Текст книги "Раз и навсегда (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

– Развод испортил тебя, – хмыкнул Вахид, смерив меня полным презрения взглядом. – Сделал вздорной.

– Да что ты? А по делу что-нибудь скажешь? Нет? Или обвинять меня гораздо легче, чем признать, что сам обделался?

Я оскалилась, сделав шаг вперед, сократив и без того крошечную дистанцию между нами. Байсаров как раз поднес бокал с коньяком ко рту, но замер, не успев сделать глоток. Его глаза хищно блеснули. Только мне на это было плевать. Если развод и испортил меня, я была этому рада. Испорченная, я, наконец, могла высказать ему все то, на что мне, прежней, никогда бы не хватило духу.

– Как тебе живется с мыслью, что в то самое время, когда готовилось похищение нашего сына, ты, единственный, кто должен был его защитить, обхаживал очередную шлюху?! – прошипела я, в упор глядя ему в лицо.

Вахид дернулся, будто я его ударила.

– Ревнуешь? – оскалился он.

– Серьезно? Думаешь, в этот момент мне есть до тебя хоть какое-то дело?! Господи, Вахид, очнись, моего сына похитили! Он неизвестно где. С ним неизвестно что делают…

Мой голос дрожал, дыхание вырывалось со свистом. А Байсаров молчал, и только его пальцы на стакане все сильнее белели.

– А все потому, что тебя никогда нет рядом, когда ты нужен, – всхлипнула я. – Тебя вообще никогда нет. Его похищали… А ты…

– Замолчи! – рявкнул он так, что стены дома дрогнули. Но меня было не заткнуть. Впервые в жизни почувствовав его уязвимость, я просто не могла этим не воспользоваться. Яд сочился из моего рта. Его было вполне достаточно, чтобы хоть частично вернуть Байсарову боль, в которой он топил меня во времена нашего брака.

– Адама похищали… А ты… Опять с кем-то таскался, – цедила я. – Никогда тебе этого не прощу. Слышишь? Все на свете прощала, а это… Никогда. Тебе. Не. Прощу!

– Пошла вон!

Я?! Я пошла?! А что я такого сказала? В чем была неправа?! На что не имела права?!

Затравленно осмотревшись, я вырвала стакан из пальцев Байсарова и, не отдавая отчета собственным действиям, выплеснула его содержимое в лицо бывшему мужу. Вахид не ожидал от меня такой выходки. Ошалело моргнул. Его ресницы слиплись. От коньяка, да… Но еще и от слез – результата ожога радужки. Господи… Я могла его покалечить. Что же мы делаем?! Что я делаю? Как до такого дошла?

Я отступила. Он, угрожающе дрогнув крыльями носа, сделал шаг ко мне. Но страха почему-то не было. Я сдулась, как дырявый воздушный шар. Даже если бы Ваха меня ударил, я бы ничего не почувствовала. Вот только он не бил.

– Иди в свою комнату, Амина. Ты не в себе.

Я бы и с радостью. Но ноги меня не носили. Я опустилась в кресло и отвернулась к окну. Предлагая уйти Вахиду.

– Амина Аслановна, – окликнул меня кто-то.

– Уйдите.

– Поздно уже. Вам бы отдохнуть.

Поздно? Плохо соображая, я повернулась к окну. Действительно. Ночь. А я и не заметила ее прихода.

Я все-таки поднялась в спальню, плотно прикрыв за собой дверь, будто тем самым стремясь оградиться от всего, что случилось. Но перед глазами все равно стояло лицо Байсарова в янтарных коньячных брызгах. И написанный на нем страх. Панический, животный страх отца, который не знает, где его ребенок. Мы, наверное, оба сошли с ума от этого страха. Каждый по-своему. Иначе я просто не могла объяснить случившегося. Только я боялась своей беспомощности и невозможности что-то изменить. А он – того, что впервые в жизни ничего не может решить, как привык – ни силой, ни связями, ни деньгами.

