Текст книги "Шаукар"

Автор книги: Юлия Рахаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Сын волка

I

Разговор Оташа и Улычена показался Юргену вечностью. Самозванец, а Шу был уверен, что этот человек не мог быть настоящим сыном небесного волка, попросил оставить их с великим шоно наедине, и Оташ согласился. Они беседовали в большом зале, в котором обычно принимали высоких гостей, а Юрген метался по коридору туда-сюда, не зная, чем себя занять. Омари предложил ему выпить, но Шу ответил, что ему сейчас даже глоток вина станет поперёк горла.

Наконец Оташ вышел. Он выглядел странно. Юрген не мог припомнить, когда он последний раз видел своего друга таким.

– Ну, что? – спросил Шу, будучи не в состоянии больше ждать.

– Он действительно сын небесного волка, эне, – ответил Оташ.

– Как так? – удивился Юрген. – Да такого просто не может быть!

– Он знает такие вещи, которые просто невозможно знать.

– Что же, например?

– Помнишь, я рассказывал тебе, что нашёл волчонка?

– Конечно, помню. Он попался в капкан, а ты его освободил и выходил.

– Верно. Улычен тоже знает об этом. И о том, что я называл волчонка Жолдас.

– Так разве больше никто об этом не знал? В Шоносаре не видели твоего волчонка?

– Видели, знали. Но была одна вещь, о которой я рассказывал только Ихсану и Мардану, а, как ты знаешь, их давно нет в живых.

– И что же это?

– Когда я вытаскивал лапу волчонка из капкана, то увидел медведя. Я испугался, ведь страшнее медведя в наших лесах зверя поди сыщи. Но и волчонка бросать не хотелось. Я мог бы забраться на дерево или упасть и притвориться мёртвым, но вместо этого я поднялся, заслонил волчонка собой, достал лук, стрелу, направил на медведя и стал ждать. Глупое ребячество, как будто стрелой можно навредить медведю. Зверь подошёл совсем близко, но почему-то развернулся и ушёл. Я не рассказывал об этом случае ни отцу, ни Сабире, ни даже сестре. Только Мардану и Ихсану. Но Улычен знает об этом. Он говорит, что тогда меня спас небесный волк.

– Таш, но Мардан и Ихсан могли кому-то об этом проболтаться, разве нет?

– Сомневаюсь, но… да. Может быть. Есть кое-что ещё.

– Что ещё?

– Наш с тобой сон.

– У волчьего камня? – догадался Юрген.

– Да, – кивнул Оташ. – О нём я говорил только тебе и Сагдаю. Я уверен, что Сагдай никому не сказал об этом. Ты с кем-то делился?

– Нет, конечно. Только с тобой.

– Улычен знает о том, что нам приснилось. Каким же образом? Эне, тебе придётся поверить ему, как и я поверил.

– Хорошо, – ответил Шу, – я понимаю. Я поверю.

– Знал, что ты поймёшь, – с этими словами Оташ обнял его.

– И что дальше? – спросил Юрген. – Чего он хочет?

– Помочь нам.

– Замечательно, – изобразил улыбку Шу.

– Я соберу министров завтра с утра, а сейчас нам нужно отдохнуть с дороги.

– Конечно, Таш. Я сам хочу помыться и выпить вина.

Вместо купален Юрген направился к Омари и проговорил:

– У нас проблемы.

– Только не говори, что шоно поверил самозванцу, – ответил амма.

– Увы. Я сделал вид, что тоже верю, но надо что-то делать.

– Каким же образом этот парень убедил Оташа?

– Он рассказал ему о паре вещей, о которых никто не знает. Одна история довольно сомнительная, потому что о ней было известно двум друзьям детства Оташа. Они хоть и погибли давно, но могли ведь до этого успеть кому-то рассказать. Со второй историей сложнее. Оташ говорил об этом только Сагдаю, а я… – Юрген вздохнул.

– Ты кому-то проболтался? – догадался Омари.

– Да. Но я уверен, что она никому не могла ничего рассказать.

– Она? Женщина? Ты проболтался своей любовнице?

– Нет! Дурной ты крокодил. Не любовница она мне.

– Тогда я не понимаю. Как можно о чём-то проболтаться женщине, если ты с ней не спишь?

– Представь себе можно, если ты относишься к ней как… как к матери. Но если Оташ узнает, то он меня убьёт.

– Я догадываюсь, о ком ты говоришь. Так ты в самом деле уверен, что она не могла никому рассказать?

– Уверен.

