Текст книги "Раз и навсегда (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

Уже в квартире я поняла, что, залюбовавшись террасой, совершенно обделила своим вниманием другие комнаты! А ведь от этого полностью зависел вопрос нашего размещения. Где чья спальня – так просто здесь было не разобрать. Современные квартиры… Скажем так, не учитывали некоторых культурных особенностей. И пусть в нашем доме формально тоже не было мужской и женской половины – Вахид искренне считал это пережитком прошлого, своя отдельная комната у меня все же была: тихая, немного прохладная, всегда убранная, как я любила, и только моя. А еще были комнаты, куда я, считай, никогда не заглядывала. Кальянная с роскошными бордовыми диванами, как в борделе, кабинет с массивным антикварным столом и секретером и, как ни странно, спортзал – место, где Байсаров часами пропадал, чтобы нарастить немного мышц на свои кости и, наконец, избавиться от главного своего комплекса – чрезмерной худобы.

По большому счету дом в восемьсот квадратов позволял нам не пересекаться вовсе. Может быть, это был наш способ ужиться, как знать? Тут же все было иначе. После привычных площадей размеры огромной, в сущности, квартиры казались почти интимными. Здесь практически не было стен. Пространство словно перетекало из одного в другое. От зоны кухни через столовую в гостиную. Как тут уединишься?

В торце единственного коридора располагалась мастер-спальня, которая предполагала, что супруги ее разделят. И еще четыре комнаты поменьше да два санузла шли от него по бокам. Тесновато, учитывая, что у нас трое детей, и тот факт, что в одной из этих комнат Вахид непременно захочет обустроить для себя кабинет.

Пока я в растерянности сидела на одном-единственном распакованном наспех стуле, тупо соображая, как бы нам тут уместиться, домработница успела разобрать один из чемоданов. Другие помощники по дому расставляли технику и кухонную утварь. Гремела посуда, клацали пластиковые фиксаторы на шкафчиках. Запах новой мебели смешивался с ароматом зимы, доносящимся в приоткрытую форточку с улицы, и новым парфюмом, которым щедро опрыскали только что повешенные в спальне шторы.

– Постойте! – встрепенулась я. – Может быть, это не сюда?

Домработница округлила глаза – она уже начала развешивать мои рубашки по вешалкам.

– Сейчас позвоню Вахиду, – пробормотала я, прикладывая к уху телефон. Пальцы дрожали от усталости и чего-то ещё – неуверенности, быть может.

– Да, Амина?

– Я помню твою просьбу про шторки, но…

– Ну что там?

– Мы не обсудили, как будем размещаться. Гардероб здесь один. Если ты планировал занять большую спальню…

– Я планировал, что мы ее с тобой разделим. У тебя еще что-нибудь?

В голосе Вахида звенел странный нерв. Неужели я, и правда, так его задолбала своими вопросами? Так он был один! Даже интересно, как бы Ваха себя повел, если бы я реально позвонила обсудить фасон занавесок. Впрочем, какая разница, если этот невозможный мужчина, похоже, реально собирается спать со мной в одной постели!

– Н-ничего, – пролепетала я. – Хорошего дня.

– Это вряд ли, – буркнул Вахид.

– Пока…

– Погоди, Амин.

– Что?

– Тебе тоже хорошего. Больше отдыхай, ладно? Мага отчитался, что кровать уже собрали…

– Ладно, – прошептала я, расчувствовавшись. – Жду тебя дома.

«Ну, ты как всегда», – пробубнил внутренний голос.

«И что?!» – взорвалась я.

«Возвращаешься к прежним ролям?»

«А вот и нет! Так, как было – уже никогда не будет. Просто потому что я стала совсем другой».

«Тогда чего ты опять сидишь дома и ждешь его у окошка?»

«Потому что болею, ясно?! А как поправлюсь, так и… Может быть, и правда открою свою кофейню».

Ваха был недалек от правды – я мечтала об этом с детства. Незатейливая мечта, да. Зато вполне исполнимая.