Рухнув на кровать, я уткнулась лицом в подушку и снова разрыдалась. Не от обиды. Не от боли. А от ужаса. Потому что до этого момента я по накатанной верила, что Вахид почти всемогущий. А сейчас поняла, как заблуждалась. Наш сын пропал. И вполне возможно, даже Ваха не сможет его вернуть. Про меня же и говорить нечего.

Чувствуя себя медузой, выброшенной на раскаленные камни, я вяло пошевелилась. Жизнь будто покидала меня, вытесненная всеобъемлющим страхом за моего сына. Я же, не в силах себе позволить так легко сдаться, барахталась в нем, убеждая себя, что мне нужно держаться хотя бы ради моих мальчиков. Если с Адамом что-то случится, им понадобится моя поддержка. Я даже взяла телефон, но не нашла внятных слов, способных их приободрить. Написала только «Я вас люблю. Вы – моя жизнь. Моя самая большая ценность». Однако когда телефон ожил ответным входящим – мальчишки принялись мне названивать один за другим, я не нашла в себе сил ответить.

Меня подкосило происходящее. Тело налилось тяжестью. Не знаю, удалось ли мне уснуть в ту ночь. Кажется, я вставала в туалет. И снова возвращалась под покров одеяла. Надо было что-то делать, но я не понимала что. Тишина действовала на нервы. Поэтому когда телефон в очередной раз зазвонил, я все-таки взяла трубку.

– Привет. Ты не позвонила…

– Доннел! – выдохнула я.

– Я тебя не разбудил?

– Нет. Я не спала, – выдавила я, выбираясь на подкашивающихся ногах из постели.

– Как ты добралась? Может, это не мое дело, но я волнуюсь.

– Добралась нормально.

– Я могу тебе как-то помочь?

Я горько рассмеялась.

– Ах, если бы.

– Амина, слушай, я не знаю, что случилось, почему ты вот так сорвалась… Просто знай, что за эти недели ты стала для меня особенной. Мне не все равно, что с тобой происходит. Если ты захочешь со мной поделиться…

– Пропал мой…

Я не успела договорить, потому что кто-то тупо выдернул телефон из моих пальцев. Я резко обернулась. Вахид демонстративно отбил вызов и небрежно отбросил трубку в сторону.

– Не стоит об этом рассказывать кому попало.

– Доннел не кто попало, – заметила я, заставляя себя распрямить стыдливо поникшие плечи. В конце концов, я ничего плохого не сделала. Мне не за что было оправдываться. И нечего стыдиться.

– Мы этого не знаем.

– Это мой сосед. Вряд ли твои конкуренты могли задействовать в своих схемах британского подданного. И так виртуозно все спланировать.

– Я ничего не исключаю. И тебе не советую. Уж как-то слишком вовремя он объявился.

– Думаешь, я не могла кому-то просто понравиться? – моментально ощетинилась я, но поймав себя на том, что разговор опять рискует свернуть не туда, запнулась: – Не отвечай. Плевать.

Наверное, в глубине души я уже отчаялась почувствовать на себе его ревность. Так что когда ее не последовало, даже нигде не екнуло.

– Я отъеду.

А вот это было странно – то, что он передо мной отчитывается. Вахид не делал этого никогда. Даже в наши самые лучшие дни. Которые, как ни странно, у нас все же были.

– У тебя есть какие-нибудь зацепки? Хоть что-то? – с надеждой спросила я.

– Мы работаем над этим.

Я с усмешкой кивнула. Собственно, чего я ждала? Внятного ответа?

– Скажи хоть, ради чего это все? – прошептала я, когда Вахид уже взялся за дверную ручку.

– Что это?

– Ради чего ты рискнул нашим сыном? Почему не согласился им уступить?

Я не слишком надеялась, что он объяснится. Но к моему удивлению, этот вопрос Байсаров не стал игнорировать.

– Я не мог допустить, чтобы мой порт стал хабом для контрабанды.

