Текст книги "Раз и навсегда (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Вымешивая тесто, я сто раз пожалела, что согласилась на эту авантюру. Казалось, каждое движение дается с трудом, требуя каких-то нечеловеческих, запредельных усилий. Новость о согласии Байсарова меня сокрушила. Мне хотелось набрать его номер и заорать. А-а-а-а. Хотелось обругать его последними словами, припомнив все… Хотелось униженно просить… Не делай этого с нами. Но ведь я сделала все сама.

Боль захлестывала. Я ощущала ее каждой клеточкой тела. Сокрушительную, тянущую, нестерпимую. Она жгла углями грудь, рвала когтями горло и пульсировала в венах. Боль искажала пространство и поворачивало время вспять. Я всхлипывала, ничего не видя перед собой из-за слез, и месила, месила тесто, как если бы боялась, что если остановлюсь – боль меня поглотит.

Нет, возможно, для меня так и было бы лучше… Просто не стать. Но я не одна. У меня дети. Волей-неволей приходилось думать о гарантиях для моих мальчиков.

В одиннадцатом часу в дверь постучали. Я как раз достала последнюю партию чиабатты.

– Привет. Проходи. У меня вышло даже больше, чем планировалось.

– Оу… Даже не знаю, продам ли столько, – почесал в затылке Доннел, разглядывая беспорядок у меня за спиной.

– Нет-нет, – я взмахнула руками. – Ты не понял. Это тебя вообще ни к чему не обязывает. Сколько тебе сложить? Два батона и десять булочек?

– Давай так. Но если что, я готов поставить палатку прямо возле твоего дома и приторговывать прямо так.

– Как будем делить прибыль? – усмехнулась я, цепляясь за позитив Доннела, как утопающий за соломинку.

– Пятьдесят на пятьдесят? – хитро сощурился сосед.

– Ну… Если наценка будет достаточной. Иначе я не покрою расходы на продукты и свой труд.

– Согласен. Звучит дорого, – рассмеялся Доннел. – Тогда семьдесят на тридцать в твою пользу. И бесплатный ужин от заведения, чтобы я мог примириться с такой математикой. Идет?

– Посмотрим, – уклончиво бросила я, стараясь удержать на лице улыбку. Изображать беззаботность сейчас было невероятно тяжело. Но почему-то именно рядом с Доннелом эта непосильная задача стала хоть на мгновение выполнимой.

Сосед усмехнулся, когда я вручила ему мешок с выпечкой. Помахал рукой, и попятился к фургончику, на котором ездил.

– Доннел! – крикнула я вдогонку.

– М-м-м?

– Где здесь можно закупить продукты? Может, какой-нибудь оптовый магазин?

– До завтра потерпит? Я как раз собирался ехать…

– Да, вполне. Спасибо.

Доннел сел за руль, хлопнул дверью и покатил вперед, увозя с собой смех и радость. Я вернулась в кухню и принялась убирать бардак. Стрелки часов двигались к одиннадцати. Учитывая пятичасовую разницу во времени, звонить Адилю было рано. Да и он был наименее заинтересованным в наследстве отца. А значит, пришло время разговора с Адамом…

Собрав в кулак волю, я набрала номер сына. Он ответил быстро. Я даже не успела настроиться на разговор.

– Мама… – хмыкнул, как мне показалось, с презрением.

– Привет, Адам. Как ты?

– Я в шоке, мам. Как и мы все. Как ты могла? Что на тебя нашло?!

– Люди расходятся, ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как это бывает.

– Прости, но я не понимаю, – отрезал Адама. – Особенно, зачем тебе понадобилось делать это так…

– Как?

– Публично, мама. Зачем ты публично унизила отца? Почему сейчас?!

Потому что лучшего случая мне могло и не представиться. Дети выпорхнули из гнезда. А я оказалась в юрисдикции той страны, где Байсаров не мог ограничить моей свободы, и где я несколько лет готовила себе запасной аэродром.

– Иначе меня никто бы не отпустил.

– Что ж. Поздравляю. У тебя все получилось. Можешь идти на все четыре стороны. Папа не против.

Я вздрогнула, почему-то абсолютно не готовая услышать подтверждение этому еще и от сына.

– Поэтому я и звоню, – сглотнула горечь. – Остался нерешенным один щепетильный вопрос…

– Какой же?

– Вопрос активов. Мне от вашего отца ничего не нужно.

– Тогда что тут решать?!

