Текст книги "Зоя (СИ)"

Автор книги: Юлия Ларосса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Глава 14
Ценность мечты

Пытаясь отвлечься, я обхватила себя руками и огляделась. Мимо проходили люди, останавливались, болтали, смеялись и фотографировались. Аниматоры развлекали зрителей, работники аттракционов зазывали посетителей, а продавцы – от сладостей до сувениров и одежды – рекламировали свой товар.

Мой взгляд зацепился за нечто подобное тиру. Небольшая палатка камуфляжного окраса, пневматическое оружие нескольких видов, мишени в виде быстро проплывающих механических уточек и призы для победителей. Мое внимание мгновенно приковалось к большому плюшевому медведю, и я направилась в сторону этого тира.

Молодой парень с длинными волосами цвета мокрого песка в компании девушек уже делал попытки выиграть один из призов, среди которых и был мишка.

На моем пути стояла маленькая девочка лет восьми, которая также смотрела в сторону не особо меткого стрелка. Я машинально загляделась на девчушку, и мое сердце сжалось от трогательности. Сильно поношенное платьице и потрепанная обувь выдавали ее небогатое детство. Девочка стояла рядом с небольшим торговым павильоном с яркой надписью «Сладкая вата». Там, видимо, работала ее мама – молодая женщина с зачесанными в хвост темными волосами и усталыми глазами.

Девочка тоскливо смотрела на ряды призов, которые служили наградой метким стрелкам. Среди них «жила» ее мечта.

Я закусила губу от сочувствия к этой малышке, и мне отчаянно захотелось стать волшебницей, чтобы исполнить хотя бы одно детское желание…

– Какого черта, Зоя?! – услышала я за спиной раздраженный голос Себастьяна и обернулась. – Я же сказал ждать меня там, где я тебя оставил! Неужели это так сложно для тебя?

Я подняла голову к сердитому мужчине, чувствуя новый приступ обиды и унижения:

– Неужели десять метров стоят того, чтобы попинать меня в очередной раз, Себастьян?

Он сжал челюсти и теперь будто сердился уже на себя.

– Нет. Извини.

С трудом поборов в себе сильное желание убедить его поехать по своим делам и оставить меня одну, я снова посмотрела на горе-стрелка, который уже складывал оружие.

– Ты хочешь пострелять? – произнес Себастьяна примирительным тоном, хотя его голос не отличался особым радушием.

– Я не умею, – передернула я плечами и сунула руки в карманы шорт.

– Научить тебя?

– Не думаю, что мне это нужно, – поджала я губы, ощущая неприятный осадок от его резкости и непонятной вспыльчивости.

Глубоко вдохнув теплый, насыщенный ароматом карамели и сладкой ваты воздух, я проговорила:

– В детстве я грезила вот таким плюшевым медведем. Мечтала засыпать с ним в обнимку, как в добром американском кино.

Он встал рядом со мной и скрестил руки на груди:

– Почему же твоя мечта не исполнилась?

Этот вопрос я задавала себе очень и очень часто. Особенно по ночам. Конечно, я больше не предавалась мечтам о плюшевом медведе. Я представляла живых и здоровых родителей, свою жизнь в родном доме и беззаботные встречи с верными и надежными друзьями.

– Наверное, я себя плохо вела, – горько усмехнулась я и опять посмотрела на грустную маленькую девочку.

– Пойдем, – Себастьян опять нарушил мои тягостные раздумья и подтолкнул к тиру. – Начнем исполнять твои мечты.

Я уже собралась сопротивляться, но тут же вспомнила, как он сердится, если ему перечат. Поэтому смиренно поплелась за ним. Себастьян заплатил хозяину этого аттракциона и взял оружие в руки. Я наблюдала за тем, как он ловко зарядил ружье, размял шею, наклоняя голову от плеча к плечу, и низко склонился к стали, положив локти на высокую столешницу.

Прозвучал выстрел. Я вздрогнула и удержалась от восторженного хлопанья в ладоши от радости, что он попал. Он снова перезарядил ружье и нажал на курок.

Пять зарядов. Пять выстрелов. Пять попаданий. И восхищенная его меткостью я все же наградила овациями невозмутимого Себастьяна. Эскалант положил ружье на стойку и указал пальцем на медведя. Недовольный работник что-то промямлил и вручил мягкую игрушку победителю. Не сдерживая улыбку, я смотрела, как он приблизился ко мне и протянул медвежонка.

– Спасибо! – в восторге я прижала к себе подарок. – Это так мило!

Его брови саркастично изогнулись:

– Сложный, суровый, а теперь еще и милый? Не слишком ли противоположными качествами ты наградила меня?