– Раскладывайте все, как и планировали, – распорядилась я, тяжело поднимаясь на ноги. Такой кавардак! Но он совершенно не раздражал. Напротив, в этом хаосе я видела зарождение новой жизни. О, да… Вот сейчас, а не в Британии, она началась.

Телефон булькнул знакомой мелодией – отголоском мимолетного прошлого. Доннел. Нет, мне нравилось с ним болтать, однако в этом больше не было смысла. Я уже известила хозяев дома, что не буду продлевать аренду. И потому шанс, что мы когда-то увидимся, снова стремился к нулю. Если быть честной хотя бы с собой, единственной причиной, по которой я еще не положила конец нашей с Доннелом переписке, был тот факт, что она жутко бесила Байсарова. Ох, как он ревновал… Впервые в жизни ревновал, понимаете? Я до этого совершенно не знала, как это! А оно будоражило. Встряхивало. Давало возможность хоть немного поверить в то, что я все еще его привлекаю. Мой мир качался под ногами, в нем не было никакой стабильности, а я зачем-то расшатывала его еще сильнее. Чтобы получить от него хоть толику эмоций.

Ч-черт. Я безнадежная? Разве с этого нужно начинать? И можно ли вообще начать заново? Будто ничего не было. Что если это – самообман?

То ли от царящего в доме шума, то ли от этих неуютных мыслей, у меня опять разболелась голова. Врачи успокаивали, убеждали, что после такого вмешательства это норма, и обещали, что со временем ситуация как-то выправится. Я очень на это надеялась, потому что внезапные приступы мигрени накрывали меня в самый неподходящий момент и полностью обесточивали. Приняв таблетку, я приоткрыла окно и улеглась в кровать.

Разбудил меня звук, с которым Ваха захлопнул форточку.

– Извини. Сквозняк. Не хотел тебя разбудить. Ты решила устроить здесь морозильник? – проворчал он.

– Прости. Я люблю прохладу.

Хотелось добавить – и если бы ты это знал, то вряд ли бы тебе показалась заманчивой идея съехаться. Мы были такими разными даже в этом. Байсаров любил тепло и ненавидел укрываться. А я не могла уснуть, не открыв окна. Чтобы голова была в холоде, а тело – в тепле толстого одеяла.

– Да знаю я, – отмахнулся Вахид. – Но на улице минус двадцать три. Ты прогноз не смотрела?

Я покачала головой. Как вдруг дошло:

– Ой, а где все? Уже ушли, что ли?

– Одиннадцатый час, Амин. Конечно.

Это тоже было вновь. В доме помощники по хозяйству жили с нами. В отдельной квартирке, обустроенной над гаражом. Здесь же мы были одни.

– Ой! – повторила я, приглаживая немного отросшие волосы. Они начали виться, и если раньше я старалась не смотреть на себя в зеркало, то со временем стала замечать, что мне даже нравится то, как вышло. С длинными волосами я была обычной. А с короткими стала утонченной и стильной? Мне кажется, именно эти слова описывали мою внешность сейчас лучше других. Возможно, я себе льстила? – Ты голодный? Я не знаю, успели ли приготовить ужин. Но можно что-нибудь заказать.

– Уже. Составишь мне компанию?

Вахид нагловато улыбнулся и прошелся по мне липким взглядом. Воздух замер где-то в районе миндалин. Я облизала губы.

– Из-за переезда я сегодня не попала к врачу, – выпалила зачем-то. Байсаров хохотнул. Я засмущалась как девчонка.

– Ну, ты уж попади. Здоровье – это не шутки.

Конечно, он меня подкалывал. Или нет… Разливающийся внутри жар путал мысли, туманил взгляд. Смотреть на него было совершенно невыносимо. В плане флирта мы с ним играли в разных лигах. Точней – не так. Я не играла в принципе, сидя всю свою жизнь на скамье запасных.

Я отвела глаза и вдруг увидела небрежно брошенный на краю кровати букет. Ресницы взметнулись вверх, сметая любые попытки спрятать бурлящие внутри эмоции. Горло подпер разбухающий все сильнее ком.