– Но я могу требовать раздела имущества, чтобы обезопасить тебя и братьев. Что скажешь?

– Обезопасить от чего? – опешил Адам.

– Ваш отец может жениться еще раз. Может родить детей, с которыми вам придется делить наследство. Чтобы этого не случилось, я могу…

– Мам, что за бред?! Твоя ревность переходит все разумные границы!

– Это не бред, Адам. Это суровая правда жизни. Я не хочу, чтобы он вас оставил ни с чем.

– Это невозможно! Ты сама себя слышишь? Я запрещаю тебе что-либо делать. Мам! Как твой старший сын, я запрещаю! И если тебе не наплевать на меня так же, как на отца, ты меня послушаешь.

Я улыбнулась дрожащими губами. Все же кровь – не водица. Сейчас Адам так походил на Вахида! Даже голоса у них были похожи.

– А если у Адиля и Алишера другое мнение на этот счет?

– Не втягивай в это еще и их! Они еще дети…

– Ты всего на пару лет старше, – засмеялась я сквозь слезы. – Я же не хочу ничего плохого, сынок. Просто защитить ваши интересы.

– Тогда просто остановись, мам. Хватит. Ты уже и так много чего натворила.

– Если ты уверен…

– Я уверен! – рявкнул Адам. Воспитанный в беспрекословном уважении к матери, он впервые разговаривал со мной в таком тоне.

– Хорошо.

– Тогда давай. Мне сейчас не до разговоров. Кто-то, знаешь ли, должен работать.

– Ты молодец, сынок. Я тобой очень горжусь. Настоящий мужчина…

– Мам, хватит. Мне не пять лет.

– И, кстати, я тоже работаю.

– Ты сейчас шутишь?

– Нет. Ничего особенного. Просто пеку хлеб на продажу.

– Ну, класс. – Кажется, Адам выругался, прикрыв микрофон рукой. – Не понимаю, что с тобой случилось. Серьезно… Тебя будто подменили!

– А может, вы просто не знали, какая я? – я рассмеялась сквозь слезы.

– Мама…

– Ладно, не буду тебя задерживать. И прости меня, пожалуйста. Я очень люблю вас.

– Любила бы – так не стала бы нас позорить, – буркнул Адам.

Было ли мне обидно? Да. Но им было обидно тоже. Я могла понять их чувства.

– Не пропадай, пожалуйста. Звони хоть изредка, хорошо?

Опасаясь ответа, я отбила связь прежде, чем Адам успел что-то сказать. Отложила телефон, накрыв его ладонями. Не знаю, может, когда-то мне предстоит пожалеть о том, что я не смогла настоять на своем. Но пока я не испытывала ничего, кроме облегчения от того, что мне не придется идти в суд с Байсаровым.

Теперь надо было поставить об этом в известность своих адвокатов. Однако предвкушая, что Стивен начнет меня отговаривать, я не торопилась ему звонить. Может, я вообще переоценила свои силы, думая, что смогу в одиночку противостоять целому миру? На меня даже собственные адвокаты давили! То есть те, кто должен был меня защищать. Это понятно. От суммы отступных зависела сумма их гонорара, но как же гадко, что для кого-то крах всей моей жизни стал лишь очередной возможностью заработать.

Приготовив себе кофе, вышла во дворик в надежде повстречать Тома, но у того, видно, имелись дела поважнее. Погода портилась. Над старыми крышами собрались серые тучи. Моему настроению под стать. Может, еще что-нибудь приготовить? Я вернулась в дом, достала из морозилки стейки. Запасы медленно, но верно подходили к концу. Мне определенно следовало их пополнить.

От мыслей о том, не пройтись ли мне до овощной лавки, отвлек звонок телефона. Незнакомый номер с кодом родной страны. Я настороженно нажала на кнопку вызова.

– Ну, привет, сестра!

– Зарина?! Как ты?!

– Как я? – засмеялась Заринка. – Нет уж. Ньюсмейкер последних дней у нас ты, сестра. Вот ты и рассказывай.

– О чем?

– О вашем разводе. Знала бы ты, какой улей разворошила! Про тебя чего только не говорят!

– Могу представить, – вздохнула я, опускаясь на стул. – Кстати, у тебя не будет проблем из-за этого звонка?

Я не могла не уточнить этот момент, прекрасно понимая, что Заринкин Фаттах придет в ярость, если узнает о нашем разговоре. Уйдя от мужа, я превратилась в парию. Женщину, которую ни один уважающий себя мужчина и близко не подпустит к жене или дочерям, опасаясь ее пагубного влияния.