Я, смущаясь, зарылась лицом в мягкого медведя:

– Я только начала присматриваться.

Он усмехнулся:

– Звучит будто угроза.

Ему так идет улыбаться! Словно происходит перевоплощение серьезности и строгости в мальчишеское озорство и обаяние. Находясь под этим впечатлением, я развернулась и собралась отойти от тира, но тут же застыла. Мой взгляд наткнулся на полные слез глаза малышки. Она с невыразимой печалью смотрела на игрушку в моих руках. Так вот что она хотела! Растроганная и счастливая от того, что в силах исполнить мечту этого ребенка, я двинулась прямиком к ней. Трогательные глазенки испуганно взирали на меня, а ручки инстинктивно нашли маму, прижимаясь к ее ногам.

– Привет, крошка! – улыбаясь, присела я и протянула ей медведя.

– Я могу тебя познакомить со своим другом? Его зовут Макс, и он очень хочет дружить с тобой. Что на это скажешь?

Девочка, не веря моим словам, посмотрела на мать снизу вверх. А когда та кивнула, робко протянула к игрушке ручки.

– Спасибо! – признательно вымолвила женщина, встретившись со мной взглядом.

Ее глаза наполнились искренней благодарностью, и она подняла на руки счастливую дочурку.

– Спасибо! – шепнула малышка, прижимаясь к маме и вцепившись в медведя.

Я боялась расплакаться от неописуемого счастья и, подмигнув малышке, быстро пошла прочь. За этой картиной наблюдал Себастьян Эскалант, стоя неподалеку. Его недоуменный взгляд устремлен на мое улыбающееся лицо. Когда я подошла, он вопросительно вскинул брови:

– Я что-то не пойму, ты так мечтала об этом медведе и так легко рассталась с ним?

Мои глаза насыщались блеском его глаз. Но чтобы произнести хоть пару вразумительных фраз, мне необходимо смотреть куда угодно, только не на него. И я стала вглядываться в лучи закатного солнца, которое уже пряталось за могучее здание храма.

– Я уже переросла эту мечту, – заговорила я. – Теперь мои грезы об ином. А эта девочка… напомнила мне, как прекрасно, когда получаешь то, что невероятно сильно хочешь. Это словно припасть к прохладному источнику воды в самый наивысший пик жажды.

Замолчав, я ждала какую-то ответную реплику. Но пауза оставалась непрерывной, и я перевела на него взгляд, не прекращая улыбаться.

Себастьян Эскалант смотрел на меня тяжелым взглядом, который будто приковался к моему подбородку. Нет, выше… Он смотрел на мои губы, с которых медленно сходила улыбка. Медовый взор резко поднялся к моим глазам, и я задрожала от золотого пламени, пылавшего в нем.

– Как ярко ты описала это чувство! – восхитился он низким голосом с едва заметной хрипотцой. – Я почти забыл, как сильно можно чего-то хотеть.

Его взгляд и глубокий властный голос с нотками интимности вытесняли кислород из моих легких, вызывая головокружение.

– Говорю, как чувствую, – прохрипела я.

– И рисуешь так же, – подвел он итог, не спуская глаз с моего лица.

Себастьян словно обвинял меня в этом.

– Я думала, такому человеку как ты и мечтать не о чем. Не говоря уже о жажде обладания чем-то…

– До недавнего времени я был уверен, что так и есть, – угрюмо изрек он.

Желая найти ответы я, не выдержав, снова посмотрела ему в глаза и утонула в них.

– И о чем же ты мечтаешь?

Эскалант медлит с ответом, словно пытался подобрать слова.

– Я не мечтаю. Я хочу.

Что-то в его голосе заставило меня покрыться мурашками.

– И… и чего же ты хочешь?

Темные брови сдвинулись. Он не спеша обвел меня взглядом с ног до головы и снова заглянул в глаза. Потом резко взял за руку и положил мою ладонь себе на грудь.

– Что ты слышишь, Зоя? – требовательно спросил он.

Дрожащая, смущенная и покрытая мурашками снизу доверху, я была абсолютно сбита с толку. Его ладонь накрывала мою, и я отчетливо слышала…

– Твое сердцебиение.

– И какое оно, Зоя?

Как же красиво он произносил мое странное имя! И как приятно ощущать теплоту его сильного тела!

– Быстрое… Учащенное! – выдохнула я.

