Текст книги "Зоя (СИ)"

Автор книги: Юлия Ларосса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава 6
Познание вкусов

Ближайшее будущее

Жизнь психа не так спокойна и беззаботна, как кажется со стороны. Мысли беспокойно роятся в голове, страх и убийственной силы воспоминания одолевают внутри. Они вспышками молний возникают в моем сознании. Мучительные, болезненные кадры фильма, снятого по мотивам моей жизни.

Проклятой жизни. Отныне бессмысленной жизни. Ненавистной жизни…

Я не могу избавиться от этих воспоминаний. Не хочу этого. Они причиняют мне почти невыносимую, адскую боль. Заставляют сжимать кулаки так, что коротко подстриженные ногти впиваются в ладонь, а грудь сжимают тиски – стальные, беспощадные и невидимые.

Но я живу этими воспоминаниями. Ведь в них живет она. Девушка, которую я убил.

***

Сегодня

Я чувствовала на себе взгляд. Два глаза из темноты смотрели прямо на меня. Неотрывно. Оценивая и угрожая. Будто кто-то пришел взглянуть на меня среди ночи. Он смотрел, чтобы понять: насколько я изменилась, смогу ли стать достойным соперником или… врагом.

Странно, но даже сквозь сон я отчетливо понимала, что этот взгляд нес опасность. Он пугал меня.

Мужчина, который стоял напротив моей постели. Темная одежда на нем лишала возможности найти границу ночной темноты и его силуэта. Мужчина, который смотрел на меня, наводил ужас…

Я вскочила в постели, шаря глазами по освещенной лунным светом комнате.

Силуэт в черном шмыгнул в тень.

Вскрикнув, я включила свет на прикроватной тумбочке. Никого.

Тяжело дыша, находясь еще на грани реальности и сна, я огляделась. Дверь закрыта. Окна нетронуты. Опасности негде прятаться. Все словно на ладони.

Сон. Я видела жуткий кошмар. Страшный реалистичный кошмар. Но заснуть удастся не скоро. Да и свет пусть будет включен.

Хорошо, что не всполошила никого своим негромким возгласом!

***

Я верю в магию. В настоящую магию. Ее не увидишь в фильме и не прочтешь о ней в книге. Она не поможет парню-вампиру быть с девушкой, которая вдруг оказалась потомственной ведьмой с генами оборотня.

Я верю в природную магию, силу которой мне доказала мама. Сила материнского таинства зарождается в тот момент, когда женщина узнает, что отныне она уже не одна. И с этой самой минуты начинается магия. Женщина, которая дарит жизнь своему ребенку, связывает его с собой невидимой нитью. Она чувствует его боль, предвещает опасность и всегда жертвует собой во имя его жизни.

Моя мама предвещала собственную гибель и мое одиночество. Каждую последнюю пятницу месяца, начиная с моего тринадцатого дня рождения, она проводила со мной вечер. Она рассказывала мне о себе: признавалась в своих ошибках и делилась мечтами. Тихим кротким голосом мама говорила, какое видит будущее для меня, и мягко наставляла на путь к нему.

Так продолжалось восемь месяцев. А потом… мама и папа погибли.

Я помню день, когда их закрытые и пустые гробы опускали в мокрую от дождя землю. Помню, как хотела, но больше не могла плакать. Помню, как едва сдерживалась, чтобы не завыть от невыносимой боли, раздирающей мои внутренности. Помню, как больше не хотела жить.

Похороны – это жуткий процесс. Холодный и беспощадный указатель, что человек ничтожен в этом мире и не имеет право выбора.

Похороны – это торжество обреченности, которое настигнет каждого из нас.

Я, тринадцатилетняя девочка-подросток, разбитая сильнейшим горем. Закрывшись в своей новой комнате в доме тетки, я села за стол перед маленьким окном. Ливень барабанил в стекло, приглушая дневной свет августа раньше положенного времени. Я смотрела на капли дождя и смиренно принимала свое взросление. Я точно ощущала, как опустошалась внутри. Черный эгоизм выл, крича один вопрос: как мне жить дальше?!

