Текст книги "Зоя (СИ)"

Автор книги: Юлия Ларосса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 2
Чужестранка

Быть белой вороной по жизни очень и очень непросто. Особенно, когда тебе небезразлично мнение окружающих одноликих птиц. Я пришла к такому заключению после того, как погибли мои родители. Одеваясь хуже всех, общаясь лишь с книгами и музыкой, я не успела завести себе друзей среди реально существующих людей. Да, нужно признаться, я – изгой. И, наблюдая за своими новыми знакомыми, я острее осознала это.

Милая девушка, открывшая мне дверь, собиралась замуж. Тетя и подруга помогали ей в выборе дизайна будущего свадебного платья. Они весело шутили, сосредоточенно изучая качество кружева и камней для украшения будущего дорогостоящего шедевра. Красивые, беззаботные и успешные. Они, разумеется, никогда не стояли перед выбором: купить еды или новый альбом.

Мне стало противно от чувства жалости к себе. Самое низкое и подлое чувство. Худшее, что может испытывать личность.

Проводив своих гостей и переодевшись, Злата Бронских вернулась в гостиную. Она поставила на столик между нами поднос с двумя стаканами сока и пирожными. Девушка протянула мне один из стаканов, и мне пришлось взять из ее рук прохладных напиток. Для утоления жажды, сжигающей меня изнутри, я с наслаждением сделала глоток сладкого, с кислым послевкусием, апельсинового нектара.

– Итак, Зоя, – сев напротив меня, она широко улыбнулась. – У нас, вернее, у семьи моего будущего мужа скопилось очень много картин, которые просто безмолвно кричат, умоляя о реставрации. Если наши условия будут приемлемы для вас, то я покажу эти полотна. Семья Эскалант предлагает оплату обучения в школе «Ллотия», проживание в этом доме и выплату стипендии в размере полторы тысячи евро.

Я подавилась соком и закашлялась. Отдышавшись, я уставилась на русоволосую испанку со славянским именем. В документах была обозначена именно эта сумма, но я предполагала, что эти деньги включают все мои расходы. Нет, мне точно послышалось!

– Вот договор, который мы заключим с вами, – она протянула мне несколько листов белоснежной бумаги. – Если все устроит, то я покажу комнату, которую мы приготовили для вас и, разумеется, студию.

Устраивает?! Более чем! Я невидящим от волнения взглядом просматривала сложный юридический текст на испанском. Все чисто и без подвохов? Разве такое возможно? Не верится в реальность происходящего.

Поставив свою подпись, я пошла вслед за вежливой молодой хозяйкой на второй этаж, еле передвигая ногами, которые дрожали от того же неверия в собственное везение.

– Это ваша комната, – открыв одну из многочисленных белых дверей, пояснила она. – Можете обустроить здесь все на свой вкус.

Я ошеломленно смотрела на нежные оттенки зеленых стен и роскошный интерьер под стать обстановке дома. Большое окно соблазняло откинуть белые шторы и открыть ошеломляющий вид на элитный район города – Саррию. А после, пододвинув светло-зеленое кресло, расположиться в нем и, под тихое звучание классической музыки, в компании ароматного горячего чая, окунуться в захватывающий роман, пока вечер не приглушит солнечный свет летнего дня.

– Здесь очень красиво! – выдохнула я, осознав, что это мои первые слова за последние несколько минут.

– Рада, что вам нравится! Тогда я попрошу перенести ваш багаж сюда?

– Да, спасибо! – неловко промолвила я.

– Замечательно! Теперь пойдемте, я покажу вам студию.

Я почти не дышала, осматривая свое будущее место работы. Нет, жизни. Да, я бы отсюда не выходила!

Громадная комната с легкостью могла вместить мое бывшее жилье на родине в пятикратном размере. Высоченный потолок, белые стены, широченные окна и много-много света. Большой стол с высоким стулом, мольберты, шкафчики с принадлежностями для художества.

– У вас есть возможность все здесь переделать для своего удобства, – тихо сообщила Злата, и я отчетливо могла услышать улыбку в ее голосе.