– За меня не переживай. Лучше расскажи, как ты на это решилась?! Как живешь? Где? Кто тебя обеспечивает?

– Никто, – рассмеялась я. – Мне удалось скопить немного денег и снять квартиру.

– Ты живешь одна?!

– Ну, а с кем?

– Да мало ли! Говорю же – тут каких только слухов не ходит. Муминат так вообще рассказывает, что ты сбежала с любовником! Представляешь?

– Вот же сплетница!

– Ага. Ее не заткнешь. Так, значит, никаких любовников?

– Заринка, ну хоть ты не начинай. Мы же не в сериале.

– А страсти кипят, как в нем!

– Вот еще. Мы расстались вполне цивилизованно.

– Ой, ну мне-то не рассказывай! Твой Байсаров и слова такого не знает.

– Ты его недооцениваешь. Конечно, поначалу он злился…

– Злился? Это мягко сказано. Его нормальные люди обходят десятой дорогой… Он просто бешеный, Амина, я не шучу! Даже Фаттах сам не свой. Ох, как же он на тебя ругается, Аминка… Какими только словами тебя не зовет…

– Избавь меня, пожалуйста, от подробностей.

Заринка звонко рассмеялась. Мне было совершенно непонятно, как она умудряется сохранять свою легкость. Тиран-муж, пятеро детей, а она все такая же, как в шестнадцать! Даже я улыбнулась, заразившись хорошим настроением сестры.

– Как скажешь. Но только если расскажешь о том, что думаешь делать дальше. Как это – жить одной? Наверное, классно! Можно в туалете сидеть сколько хочешь. И набрать ванну…

Тут я откровенно засмеялась. У многодетных матерей на самом деле такие приземленные мечты! Помню, как сама мечтала хоть ненадолго уединиться. Бывали случаи, когда мне казалось, что я готова отдать год жизни ради часа одиночества и тишины. А сейчас вот, пожалуйста – бери сколько хочешь. Вопрос – что с этой тишиной делать?

– У меня плохой напор воды. Я пока обходилась душем.

– И как ты собираешься это исправить?

– Понятия не имею! – усмехнулась я. Заринка захохотала.

– Ну, а соседи? Ты уже с кем-нибудь познакомилась?

– О, ко мне приходит соседский кот. Такой наглый, рыжий зверюга.

Мы поболтали с сестрой еще какое-то время. Смеясь, делясь какими-то новостями…

– Спасибо, что позвонила. Я не была уверена, что ты захочешь поддерживать со мной связь.

– Что ты! Я же знаю, что ты не хотела замуж за Вахида. И если бы не я…

– Все было не так и плохо.

– Уж точно лучше, чем у меня, – на этот раз смех Зарины был горьким.

– Ты тоже можешь уйти от него, – осторожно заметила я.

– Нет. Он не отпустит меня живой. Твой Вахид в этом плане всегда был мягче, – заметила Заринка, всхлипнув. – И вообще ты дурочка! Вот. Так и знай. Такого мужика упустила.

Пришел мой черед смеяться. Наверняка тоже горько… Но в то же время светло.

– Отпустить можно лишь того, кто тебе принадлежал.

– Он уважал тебя.

– А я хотела любви.

Была ли я готова к тому, что Заринка меня осудит? Конечно. Но сестренка только еще раз засмеялась.

– Какие мы дуры, правда?

– Нет. Мы умные. Потому и такие несчастные.

– Может, ты еще встретишь свою любовь.

– О, нет. Вот уж чего бы мне совсем не хотелось. Когда никого не любишь, жить гораздо спокойнее. А я хоть на старости лет хочу пожить по-человечески.

– Эй! Мы не старые!

– Точно. Ладно, сестра. Не пропадай. И если вдруг захочешь уйти…

– Даже если захочу – у меня не будет такой возможности. Дети…

Да. Я ее понимала. Дети… Наши в прямом смысле якоря. Это в нормальных условиях никакой суд не может отобрать детей у матери. В нашем случае, если отец был против, никакой закон не работал. Я и сама так долго оставалась с Байсаровым лишь потому, что он ни за что не отдал бы мне мальчиков. Но это у меня погодки, которые достигли совершеннолетия один за другим. У Заринки же мал мала меньше.

– Мне очень жаль, сестренка. Так не должно быть.