И тут пришла магия. Обрела голос мамы и прошептала мне утешительные слова. Она проникла в мою память, заставила взять блокнот отца и начать писать.

Я записала восемь материнских заповедей жизни, сидя в пустой комнате, которая погружалась в вечернюю темноту.

Первая из них гласила: «Никогда не лги. Даже во благо».

***

Семья Эскалант оплатила мне не только обучение в школе, но и летние подготовительные курсы. Они проходили три раза в неделю в первой половине дня и длились почти месяц.

На первом занятии, в течение двух часов, нам рассказывали о технологии живописи, графики, дизайна. Я наслаждалась каждой минутой этого урока, несмотря на то, что ночью мне не удалось нормально поспать.

Тени превращались в силуэты, а звуки, на которые я раньше не обращала внимания, теперь вызывали сковывающий страх. Я попыталась переключить мысли и тут же вспомнила медовые глаза Себастьяна Эскаланта, обрамленные черными пушистыми ресницами.

Но тут я осознала: он крепко завладел моим сознанием за очень короткое время. И это пугало меня сильнее ночного кошмара.

После окончания первого дня курсов я шла домой в компании своего нового знакомого – Николаса Франка. Молодой человек, родом из Валенсии, приехал в Барселону, чтобы учиться именно в школе «Ллотия». Он первый заговорил со мной, когда сел за соседнюю парту в современно обставленной аудитории.

Я неохотно реагировала на его желание пообщаться и отвечала на вопросы кратко, глядя в темно-серые глаза сквозь стекла его очков в синей роговой оправе.

Утверждая, что ему со мной по пути, он закинул спортивный рюкзак на плечи и шел рядом, поглядывая на меня с высоты своего среднего роста.

– Думаю дальше пойти учиться на архитектора! – воодушевленно говорил Николас, откидывая со лба длинные пряди каштановых волос.

– Круто! Но для меня эта наука слишком сложна, – призналась я, придерживая развевающееся от ветра белое льняное платье.

– Значит, ты исключительно творческая натура? – темные глаза парня смотрели на меня, а на тонких губах играла дружелюбная улыбка.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, как вдруг рядом, визжа шинами, затормозил черный низкий автомобиль. Я вздрогнула, но продолжила идти, лишь бросив недовольный взгляд в сторону машины.

– Зоя! – донесся до меня отклик со стороны авто.

Моя голова инстинктивно дернулась, отзываясь на голос, который невозможно было не узнать. Себастьян Эскалант с той самой улыбкой, которая задевала лишь один уголок его рта, обходил блестящий автомобиль и смотрел прямо на меня.

– Здравствуй! – приветствовал меня ошеломляющий мужчина, одетый в белые брюки и синюю футболку-поло.

– Себастьян… – выдохнула я, не видя его глаз за черными солнцезащитными очками.

Что он тут делает?

– Добрый день, Себастьян! – я спохватилась, ведь осознала, что совсем забыла об элементарных правилах приличия. – О, это Николас Франко, мой однокурсник.

Эскалант снял очки и, окинув взглядом парня, протянул руку:

– Себастьян Эскалант.

– Очень и очень приятно! – оживленно закивал Николас, приветливо улыбаясь.

Себастьян с высокомерием отвел от него глаза, словно исключил его существование.

– Садись в машину, Зоя. Я подвезу тебя.

И стал обходить свое авто. Я с изумлением смотрела, как он открыл дверцу рядом с водительским сидением и выжидающе посмотрел на меня.

– Э… до завтра, Николас! – пролепетала я в смущении.

– Окей, Зоя! – улыбнулся он мне и неожиданно чмокнул в щеку.

Я испытала неловкость от такого проявления чувств и, когда садилась в авто, мельком увидела свои покрасневшие щеки в зеркале бокового вида.

Тяжелый взгляд молодого аристократа не улучшал мое эмоциональное состояние.

