Текст книги "Государственные интересы (СИ)"
Автор книги: Юлия Куркан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– А при том! Или, скажешь, не твое?
– Мое, – просипел юноша, понимая, что отказ может лишить его самого ценного.
– А соблазнял меня кто? – еще более грозно поинтересовалась княжна. Древодар был правдолюбивым человеком, и не любил лгать, а потому у него были вечные проблемы с женщинами.
– Не я! – честно ответил он, вспоминая, как прошедшим вечером самостоятельная княжна зажала его в темно углу и буквально силком заставила себя соблазнить.
– Значит, не женишься? – задумчиво спросила Василиса. Юноша придушенно засипел. – Стража! – заголосила бойкая девица. – Ай, соблазнили, опорочили, изнасиловали, кто посмотреть хочет – налетай, может, и сам поучаствуешь!
Естественно, такой призыв не мог пропасть втуне. В покои довольной княжны и заикающегося от ужаса Древодара набилось столько народу, что свадьбу сыграли прямо там же, не спуская новобрачных с кровати.
И кого потом интересовало, что ребенок поразительно непохож на папашу?
– А у нас дедушка был худой и лысинкой. Да-да, на этом самом месте! – нагло заявляла всем любопытствующим Василиса. Все делали вид, что верят, даже Древодар. А что, это было в его же интересах…
В общем, о чем это я: со свадьбой надо поторопиться… А пока что я отменила все дела, послала к советнику всех просителей и кляузников, и пошла в капище. Дело даже не в том, что моя душа настоятельно требовала уединения или успокоения, мне просто нужен был совет.
Капище было особенным местом. Там всегда было прохладно, стоял приятный полумрак. Со стены строго и всепрощающе благословлял Дух-Хранитель. А в середине было, наверное, самое большое чудо, которое когда-либо существовало на нашей земле. Небольшое дерево, чья окраска коры делала его одновременно похожим на все деревья этого мира. Оно висело в воздухе, не закрепленное ничем, и корни его извивались, похожие на толстых змей, послушных воле заклинателя. Листья его, похожие на листья всех деревьев мира, задумчиво шелестели, переливаясь в неровном свете факелов.
Я принесла ему жертву – красивую, расшитую бисером алую ленту, которою с почтительным поклоном повязала ветку. Древо как-будто бы слегка наклонилось ко мне, желая выслушать. Значит, жертва принята.
– Мне нужна помощь, – тихо прошептала я.
– Что привело тебя сюда, Светлая княгиня? – раздался голос за моей спиной. Я оглянулась. Старый волхв стоял, опираясь на неизменный посох, и поглаживая длинную седую бороду. Служитель Древа, Огневит и сам был похож на него – грубые, словно резаные, черты лица, неторопливость и неподвластность времени. Я помнила его таким с самого детства, и мой отец тоже говорил, что волхв ни капли не изменился. – Ты редко бываешь в капище, – заметил волхв.
– Увы, когда еще вспоминать о вере, как не в минуту испытания? – в тон ему ответила я.
– О вере нужно помнить всегда, – наставительно сказал Огневит.
– Это так трудновыполнимо… – вздохнула я, опасаясь, что сейчас нарвусь на долгую и нудную лекцию о пользе религии в быту.
– Так чего же ты хотела, княгиня? – Огневит не зря славился умением читать в людских душах, и сейчас он, видимо, понял, что я не настроена на никому не нужные и бесплодные речи.
– Умирая, батюшка просил вас помогать мне советом и по возможности… – начала я, придумывая, как бы помягче выразить волхву свои пожелания, и не нарваться на какое-нибудь заковыристое проклятие от него.
– Я вижу в тебе новую жизнь, – неожиданно сказал Огневит, махом обрубая все мои красивые и правильные заготовки о государственной необходимости и моим долгом перед страной. К чему это было – не знаю, но придумала я красиво, так за сердце и брало! Теперь же мне оставалось только с тоской подумать, что если бы этой жизнью оказались обычные паразиты – всем было бы проще и легче…
– Вот об этом я и хотела поговорить… – обреченно сказала я.