Неужели у меня действительно есть возможность остаться здесь?..

– Я пока не вижу ничего, что бы мне хотелось изменить, – честно ответила я, переводя на нее взгляд. – Здесь все совершенно!

– Я очень рада, что мы угодили! – серые глаза моей новой знакомой лучились добродушием.

***

Нежная ткань дорогого постельного белья непривычно окутывала меня ореолом роскоши. Я проснулась почти с рассветом. Сердце волнительно стучало в груди, когда я собиралась встать с постели и отправиться работать в студию. Я с трудом удержалась чуть не прекратить мучить себя попытками уснуть, вскочить и отправиться туда ночью. Но опасность показаться своим работодателям странной заставила меня остаться в постели.

Я вспоминала вчерашний ужин, пока умывалась и чистила зубы. Злата Бронских весь вечер рассказывала мне о себе и задавала необязывающие, тактичные вопросы. Из нашей беседы я узнала, что она наполовину славянка, имеет много друзей и готовится стать мамой через несколько месяцев.

Вчера мне не удалось увидеть жениха Златы. Он вернулся поздно, когда я уже, видимо, легла спать. Девушка рассказала мне, что этот дом принадлежит его родителям, и будущие молодожены не собираются здесь жить. Их попросили навести порядок перед скорым возвращением хозяев. А так ей не терпится вернуться в их собственную квартиру. И, кстати, она настояла, чтобы мы перешли на «ты», и я называла ее по имени. Мне было жутко неловко, но все же я совершала в душе робкие попытки перебороть себя.

Я заплела темно-каштановые волосы в косу, доходившую мне до лопаток. Косметики у меня не было, но мне повезло – мои темные брови разлетались над ресницами того же цвета и не нуждались в подводке или туши. Я окинула свое отражение оценивающим взглядом темно-зеленых глаз.

Джинсовый комбинезон и клетчатая рубашка. Не модно, не стильно, но удобно и практично. К тому же выбора у меня особо не было. Откровенно говоря, совсем не трудно выбирать, что одеть из одного платья, двух футболок, джинсов и комплекта этого «образа».

Захватив свой плеер и стараясь быть незаметной и максимально бесшумной, я направилась в студию. Ох, как же сладко звучали эти слова! Думаю, я смогла бы их пропеть.

Войдя в самую желанную комнату, я плотно закрыла за собой дверь. Не спеша, словно боясь проснуться или спугнуть эту воплотившуюся мечту, я принялась все осматривать. Окончательно потерявшись во времени, я блуждала между полочками и тумбочками, столами и мольбертами, открывала окна и вдыхала превосходный воздух Барселоны. Это лучший воздух, которым я когда-либо дышала! И да простит меня патриотическая мораль, но именно здесь я впервые за долгое время начала чувствовать себя уютно…

– Доброе утро! – мужской голос вырвал меня из мыслей, заставив подпрыгнуть от испуга.

Я резко обернулась. В дверном проеме стоял молодой темноволосый мужчина, со скрещенными на груди руками. Черные глаза изучали меня.

– Здравствуйте! – тяжело дыша, выдала я.

– Прости, не хотел напугать! – улыбнулся он, и на его смуглых щеках появились ямочки. – Я Виктор Эскалант. – Он шагнул мне навстречу, протягивая руку.

– Зоя Рольдан, – приходя в себя, ответила я на рукопожатие.

Глаза парня сощурились, однако улыбка стала шире.

– Знаю-знаю! – протянул он. – Ну, не смею отвлекать. Творческих успехов! – И Виктор Эскалант вышел.

Я мотнула головой, пытаясь снова переключиться на разбор кисточек. Черт, этот парень слишком красив!

Глава 3
Мой желанный мир

Мой первый творческо-рабочий день незаметно превратился в вечер. Довольная собой, я осматривала проделанную работу: комфортно разложенные пастели, акварели, кисточки, изучены и упорядочены растворы и лаки.

Я оглядела картины, которым обязана появлением в этой стране, и приступила к своим обязанностям.