– Кто он? – спросил Себастьян, уже сидя за рулем машины.

– Сегодня познакомились. Учится на том же курсе, что и я. Милый парень, – отчиталась я.

– Именно на такого парня он и похож! – буркнул тот, и я осторожно бросила на него взгляд.

Я удивленно взирала на идеальный профиль Себастьяна с нахмуренными бровями и складочкой над переносицей. Мое внимание переключилось на его уверенную манеру вождения автомобиля. Управляя машиной одной рукой, он расположил локоть другой на открытом окне и изредка бросал взгляд в зеркала заднего и бокового вида. Я не сразу осознала, что под легкую инструментальную композицию мы движемся в противоположную сторону от дома его родителей.

Красавец-водитель остановил свой автомобиль у летней площадки кафе в прованском стиле и вышел.

Интересно у него получилось принять за меня решение, не учитывая моих мнения и желания.

Себастьян снова открыл передо мной дверь и протянул руку.

Я на миг заколебалась, раздумывая, стоит ли прикасаться к нему.

Но и отказать себе в этом я не смогла.

Он чуть крепче, чем вчера, сжал мою ладошку и не отпускал, пока мы не подошли к одному из столиков.

Может, для испанцев это норма? Целовать на прощание и держать за руки малознакомых людей? Странным казалось еще то, что меня ничем не обязывающее прикосновение Себастьяна больше взволновало и смутило, чем поцелуй Николаса. Ладонь словно побывала в кипящей воде. Боли нет, а вот горячее жжение охватило всю кисть.

Галантный спутник помог мне присесть и разместился напротив.

Любопытно, он сделает заказ вместо меня или все же поинтересуется моими предпочтениями?

– Ты голодна? – поинтересовался он.

– Нет, – я нервно улыбнулась.

Мне кусок в горло не полезет под таким взглядом.

– Один латте и двойной эспрессо, – сделал заказ он официанту и тот с поклоном принял заказ.

Итак, я выиграла спор сама у себя. И перезаключила сделку: как быстро он поймет, что я не пью кофе? Подул приятный теплый ветерок и сбил мои волосы на один бок. Я убрала пряди с лица и поймала взгляд Себастьяна.

Его взгляд прищурен, а брови сдвинуты.

О чем он думал? Не могла разгадать направление его мыслей.

А так хотела! И с чего это вдруг?.. Я увлекалась им. Безвозвратно. Это пугало и привлекало одновременно. Мы смотрели друг на друга, молча и неотрывно. Уже знакомый импульс опять прошелся по мне.

– Зачем мы сюда приехали, Себастьян? – вдруг озвучила я вопрос, не дававший мне покоя.

Официант поставил на стол чашки с ароматно-пахнущим кофе.

Моя гордость вдруг очнулась от вдохновляющей дымки, которую

напускал на меня этот мужчина, и приняла вызов его власти. Я намеренно не прикоснулась к своей порции кофеина с молоком.

– Тебе не нравится? – ответил он вопросом на вопрос.

Я чувствовала бы себя здесь менее комфортно, будь на мне старая одежда.

– Не особо.

Он усмехнулся:

– Почему?

– Потому что не понимаю, зачем я здесь.

При свете дня его глаза стали ярче, словно мед, в который добавили шоколадный топинг. А волосы оказались не черными, а темно-каштановыми и блестели от солнечных бликов, когда их шевелил ветер.

Мне захотелось провести по ним рукой, зарыться пальцами… Они непременно как шелк!

Но насколько опасно хотеть погладить льва? Коснуться его, рискуя своей жизнью, чтобы испытать миг наслаждения. Ох, губительноопасно!

– Вчера мне понравилась твоя компания, – он чуть наклонился вперед. – Я думал, что это взаимно.

Этот взгляд. Он смотрит в самую душу, скрывая свою.

– Верно, – тихо призналась я, опустив глаза и проигрывая эту партию.

Мне вдруг стало жарко. Ему приятна моя компания! А мне невероятно приятно от того, что этот мужчина может так воспринимать мое общество.