– Ты что это удумала? – возмутился волхв. – Плод вытравить не позволю! Ибо Древом то даровано…
– Погодите! – непочтительно перебила его я. – Ни о чем подобном я просить вас не собиралась.
– Ребенок от жениха? – остывая, спросил волхв. Я порадовалась, что смогла его вовремя остановить, иначе, как есть запустил бы каким-нибудь малоприятным и чешущемся в неприличном месте проклятием!
– Где-то, как-то, с какой-то точки зрения… В общем, нет, – сдалась я под суровым взглядом Огневита.
– Заметно это. Хороший колдун с него будет, – произнес волхв. Я застыла в изумлении, и даже не нашлась, что сказать, а это, всем понятно, для княгини позор великий.
– Конечно понял, что от Короля-Колдуна, – уверено сказал волхв. – Но замуж тебе за него нельзя. А раз так, мне придумать надобно, как сделать так, чтобы в ночь брачную к Альберту пришла невинная девица, так? – мне оставалось лишь облегченно кивнуть.
Глава 9
– Долго там еще? – шипела я накануне свадьбы, вздрагивая, и ощущая непроизвольное желание почесываться.
– Молчи, распутница, – нервно огрызался волхв, из чего я сделала вывод, что мой случай – первый в его практике. До этого женщины нашей семьи были более традиционны и старомодны, и выходили замуж невинными.
Со времени моего визита в капище прошло две недели – и это самый короткий срок, в который смогли уложиться, подготавливая нашу свадьбу! Сам Альберт, похоже, искренне льстил себе, думая, что моя поспешность вызвана внезапно вспыхнувшими к нему чувствами, а не другой, менее романтичной причиной. На родине его торжественно короновали, и теперь я выходила замуж не за принца, а за короля. Впрочем, разницы мне не было никакой.
После того, как отгуляем свадьбу здесь, мы должны ехать в Западное королевство, дабы отметить её и там, и вообще показать местным жителям, что у них появился не только король, но и королева.
Пока же я находилась в капище, где Огневит старательно водил руками над моим животом, что-то нашептывая. Мне все это действо здорово напоминало ритуал в покосившемся обшарпанном домике бабки-знахарки, которая за кувшин первача приворожит к вам «хучь принца заморского, али княжича нашенского». Я же выступала в роли, благодарно развесившей уши, слушательницы. Надо сказать, что находилась я весьма нервно, ибо ушла «посетить капище и очиститься духовно» уже довольно приличное время назад. И, если вдуматься, то уже давно должна была быть обряжена в свадебный наряд, потому как до часа бракосочетания было уже весьма и весьма недалеко. Еще чуть-чуть, и меня силой придут извлекать из капища, думая, что я тут не очищаюсь, а просто внаглую заснула.
– Всё, – наконец устало выдохнул Огневит, вытирая пот со лба.
– Точно все? – дотошно поинтересовалась я, напоминая самой себе сварливую покупательницу на рынке, прикидывающую, что ей выгоднее: поверить словам торговца, что «эта рыбка вот буквально еще утром в речке плавала», или своим глазам и носу, утверждающим, что рыбка сдохла еще в начале прошлого года.
– Точно, – махнул на меня рукой волхв.
– А ничего незапланированного не будет? – с беспокойством спросила я. – Не взорвется?
Спросила я это не просто так, а, припоминая весьма поучительный исторический пример о том, как выходила замуж некая принцесса. Та, сомневающаяся в том, что принц изобразит в первую брачную хоть какую-нибудь страсть (ибо по внешнему виду этого от принца ожидать никак не было возможно: более субтильного и флегматичного юноши свет не видывал), купила у торговца некие «притирания, весьма способствующие повышению жизни и личной и качества её в целом». Уж как она могла в это поверить – истории неизвестно. А вот пикантные детали первой брачной ночи довольно быстро стали достоянием общественности и темой для многих шепотков и скабрезных историек. Итак, после свадебного пира, принцесса, четко следуя инструкции, использовала притирания по назначению. Как оказалось, принцы те были, в общем-то, и не нужны, ибо, откуда в таком щуплом создании взялось столько страсти, – доподлинно неизвестно.
