Текст книги "Государственные интересы (СИ)"
Автор книги: Юлия Куркан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Сейчас же, я чувствовала, что привычная накатанная дорожка несется куда-то в пропасть. И мне это очень не нравилось.
Благо, ужин закончился довольно быстро, и я смогла уйти в свою комнату. Там у меня едва хватило сил раздеться, и совершенно вымотанная, я уснула почти сразу же, как закрыла глаза.
Глава 2
Не знаю, как долго я спала, но пробуждение мое было, мягко говоря, необычным. Я не знаю, отчего проснулась. Сон у меня обычно довольно крепкий, а тут… Я открыла глаза, не поверила увиденному, моргнула, и едва успела отдернуть голову от летящего прямо в глаз лезвия ножа. Вместо моего немедленного убийства, нож «всего лишь» рассек мне скулу, проехавшись по кости. Боль была дикая. Она просто ослепляла. Однако, я сумела придти в себя. О своем лице я тогда думала в последнюю очередь. Насущной проблемой сейчас было одно: отделить Айю от ножа, и самой при этом не умереть.
Служанка же времени терять не желала, и поэтому решила по-простому перерезать мне горло. Лезвие снова неслось ко мне, рассекая воздух с едва слышным свистом. Я опять успела откатиться, и получила порез на шее. Насколько глубокий – не знаю, да меня это и не интересовало. Боль я уже перестала чувствовать. Я словно поставила забор между ней и собой. Главное сейчас было: обезвредить Айю, чей нож вместо моего горла пропорол пуховую перину. Впрочем, девушка явно не огорчалась, и считала, что третий раз – он точно удачный, и замахивалась снова. У меня тоже было свое мнение на этот счет. Я поджала ноги, а потом выпрямила их, со всей ударяя девушку в живот. Она задохнулась, отступив лишь на шаг, но мне и этого было достаточно. Схватив довольно большое и толстое одеяло, я вместе с ним прыгнула на Айю. Естественно, мы обе упали, и, сцепившись, покатились по полу. Я пыталась душить, или хотя бы просто обездвижить соперницу, та, не потеряв нож, пыталась достать меня им. Из-за того, что мы находились в постоянном движении, в должной мере не получалось ни у меня, ни у неё. В итоге, Айя все же немного придушилась, да и в одеяле, надо думать, было жарко, а мои руки украсились сетью порезов и разводами крови. В общем, положение у нас было примерно равное.
В очередной раз нащупав что-то, что было принято мной за горло, я начала со всей силы давить на него, попутно пытаясь если не усесться сверху на убийце, то хотя бы отпинать её как следует. После нескольких мгновений ожесточенной борьбы Айя затихла. Я не торопилась отпускать её. Вместо этого, я взобралась-таки сверху на туловище девушки, завернутое в одеяло, обхватила её руками и ногами, и уже было открыла рот, чтобы позвать на помощь, как вдруг одеяло подо мной пришло в движение. Резкий рывок, – и я слишком поздно понимаю, что нож из рук служанка так и не выпустила. И тот сейчас оказался где-то у меня в боку. Боль вернулась снова. Из открытого рта не вырвалось ни звука, я просто пыталась вдохнуть. Но времени опять не было. Я слишком быстро теряла силы, а убийца начала извиваться подо мной. Я постаралась как можно крепче обхватить её ногами, выпрямилась, и изо всех сил ударила кулаком туда, где под одеялом выделялись очертания головы Айи. А потом еще раз. И еще. На пятом ударе она перестала сопротивляться, и я наконец-то сумела позвать на помощь.
Конечно, можно удивиться: как это так, стража не услышала шум борьбы? Во-первых, дверь в мою камеру-комнату довольно толстая, помнится, чтобы дозваться Айю или охрану, мне приходилось сильно повышать голос. А во-вторых, дело все в том, что шума и не было. За время драки ни Айя, ни я не издали ни единого звука. Айя, полагаю, из боязни быть разоблаченной. Я – просто потому, что в моменты ужаса мои связки будто парализует. Как ни силюсь – я не могу издать даже шепота, поэтому все, что остается – бороться молча.
На мой призыв о помощи никто не отреагировал. Похоже, звала слишком тихо.