– Тогда мы с тобой должны признать, что самозванец вовсе не самозванец, а сын небесного волка. Пойдём строить ему храм. Или что там у вас принято?

– Нет. Я думаю, что мне самому надо с ним пообщаться. Сделаю вид, что верю. Может, он мне тоже что-то расскажет?

– Ты норт, он за тебя не отвечает, – усмехнулся Омари.

– Поговорить всё равно придётся.

– Поговори. Главное – узнай о его планах. Нет, я, конечно, догадываюсь, что он хочет править Шоносаром через Оташа, но ему это будет сделать трудновато при наличии тебя рядом.

– Но если я тоже ему поверю?

– Тогда всё прекрасно, но доказать, что он самозванец, будет невозможно.

– Тут ты прав, – вздохнул Юрген. – Мне придётся показать ему свои сомнения.

– Лично я изображу, что тоже поверил, потому что хочу остаться во дворце, – сказал Омари. – Мне только очередного изгнания сейчас не хватает.

– Хорошо, – кивнул Шу. – А я поговорю с ним, а потом ещё и с Нараном.

– Кстати, да. Он какой-то пришибленный последние дни.

Улычена Юрген нашёл в выделенных для него гостевых покоях. Сабира была права, и он был молод, возможно, даже моложе самого Шу. Внешне Улычен был обычным сарби, с высокими скулами и чуть раскосыми глазами, в которых читалась уверенность в себе. Его длинные тёмные волосы были собраны в хвост, перетянутый шнурком. Увидев визиря, Улычен улыбнулся.

– Я ждал тебя, – проговорил он.

– Мне трудно верить тебе, – ответил Юрген. – Слишком многие пытались обмануть великого шоно.

– Понимаю, белый брат. Но я не лгу. И я не выбирал, кем мне стать. Моя мать перед смертью открыла мне тайну моего рождения, и тогда я понял, что мне нужно делать дальше.

– Убеди меня.

– Я не должен этого делать, белый брат, потому что моя совесть чиста, – ответил Улычен.

– Тогда и я не должен верить тебе. И моя совесть также чиста, – возразил Юрген.

– У человека, столько раз обманывавшего великого шоно, не может быть чистой совести.

– Не тебе судить.

– Может, как раз и мне?

– Чего ты добиваешься?

– Справедливости.

– И какая она, твоя справедливость?

– Великий шоно является потомком самого Тендзина.

– Я это знаю.

– У Тендзина был верный друг.

– Да, Наран.

– Его потомок сейчас служит Оташу.

– Да, и к чему ты сейчас об этом?

– Его место рядом с великим шоно. Он не может быть просто одним из тойонов. Наран должен стать визирем.

– А тебе что от этого?

– Это будет по справедливости. Мне нужна только она.

– И что же думает по этому поводу сам Наран? Как я понимаю, ты уже сообщил ему о своих представлениях о справедливости.

– Нарану нужно время, чтобы принять своё истинное предназначение.

– Ты меня не убедил, ты ведь знаешь?

– Я и не собирался, – улыбнулся Улычен.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я тебе поверил.

– Белый брат, ты сам должен решать, кому ты будешь верить. Я не вправе тебя неволить.

– Что ж, я понял, – ответил Юрген. – Это не последний наш разговор.

– Конечно, не последний. Мне будет приятно снова побеседовать с тобой.

Расставшись с Улыченом, Шу поспешил к Нарану. Он с силой толкнул дверь в его покои, что та громко стукнулась о стену. Сам думен сидел в кресле с чашкой кумыса в руке.

– Если ты сейчас скажешь, что ты ему веришь… – начал Юрген.

– Не скажу, – угрюмо отозвался Наран.

– Хвала небесам! Но он тебе наговорил с три короба, да?

– Да.

– Про то, что ты должен быть на моём месте?

– И про это тоже.

– А про что ещё?

– Он знает моё прошлое.

– Но для этого надо было всего лишь съездить в твоё родное поселение и поговорить с людьми.

– Я понимаю. Но он всё это проделал. Он серьёзно настроен, Юрген.

– Очень серьёзно. Он обдурил Оташа.

– То есть Оташ всё-таки поверил?

– Самозванец понарассказывал ему всяких фактов, о которых никто не должен знать. Оташ слишком верит в небесного волка и судьбу, поэтому он поверил.

– Я тоже верю в небесного волка и судьбу, – ответил Наран.

– Ну, нет. Ты не можешь верить этому самозванцу.

– А я и не верю, хотя это меня и угнетает.