Так или иначе, но было у них все замечательно – полная любовь и взаимность, увы, лишь до определенного момента. Когда между ними заплясал отнюдь не образный огонек страсти, влюбленные на мгновение впали в ступор. Ну а потом… покои новобрачных сотряс такой визг, какой издает только домохозяйка, узревшая на любимой кухне полчища мышей, крыс и тараканов. Причем, те не разбегаются, а встают в наглую позу и интересуются: «Ну и кто тут теперь хозяин?».
Дальше же и вообще началось натуральное светопреставление. Вбежавшие слуги решили, что кто-то из молодоженов уронил в кровать свечку. Не разобравшись, на мужа и жену были вылиты все жидкости, какие только оказались под рукой расторопных слуг, берегущих своих величеств. Как то: кувшин вина, розовая вода для омовения рук, вода для омовения ног, персиковая вода для питья, и прочее, прочее. Хорошо, хоть ночной горшок вылить на них не догадались, хотя какой-то слуга и туда заглядывал, но посудина оказалась пустой.
Как итог брачной ночи: молодожены испуганные, с сорванными голосами, мокрые, липкие и ничего не понимающие. Какая уж тут любовь…
Когда была найдена виновница всех бед – баночка с притиранием – на бумажечке было мелкими буковками выведено: «Огонь страсти. Наносится на любовные участки тела. После нанесения и использования – закрыть глаза. Осторожно: при изготовлении состава была использована магия!». Ушлого торговца, как можно было догадаться, никто не нашел, а принц после того случая еще долгое время не мог смотреть на женщин вообще и на молодую жену в частности…
– Придумала тоже, – сварливо отозвался волхв. – Ничего ни у кого не взорвется. Просто у принца возникнет ощущение того, что ты еще невинна.
– Вот бы такое ощущение возникло и у меня… – пробормотала я.
– Поздно каяться, – сурово сказал волхв. – Наблудила – теперь расхлебывай. Кольцо не забыла?
– Нет, вот оно, – отозвалась я, прокручивая на пальце массивный перстень с крупным янтарем. Дело в том, что там, под камнем, надежно спрятанная до поры, была моя кровь. Обычай проверять простыни после первой брачной ночи сохранился и до наших дней, к моему великому сожалению и негодованию. А так, волхв считал, что я смогу улучить момент, провернуть камень, и создать о себе нужное впечатление.
То, как на меня пытались в спешке натянуть свадебное платье, я не могу описывать без слез. Начать хотя бы с того, что оно оказалось мне маленьким. Увы, служанки смогли понять это лишь после того, как издала наиболее душераздирающий хрип и, хорошенько придушенная, начала оседать на пол. Платье стянули, но проблему это не решило – мне было просто не в чем идти на собственную свадьбу. Конечно, служанки быстро кинулись распускать швы, но вот результат вышел скорее смешным, чем красивым. Потому что я напоминала хорошую такую свинку, наряженную в мешок из-под муки… То есть, влезть – вроде бы влезла, а вот результат…
В итоге платье решено было совершенно распороть, и ладить уже на мою фигуру. Все были красные, злые, торопились, и истыкали меня иголками. Сметанное на живую платье вызывало куда лучшее впечатление, однако поражало своей хрупкостью. Стоило мне сделать слишком резкий жест рукой, повернуться, или хотя бы просто пойти слишком быстро, как немедленно какая-то часть платья оказалась бы на полу. И ладно бы еще, если бы это был рукав…
Впрочем, как дополнительная защита, у меня была плотная белая накидка, надевающаяся на голову и доходящая почти до колен, в которую меня заматывали так тщательно, что я почувствовала себя младенцем. Когда я попыталась сделать первый шаг, и едва не упала носом в пол, служанки поняли, что немного перестарались…
В общем, второй раз за день в капище я шла совершенно умотанная и злая, как Короед, которому не досталось грешников. В капище были все: княжеская семья, приближенные особы, почетные гости, званные гости, обычные гости и даже гости незваные. Не было лишь жениха. То есть вообще, никак и ни в каком виде. Я на мгновение застыла, не зная, как переварить данный факт. Меня что, решили бросить накануне свадьбы? Помилуйте, господа, это не смешно, это даже как-то грустно… За кого мне теперь замуж выходить-то? Гости созваны, столы накрыты – зря?
