Текст книги "Зоя (СИ)"

Автор книги: Юлия Ларосса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Глава 54
Неоправданная предвзятость

Нервно постукивая кончиками пальцев по крышке компьютера, лежащего на коленях, я ждала прихода Себастьяна Эскаланта. Он опаздывал всего лишь на пару минут, а внутри меня уже бушевали противоречивые чувства. Я отчаянно желала, чтобы он появился, и молила, чтобы не пришел.

Чертова эгоистка! Ведь речь идет о жизни человека. Как же я изменилась! И далеко не в лучшую сторону.

– Зоя?

Я вздрогнула, увидев над собой суровое лицо Себастьяна со сдвинутыми черными бровями над переносицей. Одетый в деловой, темнокоричневый костюм, кремовую рубашку и черный галстук, он открыто источал власть, которую заслуженно имел в этом мире.

– Какого черта ты здесь делаешь? – раздраженно потребовал он ответа, глядя на меня точно так же, как я рисовала чуть меньше часа назад.

– Мне… – начала я.

Но он резко остановил меня нетерпеливым жестом руки и сел напротив.

– Это ведь все Злата, да? – гневно вопрошал он. – Из-за нее ты здесь?

Сбитая столку его раздражением, я промямлила:

– Да.

Он хлопнул ладонью по столу, и я подпрыгнула от неожиданности, крепче сжав ноутбук под столом.

– Так и знал, что это все придумала она! Профессор нейрохирург!

Чертова интриганка до чего опустилась!

Он же все неправильно понимает!

– Себастьян… – я хотела все объяснить, испуганно глядя на злого Эскаланта.

– Нет! – снова перебил он меня и, положив руки на стол, заговорил.

– Не унижай меня и себя этой дешевой ложью!

Я изумленно хлопнула ресницами и окончательно запуталась.

– Мне с самого начала стоило тебе все открыто разъяснить, а не рассчитывать на твое молчаливое понимание!

Он поднял на меня высокомерный взгляд, от которого мне захотелось убежать и спрятаться.

– Зоя, ты еще слишком молода и наивна. В тебе нет опыта, и раньше меня это привлекало…

Раньше? О нет! Я не хочу это слушать!

– Я увлекся тобой, что абсолютно несвойственно моей натуре, – деловито и чуть раздраженно продолжал свою речь Себастьян, вонзая ножи в мое сердце. – Я также знаю, что ты отвечаешь мне взаимностью. Но беда лишь в том, что ты путаешь обычную жажду секса с каким-то мифическим чувством «любви». Я же вижу всю эту реальность. Мне жаль разбивать твои романтические мечты и наивные надежды, но иначе никак.

Я замерла, впитывая его слова всем своим существом, словно губка, которая упивалась губительной влагой.

Он жестоко говорил, а я смотрела на ворот его рубашки, на узел галстука, на циферблат наручных часов, что выглядывали из-под рукава. Я смотрела куда угодно, кроме его глаз. Я чувствовала на себе его холодный, оставлявший рваные раны на моем сердце, взор. А мне невыразимо сильно хотелось сберечь в памяти тот самый медовый взгляд, которым он больше никогда на меня не посмотрит.

– Зоя, все, что я делал и говорил, имело лишь одну цель. Секс. Мне нужен был от тебя только секс, – чеканя слова, говорил Себастьян. – Тебе этого мало, поэтому наши пути расходятся в разных направлениях. Прости.

Повисла пауза.

Как в тумане, я сдалась, и медленно подняла взгляд на жестокого мужчину.

Он выглядел напряженным. Глаза бегали по моему лицу, пытаясь найти ответ на безмолвный вопрос: поняла ли я его.

Сомнений нет. Теперь мне все понятно.

Я не спеша подняла компьютер Латти со своих колен и положила перед Себастьяном.

– Это просила передать Злата. В папке «Мари» на диске «D» все данные о диагнозе. Доктор Греппор уже ждет тебя в отеле «Эклипс Плаза». Ты опоздал на десять минут, Себастьян, но по весьма уважительной причине.