– Знаешь, о чём я сейчас жалею? Что у нас ещё нет тайной канцелярии, как в Нэжвилле. Или шпионов, как у Алима. Карсак вон так не вовремя уехал к сиварам. И ты раскис. Алтан и Бальзан бесполезны.

– Что бы ты приказал шпионам, если бы они у тебя были?

– Разузнать про этого Улычена всё, что только можно. Как его настоящее имя, откуда он родом, где бывал, что делал.

– Напиши Альфреду, – предложил Наран.

– Ну… – Юрген замялся.

– Что ну? Разве не должен он приехать, чтобы помочь с организацией сыска? Пусть приедет пораньше, пусть узнает всё про Улычена.

– Ты прав. Я сейчас же напишу ему.

Отправив письмо Брунену, Юрген всё-таки зашагал к купальням. Хотелось смыть с себя усталость вместе с навалившимися проблемами. Там он встретил Омари, который явно наслаждался вечером в компании Ако и двух служанок. Увидев визиря, девицы смутились и поспешно скрылись.

– Мне интересно, ты хоть иногда работаешь? – поинтересовался Шу.

– Могу задать тебе тот же самый вопрос, – парировал амма.

– А ничего, что я только что вернулся из далёкого путешествия? Ты представления не имеешь, во что мы там ввязались! Между прочим, я там не отдыхал, а спасал государства от войны.

– Ладно-ладно, – поднял руки Омари. – Не кипятись. Умойся вон холодной водой.

– Нет, серьёзно. Ты работаешь или нет?

– Ты ещё отчёт потребуй.

– Прекрасная идея. Господин главный ловчий, жду от вас отчёт завтра к обеду. Видишь, какой я добрый?

– Это в каком месте ты добрый?

– Мог бы потребовать отчёт с утра.

– Ваша доброта не знает границ, господин визирь.

Тем временем Юрген разделся и спустился в бассейн с тёплой водой. Сев на ступеньку, он раскинул руки в стороны и закрыл глаза.

– Ты говорил с Улыченом? – спросил Омари.

– Говорил, – вздохнул Шу. – Я ему не нужен.

– В смысле?

– В прямом. Моя вера ему не нужна. Он будет рад, если я вообще исчезну. Мне кажется, это и есть его основная цель.

– Избавиться от тебя?

– Да. И править Шоносаром через Оташа и Нарана.

– А что Наран?

– Наран ему не верит, но Улычен почему-то считает, что это дело времени.

– И что ты собираешься делать?

– Я написал Альфреду. Попросил его узнать об этом Улычене всё. Так что пока мне остаётся только ждать. Придётся врать Оташу и говорить, что я верю самозванцу. Надеюсь, что за это время Улычен не успеет сотворить ничего непоправимого.

– Ну, а что он может? – усмехнулся Омари. – Перенести столицу к сиварам? Или приказать построить отдельный дворец для себя?

– Упразднить должность главного ловчего, – ответил Юрген. – Не думал о таком? Выдать Фейсалии их беглого преступника как вариант. Оташ точно не станет сильно возражать.

– Умеешь ты испортить вечер, – проговорил амма.

– Кстати, о вечере. Думаю, мне не стоит так надолго оставлять Оташа одного. Я сказал, что помоюсь и пойду вино с ним пить, а сам уже полчаса где-то шляюсь.

– Думаешь, что вернёшься, а твои покои уже Улычен облюбовал?

– Тьфу на тебя.

– Ты первый начал.

Шу вылез из бассейна и направился к душу, чтобы помыть голову.

– Послушай, Юрген, – вдруг задумчиво проговорил Омари.

– Что такое? – обернулся тот.

– Наверное, сейчас не подходящий момент, но он вряд ли когда-нибудь станет подходящим. Я хочу тебя попросить кое о чём.

– О чём?

– Попроси Кабира, чтобы тот разрешил Неру переехать в Шоносар. Ему уже четырнадцать, он совсем взрослый. Кабир наверняка считает, что Неру должен будет служить ему и Фейсалии. Но я как его отец не буду возражать, если он будет служить великому шоно.

– Хорошо, – кивнул Юрген. – Я напишу Кабиру. Думаю, Оташ не станет возражать.

– Спасибо. Я всё-таки твой должник навечно.

Вернувшись в свои покои, Шу обнаружил там Оташа. Юрген сделал глубокий вдох и улыбнулся.

– Долго же ты мылся, – проговорил шоно. – Я уж думал, ты утонул там, хотел ныряльщиков вызывать.

– Да я Омари встретил, – ответил Шу и, прежде чем Оташ начал возмущаться, продолжил. – У него к нам просьба.