Бесценные полотна оказались в идеальном состоянии. Лишь несколько царапин на рамках и в уголках холста. Я с огорчением заметила, что с подобным заданием справился бы даже новичок без диплома с отличием художественной школы. А еще с горечью поняла, что слишком быстро закончу с ними.

Я очень боялась радоваться. Страшилась спугнуть свое счастье. Мне много пришлось испытать за свой короткий жизненный путь. И теперь страх сковывал меня изнутри, стоило случиться чему-то хорошему в жизни. Я всегда жду подвоха и опасаюсь минорного поворота событий…

– Привет!

Я обернулась на голос Златы. Девушка слегка улыбалась мне и стояла в дверях студии.

– Здравствуй… те! – выключив музыку в плеере, пробормотала я и ощутила неловкость.

Брови Златы удивленно изогнулись:

– Мы вернулись к чопорной манере общения?

Я сконфужено улыбнулась:

– Все еще привыкаю.

– Тогда давай упростим тебе задачу? – произнесла она, подошла ко мне и взяла под руку. – Выпьешь со мной кофе? Ты же еще не выходила сегодня из этой комнаты? Кстати, мне нравится, как ты все здесь обустроила! Чувствуется, что здесь творит мастер.

***

Я сделала глоток ненавистного мне кофе. Почему же я не люблю этот напиток из молотых кофейных зерен? Тяжело найти своих единомышленников в современном мире, где буквально создан кофейный культ.

– Ты напоминаешь мне прежнюю меня, – Злата обескуражила своим признанием.

Мы расположились на одном из длинных диванов лицом друг к другу, рядом со стеклянным кофейным столиком.

Светлая гостиная, украшенная белоснежной мебелью и различными предметами декора, создавала ауру дорогой элегантности. Вечерние лучи солнца поблескивали на темном паркете, а через открытые окна проникали звуки сада – шелест листвы и музыкальные трели птиц.

– Это для меня комплимент! – честно призналась я и удивилась своим словам.

Мне симпатизировала эта девушка. Подобное чувство для меня новое, неопознанное и жутко устрашающее. Я начинала понимать наивных и всегда настроенных на добро глупцов, которых без труда обманывают хитрые и корыстные проходимцы.

– Ты очень хорошо говоришь по-испански. Где ты изучала язык? – заметила Злата.

– Меня учила мама, – я обхватила ладонями теплую белую чашку с кофе. – Она преподавала испанский.

Проницательные серые глаза, казалось, проникали в самые глубины моей души. Уверенность, что мне с трудом удастся утаить что-то от новой знакомой, настораживала.

– А моя мама была испанкой, – грустно усмехнулась она. – С детства я говорю на двух языках.

Я замерла, услышав ее печальный акцент на слове «была».

Она понимающе кивнула и продолжила:

– Да, я тоже сирота. Кроме тети из кровных родственников у меня больше никого не осталось.

– Соболезную! – мое сердце сжалось от искреннего сочувствия.

Я понимала ее как никто другой… Стоп!

– Ты просматривала мою анкету?

Злата вскинула на меня взгляд. Печальные искорки в ее глазах сменились на смущенные.

– Анкету?

– Ну, или вроде того. Ведь я не говорила о том, что у меня нет родителей…

– Не анкету, а резюме. В нем не говорилось ни слова о том, как… Просто, что ты сирота, – сочувствие пронизало ее слова, а грусть пропитала голос: – Я увидела в тебе отражение своей трагедии.

Моя гордость не позволила мне показать, что ее слова задели меня за живое. Я подняла голову, испытывая потребность в реабилитации чувства достоинства.

– Значит, я здесь благодаря… твоей жалости? – я не могла сопротивляться своей гордыне.

Злата спохватилась:

– Что ты! Нет, конечно! Это же не я тебя пригласила! Я не влияю на подобные решения.

Я поджала губы, все еще борясь со своей гордостью. Тысячи раз я жалела о своих поступках или словах, когда поддавалась этому чувству.

– Что-то не так с кофе? – нахмурилась Злата, заметив, как я скривилась, сделав глоток. – Он недостаточно сладкий?

Теперь настала моя очередь смутиться.

