда не нужно.

Даже новогодние праздники я пропустила, практически весь вечер проторчав в комнате, разглядывая покрытые снегом окрестности и игнорируя доносившуюся из парадного зала музыку и смех. За несколько праздничных дней только разок выбралась на ярмарку и то только потому, что жутко захотелось блинов. И сразу вернулась домой.

Правда, гулять и дышать свежим воздухом я себя заставляла регулярно, потому что это полезно для ребенка, который уже шевелился.

Ещё больше печали добавляла моя магия, которая напрочь пропала. Я не смогла нарисовать рисунок, который передавал бы хотя бы звук. Не знаю, что повлияло на утрату – может, раньше это было игрой или жизненно важной необходимостью, а сейчас необходимость отпала, или что-то изменилось в голове, но магия ушла, как и не бывало. Не то чтобы мне нужно было подсматривать или подслушивать, просто неприятно взять да лишиться чего-нибудь своего, пусть даже тебе это не очень-то и нужно.

Но оно моё!

Я пробовала нарисовать действующую прослушку почти месяц, потом бросила. Смысл тратить время и нервы? Как-нибудь потом.

Когда пришла весна, мой живот стал таким большим, а постоянное аханье и оханье настолько надоело, что это заставило меня встряхнуться и попытаться по-новому взглянуть на происходящее. Сколько можно? Ладно, когда ты один, можешь позволить страдать себе хоть всю оставшуюся жизнь. Но я же не одна. Впереди лето… Роды. Впереди появление новой жизни, за которую я отвечаю, и сколько можно страдать о некрогере, который, зная, где я нахожусь, ни разу не изволил передать о себе весточку?

Чего я ждала? В прощальном письме он просил написать, но я представления не имела, что и как сообщать. Между нашими странами напрочь отсутствовало почтовое сообщение. Торговля прекратилась, как и любые дипломатические контакты. По слухам, которые невозможно было проверить, зимой Некрогер сотрясали постоянные волнения и яростная борьба за власть. Говорили, погибло много народа, королевский замок почти полностью разрушен, земли выжжены, по территории кочуют толпы агрессивных мертвецов, которые вот-вот полезут на нашу землю и всех сожрут. Сомневаюсь, что в слухах было много правды, но спокойствия они тоже не добавляли.

Когда наступила весна и я пробудилась, встряхнулась, то решила налаживать жизнь, какой бы она ни была. И первым делом решила разобраться, что на самом деле происходит в Некрогере. Отец попытался избежать беседы, но кто сможет остановить беременную женщину, горящую желанием что-нибудь получить? Когда я смотрела на себя в зеркало и видела длинное, просторное платье, облегающее круглый живот, спокойное лицо, непривычно бледное, на котором словно отдельно жили пылающие глаза, то не всегда себя узнавала. Но остановить такую практически невозможно.

А еще мой живот действовал на окружающих самым волшебным образом. Стоило кому-нибудь заметить, что я беременна (вначале это было не так сильно видно), как у него в глазах появлялось смятение, вопрос, а потом смирение, как будто понятно, что мне по определению ничего нельзя сказать поперек. Женщины понимали раньше, но мужчины реагировали острее, бледнели больше и смирялись с таким видом, будто их загнали в ловушку. И отказов слышать мне не доводилось.

Так и отец, хотя и был давно уже в курсе, однако, каждый раз, когда я входила в комнату, быстро смотрел на мой живот, потом делал вид, что ничего такого не делал, потом смотрел прямо в глаза и улыбался, даже когда это выглядело, будто улыбку из него выдавливают клещами.

В этот раз всё шло как по-написанному.

– Как самочувствие?

Этот вопрос я уже месяца три как люто ненавидела.

– Отлично, спасибо. Я хочу поговорить.

– Может, через недельку? Столько дел, просто некогда передохнуть.

– Сегодня.

– Тогда, может, завтра вечером? Как раз приедет…

– Сейчас.

– Может, хотя бы после обеда? Обещали телятину в грибном соусе.

– Сейчас!