Я сглотнула ком в горле, глядя, как он откинулся на спинку стула и провел рукой по лицу.

Он ошибся. Он решил, что встреча придумана и подстроена. Он показал свое истинное лицо. Примитивные уловки, похотливый обман и подлое откровение. Ему жаль, что я увидела это.

– Злата и Виктор просили передать тебе свои извинения за беспокойство, – беспощадно продолжала я, поднимаясь на ноги. – Они вынуждены задержаться у врача Латти, а ты почемуто не отвечал на их телефонные звонки…

– Я отключил мобильный из-за совещания… – теперь он смотрел снизу вверх, и я открыто читала сожаление в его взгляде.

Все. Медовый взор больше меня не вдохновлял. Я опустошена.

– Зоя… – тихо позвал он.

– Я очень надеюсь, что с малышом и Латти все в порядке и это просто затянувшийся формальный визит к доктору, – торопливо продолжала я и даже умудрилась улыбнуться.

– Зоя! – на этот раз его голос прозвучал угрожающе.

– Спасибо тебе, Себастьян, за ясность, которую ты внес в наши… в нашу ситуацию! – я, закинув сумку на плечо, договорила: – И приглашение на мою выставку считай аннулированным.

Эскалант опустил глаза. Он больше не пытался меня остановить или разуверить в той грубости, которую выплеснул мне в лицо пару минут назад.

Я повернулась и пошла к выходу, как вдруг жажда злорадного превосходства в своей правоте заставила меня вернуться к столику, где все еще сидел Себастьян.

Он поднял на меня хмурый и сердитый взгляд, так и не сменив позы.

– Забыла заплатить по счету! – бросила я слова и деньги за чай на стол перед ним.

Последнее, что я видела, это как он недовольно скосил взгляд на разлетевшиеся купюры. Триумф и обида смешались во мне, когда я оказалась на улице.

Вот и все. Мои детские, наивные и неопытные мечты, выражаясь словами высокомерного аристократа, были разбиты в дребезги. Жестоко и безжалостно.

Если вдуматься, то ничего удивительного не произошло. Ведь именно такого человека я и полюбила – жестокого, сурового и равнодушного. Человека, который сжег мое сердце и развеял пепел над океаном реальности. Он, чисто по-мужски, хотел от меня лишь плотской утехи, а я была не в состоянии различить свои желания.

Наверное, вот так и набираются опыта и мудрости. Именно так ужесточаются сердца.

Я брела по каталонскому тротуару, заглушая мучительные мысли и чувства музыкой. Я накручивала громкость до предела, до звона в ушах и боли в голове. Прогоняя предательские слезы, я закрывала глаза и подставляла лицо лучам осеннего солнца.

Хорошо, что я знала, как справляться с унижением. Я погружалась в него с головой. Впитывала его густую, смрадную эссенцию, черпала силу и становилась крепче.

«Гордость – это не твоя подруга. Гордость – это твоя защитница».

Да, мама, ты оказалась права! Моя гордость – мое спасение, часть моей сущности.

Я благодарна ей за силу. Она сделала меня личностью. Я благодарна ей за пламя, которое сожжет любовь к Себастьяну Эскаланту. Беспощадно. Дотла. Не оставит даже пепла. Именно ту любовь, которую он назвал похотью. Любовь, от которой он отказался. Любовь, которую он осквернил.

Я пережила словесный расстрел, который завершился контрольным выстрелом в душу.

Глава 55
Охота

Два дня моей жизни, которые я отмеряла по минутам муки, слез и презрения к себе, остались в прошлом. Два дня мантры заповедей мамы, которые я перечитывала снова и снова. Два дня бешеного творческого всплеска, в котором я рисовала глаза Себастьяна Эскаланта, смотрела в них, а после брала черную акварель и медленно закрашивала их.

Так я пыталась забыть его глаза…

«Отпуская, не сожалей!» – так говорила мне мама.

Я вновь и вновь перечитывала блокнот со словами матери, отчаянно желая превратить их в защитное заклинание.