– Это мои любимые, – тихо заметила я.

– Видишь, кое-что я о тебе знаю, – небрежно бросил Ваха, тем самым знакомым образом обесценивая свой поступок. – Так мы идем есть?

Я кивнула. Сползла с постели и, опираясь на его крепкую руку, двинулась к двери, как вдруг поняла, что просто не могу ему подыграть, сделав вид, что для меня это – еще одна проходная история.

– Очень красивые цветы. Даже жаль, что ты не увидишь…

– Чего? – Ваха скосил на меня взгляд.

– Как они меня радуют. Я же по сто раз на дню, проходя мимо, наклоняюсь, чтобы их понюхать, или коснуться пальцами, или просто останавливаюсь, чтобы полюбоваться… Мне кажется, если бы мужчины это понимали, женщины бы чаще получали цветы.

Взгляд Байсарова стал задумчивым. А хватка на моем плече более крепкой.

– Тебя легко порадовать.

– Как и любую другую женщину.

– Другие женщины и браслету от Картье не всегда порадуются. Не смеши.

Тут мне стало по-настоящему горько. Едва удержалась, чтобы не бросить ему в лицо – тебе лучше знать! Но удержалась. А потом так удивилась открывшейся моему взгляду картине, что весь мой негатив растворился в воздухе.

Посреди почти пустой квартиры стоял накрытый по всем правилам этикета стол. Приборы, тарелки, бокалы, ведерко со льдом, цветы, свечи… Нет, я и раньше их зажигала, чтобы создать уют, но Вахид никогда этого не делал.

– Ну, как, Амин? Похоже на свидание?

– Да, – просипела я. – Жаль, ты меня на него не пригласил. Я бы приготовилась получше.

– Ты красавица. Такая взъерошенная со сна.

Я улыбнулась. Телефон в кармане пижамных брюк булькнул, но я, проникшись моментом, даже не стала его доставать. Вахид помог мне усесться. Устроился за столом сам и достал из ведерка со льдом бутылку.

– Мне нельзя, – вздохнула я.

– Один глоток.

Телефон завибрировал снова. Это прямо что-то новенькое. Обычно это Вахид прерывал наш семейный ужин, отвлекаясь на бесконечные звонки. А тут я! Как-то неправильно даже. Я привстала, чтобы достать айфон из кармана, хотела было отключить звук, чтобы не мешал, как вдруг Ваха выхватил телефон у меня их рук и со всей дури швырнул тот в стену.

Последовавшая за грохотом тишина оглушила. Я замерла в полном шоке, глядя на него, открыв рот. Не находя слов, чтобы как-то это прокомментировать.

– Мы вроде решили наладить отношения, – процедил сквозь зубы Байсаров, сжимая в руке обеденный нож.

– Д-да.

– Тогда, чтобы это, – он кивнул в сторону валяющегося у стены телефона, – было в последний раз. Я ясно выражаюсь?

– Предельно. Если ты накосячишь, я могу поступить так же?

– Я не накосячу.

– Значит, могу?

– Значит, не испытывай моего терпения!

– А если это единственный шанс почувствовать себя… – проорала я, задохнувшись от собственного крика.

– Ну?!

– Любимой, – прохрипела я. – Желанной. Нужной… Той единственной, кем действительно дорожат!

– Для этого есть более безопасные способы, Амина. – Ваха чуть наклонился… под стол. Обхватил пальцами мою щиколотку, ставя стопу на бугор у себя между ног. Я ахнула, непроизвольно выгнувшись на стуле. Зажмурилась, резко распахнула глаза, чтобы не упустить того, с какой жадностью он на меня смотрит.

– Ваха.

– Давай, потопчи его. У меня давно никого не было.

Глядя на него как кролик на удава, я послушно поджала пальцы. Расслабила, и снова, и снова… Кто бы мог подумать, что ласкаться можно и так? Открывать для себя что-то новое после двадцать лет брака. Хотеть так невозможно остро.