– Ну что уж, – бодрилась она. – Так есть. Мне остается только смириться с этими правилами.

– Не пропадай, хорошо, Зарин?

– Хорошо. Ты тоже. Держи в курсе, если встретишь того самого, – хихикнула напоследок.

– Не смеши!

Глава 8

Я работала в своем садике, когда услышала настойчивый звонок в дверь. Смахнув капельку пота с носа, я отложила рабочие перчатки и поспешила на звук. За две недели, что прошли со дня моего знакомства с Доннелом, я уже привыкла, что в любой момент кто-то из соседей может нагрянуть ко мне за батоном или пакетом сладостей. Доннел сдержал свое обещание прорекламировать мои услуги среди друзей. Результатом этого стала моя востребованность как пекаря. Буквально за несколько дней мне удалось сформировать довольно неплохую клиентскую базу. В которой, конечно, все еще было много новеньких, но многие уже возвращались и не по разу.

Однако в этот раз за дверью меня поджидала незнакомая… Тут можно было сказать «бабушка», если бы не ее внешний вид, с которым это слово совсем не вязалось.

– Добрый день. Я могу вам чем-то помочь? – приветливо улыбнулась я.

– Привет. Я Тильда. Живу во-о-он там. Донни, должно быть, рассказывал.

Голос у соседки напоминал скрип давно не смазанных ворот. Мои нейронные связи с ума сходили от того, насколько разными были акценты людей, с которыми мне приходилось общаться. Но что интересно, с каждым днем это становилось все проще.

– Очень приятно. Амина, – улыбнулась я.

– Так ты меня впустишь?

– Да, конечно. Боюсь, сегодня у меня небольшой выбор. Хлеб на закваске, булочки с инжиром и…

– Так Доннел говорил, кто я?

– Извините, мы не так часто общаемся.

От мысли, что кто-то мог подумать иначе, у меня по привычке вспыхнули щеки. Даже интересно, придет ли когда-нибудь тот момент, когда я смогу не краснеть и забыть как страшный сон все, чему меня учили? До сих пор я каждый свой шаг соотносила с установками, которые думала, что изжила. То, какой я хотела себя видеть, неожиданно вступило в серьезный конфликт с тем, какой я была. И как переломить себя, как переучить – я не знала.

– Налей-ка мне чаю, милочка.

Я послушно принялась заваривать чай, ожидая, когда же странноватая Тильда объяснит цель своего визита. И исподтишка за ней наблюдала. Невысокая, плотная, но не толстая. На изборождённом глубокими морщинами лице двумя яркими пятнами выделялись потрясающе яркие голубые глаза и орлиный нос. Образ довершала прическа – взрыв на макаронной фабрике. Балахон расцветки «вырви глаз». И непонятно откуда возникшая между покореженных артритом пальцев сигаретка.

– Вот, – я поставила перед гостьей чашку и пододвинула корзинку с уже упомянутыми булочками с инжиром.

– Ты же в курсе, да, что живешь в правовом государстве?

Начало разговора было настолько неожиданным, что я, как сова, хлопнула глазами.

– Конечно.

– Так вот… Если у тебя какие-то проблемы, ты всегда можешь обратиться в полицию. Смотрю, с языком у тебя вроде нет проблем, но если что – я могу организовать и переводчика.

– Да. Вы правы. Проблем нет. Но я все равно не понимаю, – не стала скрывать своих чувств.

– Я проработала в полиции сорок пять лет. Так что у меня и сейчас остались кое-какие связи, – заявила Тильда, как будто эти слова могли что-то для меня прояснить. – Так что ты решила?

– По поводу чего?

Недовольная моей непонятливостью, Тильда закатила глаза. Затянулась, пыхнув сигареткой.

– Обращения в полицию. Это можно квалифицировать как преследование и добиться охранного ордена.

– Какого еще преследования?

Я реально забеспокоилась, что очень сильно переоценила свой английский. Ибо эта странная женщина говорила какие-то уж совсем непонятные для меня вещи.

– Ты что, не в курсе, что за тобой следят?! Мужик с бульдожьими щеками на серой Хонде.

– Ах, это… – от облегчения я рассмеялась. – Все не так, как вы подумали. Мне ничего не угрожает.

– А что же тогда?

Я пожала плечами. Отчитываться я ни перед кем не собиралась. Но и обидеться за вмешательство в мою частную жизнь не могла. Бдительность Тильды была достойна всяческого уважения. Если бы на моем месте действительно оказался кто-то нуждающийся в защите, ее поддержка могла бы оказаться бесценной.