Улыбка змея-искусителя растянула его губы:

– Именно, оно – учащенное! – он почемуто начинал сжимать и разжимать пальцы, удерживающие мою ладонь на груди, и сделал шаг ко мне, оказываясь очень близко. Чуть склонив голову к моему лицу, он тихо продолжил:

– А я хочу, чтобы оно снова, как прежде, билось спокойно и ровно.

О чем он говорит?

– Не понимаю тебя, – прошептала я, не в силах отвести глаза от его глаз. – Ты болен?

– Нет, Зоя. Я не болен, – в его словах сквозила угроза, и это окончательно запутало меня.

Себастьян отпустил мою руку и подтолкнул вперед.

– Пойдем, сейчас начнется представление уличного театра.

Полагаю, будет зрелищно! – его светский тон резко контрастировал с тем переполненным различными эмоциями голосом, которым он говорил со мной несколько секунд назад.

Глава 15
В окружении опасности

Наступил тихий красивый летний вечер, погрузив в сумерки парк на горе Тибидабо. Расположившись на живописной полянке среди других зрителей, но в самом удаленном месте, мы приготовились смотреть представление.

Себастьян расстелил плед, который нам вручили у входа, принес сумку с провизией и сел у большого старого дерева, прислонившись спиной к его стволу.

Я достала сэндвичи, виноград, яблоки, воду и бутылку красного вина, чем очень удивила Себастьяна. Одобрив этот напиток, он разлил его по двум бокалам и вручил один из них мне. Я сделала глоток ради спасения и успокоения своих нервов и съела пару виноградинок.

Себастьян согнул одну ногу в колене и положил на нее руку с бокалом. Лениво откинув голову, он взирал на окружающих из-под прикрытых век.

Я села рядом, также прислонившись спиной к стволу дерева, и вытянула ноги. Искоса поглядывала на своего спутника, который с какойто настороженностью бросал на меня встречные взгляды. С невероятным усилием я поборола в себе острое желание достать свой альбом и сделать наброски той малышки с медведем в руках и, разумеется, рядом сидящего аристократа.

– В последнее время, – вторгся в мои раздумья голос Себастьяна, – мой брат и его невеста стараются занять мои вечера. Они почемуто решили, что я разучился хорошо проводить время.

Я усмехнулась, по-доброму ему завидуя. Ведь у него есть те, кто о нем искренне заботится. Снова сделала глоток вина и потянулась за виноградом:

– Разве это плохо проводить время со своими близкими?

– Да нет. Просто мне комфортнее наедине с самим собой, – резковато бросил он.

Проглотив виноград, я заговорила с открытой печалью в своем голосе:

– Я тоже люблю проводить время в одиночестве. Теперь люблю. Только это не мой выбор, так решила судьба. Мне пришлось лишь приспособиться.

Он повернул ко мне голову и прожег меня взглядом:

– Прости. Я забыл о твоих родителях.

Я не хотела отвечать, и от этой необходимости меня спасло начало спектакля. Мы обратили свои взгляды на ярко освещенную небольшую сцену, на которой уже началось представление – мюзикл «Ромео и Джульетта», поставленный по знаменитому одноименному произведению Вильяма Шекспира. Всем известный сюжет перенесли из шестнадцатого века в современность. Весьма достойная игра актеров, мелодичные голоса и красивая музыка.

Я, наблюдая за действием, происходящим на сцене, чувствовала, как красное сладкое вино насыщало мое тело приятной теплотой и негой. Но присутствие Себастьяна стало ощущаться острее. Я слышала его дыхание, с наслаждением вдыхала его аромат и чувствовала, когда он смотрел на меня. Почему он делал это так часто? Или мне кажется?

Раздумывая над этим, я опять взяла виноградинку и вздрогнула, когда его рука внезапно обхватила мое запястье. Наши взгляды встретились. Себастьян не торопясь поднес мои пальцы к своему лицу и… обхватил губами виноград.

О черт! Ощущения интимного касания и горячего дыхания на коже вскружило мне голову и вызвало импульсивный приступ дрожи.

– Спасибо! – произнес Себастьян, давя на меня силой своего темнеющего взгляда.

– Я хочу тебя… нарисовать, – неосознанно прошептала я.

– Только нарисовать? – вызывающе спросил он.

«Еще поцеловать. Я умираю от желания тебя поцеловать!» Но вместо этих слов я высвободила свою руку и опустила глаза, боясь его чрезмерной проницательности. У меня такое чувство, будто Себастьян играл со мной в слишком взрослую и искушенную игру. Рядом с ним я кажусь себе наивным ребенком, коим в действительности и являюсь.

Он отстранился от ствола дерева и потянулся ко мне рукой. Секунда и его пальцы нежно, но уверенно сжали мой подбородок. Я подняла взгляд к его глазам.

