Текст книги "Война номер четыре (СИ)"

Автор книги: Юлия Лиморенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Часть 5, где появляются лекции, война и обязательства

Когда за гостями закрылась дверь, уже смеркалось. Орсо постоял в холле, глядя на дверь, вздохнул и внезапно зевнул. Этот суматошный день когда-нибудь кончится или нет?

Однако надо доложиться опекунше. К гостям она вышла на десять минут, очаровала Розу, смутила Матео и, сославшись на нездоровье, ушла в спальню. С тех пор прошло больше трёх часов – а она даже не обедала!

Решившись, Орсо осторожно толкнул дверь спальни. Возможно, политес требовал постучаться, но было боязно помешать стуком ещё больше. Дверь отошла без скрипа; в комнате не горело ни ламп, ни свечей, и синий полумрак прятал мелкие детали обстановки. Кровать занимал неожиданный гость, Ада сидела рядом в плетёном кресле и, кажется, спала. Нет, не спит – обернулась к двери. Взгляд Орсо она истолковала как вопрос, поднесла палец к губам, потом подняла вверх – жест незнакомый, но понятный. Бесшумно поднявшись из кресла, опекунша выскользнула в холл.

В свете неярких ламп Орсо разглядел хозяйку дома – и поразился произошедшим переменам: за несколько часов она, казалось, постарела лет на двадцать. Восковое лицо, чёрные тени под глазами, губы серые, руки дрожат, волосы, выбившиеся из узла на затылке, торчат в стороны, как проволока. Опомнившись, юноша решительно подал ей руку:

– Вам надо поесть. А главное – выпить. – И без церемоний повёл женщину в кухню – кресло там тоже есть, а политес, кажется, надёжно остаётся в прошлом. Какие, к бесам, приличия, когда она вот-вот упадёт!

Где хранятся вино и мёд, Орсо уже выучил, как подогреть мясо – тоже. Поставив перед Адой тарелку с бараниной и куском пирога, кружку подогретого вина со специями и последнюю уцелевшую абрикосовую корзинку, он молча сел напротив и стал ждать. Торопить её не потребуется, отдышится – сама расскажет всё, что можно рассказать.

Ада, как во сне, подцепила вилкой мясо, макнула в соус, прожевала. Взгляд стал более осмысленным:

– А вы понимаете в скорой медицинской помощи, дорогой воспитанник! – Голос слабый, но шуточки на месте. Жить будет!

Чем бы она ни занималась полдня, еда явственно помогла прийти в себя. Орсо тем временем докладывал:

– Баранина – выше всяких похвал, пирог чудесный, пирожных мне не досталось, но девушка, судя по всему, была в восторге… Заносило полицейского, назвался капитаном Перрони, хотел видеть вас, я сказал, что у вас мигрень…

– Так ему и надо… – одобрила Ада с набитым ртом.

– Он сказал, что в квартале ловят воришку. Только он убрался – пришли какие-то оборванцы и норовили пролезть в дом. Один был с ножом. Я их выгнал.

– Смело! – восхитилась опекунша. – Как думаете, зачем они все приходили?

– Думаю, за ним, – кивнул Орсо в сторону холла. – Откровенно говоря, на воришку он мало похож, а вот на бродягу – более чем.

– Он и есть бродяга. – Ада покончила с пирожным, уже сама налила себе неизменного какао. – Эх, холодное! Ладно, обойдусь. Не думайте, что я собираюсь держать вас в неведении, я просто соображаю, с какого конца начать. Вы не обиделись… я надеюсь?

– Ни в коей мере. Но нападать с расспросами мне помешала… как бы это… врождённая застенчивость.

– Врождённое что?! – искренне удивилась Ада. – Это вы-то застенчивы? Я на ваш счёт не обманываюсь, но если вам угодно так считать…

– Да нет, я… ну вот, опять…

– Тут всё просто, – женщина поставила кружку на стол и блаженно закрыла глаза. Ненадолго. – Когда вы говорите о себе, то начинаете заикаться, когда о деле – говорите чётко и по делу. Полезное качество.