Тяжело дыша, Байсаров разрезал мясо. Я поерзала, чувствуя, как предательски намокают трусики.

– Ешь, а то все остынет.

– Я не могу! – всхлипнула. – Надо сосредоточиться на чем-то одном.

– Тогда сначала поешь.

Вахид мягко убрал мою ногу и с намеком кивнул на приборы. Не знаю, насколько вкусным был мой стейк. Если честно, я не чувствовала вкуса вовсе. Что значит его «сначала»? А что будет потом? Мне нельзя, наверное, заниматься любовью. Или можно? Господи, это будет слишком странно, если я позвоню врачу, чтобы уточнить этот момент?! Еще бы. На дворе двенадцатый час ночи!

– Тебя что-то беспокоит, Ами? Смотрю, ты вся изъерзалась.

Ну, вот как он мог?! Похабник… Знал, что я потеряюсь… Ни за что не смогу ответить. И не давал спуску.

– Ничего.

– Точно? Потому что мне показалось…

– Ваха!

– Я бы помог, но ведь, скорее всего, тебе нельзя напрягаться.

Я застонала, пряча полыхающее лицо в ладонях. Господи, если он собирался продолжать в том же духе, похоть меня сожрет.

– Можно я вернусь в кровать? – шепнула я.

– Конечно. Я присоединюсь к тебе сразу после душа.

Вахид отвел меня в спальню и скрылся в ванной. Все-таки идея с общей спальней была откровенно хреновой. Я прислушивалась к каждому звуку. И понимала, что мои шансы уснуть рядом с Вахидом равны примерно нулю. Даже притворяться, что я сплю, было глупо. Поэтому, когда он вернулся, я мужественно встретила его лицом к лицу.

Перед тем как ко мне лечь, Байсаров развязал узел на полотенце, прикрывающем бедра, и, как так и надо, нырнул под одеяло. Щелкнул ночник. Комната погрузилась во мрак, время в котором почти остановилось. Ваха коснулся моей щеки, неторопливо приласкал шею, спустился к груди, очертив пальцами напряженные пики сосков, до боли сжал… А потом мягко обхватил мою руку и притянул к своему паху.

– Хочешь заработать аванс?

– Да-а-а, – мои пальцы конвульсивно сжались.

– Тогда приласкай его. Вот так, Амин. Ты знаешь, как я люблю. Знаешь ведь?

Да откуда?! Думаю, он и сам не осознавал ни этого, ни того, что спрашивает в беспамятстве.

– Бля, больно без смазки, – рыкнул, наконец, – плюнь.

Я шокированно распахнула глаза. Те уже привыкли к темноте, давая мне возможность разглядеть происходящее если и не в подробностях, то в общих чертах так точно.

– У меня есть идея получше, – стыдясь того, что на меня нашло, просипела я. Сползла вниз и, пока не передумала, вобрала в рот его напряженную раздувшуюся головку.

Глава 24

Наверное, смешно то, что самым смелым поступком в моей жизни стал минет собственному мужу… Но это было так. Даже организуя свой от него побег, я настолько не волновалась. Просто жила в фоновом напряжении год, другой, третий… А тут все сконцентрировалось в одной точке. Особенно скандальным это ощущалось, потому что формально мы даже не были с ним женаты. Формально, да, я вела себя, словно блудница. И может, только потому у меня все получилось, что я неплохо вошла в эту роль.

В любом случае страшно было до одури. Я же не знала, как надо, а он… Ничуть мне не помогал, явно пребывая в шоке от моего поведения. Или боясь навредить.