– Ещё одна?

– Она нормальная, человеческая.

– Да неужели?

– Это про его сына, Неру. Омари хочет перевезти его в Шоносар, чтобы он служил тебе.

– Служил так же, как и его отец?

– Таш, ну, всё-таки Омари помог нам тогда с сиварами. И вообще он хоть и крокодил, но…

– Ладно, ладно, я не против сына Омари. Но писать Кабиру будешь ты.

– Разумеется, я.

Юрген очень не хотел, чтобы разговор вернулся к Улычену, но понимал, что, скорее всего, избежать этого не удастся. Тем временем Оташ открыл бутылку вина и разлил его по бокалам.

– За что выпьем? – спросил Шу, сев рядом с другом.

– За будущее, – ответил Оташ.

– За будущее, – повторил Юрген.

– Я очень хочу, чтобы вы нашли общий язык с Улыченом, – выпив, проговорил шоно.

– А почему ты думаешь, мы не найдём?

– Мне надо кое-что тебе сказать, эне.

– Улычен ещё о чём-то тебе сообщил?

– Да. Он считает, что место визиря должен занимать Наран.

– Вот как? – изобразил удивление Юрген.

– Но я не хочу ничего менять, – сказал Оташ.

– Не хочешь? То есть ты собираешься идти против воли небесного волка?

– Небесный волк сам привёл тебя ко мне. Не думаю, что я поступил как-то не так, назначив тебя своим визирем. Мы ведь вдвоём с тобой построили этот город. Конечно, Наран тоже многое сделал для нас и продолжает делать, но это не значит, что он должен быть рядом со мной.

– Что же тогда получается? Улычен не прав?

– Может быть, он как-то не так понял волю своего отца.

– Думаешь, небесный волк просто хочет, чтобы Наран был здесь, в Шаукаре и помогал нам?

– Конечно. Но мы и так выполняем его волю, и мы сами этого хотим.

– Знаешь, Таш, что я хочу тебе сказать? – с улыбкой проговорил Юрген.

– Что, эне?

– Шоносару очень повезло с великим шоно, а мне с другом и братом.

«Хорошо, что у тебя есть голова на плечах», – хотелось добавить Юргену, но он оставил эту ремарку при себе.

– Да, тебе очень повезло, – усмехнулся Оташ, снова наполняя бокалы.

– Ты очень скромен, великий шоно, – отозвался Шу.

Они легли спать уже за полночь, и Юрген быстро уснул. Однако долго поспать ему не удалось. Шу подскочил на постели и понял, что его разбудило. Новый толчок очередного землетрясения повалил со стола чернильницу. Юрген сжал цепочку с колесом солнца на груди, которую Оташ вернул ему ещё в Селто, и Шу с тех пор с ней не расставался.

– Несильное должно быть, – прошептал Юрген, но кровать вдруг затряслась, словно ехала по каменистой дороге. Шу подскочил, рванул в соседние покои к Оташу и столкнулся с ним у двери.

– Пойдём на улицу, эне, – проговорил шоно.

– Но дворец же выдержит. Ты же сам говорил.

– Конечно, выдержит. Но на улице будет спокойнее.

Сонные, напуганные обитатели дворца толпились во дворе, ожидая окончания стихийного бедствия. Юрген не нашёл взглядом Улычена и прошептал:

– Чем не знак?

Толчки прекратились, и Оташ громко объявил, что можно возвращаться во дворец. К Юргену подошёл Наран, одетый только в спальные штаны и проговорил:

– Ты не думаешь, что это был знак?

– Читаешь мои мысли, – ответил Шу.

– Самозванец.

– Но я уверен, что он выкрутится.

– Боюсь, что да. Кстати, я не видел его на улице.

– Я тоже. Таш! – позвал Юрген. – А где Улычен?

– Я его не видел, – растерянно ответил шоно.

Втроём они поспешили во дворец и обнаружили Улычена в его покоях лежавшим в постели.

– Почему ты не вышел вместе со всеми? – спросил Оташ.

– Зачем? – удивился Улычен.

– Затем что землетрясение, – сказал Юрген.

– Ничего бы со мной не случилось. Да и с вами тоже. Я это прекрасно знал. Выходить смысла не было. Но я не подумал, что вы все будете так беспокоиться… Прошу меня извинить.

– А что означало это землетрясение? – вдруг спросил Наран.

– Большой змей перевернулся во сне, вот и всё, – улыбнулся Улычен. – Идите спать, больше он вас не побеспокоит.