Она поднялась из-за стола, извинившись, потянулась, потёрла глаза:

– Буду сегодня спать в гостиной. На шкуре у камина…

– Зачем, я… есть же моя спальня…

– Да не волнуйтесь, комнат хватит, – улыбнулась Ада и снова стала женщиной без возраста. Пожалуй, это хорошо…

– Ладно, – решительно сказала женщина без возраста и поставила какао на плиту. – К делу. Этот мальчик – гонец, отправленный ко мне. Я не знала, кто именно придёт с новостями, и тем более не ожидала увидеть зинала…

– Кого?

– Зинала! Не перебивайте старую больную женщину. В дороге на него напали, причём уже в столице или близко к ней.

– Зачем?

– Это отдельная история, – вздохнула Ада. – Не торопитесь. Хотите какао?

– Готов на всё, только бы узнать остальное.

Ада наполнила кружки, подтянула к себе стеклянную мисочку с мёдом, посмотрела на просвет. Мёд был золотисто-зелёный, прозрачный, как хороший янтарь.

– Я вам уже говорила, что Андзолу хотят втянуть в войну? Нет? Это давняя задумка кучки подлецов, которым поперёк горла развитие страны. Она становится слишком сильна…

– Для чего?

– Для того, чтобы изменить течение истории раз и навсегда. Об этом мы говорили с вашим отцом, он составил что-то вроде прогноза на будущее. Андзола – надежда всей планеты.

– Потому что мы богаты и уже давно не воевали? – У Орсо закружилась голова: что-то подобное он слышал от отца, но поскольку отец говорил не с ним, вспомнить подробности не удавалось. Видимо, он, тогда ещё совсем мальчишка, просто выбросил всё это из головы.

– В том числе. Вы мыслите в верном направлении. Анздола не воюет, потому что достаточно сильна, чтобы добиваться своего без войн. Развитая промышленность, сильный флот, прекрасные университеты, нет необходимости ввозить продовольствие из-за границы – наоборот, мы торгуем зерном, фруктами, рыбой, андзольские вина – одни из лучших в мире.

– Вулканы! – вспомнил Орсо.

– Да, склоны вулканов дают совершенно особый виноград. Посади точно такие же сорта на другую почву – результат будет на удивление убогим. К тому же наши торговые партнёры в другом полушарии – когда у них зима, у нас снимают урожай. Экспортировать продовольствие для Андзолы просто естественно.

Это Орсо помнил более твёрдо – на уроках естествознания он не рисовал на полях тетрадей лошадей и женские головки, а смотрел на карты и слушал лекции о географических условиях. Почуяв под ногами знакомую географическую почву, он попытался уложить в голове остальное:

– Но что из этого? Если мы – самая богатая страна…

– Не самая, но это не так важно.

– Хорошо, не самая, но в чём надежда?

– В том… вернее, в тех, от кого зависит богатство страны.

– Не понимаю…

– Кто производит всё то, что мы тут со вкусом перечисляли? – Ада явно подводила воспитанника к какой-то мысли. Этого Орсо с детства не любил, поэтому спешил дойти до вывода сам, пока его не ткнули носом в очевидное… как потом оказывалось.

– Ну… люди…

– Не просто люди, – подняла палец Ада. – Вы ведь понимаете хотя бы из собственного опыта, чем отличается рабочий с завода от деревенского хозяина, который сам вырастил свою свёклу и сам продал?

– Рабочие сами ничего не продают, – предположил Орсо.

– Блестяще! – обрадовалась опекунша. – Некоторым моим собеседникам, считавшим себя знатоками вопроса, я так и не смогла этого объяснить… Что происходит с произведёнными рабочим вещами? Они попадают… ну, скажем, на склад завода, откуда владелец завода их продаёт. Он сам имеет весьма опосредованное отношение к созданию этих вещей – он только пользуется плодами чужого труда.

– Понимаю… – протянул Орсо. – Но ведь он организует производство, закупает материалы, всё прочее, что нужно. Без этого нельзя будет ничего произвести.

– Однако производит всё равно не он, так ведь?

– Так… Но если не будет оборудования, производства тоже не будет.