Впрочем, я ж княгиня, а это значит, что мне можно почти все.
– Жениха найти, и доставить сюда хотя бы связанным… – сквозь зубы процедила я Ратмиру. Тот понятливо кивнул, передал мое приказание паре стражников, и вернулся к гостям. Я сделала вид, что зашла просто так, посмотреть, все ли на местах, и быстренько вышла вон.
Жениха действительно нашли и доставили очень быстро. Правда, в каком он был состоянии… Точнее, состояния, как такого не было. Альберт был не просто пьян, он был в совершенно невменяемом состоянии. Двое стражников, пыхтя, тащили его к капищу. Горе-жених поднял голову, узрел меня, и так мощно дернулся назад, что едва не раскидал охранников.
– А-а-а, призрак! – начал он. – Моровая дева! – ого, меня повысили. – Мы все умрем!
– Болван, – пробормотала я, сквозь зубы. – Волхва Огневита сюда. Быстро! – один из стражников кинулся выполнять мой приказ. Ну уж нет, я намерена выйти замуж сегодня, и невменяемое состояние жениха его от этого не спасет!
– А йа… ик!.. тебя не боюсь! – покрутил пальцем перед носом жених. Засмотрелся, запутался в собственных ногах и не эстетично брякнулся на землю. – М-меня в об-биду не дадут, да… – продолжил он уже оттуда.
Я почувствовала, что созрела для того, чтобы с удовольствием огреть его пучком березовых ветвей, что держала в руках. Эх, размахнуться бы, да с оттяжкой хлестнуть… Кровожадным планам не дал осуществиться Огневит, подоспевший удивительно вовремя для жениха.
– Огневит, быстро сделай что-нибудь, – попросила я, нервно поглядывая на капище. Гости нервничали, им было любопытно, но пока что Ратмир со своими молодцами сдерживали их.
– Протрезвить не смогу, – сокрушенно покачал головой волхв. – Он выпил столько, что давно должен был лопнуть.
– Можешь придать ему более устойчивое положение, и сделать так, чтобы всю церемонию он молчал?
– Это можно сделать и без волхвования, княжна… – загадочно улыбнулся волхв.
О, великий Дух-Хранитель! Если это свадьба, то что такое балаган? Начать с того, что жених безмятежно, беззаботно и совершенно бессовестно спал. Хотя бы не храпел, и ладно… Сзади ему под камзол ему засунули длинный дрын, чуть покороче вставили под плечи. Жених стал немного напоминать пугало, однако имел хотя бы ровную осанку. К алтарю Древа его конвоировал Ратмир, меня под руку вела Любава.
– Новая мода, – поясняла я всем на ходу. – Пришла с Западного королевства. У жениха и невесты должны быть друг и подружка, которые провожают их к алтарю. Дабы не сомневались они в крепости своего решения… – или не сбежали из-под алтаря.
Надо сказать, что в этот момент мысли мои были далеко от Короля-Колдуна. Это было странно, ведь кажется, я считала, что люблю его. Однако этот день принес столько мелких неприятностей, что думать о чем-то другом было просто невозможно. И вот теперь я добровольно отдаю себя замуж, а жениха буквально насильно заставляю себя брать. Ради чего? Да, у меня есть цель, может быть, даже великая цель, но вот оправдывает ли она все происходящее? Не знаю, совершенно в этом не уверена. Я понимаю, что делаю все это ради будущего своего ребенка, потому что только сейчас я наконец-то смогла сжиться и принять мысль о том, что дам начало новой жизни. И я за неё в ответе уже сейчас.
Дальнейший фарс можно описывать практически без комментариев.
Итак, мы стоим у алтаря, гости, вытянув шеи, ждут. Огневит, серьезный, как никогда в жизни, с посохом в руках, подходит к нам.
– Сегодня мы собрались здесь, дабы Древо соединило молодые сердца.