– Нет, кофе отличный. Просто… я не особо люблю этот напиток.

– Тогда зачем пьешь?! – удивленно воскликнула она.

– Неловко было отказаться.

Злата коротко рассмеялась и поднялась на ноги.

– Никогда не делай того, что тебе не нравится, Зоя! – забирая у меня чашку, наставляла она. – Что ты предпочитаешь вместо кофе? Чай?

– Воду, – не задумываясь, ответила я.

Злата остановилась на полпути к столовой и удивленно оглянулась:

– Обычную воду?!

– Чай. Зеленый. Если можно.

Она несколько секунд пронизывала меня серым взглядом, а после кивнула и ушла.

***

Первой картиной, предоставленной мне на «лечение», было бесценное полотно «Парусники» великого Клода Моне. Мои руки непроизвольно задрожали, когда я начала очищать ее от грязи, пыли и искала микротрещины под увеличительным стеклом.

Запах растворителя смешанный с другими средствами для реставрации картин терзал мое чувствительное обоняние. Пришлось открыть окно и дверь студии, чтобы впустить стремительный поток воздуха. Я выключила музыку и прислушивалась к незнакомым звукам, которые проникали с улицы.

Волнительно-трепещущее предвкушение чего-то волшебного и прекрасного поселилось во мне. Оно витало в воздухе этого дома и города. Словно кто-то исписал словами-предсказаниями каталонские стены невидимыми красками; манящая тайна проникала мне под кожу и дарила предчувствие вдохновляющих событий.

Впервые за долгое время я испытала такое далекое и уже давно позабытое чувство, которое называется… э-э-э… кажется, «счастьем»?

Мама, я боюсь этого чувства! Я страшусь радости, боюсь позволить себе быть счастливой. Ведь разочарование и утраты для меня привычнее. Они закалили меня и не давали ни на минуту забыться. Я всегда начеку с той поры, как раны на сердце затянулись и превратились в вечно ноющие шрамы.

Неужели я получила взамен своих потерь этот робкий намек на счастье?

Ох, что же я несу-то?! Ах, мамочка и папочка, никто и ничто не заменит вас в моем сердце! Простите меня, мои любимые родители. Ваша дочь не хотела вас огорчить! Я помню, как обещала вам, что сделаю все, чтобы вы гордились мной. Так и будет, мои родные, вот увидите!

Мои мысли прервал звук подъехавшего к дому автомобиля, а после двойное хлопанье дверей. Машинально я стала прислушиваться к приближающимся ко мне голосам мужчин, которые прерывались их коротким смехом.

Входная дверь открылась, и я услышала молодой, напористый голос, принадлежащий Виктору Эскаланту.

– А дом неплохо выглядит, согласен? – узнала я его манерную речь с легким растягиванием слов.

– Абсолютно не в моем стиле, – ответил мужчина протяжным баритоном с едва уловимой хрипотой, и я невольно застыла с кисточкой над рамой картины Клода Моне. – Здесь все требует срочного ремонта!

– Ох, брат! Ты всегда ищешь недостатки, верно? – сокрушенно рассмеялся Виктор.

– Это помогает мне всегда стремиться к совершенству! – ответил ему сильный, грудной голос.

Я, чувствуя неловкость от невольно подслушанного разговора, старалась быть бесшумной и направилась к двери, чтобы ее прикрыть.

– Это уж точно. Причем с детства, – подсмеивался Виктор.

– Что-то ты увлекся анализом моей натуры, братец, – мужественный голос незнакомца заставил меня замереть, взявшись за ручку двери.

– Лучше расскажи, что удалось узнать о сам-знаешь-ком. Гаспар откликнулся?

Выделяющийся тембр незнакомца цеплял внутренние струны моей эстетической души. Я закусила губу. Чувство стыда заставляло виновато гореть мои щеки. Может, послушать этот голос еще чуточку? Это похоже на то, когда слышишь по радио стильную рекламу, с намеком на интимный подтекст или смотришь отрывок фильма с шикарным главным героем, которого озвучивает незнакомец с бархатно-очаровывающей манерой говорить. Хочется слушать и слушать…

– Гаспар с утра вышел на связь. Оказалось, ему уже удалось добыть нужную информацию, – протянул Виктор. – Пойдем в кабинет, я все покажу.