– Ладно, не нервничай, сейчас, так сейчас. Садись. Что ты хотела?

– Я хочу знать, что происходит в Некрогере. Не жуткие слухи, а правду.

– Но, Лили…

– Пожалуйста! Мне это действительно необходимо.

Впервые за долгое время отец, посмотрев на меня, кивнул не потому, что не мог отказать, а потому что понял – без важной причины я бы не просила.

– Да, похоже, действительно необходимо.

– Летом у меня родится ребенок. Я хочу знать, как обстоят дела с его родиной.

Завуалировано и обтекаемо. Но не могу же я заявить, что хочу знать, как дела у его отца? Никто не знает, что отец вовсе не мой бывший муж, а сообщать такие пикантные подробности я не имею ни малейшего желания. Правда, отец, похоже, услышал другой посыл: «Хочу кровавой мести, знать о страданиях и адских муках семьи, которая хотела меня извести до смерти». Ну да ладно, сейчас главное услышать о происходящем от человека, который не станет повторять слухи.

– В Некрогере переворот.

– Смута?

– Нет. Власть крепко держит новый правитель.

– Не совет?

– Нет, не совет.

Значит… правитель? Сердце понеслось вскачь.

– Лили! Что-то не так? – он с тревогой смотрел вниз, на живот.

– Нет, всё хорошо, это просто привычка.

Действительно, моей привычкой стало класть руку на живот каждый раз, когда я думала или волновалась. Спокойно, малыш, всё хорошо. Янис на троне и, похоже, не собирается уступать его совету, пока не убедиться, что ему можно доверить Некрогер. Но всё ерунда, кроме главного – он жив.

– Ты ничего не слышал про сборный совет?

Отец взволновано наблюдал за мной и молчал.

– Я в порядке, правда.

– Слышал. Одно время ему собирались передать власть… потом затормозили. Не знаю, в чём дело. Говорили, что не смогли набрать достаточное количество участников. Потом говорили, что они не смогли между собой договориться. Потом еще судачили, что главный из них пытался набрать только таких сторонников, которые станут ему беспрекословно подчиняться, кто-то выступил против, в общем, Янис решил, что пока не будет общего решения по совету, он оставит всё как есть.

Его имя из уст отца было как гром среди ясного неба.

Неожиданно захотелось глотнуть свежего воздуха. Окна после зимы ещё не открывали, по крайней мере, настежь, ведь, несмотря на мартовское солнце воздух всё ещё холодный. Придётся терпеть до возвращения в свою комнату, где втайне от Глунки я открываю створки, потому что периодически мучаюсь удушьем. Вернее, нехваткой холода. Или, скорее, свежести.

Но даже подойти к окну и увидеть, как на улице свежо – лучше, чем сидеть на месте. Так я и сделала, прижалась лбом к стеклу и спросила:

– Янис? Я правильно расслышала?

Главное, не обернуться, иначе отец по лицу прочитает, что вопрос вовсе не праздный.

– Да. Это новый король Некрогера.

– Откуда?

– Говорят… Отвергнутый сын семьи. Кровь королевская, так что никаких вопросов по праву престолонаследия. Мои советники и советники соседней Пантрии говорят, что он жесток и беспринципен, хотя бы потому, что отправил в ссылку собственную семью, но все некрогеры зато за него горой. Не терпят даже намёка неуважения в его сторону. Я сам разговаривал… сам видел, как они за него стоят. Даже позавидовать можно такой преданности своему Ведущему.

Будь я не так несчастна и не так загружена новостями, услышала бы в его голосе задумчивость.

– Лили… а ты с ним знакома?

Вдохнём глубже. Если я не хочу отвечать, достаточно сделать проверенный жест – положить ладонь на живот, слегка поморщиться – и расспросы прекратятся, иссякнут сами собой, но мне почему-то очень хочется ответить.

– Да, папа, я с ним знакома.

– Он и правда был вычеркнут из состава королевской семьи?