Оташ и Юрген уже почти дошли до своих комнат, когда к ним вдруг подбежал слуга и, запыхавшись, проговорил:

– Господин великий шоно, там беда.

– Какая беда? – отозвался Оташ.

– Зульфас мертва.

– Зульфас? – воскликнул Юрген. – Одна из служанок Сабиры?

– Да, господин визирь.

– Что с ней произошло?

– Не знаю, господин визирь.

– Таш, надо пойти посмотреть.

– Идём, – кивнул шоно.

Зульфас лежала на полу в своей комнате, которую она делила с другой служанкой, Мейрам. Сама Мейрам сидела на коленях рядом с дверью и плакала. Увидев шоно и визиря, она поднялась и, всхлипывая, поклонилась.

– Это ты нашла тело? – спросил Оташ.

– Да, великий шоно, – ответила девушка.

– Расскажи, как всё произошло.

– Мы проснулись от землетрясения и поспешили к госпоже Сабире. Но госпожа сказала нам идти на улицу, а она, мол, останется. Мы, конечно, хотели и её вывести, но госпожа отказалась. Эсфира тоже прибежала и отправила нас на улицу. И как-то так получилось, я не знаю даже как, что я вышла, а Зульфас задержалась, – Мейрам снова всхлипнула. – Когда ты, великий шоно, сказал, что можно возвращаться, я и вернулась. А она тут…лежит… Я подумала, она просто… а она…

Юрген склонился над телом Зульфас и на всякий случай пощупал пульс – его не было. Шу осмотрел шею девушки, но не нашёл никаких следов.

– Молодая здоровая, не может быть, чтобы она так… – проговорил он.

– Смотри, эне, – Оташ сел на корточки рядом с телом и показал на ногу девушки. Юрген присмотрелся и увидел два красных пятнышка, напоминавшие укус. – Я такое уже видел. Это змея.

– Но, Таш, как змея могла пробраться во дворец?

– Не знаю. Вряд ли сама.

– Ты думаешь, кто-то её принёс?

– Где-то во дворце змея? – испугалась Мейрам.

– Очень может быть, – ответил Оташ. – Я прикажу обыскать дворец.

– Давай, а я поговорю с Сабирой, – сказал Юрген. – Это ведь убийство.

– Хорошо, эне, – кивнул шоно. – Ступай.

Когда Юрген зашёл в покои Сабиры, она не спала. Эсфира подавала ей чай.

– Что-то произошло, белый брат? – спросила мачеха шоно. – Или ты просто пришёл проведать меня?

– Случилось, – со вздохом ответил Шу. – Зульфас мертва. Эсфира выронила блюдце, оно раскололось на два куска.

– Простите, – женщина подняла осколки. – Я поменяю блюдце.

– Как она умерла? – спросила Сабира.

– Оташ говорит, что это укус змеи.

– Видимо, началось…

– Ты думаешь, это связано?

– Уверена. Эсфира, оставь нас.

– Слушаюсь, госпожа, – и женщина покинула комнату.

– Рассказывай обо всём, что произошло, – попросила Сабира.

Юрген как на духу выложил всё: и о своей встрече с Улыченом, и о разговоре с Нараном, и о поведении Оташа, и о землетрясении, и о Зульфас.

– Ума не приложу, как он ядовитую змею во дворец приволок? – закончил он свой рассказ.

– Если только он нанял змеелова, – ответила Сабира.

– И откуда у него деньги на всё?

– Хороший вопрос. Возможно, он кого-то ограбил или клад нашёл.

– Наверняка ограбил. Слушай, а куда он потом змею дел? Или она сейчас где-то по дворцу ползает и министров кусает?

– Думаю, он её убил, если не дурак. А на дурака он не похож.

– Жалко змею.

– Сейчас не змею жалеть надо, а думать. Почему жертвой стала именно моя служанка. Их у меня всего две плюс Эсфира. В случайные совпадения я никогда не верила.

– Эта Зульфас что-нибудь знала? – задал вопрос Юрген.

– Да спрашивай прямо, не шпионила ли она для меня. Мой ответ нет. Эту роль для меня выполняла и будет выполнять только Эсфира.

– Тогда я не понимаю.

– И я пока тоже. Зная о том, что я настроена против него, Улычен мог быть мне змею подбросить. Однако убита моя служанка, а не я.

Юрген опустил голову на руки и взлохматил волосы.

– Я, кажется, понял, – проговорил он.

– Выкладывай, – попросила Сабира.