– Да помогите же! – на этот раз получилось громче. Дверь заскрипела, и в комнату почти что влетел неизменный Рейналд. Я даже как-то вяло удивилась: он что, вообще не спит?
Опытный воин, впрочем, мгновенно оценил ситуацию. Послал одного напарника за Колдуном, второму приказал связать лежащую на полу Айю, а сам бережно взял меня на руки, и отнес на кровать.
– Кто это был, княжна? – непривычно тихо спросил Рейналд. Но тут его напарник откинул одеяло, и вопрос стал излишним. Мне же, если честно, было вообще не до него. Боль вернулась, и вернулась с процентами. На какое-то время я, похоже, просто потеряла сознание. В себя меня заставил придти громкий голос:
– Яра!
«Каков нахал», – подумалось мне. – «Кто ему позволял сокращать моё имя?»
Однако, почти сразу же все мои мысли вытеснила боль, и какой-то всепоглощающий ужас. Я почувствовала, как меня начала колотить крупная дрожь. Колдун удивительно нежно взял меня за плечи. От его рук исходило тепло и умиротворение.
– Держись, Яра, – его голос был глухим и тихим, словно бы я слышала его через подушку.
Держусь, подумала я. С тобой мне нужно быть сильной вдвойне.
С его руками на моих плечах было хорошо. Его тепло изгоняло отголоски боли из моего тела. Страшно хотелось спать. Нечеловеческим усилием воли я открыла глаза. И тут же увидела сосредоточенный и мрачный взгляд Колдуна. Зрачок в его голубом глазу занимал почти всю радужку, отчего тот казался черным. Карий глаз оставался для меня загадкой. Похоже, я начинала бредить.
– Хочу в камеру. С цепями, – еле слышно прохрипела я. Тепло было похоже на мягкие, убаюкивающие волны. Хотелось летать. Или стать рыбой – и плавать. Ну, или по-крайней мере, не думать, что сейчас я лежу на кровати, в одном исподнем, окровавленная, перед мужчиной, который меня похитил. И, кажется, даже желал. Фу, я точно брежу. Лучше я буду птицей, и буду плавать в этих теплых волнах. Или рыбой – и летать в небе. Или я просто буду ничем…
Я почувствовала, что снова проваливаюсь в вязкую темноту.
Я шла по темному коридору. Я не видела совершенно ничего, поднеся руки как можно ближе к глазам, я коснулась пальцами носа, но так ничего и не разглядела. Хотя, может быть, я просто ослепла. То, что вокруг меня коридор – я узнала, вытянув в резные стороны руки, и почувствовав кончиками пальцев каменную кладку. Поизучав некоторое время трещинки, я двинулась вперед. Через несколько шагов остановилась. Сзади послышался шорох. Потом спереди. Только не бояться, не бояться, не бояться… Моей ноги коснулось что-то теплое и с шерстью. От неожиданности, попыталась взвизгнуть, но горло словно пережало, и я не издала ни звука. Не бояться уже не получалось. Сколько я так стояла в этой темноте – не знаю. Шорохи раздавались уже со всех сторон. Наконец, я решилась сделать первый шаг. Шорохи настороженно притихли. Я осмелела и сделала второй шаг, третий, четвертый… Я снова вытянула руки в разные стороны, касаясь пальцами холодных камней. Лучше бы я вытянула их вперед, потому что уже через пару шагов пребольно ударилась обо что-то твердое. По привычке подняла голову, хотя все равно ничего не ожидала увидеть… Но мельком увидела ярко-голубое пятнышко, похожее на чью-то радужку, а потом меня резко развернули за плечи, я почувствовала прикосновение к шее острого лезвия… А потом мне просто перерезали горло.
Я резко открыла глаза, пытаясь закричать. Надо мной нависал мрачный Король. К моей многострадальной шее он действительно прикладывал что-то холодное, но никак не острое. Скорее, это был какой-то компресс. Мне, наконец, удалось выдохнуть.
– Доброго утра, княжна, – поздоровался со мной Колдун. А почему так сухо? Ой, не о том я что-то думаю. Надо радоваться, что живой осталось.