Себастьян в поисках невесты. Ронни нехотя рассказала мне эту новость, услышав ее от Сезара. Он искал девушку своего уровня. Красивую, умную графиню или виконтессу. Я почти видела, как прагматичный циник властно восседал в своем кресле, посреди кабинета, и вычеркивал «недостойных» из списка.

Прошло два дня, и случилось невероятное – я больше не хотела рисовать Себастьяна. Возложив на могилу своего сердца венок из одной тысячи ста двенадцати портретов, я понимала и принимала свое сумасшествие. Абсолютное.

Я сидела на полу и рассматривала рисунки. Рядом стояла баночка «Пепси», от глотка которой я чувствовала себя немного легче.

Допив содержимое, я смяла банку и бросила в урну, рядом с входной дверью.

– Ого! – воскликнул Виктор Эскалант и уклонился от моего точного броска. – Понял, что не вовремя!

Я прикрыла рот рукой, испытав приступ раскаянья:

– О, Виктор, прости, пожалуйста! Я не слышала, как ты вошел!

Он дружелюбно улыбнулся и развел руками:

– Сам виноват. Забыл постучаться.

Виктор сунул руки в карманы синих джинсов и шагнул глубже в комнату. Я, став на колени, принялась собирать портреты его брата, но это действие не увенчалось успехом. Их слишком много! Я тщетно пыталась сложить их в единую массу и спрятать в руках. Я неуклюже поднялась на ноги и прижала к груди тяжеленную ношу, в которую едва уместила половина моих работ.

Виктор тактично наблюдал за мной и не задавал вопросов. Даже когда один лист выскользнул из стопки и полетел к его ногам. Я замерла и посмотрела на мужа близкой подруги.

– Если хочешь, я могу не поднимать его, – заговорил он. – Но я уже знаю, кто там изображен.

Разбитая и уничтоженная, я рухнула на рядом стоящий стул и опустила руки, позволяя остальным портретам рассыпаться в беспорядке.

Виктор двинулся в мою сторону и стал не спеша собирать мои работы. Я не двигалась. Мне стыдно. Это чувство съедало все хорошие воспоминания. Все, что давал мне Себастьян, превращалось в пустую безликую дымку.

– Знаешь, Зоя, – тихий голос Виктора прозвучал над моей головой.

– Ты рисуешь его совершенным. А он не такой.

Я неуместно рассмеялась и подняла голову, вытирая слезы:

– Он сказал мне то же самое. Летом. Когда впервые увидел их.

Виктор поджал губы, встретившись со мной взглядом.

– Мой брат хоть и редкостная задница, но ошибается он… Никогда.

Я вздохнула, грустно улыбнувшись. Виктор сложил в стопку мои рисунки и оставил на моем рабочем столе.

– Хотя знаешь что? – тихо продолжил он и, подойдя ко мне, заглянул в глаза. – Именно сейчас он совершает самую большую ошибку в своей правильной жизни.

Виктор вдруг наклонился и поцеловал меня в макушку:

– Не порть себя этим разочарованием, Зоя!

Ошеломленная я смотрела вслед уходящему мужчине, но любопытство пересилило чувство такта:

– Виктор!

Младший брат Себастьяна обернулся, взявшись за ручку двери, и вопросительно приподнял брови.

– Какую ошибку он совершает?

Его темные глаза серьезно смотрели на меня пару секунд, а после он произнес:

– Теряет тебя.

***

Я бежал вверх по ступенькам. Пролет за пролетом до самого конца. Дверь. Она закрыта. Я выбил ее плечом и ворвался в смутно знакомую квартиру.

Стоп. Это же моя квартира!

Я тяжело дышал. Медленно обвел взглядом свой собственный интерьер и услышал, как быстро стучит сердце в груди.

Зоя висела в петле. Ее голова склонилась к левому плечу. Глазаокеаны закрыты.

Она мертва. Это я ее убил. Я не спас девушку, которая меня любила.

Я – убийца.

Очнувшись, я панически оглянулся. Все расплылось перед глазами. Я мечусь взглядом от предмета к предмету.

Часы на прикроватной тумбочке в моей спальне показывали время – половина первого ночи. Ко мне возвращалась реальность, медленно стирая картины жуткого кошмара.