– Верно, – кивнула Ада. – А теперь представим себе, что оборудование и сырьё просто лежит в чистом поле, его можно взять и работать. Получится производство. В этом нет сомнений… я надеюсь?

– Нет.

– Фигура владельца завода здесь вообще не появляется – заметили? Перевернём всё с ног на голову: есть завод, есть станки, сырьё, но нет тех, кто работает на этих станках. Будет производство?

– Нет!

– Вывод, – удовлетворённо заключила Ада, – состоит в том, что обладание средствами производства без тех, кто их применяет, ничего нам не даёт. Впрочем, – спохватилась она, – это уже довольно сложные материи, если я буду дальше углубляться в них, вам придётся верить мне на слово, ваш личный опыт здесь не поможет.

Женщина сделала ещё круг по кухне, остановилась, облокотившись на спинку кресла:

– Оставим это и вернёмся к тому, с чего начали: все наши богатства, вся сила армии и флота в конечном счёте зависит от тех, кто производит оружие, продукты, строительные материалы, корабли… – Женщина, видимо, окончательно пришла в себя и в возбуждении хромала туда-сюда по кухне. – Те, кто рассуждает о судьбах мира, чаще всего не учитывают этого факта. Не потому, что они глупы или не знают жизни, нет! Чтобы понять то, что вы поняли с моими подсказками, надо обладать знаниями, которых наука ещё не предоставила в распоряжение каждого желающего.

– Откуда тогда вы это знаете? – не утерпел Орсо.

– Во-первых, мне служат достижения другой науки, совершенно другой. Во-вторых, я видела, как это работает. Я сама работала на большом заводе – было такое дело… В-третьих, есть чужой опыт. Часто горький, но тем он поучительнее.

Орсо почувствовал, что только образовавшаяся картина опять поплыла.

– Не понимаю… Какая другая наука? Какой завод? Я не сомневаюсь, что вы меня не разыгрываете, но… вы говорите не всё до конца, да?

– Да, – Ада села, налила себе ещё какао. – Вы знаете, что у других звёзд есть свои системы планет… я надеюсь?

– Нам говорили в школе, но никто их не видел.

– Они есть. Увидеть их и в самом деле трудно – очень далеко. На них есть своя жизнь, свой разум, свои страны…

– Как в «Путешествии с закрытыми глазами», – вырвалось у Орсо.

– Да, только чтобы попасть туда, бочки из-под селёдки будет маловато, – усмехнулась опекунша. – Там, у других звёзд, жизнь во многом отлична от здешней, но есть и много схожего. Все люди одинаковы, и в этом – наше большое счастье.

– Почему?.. – машинально спросил воспитанник, уже переставший что-нибудь понимать.

– Потому что достижения одного мира применимы в другом, – просто сказала Ада. – И эти достижения – в первую очередь, опыт истории, – учат нас, что именно те, кто производит разные блага, и составляют основу существования цивилизации. Нет станет их – не станет ничего. Конечно, их легко принудить работать под угрозой наказаний, смерти, нищеты… но долго это не продлится. Ни одну верёвку нельзя растягивать до бесконечности: когда она порвётся – а она всегда рвётся, – те, кто тянул её за конец, упадут.

– А при чём тут Андзола?

– Это одна из самых богатых стран мира, богатых в первую очередь промышленностью. Значит, в ней очень, очень много людей, прямо занятых в производстве. В движении истории они рано или поздно станут основной силой. Страна, которая даст им это сделать, совершит огромный рывок вперёд, навсегда обогнав тех, кто откажется от этого пути. Так уже было.

Ада помолчала, воспоминания легли на лицо суровой тенью:

– Но было и по-другому: задавив и уничтожив эту силу, целые планеты подписывали себе смертный приговор. Больше некому было двигать их вперёд, и они рушились. Колесо, которое останавливается, падает. Механика вам знакома… я надеюсь?

Женщина вздохнула, провела по лицу ладонями, и Орсо снова вспомнил, что за сегодняшний день она, видимо, чудовищно устала.