– И вам того же, Ваше Величество, – очень интересно было узнать, почему это меня не называют Ярой? Однако, этот порыв, по некотором размышлении, был сочтен недостойным.
Вспоминать о вчерашних событиях мне даже и не понадобилось, они сами с готовностью предстали перед внутренним взором. Вот теперь пришел страх. Хотя и запоздалый. Стараясь не расплакаться и не трястись, я сжала зубы. Не надо, чтобы он видел, как мне плохо. Как бы его выставить из комнаты в его же дворце?
Однако, Колдун неправильно истолковал мое выражение лица.
– Больно? – тихо осведомился он. Я сильная, я сильная, я не буду кричать, и пытаться огреть его подушкой…
– Нет, – я даже попыталась улыбнуться. И в доказательство своих слов попробовала сесть. Ни то, ни другое успехом не увенчалось. Кривоватая улыбка переросла в болезненную гримасу, а от резкого движения бок заболел так, будто нож все еще оставался там, а теперь еще и со вкусом проворачивался в ране. В глазах потемнело, и я, с тихим вздохом сквозь стиснутые зубы, откинулась на перину.
– Светлая княжна, я просил лишь ответить, а не демонстрировать, – Колдун, который сначала дернулся от моего движения, теперь даже не пытался скрыть иронии в голосе. Не отвечая на его реплику, и приподняла край одеяла, ожидая увидеть не то что один, а целых три ножа в боку. Вместо этого я увидела лишь глухую ночную рубаху до пят. И с длинными рукавами. То, что на ней не расплывалось кровавых пятен, вселило в меня некоторую надежду.
– Хотелось бы выразить благодарность вашему лекарю, – вежливо произнесла я. Колдун странно на меня посмотрел.
– Я сам лечил вас, княжна.
Хм, надо решить, как отреагировать на это заявление. Закатывать истерики на предмет: «О Великий Дух, он видел меня голой!» явно неуместно. Видел и видел, что я – особенная какая, что ли? Это я лишь зовусь Светлой княжной, а на деле – обычная женщина. Можно возмутиться в другом ключе: «Как так, он видел меня в таком состоянии! Я же ему теперь не нравлюсь!» Но и не факт, что нравилась. А вообще, меня это тем более волновать не должно.
– Благодарю вас, Ваше Величество, – спокойно сказала я. – Однако, ущерб мне был нанесен вашей служанкой, и на территории вашего замка.
В комнате ощутимо запахло грозой.
– Я, несомненно, осведомлен об этом, княжна, – Колдун превосходно умеет держать себя в руках.
– В таком случае, – сухо заявляю я. – Я очень, – выделяю это слово. – Хотела бы знать: по чьему приказу она действовала? Вы говорили мне давеча о доверии…
– На что вы мне ответили, что не доверяете никому, – с насмешкой продолжил собеседник.
– Предлагаете мне доверять хозяину дворца, в котором меня чуть не убила служанка?
– Ярослава, – очень тихо и предельно спокойно произносит Колдун. – Я начинаю сомневаться в вашем, как мне казалось, здравом уме. Мне объяснить вам причины, по которым Южному Королевству не выгодна ваша смерть?
– На вас пойдут войной Княжества, Западное Королевство и их союзники, которых очень легко будет втянуть в кампанию. Благое дело – месть за невинно убиенную наследницу. А там, под шумиху, и кусочек земель можно будет прикарманить. Потому как то, что ваше королевство не выстоит против союзнических сил – и ребенку ясно.
– Браво, – Колдун покровительственно похлопал меня по ноге. Я сначала опешила от подобной фамильярности, а потом решила, строить из себя обиженную барыню бесполезно.
– Хорошо, давайте подойдем с другой стороны, – примирительно сказала я. – Почему Айя кинулась на меня с ножом?
– Не с того начинаете, княжна, – откликнулся Король. – До рассвета умер стражник, который пробовал тот квас в оранжерее.
– Все-таки яд замедленного действия, – с каким-то удовлетворением сказала я, философски разглядывая потолок.
– Почему вы не захотели пить? Ведь стражник попробовал квас, – мой похититель внимательно на меня смотрел. Отвечать ему тем же было неловко, смотреть и дальше в потолок – неприлично. Я выбрала золотую середину, и начала разглядывать замысловатый рисунок на фамильном медальоне Колдуна.