Это сон. Я лег на спину и все еще с опаской всматривался в сумрак знакомой обстановки.

Я боялся увидеть девушку Зою в… петле. Нет, сейчас не усну. Такое чувство, будто я только что пробежал приличную дистанцию.

Я встал с постели и пошел на кухню. Взял бутылку воды из холодильника и, на ходу открывая ее, подошел к окну. В темном стекле показалось мое обнаженное тело. Я встретился взглядом сам с собой.

Мерзко. Я – редкостный козел. Хотя если бы я переспал с ней, то чувствовал бы себя менее дерьмово? Нет, наоборот. Секс и игнор – это режим Виктора. Прошлого Виктора. Свободного Виктора.

А какой у меня режим? Унылый? Тошнотворный от жеманных кокеток, их клонированных привычек закатывать глаза, надувать и без того пухлые губы?

Даже духи Зои их не красят.

«Не называй ее своей проблемой или бременем… Она этого не заслуживает!».

Эти слова Зои выстукивали в памяти все эти дни. Но меньше, чем та фраза о ее… чувствах ко мне.

Довольно часто женщины признавались мне в любви. Не просто говорили, а чаще клялись в своих чувствах. Но ни одна из них не говорила эти слова, будто сожалея о них. Словно они вышли из нее с мукой и исполнены страданиями, болью.

Возможно, именно поэтому признание Зои и получило отклик во мне? Запечатлелось внутри меня? Я провел рукой по лицу и взъерошил волосы. Потом уперся ладонью в оконное стекло и глубоко вздохнул.

Огни Барселоны так привычно напоминали о моем одиночестве. Именно в такое время я не в силах сопротивляться своим мыслям о Зое. У меня уже вошло в привычку хотеть эту девушку. Но разве к этому можно привыкнуть? Особенно учитывая то, что с каждым прошедшим днем это чувство не угасает, а, наоборот, охватывает меня сильнее, пугая своей мощью. Достаточно одного невинного воспоминания, связанного с ней, какойто отдаленной ассоциации, и мое мужское естество восстает и изнывает.

Хочу ее. Хочу. Хочу…

Дерьмо!!!

Едва сдержался, чтобы не позвонить ей и услышать ее сладкий акцент, произносящий мое имя…

Моя слабость. Не моя Зоя Рольдан.

«Учись наслаждаться, Себастьян!»

«Я боюсь тебя, Себастьян!»

«Я люблю тебя, Себастьян…»

Девушка, забравшая мой покой. Девушка, в которой заключается моя слабость. Моя зависимость.

Нет, я не буду с ней. Такой союз мне ни к чему. Она опасна. Она может поглотить всего меня, сделать своим рабом.

Всю сознательную жизнь я избегал подобной привязанности. И теперь она – мое испытание, которое я пройду с безупречным успехом. Как всегда.

***

Фотовспышки наглых репортеров ослепляли своими бликами. Журналисты хватали за руки, в попытке удержать в кадре новую жертву. Жажда новостей, тоска по сенсациям сквозила в их наводящих вопросах, хитрых намеках и въедливых взглядах.

Нет, я никогда не мечтала быть представителем четвертой власти. Как и добычей для их острых перьев и каверзных вопросов. Я тонула в чувстве неуютности и сильного волнения, стоя среди остальных гостей, прибывших на одно из главных событий года – костюмированную охоту во дворце семьи Эскалант.

Стиль охоты переносил гостей во времена конца девятнадцатого века. Пышные платья, корсеты и миниатюрные цилиндры с вуалью на замысловатых прическах украшали женщин. Строгие костюмы охотников той эпохи выделялись темными цветами блейзеров и узких брюк, которые заправлялись в высокие сапоги.

А мы с Ксавьером, который и выбрал наряды для нас, выделялись своей яркостью и сочетаемостью. Мой темно-фиолетовый костюм с обтягивающим пиджаком, широкой юбкой и белой блузкой дополнял костюм Ксавьера, выполненный в таких же цветах. Мы выглядели с ним как пара, и это смущало только меня.

И зачем я только его послушалась?!