– Зульфас могла быть шпионкой, но не твоей, а его. Узнал же он откуда-то про наш с Оташем сон у волчьего камня, а я только тебе о нём рассказал. Что если Зульфас подслушала? Она ведь ещё подростком начала тебе прислуживать, верно?

– Верно. Вот только зачем эти сложности со змеёй? Убить её можно было более простым способом.

– Большой змей перевернулся под землёй, а маленький укусил служанку, – пробормотал Шу. – Но это ведь совпадение.

– Может быть, змея – это предупреждение, – проговорила Сабира.

– Для кого?

– Для тебя. Он же знает, что ты ему не веришь. И знал это и раньше. Думается мне, Улычен не сомневается в твоих умственных способностях. Как и в моих.

– То есть змея – это спектакль для нас с тобой? Чтобы мы это вычислили?

– И поняли, что он очень серьёзно настроен.

– Нет, и поняли, что он больной на всю голову.

– Больной или нет, но ты не сможешь сейчас рассказать Оташу о своих выводах.

– Но Оташ захочет найти того, кто принёс змею. А я должен буду ему помогать.

– Если ты прямо сейчас обвинишь Улычена, то можешь собирать вещички и прятаться где-нибудь в Яссе, чтобы переждать время, пока Альфред будет выполнять твою просьбу.

– Нет. Оташ меня не выгонит.

– Рискни, – усмехнулась Сабира.

– Рисковать я не стану, но прикажу усилить твою охрану.

– Ты думаешь, что Улычен продолжит свои поползновения в мою сторону?

– Не знаю. На всякий случай.

– У Зульфас был мужчина, – вдруг сказала Сабира.

– Это ты к чему?

– Вам же с Оташем надо будет искать убийцу. Если не Улычен, то кто-то другой. Мужчину Зульфас зовут Сагит. Он служит в охране в министерском крыле.

– Он на ней не женился? Они просто встречаются?

– У него в городе есть жена и сын.

– Ах, вот оно что. Так его жена и могла змею подбросить. Или сам он, если Зульфас требовала от него развода с женой и грозилась обо всём ей рассказать.

– Именно так, – кивнула Сабира.

Юрген уже собрался уходить, когда дверь распахнулась и на пороге появился Оташ.

– Ты долго, – произнёс он.

– Уже ухожу, – отозвался Юрген.

– Доброй ночи, великий шоно, – проговорила Сабира.

– Не очень она добрая, – ответил Оташ.

– Ты нашёл змею?

– Дохлая эфа валялась под окнами дворца.

– Дохлая?

– Ей кто-то размозжил голову.

– Фу, – скривился Юрген. – Зачем мне эти подробности? Мне жалко эту змею.

– Идём, эне, – позвал Оташ.

– А я узнал про Зульфас, – сказал Шу, когда они вышли в коридор. – Она с женатым спала. Вот и мотив.

– Наран по моей просьбе поговорил с Мейрам, – ответил шоно. – Возможно, она ему рассказала то же самое.

Пообщавшись со служанкой, Наран подошёл к Оташу и Юргену и проговорил:

– Я порасспрашивал девушку о личной жизни Зульфас. Она не сразу, но призналась, что у покойной был любовник. Имени так и не назвала, мол, не знает. Но я уверен, что врёт.

– Просто не хочет выдавать женатого мужчину, – ответил Юрген. – Да и порочить память подруги.

– А Сабира назвала тебе имя? – спросил Оташ.

– Конечно. Это Сагит, охранник.

– Пойдём сами с ним переговорим, – предложил шоно.

– Если сегодня его смена, – сказал Наран. – Если нет, то он дома с семьёй.

– Вот и проверим.

Сагит оказался на посту. Он дежурил у министерских покоев со своим напарником.

– Ты был знаком с Зульфас? – сразу перешёл к делу Оташ.

– Был, великий шоно, – кивнул Сагит.

– Она мертва.

– Так это… её змея укусила?

– Её.

– Как же так…

– Это я у тебя хочу спросить.

– Великий шоно, да не думаешь же ты?…

– Я пока только знаю, что кто-то пронёс во дворец змею, чтобы убить девушку, которая спала с женатым мужчиной. Между прочим, по закону Тендзина прелюбодеяние карается смертью. Жаль, мы стали забывать об этом.

– Великий шоно! – Сагит упал на колени.

– Сколько твоему сыну?

– Пять лет.

– Отличный ты пример ему показываешь.

– Где ты был во время землетрясения? – вмешался в разговор Юрген.

– Вышел на улицу вслед за всеми министрами и их семьями, – ответил Сагит. – Меня все видели.