– Рисуй, если хочешь! – прошептал он и вернулся в прежнюю позу.

«Целуй, если хочешь!» – кричало мне сердце, и я, опасаясь, что он увидит мольбу в моем взгляде, достала свой альбом из сумки. Села напротив него и вздохнула, пытаясь сосредоточиться. Дрожащие пальцы перелистывали страницы в поисках чистого листа, взяли карандаш и начали творить.

Ох, как же я волновалась!

Этот процесс очень отличался от рисования Себастьяна по памяти. Вот он сидит, смотрит на меня таинственным взглядом и жутко смущает этим. Как же ему скучно с такой наивной дурочкой! Другая уже давно очаровала бы его, а я страшилась одной лишь мысли о флирте.

Я боялась этого совершенного мужчины по имени Себастьян Эскалант, ведь понимала, что влюблялась.

Закончив изображать его длинные пушистые ресницы, я перешла к губам и покраснела. Желание, воображение и мечты – все в один лад заставили мои щеки зардеться от смущения. Отчаянно пытаясь совладать с эмоциональной бурей внутри себя, я не смогла заставить себя перестать дрожать…

– Ты рисуешь меня голым? – прозвучал голос Себастьяна с явной насмешкой.

Я даже подпрыгнула, словно меня застукали за чем-то постыднонепозволительным.

– Что?!.. – я пораженно воззрилась на него.

– Нет? – удивленно вскинул он брови, пока его губы улыбались. – Ты так покраснела, что я уже стал подумывать о греховности твоего воображения.

Ошеломленная и еще больше смущенная, я перевела взгляд на жирную полосу посредине будущего удачного портрета, которую оставили мои дрогнувшие от испуга пальцы.

– Вот что ты наделал! – строго упрекнула я его и продемонстрировала творческий урон. – Сиди спокойно, будь добр!

– Хорошо! Извини, пожалуйста! – усмехнулся он и вернулся в прежнюю позу.

Отчаянно прогоняя из головы картинки обнаженного Себастьяна, я еще сильнее покраснела и попыталась как можно скорее закончить портрет.

– Мне нравится смущать тебя, – снова раздался его красивый голос, и на рисунке опять появилась ненужная линия.

– Себастьян! – я с укором посмотрела на него.

Он одарил меня одной из своих волнительных улыбок, достойной светиться на киноэкранах в лучших голливудских историях.

– Все. Сейчас точно все сказал.

Голый, улыбающийся Себастьян, который хочет меня поцеловать. И об этом я думала. Никак не могла перестать представлять. О, черт побери, мое яркое воображение!

– Подаришь? – спустя несколько минут спросил он меня, глядя на законченный портрет.

На рисунке Себастьян сидел так же у дерева, откинувшись на его ствол. Сощуренный взгляд с намеком на высокомерность и суровость характера, а согнутая нога в колене и рука с бокалом, лежащая на ней, источала исконно-мужскую брутальность.

– Нет, – с жадностью глядя на свою новую любимую работу, ответила я. – Подарю другой.

Я быстро пролистала рисунки и выбирала один из них. Сев рядом с ним я протянула ему свою работу. Он опять усмехнулся и взял из моих рук портрет, где я его изобразила сидящим в высоком кресле и в строгом костюме.

– Мне нравится то, каким ты меня видишь, – тихо признался он, изучая мой рисунок. – Но быть таким я не хочу.

Не могла оторвать от него глаз. Я становилась зависимой. И моя зависимость в облике сложного мужчины сидела совсем близко и пугала своей мощью.

Себастьян перевел на меня медовый взгляд и сделал вдох, слегка приподнимая плечи.

– Собирайся. Я отвезу тебя домой, – прозвучал его сильный голос, словно желанная и необходимая доза для моего вдохновения.

Послушно встала и собрала так и не тронутые нами сэндвичи, остатки винограда и наполовину пустую бутылку вина.

Он снял пиджак и безмолвно накинул мне на плечи. Потом взял сумку, плед и подтолкнул меня к выходу, где уже толпились другие зрители.

Оказывается, спектакль закончился, а я только сейчас это заметила. Он поглотил мое внимание, словно я сухая губка, которая жадно впитывала воду. От этого понимания тревога во мне усилилась. Сидя в автомобиле и глядя на вечерние огни Барселоны, я погружалась в воспоминания о вечере, который вот-вот закончится. Я никогда не была на свидании. Но у меня такое чувство, что именно так они и проходят. Мой первый опыт внедрился в мою жизнь благодаря судьбе и Злате. Да, эти мысли опасные и обнадеживающие. Но какие же они сладкие!