Мысль о предстоящей выставке и необходимости предстать пред всеми этими напыщенными личностями уже не прельщала.

Мой инициативный пиар-агент поглядывал на меня, когда вел обычную для него светскую беседу в идеально подходившей ему компании. А я съеживалась внутри под взглядами красивых девиц в мехах и бриллиантах, показывающих их благосостояние.

Они разглядывали меня с интересом и неприкрытой критикой. Наконец они увидели девушку, которую спас наследник герцогского титула. Ту самую девицу, которую продвигает Ксавьер, а жена Виктора Эскаланта и племянница баронессы Торесс избрала в качестве подружки невесты. Они смотрели и гадали: что же во мне нашли эти люди?!

Так, нужно отвлечься! Иначе самокритика и сомнение в собственной значимости сожрут меня с быстротой акулы-мако, проглатывающей самого мелкого тунца.

Я оглянулась, попивая ароматный чай из фарфора. Да, изяществом пропитаны даже листья на фигурно подстриженных кустах. Бескрайняя парковая зона, которая окружала фамильный дворец Эскалантов, украшена статуями, фонтанами и беседками в элегантном стиле неоклассицизма.

Я нехотя перевела взгляд на родовое гнездо герцогов Торегросса. Трехэтажный особняк казался воистину гигантом. Архитектура Испании пронизывала каждый кирпич здания-шедевра, и я даже потерла руку о подол своего платья, которая зачесалась от желания изобразить его на холсте.

Именно так и должен выглядеть дворец наследника всего этого… бремени.

Интересно, где он сейчас?

Латти приехала сюда с Виктором еще вчера. Она как член этой семьи должна появиться на балконе для приветствия и объявления о начале охоты. А потом устроиться в кресле-качалке на террасе и ждать возвращения «охотников». Дата родов неумолимо приближалась, и двигаться ей становилось все сложнее.

Глава 56
Виктория

– Итак, – радостный Ксавьер разбил стену моей отрешенности. – Человек пятьдесят уже подтвердили свое присутствие на твоей премьере!

Мой взгляд остановился на загоне с лошадьми, который виднелся вдали.

– Прекрасно.

– Эй, детка? Что с тобой? – он коснулся моего плеча, привлекая внимание к себе.

Ксавьер выглядел озадаченным и немного огорченным. Чувство неловкости из-за собственного безучастия овладело мною.

– Прости, Ксав! Я не очень комфортно чувствую себя здесь. Среди этих людей.

Он нахмурился.

– Зоя? – за моей спиной прозвучал голос президента студенчества, и мне пришлось обернуться.

– Привет, Винсент! – вяло улыбнулась я парню в темно-синем костюме в стиле позапрошлой эпохи. – Позволь представить тебе своего друга – Ксавьер Варгос. Ксавьер, Винсент учится вместе со мной в школе «Ллотия», он… – …Безнадежно томится от чувств к Зое Рольдан, которая разбивает

его сердце! – перебив меня, продолжил Винсент и с улыбкой ответил на рукопожатие Ксавьера.

– О, так у нас много общего? – рассмеялся Ксав и шутливо подмигнул мне.

Я не успела ответить, так как звучание горнов привлекло всеобщее внимание к балкону дворца.

– Мне нужно вернуться к своей семье, – быстро прошептал мне на ухо Винсент. – Я найду тебя после начала охоты. Обязательно найду, Зоя!

Я оглянулась, чтобы ответить ему, но он уже растворился в толпе. Мой взгляд перехватил Ксавьер, и его улыбка стала шире. Он кивнул мне в сторону дворца семьи Эскалант.

Ну что же, пришло время привыкать смотреть на него вот так, стоя в безликой массе, незамеченной и неважной для него.

На балкон второго этажа вышли представители древнего уважаемого рода, которым уже давно пророчат королевский престол. Их одежды красного и черного цвета создавали впечатление, будто они герои исторического фильма, только что сошедшие с экрана. Какого-нибудь классического кино, которое относилось к тому времени, когда герои красивы от природы, а не благодаря удачно наложенной тонне грима или дорогостоящей компьютерной обработке.