– Если Андзолу вынудят ввязаться в войну, все её богатства канут в эту войну, как в бездонный колодец. Кроме того, воюющая страна должна увеличить численность армии, а за чей счёт? Сёла и города опустеют – под ружьё погонят всех, кто до этого работал на производстве, всё равно чего. – Она прикрыла глаза и произнесла, словно вынула из памяти, открыв нужную страницу на закладке:

Рычащие форты, горящий в бочках порох,

Крушенье брандеров, багряный блеск воды,

Кривой полёт ядра в заоблачных просторах,

Подобный гибели звезды…

– А крысы, как обычно, отсидятся по норам, – закончила она с неожиданной яростью.

Орсо молчал, не решаясь задать вопрос, который рвался наружу, потом всё же осмелел:

– Вы… расскажете о своей… о своём доме?

– Это трудно, – покачала головой Ада. – Трудно подбирать слова, которые бы не врали и при этом были понятны… Но я попытаюсь. Не сейчас. Сейчас у нас более важная задача: гонец привёз мне письмо от друга, который следит за приготовлениями к войне. Они идут, хотя не там, где ожидалось. Сведения надёжны, но дались дорогой ценой. Впрочем, настоящей цены мы ещё не знаем…

– Что я могу сделать? – выпалил Орсо ещё прежде, чем успел задуматься. Впрочем, задумавшись, он понял, что взять свои слова назад не хочется совершенно.

Ада изучающе поглядела на воспитанника, в задумчивости постучала пальцами по столешнице, словно по клавишам рояля:

– Когда гонец придёт в себя, вам надо будет вывезти его из столицы – ему нельзя здесь долго находиться. Да он и сам не останется, вольнолюбивая натура… Уезжать надо подальше, подойдёт любой город на севере – зиналов там много, укрыться легко.

– От кого укрыться?

– Точно не знаю, но возможно, что его выследили и запомнили. Как и что делать на месте – он придумает лучше, ваше дело – вывезти его отсюда тихо, быстро, незаметно. Справитесь… я надеюсь? – Опекунша ещё раз пристально посмотрела на Орсо.

– Думаю, да, – пожал плечами воспитанник. Возможно, он и погорячился, но лучше ошибиться, делая что-нибудь, чем не делать ничего.

Ада оперлась о стол, поднялась, снова размяла руки – ладонь к ладони:

– Надо бы присмотреть за ним до утра. Если я всё сделала правильно, спать будет, как сурок, но бес его знает…

– Я присмотрю, – решительно заявил Орсо и подал женщине руку. – А вы пойдёте спать в мою комнату, и всякого, кто попробует вас разбудить, я задушу.

– Душить-то зачем? – усмехнулась Ада, послушно следуя за воспитанником на второй этаж.

– Чтобы тихо, – со зверским выражением лица пояснил Орсо.

В спальне Ады было уже совсем темно, но юноша помнил расположение мебели – достаточно, чтобы ни на что не налететь сослепу. Кресло всё там же, у кровати, столик сдвинут к окну, свалить его опасности нет… Ковёр очень удачно глушил звуки шагов; Орсо подкрался к кровати, прислушался – невезучий гонец вроде бы действительно спал. Ну и отлично, а если что пойдёт не так – поможет привычка просыпаться от каждого шороха. Старый отцовский дом умел разнообразить ночь удивительными звуками… Орсо развязал ворот рубашки, осторожно, чтобы ничем не скрипнуть, устроился в кресле и мгновенно уснул сам.

Часть 6, где появляются угрозы, пар и порох

Пик-пик! Пик-пик! Тум-тум-тум! Пик-пик!

К бесам, рано же ещё! А, нет, не рано, светает… Орсо привычно потянулся – руки наткнулись на резную высокую спинку кресла. Он что, заснул в гостиной? Нет, шторы голубые, плотные, а за ними – наглый снегирь долбит клювом в окно и пищит. Клюв как долото!

– Брысь! – сказал Орсо. Снегирь не обратил внимания и продолжил расклёвывать раму, зато рядом кто-то зашевелился и вздохнул.

Фу ты, ну надо же было всё настолько перезабыть! Дурак, наверняка разбудил больного, вот болван! Мысленно ругая себя как можно разнообразнее, Орсо осторожно поднялся из кресла, расправил плечи – после сидячей ночёвки немного ныла спина, – и наклонился над кроватью. Нет, не разбудил… Надо бы проведать опекуншу, она вчера тоже была весьма не в себе!