– Понимаете, Ваше Величество… это было словно какое-то чутье, – неопределенно отозвалась я.
– А кроме него что-то еще было? Ведь было же, княжна, – это откуда он так хорошо меня знает, чтобы утверждать наверняка?
– Было, – покорно соглашаюсь я. – Тот стражник… прежде, чем выпить, он – боялся. У него слегка тряслись руки, расширились зрачки, и вспотели виски. Я не думаю, что яд подсыпал он сам, однако он мог что-то видеть. Что-то, что обеспокоило его. А мои подозрения как раз и вызвали страх.
– Почему вы не сказали мне об этом, Ярослава? – резко спросил Колдун.
– Не было подтверждений моим выводам. А подобные утверждения не звучат, если в одном предложении с ними находятся слова: «мне кажется, показалось, возможно» и им подобные.
– Хорошо, допустим. В поведении Айи тоже было что-то странное? – это прямо допрос какой-то. Отвечать я, конечно, не обязана, вот только мне, как наиболее заинтересованной стороне, правда жизненно необходима.
– Да. Она пыталась изобразить со мной «разговор по душам», но я этого начинания не поддержала. Когда же она готовила меня к ужину – была слабая, вялая, и плохо соображала, – слушая мои слова, Король кивнул каким-то своим мыслям, словно получив им подтверждение. – Так почему она пыталась меня убить? – чуть громче, чем следовало, спросила я. – И как она смогла появиться в моей комнате, не потревожив охрану? – эта мысль давно вертелась в моей голове, но оформилась только сейчас.
– Это все очень сложно, княжна, – ровно сказал Колдун.
– Я попытаюсь понять, – настойчиво сказала я.
– Видите ли, попытка вашего убийства была хорошо спланирована. Причем, заранее. Что в ваших Княжествах знают о колдовстве?
– Не в почете. У нас волхвы главные, – его вопрос меня удивил. Я бы, скорее, грешила на тайный ход, которым служанка пробралась в мою комнату.
– Тайных ходов в вашу комнату нет, – словно читая мои мысли, сказал Колдун. – Собственно, поэтому вас туда и поселили. Однако, существуют некие предметы, которые помогают мгновенно перемещаться из одной точки в другую. Они, как правило, парные и незаметные. Но создать их могут очень и очень немногие. Более того, это – фамильное мастерство, знания передаются из поколения в поколение. Купить такие предметы можно, но очень дорого. У простой служанки денег бы точно не хватило.
– Но такие предметы могли бы быть у вас.
– Айя – прислуживала только гостям и пленницам. Ей не было хода в мою часть дворца.
– Но она могла попросить кого-то, – не унималась я.
– Не могла, – решительно отрубил Король. – Своих слуг я подбирал очень тщательно.
– Хорошо. Выходит, что эти предметы ей дал кто-то достаточно богатый для того, чтобы их приобрести.
– И влиятельный, княжна. Такие вещи на торжищах не продаются.
– Кстати, что это было? Уж посторонний-то предмет в комнате я бы живо заметила – там не так-то много вещей.
– Иголки, – просто сказал Колдун. – Одна лежала в вашей комнате, а вторую в назначенный срок разломала Айя, и оказалась с ножом у вас в комнате. Кому выгодна ваша смерть, княжна?
– Нет, – спокойно сказала я. – Не так. Моя смерть выгодна как моим врагам, так и вашим.
– Айю не подкупили. Ей просто сделали некое внушение… По сути, она даже не сознавала, что делает.
– Предлагаете мне её пожалеть? – холодно спросила я.
– Отнюдь, хотя вы и наградили её сотрясением. Айю казнили.
– Мне вот что не дает покоя… – начала я. – Когда во дворце появился тот менестрель? Просто какое-то странное получается совпадение: появляется это дарование, и на меня происходит сразу два покушения.
– Я тоже так подумал, – кивнул Колдун, явно довольный ходом моих мыслей. – Он появился с утра, крутился на кухне. А сегодняшней ночью просто исчез.