В центре стоял Давид в темно-бордовом костюме. Рядом с ним Ньевес в красном платье с накидкой на плечах, отороченной черным мехом. Потом Виктор и Злата в однотонных нарядах темного, кровавого оттенка. Символично, по правую руку от отца, расположился его приемник, его сила и опора – Себастьян в черном удлиненном сюртуке и такого же цвета брюках.

Его повелительный взгляд из-под сдвинутых бровей скользил по толпе. Он будто оценивал масштаб своей власти, оглядывая свои владения. Он – тот самый феодал, который сошел со страниц учебника по истории.

Лишь взглянула на него и утратила обычную способность видеть кого-то еще. Его лицо словно магнит для моих глаз. Да, я все еще любила его, но уже разбитым, искалеченным сердцем.

– Добрый день, охотники и охотницы! – заговорил герцог Торегросса. – Я от всей своей семьи рад приветствовать вас на традиционной ежегодной охоте!

Он сделал паузу, давая гостям поприветствовать аплодисментами начало этого события, а после продолжил с легкой улыбкой:

– Сегодня вдвойне значимый для меня день. Ровно тридцать лет назад я впервые вышел на этот балкон и впервые объявил начало охоты в лесах Торегросса. И сейчас я делаю это в последний раз, – он снова сделал драматичную паузу и продолжил. – Через год, в такой же день, здесь будет стоять мой сын.

Снова овации и утроенное количество вспышек фотокамер.

– Оглядываясь на ушедшие тридцать лет, которые пролетели как один миг, я с уверенность могу заявить – мне повезло, друзья! Ведь я отец, который может смело гордиться поступками и достижениями своего сына. Пожалуй, это лучший комплимент прожитой жизни. Ох, как точно!

Многие из присутствующих поддержали мою мысль кивками и одобрительными возгласами.

– Итак, я хочу последний раз, как десятый герцог Торегросса, пожелать всем нам удачной охоты и богатой добычи! Очередной всплеск аплодисментов встретил финальные слова старшего Эскаланта.

– Как ты смотришь на него!

Я поняла не сразу, что эта фраза прозвучала не в моей голове, а из уст Ксавьера. Я очнулась, отвела глаза от спускающегося к гостям Себастьяна и посмотрела на мужчину рядом с собой.

– Хотел бы я вызывать такие взгляды! – задумчиво высказался тот.

– Это так заметно? – пробормотала я, чувствуя огонь смущения на щеках.

Его усмешка красноречивее слов. Потом он вздохнул, и тяжесть этого звука заставила меня поднять на него глаза.

– Видишь вон ту блондиночку? – кивнул он, глядя за мою спину.

С подозрительно-тревожным чувством, которое только-только начало зарождаться, я переключила внимание на гостей.

– Не хотел тебе говорить сразу, но теперь вижу, что зря медлил.

Я нашла взглядом миниатюрную девушку с ухоженными светлыми волосами и красной помадой на губах. Ее платье идеально подчеркивал голубизну цвета ее глаз.

Предчувствие новой боли усилилось и подтвердилось словами Ксавьера:

– Вчера он сделал ей предложение.

Девушка оглянулась и засияла. Так же, как и я раньше, наверное. К ней подошел Себастьян и поцеловал ее в щеку. Она зарделась и погладила его по скуле, сверкнув камнем на безымянном пальце левой руки.

– Виктория Энторо, графиня Тодеску, – закончил Ксавьер.

Я стала плохо видеть эту красивую пару и моргнула. Тепла капля скатилась по моей щеке, а за ней последовала вторая и третья. Эти слезы мне мешали смотреть на идеально подходящих друг другу людей.

Невеста! Его невеста!

– Зоя! – вдалеке услышала я зов Ксава.

Я почувствовала, как он развернул меня к себе и встряхнул.

– Пойдем-ка со мной! – проговорил он сквозь улыбку и, обнимая меня за талию, увел в сторону.

Невеста. Его невеста…

Она такая красивая! Как и он. У них будут замечательные дети.

Безукоризненные, безупречные, как и родители-аристократы.