– А твоя жена?

– Так дома она.

– Могла она узнать о твоей измене?

– Нет, я не знаю… нет…

– Наран, – проговорил Оташ, – отправляйся к его жене и разузнай всё. А Сагита пока взять под стражу. Временно. До выяснения всех обстоятельств.

Этой ночью Юргену удалось ещё немного поспать, но его мучили кошмары, в которых ему привиделась огромная змея, пытавшаяся проглотить весь город. Утром, когда ему принесли завтрак, Шу услышал голоса за стеной и подошёл к потайной двери. У Оташа был гость, и Юрген узнал в нём Улычена. Шу приложил ухо к двери и прислушался.

– Ты же понимаешь, что всё было не просто так, – говорил Улычен.

– О чём ты? – отозвался Оташ.

– Змея – это знак.

– Объясни мне его, потому что я не понимаю.

– Ты пригрел змею во дворце, шоно.

Сердце Юргена пропустило удар.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Оташ.

– Убийцу твоего отца, – ответил Улычен.

– Она мать моей сестры, мать королевы Нэжвилля.

– Она убийца. Когда кто-то совершает преступление, разве думаешь ты о том, что у этого человека есть дети? Нет, ты приказываешь казнить его. Потому что это справедливо. Это по закону. Ты приказал убить того, кто отравил твоего брата. Но почему ты не приказал казнить того, кто убил твоего отца и хотел убить тебя самого?

– Я уже ответил. Она мать моей сестры.

– Хорошо. У тебя слишком доброе сердце, шоно. Если ты не можешь сделать сам, пусть это сделает кто-то другой.

– Нет.

– Это благородно, шоно. Но есть другой выход. Ты можешь отправить её в Нэжвилль к Асиме. Пусть живёт там на правах матери королевы. Жить здесь у неё нет никакого права. Ты сам это понимаешь.

– Понимаю.

– Я прав, шоно?

– Прав.

Юргену хотелось ворваться в покои Оташа прямо сейчас и сказать всё, что он думает по поводу этого самозванца и его манипуляций, но сдержался. Дождавшись, когда Улычен уйдёт, он налил себе чашку кофе и зашёл в соседние покои.

– Доброе утро, эне, – поздоровался Оташ.

– И тебе привет, – улыбнулся Юрген.

– Уверен, что ты слышал мой разговор с Улыченом.

– Ну…

– Слышал?

– Слышал.

– Спасибо, что не стал вмешиваться.

– А что ты решил?

– Я давно к этому шёл, и ты это знаешь.

– Нет, не знаю.

– Знаешь, эне, – Оташ поднялся.

– Таш ты выделил для Сабиры покои во дворце, – ответил Юрген. – Не потому что я тебя просил. Ты сам так решил.

– Да, решил. Но ты ведь знаешь, чего мне стоило все эти годы терпеть её присутствие?

– Боюсь, что нет. Ты сам недавно мне сказал, что понимаешь меня. Моё отношение к ней.

– Да, понимаю. А вот ты моё отношение к ней понять явно не можешь.

– Таш…

– Юрген, ты всю свою жизнь ненавидишь Витольда за то, что он, по твоим словам, бросил тебя. Я не оправдываю твоего дядю, я сам его не люблю, но он заслужил такое моё отношение своими поступками, которые он совершил намного позже. Ты же взъелся на него, потому что он бросил тебя, когда ты был уже подростком. А он всего лишь женился. И он уж точно не был виновен в смерти твоих родителей. Сабира же убила моего отца, а ты хочешь, чтобы я её простил.

– Зачем ты приплёл сюда Витольда? Не надо меня им попрекать!

– Затем, что ты явно не понимаешь.

– Возможно, я не понимаю. Но Таш, почему сейчас? Почему не десять лет назад?

– Потому что я не мог решиться. Да мне и в голову не приходило выслать Сабиру в Нэжвилль. Я выбирал между тем, чтобы казнить её или сохранить жизнь. Я и сейчас выбираю второе, если ты не заметил. Но да, я хочу отправить её к Асиме. Она сможет позаботиться о своей матери.

– Но Шоносар – это вся её жизнь.

– Мне неприятно слышать, как ты её защищаешь.

– То есть ты всё решил?

– Да, я всё решил. Сабира едет в Нэжвилль. Конечно, на это нужно время. Сначала я напишу сестре, а когда получу её ответ, Сабира отправится к ней.

– Ясно, – тихо сказал Юрген, поставил чашку на столик и зашагал к двери.

– Ты к Сабире?

– Да.