– Хрр… – одобрительно всхрапнул Альберт. Ратмир ткнул его кулаком под ребра. Жених встрепенулся и замолк.
– Мы надеемся, что солнце над их головами будет всегда ярким, а небо – ясным, – глядя на опасно покачивающегося Альберта, Огневит решил порядочно сократить церемонию, потому как на самом деле речи его должно было хватить еще часа на пол. А так, у нас еще оставалось время на то, чтобы привести жениха в более осмысленное состояние перед пиром.
– Итак, скажи нам, Альберт, Король Западного Королевства, сын Ричарда, берешь ли ты в жены при людях и по воле Древа, Ярославу, Светлую княгиню, дочь Всеволода.
– Хррр… – определенно утвердительно прохрапел Альберт.
– Да, – произнес сквозь зубы Ратмир, стараясь подражать голосу моего нареченного.
А я стояла и думала, чем сейчас занимается Колдун? Может быть, так же пьет до потери сознания? Мечтает быть сейчас на месте Альберта? Или, как обычно, решает насущные государственные вопросы? Скорее всего, последнее. А я не буду стоять здесь и мечтать, чтобы он появился в ключевой момент и забрал меня с собой. Потому что я не умею мечтать, зато умею ставить цели.
– Берешь ли ты, Ярослава, Светлая княгиня, дочь Всеволода в мужья при людях и по воле Древа Альберта, короля Западного королевства, сына Ричарда?
– Беру, – спокойно сказала я. Давайте оставим всю романтику на долю сказок, там она хотя бы уместна…
Нам на вышитой подушечке поднесли серебряные кольца, выкованные в виде трилистников клевера.
– Обменяйтесь кольцами, – велел Огневит. Смотреть без смеха на то, как Ратмир действует руками Альберта, пожалуй, было забавно. Мой, теперь уже муж, был похож на дерганную марионетку. И теперь, глядя на него, я запоздало ужасалась: за кого я только что вышла замуж?
Но, ужасаться было поздно, ибо Ратмир руками Альберта уже надевал кольцо мне на большой палец, что означало то, что главный человек в нашей жизни уже найден. Мне пришлось сделать то же самое. Когда я потянулась за кольцом, жалобно треснул и отвалился рукав платья. Я подумала, что вряд ли навскидку могу припомнить худший день в своей жизни.
Свадебный пир описывать не могу и не буду, ибо то было зрелище грустное, однако обычное. Нам удалось на какое-то время привести Альберта в себя, однако, когда началось застолье, он лихо тяпнул кубок, и снова блаженно захрапел. Впрочем, довольно скоро гости стали отличаться друг от друга лишь степенью опьянения, так что на жениха особого внимания никто не обращал.
Однако, когда пришло время провожать нас в спальню во имя светлой цели – исполнения супружеского долга, из тарелок восстали даже те, кто казался беспробудно спящим и пьяным. Они так и шли, подобно восставшим трупам, с коих пластами отваливаются куски плоти. Некоторые, особо ушлые, отдирали от лица капустку, или даже кусочки мяса, и на ходу закусывали.
– Заноси, – велела я Ратмиру, кивая на бесчувственное тело мужа.
Тот выполнил приказ, и, особо не церемонясь, бросил его, как дрова, на кровать.
– Спасибо дорогим гостям, все свободны, – ледяным тоном сказала я, намекая, что первая брачная ночь при свидетелях меня мало вдохновляет.
Гости загомонили. Положение спас Ратмир:
– В пиршественном зале осталось много медовухи! Айда пить за здоровье молодых!
Толпа радостно подхватила этот клич, и на своих плечах буквально вынесла воеводу из спальни. Мы с мужем остались одни. Первая брачная ночь начиналась как-то совсем не так, как мне представлялось. И что я должна делать с этим бесчувственным телом? Похоже, мне выпала великая честь: раздеть его.
Надо сказать, пока управилась с этим нелегким делом – взмокла и упрела так, как не смогла бы даже если бы муж все-таки исполнил свой супружеский долг. Уже улегшись рядом с ним, я вспомнила, что забыла о самом главном. Перевернула камень в кольце, и вылила немного крови на простыни. Невинность Светлой княгини можно считать потерянной!