– Ну как ты? – спросил меня Ксавьер, давая возможность вынырнуть из омута тяжких мыслей.

– Жалею, что приехала сюда! – дрожащим голосом призналась я и оглянулась.

Мы зашли за угол дворца Эскалантов, где скоро сын Себастьяна будет делать первые шаги. Мысли, словно змеи, хотели прокусить своими клыками мое сознание, чтобы снова убить.

Увидев лавочку возле тропинки, на которой мы стояли, я шагнула к ней, но Ксавьер удержал меня за руку.

– Погоди! – он, сосредоточенно сдвинув брови, смотрел поверх моей головы. – Хочу убедиться в своей догадке.

– Что?..

Ксавьер вдруг довольно улыбнулся. Я захотела проследить за его взглядом, но он не позволил, взяв мое лицо в ладони.

– Представь, что я это Себ! – пробормотал он.

Ксавьер поцеловал меня.

О черт! Только этого мне не хватало! Я даже не думала делать то, что он предложил, и попыталась отстраниться. Хватка Ксава усилилась, и я, положив руки ему на грудь, толкнула от себя. Безрезультатно. Наконец, он сам отклеился от моих губ и опять довольно улыбнулся, глядя куда-то за мою спину.

– Ксавьер! – разбито позвала его я и оглянулась.

Никого.

– Его уже там нет, детка! – скрестил руки на груди он и еще наглее ухмыльнулся. – Кстати, целуешься ты очень классно. Даже когда не хочешь!

– Что за… Кто ушел?!

– Себастьян.

В мой мозг постепенно стала проникать информация, и я ошеломленно уставилась на Ксавьера.

– Я знал, что он пойдет за нами, – начал говорить тот и, взяв меня за руку, повел обратно. – Просто хотел убедиться в этом.

– А поцеловал зачем?

– Чтобы позлить этого бестолкового ревнивца, – передернул плечами тот. – И помочь тебе. Пусть не думает, что ты все еще влюблена в него. Хоть на самом деле так и есть.

Я молчала, не зная, как реагировать на все это.

– Какие же вы сложные! – пробормотала я, осознав, как устала от всего происходящего.

– С простыми скучно, Зоя, – в голосе Ксавьера звучала непривычная серьезность.

Но я не успела ничего ответить. Мой взгляд перехватили медовые глаза Себастьяна Эскаланта, холодные глаза, которые проникали внутрь и замораживали все напрочь.

Наше переглядывание длилось несколько секунд, и он отвернулся. К ней. К своей красивой невесте.

– Ненавижу его! – вслух признала я.

– Знаю, детка, – вздохнул Ксавьер. – И, кстати, сегодня у него появилась уникальная возможность прикончить меня. Как-то я не подумал об этом раньше…

Мой вопросительный взор встретился с его улыбкой:

– Но твой поцелуй стоит того! – и он лукаво подмигнул мне.

***

Гости томились в ожидании уже больше двух часов. Начало охоты задерживалось по причине, которую организаторы не стремились озвучивать. Представители высшего общества насладились вкусными закусками, утолили жажду всевозможными напитками, ответили на вопросы журналистов и лениво сплетничали. Они ожидали либо объяснений причин невозможности провести праздник, либо повода, чтобы сесть в седло и совершить верховую прогулку.

Ксавьер уехал на незапланированную фотосессию с «очень роскошной и долгожданной моделью, которая наконец-то согласилась», а меня под свою опеку взяла Злата. Мы с ней сидели в одной из гостиной дворца и ждали, когда все отправятся на травлю зверя.

Желание уехать отсюда становилось критично мощным. Единственное, что удерживало меня здесь, – это необходимая компания и поддержка Латти. Общение с ней способно приглушить неугомонные мысли, пожирающие меня.

– Сезар тоже уехал, – печально поджала губы она, прочитав сообщение от мужа. – Кажется, что-то серьезное мешает начать эту чертову охоту!

Она тут же спохватилась и зажала рот рукой.

– Вот никак не перестану ругаться! А ведь малышу все слышно! – сокрушалась она и похлопала себя несколько раз по губам.