– Да. Он почти умер… и за это его лишили права наследовать Некрогер, передали страну Рондо, которому в отличие от брата все эти заботы нужны, как собаке пятая лапа. Если бы не эта глупая случайность, ты бы отправлял меня совсем к другому жениху. Забавно, правда?

Молчание.

Я не могу обернуться, не могу. За спиной тишина, не такая мертвая и растерянная, как тогда, по прибытию, а задумчивая. Отец глубоко вздыхает.

– Тогда, вероятно, мне стоит кое-что уточнить по своим источникам.

– Что? Почему?

Ну вот, так резво поворачиваться нельзя. Это всё равно, что во весь голос прокричать, насколько тебя волнует предмет разговора.

Эх, не удержалась ты, Лили, не удержалась!

Впервые за долгое время отец смотрел отстраненно, изучающее, без скидки на беременность.

– Потому что он прислал просьбу о визите. Третью по счету. Я отказывал и отказал бы снова… Но, пожалуй, соглашусь.

Я тупо молча смотрела на него. Третья просьба? Ненависти во взгляде нет, да и говорил о новом короле он вполне терпимо... нет, тут другое.

Не может быть!

– Пожалуй, мне даже стоит выяснить, нет ли у Яниса шрамов, – заявил отец, улыбнулся с грустной иронией и вышел.

И теперь я схватилась за живот совершенно осознано – ребенок толкнулся так, будто решил о себе напомнить.

Как будто я забывала!

В общем, узнать удалось не так много, но теперь я спала спокойнее – если отец мне не соврал, а такого не было никогда, значит, Янис в борьбе за власть не пострадал. Совсем наоборот, теперь он тот, кем рос.

Через несколько дней мне сообщили, что новый повелитель Некрогера официально приглашён в замок, приглашение принял, появится на нашем пороге в конце месяца и будет внимательно выслушан, а дальше… дальше посмотрим, говорил отец. Димитро вообще на счёт некрогеров не разговаривал, только злился, сжимал зубы и убегал прочь. Не мог простить, что я заставила его бездействовать тогда, когда его гордость требовала любым способом защитить сестру.

Весна отошла на задний план. Я не ожидала, что всё так обернётся. Янис хотел посетить наш замок… С какой целью? Наладить отношения с соседями? Представить новую власть и вернуться к существующим торговым договоренностям? Или… ехал за мной?

Как же не хочется обмануться! Вдруг это просто деловой визит, просто работа?

И что, если выяснится, что он уже забыл о нашем небольшом пикантном приключении? Возможно, забыл настолько, что женился, ведь со дня нашего расставания прошло пять месяцев, а мужчины по природе своей не отличаются моногамностью, да и интересы Некрогера вполне могли потребовать от правителя остепениться и обеспечить народ королевой.

Чёрт. Ребенок толкнулся так сильно, что боль пронзила меня спицей, от поясницы и до затылка. Знахарка говорила, у меня родится мальчик, но я почему-то уверена, что у меня будет дочь. Возможно, потому что с девочкой не так страшно стареть в одиночестве…

Чёрт! И снова пинок.

Сколько бы я ни игнорировала и не прогоняла мыслей об Янисе, женатом на другой, они снова всплывали – многочисленные, красочные, острые, как клубок лезвий. Польца утверждала, что мы с ним женаты, тем самым единственным браком, имеющим силу в нашем мироздании, но он-то об этом не знает, не успел узнать. И мог жениться снова, по закону некрогеров или по закону сао, одинаково.

Чёрт!

Если бы не ребёнок, наверное, в последующие дни я сошла бы с ума. Зачем он едет? Что принесёт наша встреча? Может, стоит оставить всё как есть, ведь шаткое психическое равновесие куда лучше истерик, разочарований и неизбежного желания умереть, без чего не обойдётся, если встреча обернётся трагедией. Я не смогу умереть, конечно, не смогу бросить ребёнка, но сутки, недели, возможно, года, окутанные дымкой горя и тоски придётся провести с этой ношей в обнимку – и не уверена, что я к этому готова, что у меня хватит сил.

Почему он не выразил свои намерения более чётко? Не знаю.