В женских романах, что я читала, мужчина всегда свою женщину направлял. Байсаров же, напротив, вцепился в простыни до побелевших пальцев, словно удерживая себя на месте. Я до последнего не знала – нравится ему или нет. Попробуй, пойми, когда он лежит, оскалившись, будто ему больно, и шумно дышит. Все встало на свои места, лишь когда он разрядился. Я, слабая как котенок, уткнулась носом в его бок. Погладила пальцами все еще конвульсивно подрагивающие мышцы на животе, впервые в жизни чувствуя не его власть надо мной, а мою над ним. Такую пьянящую власть…

Отдышавшись, Вахид резко встал и скрылся за дверью в ванной. Я уснула под шум воды в душе, так его и не дождавшись. События этого дня порядком меня измотали. Снилось мне что-то ужасно приятное. Кажется, я даже улыбалась во сне.

– Амина, вставай. Я договорился с Садовым. Но у него есть время только с утра.

Чего я ждала? Что после всего он разбудит меня поцелуем? Иронично хмыкнув, я неспешно открыла глаза. Байсаров был уже полностью собран и напомажен. Расслабленный костюм, идеально уложенная борода, парфюм… Я на его фоне со сна, наверное, выглядела настоящим пугалом. Но это волновало меня в последнюю очередь. Чего не скажешь о холодке в его взгляде… Ч-черт. Я чего угодно ждала – похвалы, удивления, подколов… Но не этого арктического холода.

– Что не так?

– Все хорошо. Поторопись. Тебе нужна помощь?

Возможно. Но даже если бы я сейчас умирала, то не стала бы ее просить!

– Нет.

– Тогда жду тебя в столовой.

И все? Просто «жду в столовой»?! Охватившая меня злость придала сил. Я собралась быстро даже с учетом того, что вымыла голову и посушила волосы феном, отчего те еще больше завились. Надела брюки-палаццо, водолазку с красивой драпировкой. Подвела глаза и губы… Припухшие понятно от чего. Я слишком старалась? Да! Но дело в том, что в кои веки я старалась не для него, а для себя. Чтобы на его фоне не чувствовать себя замарашкой. Чтобы иметь возможность расправить плечи и шагать вперед с гордо поднятой головой.

Когда я вошла в столовую, Вахид оторвался от телефона. Его ресницы дрогнули, ноздри едва заметно раздулись. Я увидела вспыхнувший в его глазах голод. Хищный, необузданный, тот самый, от которого у меня дрожали колени. Но практически тут же эти эмоции смыла волна ощутимой злобы. Словно это я было виновата в том, что он меня хотел.

Проглотив вопрос «Да что с тобой не так?!», я похромала мимо. Наверное, зря я прихорашивалась. Проблемы со здоровьем сводили на нет все мои старания – их было не замаскировать удачной укладкой, макияжем и красивой одеждой. Но что уж…

Неловко выставив перед собой ногу, опустилась на стул. Потянулась к кофейнику, удивляясь тому, что Вахид соизволил сам сварить кофе. А поймав себя на том, что мы вновь молчим, воскликнула:

– Мы так далеко не уедем, Ваха.

– Ты о чем?

– О том, что мы опять замкнулись. Это неправильно. Нам нужно обсудить то, что произошло.

– То, как ты мне отсосала?

Вот! Вот опять он сводил все… к какой-то грязи, наверняка надеясь, что я стушуюсь. И ведь почти добился своего! Я даже приподнялась, чтобы уйти. Но подумав, заставила себя сесть обратно.

– Если ты так это называешь.

В глазах Вахи мелькнуло детское непонимание. Что? Не ожидал? То ли еще будет!

– Хочешь об этом поговорить? – притворно-мягко спросил он. Я напряженно замерла, по его поведению понимая, что это вопрос с подвохом.

– Да. Может, ты объяснишь, что не так?

– Почему не так? Мне очень понравилось. У тебя были хорошие учителя.

– Ты совсем больной?! – вспыхнула я. – Думаешь… А к черту, что ты там думаешь! Похоже, мы поторопились съехаться вновь.

Я все-таки выбралась из-за стола. Байсаров вскочил за мной следом, сверля меня диким, абсолютно невменяемым взглядом.

– Хочешь сказать, что это была премьера?!

– Да! – выкрикнула я, вцепившись в лацканы на его пиджаке, чтобы не упасть.