Наше молчание вызывало у меня сильное волнение, будоражило меня, и я почти уверена, что он чувствовал себя также.

Я убрала волосы на правую сторону. С наслаждением ощутила дуновение ветра на шее. Его ладонь, лежащая на столе, чуть напряглась и дрогнула. Наши безмолвные взгляды снова скрестились, и он сделал глоток кофе.

– Сколько тебе лет, Зоя?

– Двадцать, – сглотнув, ответила я.

Исполнилось три месяца назад.

– Почти угадал, – пробормотал он, делая еще один глоток из желтой чашки.

Я так и не успела переварить его вопрос о моем возрасте, как прозвучал следующий:

– Почему ты не пьешь латте?

Ага, заметил все-таки! Моя гордость победно скрестила руки на груди.

– Потому что не пью кофе. Не люблю.

Его брови взметнулись вверх. Восхитительные губы изогнулись в улыбке:

– Я запомню.

Эта обычная фраза прозвучала так… сладко.

– Что же ты пьешь вместо кофе?

– Чай или обычную воду, – прохрипела я.

Себастьян сделал жест официанту, и тот тотчас оказался рядом. Эскалант криво улыбаясь одним уголком рта, ожидающе смотрел на меня.

– Чай, пожалуйста, на травах, – сделала заказ я, и тот с поклоном удалился.

– Я жажду увидеть твои работы, – заявил Себастьян.

Я прерывисто выдохнула и достала свой альбом.

– Здесь есть немного, – пробормотала я, протягивая ему свои рисунки под темно-зеленым переплетом.

Себастьян, молча, листал альбом, иногда задерживаясь на каком-то рисунке и проводя длинными пальцами по линиям. А ведь вчера он мне показался совершенным! Себастьян Эскалант днем выглядел еще роскошней. Прекрасное освещение давало право наслаждаться его внешностью без помех. Глядя на то, как он медленно перелистывает мои работы, выполненные пастелью в разных жанрах, я испытывала сильное волнение. Оно было другим. Я так не волновалась, когда показывала рисунки учителям в художественной школе, одноклассникам, заказчикам или выставляла на сайте. Подобное волнение охватывало меня, только когда их смотрели родители. Особенно мама. Она – мой главный вдохновитель.

Наконец, он дошел до девственно чистых страниц и закрыл альбом. Затем поднял на меня глаза и произнес:

– Ты талантлива.

Еле сдержав выдох облегчения, я улыбнулась. Но сказать ничего не успела, так как появился официант и поставил передо мной белый маленький чайник и такую же чашку с блюдцем.

– Заметно, что ты в поиске жанра, – продолжил Себастьян, – но у тебя роскошно получаются портреты.

– Спасибо, – смутилась я и, чтобы отвлечься, стала наливать себе чай с душистым ароматом. – Но учителя говорят, что в моих работах нет души. Я рисую шаблонно, пытаясь показать мастерство, а не эмоцию.

– Ты влюблялась, Зоя?

Я резко вскинула взгляд на Себастьяна:

– Нет.

Что-то подсказывало мне, что скоро это исправлю. Вернее, мне на это намекали его глаза, которые за один вечер стали для меня сильнейшим источником вдохновения.

Он прищурил взгляд:

– В твоих работах есть собственная жизнь. Тебе не хватает мудрости, ведь ты совсем юная. Время и опыт это исправят.

Он наверняка потрясающе целуется… Что?! О чем я думаю?!

Я покраснела от собственных мыслей. Мой мозг стал заторможено реагировать на окружающий мир. Сердце колотилось как сумасшедшее, и снова этот заряд тока пронзил меня.

– Я… я, надеюсь! – бездумно выдохнула я.

– Как ты проводишь свое свободное время? – спросил меня собеседник.

Облизав пересохшие губы, я ответила:

– Моя жизнь недавно кардинально изменилась. Я еще не свыклась с новыми… обязанностями.

Что же он так смотрит? Во мне нарастало нестерпимое желание спрятаться под стол, чтобы попробовать уравновесить взбунтовавшиеся эмоции.