Одно я знаю точно – когда хотят заключить брак, сразу ставят в известность стороны, пусть не официально, но тактично доносят намерения на словах, чтобы не было сюрпризов. Однако Янис не собирался на мне жениться.

Зачем он едет?

Любопытство и страх стали моими постоянными спутниками. Дни шли, теплело, я прибавляла в весе и с каждой минутой понимала, что вскоре решиться моя судьба. Если он просто по делам, я это переживу. Я заставлю себя жить дальше, не думать. У меня ведь теперь есть ради кого, верно? А он никогда не узнает!

Ребёнок теперь толкался так активно, что я научилась разбираться, чем именно меня нынче одарили – локоть, коленка, голова. Иногда по животу словно волны ходили, под пальцами под кожей скользило живое существо, и это наблюдение вызывало настолько чудесные ощущения, что я проводила, погружаясь в них и мурлыкая колыбельную, часы напролёт.

Нового и особенного наряда ко дню прибытия некрогерского короля я не заказывала. Зачем? Вырядишься как можно лучше, а после окажется, что ты просто фон, наряду со всеми остальными дамами, которые достойны пары пустых комплиментов за чужое мастерство и не больше.

Тем более глупо шить платье, которое вскорости перестанет на тебя налезать.

Тогда же в нашем замке появилось привидение.

Как это произошло? Я, в общем-то, не знаю, где история берёт своё начало, раньше случалось нечто подобное, когда любители травить байки выдумывали какую-нибудь мистическую чушь (хотя все разумные люди в курсе, что, несмотря на существование магии, привидений, тем не менее, не существует)  и некоторое время эти истории имели успех. Однако в этот раз история была совсем уж необычная, я даже отвлеклась от переживаний и страданий по некроманту и внимательно выслушала Глунку, описывающую привидение с жаром и в красках.

 Дело в том, что у нас появилось привидение… кошки. Ни тебе человека, умерщвленного ужасным способом, или невинно убиенного младенца – ничего такого. Просто кошка, которую по ночам видели в темноте неосвещенных коридоров – лапы её не сгибались, и она не мягко плыла, а ковыляла, как на костылях, уши у неё подраны, шерсть всклокочена, глаза вытекли, и вместо мяуканья она издает шуршание и замогильные стоны. И остаются следы – я сама видела, обычные кошачьи следы, однако испачканные в грязи и крови, ну, или в чём-то подобном, анализа никто не проводил.

В замке даже появилось развлечение – ночная охота на кошачье привидение – любители мистических баек собирались кучами и бродили по двору и коридорам ночи напролёт в её поисках.

Год назад я и сама бы к ним присоединилась, несмотря на живот, однако сейчас никакого энтузиазма поиск ходячего трупа у меня не вызывал. Не после того, как я провела столько времени в некрогерском замке среди станей и големов. Никакого желания видеть неживую кошку у меня не было, потому что я, вероятно, слишком хорошо представляла, что это такое.

В общем, народ веселился, как мог, а я, выглянув на секунду из скорлупы, снова погрузилась в ожидание.

Когда к приезду Яниса готовили зал приёмов, распределяли что и где необходимо расположить, я сама нашла себе место – встану за троном отца, так, чтобы формально присутствовать, но одновременно остаться в тени и скрыть фигуру. Если новоявленный король Некрогера явился по причине, никак не связанной со мной, я просто отступлю назад, уйду в тень и никогда не вернусь. Пересижу в своих комнатах, пока он не уберется прочь и заживу заново.

Заставлю себя зажить.

А если, если всё же за мной? Тогда, увидев живот, о чём он первым делом подумает?

Что это ребенок Рондо. А как иначе, ведь я под заклятьем Фрейны, забеременеть могу только от мужа. И что речь об истинном, а не о законном, он, похоже, тоже никогда не слыхал.

Что сделает Янис, если решит, что я соврала? Что Рондо меня изнасиловал? Что я добровольно… что я была не против?

Очередной пинок в рёбра. Иногда эта девчонка по-настоящему раздражает!