Голос Ады разнёсся по холлу, как звук боевой трубы:

– Паоло, где снеговая лопата? Расчисти крыльцо – дверь открыть невозможно! Что?.. Нет, веник уже не поможет, только лопата. Прости, не поняла?.. А, двор пока можно не чистить, будет ещё снегопад.

Дверь спальни распахнулась, Ада явилась на пороге бодрая и громкая:

– С добрым утром! Мне стыдно: из-за меня вам пришлось спать в этом ужасном кресле! Но если вы никуда сегодня не собираетесь – а я вам настоятельно не советую сегодня выходить, – то наверстаете упущенное днём.

Спящий зашевелился и застонал, а Орсо вытаращил глаза:

– Теперь точно разбудили…

– Да пора бы уже, – весело сказала Ада, села в «ужасное» кресло и провела жёсткой ладонью по лбу и заросшей щеке зинала:

– С добрым утром, кому говорю.

Пациент тревожно распахнул глаза и что-то прошипел на неведомом Орсо языке. Ада ответила без малейшего замешательства, и несколько минут наследник Травенари чувствовал себя удивительно неуместно, не понимая ни слова и не решаясь вмешаться в чужой разговор.

Наконец Ада обернулась к позабытому воспитаннику:

– Его зовут Зандар, он добирался сюда кружным путём из Кобальи – напрямую сейчас не пробраться, перевалы засыпало снегом. Письмо я вам потом покажу, его проще просмотреть, чем пересказывать… Как только ему можно будет уехать, вы уедете немедленно – нечего искушать судьбу. – Взгляд Ады посуровел. – Рано утром Паоло видел следы на заднем дворе. Кто-то ходил вокруг дома – возможно, шпионил.

– Я уеду завтра, – хрипло сказал гонец на внятном андзольском. – Нельзя делать опасным твой дом.

– Посмотрим, – строго пообещала Ада, – как будешь себя чувствовать. Сейчас похолодало, не хватает только простудиться в дороге! Скажи лучше, кто на тебя напал?

– Пятеро бродяг, – Зандар попытался подняться на локте и сесть, но сил не хватило.

– Ку-да? – рассердилась Ада. – Сегодня лежишь и делаешь всё, что я скажу, иначе никуда не выпущу. Язык шевелится – рассказывай, вставать запрещаю.

– Сперва я думал, они хотят ограбить, – сдался зинал. – Трое шли за мной целый квартал, двое выскочили навстречу в переулке. Меня предупреждали… – он хрипло закашлялся и прикрыл глаза; Ада стремительно обернулась к воспитаннику:

– Коринна должна была согреть вина, несите всю кастрюлю!

Ёмкость была немаленькая; Орсо догадался захватить к ней смешную адину кружку с крышкой и серебряный черпак. Когда он вошёл, открыв дверь ногой и держа двумя руками кастрюлю, Ада что-то тихо объясняла Зандару на том же неведомом языке, а он только медленно задумчиво кивал.

Кружка подогретого вина с каким-то пахучими добавками, возглавляемыми мёдом, вернула зиналу голос и он продолжил:

– Те пятеро думали, я буду убегать, я не стал. Дал им свалить себя в сугроб – хотел посмотреть, что будут делать… Они не взяли кошелёк, стали щупать подкладку плаща. Я решил: шпионы. И стал их бить.

– И как? – забыв о приличиях, спросил Орсо.

– Их было больше, – вздохнул Зандар так, словно это была его вина, – я прибил двоих и решил убежать. Полез на крыши и так бежал по крышам, пока не упал. Крыша короткая оказалась.

– Драку видел ещё кто-нибудь? – с тревогой спросила Ада.

– Не знаю. Может, кто видел из окон. Но никто не прибежал и не свистел, как полиция.

– Это могли быть обычные грабители, – предположил Орсо.

– Грабители не стали бы ходить вокруг дома, где скрылась их жертва, – возразила опекунша. – Кто бы ни были эти нападавшие, есть кто-то, кто следит.