– Надеюсь, на этот раз ты окажешься прав! – взволновавший меня голос смешался со звуками удаляющихся шагов.

Я часто задышала и, наконец, закрыла дверь.

Какой красивый голос у брата Виктора! Интересно, а как он выглядит? Часто природа, наделяя чем-то особенно красивым, ущемляет в чем-то ином. Но, обладая таким голосом, можно смириться с каким-то другим недостатком.

Раздумывая над этим, я вернулась к своей работе.

Прошло около получаса, и я снова услышала приглушенные голоса братьев. Я стала прислушиваться, стараясь разобрать слова, и пожалела, что закрыла дверь.

Виктор провожал брата и уже из открытого окна до меня донеслись быстрые тяжелые шаги мужчины, спускающегося по ступеням крыльца.

Поддавшись глупому порыву, я дернулась в сторону источника природного света и осторожно, чтобы не попасться, выглянула.

Моему взгляду предстала высокая фигура мужчины со спины. Одетый в темно-синий деловой костюм, брат Виктора уверенным размашистым шагом длинных ног приближался к черному блестящему автомобилю, где его ожидал водитель у открытой пассажирской двери. Его темные волосы шевелил летний ветерок и приподнимал полы пиджака, который сидел на нем безупречно. Широкоплечий парень на ходу посмотрел по сторонам и, уже садясь в авто, расстегнул пуговицу на пиджаке. Водитель закрыл за ним дверь и кинулся к своему месту, обходя машину.

Ну что же… Ростом и статностью фигуры природа этого человека явно не обделила.

Я снова вернулась к полотну, осознавая, что повела себя по-детски. Надо же, хотела увидеть, как выглядит обладатель роскошного голоса! Хм. И что это со мной?

***

Утро следующего дня для меня началось с первыми лучами солнца. Меня пробудило сновидение, которое болезненно выстукивало во мне своей несуществующей дымкой. Я плакала сквозь сон, принесший мне видение родителей – живых, счастливых и близких.

Мои глаза промочили слезы, а дыхание перемешалось с всхлипами. И так было каждый раз…

Впустив в себя реальность, я быстро собралась и отправилась в школу «Ллотия». Вчера Злата передала мне договор, который необходимо передать в руки директору этого учебного заведения.

Я очень любила пешие прогулки, которые всегда вдохновляли меня. Слушая музыку, я погружалась в мир фантазий, созданный моим подсознанием. Включив громкость на максимум, я шла по новому, незнакомому маршруту впитывая в себя местный дух.

Большие города подобны галактике, в которой живут миллионы планет и звезд со своим неповторимым миром. Они пролетают мимо друг друга, иногда сталкиваются или пересекаются, создавая общие миры. Но никогда не познают друг друга до конца.

Через час я официально стала студенткой школы искусств «Ллотия». Я не могла в это поверить, даже когда положила в свой карман студенческий билет с собственным именем и по привычке прижала к себе свою тканевую сумку. Сейчас нужно беречь ее больше прежнего. Ведь там лежала пластиковая карточка «Visa», с начисленным первым в моей жизни авансом в шестьсот евро. Огромная сумма. Немыслимая для меня!

Нужно найти себе скромное жилье. Ведь эта прекрасная работа может слишком быстро завершиться, как и свойственно всему хорошему в моей жизни. И необходимо купить мобильный телефон. Не сейчас, разумеется. Но в следующем месяце точно!

– Зоя! – воскликнула Злата, стоило мне переступить порог дома.

– Доброе утро! – испуганно поприветствовала я девушку и ее жениха Виктора, который улыбался, будто довольный чем-то.

– Я хотела тебе позвонить, – быстро заговорила Злата, виновато взирая на меня. – Но поняла, что у меня нет твоего номера.