Впрочем, еще не факт, что девчонка. Маги-врачи в последнее время к нам не заезжали, однако к родам уже пригласили магичку, которая принимает даже самые сложные случаи. Надеюсь одним из них не стать, а для этого нужно сохранить в порядке нервы и рассудок. Вот такая у меня нынче трудновыполнимая задача – сберечь и себя, и ребёнка. В  любом случае.

Так или иначе, время пришло, и настал день прибытия некрогерского короля. Я вскочила с постели посреди ночи и, несмотря на изумление и уговоры Глунки, больше не смогла заснуть, да и просто лечь в кровать не смогла. Меня будто подталкивали неудержимые силы, требуя двигаться, что-то делать, что-то предпринимать. Но что?

Всё, что удалось – так это сесть в кресло и прикрыть глаза.

Отчего я такая взвинченная? Я чего-то боюсь? Здесь, в замке отца? Меня никто не тронет.

Да уж, некрогеров я не боюсь, однако жутко боюсь увидеть его… увидеть и понять, что это не мой Янис, это король, властелин Некрогера, которому нужна жена под стать. Мне же с некоторых пор совсем не хотелось вершить подвиги, руководить народом и делать что угодно ему во благо. Нет, я хотела просто семейного счастья, свободы от лишней, непростой ответственности за чужие судьбы и возможности отвечать только за свою семью.

Каким стал Янис? Что будет?

Время текло. В зеркале отражалось мое осунувшееся лицо с тенями вокруг глаз. Я плохо позавтракала. Устала, пока утренние часы бегала по комнате в ожидании дня. Моя спина затекла, а ноги противно гудели. Когда, наконец, прибыла некрогерская делегация, я прильнула к оконному стеклу, чтобы проследить за происходящим. Самого Яниса я не видела, а может, не узнала среди остальных мужчин в плащах с глубоко надвинутыми капюшонами, под которыми лиц не разглядишь. Все прибывшие спешились и сразу вошли, не давая мне даже шанса их разглядеть.

Среди гостей было много женщин, которые, в отличие от мужчин, не потрудились закрывать лица, и даже отсюда было видно, что все они как на подбор – одна другой краше.

С кем из них он спит?

Черная, густая ярость, ядовитая ревность хлынула в меня, как самый мощный водопад, оглушая, ослепляя, забивая уши, глаза и горло, и погребла под собой, как земляной обвал. Кто греет его постель, кто пользуется его крепким телом, пока я тут, в одиночестве, ношу нашего ребенка?

Мне захотелось убить и Яниса, и его любовницу. Немедленно.

Как он посмел притащить сюда своих подружек?

Пришлось сесть и глубоко дышать. Откуда такая странная реакция? Почему я решила, что у него есть любовница? С чего мне это взбрело в голову?

Но, а как иначе? Он же король – свободный, красивый, сильный. Ревность кружила вокруг, как стая воронья, и, оглушительно каркала, не давая успокоиться. Никогда не думала, что во мне её столько накопилось, однако теперь она походила на душную камеру-одиночку, в которой не развернуться, не ударившись о пол или стены.

Ты не одна, Лили, ты не одна. Думай о ребёнке!

Я стиснула зубы и вернулась к первоначальному плану. Всё решено, нельзя позволять чему бы то ни было мешать мне и моему здоровью. Пусть всё будет, как суждено.

Встреча через два часа, пора собираться.

Через два часа я его увижу… Так скоро.

– Госпожа, все в порядке?

Глунка смотрела на редкость внимательно. Не то чтобы я боялась, что она узнает лишнее и станет болтать направо и налево, нет, просто я пока не готова ни с кем делиться своей душой, своими страхами и надеждами. Своим отчаянием.

– Не спрашивай ни о чём, просто помоги мне одеться.

– Конечно.

Она тут же отвела глаза и принялась добросовестно запаковывать меня в безразмерное платье для беременной.

Потом уложила волосы. Отёками я не страдала, лицо осталось прежним, как и грудь. По сути, у меня увеличился только живот, если не видеть его, подвоха не заметишь.