Утро после свадьбы. О чем мечтает любая девушка? Проснувшись, увидеть любимого, с умилением разглядывающего её одутловатое от сна и выпитого накануне лицо? Или увидеть нынешнего мужа, приносящего ей завтрак в постель?
Моё брачное утро начиналось так.
– Светлая княгиня? – раздалось донельзя удивленное надо мной, и я нехотя проснулась. – Что вы делаете в моей постели?
– Если быть совершенно точной, то постель – моя. И не я, а вы делали в ней вчера ночью.
– Что? – ужаснулся Альберт.
– А что, по-вашему, может делать мужчина ночью в постели с женщиной?
– Спать? – с надеждой поинтересовался муж. Я вздохнула, слезла с кровати, выдернула из-под него простынь, и наглядно продемонстрировала. Альберт в ужасе захрипел.
– Что вас так удивляет? – поинтересовалась я равнодушно.
– Но как? Вы же… мы же…
– Да-да, вы абсолютно правы, мы вчера поженились, – приветливо ответила я, не без удовольствия наблюдая выражение ужаса на его лице.
– Но как? – наконец, не выдержав, возопил муж. – Я же ничего не помню!
– Льщу себе надеждой, что вы потеряли память от счастья. Потому что Я помню все, – значимо ответила я.
– Да, вы конечно пришли несколько выпившим… но, могу вас заверить, никто из гостей этого даже не заметил. Вы держались молодцом. А потом так браво потащили меня на руках в супружескую спальню… – расчет мой был прост: упившиеся вчера гости вряд ли помнят, кто кого тащил на руках – Альберт меня, или Ратмир – Альберта, а потому радостно подтвердят незадачливому мужу мои слова.
– Но… как я мог давать ответы, если был пьян?
– Повторяю, вы совершенно не были пьяны. Я подумала, что вы, пожалуй, сделали глоточек для храбрости, но не более. И на вопросы волхва вы отвечали вполне внятно, – если, конечно, можно счесть храп за ответы.
Альберт, тем временем, бессильно откинулся на подушки.
– И что… у нас все было? – мученически спросил он. До меня дошло, что большая часть муки, похоже, вызвана жесточайшем похмельем, но предлагать ему рассольчика не стала – пусть помучается. Я же вчера мучилась, раздевая его.
– Конечно. Вы были очень… темпераменты. Но что это? Мне кажется, я слышу в вашем голосе печаль. Вы не рады нашему бракосочетанию? – нехорошим тоном осведомилась я.
– Что вы! – встрепенулся Альберт, уловив суть. – Невероятно рад, вот только коварный недуг подкосил меня внезапно, отняв всю память о чудесной ночи! – не знаю, кому как, а моя ночь была далека от чуда. Кто хоть раз пытался заснуть ночью под непрекращающийся храп и невероятной силы сивушный запах, должен меня понять.
– Что ж, в любом случае, нам нужно выйти к людям, и сообщить, что первая брачная ночь состоялась, – заявила я, посчитав тему исчерпанной.
– Вы уверены? – вздыхая, спросил Альберт.
– В чем? Что она состоялась, или что нам нужно выходить? – обличительно тряхнула простыней я.
– Выходить, – осторожно сказал муж, здраво опасаясь того, что если он усомниться в первом – я задушу его этой же простыней.
– Абсолютно в этом уверена, – отрезала я. – И, кстати, нам с вами следует готовиться к отъезду. Завтра мы должны поехать в ваше королевство, дабы подтвердить наш брак там.
– Но зачем? – попытался было возразить муж.
– Что? – изогнула бровь я. – Или вы хотите сказать, что после всего того, что было – я вам не жена? – метод действенный, им еще моя прапрапрабабка Василиса весьма успешно пользовалась.
– Что вы! – сразу пошел на попятную Альберт. – Я просто хотел уточнить: почему так скоро?