– Аллах… – я уронила лицо в ладони, подумав о том, что лучше бы я не спрашивала! Страх ударил под колени. Выкачал кислород из нашего дома. Я обхватила ладонью шею и рывком втянула в легкие его остатки, по привычке борясь за жизнь.

– Амина! – дернулся ко мне Вахид.

– Все в порядке. Не трогай… Не могу-у-у… – Заплакала. Не став ничего добавлять. – Не могу терпеть твои прикосновения. Ничьи не могу. Я будто без кожи наружу нервами.

– Поешь, пожалуйста. Тебе надо.

– Да…

Он ушел, решив, видно, что уделил мне достаточно времени. Я тенью скользнула в кухню. Села за накрытый стол. Но меня тошнило от одних только запахов. О том, чтобы проглотить хоть кусочек, не шло и речи.

Так ни к чему и не притронувшись, я поднялась наверх. Прошла по коридору к Адамовой спальне. Открыла дверь. В комнате царил беспорядок. Будто мой мальчик вышел пару минут назад и вот-вот вернется. Я зажмурилась, прикрыв за собой дверь. Втянула всеми легкими воздух, пропахший моим сыночком… Не тем малышом, который пах грудным молоком и присыпкой, не излишне ароматным подростком, которым он стал к своим тринадцати, а молодым чистоплотным мужчиной, у которого была впереди вся жизнь. Вся жизнь… Если мы ее сбережем.

Сглотнув клокочущие в горле рыдания, я провела пальцами по клавиатуре брошенного на столе макбука. Коснулась наушников. Открыла шкаф. Достала первую попавшуюся толстовку, поднесла к лицу и с силой втянула в себя знакомый до боли аромат, который на его одежде был гораздо более концентрированным. В глазах жгло. Ноги подкашивались. Я улеглась в разворошенную кровать. И не имея возможности обнять моего мальчика, сжала в руках когда-то близкую к его телу вещь.

Невозможно было выбросить из головы и вновь и вновь не прокручивать в ней страшные сценарии того, что с ним могли делать. Как обходиться. Морить голодом и холодом. Ломать… Это было страшно. И больно. Это было почти смертельно. Оказывается, я до этого ничего не знала о боли. А-а-а!

В какой-то момент я уснула, окончательно выбившись из сил. Проснулась от непонятного шума. Подскочила на кровати. Но испугавшись возможных новостей, трусливо вернулась под одеяло, накрыв голову подушкой.

Дверь распахнулась. Раздались шаги…

– Она здесь. Отбой! – послышался резкий голос Байсарова. Я сжалась в ожидании обвинений. Почему их? Не знаю. Но вместо этого в комнате установилась блаженная тишина. В какой-то момент я решила, что он ушел. И только тогда осторожно выползла из своего кокона. Вытерла плечом влагу со щек. Повернулась и… застыла, утонув в темноте родных глаз.

Слов не было. Да они были и не нужны. Что бы я ему сказала? Опять принялась обвинять во всех грехах? А какой смысл? Что бы это сейчас изменило? Ничего. Время нельзя было повернуть вспять. Все случилось так, как случилось. Возможно, не сбеги я, все бы пошло по другому сценарию. Может быть, злоумышленники похитили бы меня, а не моего мальчика. И если держать в голове эту мысль, моя вина во всем ничуть не меньше вины Байсарова.

– О чем ты размышляешь? – все-таки спросил Вахид.

– О том, что я была бы гораздо более легкой добычей. Правда, не такой ценной, но…

– Думаешь?

– Знаю.

Вахид промолчал. И я, совершенно для себя неожиданно, прониклась к нему благодарностью за то, что хоть тут он не стал мне врать. Как бы горько мне не было. И как бы не хотелось… все еще не хотелось услышать о том, что я для него – не пустое место.

– У тебя есть какие-то подозрения? – сменила тему. – Те люди, что оказывали на тебя давление, может, если ты согласишься…

Да, это было трусливо. Открыть портал в ад, позволив загубить жизни сотен, а может, и тысяч ребят по всей стране в обмен на жизнь своего сына. Но я была просто матерью… Слабой женщиной, которая готова была пойти на любые жертвы, да… Для которой собственный ребенок был наивысшей ценностью.