– А так как из вашего дворца невозможно выбраться без вашей воли, значит, у него тоже были эти «особенные» предметы, так? – подхватила я.
– Возможно, – ответил Колдун. – Хотя фактов все же мало. Я вот чего дождаться никак не могу, Ярослава: когда же вы вспомните, что у вас распорота скула, и порезаны шея и руки?
– Бросьте, Ваше Величество, – слабо махнула упомянутой рукой я. – Длинные рукава и высокий воротник скроют шрамы. Вот сейчас я их не вижу, и мне от этого хорошо. А скула… Вот знаете, в том году правитель Приморского Королевства взял в жены первую дочь степного султана. Если верить слухам, она была крива и горбата. Монарх же получился чудо, как хорош собой – видела его на одном из приемов. Так вот, торговый путь через степь стоил всех этих недоразумений.
– Намекаете, что вас с вашим приданым все равно возьмут? – внезапно развеселился Колдун.
– Более того, я уже помолвлена. А из-за нескольких шрамов союзы такого уровня не расторгаются, – криво улыбнулась я.
– Но неужели вам самой не интересно? – стал вдруг серьезным Колдун.
– Не знаю, – прислушавшись к себе, сказала я. – Я тут внезапно поняла, что быть живой гораздо интереснее.
Король резко поднялся и пошел к двери. Уже оттуда он оглянулся на меня.
– Я приложил все усилия, чтобы залечить распоротую скулу. Шрама не будет. Равно, как и от остальных ран. Они затянутся через пару дней.
И вышел, негромко хлопнув дверью.
А я застыла в кровати, пораженная странным выражением лица Колдуна, и горечью, прозвучавшей в его словах. А я так его и не поблагодарила…
Но предаваться бесплодным самобичеваниям было не в моей натуре. В конце-концов, будет у меня еще шанс сказать свое веское «спасибо»! И зачем, спрашивается, было так быстро уходить? Мои внутренние терзания самым наглым образом перебило урчание желудка. В самом деле, время завтрака уже прошло, а меня еще даже не покормили! Разве что разговорами, но они – не в счет.
Словно бы в ответ на мои мысли, дверь открылась, и в комнату вошла опрятная пожилая женщина. Её волосы прикрывал чепец, отделанный кружевами, а сверху платья был надет передник. Женщина имела вид настороженный и одновременно неприступный. Даже как-то неловко показалось у неё спрашивать по поводу завтрака. Желудок выразил свое несогласие.
– Здравствуйте, – я изобразила на лице кривенькую улыбку.
– Вам нельзя разговаривать, Светлая княжна! – неподкупным голосом заявила… моя новая служанка? А она не попытается зарезать меня за то, что я не следую её рекомендациям? – Вам, наверное, нужно облегчиться? – прямо спросила она меня. Мне захотелось натянуть одеяло до макушки, чтобы не было видно моего смущения. Служанка, похоже, это поняла: – И чего тут смущаться? – рассудительно сказала она. – Это дело обыкновенное, и все люди тут равны. Так что, давайте-ка я вам помогу, а потом и поесть принесу – вам сил набираться надо.
И действительно – и помогла, постаравшись вести себя как можно более тактично, и принесла – большой поднос с едой. Когда она, положив подушки так, чтобы мне было удобно сидеть, и, поставив мне на колени поднос, уже собиралась уходить, я, неожиданно для себя, сказала:
– Вы можете остаться.
– Спасибо, Светлая княжна, – с достоинством произнесла служанка, оправляя юбки, и осторожно присаживаясь на краешек кровати. Я подумала, что если сумею найти с ней общий язык – то в дипломатии мне не будет равных.
– Вы так и не назвали мне свое имя, – мягко заметила я.
– Иоланда. Но, поскольку долго служу во дворце, все привыкли называть меня матушка Ио.
– Спасибо вам за помощь, матушка Ио, – сказала я, и принялась за еду. Похоже, сил на выздоровление ушло немало – сколько ни было еды на подносе, а мне казалось, что еще бы что-нибудь в меня влезло. – Вы, верно, очень давно в замке работаете? – да, я не поощряю панибратства между слугами и благородными, однако во-первых, мне интересно узнать о Южном Королевстве и его правителе как можно больше, а во-вторых, общаясь только с этим самым правителем, и то не слишком часто, мне было откровенно скучно.