– Во-первых, зачем же медлить? Если в результате этой ночи я понесла от вас – никто не должен сомневаться в сроках, – заметила я. Правильно, зачем в них сомневаться? Я вот уже знаю, что малыш родится «недоношенным» по крайности на месяц. Или сообщить ему о счастливой беременности еще попозже? Семимесячные дети, говорят, выживают чаще восьмимесячных… – К тому же, как вы могли заметить, у меня здесь немало неразрешенных дел.
– Да, дорогая, как скажете, – уныло согласился муж. Я подумала, что начало семейной жизни однозначно оказалось неплохим.
О том, как мы съездили в Западное королевство рассказывать нет никакого желания. Поездка выдалась на редкость унылой. Люди оказались чопорными до невозможности. Ради соблюдения всевозможных приличий, нам пришлось задержаться там на целых полмесяца. Не один десяток гонцов проклял нас, доставляя мне срочные сообщения из Княжества. Думаю, еще долго местных сеньоров будут заботить мои платья и мое поведение при дворе. Кстати, его наверняка признают неподобающим, потому что жители Западного королевства придумали себе столько традиций и правил хорошего тона, что даже они сами не знают всех.
Впрочем, мне нет нужды волноваться об этом, ибо спустя полмесяца я, наконец-то, оказалась дома. И решила отметить это хорошее событие признанием о своей беременности, ибо тянуть дальше было уже невозможно, а во время заграничной поездки эффект таких новостей абсолютно смазывается.
– Дорогой супруг мой, – торжественно начала я, входя без стука и доклада в его кабинет.
Супругу в этот момент было несколько не до меня. На его коленях сидела хихикающая служаночка из новых, а сам принц что-то нежно шептал ей на ушко. Увидев и услышав меня, они замерли в неестественных позах, смешно выпучив глаза.
– Быть может, мы поговорим без посторонних? – предложила я, налюбовавшись оригинальной скульптурной группой. Скандал закатывать я ни в коем случае не собиралась: ругань более приличествует базарной торговке, нежели чем Светлой княгине. Да и, насколько я помню, пункт про верность Огневит благоразумно убрал из нашей свадебной клятвы.
– Да-да, конечно, дорогая, – опомнился Альберт, пинком выгоняя девчушку из комнаты. Всегда знала, что он скрытый тиран. – Итак, о чем же вы хотели поговорить со мной? – спросил муж, пытаясь делать вид, что ничего не было.
– Видите ли, я несла вам радостное известие, однако, теперь сомневаюсь, что оно будет вам интересно… – ответила я.
– Нет-нет, что вы! – воодушевился муж. – Я всегда рад вас слышать!
– В таком случае, рада вам сообщить, что жду вашего наследника, – спокойным тоном сказала я, потому как момент торжественности был безнадежно утерян. Однако Альберт не прекращал меня удивлять.
– Откуда? – спросил он. Я сострадательно на него посмотрела и ткнула пальцем в живот. – Но когда вы… мы успели? – не мог опомниться супруг. – Мы же всего одну ночь… и то, которую я не помню!
– Много ли ночей нужно для истиной любви? – скромно потупила глазки я.
– Да-да, много ли… – отозвался Альберт, о чем-то раздумывая.
– Значит ли это, что вы не рады появлению своего будущего наследника? – в лоб спросила я.
– Что вы! Рад, очень рад! – прояснилось лицо супруга. Видно, он решил, что раз я так быстро забеременела, то и избавиться от меня тоже сможет быстро. В самом деле, осталось подождать какие-то девять месяцев – и он свободный молодой вдовец с немалыми землями. – Но в таком случае, вам нужно беречь себя, и меньше заниматься государственными делами! – заботливо сказал будущий отец. Хитрый какой, надеется отстранить меня от управления государством.
– Что вы, эти заботы для меня совершенно необременительны… – попыталась было увильнуть я, но, как уже успела убедиться ранее – у моего мужа был железный характер.
– Нет, это положительно невозможно! – заявил муж. – Вы должны больше времени уделять себе и нашему наследнику. В конце-концов, у вас есть законный супруг, который сможет взять бремя ответственности за страну на себя.