– Я торгуюсь. Оттягивая время.

– Для чего?

– Есть шанс выяснить, где он. Адам не дурак. Его было не так просто заманить в ловушку. Значит, это сделал кто-то из тех, кому мы доверяли.

– Но если так… У него нет шансов, – осознала я, теряя голос от ужаса.

– Поэтому я и тяну резину.

– Аллах…

Я обхватила колени ладонями, уткнувшись в них лбом, чтобы сохранить остатки тепла. Меня трясло как осиновый лист на промозглом ноябрьском ветру. Зуб на зуб не попадал, меня колотило. Я поскуливала, затыкая рот ходящей ходуном рукой, а слезы лились из глаз, обжигая заиндевевшие щеки.

– С-скажи, что Адиль с Алишером в безопасности, – взмолилась я.

– В абсолютной.

– Просто не верю, что когда происходил весь этот кошмар, ты устраивал личную жизнь. Ладно я… Но о детях… у тебя не болело сердце?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Так, может, дело в том, что ты никогда и ничего не объясняешь?

– А ты спрашивала?!

– О чем?! Почему ты таскаешься, как последний кобель?!

– Это дело прошлое!

– Ты прав. Сейчас уже что? Имеем то, что имеем.

– Я хотел вывести тебя из-под удара.

Я оторвалась от колен. Бросила на Байсарова полный смятения взгляд:

– У тебя не вышло.

– Ты жива. И ты здесь.

– А лучше бы оказалась на месте Адама.

Глава 12

– Не говори ерунды! Ты женщина. А он здоровый мужик.

– Ему восемнадцать!

– В данном случае это ничего не меняет.

Тут я с Вахидом была категорически не согласна. И даже то, что он, наконец, обозначил мою для него ценность, ничуть не радовало. Я была такой дурой, когда беспокоилась и растрачивала себя на мелочи вроде этой. Беда – это то, что случилось со мной сейчас. А все, что было до – такая ерунда, господи. Почему мне казалось иначе?! Да потому что мне не с чем было сравнить!

Разбавляя интимный полумрак спальни, я щелкнула выключателем. Байсаров поморщился. Расстегнул еще одну пуговичку на рубашке. И я, наконец, заметила то, что в полутьме от меня ускользало.

– Где ты был? – спросила, ощупывая ничего не понимающим взглядом расфуфыренного Вахида.

– На одном мероприятии, которое не мог пропустить.

Байсаров смотрел на меня в упор, удерживая мой взгляд своим, и, видно, от него не укрылось, что я на этот счет думаю, потому как он даже снизошел до объяснений:

– Ключевое здесь – не мог пропустить.

– Ясно.

Я выбралась из кровати Адама, не в силах дышать с его отцом одним воздухом. Меня качало – от равнодушия на фоне переживаний о сыне до необъяснимой и в то же время настолько знакомой боли! Нет, это даже смешно – что он настолько неисправим. Спросите, что я в нем ненавижу особенно? Это!

– Ничего тебе не ясно, Амина.

– Да! – я резко обернулась. – Пожалуй, ты прав. Мне действительно не ясно, как можно где-то шляться, когда твой сын…

– Ты повторяешься! Надоело! Все, что я делаю, я делаю для его скорейшего освобождения.

– Ах, значит, для этого ты выгуливаешь свою шлюху?! – выпалила я в каком-то бессилии, признавая правоту Байсарова. Мы действительно ходим по кругу. И все, о чем мы говорим, в конечном счете сводится к одному – разборкам. Почему так? Почему-у-у?! Если все давно уже в прошлом! Если сейчас важно лишь одно – наш сын.

– Хватит! Лейла – чистая хорошая девочка. И да, я к ней собираюсь посвататься, чтобы вытащить Адама! Ясно?! Ее отец…

– Мне плевать, кто он. Уйди, – прошептала я, забыв, что мы, в общем-то, находимся на нейтральной территории. А осознав это, тихо ушла сама.