– Давно, – вот чего-чего, а достоинства у матушки Ио хватило бы и на двоих благородных. – Начала работать еще при отце нынешнего Его Величества.
– А потом? – поинтересовалась я, доедая пирожки с яблоками.
– А потом кормилицей была у принца… короля-то теперешнего.
– То есть, вы очень много о нем знаете? – я изобразила заинтересованность, мысленно отметив тот факт, что имени Колдуна я никогда не слышала. Похоже, его и не знает-то никто.
– А вам, княжна, это зачем нужно знать? – прищурилась матушка Ио. – Если затем, чтобы тайны какие-то у меня выведывать, так вы это бросьте – никто вам тут о Его Величестве ничего не расскажет. А если интересуетесь, насколько вы Его Величеству дороги – так он свою бывшую кормилицу к вам приставил. А это что-то значит. И да, с ножом бросаться я на вас не буду.
– Не угадали, – как можно более спокойно сказала я. Конечно, за такие слова можно было бы попросить её уйти из комнаты, однако было похоже, что этой женщине здесь многое позволено. – Я не думаю, я уверена, что дорога его Величеству исключительно в прямом смысле – как ценная пленница. А то, что о Его Величестве мне здесь никто ничего не скажет – я прекрасно поняла сама.
– Хорошая ты девочка, княжна. Умная вроде, как говорил Его Величество, а кое в чем – еще такая глупая… – неожиданно сказала матушка Ио, покачала головой, взяла с моих колен поднос, и вышла.
Мне оставалось лишь остолбенело моргать глазами. Да что она себе позволяет?! Да кто она тут такая?! А что она имела ввиду?
К вечеру я уже просто не знала, куда девать себя от безделья. Я спала, ела, считала камни в стене, снова проваливалась в какое-то полудремотное состояние, смотрела в окошко, но там ничего, кроме неба видно не было. Когда же начались сумерки, я готова была взвыть от тоски. Или чтобы на меня обратили внимание.
Я, конечно, хотела развеять свою скуку. Но чтобы так радикально…
Когда за окном окончательно стемнело, я хотела уже было громогласно возмущаться, что про мой ужин забыли. В этот момент дверь тихо скрипнула, и на пороге возникло… видение, не иначе. Я даже моргнула, и тихонько ущипнула себя за ногу под одеялом. Видение не исчезло. На пороге моей комнаты стоял Колдун с большим подносом в руках. Одет мужчина был в свободную домашнюю рубаху и бриджи. Я осторожно посмотрела на лицо Короля и поразилась выражению мрачной решимости на нем. Было похоже, что если я вдруг захочу поголодать и откажусь от ужина – оный в меня будут запихивать насильно и с особой жестокостью.
– Здравствуйте, Светлая княжна, – по коже забегали мурашки.
Я прокашлялась, чтобы не испортить момент, и мягко сказала:
– Проходите, Ваше Величество.
Колдун сделал первый шаг. За его спиной в комнату проскользнула матушка Ио, зажгла факелы, висящие на стенах, и так же быстро испарилась. Колдун, похоже, подумывал о том, чтобы плюнуть на приличия, и сбежать из комнаты. Ладно бы сам, но вот уносить ужин – не позволю!
– Скажите, что там, на подносе, запеченный цыпленок! Я просто умираю с голоду, – добавила воодушевления в голос.
– Не только, – неожиданно улыбнулся Колдун. Он осторожно присел на краешек кровати. Я с готовностью подвинулась. Между нами оказался поднос с изысками дворцовой кухни. Неожиданно в дверь тихо поскреблись, и в комнату просочился Рейналд. Он деликатно кашлянул, и поставил на пол возле Короля оплетенную бутыль с вином. Еще раз издав какой-то многозначительный звук, стражник вышел из комнаты.
Ужин однозначно не клеился. Мы сидели в напряженном молчании, не притрагиваясь к еде.