– Друзей еще не успела завести? – продолжил он допрос.

– Н-нет. Я очень трудно схожусь с людьми.

– Почему?

Я выдохнула и подняла глаза на Себастьяна. Руки сложены перед собой, медовые глаза слегка прищурены, уголки губ лениво приподняты в улыбке.

Хочу его… нарисовать.

– Трудно довериться кому-то еще кроме себя, – призналась я.

Он очень медленно обвел меня взглядом, вызывая мурашки на коже.

– Хочешь, я дам тебе совет? – предложил он, снова посмотрев мне в глаза.

– Да… Наверное.

Себастьян чуть помешкал.

– Не доверяй мужчинам. Никогда. Особенно таким, как мой брат.

Вот это совет! Неожиданно.

– Который очень похож на тебя? – не в силах отвести от него глаз, спросила я.

Он усмехнулся:

– Да. Девушкам дружить с нами нельзя.

О черт! Разочарование почти хлестнуло меня по щеке. Оно предоставило мне возможность осознать: меньше всего я хотела, чтобы этот мужчина ограждал меня от самого себя.

– Я и не думала… дружить, – искренне ответила я и смутилась от многозначности произнесенной фразы.

Его чувственные губы изогнулись в красивой улыбке, но медовые глаза таили угрозу.

– Превосходно.

Искушение уточнить, что именно он считал превосходным, устрашало своей силой. Но молчание, повисшее между нами, имело магическую силу. Оно приглушило окружающие звуки бурной жизни мегаполиса, обрывки фраз других посетителей кафе, музыку, звучащую фоном…

Разве может молчание так приятно обволакивать сознание?

Раньше я считала, что безмолвие возникает от неловкости или нежелания общаться. Но сейчас происходило что-то неестественное, ломающее мои стереотипы. Я и Себастьян говорили друг с другом, но без слов. Эмоциями, взглядами, телами. Такое общение между эффектным мужчиной и наивной девушкой очень опасно.

– Мне пора… вернуться к работе, – хрипловато выдала я.

Он, продолжая улыбаться, оставил деньги на столе.

– Пойдем, – поднявшись на ноги, Себастьян протянул мне свою ладонь.

Я опять не удержалась и с запретным наслаждением почувствовала, как его длинные пальцы крепко обхватили мою руку.

– Хочу увидеть твое портфолио, – выдал он, умело маневрируя на дороге. – Ведь у тебя оно есть?

– Да. У меня есть сайт. Именно так меня и нашли в школе «Ллотия».

– Ого! – удивился он. – Впервые слышу, чтобы художника-новичка таким образом приглашали на обучение. Ты, видимо, хороша.

Брошенная фраза Себастьяна заставила меня взглянуть на него. Он тоже посмотрел на меня и добавил:

– В тебе редкое сочетание таланта и красоты.

– Спасибо… – ошеломленно вымолвила я, глядя на его профиль.

Я пылала желанием его нарисовать!

Глава 7
Незримая опасность

– Что не так, крошка? – Виктор обнял возлюбленную со спины и поцеловал в шею.

– Я опять лгу! – сердито произнесла Злата, глядя в окно особняка.

– Латти! – выдохнул жених. – Это вынужденная мера. Мы же обсуждали это почти миллион раз! Это лучший выход…

– Не правда, Виктор! – она высвободилась из его объятий и нервно прошагала вглубь комнаты. – Ложь во благо – это выдумка проходимцев и обманщиков. Их дешевое оправдание! А я не такая!.. Уже не такая.

– Крошка… – простонал Эскалант и шагнул к ней, но его внимание вдруг привлек звук подъехавшего автомобиля, донесшийся из открытого окна. – Ого! Иди-ка сюда, любимая.

Злата нехотя подошла, но выглянув, обомлела от удивления.

Себастьян помогал выйти Зое из машины. На его лице сияла улыбка, а юная художница выглядела явно смущенной.