– Что ж, в любом случае кто-то должен ей об этом сообщить.

Шу молча вышел.

II

Наран пришёл к Оташу с докладом после завтрака и рассказал о своём визите к жене Сагита.

– Выражаясь юридическим языком, у неё есть алиби, – проговорил думен. – Её видели соседи. Когда началось землетрясение, она схватила сына и выбежала на улицу. Не могла она перелететь во дворец и подбросить змею.

– Сагита тоже видели, – вздохнул Оташ. – Значит, это не они.

– Может быть, метили правда не в Зульфас?

– Ты намекаешь на Сабиру?

– Да.

– Улычен назвал это знаком.

– Знаком чего?

– Того, что Сабире не место во дворце.

– И что ты собираешься делать?

– Отправить её в Нэжвилль к Асиме.

– А Юрген?

– Вот причём здесь Юрген?

– Не причём, конечно. Извини. Я могу идти?

– Поговори ещё с той девушкой. Может быть, мы что-то упустили. И распорядись освободить Сагита.

– Будет сделано, – кивнул Наран и оставил Оташа одного.

Шоно устало опустил голову на руки. Что если он ошибается? Оташ редко сомневался в своих решениях, но сейчас его не отпускало чувство, будто что-то пошло не так. Наверняка пришло время отправиться к волчьему камню, но сейчас это представлялось Оташу невозможным. Он не мог покинуть Шаукар, когда здесь появился Улычен, когда во дворце произошло убийство, когда он принял решение отослать Сабиру. Всё это требовало его присутствия. Поход к волчьему камню нужно было отложить.

Оташ сел за стол и написал два письма: одно Асиме, другое Сагдаю. Шаман сейчас был далеко от столицы, и ответа ждать долго, но Оташ был терпеливым. Отправив письма, шоно отправился во двор, чтобы потренироваться, но по пути встретил девицу, которая показалась ему знакомой. Увидев великого шоно, она поклонилась и постаралась спрятать лицо.

– Стой, – заговорил Оташ. – Ты ведь из «Дома сладостей»?

– Да, великий шоно, – ответила женщина.

– Какого ты делаешь во дворце?

– Меня сюда вывали.

– Вызвали? Прямо во дворец? И кто же этот наглец?

– Его имя Омари.

– Как тебя пропустила охрана?

– Не знаю. Наверное, им приказали.

– Вызов отменяется, можешь возвращаться в «Дом сладостей».

– Но…

– Это приказ.

– Слушаюсь, – женщина снова поклонилась и убежала.

Оташ направился прямиком к покоям главного ловчего. Омари сидел за столом и что-то писал.

– Какого ты творишь? – не здороваясь, проговорил шоно.

– Отчёт пишу, – ответил амма. – Визирь твой его от меня потребовал.

– Я не про отчёт, не морочь мне голову!

– А про что тогда? Что я ещё успел натворить?

– Ты вызвал во дворец проститутку.

– Неправда твоя.

– Я лично говорил с ней.

– И где же она?

– Я отправил её обратно. Я не позволю превратить дворец в бордель.

– Так и я её не вызывал.

– Почему-то я тебе не верю. Я предупреждаю тебя. Ещё одна такая выходка и ты отправишься на родину.

С этими словами Оташ вышел, громко хлопнув за собой дверью.

Когда Юрген появился в покоях Сабиры, она лежала в постели с книгой в руках.

– Судя по всему, случилось что-то ещё, – проговорила женщина, поднимая глаза на Шу.

– Не знаю, чего мне хочется больше: набить кому-нибудь мору или разрыдаться, как ребёнку, – ответил Юрген и сел рядом с ней.

– Говори.

– Оташ хочет отослать тебя в Нэжвилль к Асиме.

– Уж лучше бы он решил меня казнить, – вздохнула Сабира.

Юрген быстро заморгал.

– Белый брат, ты не думай, что я не хочу увидеть дочь, – продолжила женщина. – Очень хочу. Но там, в Нэжвилле, я буду чужой. И сам Нэжвилль мне чужой. И норты. Моё место здесь, в Шоносаре. Пусть и под домашним арестом, но я дышу этим воздухом. В нём моя жизнь. Да, я потеряла сына, потом от меня забрали дочь. Я приняла это наказание от Тенгри, ведь я была виновна в гибели своего мужа. Но Шоносар у меня никто не отбирал. Я жила и живу только ради него. Когда я поняла, насколько ошибалась в тебе, мой мальчик, я полюбила тебя как младшего сына. Но видно, не до конца я была наказана.