– Ну-у-у, зашуганной ты и впрямь не выглядишь, – сканируя меня пристальным взглядом, заключила, наконец, Тильда.

– Это так. Но вы молодец, что решили вмешаться. Мало ли как оно могло оказаться на самом деле, правда?

– Вот и я про то, – проворчала старуха, откидываясь на стуле. – Так что, ты завернешь мне пару булок? Донни не брехал. Вкуснота. Хотя ты, милочка, дерешь за них три шкуры.

– Вас я угощу бесплатно, – усмехнулась я. – И зачем бы Доннелу врать?

– Влюбленный мужик всегда не прочь приукрасить.

– Ой! Ну что вы? Мы просто приятели, – почти до слез расстроилась я, понимая, что раз пошли такие разговоры, будет лучше свести наше общение к минимуму. От мысли об этом у меня защемило в груди. Здесь у меня было не так много друзей. Да что там... Доннел стал единственным моим другом, с которым мне легко болтать, шутить, обсуждать проказы Тома и его же похождения, да спорить о том, какой рецепт приготовления баранины лучше.

– Дело молодое, – отмахнулась Тильда. – Ну, я пойду. Если что, запиши на всякий случай мой номер.

Я послушно исполнила требование соседки и пошла ее проводить. Наши взгляды залипли на той самой серенькой Хонде. Когда я только заметила слежку, ощутила довольно смешанные чувства. В голове возникла куча вопросов и очередных нелепых догадок. Для чего он здесь? Только ли охранять? Или докладывать Вахиду о каждом моем шаге? А если так, что тот думал по поводу зачастившего ко мне Доннела? Ревновал ли меня хоть чуть-чуть? Злился ли? Понял ли хоть отчасти, что я испытывала, и на какие шла жертвы ради семьи?

Ох… Я закрыла за Тильдой дверь и к ней же привалилась, ругая себя за эти идиотские мысли. За надежды. За то, что я, даже имея все возможности выстроить новую жизнь, один черт цеплялась за обломки рухнувшей. И даже в разговорах с сыновьями нет-нет да и пыталась что-нибудь выведать. Незаметно… Я надеялась, что незаметно, да.

К счастью, с Адилем мы говорили почти каждый день. С Алишером реже, он то ли действительно очень болезненно переживал наш с отцом развод, то ли, напротив, ему было совсем не до наших разборок. Попробуй пойми. Новая жизнь, новые люди, учеба, спорт… Понятно, что это все захватило.

Адам… Был у меня разговор и с ним. Так и не дождавшись, что он наберет меня первым, я сама ему позвонила. Он ответил. Разговор вышел ни о чем. Но ведь я настраивала себя на полный разрыв, так что даже эта короткая, абсолютно бессодержательная беседа стала для меня счастьем.

Был еще наш с детьми чат. Я закидывала туда фотографии своего быта. Адиль – в основном снимки с репетиций. В его кадрах были особенные глубина и динамика, вот почему я верила, что моего мальчика ждет большое будущее в кинематографе. Адам писал редко. И никогда – мне. Но я видела, что он регулярно просматривает наш чат. Алишер же любил закинуть какой-нибудь глупый мем.

Так и жили. И жизнь как-то налаживалась. Медленно, но верно я возвращала доверие сыновей. Выстраивала контакт, возобновляла связи. Гадала, будет ли уместно предложить им встретить Новый год вместе. Время каникул у всех ребят плюс-минус совпадало, и это казалось мне неплохой идеей. За тем лишь нюансом, что они могли предпочесть провести праздник с отцом, который в их картине мира, в отличие от меня, оставался совершенно непогрешимым. И как же это было несправедливо! Это я их растила, когда Байсаров работал нон-стопом. Когда он таскался по своим бабам, я не спала у их кроваток. Сходя с ума от одиночества. От ревности и банальной усталости. Но соль в том, что даже если бы я им обо всем рассказала, это вряд ли бы изменило их оптику. Это проклятье среды, где они воспитывались и росли. Здесь такое считалось нормальным. Я могла вылезти вон из кожи, помаленьку вдалбливая в их головы свое видение мира, но все без толку. Неприкасаемым авторитетом для них всегда был отец.