И вот это был конец в самом деле. Все… Будущее перестало существовать.

Я улеглась в кровать, вжавшись носом в прихваченную с собой толстовку Адама, и больше не поднималась. Не знаю, сколько дней. Я потерялась. День сменял ночь. Солнце то ли садилось, то ли вставало, тени скользили по стене, которую я гипнотизировала взглядом пекущих от недосыпа глаз. Кто-то окликал меня. Что-то требовал. Я пыталась вникнуть… Иногда изо всех сил пыталась, но толка от этого не было. Я даже не вполне понимала, с кем говорю. Кто это? Наша помощница по дому? Вахид или… врач? Почему врач? Зачем врач? Кому?

– Адаму плохо?

– Плохо тебе! Вставай! Ну же… Тебе следует поесть.

– Не хочу.

– Тебе надо быть сильной, когда он вернется!

Кажется, это был все же Байсаров, потому что только он мог позволить говорить со мной так, что у меня и мысли не возникало ослушаться. Я послушно открывала рот, глотала что-то вязкое – будто бы кашу. Пила, когда он... Он! Подносил пиалу ко рту. И лишь когда меня стало натурально мутить от еды, отвернулась, возвращаясь в безопасность и блаженную тишину своего помутнения.

– Амина, блядь, так нельзя! Соберись… Хотя бы выйди подышать свежим воздухом! Ты меня слышишь?

– Сколько прошло времени?

– Три дня!

– Три дня… И ничего нового? – спросила я, вжимаясь лбом в стенку.

– Я проверяю всех в своем окружении. Всех, с кем у нас были конфликты. Всех, кому будет выгодно отстранить меня от дел или ослабить. А ты вместо того, чтобы помочь, только отвлекаешь меня от этого!

– Ты просил меня не мешать – я не мешаю! – я хотела заорать, да. Но от того, что я забывала пить, мой язык едва ворочался в пересохшем рту. Так что слова выходили невнятными и глухими.

– Черт! Я не то имел в виду.

– Хорошо. – Я села. – Что мне сделать? Чем я могу помочь?

В этот момент у меня зазвонил телефон, который кто-то заботливый поставил на подзарядку. Вахид схватил трубку, бросил взгляд на экран и, не скрывая раздражения, всучил мне в руки.

– Вот, хотя бы сестре ответь. Она тебе регулярно наяривает.

– Не хочу.

– Давай! Фаттах тоже под подозрением. Вдруг Зарине что-то известно.

Вахид давил черным взглядом, пробиваясь через толстые стены моего спасительного отупения.

– Ну же!

Я послушно поднесла телефон к уху. В груди что-то дрогнуло. Может быть, сама жизнь встрепенулась. Я вдруг поверила, что и правда могу помочь, и ухватилась за эту мысль, не понимая, что Вахид таким образом банально пытался вывести меня из состояния ступора. И что на самом деле его слова про Фаттаха были сильно преувеличены.

– Амина! Ну, наконец-то! Я уже не знала, что мне и думать. Фаттах ничего не говорит, родители вообще ни сном ни духом, а звонить твоему Байсарову я не посмела!

– Он не мой, – прошептала я, глядя в пустоту ничего не видящим взглядом. Висок обожгло. Я повернулась к Вахиду. – А по поду новостей... Их просто нет.

– И что? Никаких требований выкупа?

– Это не телефонный разговор.

– Я приеду!

Вахид, который шагнул было к двери, напряженно замер.

– Спроси у нее, позволено ли ей выходить из дома, – велел он с непонятным выражением на лице.

– А тебе можно покидать дом?

– Ага. Из-за случившегося Фаттаху вообще не до меня. Обычно он сажает меня под замок, если мы поругаемся… – усмехнулась Зарина.

Взгляд Байсарова приобрел еще большую настороженность. Складывалось ощущение, что для него в словах моей сестры имелся какой-то особый смысл. Я же ничего не понимала. Ну, обещает она приехать. И что?