– Виктор, это нормально? Ничего же особенного! – пробормотала Злата.

– Не знаю, крошка, – улыбался тот, глядя на то, как брат и девушка, поднимаясь по ступеням крыльца, мило беседовали друг с другом. – Такого еще не было.

– В смысле?

– Я, как и ты, вижу впервые, как Себастьян лично подвез девушку к дому.

Входная дверь открылась, и в холл вошли брат Виктора и Зоя.

– Здравствуйте! – немного стесняясь, выговорила девушка.

– Привет, Латти! Виктор, – Себастьян протянул руку брату. – Ты, смотрю, усилил охрану?

– Привет, привет! – лукаво улыбался тот. – Верно, подметил, Себ!

– Как школа, Зоя? – улыбнулась Латти.

– Все отлично. Спасибо! Я буду в студии, – она на миг взглянула на Себастьяна. – До свидания!

– Спасибо за приятную компанию, Зоя! – произнес он.

***

Не спуская с нее глаз, я следил за девушкой, пока она не скрылась из виду, и только тогда заметил, что за мной наблюдали брат и невестка. Черт!

– Так из-за чего усилили охрану? – спросил я их, чтобы отвлечь внимание от своего конфуза.

Виктор криво улыбался, сложив руки на груди.

– Этой ночью кто-то посторонний блуждал по дому. Я не знаю, где именно он побывал. До сегодняшнего дня камеры были только снаружи.

– М-м-м… – протянул я, впервые за долгое время ощущая себя неловко. – А кто же это был?

– Так говорю же – неизвестный! – усмехнулся Виктор.

– А ты зачем приехал-то, Себастьян? – спросила будущая невестка.

– Не понял? – начал я раздражаться, но больше на себя, чем на них. – Мне уже нужна причина для визита к вам?

– Нет, конечно! – осторожно продолжила Латти. – Просто раньше ты никогда не навещал нас без причин.

– Кстати, да! – деловито закивал Виктор.

Теперь я начинал уже злиться.

– С чего вы решили, что я приехал просто так?

Они переглянулись, явно забавляясь моим замешательством.

– И что же это за «не просто так»? – с деланным интересом спросил мой младший брат.

– Вторая партия автомобилей сегодня отбыла из Кельна! – бросил я первое, что выдала моя память из непривычно-рассеянного сознания.

Я не понимал, что со мной. Неужели эта девочка настолько сильно впечатлила меня?! Зоя Рольдан – такая странная и чувственная. Всю ночь мне чудился ее голос. Легкая хрипота и акцент, особенно уловимый, когда она называла меня по имени…

– Я уже знаю об этом, братец. Это ведь еженедельная процедура на протяжении двух лет. Но раз ты предаешь этому такое огромное значение, мог бы и позвонить. Или сбросить эмейл, – предложил Виктор.

– Зачем же? Лично ведь лучше.

– Ну, это бесспорно. И надежнее! – не унимался брат.

– Конечно, надежнее!

– Да и Зою ты смог увидеть.

– И Зою я смог… Что?!

Я понял, что попался на старый трюк. Досада с примесью злости вспыхнули во мне и разозлили, когда эта парочка расхохоталась.

***

Отъезжая от временного дома Латти и Виктора, я все еще злился и надавил на педаль газа до упора. Мощный двигатель мгновенно откликнулся, и я почувствовал, как мне становилось немного легче.

Скорость – один из моих способов выпустить пар. Мой наркотик и антидепрессант.

Я ошибся. Ненавижу совершать ошибки! Это случается крайне редко. Например, вчера я решил, что нашел замену Изабелле. А сегодня разуверился в этом. Девушка слишком юная, романтичная и… опасная. Она первая за долгое время заставила меня думать о ней.

Пролетая несколько перекрестков за время одного красного света светофора, я принял новое решение. И на этот раз, оно исключительно правильное и безопасное.

***

Себастьян Эскалант сидел за столиком и смотрел прямо на меня своими прищуренными медовыми глазами с темно-шоколадными прожилками.