– Я найду его и отрежу голову, – спокойно пообещал Зандар.

– Не советую, – серьёзно забеспокоилась Ада. – Полиция не поймёт, а убегать от андзольской полиции – утомительное занятие. Я понимаю, тебе не хочется оставлять шпиона гулять на свободе, но даже если удастся его найти (в чём я вовсе не уверена), делу это не поможет – скорее, наоборот. Против нас – большая и сложная сила, с ней нельзя драться, как с грабителями на дороге.

– Как ты скажешь, – покорился зинал.

– Всё, отдыхай, – Ада придвинула столик, ещё раз наполнила кружку и поставила поближе к кровати. – Сегодня не вставай, кружку допей, я приготовлю то, что тебе можно есть, и покажу Орсо письмо. Потом приду. Идёмте, дорогой воспитанник.

Когда они шли к дверям, Зандар всё же с трудом повернулся в их сторону и что-то сказал на своём языке, шипящем, как яичница на сковороде.

– Уже благословил, – улыбнулась Ада и вышла.

– С зиналами сложно, – обрадовала она воспитанника, помешивая варево из мяса, лука и ароматных трав. – Во-первых, есть города, в которые им вход закрыт, и столица относится к таким городам.

– Я помню, – кивнул Орсо. – Кажется, у них нет документов?

– Нет, – согласилась женщина. – Документы – бесовское изобретение. Некоторые, особенно привеженные традициям, бесовскими считают даже бумажные деньги и берут только монеты… Во-вторых, традиции. Вы никогда не можете быть уверены, что не нарушаете какую-нибудь из многочисленых и, несомненно, священных традиций, но от этого и сами зиналы не застрахованы. За нарушение мелкого обычая вполне могут потянуть в суд старейшин.

– И чужака тоже? – удивился Орсо.

– Нет, суд – только для своих, чужака выставят куда подальше и, возможно, ещё проклянут на сдачу. Чужих они не убивают, и то радость. В-третьих… ах ты, зелёную соль забыла! – Ада бросилась к полке со специями, мгновенно схватила оттуда какую-то баночку и метнулась назад, к кипящей похлёбке. – В-третьих, некоторые общепринятые обычаи всё же стоит запомнить.

– Постараюсь, – пообещал Орсо. С зиналами он раньше не встречался: большую часть жизни они с отцом прожили в столице, куда зиналам в самом деле было запрещено въезжать, а что было до переезда из имения, Орсо помнил очень смутно. Во всяком случае, зиналов в этих воспоминаниях вроде не было. Такое, пожалуй, забудешь!

– В их языке нет особого вежливого обращения. Вам говорят «ты» – вы отвечайте тем же. А вот если услышите, что о присутствующем говорят «он», не называя прямо, – значит, он стал врагом.

– Откуда вы знаете их язык? – не удержавшись, перебил Орсо. – Простите!.. я опять…

– Прощаю. Он похож на мой родной, – объяснила Ада. – Говорю я, в общем-то, неправильно, но меня понимают… Имейте в виду, кстати: тех, кто знает хоть пару слов на их языке, они уважают, но побаиваются; особый язык дан им Творцом, и проникнуть в его тайну дано не каждому.

– Хм… Попытаюсь усвоить хоть несколько слов, – усмехнулся юноша.

– Думаю, Зандар вам поможет, – Ада сняла котелок с огня, накрыла крышкой и укутала поверх полотенцем. – Всё, готово! Я сказала ему, что вы мой приёмный сын. Наши правовые ухищрения с опекунством, завещаниями и прочими хитростями зиналам чужды и непонятны…

– И поэтому он мне поможет? Не понимаю!

– Зиналы из Кобальи кое-чем обязаны мне, поэтому создали на мой счёт какую-то легенду. В подробности я не вникала, но зинал никогда не рискнул бы явиться в столицу, если бы его послали не ко мне и не от моего имени. А родственные связи для них очень дороги. На моего сына – пусть и приёмного – распространяется их покровительство. Пользуйтесь им с умом! Тех, кто оказывает им услугу, они не забывают, но тех, кто доставил неприятности, не забывают тем более…

Ада прошлась по кухне, проверяя, всё ли в порядке и на месте, и неожиданно добавила:

– Но имейте в виду: зиналы живут большей частью в выдуманном мире. То, что не в согласии с их верой и традициями, они отвергают. От этого мир не перестаёт быть таким, каков он есть. Так что, если позволите дать совет, не особенно увлекайтесь экзотикой: живите в том мире, который считаете своим!