Не сводя глаз с Вахида, я вопросительно приподняла брови. Он кивнул.

– Хорошо. Жду тебя.

– Будем через час. Я с Муминат и Динарой…

– Конечно.

Торопясь вырваться из дома, Заринка оборвала связь. Я тупо уставилась на погасший экран. Короткий разговор отнял все силы. Ну, вот и как мне встречать гостей, если я едва ворочаю языком?

– Зачем это все? – прошептала, не глядя на Вахида.

– Все наши на ушах. Женщины и дети под усиленной охраной. То, что Фаттах не обеспечил защитой Зарину с девочками…

– Говорит о том, что ему на нее плевать? – усмехнулась я.

– Или что он уверен, будто им ничего не угрожает, – отбил мою подачу Вахид, доставая из кармана телефон.

– Думаешь, это он?!

– У Фаттаха были амбиции касательно порта. Думал, дед поставит его у руля…

– Он младший сын.

– Но меня-то он ощутимо старше. Извини, мне надо отдать срочные распоряжения.

Байсаров стремительно вышел за дверь, бросая в динамик короткие отрывистые команды, в которые я не вслушивалась. Мое истощение – эмоциональное и физическое, было настолько сильным, что я просто не могла сосредоточиться на нескольких вещах сразу. Да я и не пыталась, решив поберечь остатки сил.

Спустила ноги на пол. Попыталась встать, но голова закружилась, и стало очевидно, что для начала мне не мешало поесть. Запихнуть в себя хоть что-то, что позволит продержаться. В ход пошел греческий йогурт. Я давилась им. Меня подташнивало. Но я поглощала ложку за ложкой, заставляя себя собраться и быть сильной.

К счастью, еда и прохладный душ помогли немного взбодриться. Затянув на груди узлом полотенце, я вернулась в спальню и… чуть не врезалась в Вахида.

– Выйди!

– Чего я тут не видел?

– Это неважно. Выйди. Мы развелись.

На заросших конкретной такой бородой щеках мужа выступили желваки.

– Поторопись. У меня к тебе важный разговор.

Я покладисто кивнула. Сейчас, когда на счету была каждая секунда, я не могла позволить себе тратить время на бесполезные споры. Он вышел, я по-солдатски быстро переоделась. И даже не просушив волосы, выглянула за дверь:

– Я все. Что за разговор?

Байсаров прошелся по мне странным взглядом. Что его смутило? Мой спортивный костюм? Да, раньше я так не одевалась, отдавая предпочтение более красивым и женственным вещам. И только теперь, когда мне стало безразличным то, как я выгляжу, в моем гардеробе появились уютные трикотажные костюмы и джинсы.

– Связи Фаттаха сейчас усиленно проверяют. Как думаешь, она может быть с ним заодно?

– Кто? Зарина?! – Байсаров отрывисто кивнул, с трудом скрывая раздражение, вызванное, очевидно, тем, что мне было сложно сконцентрироваться на разговоре. – Нет, конечно. Моя сестра никогда бы так со мной не поступила.

– Даже если это сулило бы ей выгоду? Она любит всякие побрякушки и красивую жизнь.

– Уверена, что своих племянников и сестру она любит гораздо больше, – прошептала я, слизывая с губ слезы. – Тебе этого не понять, но…

– Не начинай! – рыкнул Байсаров. – Давай лучше подумаем, чем она нам может помочь.

Да… Он, конечно, говорил здравые вещи. Сейчас не до обид. Господи, да я вообще готова ему простить все на свете, если он вернет Адама домой.

– Одного не пойму, – откашлялась я. – Если ты все это знал про Фаттаха…

– Что все?

– Что у него были виды на твое место! Почему ты приблизил его к семье?

– Он мой дядька. И меня полностью устраивала его работа. К тому же он никогда не выступал против меня. Даже когда дед озвучил свою последнюю волю. Если что, у меня и сейчас нет ничего против него, кроме догадок, которые вполне могут ими и остаться. Держи это в уме, чтобы в случае чего не разочароваться.