– Вы с Виктором будете лучшими родителями! – улыбнулась я.

Подруга вернула мне грустную улыбку.

– Спасибо, Зоя! – она закряхтела и встала с кресла. – Пройдусь и узнаю в чем там дело. Ты со мной?

– Нет, – махнула головой я. – Подожду тебя здесь.

И она побрела к выходу из комнаты. Больше не осталось причин для улыбки, и я тяжело вздохнула. Не выдержав давящей тишины этой комнаты, я поднялась на ноги и пошла к окну. Отличный вид на сады поместья. Хм. Интересно, есть ли в этом окружении хоть какойто недостаток?..

– Значит, Ксавьер?

Голос Себастьяна заставил меня вздрогнуть и повернуться. Аристократ стоял передо мной. Его сдвинутые брови выдавали мрачное расположения духа, а руки в карманах брюк – настрой на весьма неприятную беседу.

Высокий. Красивый. Обрученный.

Последний эпитет помог гордости встать за штурвал корабля моих

мыслей и править словами и действиями.

– Значит, Виктория? – парировала я.

Себастьян опустил глаза. Ему неприятно? Или стыдно? Его молчание стало жестокой пыткой для меня. Не выдержав ее, я направилась к выходу. Но он, выкинув руку, схватил меня за ладонь и остановил.

– Она не ломает меня изнутри! – тихо заговорил он.

Я замерла, но не повернулась. Мы стояли рядом, чуть соприкасаясь плечами. Его пальцы жгли мою кожу, но боли я не чувствовала. Лишь проклятый импульс заставлял меня бороться с противоречивыми желаниями коснуться его в ответ или оттолкнуть.

– С ней я не теряю контроль, – закончил он.

Контроль?!

Я подняла на него глаза и… забыла, что хотела сказать. Себастьян Эскалант растерян. Он сам не ожидал, что промолвит это вслух. Он отпустил мою руку и сделал шаг в сторону.

– Знаешь что, Себастьян? – злость заставила дрожать мой голос, но я продолжила ее выплескивать. – Ксавьеру очень далеко до твоей идеальности…

Я сделала паузу, заметив, как его растерянность сменилась на самодовольную ухмылку.

– Но в нем есть то главное, чего не хватает тебе.

Он перестал улыбаться и сощурил глаза:

– Заинтригован. Чем же этот легкомысленный щегол лучше меня?

Чуть наклонившись вперед, глядя ему прямо в глаза, я выдала:

– Он не такая трусливая задница, как ты, Себастьян!

Я круто развернулась к выходу, но он за полсекунды догнал меня и схватил за руки. Эскалант сдавил мои плечи, но уже жестко и сильно. Я подняла на него глаза и впустила в себя страх от вида разъяренного медового взора.

– Не смей так разговаривать со мной! Ни-ког-да! – рявкнул он.

Но обида и злость сильнее страха, и я вызывающе бросила ему:

– А то что?

Глаза Эскаланта превратились в узкие щели. Он тяжело втянул воздух и сильнее сжал мои плечи. Больно, но я не отвела взгляд. Я знала, что он будет делать. Я ждала этого. Словно доказывая мне мою же теорию, Себастьян дернул меня к себе и склонил голову к моим губам.

– Нет! – мой голос прозвенел обидой, и я отвернулась. – Не трогай меня!

Он замер, словно очнувшись, и дал мне возможность высвободиться из его внезапно ослабевших рук. Я сделала шаг назад и, расправив плечи, выдержала новую жесткую дуэль взглядов. Ему жаль, что он снова потерял контроль. Он снова винит во всем меня. Я без труда прочитала это в его глазах.

– Ты был прав, Себастьян. Я рисовала тебя другим. Не таким мерзким, циничным и трусливым. Жаль, что я так поздно рассмотрела тебя.

Он молчал и смотрел из-под сдвинутых бровей. Пора уходить. И я беспрепятственно пошла к выходу.

– Больше меня не рисуешь? – я услышала его вопрос уже в дверном проеме.

Я оглянулась и, не скрывая презрения в голосе, ответила:

– Нет. Я переболела тобой.