– Ваше Величество, поухаживайте за раненной героиней, – в меру кокетливо произнесла я. Колдун, похоже, еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Видимо, с кокетством я переборщила. – Вы откройте вино, а я пока наполню наши тарелки, – улыбнувшись, я начала раскладывать еду. По-прежнему молчавший Колдун разливал вино по кубкам. Один он протянул мне, второй – взял сам. И только приняв вино из рук Его Величества, я поняла, что сижу перед ним в одной ночной рубахе, нечесаная, опухшая от безделья и долгого сна… Может, он просто увидел меня, испугался, и теперь страстно желает сбежать как можно дальше? Так. А мне-то что за дело? Через неделю, а может быть и меньше, я навсегда покину стены этого дворца. И забуду, да, совершенно забуду, о его хозяине.
– Давайте выпьем за вас, княжна, – произнес, наконец, Колдун. – За ваше мужество.
– Да, пить за красоту в моем нынешнем виде – просто смешно, – с улыбкой заявила я. Да что на меня нашло? Я попыталась загладить иронию следующей фразой: – Но я хотела бы выпить за ваш потрясающий талант, Ваше Величество. И поблагодарить за все, что вы для меня сделали. В смысле лечения, конечно же.
Похоже, я опять что-то не то сказала. Иначе почему он смотрит на меня так, как будто желает вылить все вино мне на голову?
– По этикету, – тихим голосом сказал Колдун. – Первым делом – пьют за дам.
– Бросьте, мы же не на балу. Мы сидим с вами в небольшой комнате. Вдвоем. Пытаемся быть вежливыми друг с другом, хотя вам, судя по всему, хочется довершить начатое Айей, а я – выгляжу не лучше трупа недельной свежести. И веду себя соответствующе.
– Так что будем делать? – внезапно развеселился Колдун.
– Предлагаю делать вид, что все идет так, как нужно, – улыбнулась я. Только почему-то на этот раз не потому, что было надо, а потому что в самом деле хотелось улыбаться.
– Хорошие слова, княжна. Но я не хочу, чтобы вы делали вид. По-крайней мере, в моем присутствии.
– Вернемся к вчерашней теме о доверии?
– Почему бы и нет? – мы забыли про вино и остывающий ужин. Поэтому, дернув рукой, что означало высшее проявление скептицизма по отношению к реплике собеседника, я пролила вино частью на одеяло, частью на свою рубашку, чуть ниже левой ключицы.
– Прошу прощения, – неловко пробормотала я, хотя почему-то хотелось засмеяться в голос. Коварное вино незамедлительно впиталось в одеяло. Для тонкой же ткани рубашки его было слишком много, поэтому я чувствовала, как ползут по коже капельки, ужасно щекоча, и мешая сосредоточиться на собеседнике. Великий Дух, какой конфуз… А ведь я еще даже не пила.
Колдун же, едва сдерживая улыбку, поднял с подноса льняную салфетку, и промокнул пятна на одеяле. Протянув руку к моей груди, он хотел, видимо, сделать тоже, но испугался моей реакции.
– Что же вы, Ваше Величество, – больше в шутку подначивала его я. – Ночью вы видели меня в куда более компрометирующем виде.
Колдун как-то странно посмотрел на меня. Я тут же пожалела о своих словах. Вот что он подумал, а? Сейчас встанет и уйдет… Однако, Король опять повел себя совершенно не так, как я ожидала. Он положил салфетку на поднос, уперся на руки и медленно приблизился ко мне. Губами коснулся красного винного пятна, и втянул в себя воздух. Вряд ли на рубашке оставалась какая-то жидкость, потому что капельки, по ощущениям, утекли куда-то в район живота, закрытого одеялом, но, похоже, Король получал удовольствие от самого процесса. Чего нельзя было сказать обо мне. Я сидела, замерев, не решаясь даже пошелохнуться. В голове не было ни одной мысли.
Колдун, видимо, закончив, чуть отстранился и жарко прошептал в оставшееся на рубашке красное пятно:
– У тебя так быстро колотится сердце…
Я не знала, что ответить, а потому, видимо, сердце заколотилось еще быстрее. В голове боролись два противоречивых желания: «когда он, наконец, сядет по нормальному?» и «а что, в этом есть свой шарм…».
Я чуть слышно прерывисто вздохнула.
– Ты так напряжена… – продолжал он. И добавил: – Яра.