– Не знаю, что хуже, – прошептала я, чувствуя, как на меня вновь накатывает апатия, и всеми силами ее от себя отгоняя.

– Кажется, это Зарина.

– Да, – протянула я, прилипая носом к окну. – Что мне спросить у нее первым делом? Как повести разговор?!

– Если ты на сто процентов ей доверяешь, говори как есть.

– Что мы подозреваем Фаттаха?

– Угу. Он мог проболтаться о чем-то дома. Она могла что-то услышать и просто не понять, о чем идет речь…

– А еще она точно знает все о его передвижениях! – вдруг вспомнила я, подскочив на месте от этой мысли.

– Прямо все? – подобрался Вахид, я отчаянно затрясла головой, но так ничего и не объяснила, потому как в глубине дома гости уже подняли шум. Девчонки у Зарины были просто неугомонными. Их смех на секунду вернул меня в прошлое. Туда, где такую же суету создавали наши с Байсаровым мальчики. Адиль, Алишер и Адам… Адамчик.

Подгоняемая вперед желанием поскорее положить конец нашим страданиям, я выскочила из комнаты. Вахид устремился за мной.

– Зарина!

– О, сестренка, привет. – Зарина окинула меня каким-то шокированным взглядом, но я не стала на этом зацикливаться.

– Спасибо. Зарин, та подслушка, помнишь, которую ты рекомендовала установить в машину Вахида…

Зарина округлила глаза, пялясь мне за спину, ну точно как кролик на удава.

– Что ты такое говоришь? – растерянно пролепетала она. – Девочки, идите-ка вымойте ручки.

– Да брось! Ему все равно, – я обернулась на Байсарова, отмахнувшись от него, как от мошки. – Лучше скажи, эта штука… Она еще стоит в машине Фаттаха?

– Не знаю, о чем ты. Какая подслушка? – бормотала Зарина, бегая глазами по комнате.

– Ну… Следилка, боже! Какая разница?! Она еще стоит?! – я подбежала к сестре, наверняка пугая племяшек своим невменяемым видом.

– Ты про Эйр Таг? – впервые с начала нашего разговора в него вмешался Вахид.

– Не знаю! Такая круглая штука от Эппл!

– Сестра! – воскликнула Зарина, умоляя меня одуматься. Опасаясь, что ей влетит. Боже, как же это все сложно!

– Зарина, это вопрос жизни и смерти! Тебя не будут ругать… Клянусь. Скажи как есть. Вахид защитит тебя от Фаттаха.

– Я даю тебе слово, – кивнул Байсаров. – Ну же!

– Это же просто шалость… Банальная шалость. Шутка…

– Мы это понимаем. И ни в чем тебя не виним. – Я прижала пальцы к вискам, чувствуя, что в голове начинает как-то странно пульсировать. Концентрироваться было все труднее. Но я не могла упустить этот шанс! – Просто… У нас есть все основания полагать, что Фаттах причастен к похищению Адама. Если это так – следилка поможет нам установить, где его удерживают, понимаешь?! Твоя шалость может спасти жизнь моего мальчика.

– Этого не может быть. Он, конечно, не подарок, но…

– Тогда тебе тем более нечего терять! – я схватила за локти и хорошенько тряхнула сестру. Откуда только взялись силы?

– Эй! Ты что? – испугалась моего невменяемого поведения Зарина.

– Мой сын пропал десять дней назад. Десять, – я всхлипнула, все же скатываясь в истерику. – Ты можешь помочь. Что тебе стоит? Ты же… сама мать… Умоляю!

Теряя силы, остатки воли, я стала опускаться на колени. Но была подхвачена Байсаровым с одной стороны и разрыдавшейся Заринкой с другой.

– Ну, ты что, Аминка? Ты что?! Конечно, я все покажу… Вот. Возьмите.

Шмыгнув носом, Зарина достала из сумочки телефон и протянула Вахиду.