Шмыгнув носом, я вернулась к работе в саду. Оказалось, если вырвать траву, вспушить землю, забитую дождями в камень, цветам можно дать второй шанс. Тут прямо напрашивалась аналогия с моей жизнью. Я осторожно погладила молодые ростки, что появились под старой травой. Они были хрупкими и нежными, как мои первые робкие надежды на новую жизнь. Страшно было поверить, что после всего случившегося я смогу заново расцвести, впитывая солнце и наслаждаясь им, но мой возрождающийся сад доказывал обратное.

– Ты снова тут, – послышался голос Доннела.

– Привет. Где же мне еще быть?

Я скосила взгляд на его руки, в которых он удерживал сыто жмурящегося Тома. В этом не было никакого смысла, это был его кот! Но он почти не заглядывал ко мне в последнюю пару дней. И я так отчаянно ревновала его к хозяину…

– Слушай, ты только не отказывайся сразу…

– Начало так себе, Донни, – хмыкнула я, наблюдая за реакцией Доннела на такую вольность. Ему явно не понравилось то, как я, уподобившись соседке, сократила его имя.

– Кажется, ты таки познакомилась с Тильдой, – проворчал он. Я рассмеялась:

– Угу.

Интересно, она делилась с Доннелом своими соображениями насчет слежки? По тому, как загорелись его уши, можно было предположить, что да. Как же это неловко. Господи!

– Ты не смотри на то, как она выглядит. Тильда – отличный профессионал. Ну, то есть… Была. До того как ушла на пенсию.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Не думала к ней обратиться? – выпалил Доннел, подтверждая мои догадки о том, что кое-кто здорово перемыл мне кости. – Послушай, это не мое дело. Но я запомнил, что ты говорила о разводе. И если твой муж тебя преследует…

Я засмеялась.

– Думаешь, это мой муж? – кивнула в направлении дороги.

– Нет?

– Нет. Это человек, который заботится о моей безопасности. Долгая история, – отмахнулась я, сумев, как мне кажется, расставить границы.

– Фух! – Доннел сделал вид, что стирает пот. – Ты меня успокоила. Скрывать не буду – Тильде удалось меня накрутить. На меня работала парочка приезжих. Я видел, как они относятся к своим женам… Что за дикие нравы царят в их семьях… В общем, прости. Я рад, если ошибся.

– Ничего. – Я отвела взгляд. – У тебя ко мне какое-то дело?

– Точно! Через два дня Тильде стукнет семьдесят пять. Мы с соседями хотели устроить ей сюрприз. Заказали торт, еще до того, как ты переехала.

– И?

– Наш кондитер сломал руку, играя с внуком в крикет. Скажи, что ты умеешь печь торты.

– Не-е-ет, Доннел. Даже не проси. Это же совсем другое. Тем более на такую толпу…

– Да какая толпа? Человек пятьдесят будет.

На фоне шумных праздников, которые обычно собирались в доме Байсарова, это действительно казалось не таким уж большим событием.

– Соглашайся! Хорошие деньги… И, кстати, ты тоже приглашена.

– Я не очень люблю вечеринки.

– Заметно. Но знаешь что? Кое-кому пора отдохнуть! Ты же, сколько я тебя знаю, пашешь нон-стопом!

– Ладно. Будет вам торт, – сдалась я.

– А ты?

Я хотела отказаться, но мне не дал, зазвонив, телефон.

– Извини, важный разговор, – встрепенулась я, переключаясь на разговор с адвокатом – Да, Стивен?

– У меня отличные новости, Амина! Даже не верится, что у вас это все проходит так быстро. Все. Ты свободная женщина!

– Вот как? – повторила я растерянно, сжимая телефон, пока костяшки пальцев не побелели.

Свободная женщина… Эти слова звучали чужими и незнакомыми, будто на непонятном мне языке. Я готовилась к долгой, мучительной войне, а вместо этого получила стремительную, почти ошеломляющую победу, с которой пока не понимала, что делать.

Сердце тревожно подпрыгнуло, сбиваясь с ритма. Вместе с облегчением пришла странная растерянность, словно я стою на краю обрыва, дует шквальный ветер, а мне не за что держаться, чтобы не рухнуть в пропасть. Я жила в ожидании этого дня, но когда он настал, я не смогла сходу подружиться с такой реальностью.

– Эй! Ты еще здесь? – довольно захохотал Стивен.

– Да. Просто не ожидала, что все случится так быстро.

– О, тут нам подсобила эта девчонка…

– Какая девчонка?

– Та, с которой у господина Байсарова закрутился роман. Стоп. Ты что, ничего не знала?