Ах, до чего же чудные новые пастели! Почти совершенно передали нужные оттенки.

Я довольно улыбалась, глядя на свою работу. Итак, в ней есть одно хорошее и второе противоположно плохое. Во-первых, я уверена, что мне удалось подать искорку его взгляда, раз даже меня зацепило. А во-вторых… меня волновали даже рисованные глаза Себастьяна! Да так сильно, что мой разум шумел и бастовал с лозунгами «Опасность!» и «Не глупи!».

В один из традиционных пятничных вечеров мама мне сказала: «Твое творчество – это твоя крепость. Тебе очень повезло, Зоя! Ведь его каменные стены – твоя защита. Чем больше ты рисуешь, тем крепче они становятся. Ты сможешь укрыться в них и спрятаться от боли, обиды, потерь и разочарований…»

Я так и записала в отцовский блокнот. Это вторая заповедь моей матери.

Сегодня я впустила Себастьяна в крепость своего творчества. Раньше только родители были вхожи в его стены.

Легкий стук в дверь студии отвлек меня, и я испуганно захлопнула альбом.

– Можно? – улыбаясь, заглянула Злата.

– Входи, конечно! – я моментально заулыбалась от удовольствия снова видеть эту девушку.

Как же странно и опасно чувствовать родственность души к человеку, которого знаешь несколько дней. Барселона сбивает меня с тропы уравновешенных эмоций. Почему же виной тому город? Я копалась в себе и пыталась понять причину уверенности в собственных изменениях. Чувство, что я нахожусь в нужном месте, овладело мною с первого вдоха каталонского воздуха. А еще люди, которые с такой легкость перевернули мой мир и внушили новые надежды и мечты.

И вот, каждый раз глядя на Злату, я осознавала, что у меня никогда не было настоящих друзей. Мое сердце, пользуясь одобрением разума, вкладывало в шкатулку моих грез новую робкую мечту – я хотела, чтобы эта девушка стала моей подругой.

Сделав песню Келли Свит немного тише, я выжидающе посмотрела на Злату.

– Зоя, я хотела тебе предложить отправиться послезавтра по магазинам. Ты сможешь?

– Злата, у меня столько одежды, что я ее и за год переносить не успею! – неловко улыбнулась я. – Куда же еще? Не стоит, правда!

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Ну хорошо, – вздохнула она и замялась, явно не решаясь спросить меня еще о чем-то: – Зоя, скажи, ты вчера замечала что-нибудь ненормальное или… опасное?

Я нахмурилась:

– Опасное? Нет. А что?

Злата нервно усмехнулась и сжала руки.

– Ничего особенного. Все хорошо! Ну, не буду тебе мешать. Мы с Виктором ждем тебя к ужину.

Когда девушка уже подошла к выходу, я вдруг вспомнила о своем кошмаре.

– Злата! – не знаю точно зачем, но я решила рассказать ей.

Она обернулась и вопросительно посмотрела на меня.

– Кое-что вспомнила. Ночью я проснулась от чувства, будто на меня кто-то смотрит. Я быстро включила свет, но комната оказалась пустой. Знаю, это был всего лишь сон, и я уже почти забыла его. Но ты спросила, и я вдруг решила… – я не стала продолжать, осознав, как глупо это звучит.

Злата сдвинула брови:

– А в котором часу это произошло?

– Кажется, после двух, – чуть задумавшись, ответила я.

Услышав мои слова, она улыбнулась:

– Не беспокойся. Здесь слишком хорошая охрана, что бы твой сон стал реальностью.

***

Злата Бронских закрыла за собой дверь студии и перестала улыбаться.

– Ну? – тихо спросил хмурый Виктор, стоя напротив.

Она утвердительно кивнула. Жених молчаливо указал в сторону, и они направились подальше, чтобы Зоя Рольдан не услышала их разговор.

– Мы ведь готовы к этому, крошка? – успокаивающе обнял он ее.

– Я все же надеялась, что наша готовность не понадобится, – огорчилась Латти.