– Конечно, дорогой супруг мой, – улыбаясь, ответила я, не желая идти на открытое противостояние. Придумаю ему какое-нибудь жутко нудное и скучное занятие, а к правлению Княжеством – не подпущу ни за какие богатства! – Тогда, мы должны как можно скорее объявить о нашей радости нашим подданным.
– Непременно, дорогая, – буквально расцвел в улыбке муж. – Как можно скорее!
Поле взаимных расшаркиваний и заверений в вечной и неубиваемой, как жажда власти, любви, я вышла из покоев мужа. У меня было слишком много дел, которые копились за время моего вынужденного отсутствия и требовали немедленного рассмотрения. Следовало раздать несколько освободившихся должностей, назначить нового городского голову, разобрать ворох жалоб бояр друг на друга, и подписать новые торговые соглашения, сулившие нам немалую выгоду. Но, спокойно поработать мне не дали и в этот раз. В кабинете меня уже ждал Ратмир, и, судя по виду, он принес не самые лучшие новости.
– Что случилось? – с порога спросила я, ожидая услышать какую-нибудь гадость.
– Да уж, новости не самые хорошие, – отозвался воевода, присаживаясь. – На западной границе не спокойно.
– Сколько себя помню, там всегда случалось что-нибудь эдакое, – осторожно заметила я, не желая прежде времени ударяться в панику.
– В этот раз дела обстоят хуже. Три селения, стоящие возле границы со Степью, разорены и преданы огню. Из местных почти никого не осталось в живых. Однако, те немногие, кто уцелел, в один голос говорят, что подверглись нападению усиленных отрядов степняков. Они налетали внезапно, не единым отрядом, а рассыпавшись по одиночке. Сама понимаешь, это приграничье, там дети сызмальства играются настоящим оружием. И уж тактику борьбы со степняками приграничные выработали давно, – терпеливо объяснил мне Ратмир.
– Вот что… – задумалась я. – Войну развязать мы всегда успеем. Быть может, степные султаны ничего не знают об этом. Подожди, – я подняла руку, призывая воина к молчанию. – Это Степь, там иные законы. Это могли быть просто грабители, а могли быть и обученные воины, застоявшиеся без дела. В любом случае, мы не должны вести себя неразумно, и идти в отместку жечь степные кочевья. Я немедленно составлю гневную ноту, коя будет послана с гонцом к султану Ибрагиму. Он обладает наибольшим влиянием среди своих собратьев, и именно он от лица Степи заключал с нами мирное соглашение.
– Как бы не потеряла ты время с этими нотами, княгиня… – задумчиво сказал Ратмир.
– Послушай, мне тоже все это не нравится! – не выдержала я. – Но если мы не сделаем так, как я говорила, а сразу нападем – весь мир будет считать захватчиками нас.
– Да, я прекрасно это понимаю, – сказал воевода. – Но нравится от этого мне твое решение не начало.
День выдался очень сложным и суматошным. Я не решила и половины запланированных дел, зато отправила в Степь настоящую делегацию послов, которые должны были передать мою гневную ноту султану Ибрагиму и попытаться решить миром сложный вопрос.
В спальню свою я заходила совершенно вымотанная, уставшая и задумчивая. Однако почти уже не удивилась, увидев там Короля-Колдуна.
– Здравствуй, Светлая княгиня, – улыбчиво поприветствовал он меня.
– И тебе не хворать… – ответила я, с трудом выжимая из себя ответную улыбку.
– Что повесила буйну голову, как у вас говорят? – заботливо спросил Колдун.
– Это обычно говорят о мужчинах, и, непременно, о героях. Потому что только у них головы настолько буйные, что не дают своим владельцам спокойно жить, – возразила я. – Причем, зачастую, разница между героем и буйнопомешанным настолько тонка, что почти неразличима…
– И в истории был такой случай? – поддел меня Король.
– Был, конечно, – кивнула я. – Вот был однажды в Княжестве богатырь – Ольх. Вроде всем хорош – умен, пригож, силен, вниманием женским не обделен. Однако же, случилась с ним неприятность великая – потерял он всю силу, что, собственно мужчиной его и делала. Нет, мускулами он был хоть куда, а вот женщины, увы, стали для него объектами исключительно любования.