– То есть после двадцати лет брака ты ни с того ни с сего захотела мне отсосать?!

– Кто тебе сказал, что я не хотела этого раньше?!

В этот момент вытянувшуюся физиономию Байсарова надо было, конечно, видеть!

– Серьезно? – откашлялся он. – Почему же тогда ты… – пожал плечами.

– Потому что чувствовала – от меня тебе это совершенно не нужно.

– Думаешь, я тебя не хотел?

– Я думаю, что гораздо больше ты хотел, чтобы я оставалась удобной. Без лишних инициатив. И попыток тебя загрузить.

Вахид молчал. Долго. Так долго, что я уже хотела уйти, одеться – сделать что угодно, лишь бы сбежать от этого взгляда.

– Даже не знаю, что сказать, – наконец, тихо заметил он. Эта растерянность в голосе… Она ведь была совершенно ему несвойственна, но какой же искренней она была!

– Да ты в принципе говори. Иначе мы уже пробовали – ничего не вышло.

Байсаров кивнул, но так ничего и не добавил к сказанному. И за свои слова не извинился. В больницу мы ехали, переговариваясь ни о чем. Я показала ему сброшенный Алишером в семейный чат мем, он велел напомнить, чтобы мальчики не забыли поздравить двоюродного брата с днем рождения.

– Они помнят, – заверила я его.

– Не знал, что у вас есть отдельный чат.

– Он случился, когда я уехала.

– Ты имеешь в виду, сбежала?

– Ваха!

– Что? Сама же говорила, как важно называть вещи своими именами, – хмыкнул он.

– Ладно. Ты прав. Сбежала. Доволен?

– К нему?

– От тебя! – рыкнула в ответ. – Ты неисправим. Хоть бы головой подумал – как бы мы познакомились? Где? Зачем?

Он нес такую чепуху, господи. И смешит, и бесит.

– Откуда мне знать? Чего-то же тебе не хватало.

– Мне не хватало тебя. Твоей вовлеченности. Внимания… Любви.

– Скажи спасибо, что вашей связи не нашли подтверждения, – вместо того, чтобы как-то прокомментировать мои признания, заметил Байсаров.

– А ты… – я шокированно округлила губы, – искал?

– Он жив только потому, что моя СБ великолепно работает даже в Британии. И ты, кстати, тоже. Убью, если даже просто посмотришь на сторону.

Вахид обхватил мою шею и легонько сжал. Хвала господу, от водителя нас отделяла перегородка, иначе… Мамочки, как стыдно! Это же рэд флаг размером с дирижабль. Мне бежать от него надо. Бежать на край света, а я…

– У меня гораздо больше шансов тебя извести при случае, – шепнула, приблизившись вплотную к его губам. От этого движения пальцы Вахи на шее сильнее сжались…

– Принято, – хмыкнул он, пряча мелькнувшее в глазах изумление. Как раз в этот момент машина остановилась у входа в клинику, где предстоял осмотр сразу у нескольких специалистов, последним из которых был мой гинеколог.

– Подожду тебя здесь, – сказал Вахид, когда мы вошли в холл.

– Разве тебе не надо быть в офисе?

– Я сам себе хозяин.

– Мне показалось, что у тебя там какие-то проблемы…

– Обсудим это потом. Тебя уже ждут.

Врачи оказались довольны успехами, которые я делала. Стремительность, с которой мой организм возвращал себе утраченное, они списывали на мой здоровый образ жизни и то, что я исправно исполняла врачебные предписания. Но почему-то когда речь заходила о возвращении к полноценной сексуальной жизни, врачи удивлялись.

– Ну-у-у, вообще-то не секрет, что во время полового акта нагрузка на сосуды головного мозга увеличивается. Близость может стать фактором риска, но необязательно. Это очень индивидуально. Впрочем, не может не радовать то, что вы пришли ко мне с таким вопросом.

– Почему? – прошептала я, не зная, куда себя деть от стыда.