Я переводила взгляд с нервно-сжимающей пальцы девушки на молодого мужчину, который развалился в кресле и что-то пил из белой чашки. У меня сложилось впечатление, что его забавляла эта непонятная для меня ситуация.

– У меня нет мобильного, – объяснила я.

– О! – удивилась Злата. – Но… Зоя, у меня очень неприятные новости.

Ну вот! И почему я не удивлена?

– О да! – хохотнул Виктор, за что невеста строго посмотрела на него. – Чертовски неприятные!

– Присядь, милая, – заботливо предложила она.

– Любимая, говори быстрее! Бедная девушка уже побледнела от страха!

Проигнорировав высказывание веселого Виктора, Злата посмотрела на меня, сев рядом на диван с обивкой из белой искусственной кожи.

– Я сегодня пригласила специалиста разобрать мой гардероб, – вздохнув, сокрушенно начала она. – Ну, знаешь, тех, которые выбрасывают ненужное и покупают необходимое, более модное… А в моем случае одежду для меня – беременной.

Латти любовно положила руку на свой едва заметный живот и заразительно улыбнулась.

– Никто из нас дома не был, и я по телефону объяснила ей, где находится мой гардероб. Но девушка перепутала и… утилизировала все твои вещи, решив, что они мои.

Повисла пауза. Я переваривала полученную информацию. У меня совсем нет одежды!? Ну, кроме этих шорт и футболки?! И сколько же мне обойдется покупка новой? Кошмар!

– Утилизировала… – эхом повторила я.

– Только не расстраивайся! – спохватилась Злата, сжав мою ладонь. – У меня куча новых вещей с бирками, которые я не смогу надеть ближайшие… год, наверное! – Эскалант снова хмыкнул, и она бросила на него сердитый взгляд. – Если ты согласишься, я с удовольствием тебе их отдам!

– По-моему, у девушки нет другого выбора, дорогая! – с усмешкой, заметил Виктор.

Злата поджала губы и обернулась к жениху:

– Эскалант, неужели у тебя совсем нет никаких дел?!

Виктор невинно поднял брови:

– Так у меня же свободное утро сегодня! – а подмигнув мне, добавил.

– И судя по всему, на работе мне было бы не так весело!

***

Виктор Эскалант оказался прав – выбора меня лишили. Специалист по стилю отправил на свалку то, что уже давно просилось на заслуженный отдых для всех изношенных вещей, а взамен оставил роскошную, невероятно красивую одежду. Ну вот кто посмеет назвать эту ситуацию ошибкой или неприятностью?! Наверное, только я.

Глядя на громадную кучу вещей, наваленных на мою новую постель, я не решалась коснуться их. Захотелось еще раз вымыть руки.

Да разве я осмелюсь одеть из этого хоть что-то?! Разве я достойна носить их? Неужели гордость мне позволит ходить в вещах, что принадлежат хозяйке этого особняка?..

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и сделать шаг назад от кровати с грудой одежды. Пришла забрать. Ну и хорошо!

– Зоя, ну как?.. – войдя, спросила Злата голосом с неприкрытым чувством вины. – Ты еще ничего не примеряла?

Она явно огорчилась.

– Не успела еще, – промямлила я.

– Слушай, я до сих пор чувствую себя виноватой! И мне просто необходимо избавиться от этого бремени!

Разве бывают такие люди, как она? До этого момента я с уверенностью бы фыркнула: «Нет!»

– Даже лучше, чем нормально, – попыталась я уверить ее и робко улыбнулась. – Эти вещи… они роскошны! Спасибо тебе…

– Что?! – охнула девушка. – Нет-нет! Перестань меня благодарить! Это я должна тебя благодарить за то, что ты позволила мне хоть как-то исправить свою оплошность! И знаешь что? Я хочу сводить тебя в кино. Ты позволишь?

– Не думаю… – я категорично мотнула головой.

– Это будет окончательным искуплением моей вины перед тобой! – заулыбалась Злата, стараясь убедить меня.

Почти минуту я еще колебалась и все же решилась:

– Хорошо. Я с удовольствием составлю тебе компанию! В последний раз я ходила в кино с родителями больше десяти лет назад.