Американский певец Акило чувственным голосом пел красивую песню о потери любви. Я отвернулась от окна и посмотрела на водителя.

Себастьян Эскалант, кто ты на самом деле? Какие чувства скрываются в твоем сердце? Какие мысли витают в твоем сознании? И как мне перестать влюбляться в тебя?..

Он остановил автомобиль у моего временного пристанища. Вышел, обошел машину и, открыв мне дверцу, подал руку.

Я чувствовала легкое головокружение. Вино или Себастьян?

Медленно перевела взгляд с его руки на смуглое лицо, полные губы и остановилась на медовых глазах. Его пальцы обхватили мою ладошку, и я с наслаждением покинула салон авто. Но вместо того чтобы пропустить меня к ступеням крыльца, Себастьян нежно обнял меня за талию и прислонил к боку машины.

От ощущения волнующих рук на своем теле головокружение усилилось, и я подняла глаза на его лицо.

Темные брови сдвинулись, а взгляд потемнел и опустился на мои губы.

Я начала дрожать от переполняющих чувств и нервно сглотнула.

– Порой я уверен, что могу прочесть тебя как книгу, – он поднял руку и прикоснулся к моему лицу. – Но бывают такие главы, что я не разберу слов, будто не знаю языка.

Ого! Вот это откровение! Я перестала дышать и склонилась к его ласкающим пальцам.

– Почему ты так смотришь на меня? – вырвался у меня вопрос.

– Как? – он воспламенял меня своим проницательным темным взором.

Я облизала пересохшие губы:

– Словно я в чем-то виновата.

Он усмехнулся. Покачал головой и опять посмотрел на меня:

– Так есть.

И это весь ответ?! Я ждала продолжения, которого не последовало.

– Я чем-то обидела тебя? – не выдержав, хрипло спросила я.

– Нет, – просто ответил он. – Наоборот.

Теперь я точно запуталась.

– Я не понимаю, Себастьян…

– У тебя красивый акцент, – шикарным баритоном вымолвил он.

– В этом ты меня обвиняешь?

Шли секунды, потом минуты. И мука в ожидании ответа превратилась в невыносимую пытку. Казалось, он не мог решиться произнести слова. Не мог их выбрать или подобрать.

– Такое чувство, что теперь я хочу смотреть только на тебя! – сознался он. – В этом моя беда и твоя вина.

Я отчетливо чувствовала его прикосновения, которые убеждали меня в неопровержимости этой реальности. Он действительно сказал мне подобное?! И вот сейчас этот мужчина меня поцелует. Я уже ждала этого, прикрыв глаза в томлении.

– Зоя…– его голос снизился до бархатного шепота. – Скажи мне, чего ты хочешь от меня?

Казалось, стихли звуки вечерней улицы мегаполиса, настоящий мир стал утопическим…

Я разлепила отяжелевшие веки и увидела его лицо в нескольких сантиметрах от своего. Его дыхание задерживалось на моих губах, пальцы поглаживали мою скулу, а тело прижималось к моему. Я слышала, как мое сердце выбивало азбуку Морзе с его именем.

– Попроси меня, Зоя! – шептал он и обхватил ладонями мое лицо.

Поцелуй меня!

– Мне страшно…– прошептала я правду.

Я боюсь его. И себя рядом с ним. Услышала, как он вздохнул, будто испытывал ту же сладостную муку, что и я. Потом провел большим пальцем по моей нижней губе, и она тут же начала пульсировать.

– Твой страх оправдан! – его шепот как бархатная ночь: красив и таинственно-манящий. – Я могу погубить тебя, Зоя. Беги от меня.

Не хочу слышать! Только не это! Пожалуйста!

– А если я не хочу убегать? – глядя в его глаза, прошептала я.

Себастьян запрокинул голову, словно искал поддержки в звездном небе. Судорожно вздохнул и снова посмотрел на меня. Крепче сдавливая мое лицо, он склонил голову и проронил:

– Тогда я уничтожу сияние в твоих глазах, Зоя. Я худший первый раз для такой девушки, как ты.

Эскалант прижался теплыми губами к моему лбу и резко отпустил меня. Будто во сне я наблюдала за тем, как он уходил, слушала звук отъезжающего автомобиля. Но двигаться не могла. Мои силы забрал мужчина, которому я не нужна. Мужчина, который ясно дал понять, что разобьет мне сердце, если я не откажусь от него.

Страх и соблазн наполнили меня, когда я осознала, что уже не способна отказать ни ему, ни себе.