– Потому что восстановление либидо – верный знак, что организм идет на поправку. Или ни о каком восстановлении нет и речи? – Садовый бросил на меня строгий взгляд поверх очков. Совершенно не понимая, куда он клонит, и все больше смущаясь, я пробормотала что-то невнятное и попятилась к двери, за которой меня ждал Вахид.

– Ну что там?

– Все хорошо, – заверила я. – Мне теперь, кажется, в тринадцатый.

– Это через весь коридор пилить. Дойдешь?

– А что делать? Ну не на руках же…

Договорить я не успела. Потому что он меня подхватил на руки и понес! На языке вертелись такие глупости – погоди, что ты делаешь, я тяжелая и не такая уж беспомощная! Но я сглатывала их одну за другой. Ведь когда еще выпадет такой шанс, правда?

Так, со мной на руках, Вахид прошел через коридор, вышел на лестницу, чтобы пройти в другое крыло, и вдруг замер.

– Что?

– Ты это слышишь?

Я прислушалась. И правда – до боли знакомый звук, который шел из брошенной на подоконнике коробки. Я уставилась на мужа, широко распахнув глаза.

– Это же не то, что я думаю?

– А черт его знает. Стой тут.

Приставив меня к стеночке, Ваха решительно взбежал по ступенькам, открыл коробку и тихо выругался.

– Здесь ребенок. Все, мать его так, в крови. Позови кого-нибудь.

– Ты это сделаешь быстрее! – возмутилась я. – А я за ним пригляну.

– Только не трогай ничего, – бросил Вахид на ходу. Я кивнула. Понятно было, что без полиции в таком случае не обойдется. Вдруг там какие-то улики?

Страшно взволнованная, я похромала к коробке и заглянула внутрь. Не знаю, откуда кровь, но малыш выглядел вполне здоровым. Трясущейся рукой я коснулась розовой щечки. К счастью, та была тепленькой – батарея под окном не дала младенцу замерзнуть. С рефлексами у него тоже все было в порядке – стоило почувствовать мое прикосновение, как малыш повернул головку, шаря ротиком в поисках груди… Какой там секс, господи. Если что и взрывало мне голову – так это осознание того, что кто-то мог поступить так со своим ребенком! С момента, как Ваха ушел, до его возвращения с врачами, прошло от силы минуты три, но для меня они превратились в вечность.

– Амина, пойдем. Мы здесь больше не нужны, – окликнул меня Ваха.

– Как думаешь, что теперь будет? – спросила я, озираясь на спины взволнованных медработников, закрывших от меня ребенка.

– Скорее всего, нам придется дать показания. Вот же треш!

– Ты не понял, что будет с малышом?

– Понятия не имею. Наверное, его оформят в дом малютки. Или как это сейчас называется?

Мы как раз дошли до кабинета гинеколога, и разговор сам собой прервался. Но все время приема я думала о том, что произошло. И только краем сознания отмечала в словах врача главное. Например, то, что инсульт даже к беременности не является противопоказанием, не то что к сексу. Правда, прежде чем вернуться к полноценной жизни, надо было подождать.

– Ну, что сказали? Твой невролог отчитал меня как пацана за то, что я, видите ли, требую от тебя исполнения супружеского долга. Что ты там ему наплела? – налетел на меня с порога Байсаров.

– Ничего, – изумилась я, на время даже забыв о подкидыше. – Это он сам что-то себе придумал, удивленный…

– М-м-м?

– … моим либидо.

– Ах вот оно что? – довольно оскалился Вахид. – Так, а гинеколог что?

– Да ничего. Говорит, надо время. – Улыбка на губах Вахи померкла. Он, конечно, старался сделать вид, что его ничуть не расстроил такой ответ, но учитывая его темперамент… – Ваха…

– Ну, надо так надо.

– Я не об этом, – отмахнулась я. – Скажи, ты мог бы узнать, что с ребенком? Как-то мне не по себе. Мы же его нашли…

– И что?

– Может, это глупо, но я чувствую за него ответственность. Пожалуйста, дорогой! Я просто хочу убедиться, что с ним все хорошо!