Вслед за опекуншей Орсо двинулся в гостиную, где Ада достала из-под вороха газет смятую и бережно расправила бумажку:

– Вот, ознакомьтесь. То самое послание, из-за которого Зандар рисковал головой.

Орсо повертел листок в руках – где у этого послания верх? А, вот: посреди листка нарисован совершенно незнакомый механизм, а внизу подписана только цифра «три».

– Что это?

– Боевая машина, – объяснила Ада. – Она может передвигаться по любому типу местности и по мелкой воде, покрыта металлом, чтобы не пробивали пули, а вот из этой трубки вылетают гранаты. Летят много дальше, чем может метнуть человек.

– Как это – передвигаться? – В доме Ады Орсо навидался и наслушался уже всякого, но чтобы машины передвигались…

– Медленно. Но самостоятельно, – непонятно ответила женщина. – Видели, как на кипящей кастрюле прыгает крышка? Внутри этой штуки похожее устройство: вода сильно разогревается, превращается в пар и толкает маховики, а они крутят колёса машины. Пар – могучая сила.

– И что это значит? – Орсо вернул драгоценное письмо. В голове не укладывалось: нелепое железное сооружение, движущееся силой пара и кидающее гранаты? Дурной сон!

– Это значит, что три таких машины могут передать Андзоле, если она примет участие в развязывании войны. И, боюсь, это лишь начало…

– Но кто их передаст?!

– Такие же, как я, – печально сказала Ада. – Только они пришли в этот мир, чтобы пустить его по ложному следу.

В доме поселилась смутная тревога. Ада не разрешила воспитаннику проминать Пороха – послала Ринальдо, но ездить позволила только по заднему двору. На рынок Коринна ходила в сопровождении Паоло, вооружённого серьёзных размеров ножом. Сама же хозяйка дома повела Орсо в подвал:

– Вам теперь угрожает опасность так же, как Зандару, если не больше. Я была бы плохим опекуном, если бы не позаботилась хоть немного о сохранении вашей жизни.

Спускаться по крутой лестнице для Ады было, вероятно, делом непростым, но настроена она была решительно, и юноша не решился спорить. Внизу оказалось просторное помещение, в котором Джианни уже зажёг лампы. Орсо не сразу понял, что здесь устроено: яркий свет, лёгкий деревянный барьер у самого входа, на столике у стены – коробочки с пулями и пыжами, пороховницы, развеска и шомпола, занавешенная чем-то дальняя стена… Да это же тир!

Ада встала у барьерчика, взяла у Джианни пару пистолетов – совсем простых, не чета висевшим над камином, – проверила заряды:

– Видите жёлтый круг?

Орсо кивнул.

– Сколько до него?

– Шагов… двадцать, вряд ли больше, – прикинул воспитанник.

– Довольно точно! Хороший глаз. Знаете, что положено делать с мишенями? Вперёд!

В руку Орсо лёг тяжёлый пистолет. Стрелять ему приходилось, но тренироваться было особенно негде. Да и отец с его зрением хорошим стрелком отнюдь не был.

Орсо припомнил всё, чему его учили, стал боком к мишени, вытянул руку – она сразу задрожала от непривычной тяжести. Три, два, один, выдох, жми на курок!

Грохот, едкий дым, удар в плечо, Джианни вдоль стены проходит в противоположный конец подвала, приподнимает мишень: в пределы круга Орсо попал, но не более. Ада отобрала у воспитанника оружие, неторопливо зарядила, взяла второй пистолет, взвесила в руке:

– Джианни, новый круг!

Два выстрела один за другим, две дырки близко к середине круга, совсем рядом. Опекунша сложила пистолеты на столик:

– Упражняйтесь на здоровье. Лишним не будет.