Как он это произнес… Раскатывая в рычании «р», растягивая во вздох «а». Наверное, я могла называться счастливой женщиной. Потому что счастлива всякая, кого хоть раз называли так по имени. Я не знаю, что было бы дальше. Возможно, я бы так и сидела, словно завороженная статуя. Возможно, я бы ответила на все, что могло бы быть дальше. А возможно, вспомнила бы о чести, и оттолкнула его.
Я так никогда этого и не узнаю, потому что в дверь громко постучали. Мы тут же отпрянули друг от друга, и я натянула одеяло повыше, чтобы никто не сомневался, что я больна, и вообще при смерти.
В комнату заглянул Рейналд:
– Ваше Величество, вы нужны, – кивнув, Король быстрым шагом вышел.
Я осталась в комнате одна, с недопитым вином, недоеденным ужином и полным разбродом в мыслях.
– Возвращайся, – лишь успела прошептать я закрывающейся двери. А потом наконец-то поужинала.
Утром я проснулась с тяжелой головой и полным разбродом в мыслях. Особенно после снов пикантного содержания, что снились мне всю ночь после несостоявшегося ужина с Колдуном.
«Ну ничего» – мрачно думала я, ворочаясь в постели, и проверяя заживают ли раны. – «Мне уже недолго осталось. В смысле жить. Тут».
И вообще, надо так и сказать Колдуну, чтобы прекращал свои эти штучки. Нечего. Зачем намекать на что-то, чего не может быть?
Не зря говорят: вспомнишь про неприятность – она на порог. В мою комнату, без стука, энергичным шагом вошел Колдун. Я натянула одеяло до подмышек, хотя хотелось спрятаться в нем, как в домике, я злобно посмотрела на вошедшего. Тот ответил мне совершенно невозмутимым взглядом.
– Ваше Величество? – как можно более спокойно спросила я.
– Яра? – удивился Колдун, явно не понимая причин моей мрачности.
– Вы что-то хотели мне сказать? – подчеркнуто сухо осведомилась я.
– Вероятно, пожелать вам доброго утра, княжна, – Колдун снова начала называть меня на «вы» и по титулу. Мне бы радоваться, а желания нет.
– Бросьте, – махнула рукой я. – Я так подозреваю, что что-то произошло. Вчера вечером, так?
– И почему же вы считаете, что я могу прийти к вам только по делу? – холодно осведомился Король.
– Потому что у нас с вами могут быть только дела, касающиеся ваших или моих врагов. Которые, замечу, неоднократно пытались меня убить. Впрочем, если вы пришли сказать, что отпускаете меня – я буду лишь рада.
– Вы так хотите уйти отсюда? – тихо поинтересовался Колдун.
– Если бы это было возможным – да, – нет! Но я об этом никому не скажу. Даже себе. – Однако я прекрасно отдаю себе отчет, что пока вы не добьетесь желаемого – это невозможно.
– Итак, княжна, вы хотите говорить со мной только о делах? – вот так. И словно забор вырос. Я – это я. Он – это он. Но что за странная привязанность? Похитителя к жертве, жертвы к похитителю. Так не должно быть, это просто неправильно.
– Полагаю, иных общих тем у нас нет, – копируя его манеру, ответила я. Лучше решить все сейчас, раз и навсегда. К чему несбыточные надежды?
– Я понял вас, княжна. Что ж, извольте говорить по делу. Как вы знаете, недалеко за городом есть лес. Я периодически посылаю туда конные разъезды – проверить на предмет разбойников. И вот вчера разъезд привел странного полураздетого оборванца, утверждающего, что именно он – прославленный менестрель, собирающийся выступать в моем дворце. Однако по пути в город его оглушили, связали, и бросили в лесу, надеясь, что хищники сотрут все следы. Понимаете, что это значит?
– То дарование было липовым, – кивнула я. – Потому он не смог исполнить приличные песни. Благородных учат игре на музыкальных инструментах, и стихосложению, но эти знания очень общие… Вот почему он сумел изобразить неплохую мелодию без слов, а вот со стихосложением, видимо, не сложилось. Итак, теория подтверждается. У нас высокопоставленный враг, Ваше Величество.
